ClubPN

Джерри
Эрмуэт



(Вместо предисловия)
Написанное является яркой иллюстрацией к тому, как случайный, вскользь упомянутый факт, под влиянием бесконтрольного приступа вдохновения перерастает в тематическое произведение на 18 страниц. )
К сожалению, на момент публикации мне не удалось найти точную формулировку закона, послужившего толчком к написанию данной фантазии. Зато нашла много других, не менее интересных.

Рассказ написан в соавторстве с уважаемым Эрмуэтом, которому я очень благодарна за участие, а также за помощь в "причесывании" финального текста.


Сон в руку



«...В соответствии с британскими законами интимная связь с королевским супругом (супругой) и переворачивание марки с изображением монарха клейкой стороной вверх являются одним и тем же преступлением и караются одинаково...»
(из сборника «Самые дурацкие законы в мире»)


Ранним, пасмурным утром, которое можно описывать, умиляясь пузырями на лужах или отчаянно ругая пронырливый дождь, а можно упомянуть, не вдаваясь в подробности, Бена Вейна разбудил громкий стук в дверь.
- Вставай! Ты приснился Ее Величеству!
Крепкая дверь могла выдержать сотню таких кулаков. Однако, проснувшись, Бен не увидел причины держать ее запертой. Тем более для Кита Леббера, капитана королевских гвардейцев, чей кулак порядком распух в попытках достучаться до друга.
Кит пришел не один. За спиной капитана топталась четверка солдат, продрогших под холодным дождем. Старый слуга отодвинул засов, хмуро оглядел визитеров, поклонился, пропуская Леббера. Тяжелая дверь глухо хлопнула перед носом оставшихся.

Бен встретил друга в гостиной, тщетно пытаясь сладить с непослушными пуговицами накинутого наспех камзола.
- Бен! Рад видеть тебя в добром здравии! - улыбнулся Леббер. - Здоров же ты спать!
- Если б так! Что за гам ты устроил под дверью?
- Ты приснился Ее Величеству! – терпеливо повторил капитан.
- И с каких это пор королева стала делиться с тобой сновидениями?
Кит без церемоний уселся за стол, плеснул в кружку вина, выпил залпом, тряхнул головой:
- Эх-х-хорошо!
- Не стесняйся! - ухмыльнулся хозяин.
- Из старых запасов?
- Лучший бочонок в моем винном погребе. Тем приятнее разделить его с другом... в полшестого утра!
- Дружба - это святое! – вздохнул капитан. - Потому-то я сам притащился тебя арестовывать. Думал, тебе будет приятнее...
- Арестовывать?! – сощурился Бен. - Да ты угадал! Всегда мечтал, что однажды ты явишься ни свет, ни заря и арестуешь меня на голодный желудок!
- Поешь. Мы тебя не торопим.
- Ты не торопишь? – Бен с ухмылкой кивнул на окно. - Или те славные воины, что вот-вот подерутся за клочок сухого места под деревом?
- Ребята на службе. Не сахарные.
- Но и служба не сахар?
- Где там! – посетовал Кит. – Скука смертная - ни драк, ни дуэлей, день-деньской в карауле! Всех развлечений за последнее время – королевские похороны...
- Похороны?!
- Неужто не знаешь? Королева Эльжбета скончалась!
- Ай-ай-яй, это плохо... - нахмурился Бен. - Надеюсь, не оттого, что я ей приснился?
- Болтун! Ты приснился Ее Величеству Лее! – укоризненно покачал головой капитан.

Редко встречаются более колоритные парочки, чем Бен и Леббер... Грузный Кит на полголовы возвышался над Беном и рокотал, как прибой у подножия скал. Крепкие руки с мозолистыми ладонями подходили скорее крестьянину, чем дворянину, а мрачное, перечеркнутое шрамом лицо выдавало в нем человека, привыкшего идти напролом. Бен, напротив, отличался утонченностью черт и веселостью нрава, постоянно сохраняя ироничную полуулыбку на тонких губах. Голос Вейна звучал мягче и тише, обладая временами поистине волшебным воздействием на представительниц слабого пола. Рядом с хмурым седым капитаном Бен смотрелся безмятежным юнцом - больше сыном, чем другом.

- Ну, выкладывай, что там стряслось?
- Ты глухой? Говорю, ты приснился...
- Это я уже понял. Неужели я так непривлекательно снюсь?
- Не ерничай, - буркнул Кит. - По закону, никто не может сниться королеве без ее разрешения!
- Что за славный закон! И чем рискует преступник?
- Тот, кто приснился королеве без спроса, может отделаться легким испугом, если не будет настаивать на оглашении сна.
- Легким испугом? - недоверчиво хмыкнул молодой человек.
- И пожизненной каторгой... – нехотя продолжил Леббер. - Но тебе ведь по нраву работа на воздухе?
- Безусловно! Рудники - отличное место, чтобы поправить здоровье! А что будет с тем, кто решится настаивать?
- Боюсь, рудники покажутся ему райскими кущами...
- И многие уже имели несчастье присниться?
- Ты первый, - признался Леббер. - Судя по лицу королевы, это был тот еще сон!
- Ну и как ты собрался меня арестовывать? - с безобидной улыбкой полюбопытствовал Бен.
Лишь немногие, кому довелось уцелеть после встречи с подобной улыбкой, могли рассказать, что скрывалось за ее безобидностью. Впрочем, сказанное относилось исключительно к недругам. Кит пользовался безграничным доверием Бена, так что вопрос был, скорей, риторическим.
- Ты ведь не хочешь сбежать? - подозрительно сощурился Кит. - Огреть меня этим кувшином и уйти, бросив друга истекать... хм... королевским вином? Учти - мы найдем тебя, куда бы ты ни подался! Если, конечно, ты не надумаешь податься в тот в лес, что маячит за домом...
Бен с улыбкой покачал головой:
- Не проси - я не стану бежать, не услышав подробности. Стало быть, Ее Величество Лея...
- Взбалмошная девчонка! – перебил капитан. - Ей бы в куклы играть, а не управлять государством!
- Ей скоро семнадцать. В этом возрасте быстро взрослеют.
- Черта с два, если речь о Лее!
- Что, в столице не осталось желающих побороться за хорошее место?
- Да нашлось бы. Но послушный ребенок на троне кое-кому предпочтительнее.
- И с каких это пор Лея стала послушной?
- С тех пор, как у власти оказался твой дядюшка. В последние годы старый лис был в чести. Понятно, что перед смертью Эльжбета поручила дочь его чуткой заботе.
- Это дядюшка отдал приказ об аресте?
- Бумага подписана королевской рукой, - уклончиво пробурчал капитан.
- Какая находка - арестовывать за королевские сны!
- Сам виноват. Удалился от дел, скрылся в дикой глуши... за что тебя арестовывать?
- Дядюшке так не терпится отправить меня за решетку?
- Что тебя удивляет? - фыркнул Кит. - После смерти Эльжбеты ты самый опасный человек в королевстве! Тверди, сколько хочешь, что корона тебе не к лицу. Это не мешает сторонникам Лендов заявлять о намерении примерить ее первому кандидату по линии. Тебе, Бенджамин!

Спорить было бессмысленно – Кит Леббер разбирался в дворцовых интригах!

Рождение Бена явилось закономерным итогом любовной интрижки Эдмура IV, прозванного в народе Затейником, и красавицы маркизы де Ленд, блиставшей при дворе, как бриллиант в ожидании достойной оправы. Будучи двоюродной сестрой короля, Шарлотта де Ленд с лихвой компенсировала присущую юности ветреность знатным родством. Женихи собирались на громкое имя, как мухи на мед, и кружили с монотонным гудением, предлагая сердце и все потроха в обмен на руку маркизы. Кокетка дарила женихов благосклонностью, но душою и телом оставалась верна государю. Брат Шарлотты, Армон, занимавший при дворе пост советника, решительно не одобрял эту связь и всячески старался наставить сестрицу на истинный путь. Когда положение юной маркизы стало критическим, Армон заставил бедняжку задуматься о заключении брака. Презрев разницу в возрасте, маркиза сделала выбор в пользу графа де Корна. Как впоследствии признавалась Шарлотта, ее пленил герб жениха - серебряный единорог на небесной лазури.
Шарль де Корн был достаточно опытен, чтобы оценить положение маркизы, и достаточно мудр, чтобы его не заметить. Бенджамин родился законным наследником рода де Корнов - спустя шесть с половиной месяцев со дня бракосочетания маркизы и шестидесятилетнего графа.
С рождением сына Шарлотта прониклась благодарной любовью к супругу, обещав ему верность до гроба. Тем больнее ударила по ней болезнь графа де Корна, в скором времени обрядившая в траур обольстительный стан.
Спустя год и три месяца мать Бенджамина последовала за своим благодетелем. Перед тем, как покинуть неправедный мир, графиня вырвала из короля обещание позаботиться о маленьком Бене. Верный слову, король принял живое участие в судьбе малыша, взяв того во дворец и обеспечив все необходимое для беспечного детства.
После смерти Эдмура IV Бен стал переходить из рук в руки, рискуя навсегда затеряться в хитросплетении дворцовых интриг. Положение изменилось с появлением во дворце юной супруги нового короля.
Королева Эльжбета не питала теплых чувств к сироте Бенджамину. Однако, будучи мудрой правительницей, сочла неразумным терять конкурента из виду. Понимая, каким козырем может стать мальчик в умелых руках, королева взяла сироту под опеку, наотрез отказавшись отправлять его к родственникам в провинцию Корн. Подросшему Бену предоставили полную свободу в пределах дворца. Вскоре мальчик нашел занятие по душе на королевских конюшнях. Страсть к лошадям прочно приклеила к Бену кличку «Лошадник»...

К огорчению молодой королевы, венценосный супруг не интересовался ни женой, ни политикой. Новый король, не таясь, отдавал предпочтение юношам, отвечая с ленцой на попытки супруги склонить его к продолжению рода. Так что злые языки поговаривали, что Эльжбете пришлось справиться без помощи мужа. Как бы там ни было, по прошествии года в династии появилась наследница.

Постепенно королева взяла в свои руки все дела государства, а на восьмом году брака, овдовев, взвалила на плечи и официальное бремя государственной власти, став регентом при собственной дочери. Опасаясь интриг, Эльжбета отправила Бена за границу, обучаться военным искусствам.

Возвратившись, юноша пополнил ряды королевских гвардейцев и за два года службы успешно прослыл дебоширом и сорвиголовой. Поползли нехорошие слухи, что однажды, набравшись по брови, Бен прилюдно поклялся усадить на трон короля, подшучивая над тяготевшим к патриархату трактирщиком. Слухи быстро достигли дворца. Юный граф впал в немилость и был вынужден покинуть столицу, поселившись под именем Вейна в самом глухом уголке графства Корн. Кит Леббер был единственным призраком дворцового прошлого, навещавшим друга в изгнании.

В окошке на миг показалась разнесчастная физиономия вымокшего до нитки гвардейца.
- Бенджамин Вейн, именем королевы вы арестованы! Сдайте оружие! - громко проговорил капитан, выразительно кивнув на опустошенный кувшин.
- Ты уверен, что это необходимо?
- Если ты не подчинишься приказу, я буду вынужден действовать по обстоятельствам...
- Надеюсь, обстоятельства будут способствовать торжеству правосудия! - улыбнулся хозяин. - Мое почтение Лее! И, разумеется, дядюшке!
Заломив набок шляпу, Бенджамин Вейн, граф де Корн, надежда династии Лендов, отвесил поклон капитану и скрылся за дверью черного хода.
- Лентяй! - пробурчал капитан. Оглянулся на серое, в потеках, окно, опрокинул несколько стульев, хватил об пол кувшин и, зажмурившись, расцарапал лоб черепком…

* * *

Как бы долго и пристально ни вглядывалась королева в портрет, она б едва ли узнала в темноволосом красавце дерзкого юношу, с которым столкнулась лет десять назад на королевских конюшнях.
Тогда Лея запомнила только мелькнувшие перед лицом загорелые руки, внезапный толчок и густой запах прелого сена. А еще - сапоги с налипшей у подошвы соломой, которые ей волей-неволей пришлось созерцать в продолжение встречи.

С юных лет Лея слыла непоседой, постоянно сующей свой маленький нос, куда ей не следовало. Конюшня, вне всяких сомнений, была одним из таких притягательных мест. По ночам Лея грезила о бешеной скачке на лихом скакуне, а погожими днями, улучив минутку, пробиралась задворками к королевским конюшням, пряталась за старым забором и смотрела, смотрела, не отваживаясь подобраться поближе...
Безусловно, Лея могла, не таясь, заявиться в конюшню и потребовать прокатить ее на любой приглянувшейся лошади - однако Ее Величеству нравилось пробираться тайком, укрываться в засаде и бояться быть узнанной. Сильнее, чем власть, королеву влекли приключения.

Лошадника-Бена Лея видела всегда со спины - он казался серьезным и взрослым, несмотря на мальчишеский голос. Наблюдая за жизнью конюшни, девчушка постепенно все больше внимания уделяла юному конюху. Лея заметила, что Лошадник держался особняком - не спал на конюшне, не чистил денник, только возился с конями, - приручал, объезжал, подбирал для охоты и выезда, распоряжался людьми и вел себя так, словно сам был хозяином.
Лея стеснялась расспрашивать о загадочном конюхе, боясь выдать себя с головой. Но, как и все влюбленные девочки, продолжала надеяться на случайную встречу...

В тот памятный день, накануне седьмого дня рождения Леи, в конюшню привели жеребцов - гнедого и серого. Серого вел под уздцы старший конюх, гнедого - Лошадник. Гнедой с первого взгляда понравился Лее. Королева решила, что не покинет конюшни, не познакомившись с новым конем.
Разместив жеребцов, главный конюх удалился с докладом, остальные разбрелись, кто куда. Путь оказался свободен - Лея бегом преодолела дорожку, отделявшую забор от конюшни, нырнула за деревянную дверь, прижалась к стене, с трудом сглатывая подкативший под горло комок... Отыскала глазами Гнедого и рысцой припустила к нему.

Жеребец вскинул голову, недобро кося карим глазом.
Лея поднатужилась, отодвинула тяжелый засов, пробралась за решетку... Никогда еще она не стояла так близко к мечте!
- Но! Стоять! - важным тоном распорядилась малютка, не заботясь о смысле, но прилежно копируя интонацию конюхов.
По ее представлениям, коню теперь надлежало склонить голову в знак уважения, припасть на колено, как часто проделывал королевский дрессированный пони, и позволить девчушке потрепать себя за уши. Она даже потянулась рукой, поднимаясь на цыпочки - но в этот момент жеребец неожиданно взвился, вынес передние ноги над кудрявой головкой и тревожно заржал. Лея пронзительно вскрикнула, закрываясь руками...

Детский крик застал Бена врасплох. Поперхнувшись пшеничной лепешкой, он вскочил и помчался на звук. Ворвался в денник, оттолкнул королеву, повис на узде, заставляя коня опуститься под весом молодого, крепкого тела. Жеребец заартачился, норовя стряхнуть конюха, скаля желтые зубы. Но опыт оказался сильнее упрямства – Бен вывел коня в коридор, и повел, успокаивая, в соседний денник.

Лея замерла, ни жива ни мертва, прислушиваясь к стуку копыт по глинобитному полу. Стук затих. Скрипнула, отъезжая, решетка. Лея села на пятки, выбрала из волос смятое сено, оттерла ладошки. Странные мысли роились в ее голове. Воспитание велело королеве разгневаться на грубого конюха, так неуважительно поступившего с ней. Но легкое чувство вины и осознание глупости совершенного ею поступка заставили усомниться в уместности проявления гнева. Чутье, присущее всем сорванцам, требовало как можно скорее уносить ноги с конюшни. Королева вскочила, поправила юбки и кинулась к выходу - но только затем, чтобы в следующую секунду повиснуть, перехваченной поперек талии крепкой рукой.
Что случилось потом, Лея понять не успела, но запомнила очень отчетливо. В мгновение ока она оказалась на колене у Бена, в совершенно не царственной позе, с упавшей на голову юбкой - а в следующую секунду резкая боль полоснула поперек панталон, разграничивая ноги и спину.
Королева не успела решить, плакать ей или гневаться, как новый удар выбил из головы все сомнения, - Лея завизжала, молотя воздух ножками в розовых туфлях.
Третий удар навел Лею на мысль, что не всякое королевское положение выгодно. Четвертый - заставил молить о пощаде, наплевав на королевскую гордость.
Когда пятый удар прошел мимо, Лея готова была помиловать не только дерзкого конюха, но и всех заключенных в королевской темнице. Бесцеремонно ухватив драгоценную ношу под мышку, Бен вынес малышку во двор и опустил на траву.

Вместе с солнечным светом к Лее вернулась оскорбленная гордость. Сжав кулачки, чтоб не сразу расплакаться, ее величество притопнуло ножкой, по-детски пронзительно заверещав на весь двор:
- Ты!...Да как ты посмел?! Я пожалуюсь матушке!
- Разумеется, Ваше Величество!
Солнечный свет бил в глаза, мешая разглядеть наглеца - Лея не могла разобрать, сожалеет он или смеется.
- Глупый, глупый лошадник! Завтра тебя четвертуют на площади, вместе с дурацким конем!
- Но тогда все узнают, что я видел Ваше Величество с задранной юбкой! - шепнул Бен, поклонившись принцессе.
Такого позора семилетняя Лея допустить не могла.
- А если... я вас помилую?
- Тогда только два человека будут знать нашу тайну - и оба, надеюсь, заберут ее с собою в могилу! - торжественно протянул шантажист.
- Поклянись! Тем, что тебе по-настоящему дорого!
Бен на мгновенье задумался.
- Клянусь этим волшебным хлыстом из кожи единорога...
- Разве они существуют? – недоверчиво скривилась малышка.
- Еще как существуют! – серьезно заверил Лошадник. - Когда-нибудь я доставлю одного во дворец, и Ваше Величество сможет в том убедиться!
- Хорошо, - хмуро буркнула Лея. - Я прощаю тебя и коня. И возьму этот хлыст, чтобы мы не забыли о клятве.

Заговорщики слово сдержали. Никто не узнал о «позоре» маленькой Леи и «преступлении» Бена - только слуги, убиравшие в покоях инфанты, время от времени с недоумением доставали из тумбочки хлыст и несли в гардероб, где хранились костюмы. Однако хлыст удивительным образом возвращался на место...


***

Королева не случайно оказалась в кабинете министра. Случайным могло показаться отсутствие графа, занятого, несомненно, делами государственной важности. Впрочем, Лею не интересовали дела графа Армона, - куда больше королеву интересовал портрет в позолоченной рамке работы неизвестного мастера. Миниатюра изображала мужчину лет тридцати, с чуть насмешливым взглядом и дерзкой улыбкой. В последнее время этот портрет то и дело попадался на глаза королеве. Лея даже подумала, не тот ли это жених, которого так нахваливал граф?

Многие девочки с рождения мечтают о принце. Лея о нем не мечтала. Наоборот - с каждым днем, приближающим его появление, становилась мрачней и мрачней.
Хорошо понимая отношение королевы к замужеству, граф не спешил представлять жениха. Мудрый министр держал имя претендента в секрете, однако не скупился на комплименты, уверяя, что принц сочетает в себе бездну достоинств, а встреча с ним перевернет с ног на голову всю Леину жизнь. Вскоре переодетые принцы стали мерещиться королеве на каждом шагу. Ее Величество утратило сон, размышляя, каким будет жених, и как именно от него избавляться.
Лея увлеклась анатомией, откопала в библиотеке старинную книгу о ядах и все чаще во время прогулок засматривалась в сторону гор, изобилующих глухими ущельями.
Будущая правительница была не из тех, кто безответственно относится к браку!
Однако все это время Лея так и не удосужилась расспросить о человеке с портрета. Возможно, потому, что совсем не хотела представлять черноволосого мужчину на месте несчастного, с воплем летящего в пропасть...

Прошедшая ночь положила конец колебаниям. Лея возжелала немедленно знать имя нахала, посмевшего явиться без спроса в ее замечательный сон. Явиться и натворить в нем такое, о чем Ее Величеству не вспоминалось без дрожи. Астрологи и гадалки королеве помочь не могли - сон был чересчур откровенен для посторонних ушей. Лея проснулась больше часа назад, но легкий румянец все еще догорал на королевских щеках, проступая под слоем белил.

Дверь открылась без единого звука. Граф Армон обладал уникальной способностью передвигаться бесшумно - Лея часто пугалась, обнаружив его за спиной. Этот раз не стал исключением.
Вздрогнув, королева уронила портрет.
- Простите, ваше Величество, я не хотел вас пугать! - поклонился министр. - Чем могу быть полезен?
- Граф, я немедленно желаю знать, чей портрет вы храните на столике!
- Ваше Величество, разрешите заметить, я храню на нем много портретов!
- Не притворяйтесь, Армон! Вы знаете, о чем идет речь! Вот этот портрет!
Настойчивость Леи не походила на обычный каприз - за ней крылось нечто, куда более важное. И министр тотчас это почувствовал.
- Это страшный человек, Ваше Величество! Дерзкий малый, смутьян и бретер! Я бы не хотел вас знакомить...
- Значит, это не принц... - разочарованно протянула Лея. - Тем не менее, я хочу слышать имя!
- Как прикажете, Ваше Величество. Разрешите представить - некто Бенджамин Вейн.
- Он действительно так опасен?
- Вне всяких сомнений! Он Вам нравится?
- Хуже, милый Армон! Он мне снится!
- Быть не может! - оживился министр. - И как именно, с Вашего позволения, снится?
- В том-то и дело, что снится он безо всякого моего позволения! - горько хмыкнула Лея. - Посмей он так вести себя за пределами сна, я бы тотчас распорядилась отрубить ему голову!
- Вейн испортил ваш сон?
- Он довел его до абсурда!
- Считает ли Ваше Величество поведение Вейна во сне угрожающим и недопустимым?
- Да... пожалуй, считаю.
- Согласно ли Ваше Величество еще раз увидеть Бена Вейна во сне?
- Нет, ни за что! - густо вспыхнула королева.
- В таком случае я знаю решение этой проблемы! – самодовольно улыбнулся министр.

Королева ненавидела графа за привычку недоговаривать - и обожала за умение найти выход из любой ситуации! Министр усадил королеву за стол, развернул пухлый том в инкрустированном переплете и, перекинув страницы, прочел, для наглядности водя пальцем по строчкам:
«Всякий, за исключением прямых потомков королевского рода, кто посмеет явиться без разрешения в королевские сны, проявив поведение недопустимое и угрожающее, подлежит немедленному заключенью под стражу и приговаривается к пожизненной каторге. В исключительном случае - к смертной казни через повешение либо отсечение головы».
- Меня удивляет, что закон еще в силе! - заметила королева. - Он так нелеп!
- О нем просто забыли, - усмехнулся министр. - Что не отменяет его правомочности.
- Так вы предлагаете казнить наглеца? - задумалась Лея, поглаживая пальцем портрет.
- Помилуйте, я не чудовище! Тут сказано - каторга!
- А что это за «исключительный случай»?
- О, не волнуйтесь, Ваше Величество! Об этом сказано в примечании - это случай, когда преступнику будет известно о содержании сна!
- Этого ему не узнать! - отрезала королева. Покрутила в пальцах портрет и решительно отложила на стол.
- Граф, готовьте приказ...

***

Лет сорок назад, когда Киту впервые пришлись по ноге сапоги его старшего брата, в маленьком городке, неподалеку от дома Лебберов, остановился актерский фургон. Яркие ткани и праздничная мишура украсили главную площадь. День-деньской Кит торчал у фургона, мозоля глаза шумной актерской семье. От нечего делать старый комик обучил мальчика своему ремеслу. Кит делал успехи - иногда его даже выпускали на сцену, отвлечь внимание публики от смен декораций. Лицедейство понравилось Киту. Грубые доски, бутафорские шпаги, запах пыльных кулис обладали для мальчика столь притягательной силой, что, прослышав о завершении гастролей, он решился бежать вместе с труппой. Однако был вовремя пойман и с надлежащим внушением отправлен в военную школу.

Талант к лицедейству не раз выручал капитана. Шатающейся походкой, размазывая кровь по лицу, Кит Леббер вышел во двор и картинно обмяк на руках подоспевших гвардейцев.
- Ушел, - страдальчески прохрипел капитан. - Ушел с черного хода!..
Гвардейцы, как лошади в ожидании старта, шумно затоптались на месте, поглядывая на дорогу.
- Догнать негодяя! Далеко не уйдет... - неуверенно предлагали солдаты, надеясь согреться в погоне.
- Вейн укрылся в лесу! Там его и возьмем! - пробурчал капитан. - Ну-ка, помогите мне встать... Так-то лучше. А ваше служебное рвение мы обсудим по возвращении. Как вы думаете - зачем вы остались снаружи? Чем вы тут, черт возьми, занимались?
Кит грохотал, переводя взгляд с одного лица на другое, и чем громче звучал его голос, тем страшнее становилось гвардейцам. Солдаты стояли, повесив носы, обреченно разглядывая мокрые, озябшие руки.
- Ничего! Мы его арестуем! - сжалился, наконец, капитан. - Никто еще не уходил от Леббера!
Кит душой не кривил. Враг мог уйти от него только в одном направлении - в том, в котором уходит и грешник, и праведник, покидая наш суетный мир... Разумеется, только в том случае, если Кит действительно имел дело с врагом.

Поиск не принес результатов. Лес, где укрылся беглец, был настолько густым, что искать в нем преступника - все одно, что надеяться найти в стоге сена иглу белошвейки.
Гвардейцы ехали молча, понурившись, опасаясь тревожить начальство. Кит дремал, усмехаясь в усы. Бравому воину снилась заварушка в Игмонте: храбрый юноша, чей подбородок едва тронут щетиной, блеск меча, преградившего дорогу ножу, учтивое: "Бенджамин Вейн, к вашим услугам!"
- Бенджамин Вейн!
- Точно, он!
- Капитан, это Бенджамин Вейн!
Кит встряхнул головой, силясь вытрясти хлопья застрявшего сна. Солдаты столпились вокруг капитана, возбужденно указывая вперед, на дорогу. Из тумана навстречу гвардейцам неспешной рысцой трусил Бенджамин Вейн - собственной и весьма довольной персоной.
Капитан не поверил глазам. Распорядившись оставаться на месте, послал лошадь вперед, поравнялся с «преступником»:
- Бен, какого черта ты делаешь?
- Встречаю судьбу.
- Глупец!
- Арестуй меня и доставь во дворец.
- Черт бы тебя побрал, Бен!
- Кит, прости... Мне не будет покоя, пока не узнаю, что я делал во сне королевы!
- Бен, ты идиот!.. Из-за тебя я разбил себе лоб!.. И с этой минуты я знать тебя не желаю! - вскипел капитан. - Бенджамин Вейн, вы арестованы. Будьте добры сдать оружие!

***
Королева откровенно скучала. Суд был не тем развлечением, ради которого стоило жертвовать теплым солнечным днем.
Час назад Лея в сопровождении свиты пересекла зал суда, гордо вздев подбородок, легким кивком приветствуя городскую элиту. Заняла место на троне, взмахом руки попросив тишины. Пробежалась взглядом по лицам, подавив любопытство, влекущее, словно магнит, к человеку за железной решеткой. Шум приветствий затих - только отдельные, возмутительно-громкие звуки продолжали тревожить королевские уши. Человек за решеткой внимательно изучал королеву и отчаянно ей аплодировал. Собрав все свое мужество, Лея взглянула в лицо незнакомцу, чувствуя, как фантом ее сна облекается плотью. Королевская гордость требовала выдержать взгляд, - но чем дольше королева смотрела в глаза наглеца, тем сильнее горели королевские щеки. Пауза затянулась. Бен перестал аплодировать, но смотрел так же пристально, не мигая, словно затеял игру, кто кого пересмотрит. Лея чувствовала, как наливаются веки, как боль заполняет глаза, подбираясь к вискам. Бен поднял левую бровь, усмехнулся и, слегка поклонившись, «отпустил» королеву. Лея с облегченьем вздохнула, перевела взгляд на судью и дала знак к началу процесса.

Какое-то время королева наслаждалась сладким привкусом мести - ей грезился эшафот и топор, колесо с изувеченным телом - однако стоило ей бросить взгляд в сторону клетки, как видения меркли, уступая место картинкам из королевского сна. Стыдясь непристойных мыслей, королева переключила внимание на обвинителя, чью роль благосклонно согласился принять граф Армон. Старый царедворец блистал обвинительной речью и новым нарядом, пошитым специально по случаю ареста племянника. Преступление Бена в описании графа вышло за пределы случайности и достигло размаха антигосударственных заговоров. Присяжные внимали министру, раскрыв от удивления рты. Зрители в зале полнились праведным гневом. Только Лея, пресытившись неподвижным сидением на виду у толпы, незаметно боролась с зевотой.
Подсудимый слушал очень внимательно, упиваясь ораторским мастерством разлюбезного дядюшки. За день до суда Бен отверг адвоката, потребовал выписку из свода законов и с большим удовольствием скоротал время за чтением рукописи. Бенджамин Вейн ждал момента, когда судья предоставит подсудимому последнее слово.

До оглашения приговора оставались минуты, заполненные ворохом скучных формальностей. Присяжные робко поглядывали на королеву, перешептываясь между собой. Секретарь клевал носом над сводом законов, мечтая поскорее закончить процесс. Кит замер навытяжку у королевского трона, всем своим видом демонстрируя безразличие к судьбе подсудимого.
- Подсудимый Бенджамин Вейн, что Вы имеете сказать суду в оправдание?
- Ваша честь - при всем уважении, я не вижу оправданий суду, выносящему приговор невиновному!
Судья растерялся, от возмущения не найдя, что ответить.
- Вас просят найти оправдание вашим поступкам! - уточнил обвинитель.
- Вы полагаете, они в нем нуждаются?
- В противном случае вы можете принять обвинение. Молчание будет расценено, как согласие – улыбнулся Армон.
- Ваша честь, мне кажется, для оправданий я должен знать, в чем меня обвиняют?
- Вам недостаточно факта вторжения в королевские сны?
- Разумеется, нет! В этом славном законе указано, что мое поведение во сне должно быть угрожающим и недопустимым.
- Оно и было таким! - звонко выкрикнула королева, моментально привлекая внимание.
- Ваше Величество, Вы уверены в своих показаниях?
- Как Вы смеете дерзить королеве?! - взорвался судья.
- Я всего лишь пытаюсь узнать, за что отправляюсь на каторгу!
- Если Вам станет известно о содержании сна, Вы отправитесь на эшафот, молодой человек! Вас приговорят к смертной казни!
- Любопытство убьет меня раньше.
- Вы официально настаиваете на разглашении сна? - уточнил обвинитель.
- Я официально настаиваю на его разглашении, - спокойно подтвердил Бенджамин.
- Он покойник! - еле слышно прошептал за спиной королевы капитан королевских гвардейцев.
Граф Армон усмехнулся, присяжные зашелестели бумагами, скрипнули канцелярские перья, роняя чернильные слезы в бездушный пергамент. Королева нахмурилась, приготовившись дать отпор наглецу.

- Ваше желание будет удовлетворено, - нехотя согласился судья. - Королева сообщит подсудимому о месте и времени ознакомления с содержанием сна. Поправка к закону вступит в силу по окончании встречи. Приговор будет приведен в исполнение завтра, в девять утра.

Протест королевы потонул в мощном гуле ожившего зала.
- Извольте объясниться, любезный Армон - прошипела возмущенная Лея. - Что значит - «Я официально настаиваю на разглашении сна»? Почему вы тотчас не отправили невежу на плаху?
- Ваше Величество, согласно закону, подсудимый может потребовать конфиденциального разглашения сна. Мы не в силах бороться с законом!
- Вы утверждаете, что в моем королевстве существует закон, которого я не могу отменить?!
- Можете, Ваше Величество! Но в таком случае Бен уйдет безнаказанным!
- Ну уж нет! - взъерошилась Лея. - Пусть получит, что заслужил! Дерзость должна быть наказана - это послужит невеждам хорошим уроком и упрочит королевскую власть!
- Ваше Величество всегда отличались мудростью и прозорливостью! - поклонился министр.
- Я должна буду изложить весь свой сон?
- Ровно столько, сколько будет необходимо для полноты обвинения.
- Хорошо, я скажу ему прямо сейчас. Проводите преступника в обеденный зал!
- Но, Ваше Величество, у стен зала бывают уши!
- Стены будут молчать... - неуверенно буркнула Лея.
- Но не тот, кто за ними.
- Что же вы предлагаете?
- Прикажите доставить преступника в охотничий домик. Только Вы, он и десяток самых преданных королеве гвардейцев во главе с капитаном. В крайнем случае, всех потом можно будет казнить, - улыбнулся Армон. Кит Леббер наградил шутника хмурым взглядом.
- Хорошо, будь по-вашему. Прикажите подготовить охотничий домик к восьми часам вечера и сообщите преступнику о назначенном месте и времени.
- Как прикажете, - поклонился Армон.

***

Комната в охотничьем домике перенесла королеву лет на десять назад, в то спокойное время, когда корона еще не давила виски, а плечи не ныли под бременем государственной власти. Свечи мягко рассеяли сумрак, отогнав его за порог. Ощутив себя маленькой девочкой, Лея пробежала по комнате, на минутку задержалась у зеркала, любуясь прической, припудрила носик, показала язык и на цыпочках подкралась к окну. За окном притаился теплый сентябрьский вечер, развлекая гвардейцев стрекотаньем цикад.
- Я расскажу сон и велю отрубить ему голову! - улыбнулась королева отражению в оконном стекле.
- Мне казалось, с головой я куда привлекательней!
Лея вскрикнула, обернувшись на голос.
Бенджамин Вейн, еще более симпатичный, чем в зале суда, стоял за спиной, расплываясь в улыбке.
- Ты снова вошел без моего приглашения! - нахмурилась королева. Сведенные бровки добавили Лее солидности, а праведный гнев - уверенности в собственных силах.
- Я стучал! - возразил визитер. - К тому же, Ваше Величество сами пригласили меня на восемь часов. Извольте заметить - явился минута в минуту. Точность - вежливость королей!
- Вот им и оставь! - хмуро буркнула Лея.
- Разумеется, Ваше Величество! Не желаете что-нибудь выпить? - Бен потянулся к графину на маленьком столике. - Где-то здесь были бокалы...
- Ну и наглец! - охнула Лея, наблюдая за тем, как уверенно Бен извлек два хрустальных бокала из встроенной ниши за портретом Эдмура IV.
- Если б Вы только знали, Ваше Величество, как отвратительно вино в Ваших тюрьмах!..
- Наглец! - повторила Лея, резко отталкивая протянутый Беном бокал. Вино выплеснулось за край, поставив пятно на рукав белоснежной рубашки.
- Ай-яй-яй, что вы наделали! – укоризненно покачал головой Бенджамин. - Разве так ведут себя королевы?
- Почему ты не связан? - насупилась Лея. - Почему не закован в колодки? Разве так нынче принято содержать осужденных?
- Успокойтесь, Ваше Величество! Я не опасен. За дверью - самая надежная стража во всем королевстве. Неужели Вы думаете, что я захочу рисковать? Я только узнаю Ваш сон и вернусь в свою камеру. Завтра мне предстоит трудный день - нужно выспаться, чтобы выглядеть бодрым.
- Ты говоришь слишком много для того, кто пришел сюда слушать. Помолчи, и не вздумай меня перебить!
- Как скажете, Ваше Величество!
В комнате зависла напряженная пауза. Королева старательно подбирала слова, Бен молчал, продолжая с любопытством изучать королеву.
- Мне приснилось... - неуверенно начала Лея - Я увидела... Одним словом... Черт, я не знаю, с чего начинать!
- Начните с бокала вина - он придаст вам уверенности! - улыбнулся преступник.
Королева недоверчиво взяла хрусталь, отпила огромный глоток, едва не закашлявшись, не успев насладиться букетом. Бен учтиво долил бокал.

Вино сделала свое дело - королева расслабилась, неожиданно ощутив отголосок доверия к мужчине в белоснежной рубашке с запачканным рукавом...
- Хорошо, будь по-твоему! – чуть спокойней продолжила Лея. - В моем сне был погожий безветренный вечер. Прислуга убрала все свечи, кроме одной - но света от нее было больше, чем от люстры в обеденной зале. Каким-то непонятным мне образом ты оказался со мной в одной комнате... Стоял точно так, как сейчас, рядом с креслом, с этой наглой улыбочкой, за которую я готова оторвать тебе голову! Удивительно - но во сне эта улыбка мне нравилась! Я спросила: «Что вам угодно?» и услышала: «Я тебе объясню!» Негодяй, как ты только посмел так неуважительно обратиться ко мне? А потом ты добавил: «Бессовестная девчонка!» Только этого было достаточно, чтоб отдать тебя палачу! Но я даже не кликнула стражу. Наоборот - твой голос лишил меня сил, я полностью ему подчинилась... Нет, погоди - сначала ты встал у меня за спиной. Положил руки на плечи... Я обернулась, а ты... нет, постой, это важно... ты что-то сказал... Эй, куда ты идешь? Вейн, ты что...
- Я тебе объясню...
- Как ты ко мне обращаешься?!
- Успокойтесь, Ваше Величество! Это важно. Это поможет нам вспомнить ваш сон.
- Эй, не надо так крепко сжимать мои плечи... Я кликну стражу!
- Сон еще не закончен!
- Хорошо, хорошо... а потом ты сказал: «Ты же знаешь...»
- Что глупо противиться?
- По-моему, ты лучше меня помнишь, что мне приснилось! - в изумлении воскликнула Лея.
- Что вы, Ваше Величество! Я могу только догадываться, и надеяться, что мои догадки верны. Что же было потом?
- Потом ты спросил, как меня называла мама...
- И как она называла?
- Ли... просто Ли, нам обоим так нравилось. Так я тебе и ответила... А потом... я проснулась!
- Ли, ты обманываешь!
- Нет! Я просто не хочу продолжать...
- Бессовестная девчонка!
- Точно! Так ты и сказал!.. А затем попросил меня...
- ...снять это платье?..
- Да... ты сказал - «Ли, сними платье...»
- Ли, сними платье!
- Между прочим, я отказалась...
- Я позволил тебе отказаться? Во сне, разумеется...
- Ты сказал, если я не послушаюсь, ты свяжешь мне руки и разрежешь платье ножом. Мне стало жаль мое платье, я согласилась раздеться, но потом испугалась, попросила завязать мне глаза... Бен, ответь, почему...
- Ли, если ты не снимешь сама, я свяжу тебе руки и разрежу платье ножом.
Лея вскочила, испуганно глядя на Бена.
- У тебя нет ножа, Бен. Тебя обыскали!
- Зато он был у тебя. Сразу у входа, в комоде, в третьем ящике снизу. Я его одолжил. Что же случилось потом? Я внял просьбе?
- Просьбе?!
- По поводу глаз?
- Нет... я видела тебя, как сейчас... Ты срезал шнурки от портьеры и крепко стянул мне запястья. И еще ты сказал, что тебе очень жаль мое платье... Ай! Бен!!!
- Мне действительно жаль твое платье... Но, в конце концов, это сон... просто сон, который ты вспоминаешь...
- Бен, пусти!
- И не подумаю! Это сломает рассказ, а я не хочу ломать последнюю вещь, которая принадлежит мне по праву. Чем скорее ты все мне расскажешь, тем быстрей все закончится!
- Ошибаешься! Все закончится прямо сейчас! Стра...
- Вот уж не думал, что королева не умеет держать обещаний!
- Вот уж не думала, что когда-нибудь пообещаю такое! - вспыхнула Лея. - Ладно - слушай... Ты взял меня на руки и отнес на кровать... Положил вниз лицом, стал привязывать руки. Я брыкалась, но вяло и медленно, словно барахтаясь под одеялом. Ты схватил простыню, разорвал, привязал мои ноги ... Я сказала, что буду кричать. Ты ответил: «Трусишка!» и... Бен, поставь меня на пол! Отпусти, Бен... пожалуйста!
- Я отнес тебя на кровать, привязал и...
- Нет, нет, больше ни слова! В законах не сказано, что королева должна поступать в ущерб своим интересам!
- Ваше величество поступает в ущерб интересам?
- Ты хочешь сказать, что мои интересы в том, чтобы оказаться привязанной на собственном ложе?! В присутствии чужого мужчины?!
- Это Ваш сон, королева!
- Отвяжи меня, негодяй! Я ничего не скажу!
- Трусишка!
- Я трусишка?! Да я... думаешь, я испугалась? Думаешь, не найду в себе силы рассказать весь свой сон до конца? Учти, он уже на исходе! А с ним и твоя бесполезная жизнь! И эта ухмылка! Хочешь знать, что ты сделал потом? Хочешь знать, за что пойдешь утром на плаху?
- Я весь внимание, моя королева!
- Ты отрезал рукав своей мерзкой рубахи и вставил мне кляп! Вот, я почти... и... гхм... ын...

Бен отошел на полшага, любуясь результатом работы.
Связанная по рукам и ногам королева беспомощно дернулась. Кляп мешал высказать все, что бурлило в ее венценосной головке. Впрочем, высказать «все» королева едва бы осмелилась - так неожиданно-странно потекли в тот момент королевские мысли. Правильней будет сказать, что кляп мешал высказать все, что в такой ситуации требовали от королевы приличия.
- Ну, и что было дальше в твоем замечательном сне? - задумчиво протянул Бен. - Можно, я угадаю? Предупреждаю, что молчание будет расценено, как согласие. Ах, да - и мычание тоже!

Мужчина склонился над Леей и одним ловким движением надрезал подол. Затем взялся за край и резко разорвал ткань до талии. Мягкие нижние юбки взметнулись вслед за рукой.
Ровный голос с трудом пробивался к сознанию:
- Жадность рождается впереди королей - им всегда хочется получить то, что они не имеют!
Когда нож прикоснулся к кружеву панталон, королева почувствовала, как к страху примешивается непонятная страсть. То, что казалось игрой, превратилось в безумие. Но отнюдь не потеря контроля тревожила Лею, не выставленная напоказ нагота, ни раскрытость перед мужчиной - а боязнь, что все оборвется, как сон, не достигнув желанной развязки... Положение беспомощной жертвы таило в себе столько возможностей!
- Нравственность и мораль - две бунтарки, не признающие королевскую власть, - шепнул на ухо Бен. - Ибо кто еще смеет так дерзко вставать на пути королевских желаний? Не волнуйтесь Ваше Величество - я не позволю им испортить Ваш сон!

А дальше все случилось именно так, как привиделось королеве...

Убрав обрывки белья, мужчина положил ладонь на бедро и медленно повел ее вверх. Лея, бессильно сгорая от стыда и желания, сдвинула ноги и впилась зубами в рукав, пытаясь прогнать возбуждение. Некогда напряженное, тело позорно капитулировало под рукой наглеца. Еще немного - и она бы замурлыкала, сладко, как кошка.

- Ай-яй-яй, много сладкого вредно! - усмехнулся мучитель. - Особенно на ночь! Однако, это все поправимо...

Теряясь в догадках, Лея со страхом следила, как Бен ходит по комнате, заглядывая во все уголки, выдвигая скрипучие ящички королевских комодов. Королева запрещала менять их на новые: ей нравился скрип, напоминавший о детстве. В одном из таких ящичков Лея прятала свои безделушки - ракушки с побережья, гладкие камушки, нитку жемчуга, разорванную во время игры... Ящиком ниже - письма и дневники. Самый нижний долгое время оставался пустым. Месяц назад Лея перенесла в него последние милые сердцу воспоминания о безоблачном детстве.
Бен добрался до нижнего ящика.
- Королева, как и всякая женщина - бесконечный источник загадок! - ухмыльнулся негодник, извлекая из ящика хлыст...
Королева забилась в путах, в ужасе глядя на Бена. Вейн склонился над Леей, деловито поправил уцелевшие юбки, невзначай задев кожу хлыстом. И тут же королеву ожгло касание куда более сильное. Лея заорала, а точнее, замычала сквозь кляп, не в силах поверить в реальность происходящего. После второго удара она завертела задом, задергалась, в тщетной попытке уйти от хлыста - но мужчина спокойно и добросовестно продолжал превращать обнаженное место в подобие королевского флага - бело-красную чересполосицу...

Вечность спустя Лея снова услышала голос:
- Сон закончился, Ваше Величество?
Королева отчаянно затрясла головой - не то возмущаясь, не то отрицая окончание сна.
- Ай-яй-яй, неужели ошибся? - нахмурился Бен. - Странно - мне казалось, что сон про строптивую девочку должен закончиться именно так... Впрочем, если девочка достаточно взрослая...

С этими словами молодой человек срезал веревки, поставил Лею на ноги, вытащил кляп и немедленно закрыл рот поцелуем. Рука королевы сначала дернулась вниз, потом взметнулась к лицу наглеца, но запуталась в его волосах и замерла, не добравшись до цели.

***

- Ты покойник! - Всхлипнула Лея, отстраняясь от Бена. - Ты наглец и покойник! Сейчас сюда вломится стража...
- Они не посмеют мешать королевскому сну!
- Зачем я позволила тебе так со мной поступить?
- Полагаю, по той же причине - из любопытства!
- Ты покойник! - повторила королева, смакуя пьянящую смесь наслажденья и жалости.
- Что ж - в таком случае, я самый счастливый покойник!
- Бен, что я скажу своим фрейлинам?
Вейн снова вздернул упавшие юбки, завел руку королевы за спину и осторожно прижал тонкий пальчик к припухшему следу:
- Где вы были, принцесса?
Я гуляла по лесу!
А следы на перчатке?
Полетела с лошадки
А трава на ботинке?
Оступилась с тропинки.
А на теле полоска?
Зацепилась березка!
Но полоски все чаще!
Пробиралась сквозь чащу!
Тут десятки полос!
В чаще столько берез!!!

- Когда палач снесет тебе голову, я заучу эту песенку... Буду напевать перед сном...
- Не волнуйся - моей голове ничего не грозит!
- Мне придется сказать, что ты сделал со мной....
- Мне придется ответить, что тебе это приснилось!
- Но тогда вступит в силу закон про королевские сны...
- Но в каждом законе обязательно найдется лазейка...
- И в какую лазейку ты собрался бежать?
- Твой закон не распространяется на потомков королевских кровей. Эти надменные типы могут являться без спроса и творить, что им вздумается!
- Бенджамин Вейн, вы король? - хмыкнула Лея, шутливо присев в реверансе.
- Нет, - но боюсь, мне придется им стать...
- Да кто ты такой, черт возьми?
- Ай-яй-яй, что за слог! Разве можно воспитанной девушке...
- Ты ушел от ответа!
- И не думал! Разрешите представиться - Бенджамин Вейн, граф де Корн.
- Уж не тот ли граф...
- Боюсь, именно тот.
Лея побледнела. Граф де Корн, племянник министра, сын Шарлоты де Ленд, незаконный сын короля, о котором она столько слышала, но никогда не воспринимала всерьез, стоял в двух шагах от нее, в маленьком охотничьем домике, охраняемом жалкой кучкой гвардейцев! Граф, которого дядюшка так неудачно пытался отправить на каторгу! Вот почему портрет Бена лежал у него на столе! Вот зачем граф Армон на суде так подчеркивал опасность преступника!
- Стража! - хрипло крикнула Лея. - Стража, ко мне!
Дверь приоткрылась, пропустив в комнату усатую физиономию Кита.
- Ваше Величество?
- Кит, все в порядке, - откликнулся Бен. - Передай, чтобы нас не тревожили. Я позову, если что-то понадобится!
- Как прикажете, Ваше Величество!
- Он обращался ко мне! - нахмурилась Лея.
- Вы так полагаете?
- А ты не боишься, что, вернувшись в столицу, я пожалуюсь графу, и он быстро отыщет закон без лазеек?
- Но тогда все узнают, что я видел Ваше Величество с задранной юбкой!

От бледности щек не осталось следа. Лею бросило в жар.

- Это ты! Ты, тот самый лошадник...
- Я, - признался де Корн.- Думал, вы узнаете руку! Столько лет я хранил в сердце образ маленькой заносчивой девочки с русыми локонами! А Вы, Ваше Величество, сохранили мой хлыст!
- Ты обманщик, Бенджамин Вейн! Ты мне должен единорога!
- Дайте мне Вашу руку.
- Зачем?
- Выполню свое обещание.
Медленно, как во время церемонии подношения даров, граф де Корн снял с шеи цепочку с и торжественно опустил на протянутую ладонь медальон. Серебром на лазури вспыхнул скакун с пышной гривой и рогом на голове.
- Нравится?
Лея молча кивнула, залюбовавшись рисунком.
- Этот герб всегда нравился женщинам, - улыбнулся де Корн. – Помнишь, я обещал, что единороги вернутся? Пусть он будет подарком по случаю нашей помолвки.
Медальон соскользнул на ковер.
- Что ты сказал?!.. - прошептала королева, отказываясь верить ушам.
- Я сказал - согласна ли королева Лея Эльжбета Мария, герцогиня Андорская, стать женой графа Бенджамина Вейнгарда де Корна, наследника ветви Лендов?
- Нет, это уж слишком! Ты уверен, что я не могу отрубить тебе голову?
- Не думаю, что людям понравится безголовый король!
- Что ты хочеш сказать?
- Только то, что после смерти вашей уважаемой матушки ситуация в стране накалилась. Как вы думаете - сколько людей предпочтут несовершеннолетнюю девочку рассудительному мужчине? Сколько влиятельных людей королевства, окружающих Ваше Величество, думают, что корона - не самое подходящее украшение для столь юной головки? Сколько подданных встанут под знамена династии Лендов, если им пообещают вернуть на трон короля?
- Но министр...
- Тоже носит фамилию Лендов, и весьма заинтересован в продолжении этой династии. Только одно мешает бедному дядюшке - обещание сохранить Вам корону. Единственный выход - попытаться соединить две фамилии. Сам он стар, женат, и к несчастью, бездетен. Таким образом, из прямых наследников остается только один - ваш покорный слуга. Граф ловко придумал сыграть на двух моих слабостях!
- На лошадях и на мне?
- Нет - на Вас и на моем любопытстве. Дядя отыскал весьма странный закон и послал ко мне Кита, зная, что Кит - единственный, кого станет слушать своенравный племянник. Армон не ошибся - сам того не желая, Кит захлопнул ловушку. Он дал мне возможность уйти - но мое любопытство погубило эту возможность. Я не стал сопротивляться аресту. Явившись в тюремную камеру, граф Армон предложил мне выбор: либо я соглашаюсь на брак и принимаю корону, либо отправляюсь на каторгу, а для престола найдется кто-нибудь понаглее. У меня просто не было выхода!
- Но я еще не готова идти под венец!
- Помилуйте, Ваше Величество! Разве к этому можно оказаться готовым?
- Но постой! У меня есть жених! Граф сказал...
- Загадочный принц, которого тебе прочат в мужья? Тот самый, что должен перевернуть твою жизнь с ног на голову? Разве дядюшка не обмолвился о фамильном гербе жениха?
- Это заговор! – негодующе вспыхнула Лея. - Черт возьми! Все действительно было подстроено! И портрет! И закон...Теперь я понимаю, почему граф Армон настоял на охотничьем домике! Но вы все просчитались - я не отдам свою руку обманщику! Я вернусь во дворец и...
- Ли, поверь – до вчерашнего дня я был в полном неведении! Но, увы – в данный момент твой дворец ожидает прибытия короля. Мир безумен - он так быстро меняется, что не успевает запомнить, каким был вчера!

Не веря ушам, королева метнулась к окну, распахнула тяжелые створки и завопила, не заботясь о королевском величии:
- Стража! Стража, ко мне!
Ответом ей было молчание.
- Капитан?!
- Они вам не ответят. Вы ведь слышали приказ короля. Мой приказ.
Растерянность в глазах Леи стерла вспышку недавнего гнева. Перед Беном вновь стояла маленькая испуганная девочка, готовая горько расплакаться.
- Но... что же мне делать?
- Думаю, только одно - выйти замуж! – мягко заметил Вейн. - Таким образом, вы сохраните и жизнь, и корону... И меня...
- Вы предлагаете...
- Именно.
- Но как...
- Скажите мне «да»!
- Да я...
- Стоп! - Бен крепко обнял невесту, прижав палец к дрожащим губам. - Думаю, первого слова мне будет достаточно.
Лея кротко вздохнула, опустила глаза - и неожиданно сильно впилась зубами в подставленный палец. Граф вскрикнул от боли, отпустив королеву. Не дав Бену опомниться, Лея выпалила скороговоркой:
- Я согласна, если вы гарантируете мне полную неприкосновенность и сохранность всех моих владений и титулов!
- Никто не посмеет и пальцем коснуться жены короля! - буркнул Бен, растирая укушенный палец.
- А... вы?..
- Я - исключение. Пожалуй, я все-таки сохраню за собой это право! - улыбнулся де Корн. - А еще, пожалуй, я сохраню этот хлыст!

Вскоре карета с королевским гербом в окружении отряда гвардейцев торжественно въехала на главную площадь со стороны центральных ворот. Впереди гарцевал капитан, победно усмехаясь в усы. В столице не спали - Армон постарался на славу. Путь экипажу освещали ряды факелов, алые языки пламени смешивались с полосами на развевающихся государственных флагах, толпы людей кричали приветствия будущей венценосной чете. Рожки, барабаны и трубы встречали процессию, колокола в неурочное время разливались над площадью.
А в карете, доверчиво прильнув к жениху, скрыв лицо за плетеньем вуали, с интересом досматривала свой удивительный сон королева...