Цыганка. Odessit. Легенда о благородном сэре Гавейне
Добавлено: Вт июл 05, 2022 8:38 am
Цыганка
Odessit
Легенда о благородном сэре Гавейне
Согласно древней легенде сэр Гавейн, рыцарь Короля Артура, должен был спасти своего короля, для чего он пытался узнать у волшебницы леди Рагнед ответ на вопрос: чего больше всего на свете желают женщины. Леди Рагнед согласилась открыть ему тайну, но поставила условие: она будет пороть Гавейна розгами в течение 3 часов (от полуночи до 3 часов ночи), а Гавейн должен мужественно выдержать порку и сам попытаться догадаться по ее виду о правильном ответе. Рыцарь согласился на тяжелое испытание.
И сказала леди Рагнед сэру Гавейну:
- А теперь, благородный рыцарь, разденьтесь и ложитесь. Вам не разрешается кричать, просить о прекращении Вашего испытания и вставать, пока я не окончу Вашу порку.
Тогда спросил Гавейн:
- Благородная дама, а как Вы будете пороть меня?
И ответила ему Рагнед:
- Пороть я буду три часа (первый час по заду, второй час по спине, третий час снова по заду). Каждым прутом по 15 минут, а всего 12 прутьев, по 15 ударов. Терпите молча, как и подобает прославленному рыцарю.
И спросил сэр Гавейн:
- Благородная дама, а хватит ли у Вас сил, чтобы преподать мне такое испытание? Улыбнулась ему Рагнед и ответила:
- Хватит, ведь мы в волшебном замке, и он этой ночью подарит мне силу.
А затем взяла она первый прут и начала с оттяжкой пороть ягодицы лежащего ничком рыцаря. И размахнулась леди Рагнед и нанесла первый удар по распростертому перед ней телу сэра Гавейна. Он дернулся, обожженный резкой болью, а на верхней части ягодиц загорелся красный, быстро вспухающий рубец. Сэр Гавейн в детстве не раз получал добрую порку, но волшебство придавало особую силу розгам Рагнед, а потому тело Гавейна стало отплясывать танец боли под свистящую музыку розог. Рагнед громко считала удары, нанося их через равные промежутки времени. Припухшие полосы появлялись одна за другой, но сэр Гавейн держался стойко. Нанеся первые 15 ударов, леди Рагнед бросила измочаленный прут и осторожно провела ладонью по рубцам на заду мужчины, давая ему небольшой отдых.
Пока леди Рагнед секла его, Гавейн испытывал только боль. Но, когда прикоснулась к телу его женская рука, то почувствовал он, как взволновалось его мужское естество. Ласка Рагнед сняла первое ощущение боли. Удивился Гавейн и спросил:
- Отчего боль моя прошла?
Улыбнулась Рагнед и сказала:
- Каждый раз как я прикоснусь к Вам боль Ваша будет проходить, но не в утешение, а для усиления следующей боли. Кроме того, в волшебстве моем часть ответа на вопрос. Думайте, Гавейн.
И тут же продолжила пороть голый зад. И правда, новые удары вспыхивали еще более острой болью, обжигая как огнем ягодицы рыцаря. Но, кусая губы, сдерживал он себя от крика. Лишь зад его дергался от жгучих поцелуев розги: когда прут впивался, сжимались на мгновение половинки, а когда прут прочерчивал с оттяжкой полосу на теле, поднимался зад вверх и в сторону.
И снова перерыв. Но теперь без ласки. Лишь молча постояла прекрасная дама над рыцарем. Лишь более гибкий прут выбрала она и продолжила сечь. Любовалась Рагнед голым дергающимся мужским телом. И возрастало в ней то, о чем должен был догадаться Гавейн. Первый час еще не прошел. Боль и испытания только начались. Тело Гавейна никогда не служило хозяину в таком испытании со времени посвящения в рыцари.
И третий прут полетел на пол, и чуть-чуть расслабились сжатые мышцы сэра Гавейна, и снова леди Рагнед наклонилась над ним, обе руки положив на его поясницу. Ягодицы рыцаря уже покрывала решетка красных воспаленных полос, но крови не было. Женщина опять погладила его зад, наслаждаясь прикосновением к сильному телу:
- Как вы чувствуете себя, сэр Гавейн? Готовы ли вы к продолжению своего испытания? - она не убирала рук, нежно лаская вздутые рубцы, давая рыцарю возможность отдохнуть от жгучей боли.
Первое испытание подходило к концу. И обратилась Рагнед к Гавейну:
- Ну, догадались ли Вы, чего желают женщины более всего на свете?
И ответил Гавейн:
- По силе, с которой порете Вы меня, женщинам нравится сечь мужчин, чтобы испытытвать крепость их.
Улыбнулась Рагнед и сказала:
- Только часть угадали Вы, рыцарь.
И снова засвистела розга над задом Гавейна, и новую пляску станцевали ягодицы рыцаря. Взвивался прут и впивался уже по нижней части половинок, ближе к ногам. Но, кроме боли, прилив крови вновь вызвал напряжение мужского естетства. Но первое испытание наконец закончилось.
Рагнед не стала ласкать ягодицы Гавейна, потому что теперь пришел черед плечей его вкушать розгу. Улыбнулась Рагнед и сказала Гавейну:
- Готовьтесь, рыцарь.
Тут повернулся к ней Гавейн и увидел, что на Рагнед уже не платье, а прозрачная рубашка, сквозь которую виднелось самое прекрасное тело. И понял Гавейн, что не только болью, но и красотой своей испытывает его Рагнед. И не стеснялся уже волнения естества своего, ибо красота Рагнед взволновала бы и камень.
И осталась леди Рагнед в тонкой батистовой рубашке, сквозь которую выпукло проступали ее соски. И подняла она пятую розгу, готовясь опустить ее на еще гладкие мощные плечи мужчины. И опустилась розга со свистом, и впилась в кожу рыцаря, оставляя свой жгучий след, и дернулась широкая спина сэра Гавейна, откликаясь на укус розги. Снова и снова падали болезненные удары, но повернул голову сэр Гавейн и неотрывно смотрел на Рагнед, и пожаром загоралось гибкое тело ее под восхищенным взором рыцаря. И вот уже пролегли 15 полос на спине его. Но ни звука не проронил сэр Гавейн.
Следующюю розгу взяла женщина, не давая ему передышки. Высок был лорд, и широка спина его, не надо было наносить ударов по другим рубцам. И отступила на шаг Рагнед и стала сечь рыцаря пониже лопаток. Молча терпел он и только не отрывал от Рагнед пылающих страстью глаз своих.
Двойное волнение обуревало Гавейном: боль от порки, исполняемой прекрасной Рагнед, и страсть Любви!!! Пока секла его несравненная Рагнед мысли рыцаря были обращены к разгадке тайны. Желание женщины пороть своего рыцаря и испытывать его крепость на боль он уже понял.
Теперь начал он догадываться, что вторым желанием женщины является желание соблазнять и восхищать своей красотой. И еще больше взволновалось и окрепло мужское естетство Гавейна, и стал он грезить о счастье даровать любовь свою и ласку и мужскую силу даме своей. Лишь боль от ударов на спине его отвлекала от мыслей о соблазнительной Рагнед. Кроме прекрасных грудей ее грезились ему бедра и лоно ее и желал рыцарь покрыть их поцелуями и ласками. И так прошел второй час.
И наступало последнее испытание Гавейна, которое должен он был снова принять на зад свой. И перед продолжением порки вдруг вспомнил Гавейн, как секла его в дестве мать его Моргауза, сестра Короля Артура, жена Лота Оркнейского. И вспомнил Гавейн, как с поклоном подавал розги матери своей и сам ложился, чтобы получить от нее материнское поучение. И подивился Гавейн мыслям своим, которые вызвала у него Рагнеда. Но тут наступил третий час, и снова взяла Рагнеда в руку розгу, примериваясь сечь Гавейна по ягодицам. И теперь была Рагнеда совсем обнаженной, соблазняя рыцаря благоуханной красотой тела своего.
Все тело рыцаря было уже покрыто припухшими багровыми рубцами, и Рагнед не смогла сразу хлестнуть его ягодицы жестокой розгой. Наклонилась она над Гавейном низко-низко и стала поглаживать его спину ладонями, в то же же время касаясь его израненной кожи обнаженной грудью, щекоча распущенными волосами. И знала она, как растет его желание, и радовалась этому безмерно. И снова отошла боль у рыцаря, и прибавилось у него силы и решимости терпеть дальше.
И зашла леди Рагнед с другой стороны исхлестанного тела рыцаря, и с удвоенной силой орустила розгу, пересекая первые рубцы. Резкая боль обожгла зад сэра Гавейна, сжал он зубы, сдерживая протяжный стон, дернулись руки его потереть больное место, но снова сдержался рыцарь, теша себя образом Рагнед в своих обьятиях. Больно порола леди, на пересечении рубцов уже выступали капельки крови, дергался и извивался зад Гавейна, но с честью выдерживал он тяжелое испытание, назначенное прекрасной дамой.
Покорен был Гавейн силе ударов, отпускаемых ему несравненной Рагнед. Из последних сил удерживал он себя от крика боли. Лишь образ обольстительного тела прекрасной и желанной дамы и память о порках, которым подвергала его в детстве мать его, Моргауза, придавали ему силы для дальнейшего испытания. Дерагясь под ударами своей дамы, вспоминал Гавейн, как призывала его к себе мать его. Как обнажался он перед ней и покорно ложился под материнские розги. Как свистели они над детским задом его, как впивались безжалостно в мякоть ягодиц. Как подпрыгивал он под ударами, но молча, без криков и с благодарностью в сердце, выдерживал порку. Как после порки вставал он на колени перед матерью своей, целовал ее руки и розги и благодарил за порку и науку. И вспоминал, как радовалась Моргауза, что сын ее покорно и с благодарностью принимает порку, как подчиняется он материнской и женской ... И вдруг понял Гавейн, что загадала ему Рагнед. Но не произносил он еще слово. А терпел покорно и с благодарностью удары Рагнед.
И продолжала леди Рагнед наносить сильные удары розгой по ягодицам сэра Гавейна, заходила то с одной, то с другой стороны покорного тела его, и видела, как он поворачивает голову за нею вслед, и, хотя стискивал рыцарь зубы от боли, и искажалось лицо Гавейна при каждом ударе, в глазах его горели восхищение и страсть...
Хлестала и хлестала леди зад рыцаря, и подходило уже к концу его тяжелое испытание, и наполнялось сердце Рагнед нежностью к нему и уважением к его терпению. Последние пять ударов осталось вынести ему, зад был уже совсем багровый и распухший, поэтому свистела теперь розга над самым низом ягодиц, где не было еще рубцов. Последний раз вздрогнул сэр Гавейн, и полетела розга на пол. Истекли наконец три часа.
- Вы с честью вынесли испытание, друг мой, - нежно сказала леди, - так дайте ж мне теперь ответ на вопрос: к чему стремится женщина более всего на свете?
Когда закончила порку несравненная Рагнед, Гавейн опустился перед ней на колени, целовал ее руки и розгу в руках ее. Благодрил за порку и говорил:
- О, прекрасная, любимая и желанная Рагнед, благодарю тебя за порку и за боль мою, и за испытание, которое Ты устроила мне. Больше всего на свете желает женщина Властвовать над мужчиной, повелевать им и испытывать его.
И улыбнулась Рагнед и сказала ему:
- Ты угадал, мой рыцарь. В награду (она посмотрела на возбужденное мужское естество его, стоящее в полной готовности) я разрешу Тебе ублажить меня и ласками Твоими и крепким естеством Твоим доказать мне любовь Твою.
Возрадовался Гавейн и покрыл поцелуями тело любимой и желанной дамы, от лона ее до грудей и уст ее. И легла Рагнед и возлег с ней Гавейн, вошел в нее и ласкал ее. И возликовала Рагнед, ощущая силу Гавейна внутри себя.
Прекрасная Рагнед, недавно еще беспощадно и умело поровшая Гавейна, была ему желанней, родней всех прекрасных дам. И погружаясь глубже в свою Рагнед, вскричал он:
- О, любимая и несравненная Рагнед, будь всегда моей и властвуй вечно над своим рыцарем!!!!
И повторял он клятвы любви и верности, пока ласкали они друг друга. и чувствовал Гавейн, что не убывает сила его, дабы не остановился он раньше, чем возликует Рагнед. Ласки ее на заду и спине усмиряли боль и заживляли раны его, которые он готов был ощутить вновь в честь Рагнед!!
Могуч был сэр Гавейн, и горячо тело его, и неутомимо копье его. И желанны были Рагнед ласки крепких рук рыцаря, и жаркие лобзания его уст, и удары копья его. Крепко обвила Рагнед своими руками тело Гавейна, прижимая его к себе, и покрывала поцелуями лицо и шею его, и бережно ласкала исполосованную спину и ягодицы рыцаря, ибо люб он был ей и сладко было слияние их тел!
Odessit
Легенда о благородном сэре Гавейне
Согласно древней легенде сэр Гавейн, рыцарь Короля Артура, должен был спасти своего короля, для чего он пытался узнать у волшебницы леди Рагнед ответ на вопрос: чего больше всего на свете желают женщины. Леди Рагнед согласилась открыть ему тайну, но поставила условие: она будет пороть Гавейна розгами в течение 3 часов (от полуночи до 3 часов ночи), а Гавейн должен мужественно выдержать порку и сам попытаться догадаться по ее виду о правильном ответе. Рыцарь согласился на тяжелое испытание.
И сказала леди Рагнед сэру Гавейну:
- А теперь, благородный рыцарь, разденьтесь и ложитесь. Вам не разрешается кричать, просить о прекращении Вашего испытания и вставать, пока я не окончу Вашу порку.
Тогда спросил Гавейн:
- Благородная дама, а как Вы будете пороть меня?
И ответила ему Рагнед:
- Пороть я буду три часа (первый час по заду, второй час по спине, третий час снова по заду). Каждым прутом по 15 минут, а всего 12 прутьев, по 15 ударов. Терпите молча, как и подобает прославленному рыцарю.
И спросил сэр Гавейн:
- Благородная дама, а хватит ли у Вас сил, чтобы преподать мне такое испытание? Улыбнулась ему Рагнед и ответила:
- Хватит, ведь мы в волшебном замке, и он этой ночью подарит мне силу.
А затем взяла она первый прут и начала с оттяжкой пороть ягодицы лежащего ничком рыцаря. И размахнулась леди Рагнед и нанесла первый удар по распростертому перед ней телу сэра Гавейна. Он дернулся, обожженный резкой болью, а на верхней части ягодиц загорелся красный, быстро вспухающий рубец. Сэр Гавейн в детстве не раз получал добрую порку, но волшебство придавало особую силу розгам Рагнед, а потому тело Гавейна стало отплясывать танец боли под свистящую музыку розог. Рагнед громко считала удары, нанося их через равные промежутки времени. Припухшие полосы появлялись одна за другой, но сэр Гавейн держался стойко. Нанеся первые 15 ударов, леди Рагнед бросила измочаленный прут и осторожно провела ладонью по рубцам на заду мужчины, давая ему небольшой отдых.
Пока леди Рагнед секла его, Гавейн испытывал только боль. Но, когда прикоснулась к телу его женская рука, то почувствовал он, как взволновалось его мужское естество. Ласка Рагнед сняла первое ощущение боли. Удивился Гавейн и спросил:
- Отчего боль моя прошла?
Улыбнулась Рагнед и сказала:
- Каждый раз как я прикоснусь к Вам боль Ваша будет проходить, но не в утешение, а для усиления следующей боли. Кроме того, в волшебстве моем часть ответа на вопрос. Думайте, Гавейн.
И тут же продолжила пороть голый зад. И правда, новые удары вспыхивали еще более острой болью, обжигая как огнем ягодицы рыцаря. Но, кусая губы, сдерживал он себя от крика. Лишь зад его дергался от жгучих поцелуев розги: когда прут впивался, сжимались на мгновение половинки, а когда прут прочерчивал с оттяжкой полосу на теле, поднимался зад вверх и в сторону.
И снова перерыв. Но теперь без ласки. Лишь молча постояла прекрасная дама над рыцарем. Лишь более гибкий прут выбрала она и продолжила сечь. Любовалась Рагнед голым дергающимся мужским телом. И возрастало в ней то, о чем должен был догадаться Гавейн. Первый час еще не прошел. Боль и испытания только начались. Тело Гавейна никогда не служило хозяину в таком испытании со времени посвящения в рыцари.
И третий прут полетел на пол, и чуть-чуть расслабились сжатые мышцы сэра Гавейна, и снова леди Рагнед наклонилась над ним, обе руки положив на его поясницу. Ягодицы рыцаря уже покрывала решетка красных воспаленных полос, но крови не было. Женщина опять погладила его зад, наслаждаясь прикосновением к сильному телу:
- Как вы чувствуете себя, сэр Гавейн? Готовы ли вы к продолжению своего испытания? - она не убирала рук, нежно лаская вздутые рубцы, давая рыцарю возможность отдохнуть от жгучей боли.
Первое испытание подходило к концу. И обратилась Рагнед к Гавейну:
- Ну, догадались ли Вы, чего желают женщины более всего на свете?
И ответил Гавейн:
- По силе, с которой порете Вы меня, женщинам нравится сечь мужчин, чтобы испытытвать крепость их.
Улыбнулась Рагнед и сказала:
- Только часть угадали Вы, рыцарь.
И снова засвистела розга над задом Гавейна, и новую пляску станцевали ягодицы рыцаря. Взвивался прут и впивался уже по нижней части половинок, ближе к ногам. Но, кроме боли, прилив крови вновь вызвал напряжение мужского естетства. Но первое испытание наконец закончилось.
Рагнед не стала ласкать ягодицы Гавейна, потому что теперь пришел черед плечей его вкушать розгу. Улыбнулась Рагнед и сказала Гавейну:
- Готовьтесь, рыцарь.
Тут повернулся к ней Гавейн и увидел, что на Рагнед уже не платье, а прозрачная рубашка, сквозь которую виднелось самое прекрасное тело. И понял Гавейн, что не только болью, но и красотой своей испытывает его Рагнед. И не стеснялся уже волнения естества своего, ибо красота Рагнед взволновала бы и камень.
И осталась леди Рагнед в тонкой батистовой рубашке, сквозь которую выпукло проступали ее соски. И подняла она пятую розгу, готовясь опустить ее на еще гладкие мощные плечи мужчины. И опустилась розга со свистом, и впилась в кожу рыцаря, оставляя свой жгучий след, и дернулась широкая спина сэра Гавейна, откликаясь на укус розги. Снова и снова падали болезненные удары, но повернул голову сэр Гавейн и неотрывно смотрел на Рагнед, и пожаром загоралось гибкое тело ее под восхищенным взором рыцаря. И вот уже пролегли 15 полос на спине его. Но ни звука не проронил сэр Гавейн.
Следующюю розгу взяла женщина, не давая ему передышки. Высок был лорд, и широка спина его, не надо было наносить ударов по другим рубцам. И отступила на шаг Рагнед и стала сечь рыцаря пониже лопаток. Молча терпел он и только не отрывал от Рагнед пылающих страстью глаз своих.
Двойное волнение обуревало Гавейном: боль от порки, исполняемой прекрасной Рагнед, и страсть Любви!!! Пока секла его несравненная Рагнед мысли рыцаря были обращены к разгадке тайны. Желание женщины пороть своего рыцаря и испытывать его крепость на боль он уже понял.
Теперь начал он догадываться, что вторым желанием женщины является желание соблазнять и восхищать своей красотой. И еще больше взволновалось и окрепло мужское естетство Гавейна, и стал он грезить о счастье даровать любовь свою и ласку и мужскую силу даме своей. Лишь боль от ударов на спине его отвлекала от мыслей о соблазнительной Рагнед. Кроме прекрасных грудей ее грезились ему бедра и лоно ее и желал рыцарь покрыть их поцелуями и ласками. И так прошел второй час.
И наступало последнее испытание Гавейна, которое должен он был снова принять на зад свой. И перед продолжением порки вдруг вспомнил Гавейн, как секла его в дестве мать его Моргауза, сестра Короля Артура, жена Лота Оркнейского. И вспомнил Гавейн, как с поклоном подавал розги матери своей и сам ложился, чтобы получить от нее материнское поучение. И подивился Гавейн мыслям своим, которые вызвала у него Рагнеда. Но тут наступил третий час, и снова взяла Рагнеда в руку розгу, примериваясь сечь Гавейна по ягодицам. И теперь была Рагнеда совсем обнаженной, соблазняя рыцаря благоуханной красотой тела своего.
Все тело рыцаря было уже покрыто припухшими багровыми рубцами, и Рагнед не смогла сразу хлестнуть его ягодицы жестокой розгой. Наклонилась она над Гавейном низко-низко и стала поглаживать его спину ладонями, в то же же время касаясь его израненной кожи обнаженной грудью, щекоча распущенными волосами. И знала она, как растет его желание, и радовалась этому безмерно. И снова отошла боль у рыцаря, и прибавилось у него силы и решимости терпеть дальше.
И зашла леди Рагнед с другой стороны исхлестанного тела рыцаря, и с удвоенной силой орустила розгу, пересекая первые рубцы. Резкая боль обожгла зад сэра Гавейна, сжал он зубы, сдерживая протяжный стон, дернулись руки его потереть больное место, но снова сдержался рыцарь, теша себя образом Рагнед в своих обьятиях. Больно порола леди, на пересечении рубцов уже выступали капельки крови, дергался и извивался зад Гавейна, но с честью выдерживал он тяжелое испытание, назначенное прекрасной дамой.
Покорен был Гавейн силе ударов, отпускаемых ему несравненной Рагнед. Из последних сил удерживал он себя от крика боли. Лишь образ обольстительного тела прекрасной и желанной дамы и память о порках, которым подвергала его в детстве мать его, Моргауза, придавали ему силы для дальнейшего испытания. Дерагясь под ударами своей дамы, вспоминал Гавейн, как призывала его к себе мать его. Как обнажался он перед ней и покорно ложился под материнские розги. Как свистели они над детским задом его, как впивались безжалостно в мякоть ягодиц. Как подпрыгивал он под ударами, но молча, без криков и с благодарностью в сердце, выдерживал порку. Как после порки вставал он на колени перед матерью своей, целовал ее руки и розги и благодарил за порку и науку. И вспоминал, как радовалась Моргауза, что сын ее покорно и с благодарностью принимает порку, как подчиняется он материнской и женской ... И вдруг понял Гавейн, что загадала ему Рагнед. Но не произносил он еще слово. А терпел покорно и с благодарностью удары Рагнед.
И продолжала леди Рагнед наносить сильные удары розгой по ягодицам сэра Гавейна, заходила то с одной, то с другой стороны покорного тела его, и видела, как он поворачивает голову за нею вслед, и, хотя стискивал рыцарь зубы от боли, и искажалось лицо Гавейна при каждом ударе, в глазах его горели восхищение и страсть...
Хлестала и хлестала леди зад рыцаря, и подходило уже к концу его тяжелое испытание, и наполнялось сердце Рагнед нежностью к нему и уважением к его терпению. Последние пять ударов осталось вынести ему, зад был уже совсем багровый и распухший, поэтому свистела теперь розга над самым низом ягодиц, где не было еще рубцов. Последний раз вздрогнул сэр Гавейн, и полетела розга на пол. Истекли наконец три часа.
- Вы с честью вынесли испытание, друг мой, - нежно сказала леди, - так дайте ж мне теперь ответ на вопрос: к чему стремится женщина более всего на свете?
Когда закончила порку несравненная Рагнед, Гавейн опустился перед ней на колени, целовал ее руки и розгу в руках ее. Благодрил за порку и говорил:
- О, прекрасная, любимая и желанная Рагнед, благодарю тебя за порку и за боль мою, и за испытание, которое Ты устроила мне. Больше всего на свете желает женщина Властвовать над мужчиной, повелевать им и испытывать его.
И улыбнулась Рагнед и сказала ему:
- Ты угадал, мой рыцарь. В награду (она посмотрела на возбужденное мужское естество его, стоящее в полной готовности) я разрешу Тебе ублажить меня и ласками Твоими и крепким естеством Твоим доказать мне любовь Твою.
Возрадовался Гавейн и покрыл поцелуями тело любимой и желанной дамы, от лона ее до грудей и уст ее. И легла Рагнед и возлег с ней Гавейн, вошел в нее и ласкал ее. И возликовала Рагнед, ощущая силу Гавейна внутри себя.
Прекрасная Рагнед, недавно еще беспощадно и умело поровшая Гавейна, была ему желанней, родней всех прекрасных дам. И погружаясь глубже в свою Рагнед, вскричал он:
- О, любимая и несравненная Рагнед, будь всегда моей и властвуй вечно над своим рыцарем!!!!
И повторял он клятвы любви и верности, пока ласкали они друг друга. и чувствовал Гавейн, что не убывает сила его, дабы не остановился он раньше, чем возликует Рагнед. Ласки ее на заду и спине усмиряли боль и заживляли раны его, которые он готов был ощутить вновь в честь Рагнед!!
Могуч был сэр Гавейн, и горячо тело его, и неутомимо копье его. И желанны были Рагнед ласки крепких рук рыцаря, и жаркие лобзания его уст, и удары копья его. Крепко обвила Рагнед своими руками тело Гавейна, прижимая его к себе, и покрывала поцелуями лицо и шею его, и бережно ласкала исполосованную спину и ягодицы рыцаря, ибо люб он был ей и сладко было слияние их тел!