Кто сильнее, тот и прав
Добавлено: Ср мар 08, 2023 10:48 pm
Предлагаю вниманию просвещенного читателя перевод пьесы анонимного автора E.D. La raison du plus fort est toujours la meilleure (Théâtre érotique français du XIXe siècle, ed. Belles Lettres, 1994), обнаруженной на сайте disciplinedomestique.free.fr. Предоставим слово хозяину сайта, к мнению которого переводчик полностью присоединяется: "Внимание, перед вами шедевр! Пьеса, которую мы предлагаем вам - настоящая маленькая драгоценность, к сожалению незаслужено забытая, но которая, без сомнения, расстрогает любого любителя эротической порки. "Кто сильнее тот и прав" (название пьесы) была впервые опубликована примерно в 1889 году, в томе "Натуралистический театр", явно напечатанном подпольно. Подписанный Е. Д., (эту подпись можно обнаружить на многочисленных подпольных эротических романах конца века), этот том содержал еще 6 пьес подобного рода."
Переводчику остается только добавить, что антология "Французский эротический театр конца XIX века" действительно существует, и даже иногда встречается в обычных книжных магазинах во Франции.
Перевод: gje137
Кто сильнее тот и прав1
Пьеса в одном акте и 3-х картинах.
Действующие лица
ЛОРА ДЕ МОНТРЕЙ, куртизанка2, блондинка, 23-х лет.
ЛЕЯ, ее подруга, брюнетка, 24-х лет.
ЛУИЗЕТТА, другая подруга, пепельная блондинка, 19-ти лет
МИШЕЛЬ ДЕ ТАНГИ, высокий брюнет, 26-ти лет.
Действие происходит в Париже, в домике Лоры де Монтрей на улице Фортуни, в 1883 году.
Картина первая.
ЛОРА, ЛЕЯ, ЛУИЗЕТТА.
Сцена происходит в будуаре Лоры де Монтрей.
ЛОРА
Сегодня я наконец смогу отомстить этому гордецу Мишелю де Танги. Он скоро явится на свидание со мной. Вы спрячетесь в этой комнате до тех пор, пока я не позову вас: если он увидит всех нас вместе, он не согласится участвовать в моих фантазиях. Когда я сделаю его беспомощным и он больше не сможет сопротивляться, я позову вас и обещаю, что вы увидите замечательный сеанс воспитания. Этот тонкий хлыст для верховой езды отомстит за мои бесконечные унижения. Он наконец решил поддаться моим домогательствам, но он дорого заплатит за те унижения, которых стоила мне моя победа.
Я отослала всех моих слуг, чтобы они не услышали его криков. И он может кричать, визжать, звать на помощь, его вопли не найдут отклика. Здесь остался один лишь привратник, который не имеет права покидать свой пост, да и тот слишком далеко и ничего не услышит. Когда его гордость будет унижена, мы позволим ему освободиться. Я обещала укрыть вас от его мести и оплачу вам отдых в деревне на месяц-другой. Через месяц его гнев утихнет и в любом случае он вас не узнает, так как во время наказания, которое я ему устрою, он будет повернут к вам спиной. Что до меня, то я смеюсь над его гневом.
Кажется, это он – звонит колокольчик привратника. Прячьтесь же, чтобы он не увидел вас здесь когда войдет.
(Лея и Луизетта исчезают в туалетной комнате.)
Картина вторая
ЛОРА, МИШЕЛЬ
МИШЕЛЬ (входит)
Добрый день, прекрасная Лоретта.
ЛОРА (бросается ему на шею.)
Вот наконец и Вы, мучитель сердец, неукротимый виконт. Итак, мосье Мишеля де Танги нужно осаждать, как крепость, и брать штурмом? Не слишком ли долго Вы заставили меня ждать, великолепный виконт? Лора, которая не знала что такое отказ кроме как понаслышке, в течении целого месяца безрезультатно добивалась Вашего внимания.
МИШЕЛЬ
Моя дорогая Лора, сказать по правде, Ваша любовь пугала меня. Я не достаточно богат, чтобы безраздельно обладать столь роскошно обрамленной драгоценностью, и не хотел бы ни с кем ее делить. И если Вы видите меня здесь сегодня, то лишь в качестве ценителя прекрасных полотен, которому недоступны галереи мэтров, но который может позволить себе приобрести достаточно ценную картину.
ЛОРА (в сторону.)
Дерзкий! Ты заплатишь мне и за это оскорбление. (Вслух.)
Но разве кто-нибудь требует от Вас, чтобы Вы разорились ради меня, мой дорогой виконт? Допустим, что я – ценная статуя в галерее, которую можно только посетить (Ваша речь сурова, дорогой), что мешает Вам вернуться посмотреть на мрамор, который Вам понравился? И если Вы не можете стать его хозяином и купить его, почему бы Вам не стать другом, который его время от времени навещает?
(закрывая ему рот рукой)
Молчите, мой дорогой Мишель, я знаю, что Вы собираетесь сказать, и не желаю ничего слушать. Завтра поступайте как знаете: возвращайтесь или не возвращайтесь. Но сегодня, когда Вы у меня в руках, Вы останетесь. Вы совершили глупость ответив наконец на мои авансы. Теперь Вы должны принять последствия. Поэтому, мой дорогой Танги, я хочу, чтобы сегодня Вы были моим рабом: ведь я, Господь свидетель, была Вашей рабой достаточно долго, не получая от этого никакой выгоды. Я желаю чтобы тот, кто был тому причиной, полностью мне подчинился на несколько часов.
(В этот момент Мишель прерывает прекрасную куртизанку, зажимая ей рот поцелуем. Он обнимает ее, поднимает как перышко и опрокидывает на кровать, полностью одетую, задирает ей юбки, становится на колени и целует ее в вершину ее прелестной возвышенности, шурша кружевами; потом он встает, размещается между ее бедер, сдвигает панталоны в сторону и воздает ей почести.
Все это занимает не более минуты, после чего Мишель отходит. Лора скрывается в туалетную чтобы привести в порядок свой наряд, и возвращается продолжить беседу, прерванную внезапным нападением, как будто между ними ничего не произошло.)
ЛОРА
Чтобы убедиться, мой дорогой Мишель, в Вашем подчинении, я хочу надеть Вам петлю на шею подобно разбойнику с большой дороги; я хочу заставить Вас любить меня в цепях. Эти цепи будут символом верности в любви. Идите же ко мне, господин Гордец, чтобы Вас заковали в цепи.
(Мишель улыбается всему, что говорит Лора, и покрывает ее лицо поцелуями. Та ускользает от него, берет с ночного столика кусок шнура от звонка, достаточно длинный, и возвращается с триумфальным видом, размахивая им.)
ЛОРА
Как видите, мосье, у нас есть цепи, чтобы удержать наших пленников. Дайте мне Ваши руки, разбойник любви.
(Он протягивает ей руки.)
Хорошо, мы покорны, это доказывает, что Вы будете верны.
(Она два раза обматывает веревкой его кисти и завязывает узел.)
Идея, мосье Мишель! Вы были слишком жестоки со мной. Я решила отомстить, и для этого я Вас высеку, как секут маленького шалунишку. Я Вас отшлепаю! Вас это устраивает, мосье Танги? Плеткой, плеткой по попке маленького Мишеля!
(Мишель, смеясь как сумасшедший над странной идеей Лоры, ложится на край кровати,
подыгрывая шутке. Лора, не говоря ни слова, привязывает конец веревки к углу кровати, под золотым шаром, и берется за другой конец, чтобы в свою очередь привязать и его.)
МИШЕЛЬ (смеясь.)
Но это уже прaво как в каком-то лондонском клубе флагеллянтов.
ЛОРА (привязывая другой конец.)
Разумеется, мосье. (Она обматывает веревкой его ноги.) Но если там это делают чтобы смеяться, то здесь – чтобы плакать. Ко мне, подруги мои, ко мне!
(Приоткрывается дверь, Лея и Луизетта вбегают в будуар.)
Картина третья
ЛОРА, ЛЕЯ, ЛУИЗЕТТА, МИШЕЛЬ
ЛОРА (Лее и Луизетте, протягивая им оба конца веревки.)
Привяжите концы веревки к ножкам кровати.
Ах, ах! Мосье де Танги, вот Вы и попались в ловушку, не смотря на Ваши мускулы и присутствие духа. Вы полагали, что можете играть Лорой безнаказанно! Вы думали, что она не только простит Вам обиды, но и к тому же будет страстно любить Вас, обожать и ласкать Вас. Лора – корсиканка, мосье де Танги, а на Корсике мы всегда мстим за себя.
Ах! Вы думали, что я хотела высечь Вас для смеха! О да, это для смеха, так как мы с подругами как следует посмеемся, но Вам, для кого мы купили этот прелестный хлыст, будет отнюдь не смешно.
(Она со свистом рассекает воздух элегантным тонким и гибким хлыстом. Ее подруги тем
временем привязали веревку к ножкам кровати, с неожиданной легкостью так как виконт, у которого явно созрел какой-то план, совершенно не сопротивляется и даже не пытается освободиться. Он спокойно выслушивает гневные диатрибы корсиканки Лоры.)
ЛОРА (продолжает.)
Вы попробуете его, дорогой мой, и немедленно. Мы окажем Вам милость, господин виконт, когда изрубим Ваше седалище как колбасный фарш. С таким инструментом это не займет много времени. И Вы можете кричать, вопить как хотите, у всех моих слуг выходной.
Давайте же, подруги, опустим засов, чтобы избежать сюрпризов, и спустим с него штаны.
(Опускают засов; потом они изготовляются обнажить «театр наказания». В тот момент когда двое старших берутся за него руками, виконт внезапно переворачивается, хватает Лору и Лею, которые совершенно не ожидали, что у него окажутся свободными руки, и сжимает их как будто хочет раздавить в своих стальных объятиях, лишая их таким образом возможности двигаться.)
МИШЕЛЬ (Луизетте, которая дрожит всем телом от страха.)
Ты, Луизетта, если не хочешь после горько об этом пожалеть, разрежь веревки, которыми связаны мои ноги, ножницами, которые я вижу на том столике.
(Луизетта, дрожа, повинуется, и вскоре виконт совершенно свободен.)
Ты, Лея, поможешь мне привязать твою нежную подругу Лору, чтобы приготовить ее к тому наказанию, которое она предназначала мне. Но не бойся за нее. Если я и оставлю на ее ягодицах болезненные воспоминания, то я ни в коей мере не собираюсь делать фарш из ее задней части, так как красотка нуждается в ней, чтобы жить. Если ее кожа немного и повредится, когда я закончу, это быстро пройдет, и она сможет вернуться к текущим делам через несколько дней. Единственное, я заклинаю ее, для ее же блага, не предавать гласности эту историю и не похваляться заговором, который она столь тщательно подготовила против меня и который обернулся против нее самой из-за ее же неловкости.
(Он привязывает Лору за кисти и обращается к ней.)
Да, моя прекрасная Лора, как же Вы были неловки! Если хотят лишить мужчину возможности сопротивляться, нужно лучше его связывать. Вы не заметили, привязывая веревку к позолоченным шарам на Вашей кровати, что я зажал несколько дюймов в кулаке поскольку, совершенно не подозревая о Ваших злокозненных намерениях, я тем не менее был настороже, на всякий случай. К счастью, таким образом мне удалось избавиться от пут, и пока мне привязывали ноги, я высвободил свои руки, будучи уверен, что со свободными руками смогу доказать свою правоту трем женщинам, даже если одна из них и корсиканка. Поэтому я и не сопротивлялся, когда Вы привязывали мои ноги к ножкам кровати.
Более того, Вы предоставили мне, о неосторожная корсиканка, орудие мести. Ваш хлыст очень красив: серебряная ручка с позолотой на конце, инкрустированная бриллиантами, тонкий, гибкий, хорошо свистит, отлично сделан чтобы рассечь самую крепкую кожу; он вонзится в Вашу нежную плоть, моя красавица, как нож в масло. О жестокая судьба! Этому прелестному орудию, которое Вы предназначали мне, возлюбленная Лора, суждено послужить для Вас самих, хотя мне и будет жаль его испортить, потому что Ваша кровь, которую я должен буду пролить, оставит на нем пятна. С другой стороны, моя кровь тоже запятнала бы его. Ба! Да будет так, раз Вы сами этого хотели.
Итак, Лея, поднимите повыше юбки мадам де Монтрей. Отлично, теперь расстегните ее панталоны, растяните их, спустите их, дайте им соскользнуть до каблуков. Великолепно! Теперь задерите ее сорочку и приколите ее булавкой к верхней части одежды, у плеч, чтобы она нам не мешала в нашей маленькой операции. Прекрасно, дорогая Лея, из Вас вышла бы несравненная камеристка, Вы превосходно умеете раздевать. Выставленный подобным образом, моя дорогая Лоретта, Ваш восхитительный зад расположен наиболее благоприятно для хлыста. Да, теперь я убедился воочию! Можно составить неплохое состояние, когда носишь пониже спины подобную драгоценность, чудесной формы, бархатистую как спелый персик, округлую, полную, упругую, крепкую, блестящую как сатин и ослепительно-белоснежную. Мне сомнительно, что даже сама Венера Каллипига3, которой греки соорудили в древности храм, могла продемонстрировать своим почитателям подобную округлость, такой совершенной формы и столь лилейно-белую, как та каковую предлагает нам на обозрение Ваша попа, дорогая моя. Извините, но так это называют. Тот, кто сподобился ее увидеть хоть однажды, сохранит воспоминание о ней навечно выгравированным в его взоре и сердце. Увы! Зачем, о зачем же вендетта (да, вендетта, ибо и в моих жилах течет корсиканская кровь!) вынуждает меня повредить этот белоснежный сатин и превратить в розу эту ослепительную лилию?
(Мишель рассекает воздух хлыстом над самым задом, не касаясь его. Обнаженные ягодицы непроизвольно сжимаются.)
Страх производит забавное действие на Вас, моя прекрасная Лора; посмотрим, какой эффект вызовет боль.
(Он хлещет ее со всей силы и наносит ей шесть ударов хлыстом, один над другим, которые впечатываются в конвульсивно сжимающиеся ягодицы, оставляя на них длинные красные полосы. Лора испускает шесть криков, интенсивность которых нарастает, подобно боли.)
Моя бедная Лора! Я недоволен уроком, который мне приходится Вам преподать. Вы кричите точно кот, с которого сдирают шкуру живьем, и это при том, что Ваша кожа даже не порвалась, моя дорогая. На ней осталось всего лишь полдюжины красных полосочек, которые исчезнут завтра или в крайнем случае дня через два. Но Вы же сами понимаете что кара, которую Вы заслужили, должна надолго остаться выгравированной на «театре возмездия», если можно так выразиться, дабы она надолго запечатлелась в Вашей памяти. Смотрите, след от этого удара (наносит удар) например, останется рельефно вылепленным несколько дней, и этот, и этот. Вот три, которые Вам запомнятся. И это еще не конец.
ЛОРА (завывая.)
Ах, монстр, извергнутый самим адом, палач, я убью тебя!
(Мишель, не обращая внимания на эти крики, равно как и на угрозы, наносит еще три удара, которые обрушиваются, с мрачным свистом, на трепещущую нагую плоть, на которой выступают рубиновые капельки крови.)
МИШЕЛЬ
Вот наконец и красные жемчужины, вот и рубины, моя красавица, которые образуют блестящее ожерелье на Вашем обширном глобусе.
ЛОРА (всхлипывая, изменившимся тоном.)
Ох! Пощадите, Мишель, пощадите! Вы меня победили, Вы меня укротили! Я люблю тебя, Мишель.
МИШЕЛЬ
Вы говорили то же самое совсем недавно, но тогда Вы насмехались надо мной. Посмотрим, выдержит ли Ваша любовь последний удар, который я нанесу Вам только если Вы сами того захотите. Но знайте, что он рассечет Вашу плоть, он вопьется в нее глубоко, и отпечаток от него останется надолго. Отказывая мне в этой высшей отметке симпатии Вы докажете мне, что лгали, когда клялись в любви; приняв ее, Вы подтвердите Вашу любовь, так как добровольно позволите изуродовать самую красивую из Ваших коронных драгоценностей которую после этого Вы долго не сможете никому показать. Но я не нанесу этот удар до тех пор, пока не сведу счеты с Вашими подругами.
(обращаясь к Лее, которую он берет за руку.)
Лея, милочка, ты собиралась присутствовать при изготовлении фарша из моего зада и рассчитывала насладиться этим зрелищем. Поэтому ты позволишь мне немного отомстить соответствующей части твоей персоны. Это не будет ужасно, если ты не будешь сопротивляться. В противном случае, кара будет столь же суровой как та, которой подверглась твоя подруга Лора, которая, как видишь, теперь жалобно стонет. Ложись же рядом с ней и прими добровольно небольшое наказание, которое я тебе предназначил.
(Лея подходит к кровати и наклоняется вперед.)
Возьмись руками за свои юбки и подними их до поясницы. Отлично.
(Он затыкает ее сорочку за пояс панталон, открывая часть зада.)
Раскрой разрез твоих панталон4, тяни хорошенько, обнажи свои нежные полушария, прекрасно, прекрасно, этого достаточно, так меня вполне устраивает. Вот твоя доля, милочка: и раз, и два, и три.
(Он три раза обжигает хлыстом ее кожу, которая немедленно краснеет. Куртизанка испускает душераздирающий крик и разражается рыданиями. Он оставляет ее и обращается к Луизетте.)
Тебя, сердечко мое, как самую юную и наименее виновную, я бы охотно помиловал, но твои подруги будут ревновать. А единственный способ лишить тебя преимущества перед ними и помешать тебе позже насмехаться над той маленькой неприятностью, которая их постигла, это подвергнуть тебя такому же наказанию. Иди же, красавица моя, ложись ко мне на колени, я хочу отшлепать тебя как маленькую девочку. Последуй же примеру твоей подруги Леи, прими с легким сердцем уготованную тебе порку, если не хочешь свести близкое знакомство с господином Хлыстом.
(Луизетта, которая знает, что Мишель всегда держит слово, ложится к нему на колени, задирает свои одежды и сорочку, раскрывает свои панталоны и покорно ждет обещанную порку.
Мишель заносит руку и наносит, медленно считая до двенадцати, звучные шлепки по ее молочно-белому заду, который постепенно розовеет, при этом всем своим видом излучая добродушие.)
МИШЕЛЬ (снова берется за хлыст.)
Итак, мы снова один на один, восхитительная Лоретта. Вы получили свою дюжину, и как мне кажется, удовлетворены. Тем не менее, если Вы согласны его принять, я нанесу последний удар. Я предупредил Вас, что он будет ужасен. Таков, каков он сейчас, Ваш прекрасный монумент, несколько поврежденный, через три дня вернет свою былую лилейную белизну. Если же Вы примете последний удар, след от него останется надолго, так как он рассечет Вашу плоть, но в этом случае Вы предоставите мне настоящее доказательство Вашей любви. Скажите «нет», и мы квиты, но я буду знать что Вы не любите меня. Скажите «да», если Вы меня любите, и я изуродую, заклеймлю Вас надолго. Но Вы сказали, что любите меня, и в Вашем голосе звучала искренность. И если Вы будете любить меня достаточно долго, у отпечатка, который оставит хлыст на Вашем несравненном теле, будет время исчезнуть прежде чем другой займет мое место в Вашем сердце. Тогда никто, кроме меня, который знает причину, не увидит этот след возмездия. Итак, да или нет, Лора?
ЛОРА (со страстным криком)
Да! Разорви меня, рассеки, дабы на моем теле навечно остался отпечаток твоей любви. Ты покорил меня своей силой, своей энергией. Я твоя, твоя навсегда. Секи же меня, секи до самого утра, чтобы на всей поверхности остались неизгладимые следы.
МИШЕЛЬ (очарованный, бросает хлыст.)
Единственный способ избежать ужасного укуса хлыста был принять его.
(Мишель опускается на колени перед пылающими обнаженными полушариями и покрывает их поцелуями. Потом он встает и отвязывает Лору, которая бросается ему на шею и целует взасос.)
МИШЕЛЬ (с невинным видом.)
Вот мы и подружились, дорогие красавицы. А если бы вам троим удалось меня одолеть, мы стали бы вечными врагами, и я бы непременно нашел, не сегодня так завтра, возможность и способ отомстить.
Все кончилось хорошо, так как в этой истории, как и в басне, хотя здесь я и оказался было в роли ягненка, кто сильнее тот и прав.
(Занавес.)
-----
1Название оригинала - «La raison du plus fort est toujours la meilleure», дословно «Довод сильнейшего – всегда самый лучший», первая строка басни Лафонтена «Волк и ягненок». Предупреждая возможные возражения, переводчик счел, что первая строка соответствующей басни И.А. Крылова - «У сильного всегда бессильный виноват» - не достаточно точно соответствует содержанию пьесы.
2В оригинале здесь и далее – pécheresse, дословно «грешница». Род занятий главной героини ясен из дальнейшего текста.
3Известная древнегреческая статуя, Καλλιπυγος (греч.) – от «καλλος» - красота и «πυγη» - ягодица.
4Речь идет о панталонах с разрезом сзади, подобных тем, которые можно видеть на эротических фотографиях начала XX века (например на этой, где с панталонами наказуемой барышни проделали ровно то, что виконт заставил сделать Лею.)
Переводчику остается только добавить, что антология "Французский эротический театр конца XIX века" действительно существует, и даже иногда встречается в обычных книжных магазинах во Франции.
Перевод: gje137
Кто сильнее тот и прав1
Пьеса в одном акте и 3-х картинах.
Действующие лица
ЛОРА ДЕ МОНТРЕЙ, куртизанка2, блондинка, 23-х лет.
ЛЕЯ, ее подруга, брюнетка, 24-х лет.
ЛУИЗЕТТА, другая подруга, пепельная блондинка, 19-ти лет
МИШЕЛЬ ДЕ ТАНГИ, высокий брюнет, 26-ти лет.
Действие происходит в Париже, в домике Лоры де Монтрей на улице Фортуни, в 1883 году.
Картина первая.
ЛОРА, ЛЕЯ, ЛУИЗЕТТА.
Сцена происходит в будуаре Лоры де Монтрей.
ЛОРА
Сегодня я наконец смогу отомстить этому гордецу Мишелю де Танги. Он скоро явится на свидание со мной. Вы спрячетесь в этой комнате до тех пор, пока я не позову вас: если он увидит всех нас вместе, он не согласится участвовать в моих фантазиях. Когда я сделаю его беспомощным и он больше не сможет сопротивляться, я позову вас и обещаю, что вы увидите замечательный сеанс воспитания. Этот тонкий хлыст для верховой езды отомстит за мои бесконечные унижения. Он наконец решил поддаться моим домогательствам, но он дорого заплатит за те унижения, которых стоила мне моя победа.
Я отослала всех моих слуг, чтобы они не услышали его криков. И он может кричать, визжать, звать на помощь, его вопли не найдут отклика. Здесь остался один лишь привратник, который не имеет права покидать свой пост, да и тот слишком далеко и ничего не услышит. Когда его гордость будет унижена, мы позволим ему освободиться. Я обещала укрыть вас от его мести и оплачу вам отдых в деревне на месяц-другой. Через месяц его гнев утихнет и в любом случае он вас не узнает, так как во время наказания, которое я ему устрою, он будет повернут к вам спиной. Что до меня, то я смеюсь над его гневом.
Кажется, это он – звонит колокольчик привратника. Прячьтесь же, чтобы он не увидел вас здесь когда войдет.
(Лея и Луизетта исчезают в туалетной комнате.)
Картина вторая
ЛОРА, МИШЕЛЬ
МИШЕЛЬ (входит)
Добрый день, прекрасная Лоретта.
ЛОРА (бросается ему на шею.)
Вот наконец и Вы, мучитель сердец, неукротимый виконт. Итак, мосье Мишеля де Танги нужно осаждать, как крепость, и брать штурмом? Не слишком ли долго Вы заставили меня ждать, великолепный виконт? Лора, которая не знала что такое отказ кроме как понаслышке, в течении целого месяца безрезультатно добивалась Вашего внимания.
МИШЕЛЬ
Моя дорогая Лора, сказать по правде, Ваша любовь пугала меня. Я не достаточно богат, чтобы безраздельно обладать столь роскошно обрамленной драгоценностью, и не хотел бы ни с кем ее делить. И если Вы видите меня здесь сегодня, то лишь в качестве ценителя прекрасных полотен, которому недоступны галереи мэтров, но который может позволить себе приобрести достаточно ценную картину.
ЛОРА (в сторону.)
Дерзкий! Ты заплатишь мне и за это оскорбление. (Вслух.)
Но разве кто-нибудь требует от Вас, чтобы Вы разорились ради меня, мой дорогой виконт? Допустим, что я – ценная статуя в галерее, которую можно только посетить (Ваша речь сурова, дорогой), что мешает Вам вернуться посмотреть на мрамор, который Вам понравился? И если Вы не можете стать его хозяином и купить его, почему бы Вам не стать другом, который его время от времени навещает?
(закрывая ему рот рукой)
Молчите, мой дорогой Мишель, я знаю, что Вы собираетесь сказать, и не желаю ничего слушать. Завтра поступайте как знаете: возвращайтесь или не возвращайтесь. Но сегодня, когда Вы у меня в руках, Вы останетесь. Вы совершили глупость ответив наконец на мои авансы. Теперь Вы должны принять последствия. Поэтому, мой дорогой Танги, я хочу, чтобы сегодня Вы были моим рабом: ведь я, Господь свидетель, была Вашей рабой достаточно долго, не получая от этого никакой выгоды. Я желаю чтобы тот, кто был тому причиной, полностью мне подчинился на несколько часов.
(В этот момент Мишель прерывает прекрасную куртизанку, зажимая ей рот поцелуем. Он обнимает ее, поднимает как перышко и опрокидывает на кровать, полностью одетую, задирает ей юбки, становится на колени и целует ее в вершину ее прелестной возвышенности, шурша кружевами; потом он встает, размещается между ее бедер, сдвигает панталоны в сторону и воздает ей почести.
Все это занимает не более минуты, после чего Мишель отходит. Лора скрывается в туалетную чтобы привести в порядок свой наряд, и возвращается продолжить беседу, прерванную внезапным нападением, как будто между ними ничего не произошло.)
ЛОРА
Чтобы убедиться, мой дорогой Мишель, в Вашем подчинении, я хочу надеть Вам петлю на шею подобно разбойнику с большой дороги; я хочу заставить Вас любить меня в цепях. Эти цепи будут символом верности в любви. Идите же ко мне, господин Гордец, чтобы Вас заковали в цепи.
(Мишель улыбается всему, что говорит Лора, и покрывает ее лицо поцелуями. Та ускользает от него, берет с ночного столика кусок шнура от звонка, достаточно длинный, и возвращается с триумфальным видом, размахивая им.)
ЛОРА
Как видите, мосье, у нас есть цепи, чтобы удержать наших пленников. Дайте мне Ваши руки, разбойник любви.
(Он протягивает ей руки.)
Хорошо, мы покорны, это доказывает, что Вы будете верны.
(Она два раза обматывает веревкой его кисти и завязывает узел.)
Идея, мосье Мишель! Вы были слишком жестоки со мной. Я решила отомстить, и для этого я Вас высеку, как секут маленького шалунишку. Я Вас отшлепаю! Вас это устраивает, мосье Танги? Плеткой, плеткой по попке маленького Мишеля!
(Мишель, смеясь как сумасшедший над странной идеей Лоры, ложится на край кровати,
подыгрывая шутке. Лора, не говоря ни слова, привязывает конец веревки к углу кровати, под золотым шаром, и берется за другой конец, чтобы в свою очередь привязать и его.)
МИШЕЛЬ (смеясь.)
Но это уже прaво как в каком-то лондонском клубе флагеллянтов.
ЛОРА (привязывая другой конец.)
Разумеется, мосье. (Она обматывает веревкой его ноги.) Но если там это делают чтобы смеяться, то здесь – чтобы плакать. Ко мне, подруги мои, ко мне!
(Приоткрывается дверь, Лея и Луизетта вбегают в будуар.)
Картина третья
ЛОРА, ЛЕЯ, ЛУИЗЕТТА, МИШЕЛЬ
ЛОРА (Лее и Луизетте, протягивая им оба конца веревки.)
Привяжите концы веревки к ножкам кровати.
Ах, ах! Мосье де Танги, вот Вы и попались в ловушку, не смотря на Ваши мускулы и присутствие духа. Вы полагали, что можете играть Лорой безнаказанно! Вы думали, что она не только простит Вам обиды, но и к тому же будет страстно любить Вас, обожать и ласкать Вас. Лора – корсиканка, мосье де Танги, а на Корсике мы всегда мстим за себя.
Ах! Вы думали, что я хотела высечь Вас для смеха! О да, это для смеха, так как мы с подругами как следует посмеемся, но Вам, для кого мы купили этот прелестный хлыст, будет отнюдь не смешно.
(Она со свистом рассекает воздух элегантным тонким и гибким хлыстом. Ее подруги тем
временем привязали веревку к ножкам кровати, с неожиданной легкостью так как виконт, у которого явно созрел какой-то план, совершенно не сопротивляется и даже не пытается освободиться. Он спокойно выслушивает гневные диатрибы корсиканки Лоры.)
ЛОРА (продолжает.)
Вы попробуете его, дорогой мой, и немедленно. Мы окажем Вам милость, господин виконт, когда изрубим Ваше седалище как колбасный фарш. С таким инструментом это не займет много времени. И Вы можете кричать, вопить как хотите, у всех моих слуг выходной.
Давайте же, подруги, опустим засов, чтобы избежать сюрпризов, и спустим с него штаны.
(Опускают засов; потом они изготовляются обнажить «театр наказания». В тот момент когда двое старших берутся за него руками, виконт внезапно переворачивается, хватает Лору и Лею, которые совершенно не ожидали, что у него окажутся свободными руки, и сжимает их как будто хочет раздавить в своих стальных объятиях, лишая их таким образом возможности двигаться.)
МИШЕЛЬ (Луизетте, которая дрожит всем телом от страха.)
Ты, Луизетта, если не хочешь после горько об этом пожалеть, разрежь веревки, которыми связаны мои ноги, ножницами, которые я вижу на том столике.
(Луизетта, дрожа, повинуется, и вскоре виконт совершенно свободен.)
Ты, Лея, поможешь мне привязать твою нежную подругу Лору, чтобы приготовить ее к тому наказанию, которое она предназначала мне. Но не бойся за нее. Если я и оставлю на ее ягодицах болезненные воспоминания, то я ни в коей мере не собираюсь делать фарш из ее задней части, так как красотка нуждается в ней, чтобы жить. Если ее кожа немного и повредится, когда я закончу, это быстро пройдет, и она сможет вернуться к текущим делам через несколько дней. Единственное, я заклинаю ее, для ее же блага, не предавать гласности эту историю и не похваляться заговором, который она столь тщательно подготовила против меня и который обернулся против нее самой из-за ее же неловкости.
(Он привязывает Лору за кисти и обращается к ней.)
Да, моя прекрасная Лора, как же Вы были неловки! Если хотят лишить мужчину возможности сопротивляться, нужно лучше его связывать. Вы не заметили, привязывая веревку к позолоченным шарам на Вашей кровати, что я зажал несколько дюймов в кулаке поскольку, совершенно не подозревая о Ваших злокозненных намерениях, я тем не менее был настороже, на всякий случай. К счастью, таким образом мне удалось избавиться от пут, и пока мне привязывали ноги, я высвободил свои руки, будучи уверен, что со свободными руками смогу доказать свою правоту трем женщинам, даже если одна из них и корсиканка. Поэтому я и не сопротивлялся, когда Вы привязывали мои ноги к ножкам кровати.
Более того, Вы предоставили мне, о неосторожная корсиканка, орудие мести. Ваш хлыст очень красив: серебряная ручка с позолотой на конце, инкрустированная бриллиантами, тонкий, гибкий, хорошо свистит, отлично сделан чтобы рассечь самую крепкую кожу; он вонзится в Вашу нежную плоть, моя красавица, как нож в масло. О жестокая судьба! Этому прелестному орудию, которое Вы предназначали мне, возлюбленная Лора, суждено послужить для Вас самих, хотя мне и будет жаль его испортить, потому что Ваша кровь, которую я должен буду пролить, оставит на нем пятна. С другой стороны, моя кровь тоже запятнала бы его. Ба! Да будет так, раз Вы сами этого хотели.
Итак, Лея, поднимите повыше юбки мадам де Монтрей. Отлично, теперь расстегните ее панталоны, растяните их, спустите их, дайте им соскользнуть до каблуков. Великолепно! Теперь задерите ее сорочку и приколите ее булавкой к верхней части одежды, у плеч, чтобы она нам не мешала в нашей маленькой операции. Прекрасно, дорогая Лея, из Вас вышла бы несравненная камеристка, Вы превосходно умеете раздевать. Выставленный подобным образом, моя дорогая Лоретта, Ваш восхитительный зад расположен наиболее благоприятно для хлыста. Да, теперь я убедился воочию! Можно составить неплохое состояние, когда носишь пониже спины подобную драгоценность, чудесной формы, бархатистую как спелый персик, округлую, полную, упругую, крепкую, блестящую как сатин и ослепительно-белоснежную. Мне сомнительно, что даже сама Венера Каллипига3, которой греки соорудили в древности храм, могла продемонстрировать своим почитателям подобную округлость, такой совершенной формы и столь лилейно-белую, как та каковую предлагает нам на обозрение Ваша попа, дорогая моя. Извините, но так это называют. Тот, кто сподобился ее увидеть хоть однажды, сохранит воспоминание о ней навечно выгравированным в его взоре и сердце. Увы! Зачем, о зачем же вендетта (да, вендетта, ибо и в моих жилах течет корсиканская кровь!) вынуждает меня повредить этот белоснежный сатин и превратить в розу эту ослепительную лилию?
(Мишель рассекает воздух хлыстом над самым задом, не касаясь его. Обнаженные ягодицы непроизвольно сжимаются.)
Страх производит забавное действие на Вас, моя прекрасная Лора; посмотрим, какой эффект вызовет боль.
(Он хлещет ее со всей силы и наносит ей шесть ударов хлыстом, один над другим, которые впечатываются в конвульсивно сжимающиеся ягодицы, оставляя на них длинные красные полосы. Лора испускает шесть криков, интенсивность которых нарастает, подобно боли.)
Моя бедная Лора! Я недоволен уроком, который мне приходится Вам преподать. Вы кричите точно кот, с которого сдирают шкуру живьем, и это при том, что Ваша кожа даже не порвалась, моя дорогая. На ней осталось всего лишь полдюжины красных полосочек, которые исчезнут завтра или в крайнем случае дня через два. Но Вы же сами понимаете что кара, которую Вы заслужили, должна надолго остаться выгравированной на «театре возмездия», если можно так выразиться, дабы она надолго запечатлелась в Вашей памяти. Смотрите, след от этого удара (наносит удар) например, останется рельефно вылепленным несколько дней, и этот, и этот. Вот три, которые Вам запомнятся. И это еще не конец.
ЛОРА (завывая.)
Ах, монстр, извергнутый самим адом, палач, я убью тебя!
(Мишель, не обращая внимания на эти крики, равно как и на угрозы, наносит еще три удара, которые обрушиваются, с мрачным свистом, на трепещущую нагую плоть, на которой выступают рубиновые капельки крови.)
МИШЕЛЬ
Вот наконец и красные жемчужины, вот и рубины, моя красавица, которые образуют блестящее ожерелье на Вашем обширном глобусе.
ЛОРА (всхлипывая, изменившимся тоном.)
Ох! Пощадите, Мишель, пощадите! Вы меня победили, Вы меня укротили! Я люблю тебя, Мишель.
МИШЕЛЬ
Вы говорили то же самое совсем недавно, но тогда Вы насмехались надо мной. Посмотрим, выдержит ли Ваша любовь последний удар, который я нанесу Вам только если Вы сами того захотите. Но знайте, что он рассечет Вашу плоть, он вопьется в нее глубоко, и отпечаток от него останется надолго. Отказывая мне в этой высшей отметке симпатии Вы докажете мне, что лгали, когда клялись в любви; приняв ее, Вы подтвердите Вашу любовь, так как добровольно позволите изуродовать самую красивую из Ваших коронных драгоценностей которую после этого Вы долго не сможете никому показать. Но я не нанесу этот удар до тех пор, пока не сведу счеты с Вашими подругами.
(обращаясь к Лее, которую он берет за руку.)
Лея, милочка, ты собиралась присутствовать при изготовлении фарша из моего зада и рассчитывала насладиться этим зрелищем. Поэтому ты позволишь мне немного отомстить соответствующей части твоей персоны. Это не будет ужасно, если ты не будешь сопротивляться. В противном случае, кара будет столь же суровой как та, которой подверглась твоя подруга Лора, которая, как видишь, теперь жалобно стонет. Ложись же рядом с ней и прими добровольно небольшое наказание, которое я тебе предназначил.
(Лея подходит к кровати и наклоняется вперед.)
Возьмись руками за свои юбки и подними их до поясницы. Отлично.
(Он затыкает ее сорочку за пояс панталон, открывая часть зада.)
Раскрой разрез твоих панталон4, тяни хорошенько, обнажи свои нежные полушария, прекрасно, прекрасно, этого достаточно, так меня вполне устраивает. Вот твоя доля, милочка: и раз, и два, и три.
(Он три раза обжигает хлыстом ее кожу, которая немедленно краснеет. Куртизанка испускает душераздирающий крик и разражается рыданиями. Он оставляет ее и обращается к Луизетте.)
Тебя, сердечко мое, как самую юную и наименее виновную, я бы охотно помиловал, но твои подруги будут ревновать. А единственный способ лишить тебя преимущества перед ними и помешать тебе позже насмехаться над той маленькой неприятностью, которая их постигла, это подвергнуть тебя такому же наказанию. Иди же, красавица моя, ложись ко мне на колени, я хочу отшлепать тебя как маленькую девочку. Последуй же примеру твоей подруги Леи, прими с легким сердцем уготованную тебе порку, если не хочешь свести близкое знакомство с господином Хлыстом.
(Луизетта, которая знает, что Мишель всегда держит слово, ложится к нему на колени, задирает свои одежды и сорочку, раскрывает свои панталоны и покорно ждет обещанную порку.
Мишель заносит руку и наносит, медленно считая до двенадцати, звучные шлепки по ее молочно-белому заду, который постепенно розовеет, при этом всем своим видом излучая добродушие.)
МИШЕЛЬ (снова берется за хлыст.)
Итак, мы снова один на один, восхитительная Лоретта. Вы получили свою дюжину, и как мне кажется, удовлетворены. Тем не менее, если Вы согласны его принять, я нанесу последний удар. Я предупредил Вас, что он будет ужасен. Таков, каков он сейчас, Ваш прекрасный монумент, несколько поврежденный, через три дня вернет свою былую лилейную белизну. Если же Вы примете последний удар, след от него останется надолго, так как он рассечет Вашу плоть, но в этом случае Вы предоставите мне настоящее доказательство Вашей любви. Скажите «нет», и мы квиты, но я буду знать что Вы не любите меня. Скажите «да», если Вы меня любите, и я изуродую, заклеймлю Вас надолго. Но Вы сказали, что любите меня, и в Вашем голосе звучала искренность. И если Вы будете любить меня достаточно долго, у отпечатка, который оставит хлыст на Вашем несравненном теле, будет время исчезнуть прежде чем другой займет мое место в Вашем сердце. Тогда никто, кроме меня, который знает причину, не увидит этот след возмездия. Итак, да или нет, Лора?
ЛОРА (со страстным криком)
Да! Разорви меня, рассеки, дабы на моем теле навечно остался отпечаток твоей любви. Ты покорил меня своей силой, своей энергией. Я твоя, твоя навсегда. Секи же меня, секи до самого утра, чтобы на всей поверхности остались неизгладимые следы.
МИШЕЛЬ (очарованный, бросает хлыст.)
Единственный способ избежать ужасного укуса хлыста был принять его.
(Мишель опускается на колени перед пылающими обнаженными полушариями и покрывает их поцелуями. Потом он встает и отвязывает Лору, которая бросается ему на шею и целует взасос.)
МИШЕЛЬ (с невинным видом.)
Вот мы и подружились, дорогие красавицы. А если бы вам троим удалось меня одолеть, мы стали бы вечными врагами, и я бы непременно нашел, не сегодня так завтра, возможность и способ отомстить.
Все кончилось хорошо, так как в этой истории, как и в басне, хотя здесь я и оказался было в роли ягненка, кто сильнее тот и прав.
(Занавес.)
-----
1Название оригинала - «La raison du plus fort est toujours la meilleure», дословно «Довод сильнейшего – всегда самый лучший», первая строка басни Лафонтена «Волк и ягненок». Предупреждая возможные возражения, переводчик счел, что первая строка соответствующей басни И.А. Крылова - «У сильного всегда бессильный виноват» - не достаточно точно соответствует содержанию пьесы.
2В оригинале здесь и далее – pécheresse, дословно «грешница». Род занятий главной героини ясен из дальнейшего текста.
3Известная древнегреческая статуя, Καλλιπυγος (греч.) – от «καλλος» - красота и «πυγη» - ягодица.
4Речь идет о панталонах с разрезом сзади, подобных тем, которые можно видеть на эротических фотографиях начала XX века (например на этой, где с панталонами наказуемой барышни проделали ровно то, что виконт заставил сделать Лею.)