ClubPN

Айзик Бромберг


Солдатик



Жил на свете один Солдатик. Был он не живой, даже не оловянный, а марионетка. С самого появления на свет к его рукам и ногам были привязаны крепкие шелковые нитки, и такая же нитка поддерживала голову. Жил он в ящике бродячего кукольника вместе с другими марионетками. Всю свою жизнь наш Солдатик разыгрывал перед зрителями одну и ту же пьесу.
Сначала на сцену выпархивала глупенькая Принцесса с голубыми глазами и льняными кудряшками. Она танцевала на картонном лугу, время от времени кокетливо приседая, чтобы сорвать бумажный цветок. Ей прислуживал тряпичный Шут - закадычный друг Солдатика, самая умная марионетка, которую он знал. В пьесе он натужно валял дурака, да и вообще выходил на сцену затем, чтобы зрителям было над кем посмеяться.
Каждый раз перед его выходом Солдатик зажмуривался: смотреть на это было выше его сил.
Потом из-за кулис выскакивал Разбойник - славный малый, смельчак и весельчак, он всегда был по душе нашему Солдатику. Но очутившись на сцене, он начинал вести себя так же глупо, как и все остальные. То есть свирепо рычал, закатывая свой единственный глаз, хватал Принцессу и связывал ее по рукам и ногам. (Тут наиболее чувствительные из зрителей неизменно тянулись за носовыми платками). В этом месте Шут трусливо улепетывал за кулисы. Оказавшись рядом с Солдатиком, он спокойным и ровным голосом говорил:
- Возьми себя в руки, приятель. Твой выход.
Эта поддержка и впрямь была необходима нашему герою, потому что каждый раз он содрогался от отвращения, выходя на сцену.
Он с трудом толкал перед собой тяжелую обовянную пушку, (которая была ему явно не по силам), нацеливал ее на Разбойника и знаками требовал освободить Принцессу. Эта сцена всегда получалась у него особенно плохо, потому что в глубине души он мечтал, чтобы Разбойник так и оставил Принцессу навеки связанной.
Разбойник только бесстрашно смеялся в ответ. Тогда хозяин театра за кулисами ударял в барабан, из ствола пушки вырывалось игрушечное пламя, Разбойник падал и оставался лежать неподвижно, а Солдатик, повинуясь проклятым ниткам, должен был броситься к Принцессе, освободить ее от веревок, заключить в свои объятия и поцеловать.
- Дура, - шептал он ей при этом на ухо, - за что тебя навязали на мою бедную голову!
Это было, конечно, невежливо, но иначе он был просто не в силах выносить все происходящее.
Тут опять играла веселая музыка, Принцесса снова принималась танцевать, только уже в паре с Солдатиком, а потом под жидкие аплодисменты все актеры выходили на сцену и раскланивались перед публикой. Хозяин убирал кукол в свой ящик, складывал ширмы и пересчитывал монеты, которые бросали в его шляпу зрители.

2



- Ну и сколько это все будет продолжаться? - спросил как-то у Шута наш герой, когда они, опутанные своими нитками, лежали в темном ящике плечом к плечу.
- Что именно? - поинтересовался Шут.
- Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Я хочу знать наконец, почему я должен каждый вечер убивать Разбойника, которого я уважаю за его великодушие и отвагу. Почему я должен опять-таки каждый вечер обниматься и целоваться с набитой дурой, которая к тому же весьма посредственная актриса. Я не говорю уже, как больно мне каждый раз видеть тебя, мой друг, в роли дурака, над которым все смеются. Я-то знаю, что ты умнее их всех.
- Ты недоговариваешь, - вздохнул Шут, - тебя тревожат вещи поважнее.
- Ты прав, - пылко воскликнул Солдатик, - я давно не нахожу себе места, и ты знаешь, почему. Да потому хотя бы, что мы лежим тут с тобой, как два полена, и не можем даже взглянуть друг на друга, пока хозяин не потянет за ниточки.
- Такова участь всех марионеток, - уклончиво ответил Шут.
- Но разве не обидно вечно вести такую жизнь?
- Обидно, - согласился Шут, - но что поделаешь. Мир от этого не изменится. Я уже предупреждал тебя, мой друг - у тебя слишком горячая голова. Для марионетки это недопустимая роскошь.
Какое-то время оба молчали: один - потеряв дар речи от возмущения, другой - приводя в порядок свои мысли.
- Кроме того, - снова заговорил Шут, - получи ты даже свободу, что ты будешь с ней делать? Ведь без ниток ты просто кусок дерева.
- Я ненавижу тебя, - со слезами воскликнул Солдатик, - ты всегда говоришь правду!
И больше за тот вечер они не сказали ни слова.

3



Прошло несколько недель, а возможно, и месяцев - о времени обитатели ящика имели весьма приблизительное представление. Солдатик помрачнел и замкнулся, не отвечал на вопросы - то ли потому, что не слышал, то ли просто не хотел. Во сне он выкрикивал невнятные угрозы, скрипел зубами и плакал. Шут только головой качал, глядя на него.
- Такое я уже видел, - уклончиво отвечал он на расспросы Разбойника и Принцессы, - не к добру это.
- Совсем скис, бедняга, - вздыхал Разбойник, - а какой был бравый молодец!
- Но неужели ничего нельзя сделать? - спрашивала добродушная Принцесса, хлопая огромными голубыми глазами.
Шут в ответ только отмалчивался.
Разбойник все же сделал попытку расшевелить Солдатика. Улучив момент, когда хозяин оставил их наедине, он спросил как мог весело:
- Слушай, дружище, что ты всё ходишь сам не свой? Или тебе совестно меня убивать? Так ты знай, я не в обиде. Что ж тут обижаться, когда ты только выполняешь приказ. Я и сам не лучше. И будь я на твоем месте, пришлось бы мне стрелять в тебя.
Солдатик поморщился, но Разбойник не дал ему раскрыть рта:
- Да в конце-то концов, это же не по-настоящему. Ведь ты убивал меня уже тысячу раз, а в финале я встаю и раскланиваюсь вместе с тобой. Мне же не больно, мне все равно, понимаешь?
- А мне - нет, - ответил Солдатик.
И это было все, чего Разбойник от него добился.
Даже Принцесса, ужасно расстроенная таким положением вещей, как-то шепнула Солдатику перед началом представления:
- Скажи, что с тобой происходит? Ты знаешь, мы все твои друзья и хотим помочь тебе.
- Мне всё осточертело,- буркнул Солдатик, - и ваша дружба тоже.
- Да? - поразилась Принцесса, - но так же нельзя жить...
- Что ты сказала? - встрепенулся Солдатик. Но тут грянула музыка, и представление началось в тысяча первый раз.
Его оживление не осталось незамеченным, и в первой же сцене Принцесса успела шепнуть своему партнеру:
- Знаешь, я ему сказала, что так жить нельзя, и по-моему, он что-то понял. Жаль, нам не дали договорить...
Шут ничего не ответил.
Но Принцесса все равно чувствовала себя на седьмом небе. Если одного ее слова Солдатику оказалось достаточно, это значит... это значит... ясно, что это значит!
Её счастье достигло предела, когда в сцене освобождения Солдатик, обнимая ее и целуя, вместо обычной грубости прошептал ей на ухо:
- Спасибо тебе. Теперь все будет в порядке.

4



После финала он действительно стал прежним, к огромному удивлению и радости обитателей ящика. Он весело хохотал. когда Разбойник рассказывал байки о своих невероятных похождениях на море и на суше, отвесил Принцессе комплимент по поводу ее нового платья и даже извинился перед Шутом за свои прежние слова, правда, в глаза ему при этом глядеть избегал.
- Давно бы так, - радовался Разбойник, - выше голову, ты же солдат. Эх, мы с тобой еще повоюем , каррамба!
Только Шут ничего не говорил и с жалостью смотрел на друга.
В тот вечер лил дождь, и кукольник остановился ночевать на постоялом дворе. Он вынул кукол из ящика и разложил на каминной полке, чтобы проветрились и обсохли, а сам вышел распорядиться насчет ужина. В комнате стоял такой приятный полумрак, а огонь так славно грел продрогших артистов, что они погрузились в легкую дрему, которая оказалась прервана самым ужасным образом.
Солдатик, лежащий на самом краю, вдруг приподнялся на локте, изо всех своих кукольных сил оттолкнулся и начал сползать по наклонной поверхности полки. Принцесса, увидев это, так страшно закричала, что все остальные мигом проснулись и успели увидеть, как их друг совершает свое первый и последний в жизни поступок.
- Так я и знал, - тихо сказал Шут, и Солдатик молча кивнул ему в знак благодарности.
- Что ты делаешь? - крикнул Разбойник.
- Больше я не убью тебя, - ответил Солдатик и исчез.
Куклы услышали легкий стук. Огонь в камине вспыхнул чуть сильнее. И все.
- Это я, это я виновата, - зарыдала Принцесса, - я сама толкнула его на это, как я сразу не поняла, дура! Вот что он хотел сказать!
Остальные молчали. Разбойник покосился вниз, на оранжевое зарево, и чуть ли не впервые в жизни ему стало по-настоящему страшно.
- Зачем, черт побери, - спросил он наконец, - зачем?
- Не знаю, - сквозь зубы ответил Шут.

5



Через неделю кукольный театр давал свое тысяча второе представление. Все так же устрашающе скакал и вращал глазом Разбойник, так же кокетливо улыбалась Принцесса, и новый, свежевыкрашенный Солдатик лихо выкатывал на сцену тяжелую оловянную пушку, потому что был много выше и сильнее своего предшественника. Публика принимала его на ура. Принцесса не сводила с него восхищенных глаз. А Шут, стоя за кулисами и глядя на сцену, думал о том, что сегодня вечером, лежа в темноте ящика, ему не с кем будет поговорить о том, что обидно же, черт возьми, умной марионетке вечно вести такую жизнь.


1993 год.