ClubPN

Эмилия



Дисциплина превыше всего!


(во избежание недоразумений - всем персонажам рассказа есть 18 лет. Кроме того, все сходства с реальными лицами или событиями являются случайными)

I

Подойдя к двери, я осторожно постучала. «Войдите!», отозвался низкий женский голос. Я медленно растворила дверь, входя в комнату. Просторный, светлый кабинет с побеленными стенами и синими занавесками. Полная темноволосая дама в красной кофте сидела в глубоком мягком кресле, разложив перед собой на столике кипу бумаг. Другая, молодая блондинка в зеленом платье, расположилась поодаль, за включенным компьютером. У дальней стены стояла длинная деревянная скамья, около неё – ведро с заготовленными розгами. Тут же висел на гвоздике широкий черный ремень. Поодаль, в углу виднелась кучка сухого гороха.
- Что встала? – сурово спросила меня старшая дама. – Имя, фамилия.
- Алиса Воронина, - автоматически ответила я. Блондинка тут же начала стучать по клавиатуре.
- Провинность? – продолжала вопрошать первая.
- В смысле? – не поняла я.
- Так, не выделывайся! За что тебя сюда послали?
- А, - я наконец-то осознала смысл происходящего. – Вообще-то я новая сотрудница.
- Вот и в базе её нет… - задумчиво протянула молодая.
- А сразу никак сказать? – старшая мгновенно преобразилась, став улыбчивой и дружелюбной. – А то бы мы тебя выдрать успели прежде, чем ты бы представилась. Молодо выглядишь.
- Спасибо, - кивнула я. Мне было приятно, что кто-то принял меня за юную студентку в мои двадцать семь лет.
- Будем знакомы, - старшая встала и по-мужски протянула мне руку. – Анна.
- Алиса.
- Вера, - кивнула блондинка.
- Много работы? – поинтересовалась я, усаживаясь на предложенный Анной стул.
- Как видишь, не очень, - улыбнулась начальница. Видимо, она занимала должность старшего надзирателя. – С утра сидим, ничего не делаем. Но день на день не приходится.
- Ага, вчера вот двенадцать штук пришлось высечь, - вмешалась Вера. – А нас двое всего, Ленка две недели уже, как в декрете… Я поставлю чай?
- Если можно, - улыбнулась Анна.
- А разве, - осторожно начала я, - не положено по правилам, чтобы в университетских комиссиях надзирателей был как минимум один мужчина? Чтобы по возможности избегать разнополых наказаний…
- Ой, да в правилах много чего написано, - сплюнула Анна. – Где найдешь нормального мужика для такой работы? Все либо пьяницы, либо психопаты. К тому же факультет – филологический, сплошные девчонки. Парни если есть, то они тихие и смирные. А в виде исключения порка от женщины им не повредит. Да и вообще правило дурацкое, согласись.
- Оно может и так, - кивнула я. – Только вот если наплевательски к правилам относиться, то ничего никогда и не заработает.
- Ага, попробуй к ним относиться по-другому, - саркастически протянула Анна, - когда они сегодня одни, завтра другие, а послезавтра третьи? Когда это все только начиналось, - она обвела рукой комнату, - было более-менее понятно, что делать. Наказывать за прогулы, опоздания, невыполнение домашки – всякое такое. Конечно, сопротивление было сперва, бардак, пятое-десятое… В итоге за без малого два года все как-то устоялось. Но вот полгода назад все взяли и опять перетряхнули. Теперь студентов следует наказывать ещё и за «нарушения нравственности». А что это такое – в законе не написали.
- Есть же комиссии по нравственности…
- Ага, их только-только учредили, и они начали сразу все решать. В каждом ВУЗе своя, у факультетов есть право апелляции, избирается это все непонятно как, решение выносится по прецедентам… И в результате что мы имеем? Полный бардак! Хорошо, как-то согласились, что безнравственно – юбки выше колена, голые плечи и прочее. Но дальше больше… Кому-то ведь яркие колготки не нравятся, или косметика броская. Кому-то наоборот… Черт-те что. В итоге приходится решения каждый раз самим принимать. Не звонить же каждый раз в комиссию! – Вера уже разливала свежий чай по кружкам.
- Недавно министр выступил и сказал, что будет большая централизация в плане дисциплины…
- Боже мой… - старшая надзирательница подняла очи горе.- Только заработала как-то система – и опять. Министр образования… Министр по преобразованиям, так его надо назвать. Какая может быть дисциплина внизу, когда наверху бардак?
- Все постепенно, - я сделала медленный глоток. – Все уже гораздо лучше, чем пару лет назад. Жизнь меняется, просто старые кадры за ней не поспевают. А молодежь как на глазах преображается, заметно ведь? Будет первое поколение, воспитанное в должной строгости. А уж оно во всех сферах порядок наведет.
- Да ты, я смотрю, активистка, - Анна нахмурилась.
- А где раньше работала? – вмешалась Вера, явно желая сменить тему разговора.
- В школе, - отозвалась я. – Совмещала обязанности психолога и надзирателя.
- Это как? – изумилась Анна.
- Распространенная весьма практика, - я пожала плечами. – Сперва подростка выдрать, а потом приласкать – что может быть лучше для воспитания?
- А почему к нам перешла?
- А я и не перешла, - рассмеялась я, допивая чай. – Июнь месяц, у деток каникулы, я никому не нужна, решила подзаработать. А у вас тут как раз вакансия.
- А, ясно, - кивнула Анна. – Что же, ты нас здорово выручишь… - тут её прервал тихий стук в дверь. – Началось…. Войдите! – памятным мне суровым голосом произнесла начальница, отставляя в сторону опустевшую кружку.
В комнату осторожно вошла темноволосая девушка в длинном розовом платье.
- Старая знакомая, - Вера тут же начала стучать по клавишам, даже не дав вошедшей представиться. – Что на этот раз, Ирина?
- Опоздание, - убитым голосом ответила девчонка. – Автобус…
- Про автобус нам неинтересно, - Анна взглянула на экран компьютера, где высветились все данные, касавшиеся Ирины. – Это твое третье опоздание за месяц. Ещё было две порки за распутную одежду и одна за прогул. Совсем свой зад не жалеем, да?
- Я же не специально, - заныла девушка. –Сжальтесь…
- Нет уж, - строго произнесла Анна. – Сегодня ты будешь наказана по всей строгости. А в случае ещё хоть одной провинности до конца года следующая порка будет публичной.
- Что?! – Ира задрожала всем телом. – Публичной?
- Да. Мы имеем право применять такое наказание к особо нерадивым студентам. А сейчас иди на скамью, живо! – студентка поспешно направилась в указанном направлении. Анна подошла к ведру с розгами, извлекла один из прутьев и принялась его придирчиво рассматривать.
- Может я? – с ухмылкой спросила Вера.
- Сиди, - остановила её Анна. – Девке нужна крепкая рука. Что встала? – это уже относилось к Ирине. – Юбку вверх и на скамью!
Девушка покорно выполнила приказ, хотя глаза у неё уже были на мокром месте. Анна подошла к наказуемой и рывком спустила ей капроновые колготки вместе с трусами.
- Получишь сорок розог по голому заду, - строго сказала она, закатывая рукава. – А за крики – линейкой по рукам!
Тут же последовал первый удар, а вслед за ним – резкий девчоночий визг. Я с восхищением наблюдала за крепкой атлетической фигурой Анны, холодно и размеренно стегавшей плачущую и стонущую Иру. Начальница била сильно, с оттяжкой и большими интервалами. Попа студентки стремительно покрывалась красными рубцами. Девушка извивалась всем телом, но розга надзирательницы неизбежно настигала её, заставляя издавать новые всхлипы. На последнем десятке она уже не могла терпеть и вопила во весь голос, так, что, наверное, содрогалось само здание.
- Вставай, - скомандовала наконец Анна, откладывая в сторону третий по счету прут. – Так, не одеваться! – прикрикнула она на девушку, увидев, что та сделала попытку подтянуть трусики. – Подойди к столу, положи руки, - Ира покорно положила обе руки на стол. Анна достала длинную широкую деревянную линейку и с размаху ударила девушку по вытянувшимся пальцем. Потом ещё раз. И ещё, всыпав всего где-то пять штук ударов.
- Теперь подтягивай белье и вон, - начальница улыбнулась. – Вера, наказание в базу занесено?
- Разумеется!
- Отлично. Помнишь, что тебя ждет в следующий раз?
- Да, - уныло кивнула Ирина.
- Что, скажи-ка?
- Вы выпорите меня перед всей группой по голой заднице, - покраснев, протараторила студентка.
- Молодец. Теперь иди. Вот так и работаем, - повернулась ко мне Анна, когда за наказанной закрылась дверь. – В следующий раз Вера, потом ты. Идет? – я кивнула. – Лучше чередоваться, а то устаешь. Впрочем, тебе это, небось, получше моего известно.
- А вы сами назначаете наказание? – поинтересовалась я
- Да, - кивнула Анна. – На совещании в итоге решили, что так будет лучше всего. В конце концов, кто лучше нас знает, сколько тот или иной человечек выдержит? А проблемы никому не нужны.
- Это верно, - согласилась я. – Думаю, вы не перегибаете, но и спуску не даете.
- Да. Наказание должно быть строгим, но не жестоким. А правила выработать сложно, потому что у всех свои особенности. Но нескольких особо отпетых, вот как Ирка, я уже хорошо знаю. Оценки у неё, кстати, соответствующие. А если какая отличница по мелочи попадется, то могу на первый раз пожалеть и всыпать щадяще. Конкретный проступок же не сам по себе существует, а в определенном ряду.
- Вот да, - вмешалась Вера, повернувшись к нам. – Есть парочка особ, которых сколько ни лупи, с них вообще как с гуся вода. К боли нечувствительны и стыда никакого. Я для таких вот что прикупила, - она извлекла из-под стола длинный черный кожаный хлыст и изящно щелкнула им. Я с восхищением уставилась на грозное орудие.
- Не сильно им будет? – засомневалась Анна.
- Не знаю, опробуем, если сегодня кто попадется, - хихикнула Вера.

II

Второй раз в дверь постучали где-то часа через полтора. Мы успели ещё раз выпить чаю, закусить печеньем и поболтать обо всем на свете. На сей раз на пороге стояли сразу две девушки. Одна, назвавшаяся Дарьей высокая шатенка в черных блузке и юбке с ярко-желтыми колготками вошла с высоко поднятой головой, высокомерно улыбаясь. Вторая, Кристина, в синей рубашке и леггинсах, с собранными в пучок светлыми волосами, держалась за руку подруги и с трудом сдерживала дрожь.
- Дашка, - с видимым удовольствием произнесла Анна. – Ничему тебя жизнь не учит. И подружку втянула. Что на этот раз?
- Болтовня на занятиях, - отозвалась высокая девица. – Подумаешь…
- Сейчас я тебе подумаю, - хищно улыбнулась Вера. – Иди-ка сюда.
Даша подошла, оставив Кристину у дверей, продолжая всем своим видом демонстрировать глубочайшее презрение к окружающим.
- Что тут у нас, а? – Вера встала и крепко хлопнула студентку по заду, указывая всем присутствующим на длинный разрез её юбки. – Распутная одежка! И никто не заметил. Ничего, сейчас получишь по полной, рецидивистка ты наша. Раздевайся догола, милочка.
- Догола? – девушка мгновенно изменилась в лице.
- Да, я высеку тебя на славу, - кивнула надзирательница. – Алиса, возьмешь на себя Кристину? Она девочка хорошая, но надо бы проучить, чтобы не водилась с этой дрянью.
- Всыпь ей двадцать розог, - кивнула мне Анна. Я подошла к дрожавшей девице. – А потом пусть смотрит, как подруга получит.
- На скамейке? – озабоченно спросила я, нежно беря Кристину на плечо. Даша уже раздевалась под строгим взором Веры, а лавка в комнате была всего одна.
- Да-да, - кивнула Вера. – Я справлюсь так.
- Хорошо, - я аккуратно подтолкнула вперед свою подопечную. – Будешь смирной – будет не так больно. Учись отвечать за проступки.
- Хорошо, - Кристина послушно опустила голову и подошла к скамье. – Я правда не хотела, как-то так…
- Понимаю, - я ласково погладила её по голове, краем глаза наблюдая, как Вера укладывает полностью голую Дашку к себе на колени. Все-таки я предпочитаю индивидуальные наказания групповым – в таком бардаке сложно как следует воздействовать на психику. – Получишь взбучку, и на душе полегчает. Давай, стягивай лосины и ложись. Чем быстрее, тем лучше.
Вскоре она уже лежала на скамье с голой попой, а я придирчиво выбирала прут подлиннее и погибче. Наконец, остановив свой выбор на одной из розог, я взмахнула ей и лихо стегнула по заду Кристины. Та едва слышно простонала. Меж тем Дашка выла на весь кабинет, пока Вера со всей силы колотила её той самой линейкой по белоснежным ягодицам, перекинув через колено. И, кажется, это было только начало.
Я стегала Кристину медленно и строго, но все-таки не без жалости. Сделала всего пару оттяжек, старалась не попадать по одному и тому же месту два раза. Как-никак, хорошая девчонка, просто попавшая в дурную компанию – все это можно было прочесть по глазам. Несмотря на перешедшие в визг вопли Дашки, я все же старалась сопроводить наказание словесным внушением:
- На занятия ты приходишь не для того, - говорила я, размеренно нанося удары, - не для того, чтобы болтать, а для того, чтобы получать знания. Государство платит за твое обучение, значит, ему нужно, чтобы ты училась как следует. А не общалась со всякими стервами. Понятно?
- Понятно, - простонала Кристина, получив последний удар, оставивший на её коже красную полосу. – Простите меня…
- Я-то и не обижалась, - я помогла девушке подняться. – Это для твоего же блага. Забота.
- Не позволяй ей одеться! – крикнула мне Анна. – Пусть стоит и смотрит на подружку.
- Так точно, - кивнула я, сжав руку Кристины. – Посмотри, что бывает с девчатами, которые не понимают с первого раза.
А посмотреть было на что. Голая Дашка стояла посреди кабинета, наклонившись и дотронувшись пальцами рук до ступней. Вера же стояла рядом и со всей силы хлестала её по заду и ляжкам недавно продемонстрированным мне хлыстом. Девушка орала, как резаная, но старалась не нарушить позы, ибо в противном случае наказание грозило стать ещё более жестоким. Я с наслаждением следила за руками Веры, оказавшимися куда сильнее, чем можно было прикинуть на глаз. Попа Даши уже вся покрылась рубцами и синяками, но надзирательница и не думала останавливаться. Удары сыпались с невероятной быстротой, едва позволяя жертве выдохнуть. Интересно, смогла ли бы я терпеть такую боль…
- Бедная, - прошептала мне на ухо Кристина, видимо, начавшая уже мне доверять.
- Жалко, да, - согласилась я. – Но все по справедливости. Нельзя так долго испытывать терпение старших. Она тебе очень дорога?
- Мне? Не знаю, - девчонка наморщилась.
- Ей же будет лучше. Рубцы заживут, а память о наказании останется, может, исправляться начнет. Ты ей тоже помогай, если и впрямь подруга. Надо друг о друге заботиться.
- Ну все, - Вера наконец отложила хлыст. Даша медленно разогнулась. – Что, получила, а? Спеси поубавилось?
- Можно… - студентка запнулась. – Можно одеться?
- Ещё чего! – вмешалась Анна. – Марш на горох!
- Что?! – по лицу девицы текли крупные капли слез, перемешанных с соплями. – Я же не выдержу…
- Все ты выдержишь, тварь, - сплюнула Вера. – А потом начнешь головой думать. Иди-иди, а то добавлю, - поняв, что сопротивление бесполезно, девушка покорно направилась в угол и опустилась коленями на кучку гороха, тут же издав стон.
- Кристина, встань рядом на коленки, - приказала Анна. – Тебе полезно будет постоять вместе с ней часок.
- Давай, иди, - я подтолкнула свою воспитанницу вперед. – Тебе легче, чем ей, держись, - та повиновалась и, не подтягивая штанов с бельем, опустилась на колени рядом с подругой.
- Можно мне салфетку? – набравшись смелости, спросила Даша минут через десять. – Вытереться мне… Пожалуйста.
- Да обойдешься, - сурово бросила Анна.
- Возьми, - я кинула девушке свежий платок. – Она раскаивается, это видно, - ответила я на недоуменный взгляд начальницы. – А мы тоже не звери, мы о ней заботиться поставлены.
- Спасибо, - тихим голосом отозвалась Даша.
-- Не за что, - пожала плечами я. – Если что, заходи, поговорим. Буду рада помочь, чем смогу.
- Я зайду, - ответила девушка, снова уставившись в стену.

III

- А они не пропускают занятия? – спросила я, когда за отбывшими наказание девушками закрылась дверь.
- Нет-нет, у нас все четко, - мотнула головой Анна. – Расписание отображается в базе, у этих на сегодня пары уже кончились. Иначе бы мы попросили их зайти попозже, ибо легким наказанием тут было не отделаться. А так уже вечер скоро…
- Да, я как-то подустала, - кивнула Вера. – Хотя Дашку давно уже следовало проучить. Сейчас даже думаю, что может все равно мало дала.
- В самый раз, - успокоила её начальница. – Девка так проревелась, теперь ей стыдно глаза поднять будет, не то, что хамить. Я надеюсь, на сегодня уже все, а то смотрю – все устали.
- Что есть, то есть, - согласилась я. – Хотя ещё одну порку вполне могла бы провести.
- Не, следующая – опять я, если что, - возразила Анна. – Надо соблюдать очередность. Может ещё чайку поставить?
Но тут в дверь снова постучали. Новая посетительница, назвавшаяся Светой, оказалась высокой рыжеволосой девушкой в широких джинсах и оранжевой футболке. Забив её данные в компьютер, Вера удивленно подняла глаза:
- Ни одной провинности. Отличница, наград куча… За что тебя к нам отправили?
- Фривольное поведение, - спокойным высоким голосом ответила девица.
- Выражайся яснее, филологиня, - прикрикнула на неё Анна. – Мы тут люди простые. Что именно ты сделала?
- Я-то ничего, - девушка насупилась. – Просто сидела, у меня футболка чуть задралась, спина чуть заголилась и… - она слегка покраснела, - и край трусов стало видно. Мария Дмитриевна сказала, что это недопустимо…
- Ясненько, - Анна задумалась, сделав несколько шагов по комнате. –Что же, следи лучше за своей одежкой. Между нами, честно скажи, ты же не специально?
- Конечно нет, - вспыхнула студентка.
- Верю. Тогда отделаешься легким наказанием на первый раз. Получишь десять ударов ремнем. Согласна?
- Может не надо? Пожалуйста, - произнесла девушка просительным голосом, тут же стушевавшись под нашими тремя строгими взглядами. – Вы знаете, меня и так лупят дома. Скоро же сессия…
- Порки много не бывает, - хихикнула Вера. – Заработала – получи.
- Да, давай по-быстрому – снимай штаны и на скамейку, - скомандовала Анна. – Раньше начнем – раньше кончим.
- Хорошо, - Света подошла к лавке, расстегнула джинсы и приспустила их к коленям, оставшись в черных трусиках и, тяжело вздохнув, улеглась попой кверху.
- Вот и славно, - Анна сняла с гвоздика ремень и щелкнула им, ударив по воздуху. – На первый раз будет тебе поблажка – выдеру, не снимая белья. Но при одном условии – не орать. Если наказывали раньше, думаю, будет несложно.
- Постараюсь, - отозвалась Света. Анна размахнулась и ударила в первый раз. Девушка слегка дернулась, но смолчала, хотя хлопок получился звонкий.
- Воспитание всегда полезно, - приговаривала надзирательница, стегая девицу. Похоже было, что от ремня много шума, но боль не особо велика. – Нечего свою голую задницу напоказ выставлять, а то ведь и получить по ней можно! Ладно, все, - она отложила ремень. – Вставай, надевай штанишки и свободна. В следующий раз накажем строже, если что.
- Да, чтобы много о себе не думала, - поддержала её Вера, пока Света подтягивала джинсы. – Стыдно небось такой большой девочке ремня-то получать?
- Ничего не стыдно, - повела плечом студентка. – Я сама за порку. Но просто такая ерунда ведь…
- Впредь внимательнее будешь, - отмахнулась Анна. – А ремень никому ещё не вредил. Но в следующий раз – розгами и без трусов, так и знай.

IV

- Слабовато ты её, - хихикнула Вера, когда за Светой закрылась дверь.
- На первый раз достаточно, - отмахнулась Анна.
- А я бы секла всех раз в месяц, для профилактики, - не унималась молодая надзирательница. – Потому что…
- Можно войти? – напуганный, дрожащий, но при этом мужской голос раздался из-за двери. Все-таки здесь есть мальчишки…
- Можно, - недовольно сказала она. Рабочий день уже подходил к концу, и ей явно хотелось отдохнуть. Что же, это мой шанс.
В кабинет вошел невысокий светловолосый юноша в черной рубашке и брюках. На красивом лице тонкими чертами явно обозначился смешанный со стыдом страх, который парень тщетно пытался скрыть. Взгляд голубых глаз тщетно метался по комнате, пытаясь зацепиться за что-нибудь безобидное.
- Вроде чисто, - произнесла Вера, вбив имя и фамилию вновь прибывшего звали его Владиславом) в свой компьютер. – Оценки, правда, не самые лучшие, но и не худшие, а провинностей нет. Что натворил?
- Дерзость, - парень откашлялся. – И… И подрывная пропаганда.
- Чего? – Вера беспомощно обернулась к Анне.
- Говори яснее, что именно, - строго посмотрела та на юношу. – Начал на занятиях речи толкать, да?
- Да, - кивнул Влад, подавляя дрожь в голосе. – Мою подругу отправили на порку, я возмутился и сказал, что это недопустимо. И… И что все эти законы унижают человеческое достоинство…
- Кожу бы с тебя содрать, - у Анны вспыхнули глаза. – Вера…
- Позвольте мне, - я с улыбкой встала. – У меня ещё сил достаточно, я меньше всех поработала. Тут, думаю, надо полсотни как минимум. И горошек.
- За работу, Алиса, - кивнула мне начальница.
- Итак, - я быстрым шагом подошла к юноше, - ты готов к наказанию?
- Я… Нет, - содрогнулся парень. Кажется, он все ещё не мог принять свою судьбу. – Не надо. Пожалуйста.
- Почему же? – я положила руку ему на плечо. – Ты же у нас такой смелый, борец, защитник. А это всего лишь какие-то розги. Давай, раздевайся.
- Раздеваться? – Влад содрогнулся от ужаса.
- А что я тебя, по одежде, что ли, драть буду? – рассмеялась я. – Заголяйся, не стесняйся – мы все тут дамы опытные.
- Пожалуйста, пощадите, - он начал медленно расстегивать рубашку.
- Штанишки главное с ними, - ласково посоветовала ему Вера.
- Да пусть и рубашку снимет, - строгим голосом произнесла я. – И по спинке приложим.
Через несколько минут провинившийся юноша уже стоял перед нами в одних серых тряпичных трусах. Я размахнулась правой рукой и дала ему крепкий подзатыльник, после чего быстрым движением вывернула ему ухо и под смех коллег повела к скамье. Он сделал слабую попытку вырваться, которая была быстро подавлена стремительным боевым приемом. Поняв, что я сильнее, Влад перестал дергаться и покорно улегся на скамью.
- Провинность у тебя серьезная, - произнесла я как можно холоднее. – А потому драть буду нещадно. Жалости не жди, думай о своем поведении и раскаивайся, - я ловким движением стащила с него трусы, после чего стала выбирать розгу. – Болтать-то мы все умеем, - я размахнулась и нанесла первый удар. Влад закусил губу. – Как нравится? – он ерзал, тшетно пытаясь увернуться. Я ощутила подступающее возбуждение.
- Отлупи как следует! – крикнула мне Вера. – Нечего гладить!
- Да, это тебе не школьник, - поддержала её Анна. – Стегай сильнее!
- Это только разогрев, - спокойно ответила я и неожиданно для парня нанесла ему хлесткий удар по ляжкам. Тот громко взвыл. – Как тебе это, а? Это не перед девчонками выделываться, да? Ну-ка соберись, прояви мужество как следует.
Я секла его долго и жестоко. Вскоре тело Влада от нижней части спины и до колен все покрылось кровавыми полосами. Он кричал и плакал, окончательно забыв про «человеческое достоинство». Анна и Вера вскоре перестали смеяться и уже смотрели на мою жертву с явным сочувствием, но я не останавливалась, только начав входить в раж. Использованные розги одна за другой летели в мусорную корзину, из ведра извлекались новыми, крики становились все менее членораздельными, а волна жаркого удовольствия захлестывала меня с головой. Ещё удар. И ещё. С прута стекают капли крови. Я бью ещё раз. Дикий вопль. Снова, снова… Чтобы знал, как…
- Алиса, стой! – внезапно крепкие пальцы Анны схватили меня за руку. Я резко обернулась, приходя в себя. – Остановись, - уже мягче произнесла начальница. – Не видишь, он уже в крови?
- Заслужил, - сплюнула я, отбрасывая розгу. Да, давненько меня так не заносило… Влад медленно вставал, покачиваясь и потирая зад. Слезы заливали все лицо, он, похоже, уже перестал нас стесняться – боль вытеснила стыд.
- А теперь на горошек… - начала я, но Анна резко перебила:
- Не стоит. Одевайся и свободен. Думаю, урок ты получил хороший, - Влад кивнул и принялся натягивать одежки.
- Все в порядке? – озабоченно спросила я у начальницы, когда наказанный студент нас покинул.
- Да, - кивнула та. – С кем не бывает, переусердствовала. Но знаешь, иди-ка ты домой. Мы тут посидим ещё часок, а тебя, в честь первого дня, отпускаю пораньше.
- Ну, я…
- Нет-нет, я тобой довольна, - успокоила она меня. – Но правда, иди отдохни. Человек в таком состоянии уязвим.
Я благодарно кивнула и, попрощавшись с коллегами, покинула кабинет.

V

С утра я не ела ничего, кроме сухих печений, а потому решила заглянуть в местный буфет, надеясь, что он ещё не закрыт. Действительно, заведение работало, хотя там было уже почти пусто. Я с удивлением заметила Влада, полуприсевшего на стул и уронившего голову на столик. Очевидно, он плакал, и я с интересом присмотрелась. Рюкзак лежал рядом, волосы свисали на лоб, рубашка была полузаправлена в брюки и клочками выбивалась из-под них. Он пытался сидеть на краю стула но, видимо, не боль от наказания занимала парня в данный момент. Заказав себе кофе с круассаном, я подсела к нему. Влад даже не поднял головы.
- Тяжко? – нежно спросила я. Он рывком поднял голову и с ужасом уставился на меня раскрасневшимися зареванными глазами:
- Вы?!
- Да вроде бы я, на расстройство личности не жалуюсь… Чего ревем-то?
- Да не ваше дело, - надулся он.
- Зачем же так грубо с дамой? – я игриво поморщилась. – Лучше расскажи, полегчает.
- Если кому и расскажу, то не вам, - резко ответил Влад, но я уловила в его голосе сомнение. Ему очень, очень хотелось с кем-нибудь поговорить, и на самом деле было почти все равно, с кем.
- Злишься на меня? – я приобняла его за плечо. – Очень зря. Злость – плохое чувство.
- Я понимаю, работа, - тихо проговорил он. – Но может для остальных – это правда просто работа, но для вас…
- Да, для меня это непросто работа, - согласилась я. – Это мой долг – помогать людям. Тебе было необходимо строгое наказание. Для твоего же блага.
- Вы что, правда во все это верите? – вздрогнул он.
- Конечно, зачем мне врать? Ты у нас так против наказаний, но посмотри на все с другой стороны. Разве тебе не приятно, что о тебе наконец решили позаботиться? Что кому-то есть до тебя дела? Что твои недостатки теперь – общая проблема? Да, исполнение ужасное, спорить не буду, но идея-то замечательная. И все станет гораздо лучше совсем скоро.
- Я не нуждаюсь в такой заботе, - сквозь зубы процедил мальчишка.
- Ну да, ты у нас такой сильный и независимый. Сидишь в столовой и ревешь, ждешь, когда тебя кто-нибудь пожалеет и приласкает. Вот только кроме меня никто не придет. А подружка твоя от слезок не вернется.
- Что?! Откуда ты… Откуда вы знаете?
- Да можно на ты, - хихикнула я, снимая напряжение. – Догадаться было несложно. Что, ты вышел зареванный, она сказала, что ты не мужик и бросила?
- Примерно так, - тяжело вздохнул Влад. – Говорит: «Я без единого вопля вытерпела, а ты слабак, неженка, иди прочь». Не знаю, что нашло на неё, я…
- Вот ведь тварь, - нахмурилась я. – Она ведь получила всего десять стежков ремешком по белью. Если бы ей хоть половину твоей порции всыпали, орала бы как резаная. А ты на самом деле неплохо держался.
- Спасибо, - промямлил он и тут же стушевался, поняв, как глупо это прозвучало.
- Вот и плюнь на неё, - я погладила его по руке. – Небось, давно ждала повода, ибо само по себе это – никак не причина. Мало кто мог бы достойно вытерпеть первую в жизни порку. Она ведь первая, я права?
- Да, - кивнул он. – Можно же было не так сильно… - это звучало совсем уже жалобно.
- Прости, но нельзя было. Наказание должно соответствовать провинности. Понял теперь, что защищать всяких стерв от заслуженной кары и подрывать общественную мораль – не лучшее занятие?
- Да какую я мораль подрывал?
- Уважение к старшим, - расплылась я в улыбке. – И уважение к закону. А такой пустой болтовней, как твоя, и враги воспользоваться могут. Они ведь спят и видят, как бы в нашей стране дисциплину подорвать.
- Да какие враги, о чем ты… - простонал он, но тут я влепила ему звонкую пощечину. Он непонимающе уставился на меня.
- Все весьма запущенно, - надула я губы. – Но ничего, я тебе помогу. Куда сейчас собираешься?
- Да надо бы домой… В общежитие, то есть. Но не знаю, как доехать, болит все…
- Тогда поехали ко мне, - твердо сказала я. – Тут недалеко.
- К тебе??!
- Да, а что тут такого? Я одна живу. И у меня есть крем, от которого все быстро заживет.
Я знала, что он не сможет отказаться. Во-первых, он боится строгую надзирательницу, во-вторых, он разбит, унижен, брошен и готов пойти за кем угодно, в-третьих, я уже начинала ему нравиться. В общем, вскоре мы уже под руку выходили из здания университета. На следующее утро нам предстояло вместе сюда вернуться…

VI

- Ну и как тебе у меня? – спросила я, сидя за столом напротив Влада и глядя, как он медленно, стесняясь поглощает наспех приготовленную мною жареную картошку.
- Неплохо, - отозвался он, подняв глаза. Я с улыбкой смотрела на него – очень напуган, запутан, совершенно не понимает, чего же я от него хочу.
- За наказание все ещё злишься?
- Нет… Да… Не знаю, - юноша отвел взгляд. – Я тебя не понимаю. Вроде ты не злая…
- Не злая, - кивнула я. – Просто в меру строгая и справедливая. Понимаю, трудно прийти в себя после первой в жизни порки розгами. Но я хотела бы тебе помочь отнестись к этому по-другому.
- Как по-другому? – он набрался храбрости и заговорил, повышая голос. – Сечь взрослого человека, раздев, на глазах у женщин… Это же страшно унизительно!
- Унизительно? Конечно, да. Только вот что в этом плохого? Привык считать себя самым-самым? Сильным и гордым? Да уж, каждый сам себе личность, у всех свое мнение… А крепкая взбучка хорошо мозги вправляет. И да, я по-прежнему считаю, что ещё мало тебе дала. Ибо язык распускать нечего.
- Неужели для тебя это так важно? – недоумевал мальчишка. – Ты так верно служишь правительству? Обожаешь его? Готова принять все, что угодно?
- Да, - я решительно кивнула. – Потому что не забиваю себе голову всякой ерундой, верю в общее дело и работаю на благо страны. И потому я не страдаю. А вот ты страдаешь. От одиночества, несбывшихся надежд, депрессий, от того, что ты никому не нужен и всеми покинут, от того, что каждый день вынужден решать, делать выбор. И все равно ничего не можешь решить, сидишь целыми днями и смотришь в экран компьютера, а совесть грызет, мучает. Ты понимаешь, что что-то делаешь не так, что хватит лениться, хватит вести себя безнравственно, пора взяться за ум, но сил не хватает, ничего не меняется, и снова ты смотришь в экран или стучишь по кнопкам телефона. Друзья не отвечают на звонки, никому нет до тебя дела, родители далеко, им тоже не до тебя… А жизнь так кошмарна, планы так далеки от осуществления, ты в отчаянии берешь перочинный нож и идешь в ванную…
- Откуда ты все это знаешь? – содрогнулся он, выпучив глаза.
- Сама была такой, - дернула плечом я. – Очень долго мучилась, пока не нашла себя. Потратила кучу времени впустую. А сколько всего могла бы успеть… Не лучше ли тонкая ивовая лоза, чем такие муки? Не лучше ли, когда тебе протягивают руку помощи, объясняют, что хорошо, а что плохо, а потом заставляют делать хорошее и наказывают за плохое? Чем больше дисциплины – тем меньше душевных мук. А свобода – самая страшная пытка из возможных. Все равно ведь никто не свободен до конца – все мы зависим от своих низменных желаний, слабостей, пристрастий. Многие из тех, кто мог бы очень и очень много сделать для людей (каждый человек в чем-то талантлив) вместо этого спиваются, тонут в разврате или кончают жизнь самоубийством. Или просто проживают жизнь зря, ибо некому заставить их встать на истинный путь.
- И ты считаешь, что нас ведут по верному пути? – как же бедняге мозг засорили, аж жутко становится. Но ничего, я воспитательница опытная.
- Конечно. Да, все неидеально, но начали с образования, как и следует всегда делать. Что все вязнет в бюрократии – тут уж ничего не поделать, будем стараться постепенно её тоже перевоспитать, - я хихикнула. – А телесное наказание как ничто другое позволяет ощутить себя частью целого. Тебя берут, раздевают, кладут на лавку… И ты уже не принадлежишь себе. Другие о тебе позаботятся. Врежут так, что будь здоров. А потом будешь на коленках прощения просить, плакать, а в душе радоваться, что тебя наконец-то как следует отлупили и вернули на положенное место. Справедливое общество –это когда каждый винтик на своем месте. Тогда все работает. А если каждый считает себя личностью, которой все должны… Такое государство долго не простоит.
- Алиса, - он медленно встал из-за стола. – Спасибо, мне, наверное, нужно идти…
- Куда ты сейчас пойдешь, в десять вечера? Оставайся уж, я тебе на диванчике постелю.
- Я не хочу тебя стеснять… - он покраснел.
- Не стеснишь. Тарелку помой лучше, - слегка ошалев, Влад направился к раковине. – Посуду ты, надеюсь, мыть умеешь?
- Конечно…
- Вот и отлично. Помой тогда все, что там скопилось. Я пока пойду прибирусь, - я вышла из кухни, но потом обернулась, и, стоя в дверях, строго произнесла: - Разобьешь тарелку – буду сечь прыгалкой по спине.
- Не разобью, - испуганным голосом отозвался Влад. Я усмехнулась.

VII

- Вообще не хочешь совсем ко мне перебраться? – поинтересовалась я, когда мы сидели на кухне и потягивали чай. – Здесь тебе ехать ближе гораздо, а там тебе скучно, небось, и проследить за тобой некому, вот и оценки оставляют желать лучшего. Хотя парень ты способный.
- Посмотрела базу? – догадался он.
- Ага. У меня есть доступ. Через две недели сессия. Как думаешь – без троек сможешь закрыть?
- Не знаю, - вздохнул парень. – Вряд ли. Долгов много, да и не выучить так быстро все. Латынь, например, сдать бы на зачет – и то ладно…
- А может, проверим? – коварно улыбнулась я. – Я помогу.
- Нет-нет, - Влад помотал головой. – Сколько не секи – а за такой срок такой объем мне не вытянуть…
- Это смотря как сечь, - я хихикнула. – А вообще не поркой единой… Просто не дам тебе заниматься ничем, кроме подготовки. Целыми днями в свободное время будешь сидеть и зубрить. Я прослежу. Никакого Интернета и прочего.
- У нас же книги все в Интернете…
- Ах, модернизация же, черт возьми… Придется мне тогда в той же комнате сидеть и смотреть. С плеткой. А латынь я немного знаю, кстати. На медицинском училась ведь сначала. Правда, забыла уже многое, но…
- Значит – поможешь? – у мальчишки загорелись глаза.
- Конечно. При условии старания и абсолютного послушания. Сделаю я из тебя человека. Это быстрее и проще, чем думаешь. Просто никакой жалости и пощады к порокам.
- Но… Тебе-то это зачем?
- Хочу проверить, на что я способна. Да и ты мне приглянулся. Интересно попробовать себя в воспитании мальчишки. Так-то я все по девочкам больше.