ClubPN

Тринадцать

Слова

…я хочу запереть вас в клетке, как маленькую, красивую птичку. В очень тесной клетке, места в которой хватило бы не больше, чем на пару шагов. Хочу посмотреть, как вы бьетесь крыльями о ее золотые прутья, как летят во все стороны пух и деревянные стружки…

– Давайте попробуем, – соглашаюсь я.

Вот уже целый год Сиена учит меня рассказывать истории. А я учу Сиену, что такое бдсм. В ее представлении это кожаные шорты и хлыст, которым бьют по спине, чтобы выместить злость или просто поиздеваться.

Я пытаюсь вообразить ее в кожаных шортах и с хлыстом, но у меня не получается. Сегодня на ней брюки и белая рубашка с широкими манжетами. В расстегнутом воротнике – нитка крупного жемчуга, на плечи накинута красная, без рисунка шаль.

На одной из моих любимых фотографий Сиена тоже в белой рубашке. Узкие рукава плотно охватывают запястья, пальцы держат длинный изящный мундштук с зажженной сигаретой.

С другого фото она смотрит на меня так, будто уже заперла в золотой клетке.

– Большая часть студентов, – говорит Сиена, прочитав мою историю, – Выполняет задания ровно так, как им сказано. У некоторых совсем слабые навыки, но они работают в силу своих возможностей. Вы же требования не просто игнорируете, а ломаете их об колено и выкидываете подальше, будто это какой-то мусор.

Я смотрю в окно за ее спиной. В университете она приглашенный преподаватель, все занятия проводятся только индивидуально. В конце семестра Сиена без сожаления расстается с теми, кто не тянет или не соответствует. Желающих занять мое место будет очень много.

– Мне это нравится, – слышу я продолжение ее слов, – Ваша дерзость меня даже веселит.

– Я не могу рассказывать истории вам, потому что у нас нет отношений, – говорю я прежде, чем она скажет еще что-нибудь, – Для меня истории – это способ общения. Мне сложно общаться просто словами.

– Нет отношений? Я считаю по-другому, но продолжайте.

– Я вижу, как ведут себя другие студенты. Они влюблены в вас и ослеплены вашим лукавством. Вы каждого укутываете в мягкое одеялко теплого принятия. Неудивительно, что у них в голове какие-то свои отношения с вами. И только я знаю, что я… Что мы вам совсем не сдались.

– Мягкое одеялко, – Сиена усмехается, – Вы напрасно думаете, что я так нежна со всеми. Сегодня последнее занятие перед каникулами, если хотите, мы можем на этом распрощаться.

– Не хочу.

– Тогда вернемся к вашей истории. Она изрядно меня повеселила. Дам вам другое задание, гораздо сложнее. Знаю, что вы наплюете на него в своей обычной манере, но сейчас я вам этого не позволю. Хочу запереть вас в клетке, как маленькую, красивую птичку. В очень тесной клетке, места в которой хватило бы не больше, чем на пару шагов. Будет у нас с вами такой вот, как вы говорите, бдсм.

– Если бы у нас с вами был бдсм, – Сиена всегда позволяет говорить ей правду, – Вы бы прочитали мою историю, повеселились, а потом высекли меня за непослушание. И вам бы это понравилось куда больше, чем история.

– Миа, – окликает она меня уже у двери, – У нас с вами есть отношения, просто вы пока отказываетесь их увидеть.

Я ничего не отвечаю. Я не такая глупая, как все остальные студенты, и на лукавство Сиены вестись не собираюсь.

***

Письмо из университета я получила в самом начале каникул. Секретарь кафедры сообщал, что Сиена проводит трехнедельный интенсив, все желающие могут пройти отбор. Нужно написать эссе из пятисот слов на свободную тему и отправить анонимно, указав только свой референсный номер, который можно получить по запросу. Интенсив будет проходить на частной вилле в Тоскане, количество мест ограничено.

Конкурировать я не умею, стоят в очереди к кому-нибудь, пусть даже к Сиене, тоже, поэтому эссе я отправила прямиком ей на электронную почту. Вечером раздался телефонный звонок.

– Вы не изменяете себе, – голос Сиены звучал чуть жестче, чем обычно, – Разумеется, я возьму вас. Вопрос, захотите ли вы принять участие в этом интенсиве.

– Это будет гонка на выживание? Замочи конкурента силой слова и получи приз?

– Призов не будет. Наоборот. Раз в неделю мы будем выбирать худшего из лучших.

– Кто это мы?

– У меня есть помощник, ассистент. Последнее слово будет за ним. Он назначит наказание. Вряд ли он захочет облачиться в кожаные шорты, хлыста у него нет, поэтому предполагаю что-то несложное, но трудоемкое и возможно, обидное.

– Публичные наказания – это на любителя.

– Наказание не будет публичным. Если кому-то захочется рассказать, как именно его наказали, пожалуйста. А вот задавать вопросы по этому поводу будет запрещено.
– И ваши студенты согласны на такие условия?

– Более чем. Рвутся в бой. Что скажете, Миа? Испугаетесь или рискнете себя показать?

– Скажу, что рискнула бы посмотреть на вашего ассистента в кожаных шортах, но кто же мне доставит такое удовольствие.

– Значит, увидимся на вилле, – Сиена положила трубку.

***

Двухэтажный каменный дом был окружен большим садом, усаженным оливами, лимонными и вишневыми деревьями, и имел собственный выход к небольшому озеру.

Мне досталась отдельная комната, такая крошечная, что больше походила на кладовку, если бы не маленькое, закрытое зелеными металлическими ставнями окно. В нее поместились только очень узкая кровать, такой же узкий шкаф для одежды, письменный стол и плетеное кресло. Все лучше, чем делить помещение с другими.

Всего на виллу приехало восемь студентов: пять девушек и трое юношей. В лицо я знала только некоторых – видела их раньше на факультете.

Сиена собрала нас всех вечером за ужином. Элио, который помогал нам разместиться, присутствовал тоже. Высокий, загорелый, лет сорока, с красивым, но не улыбчивым лицом, он, вопреки моим ожиданиям, вместо кожаных шорт надел джинсовые. На его черной футболке кислотно-желтым было написано мое любимое английское слово “wicked”.

Первое задание, которое мы получили, выглядело не сложным. Шесть отведенных на него дней казались безразмерно долгим сроком, и все свободное от семинаров и мастер-классов время я проводила, плавая голой в озере, или лежа под вишневым деревом, с очередной книгой и яблоком.

Сиена хотела историю на двадцать страниц, я ограничилась тремя – не люблю размазывать слова по бумаге, поэтому нисколько не удивилась, когда в воскресенье, в конце итогового семинара, Элио назвал мое имя.

Все, кроме Сиены повернули головы в мою сторону. Она продолжала смотреть в листы с моей историей.

– На сегодня все свободны, – сказала она после недолгого молчания.

– А Миа пойдет со мной, – Элио положил тяжелую руку мне на плечо.

Я стряхнула ее и поднялась со своего места. Я не овца, и водить меня не нужно.


***

Все нехотя разошлись по своим комнатам – каждому было интересно, что за наказание меня ожидает. Я многого от Элио не ждала: заставит, наверное, мыть за всеми посуду или собирать виноградных улиток. Или выучить кусок Илиады наизусть.

– Знаешь, где кабинет Сиены? – спросил он.

– Да, рядом с библиотекой.

– Иди туда. Жди меня внутри, я скоро приду.

– Вы же сказали, что я пойду с вами.

Элио внимательно посмотрел на меня и ничего не ответил.

– Сиена тоже придет?

– Нет, это не ее забота. Иди.

Значит, все-таки Илиада.

Я поднялась на второй этаж. Кроме библиотеки и кабинета там находились только ванная комната и спальня Сиены. Все остальные спальни располагались внизу.

Дверь в кабинет была приоткрыта, тускло горел стоящий в углу торшер. Стеллажи с книгами, длинный письменный стол, обычный офисный стул, кожаное кресло в другом углу. Я села в него ждать Элио. Он вернулся минут через пятнадцать. В руках у него был длинный прут.

– Почему у вас кресло стоит в одном углу, а торшер в другом? – слова принадлежали мне, а голос произнесший их показался мне чужим, – Так ведь темно читать.

– Подойди сюда, – Элио положил прут на стол, – Я тебя высеку.

Цветные пятна заплясали перед глазами. Я не верю в магическую силу обычных слов, она есть только у молитв и заклинаний. Но некоторые слова срабатывают на мне не хуже заговоров.

я тебя высеку

принеси мне ремень

мы еще только начали порку

возьмем сегодня ремень поуже

я всегда секу долго и очень больно

– Миа?

Я подошла к Элио. В голове звенело от роящихся слов.

– Это твое наказание, – он смотрел на меня сверху, – Ты не обязана его принимать, но на этом твое пребывание тут закончится, как и занятия с Сиеной. Сложишь вещи, утром я отвезу тебя на станцию. Если с поркой согласна, спусти джинсы до колен и нагнись, локти на стол.

– Я не согласна, – сказала я расстегивая джинсы, – Но мне интересно. Трусы снимать?

Элио кивнул.

– Двадцать страниц, – сказал он, беря прут, – Сиена получила только три. Значит, ты получишь семнадцать ударов. Немного для первого раза, но я постараюсь, чтобы каждый из них тебе запомнился.

– Почему вы, а не Сиена? – спросила я, нагнувшись над столом.

– Это не ее забота.

Следующий вопрос я задать не успела. Прут просвистел в воздухе и опустился на мою голую задницу. И почти сразу, до того, как я успела набрать воздух, просвистел еще. И еще.

Элио сек меня быстро, не сдерживая руки, но аккуратно, будто занимался этим делом всю свою жизнь.

Порка закончилась быстрее, чем у меня кончились силы, чтобы сдерживать звуки. Неизвестно, какая в этом доме слышимость, радовать студентов криками мне не хотелось, а Сиену тем более.

– Всё, – Элио снова положил прут на стол и отошел к окну, – Мы закончили.

Как я одеваюсь, он не смотрел.

– Можешь идти к себе, – он отпустил меня без всяких нотаций и лишних слов.

Вернувшись к себе, я заперла дверь на ключ и забралась в кровать под одеяло. Мне нужно было поплакать о произошедшем и подумать над тем, как сделать так, чтобы в следующее воскресенье Элио назвал не мое имя.

***

Из пятнадцати требуемых страниц я написала пятнадцать. Всё в моей истории было так, как хотела Сиена, будто я одна из ее глупых, но очень старательных студенток. Лучше работы я не сдавала за весь прошедший год.

– Миа, – объявил Элио, когда воскресный семинар закончился.

Все зашептались, потом повернули головы ко мне, как прошлый раз.

– Это ошибка? – громко спросила Паола, – У нее же лучшая история из всех.

– Разойдитесь, – попросила Сиена, – Вам всем есть чем заняться.

Меня снова ждал ее письменный стол.

– Я не хочу, – сказала я, когда Элио пришел в кабинет.

На этот раз вместо длинного прута он принес ворох тонких, очищенных от листьев, веток оливы.

– Почему снова я?

– Потому что ты не слушаешься, – он сложил вместе четыре ветки и хлестнул ими в воздухе.

– Когда? Я же сдала всё, как надо!

– Всегда. Сними джинсы и трусы совсем, ляг животом на подлокотник кресла. Сегодня порка будет долгая, хочу, чтобы тебе было удобно.

Я приготовилась перенести эту порку так же стоически, но еще до первого удара, закрыла левую ягодицу рукой.

– Миа, убери руку, – спокойно сказал Элио.

– Я не могу.

– Убери руку, на ней останутся следы. Ты ведь не хочешь, чтобы все увидели их?

Оливовые ветки оказались нестерпимо жгучими, будто Элио сек меня раскаленными проводами, а не невзрачными, тоненькими прутиками.

– Не вертись, – он хлестал медленно, размеренно, давая мне возможность ощутить каждый удар, как самый первый, свежий, не слившийся с другими.

Сначала я шипела в кожаную подушку, а потом скулила, надеясь, что никто не услышит эти позорные звуки, а если услышит, то не поймет, с чем они связаны.

Закончил Элио через целую вечность, когда я уже плохо понимала, нахожусь я в реальности или в собственной истории. Он поднял меня с кресла, посмотрел мне в лицо и крепко прижал к себе.

– Теперь можно поплакать, – сказал он, и мои слезы намочили его черную футболку со словом “wicked” на ней.

***

Все дни Сиена вела себя как ни в чем не бывало, не выделяя меня на семинарах и игнорируя в перерывах.

Мне больше не хотелось ни плавать голой в озере, ни читать под вишневым деревом. Задание я не сделала. Сдала дюжину пустых листов, и так зная, что меня ждет в воскресенье.

Элио порол меня ремнем, на диване, в библиотеке. Он говорил что-то про послушание и про хорошее поведение, но слова не долетали до меня, как и мои обещания исправиться не долетали до него.

– Сегодня буду пороть тебя дольше.

Цветные круги плавали перед зажмуренными глазами. Терпеть. Надо потерпеть, это последнее воскресенье, в следующее я уже буду дома.

***

Все уже разъехались, мы с Сиеной остались в доме вдвоем, ожидая, пока Элио вернется со станции, чтобы отвезти и нас.

– Мне понравилось. Этот, как вы называете, бдсм.

Она сидит в кресле в гостиной. Узкие рукава темно-синей шелковой рубашки плотно охватывают запястья, пальцы держат длинный изящный мундштук с зажженной сигаретой.

– Я читала ваши истории, они меня веселили, а потом вас секли за непослушание. Впереди еще три недели каникул. Я все еще хочу запереть вас в клетке. Буду учить вас рассказывать истории, а вы меня – вот этому.

Она делает жест рукой, огонек сигареты чертит в сумерках алую полосу.

давайте попробуем

Сиена ждет от меня этих слов.

Я жду, пока она попросит еще.


Иллюстрация: weirdiandy



Обсудить на Форуме