ClubPN

Fedya

Гринвич-Виллидж

Мой приятель Генри имеет степень Магистра Английского Языка от
Корнельского Университета. Мы и познакомились благодаря его
"профессии": компания где я работал тогда оплачивала учебу и я
записался на курсы, где он подрабатывал учителем по устранению
иностранного акцента. Акцента моего он, однако, не устранил: уж
такой у меня недостаток - слон на ухо наступил, словарный запас в
английском огромный и язык хорошо подвешен а произношение -
южнорусское что ты не делай, однако мы нашли много общих интересов и
подружились.
Конечно английский язык в Америке - не профессия (ведь, как ни
удивляет это многих, даже самые простые американцы сносно
объясняются по-английски с младенчества) и Генри, как я слышал,
открыл сувенирный магазин - типичная судьба "лингвистов" - кажется
его родители ему помогли с капиталом. При этом основное дело его
жизни в том, что он работает над романом - впрочем все неудавшиеся
лингвисты так говорят.

Несколько лет назад я переехал в Бостон, но мы поддерживали связь. В
этот раз приехав в Нью-Йорк я решил Генри навестить. Мы договорились
встретиться в субботу утром в его магазине. Адрес - Гринвич-Виллидж,
один из самых модных и богатых городских районов Америки: на
оконечности остова Манхеттен, недалеко от делового центра, однако
улочки зеленые и дома красного кирпича выглядят новыми и не
заслоняют небо. Каждую квартира в таких домах стоит никак не меньше
нескольких миллионов. Сам магазин был расположен на одной из
престижных торговых улочек и впечатлял современным оформлением как
снаружи, так и внутри - огромная витрина во всю стену, полы на
нескольких уровнях с лесенками между ними, всякие диковины,
расположенные в причудливых шкафах, отблеск стекла, хрома и никеля.
Квартирка Генри прямо за магазином была маленькая, но очень уютная и
тоже в современном стиле: открытый план с раздвигающимися стенками,
несимметричная авангардистская мебель. Мы выпили кофе, поболтали о
том о сем.
"Ну а теперь я покажу тебе, как я работаю. Может увидим что-нибудь
интересное."
Мы спустились в магазин, который только что открылся, две миловидные
продавщицы показывали покупательницам безделушки (безумно дорогие,
как и все в Гринвич-Виллидж). Это было время между Днем Благодарения
и Рождеством, самый оживленный сезон покупок года и посетителей было
достаточно много, точнее в основном посетительниц - типичных "дам":
отлично ухоженных, наманикюренных, в одежде напоминающей последний
показ мод. Должен заметить что и молодые и средних лет были в
отличной спортивной форме - теннис, массаж и диета дают часто
хорошие результаты. Показав мне свои "сокровища пещеры Али-Бабы",
Генри повел меня в подсобное помещение, усадил в мягкое кожаное
кресло, сам сел в такое же и щелкнув выключателем включил шесть
телеэкранов, которые занимали всю стенку перед креслами.
- А сейчас начинается рыбалка. Я почему-то уверен, что сегодня
кто-нибудь попадется.- довольно сказал он.
- О чем ты?
- Подожди, может скоро увидишь. Пока расскажи мне, как у тебя дела?

Он налил нам по джину с тоником и опять уселся в кресло.
Мы продолжали болтать об общих знакомых, меж тем он не отрывал глаза
от экранов.
На них была внутренность магазина с разных точек зрения - "секьюрити
камеры" понял я. "Многовато для такой маленькой лавочки".

- Ага! Клюет! - Вскричал вдруг Генри и указал мне на камеру.

На экране я увидел, как покупательница воровато оглянувшись берет со
столика, стоящего в закутке и сует себе в сумочку какую-то маленькую
блестящую штучку.

- Сейчас нужно проследить ее до выхода. - Сказал Генри и прильнул к
экрану.
- Как ты ее углядел?
- А эти хрустальные фрукты всегда привлекают таких сорок- очень
симпатичные, однако цена - 40 долларов штучка ни с чем не сообразна
и вызывает соблазн "устроить собственную распродажу" - сказал Генри
не отрываясь от экрана - Ага, пошла к выходу. Мимо кассы разумеется.
- Генри нажал кнопку звонка и стремглав рванул к двери. Я ринулся за
ним.

В магазине мы застали сцену, как вынырнувший из подсобки охранник
загораживает даме выход из коридора, ведущего наружу из магазина, а
она возмущенно что-то ему говорит. Генри тут же подскочил к ней и
загородил путь к отступлению обратно в магазин.

- Мадам, я хозяин этой лавки. Не беспокойтесь, сейчас мы разъясним
это недоразумение. Пожалуйста пройдемте ко мне в кабинет.

Озабоченно оглядываясь на остальных покупательниц, начавших бросать
на сцену любопытные взгляды, женщина безропотно последовала за
Генри, я замыкал шествие. Покупательница была очень эффектна -
стройная, длинноногая, с с длинными каштановыми волосами и тонкими
чертами лица. Модно и дорого одетая и накрашенная. На вид ей было
лет 25, хотя в реальности наверное за 30, подумал я.

- Садитесь пожалуйста - сказал Генри, показывая ей на кресло перед
экранами. - Сейчас посмотрим, что у нас произошло.

Посетительница послушно села, ее возмущенная реплика прервалась на
полуслове, когда после нажатия на кнопку, Генри показал ей уже
известную мне сцену кражи.

- Я просто забыла, я собиралась сейчас же заплатить. - сказала она
уже извиняющимся тоном.
- А сейчас мы это увидим, - Генри нажал другую кнопку и подкрутил
звук, на экране появились выходящая покупательница и охранник,:
"Все в порядке, мадам? Вы ничего не забыли?" "Я уже закончила.
Прощайте"

- Ну вот, - сказал Генри - доказательства преступления на лицо.
Кража - "шоп-лифтинг".
- Как вы смеете! Вы знаете, какой у нашей семьи доход! Я просто
забыла!
- А вы знаете, сколько тысяч в год теряет наш магазин из-за такой
забывчивости! - вдруг заорал на посетительницу мягкий и вежливый до
того Генри - Расскажете эту историю судье!

Я оторопело смотрел на всю эту сцену. "Точно как в спанкофильских
рассказах" подумал я.
Как бы в подтверждение моих слов Генри повернулся ко мне и
подмигнул. Дело в том, что мы разделали общее увлечение флагеляцией
и в прошлом ходили иногда вместе на "встречи" соответствующей
направленности.

Между тем Генри уже вытребовал у покупательницы удостоверение
личности и что-то вводил в компьютер. Она потерянно сидела глубоко
вжавшись в кресло и просила его жалобным голосом:
- Я не хочу, чтоб вмешивалась полиция. Пожалуйста! Позвольте мне
заплатить Вам неустойку.
- Ага, разумеется! Вот, нашел Вас. Ваш муж - вице-президент
известного инвестиционного фонда. А Вы выступали на Бродвее. В
кордебалете разумеется. Мой знакомый журналист светской хроники
будет рад узнать об этой истории.
- Нет! Только не сообщайте в газеты! Это разрушит всю мою жизнь!
Неужели мы не можем уладить это дело?
- Ты думаешь отделаться так просто! - навис Генри над прелестной
правонарушительницей - А о чем ты думала раньше? Думала вам,
"элите", все с рук сходит. Так вот, я на вас всех плевал! Я отучу
тебя от воровства. Ты не только заплатишь мне неустойку в
десятикратном размере украденной вещи, но я выпорю тебя - так мы это
дело и уладим.
- Как это "выпорю"?! - пролепетала совсем сконфуженная женщина.
- А так и выпорю - по голому заду, настоящим образом. Так, чтоб
сидела после этого с трудом. А если не хочешь - что ж, пожалуйста,
вызову полицию. Если у тебя не было прошлых правонарушений,
отделаешься "общественными работами" - использованные шприцы в
Централ-Парке собирать будешь.
- Нет, прошу Вас, не надо. Это попадет в газеты, у мужа будут
неприятности, он бросит меня. Пожалуйста не надо.
- Пожалуйста сюда - для порки, Эмми - сказал Генри подчеркнуто
вежливо. И указал на дверь в свою квартирку.
- Пошли Тэд, полюбуешься - сказал он, обернувшись ко мне.
Симпатичная Эмми, как оказывается звали его покупательницу,
поплелась еле поднимая ноги в гостиную Генри. Солнечные лучи падали
в скошенное окно в потолке, белая современная мебель и
авангардистские вазы как нельзя гармонировали с ярким,радостным
светом субботнего ура.
Генри выдвинул на середину комнаты скамейку - с виду стандартный
аксессуар гринвич-вилиджского интерьера для качания пресса - с
никелированными ножками и обитую кожей.

- Раздевайся, дорогая Эмми, сейчас ты почувствуешь, как нехорошо
воровать. - Генри достал из угла и положил на скамейку стек для
верховой езды - такой же белый и изящный, как и вся его обстановка.
Увидев тонкий и гибкий стек, Эмми просто видимо задрожала:
- Простите меня, пожалуйста! Позвольте мне просто заплатить Вам!
- Нет, уж, а за эти отговорки получишь дополнительно. Раздевайся
немедленно до гола! - прикрикнул на нее Генри.

Не возражая более Эмми начала стаскивать с себя одежду. Ее стройные
длинные ноги несомненно были достойным украшением кордебалета до
того, как ее умыкнул этот ее финансист, подумал я. Грудь и попка
тоже не подкачали, их выделяющиеся белизной на слегка загорелой коже
округлости были налиты, как спелые фрукты.

Легонько подталкивая в спину, Генри уложил ее на скамейке и стянул
поперек талии, лодыжки и запястья спрятанными до поры под
поверхностью ремнями. Дальнейшая сцена оправдала самые мои смелые
ожидания: стек Генри раз за разом опускался со свистом на
вздрагивающую тугую попку, Эмми вскрикивала при каждом ударе,
металась, ее роскошная каштановая грива растрепалась и развивалась в
воздухе. Труднее всего мне было осознать реальность происходящего,
мне казалось, что я попал внутрь популярного комикса. Попка между
тем покрылась эстетичным узором перекрещивающихся розовых полос,
Эмми рыдала в голос и слезы капали на кожаную поверхность скамейки,
разбиваясь мелкими бисерными брызгами. Мне стало жалко бедую
девочку, впрочем Генри как раз прекратил наказание и уже отстегивал
пряжки ремней.

- Ну все, Эмми. Можешь привести себя в порядок. Ванная наверху.

Схватив свою одежду в охапку, Эмми стремглав побежала по лестнице на
второй уровень квартиры. Я с сожалением, что все уже кончилось,
проводил глазами ее мелькающие полосатые ягодицы.

Через некоторое время уже причесанная, накрашенная и выглядящая как
ни в чем не бывало Эмми выходила из магазина. Мы с Генри бросили
последний взгляд на ее корму на экранах его секьюрити камер.

- Неплохой бизнес и приятный - сказал Генри, пряча полученный от
Эмми чек в ящик.
- Ну, ты даешь, старина! - только и смог промолвить я - Однако, не
распугаешь ли ты местных посетительниц таким обращением?
- Ну что ты! Рекомендуют меня друг другу и многие по несколько раз в
месяц приходят.
- ???!!! Не хочешь ли ты сказать, что эта Эмми приходила сюда за ЭТИМ?
- Эмми - не знаю. Она здесь была впервые.