Игорь Иваныч
Юношеская влюбленность
Бассейн
Как-то раз, в начале лета, мой друг достал мне билет в бассейн. Был обычный солнечный день. Я собрал все необходимое для посещения бассейна. Уложил в сумку резиновые тапочки, плавки, полотенце, плавательную шапочку, очки, гель для душа и мочалку. И вот я уже стою на автобусной остановке в ожидании друга. На противоположной стороне улицы, на другой остановке, стоит девушка. Обыкновенная девушка. Стоит одна-одинешенька. Видимо, опоздала на автобус. Я было хотел к ней подойти, но тут из-за угла появился Сергей, мой друг, с которым мы и собирались в бассейн. В общем, переходить через дорогу я не стал.
В бассейне нас встретил контролер, добродушный старичок. Он проверил наши билеты, вкратце рассказал правила посещения бассейна и указал, где находятся раздевалка и душевая.
После душа мы с Серегой вошли в сам бассейн. Это был обычный бассейн, с кафельными стенами, воротами для водного поло и вышками для прыжков в воду.
Время в бассейне пролетело незаметно. У нас оставалось еще минут десять, как в бассейн стала заходить другая группа. Вся группа состояла из девушек, так же как и наша только из юношей.
И вот вошла она, та девушка с остановки. Я ее, почему-то сразу узнал, хотя она и была в купальнике. Я застыл, словно завороженный. Вопреки правилам бассейна, она была в раздельном купальнике и без шапочки. Только затемненные очки для плавания. Она тут же направилась к прыжковой вышке.
Боже мой, как она идет! Не идет, плывет. Все в ней завораживало. Ее светло русые волосы, как я хотел их погладить, собраны сзади в тугой пучок. Как они подчеркивают овал ее лица. На лице ни грамма косметики, от этого она казалась еще красивее. Тонкая стройная шея, нежные покатые плечи… Грудь, ее упругая, поддерживаемая лифом грудь, заставила мое тело напрячься. Ее ровный животик казался монолитным. Ее ножки вообще не поддаются описанию. Высокие, стройные, с четкими линиями. Она была само совершенство. Она не шла, она летела, будто ее несет легкий морской бриз, ее походка была обворожительна. Так же легко и свободно она поднялась на вышку и подошла к ее краю. Ее молодое, нежное тело было похоже на изваяние. И вот она подняла руки, приготовившись к прыжку. Мое сердце замерло. Легкий толчок, и она уже делает сальто в воздухе. Перед входом в воду, она выпрямляется, натягиваясь, как струна. И вот уже видно, как она плывет под водой, словно сказочная русалка, к лесенке. Я сижу завороженный как раз у этой лесенки.
Вот она появляется из воды, Боже, какая красота, какая грация. Ее выход похож на рождение Венеры или выход Афродиты из морских волн. Она заметила, как я на нее смотрю, и улыбнулась мне, попросив подать ей полотенце. Не в силах что либо сделать, я подал ей свое полотенце. Она негромко рассмеялась, легко наклонилась и положила мое полотенце на лавку. У меня перехватило дыхание. Она взяла свое полотенце, накинула его на плечи и пошла вдоль бассейна снова к вышке, грациозно вышагивая походкой настоящей леди.
Из транса меня вывел свисток инструктора и его фраза «Юноша, ваши уже давно ушли». Девушки в голос рассмеялись. Я же, заметив свой конфуз, поспешил в душевую.
Всю дорогу домой, дома, на работе я думал только о ней. Я вспоминал ее грацию, ее легкость, изгибы ее тела и… две тонких красных полоски поперек ее ягодиц, едва прикрытых плавками…
Первая встреча
Мое воспаленное воображение рисовало мне разные картины знакомства с этой девушкой. Я даже не знал, как ее зовут, придумывая ей самые разные имена. Я представлял себе, как она безропотно передо мной раздевается, как я секу ее розгами, как она стонет, кричит, извивается, но все равно терпит. В моем мозгу рожались все новые и новые идеи. То она лежит на полу, то стоит у стола, то сидит на корточках. Я не думал ни о чем другом. Только я и она. Только моя безграничная власть и ее беспрекословное подчинение.
Я задался целью найти ее и попытаться познакомиться. Я не знал, где ее искать, как ее зовут, я ничего о ней не знал. Начать поиски я решил именно с той остановки, где я впервые ее увидел. Я выезжал и становился у остановки, ждал ее часами, но все тщетно. Она не появлялась. И вдруг на меня снизошло озарение, искать ее надо в бассейне. Почему то мне показалось, что именно там я ее и встречу. Интуиция меня не подвела. Я подъехал к спортивному комплексу как раз в то время, когда ее группа должна была выходить. На днях я как раз забрал машину из ремонта. Ждать ее я мог незамеченным.
Она вышла в числе последних, с еще одной девушкой. Они о чем-то весело беседовали и смеялись заливистым девичьим смехом. При зимнем солнце ее распущенные волосы казались золотыми, я мочки на щеках придавали ее лицу небывалую веселость. Короткая, приталенная дубленка только подчеркивала стройность ее фигуры. «Черт, как же подойти? Почему она не одна?» вертелось в моей голове. Я мысленно просил другую уйти, но она, похоже, не умела читать мысли на расстоянии и совсем не собиралась оставлять мой идеал. Так они дошли до автобусной остановки. И, о чудо! Там они распрощались. Подруга пошла дальше, а она осталась на остановке. Медлить было нельзя, автобус мог подойти в любую минуту, и она уедет. Я резко рванул с места в сторону остановки. Я остановился перед ней, открыл дверь и вышел из машины. И снова чудо, она узнала меня и приветливо улыбнулась.
- Привет, позволишь подвести? Я Макс.
- Очень приятно. Юлия. Только мне далеко ехать.
- В Америку, через паром? –съюморил я.
- Почти, только без парома. В студенческий годок. – с долей иронии съязвила она.
- Ну, тогда нам по пути, хотя я ехал совсем в другую сторону. – отшутился я. Мы оба рассмеялись.
- Только у меня есть одно условие, по пути мы заедем в кафе, и я угощу тебя чем-нибудь. – Я посмотрел на нее вопросительно.
- Не могу устоять перед таким натиском. – шутливо ответила она. - Только у меня тоже условие. Я насторожился.
- Я поеду на переднем сидении.
- Тогда прошу. Я учтиво открыл перед ней переднюю пассажирскую дверь.
Юля села в машину. Ее, и без того не длинная юбка, обнажила ее бедра в колготках телесного цвета. С этого момента мой взгляд был прикован к ее ногам.
- Максим, не могли бы Вы смотреть на дорогу. На мои ноги Вы еще успеете насмотреться, - колко заметила Юля.
- Хорошо, но тогда тебе придется пристегнуться.
Юля пристегнула ремень. Даже не знаю как благодарить создателей вазовской «девятки» за такое расположение ремня безопасности. Он проходит как раз посредине груди, подчеркивая ее форму. Я повернул ключ в замке, и мы поехали. Минут через десять я остановился у входа в кафе. Юля вышла из машины все с той же грацией. Я закрыл машину, и мы вошли в кафе. В зале было довольно уютно. К тому же в нем были оборудованы кабинки. В одну из них мы и направились. Там мы о чем-то болтали, если это можно так назвать. Это больше походило на мой монолог. Я развлекал Юлю, как мог. Ей это нравилось, она неподдельно веселилась. Я же, не смотря на показную бесшабашность, был в напряжении. Мне не терпелось узнать о происхождении следов от розг на ее попе, но я не решался об этом спросить. Юля заметила мое напряжение. И когда мои шутки стали иссякать, она спросила:
- Макс, ты чем-то напряжен?
- Нет, с чего ты взяла? – я напрягся еще больше.
- Ну, я же не слепая. Ты чего-то не договариваешь. Если тебя интересует секс, то сразу скажу, что я не из тех, кто ведется на это при первом свидании.
- Даже и в мыслях не было, - соврал я.
- Тогда что?
- Абсолютно ничего. Просто, ты мне нравишься. Вот и все.
Юля решила облегчить мне задачу.
- Тебя, наверное, интересует, кто и за что меня порол? В прошлый раз ты не мог не заметить следы.
- Если хочешь… - я растерялся от такой постановки вопроса.
- Не заморачивайся. Парня у меня нет. Так что, ты вне конкуренции.
- А следы?
- Это мы с девчонками в общаге так играем в карты. Победительница бьет проигравшую розгой.
- По голой попе?
- Естественно. А иначе как?
- То есть, я так понимаю, ты проиграла дважды?
- Именно. Не скажу, что мне доставляет особое удовольствие, но что-то в этом есть.
Я решил идти ва-банк.
- А хочешь узнать, что такое настоящая порка.
- Хорошо, давай откровенно. Я страшно боюсь любой боли. Но готова попробовать. Только в разумных пределах.
- Конечно в разумных, я же не изверг. Сколько ты бы хотела получить?
- Интересный вопрос. Я никогда об этом не задумывалась.
- И все же, хотя бы примерно?
- Ну, не знаю, как получится.
- А тебя в детстве пороли?
- Нет, так, может пару раз шлепнут ладошкой.
- Тогда ты просто обязана это попробовать. Поехали ко мне?
- Пообещай мне, что не будешь делать ничего того, что может мне не понравиться.
- Обещаю.
Мы поехали за город, где я снимал флигель. Вечерело. На улице было уже темно. Наш путь лежал мимо недостроенных очистных сооружений. Там я решил начать свои приключения. По пути мы договорились, что в том, в чем Юля согласна участвовать, она будет беспрекословно выполнять мои требования.
Я съехал с дороги. Кругом было темно и безлюдно.
- Ну что, Юля, ты готова выполнять мои приказы.
- Прямо здесь?
- А почему нет? Здесь, кроме нас, никого нет.
- Не знаю. – Юля явно засмущалась.
- Сними с себя все!
Юля расстегнула дубленку. Раздеваться в машине было неудобно, но она это сделала. Я велел ей одеть дубленку.
- А теперь отнеси свои вещи в багажник. – я начинал куражиться.
Юля вышла из машины, ступая по снегу босыми ногами. Она собрала свою одежду и белье с заднего сиденья и направилась к багажнику. После того, как она захлопнула крышку, она быстро вернулась в машину, сев на кресло голой попой. В темноте я не мог разглядеть всех ее прелестей. Я положил руку на ее бедро и тут же ощутил холод. Ледяной ветер пронизывал насквозь. А ведь днем была куда более приятная погода. И хотя температура была плюсовая, холодный ветер знал свое дело.
- Замерзала? – участливо поинтересовался я.
- Холодно.
- Даже через дубленку?
- Нет, ноги замерзли.
- О нет, дорогая. Это еще не холод. Сейчас ты узнаешь, что такое настоящий холод. Выходи.
Юля вышла из машины. Она стояла босиком на снегу. Ножки ее подрагивали. Я вял ее за руку и повел к стене здания, где был наметен большой сугроб. Снега было много, Юле было почти по колено. Она разгребала снег ногами. Когда мы подошли к стене, я велел Юле сесть в сугроб. Она, повинуясь мне, задрала дубленку с села, провалившись в сугроб почти до самых плеч. Эх, жаль я не заставил ее снять дубленку. Но для первого раза и так нормально. От обжигающего холода снега Юля съежилась. Я закурил. Юля просидела в снегу, пока я не выкурил сигарету.
- Ну, что? Замерзла?
- Да. – ответила Юля, подрагивающими губами.
- Еще можешь сидеть?
- Пока да.
- Тогда я закурю еще. Сиди, пока не докурю.
Я выкурил вторую сигарету.
- Ну что? Сидишь дальше?
- Нет. Я хочу встать.
- Хорошо. Для первого раза хватит.
Я подал Юле руку и помог встать. Мы направились к машине. Я запустил мотор и включил печку. Юля дрожала. Я включил свет в салоне. Таявший снег капельками стекал по ее ногам. Я нежно стер капли с ее ног. Юля постепенно согрелась, но продолжала сидеть на мокром сидении. Скоро мы подъехали к моему дому.
- Ну, вот тут я и живу. Иди открывай ворота.
- А если кто увидит.
- Не бойся, никто не увидит. К тому же ты же не совсем голая.
С воротами Юля разобралась быстро. Я въехал во двор. Юля закрыла ворота.
Первая порка
Несмотря на усилившийся на улице холод, в доме было тепло. Мы вошли в прихожую, я включил свет. Юля с интересом рассматривала мою комнату. В ней не было ничего, что могло бы сказать о том, что ей предстоит. Она так и стояла в дубленке на голое тело.
- Ну что, согрелась? – мне не терпелось увидеть Юльку во всей красе, но я боялся нарушить баланс, что бы она не обиделась, и не ушла.
- Да, здесь тепло. В общем, милый у тебя домишко.
- Может быть, ты все-таки снимешь уже дубленку?
- Ой, совсем забыла. Извини. – Юлька сняла дубленку. – Куда ее деть?
- Повесь в коридоре на вешалку и возвращайся.
Юлька предстала передо мной во всей своей девичьей красе. В свете яркой лампы она была еще прекрасней, чем рисовало ее мое воображение. Ее грудь была практически девственной, упругой, с задорно торчащими сосками. Лобок был гладко выбрит. Скорее даже не просто выбрит, а волосы были удалены каким то другим способом. А ее попа просто сводила меня с ума. И от этого мне еще больше захотелось высечь ее. Я заранее не готовился к такому развитию событий, розг у меня, естественно, не было. А жаль, они были бы кстати. Ремень. Это не проблема. Что еще? В голове моей крутились разные сюжеты из тематических фильмов, но ничего похожего в моем доме не было. И тут я вспомнил, что где то в шифоньере валяется мой старый эспандер. А в нем есть довольно толстые круглые резиновые жгуты. Они очень даже могли бы заменить розги. И постелил посредине комнаты прикроватный коврик и велел Юльке встать на него. Ее согласие встать на него говорило о полной ее покорности. Я оставил ее стоять в комнате, а сам пошел в спальню за эспандером. Резинки оказались короткими, да еще и с железными крючками на концах. «Нет, это ее покалечит. Блин, что же делать?» И тут я вспомнил, что в сарае есть скакалка. Я велел Юльке заложить руки за голову и ждать меня в таком положении. Она покорно выполнила мою команду. Я же взял фонарик и отправился в сарай искать скакалку. Нашел я ее практически сразу. Она висела там давно и была уже довольно грязной. Мне пришлось обтереть ее снегом, чтобы отмыть е от вековой пыли сарая.
Я вернулся в дом. Юлька стояла на коврике в ожидании меня.
- Ну что, милая, начнем?
- Давай.
- Сначала я выпорю тебя ремнем.
- А потом?
- Об этом ты узнаешь потом.
- И все же?
- Не слишком ли ты любопытна? Или ты просто торопишь события?
- Мне уже хочется, быстрее начать и быстрее закончить.
- Как ты думаешь, сколько ремней тебе прописать?
- Думаю, раз десять.
- О, нет. Так не пойдет. Я же мама твоя, что бы тебя жалеть. Десять раз ремнем, это для школьников за двойку. Кстати, прости за бестактный вопрос, тебе сколько лет?
- Недавно исполнилось девятнадцать.
- Отлично. Девятнадцать на два, тридцать восемь. Тридцать восемь ударов ремнем, по-моему, для начала нормально.
- Я согласна.
- Тогда ложись на диван.
Я указал Юльке на диван. Она легла на него, повернув голову в мою сторону. Я велел ей отвернуться лицом к стенке и убрать руки под грудь. Я потрогал ее попу рукой. Она тут же отозвалась всей своей юной прелестью. «Бог мой, так бы и гладил ее. Но надо ее хорошенько выпороть» - мысли кружились в моей голове. Я хотел бить ее и бить, но не мог начать, завороженный ее красотой. И вот, я собрался с духом. Я сложил ремень вдвое, взял его поудобнее и поднял руку. Юлька напряглась. Я снова потрепал ее попу, давая возможность ей расслабиться. Как только Юля расслабила ягодицы, я тут же сильно стеганул ее. Юлька взвизгнула и закрыла попу руками. Я велел ей убрать руки, пригрозив ей, что свяжу их. Юлька послушно удрала руки на прежнее место. На попе начала вырисовываться четкая широкая розовая полоска от ремня. Я стеганул ее еще раз. Юлька снова взвизгнула, но руки не убрала. Ремень пришелся по той же полоске, что и в первый раз. Я снова стеганул ее, стараясь попасть в другое место, и угадал. Ремень лег чуть выше уже имеющегося следа. Четвертый удар я нанес чуть ниже. Три полосы на попе меня стали заводить, мне захотелось засечь ее до потери сознания. Но этого делать было нельзя. В пятый удар я вложил всю душу. След от него был ярче других.
- Ну как, нравится?
- Больно.
- А как ты думала. Это только пять ударов. Сейчас сменим позу и продолжим.
Я велел ей встать и положить под попу подушку. Юлька теперь лежала еще более соблазнительно. Ее попа вздымалась над ее телом. Я снова взял ремень. Следующие пять ударов я бил с оттягом. Попа стала красной. На ней уже не было видно полос.
- А теперь?
- Горит.
- Что горит?
- Попа.
- А, это нормально. А я уже подумал, что пожар.
- Нет, попа горит.
- Вторую подушку берем?
- Давай.
Юля подложила под попу вторую подушку. Теперь ей пришлось слегка согнуть ноги в коленях. Я велел ей повернуться на другую сторону. На этот раз я выдал ей десять горяченьких. Юлька каждый раз вскрикивала. Конечно, ей было больно, но она терпела. Я порол ее уже в полную силу. Юлька каждый раз вжималась в подушки, вытягивая и прогибая все тело.
Я велел Юльке встать и разрешил посмотреть на попу. Тушь в уголках ее прекрасных серых глаз потекла. Так ей и надо. Пусть чувствует, что такое настоящий ремень. Потом я приказал ей расставить ноги на ширину плеч, наклониться, уперевшись руками в колени и прогнуть спинку. В это позе она была красива, как никогда. Теперь я старался, чтобы ремень попадал по нижней части попы. От этих ударов Юлька каждый раз теряла равновесие и делала шаг вперед, чтобы не упасть. После каждого удара ее крик переходил в стон. После тридцатого удара я велел Юльке стать на колени. Ей предстояло получить еще восемь ударов. Мне хотелось сделать их наиболее болезненными. Я велел Юльке опуститься на колени, зажал ее голову между своих колен. Вид сверху возбуждал еще больше. Я, что было силы, перетянул ее попу сверху вниз. Юлька вскрикнула и дернулась, пытаясь вырваться. Но не тут-то было, я держал ее крепко. Юлька пыталась встать или хотя бы приподняться, сопровождая каждый удар громким вскриком. И вот, наконец, я стеганул ее последний раз. Юлька встала. Тушь размазалась по ее лицу. Ножки ее подрагивали, а от попы несло жаром.
- Ну что, понравилось? – спросил я, стараясь говорить ласково, но с твердостью в голосе.
- Меня еще никогда так не пороли.
- Скажи, что ты чувствуешь?
- Даже не знаю.
- И все же?
- Двоякое чувство. Сначала было очень больно, а сейчас ничего, терпимо.
- Добавим еще?
- Если только не много.
- Розг у меня, к сожалению, нет. Зато есть скакалка. Попробуем?
- А это очень больно?
- Очень. – честно признался я. Но, думаю раз двадцать ты вынесешь.
- А если нет?
- Вынесешь, я уверен. Открою тебе секрет. После удара надо быстро расслабить ягодицы, так будет легче.
- Что-то мне страшно.
- Не бойся, от этого еще никто не умирал.
- Может, дашь попе немного отдохнуть?
- Могу предложить остудить попу в снегу. Пойдем.
- Пойдем.
Я проводил Юлю за дом. Там было хорошее место между домом и сараем. Ветер всегда наметал там большой сугроб. Юлька уселась в сугроб. По ее лицу было видно, как к ней приходит облегчение. Но я велел ей сесть ближе к стенке, где снег глубже. Юля встала и села, как я ей сказал. Она провалилась в сугроб по самую грудь. Толи от холода, то ли от возбуждения Юлькины соски торчали так, что мне захотелось помучать и их. Но я сдержался. Это будет потом, если у нее останутся силы. По выражению Юлькиного лица я заметил, что Юлькина попа уже остыла и начинает замерзать. Я не стал морозить ее, помог ей встать. Мы снова направились в дом. Тающий снег тек по Юльке капельками, но я не разрешил ей вытереть его.
- Ну что, золотая моя, продолжим?
- Ага. Только можно я буду просто лежать?
- Можно, только с подушкой. И не двадцать, а двадцать пять.
- Ладно, - ответила Юля обреченно-игриво.
Она снова улеглась на диван, подложив подушку под попу. Она еще не знала, на что только что согласилась. Я твердо решил не давать ей спуску.
- Мне кажется, тебя надо связать, хотя бы руки. Иначе ты не дашь высечь тебя как следует.
- Не надо, я буду хорошей девочкой.
- Как только ты попытаешься мне помешать, я стазу же тебя свяжу и добавлю еще пять раз.
- Согласна. – ответила Юлька.
Я сложил скакалку вдвое, оставив свободным конец длинной сантиметров в семьдесят. Этого должно было хватить. Я широко размахнулся, и сто было силы, перетянул красную Юлькину попу. Скакалка со свистом резко опустилась на Юлькины ягодицы, оставляя на них отчетливый отпечаток. Юлька неистово вскрикнула и вскочила с дивана. Я вынужден был связать ей руки и ноги. Для этого пришлось использовать ремень, который совсем недавно охаживал Юлькину попу. Ноги я связал резинкой от эспандера.
Теперь Юлька не могла активно сопротивляться, она только могла вилять попой, но это меня заводило еще больше. Я наступил на ее спинку ногой, сдерживая ее сопротивление. Я стегал Юлькину попу, что называется, от всей души. Юлька уже орала в голос. По щекам ее текли слезы. На попе четко проступали тонкие темные полоски с петлями на конце. Петли захлестывались на наружную строну попы. На белом теле они смотрелись весьма органично. После десятого удара я развязал Юлины ножки и разрешил ей перевернуться на другую сторону. Юля медлила, стараясь оттянуть время. Багровые рубцы на Юлькиной попе заводили меня так, что мне приходилось контролировать свои эмоции.
После того, как Юлька перевернулась, я не спешил продолжать. Мне и самому надо было успокоить свой пыл. Но пауза была недолгой. Я снова связал ее ножки. Потом я освободил намотанный на руку конец скакалки и сложил ее вчетверо. Я начал стегать ее снова. Юля едва успевала расслабить ягодицы, как я тут же заставлял их напрягаться. Юлькины крики переходили в стон и уже не смолкали. Под каждым ударом Юлька то выгибалась, как кошка, то сгибала ноги в коленях, подтягивая их к попе. После двадцатого удара я решил немного потянуть время. Юля в это время немного расслабилась. Я провел рукой по ее испоротым ягодицам. Видно было, что это доставляет ей одновременно и боль и удовольствие. Моя рука четко ощущала горячие рубцы. Когда я сжимал ягодицы, Юлька непроизвольно сжимала их. Ей оставалось получить всего-то пять ударов. И вот это время настало. Я велел Юльке приподняться и убрал из-под нее подушку. Я положил скакалку на Юлькину попу, как бы примериваясь, куда стегануть ее в очередной раз. Потом я резко вскинул скакалку и стеганул ее. Но стеганул совсем не туда, где она ожидала. Скакалка тяжело опустилась на упругие Юлькины бедра. Юлька вскрикнула так, что на миг мне показалось, что я рассек ее пополам. Но нет, все было нормально. Юлька подняла попу, словно стараясь подставить под удары ее, спасая свои бедра. Я снова прижал ее в дивану. Две багровые петли почти сразу проявились на ее белоснежной коже чуть ниже ягодиц. Я снова замахнулся и с силой стеганул ее туда же. Юлька снова закричала, выставляя попу. Тогда я не стал дожидаться, пока она снова ляжет на диван, и снова стеганул ее бедра. Юлька снова вскрикнула и рухнула на диван. «Юлечка, потерпи еще чуть-чуть. Осталось всего два удара» - уговаривал я Юльку, прекрасно понимая, что каждый удар дается ей все тяжелее. Последние два удара я сделал немного легче, чем предыдущие три, чтобы не замучить ее до конца. Когда Юлька получила все, на что мы договорились, я развязал ее.
- Ну что? Как ощущения? – я положил скакалку на стол.
- Ужас. Я думала, что умру.
- Ну, уж так сразу и умру. От этого еще никто не умирал.
- К счастью.
- Зато теперь ты знаешь, что такое порка.
- М-да, уж. Я не то чтобы не знала, но не так себе это представляла.
- Больно?
- Еще бы. Особенно последние удары.
- Конечно. Но и это еще не все. От розг ощущения еще круче.
- Куда ж еще круче?
- Хочешь попробовать?
- Только не сегодня.
- Конечно не сегодня. Недели через две, не раньше. Да и розг у меня нет. Но, если ты не против, к следующему разу я их приготовлю.
- А я вижу, тебе понравилось меня пороть?
- Еще бы! Пороть такую красавицу. Это удовольствие дорогого стоит. Попа как?
- Горит, хоть яичницу жарь.
- Попробуй сесть.
Я подал Юльке стул. Она села. Я не заметил, что бы ей это было особо тяжело, но и не очень легко.
- Больно сидеть?
- Немного. Хотя, в общем, терпимо.
- Это хорошо. К утру боль утихнет, а следы будут держаться долго.
- Покажу девчонкам в общаге. Пусть офигеют.
- Не страшно?
- А что страшного? Все равно ведь увидят.
Время было уже позднее, и я предложил Юле остаться у меня. Она согласилась. Мы долго еще обсуждали наши впечатления. Утром я поехал на работу. По пути завез Юлю в университет.
Теперь мы оба ждем следующей встречи. Я с нетерпением, а Юлька с тревогой.