Chanterelle
Холодное солнце
Если решусь о реальных сессиях, напишется так: сначала меня пи*дят за высокомерие, сарказм и нахальство, потом насилуют под эгидой утешения. Потом я счастлива.
..."Дурочка". Без эмоций, снисхождения, ласки. Констатация факта. Плохо дело. Никогда меня так не называли - что угодно вменялось в вину Верхними, но интеллект, точнее, его отсутствие? И мне снова 15. Когда бегу на встречу, боясь опоздать, опаздываю, когда натягиваю нарочито подростковую одёжку, когда только "сэр" и только на "Вы", когда болтаю ногами, хлопаю глазками, отшатываюсь в моменте лапания - потому что и впрямь, 15.
Но даже в 15 человек не заслуживает...
- Ну? Вижу, что хочешь прокомментировать. Сотни не хватило?
- Уж лучше комментировать, чем опускаться до прямых оскорблений. Сэр.
Снова недопарывают. Снова девочка визжит и стонет, а я холодно смотрю со стороны и очень хочу подойти к Верхнему, шепнуть на ухо: не так.
Жёстче, сильнее, до грани. Сломайте ее. Сломайте, чтобы она перестала просить Вас любить ее. Взглядом, жестом, словом. Сломайте, чтобы ее не осталось.
В мёрзлой темноте улицы у дома я достаю сигареты - но ломаю их одну за другой, одну за другой.
- Я всегда буду в тебе, - нежный, ещё не севший, девичий голос.
- Пусть, - пожимаю плечами.
Какая разница. Я не смогу физически играть в тебя спустя время - время уносит юность и красоту. Будешь сидеть в клетке, сублимировать в творчество.
Но сейчас я не имею права тебя отвергнуть.
Я возьму тебя на ручки, начну качать, время унесет тебя, Шантрель, и меня сквозь ночь куда-то к вечным юности и красоте.
Где он - ну не он, а он задуманный, лучший, эйдос, идея, - смеётся, прижимает к себе, не боится чувствовать и видеть.
Потом я стану счастлива. Если вдруг повзрослею.
***
Так зверёк внутри прогрызает клетку ребер, попадая на свободу.
- Пари, сэр. Если Вы найдёте Верхнюю Даму, красивую, элегантную, опытную и умную, и ненамного меня старше...делайте со мной что хотите. И на порку от нее я, изменив своему правилу, согласна. Совсем все. А если выиграю я...
- То?
- Посмотрим. Срок неделя.
Пролистав несколько страниц с Доминами, выделила навскидку уже 5...из них вписывается в концепцию полностью одна...Но таки есть.
У зверька трясутся уши. Мне нельзя было ставить свои условия, вводить правила. Третий персонаж - его инициатива и прерогатива, не моя. Что же делать?
А что я хотела?
Я хотела, чтобы зверька ловили снова и снова. Охота не интересна с одомашненными, ручными, пусть показывающими зубы. Охота - ритуал - мифологема - всегда на диких, всегда на чужих.
И потому снова и снова перегрызаю прутья. Не Ваша, не люблю, ничего не было, Вы образ, я Вас выдумала! Вас нет!
Найдите - сами - эту Домину. Сломите меня этим. Потому что никогда я не подчинялась женщине и никогда этого не будет.
Найдите, сделайте, что хотите со мной сами. Чтобы я поверила, что Вы существуете.
Найдите - докажите мне, что я тоже не Ваш образ, что не того Вы хотели.
- Зачем?
- Ни за чем.
...или не ищите. Зимний холодный лес промозгл и темен, охотник утомился от трудных дней. Много лучше ему, вытянув ноги к огню у камина, читать, прищурив усталые глаза.
Зверёк смотрит в окно пряничного жилища, на длинную черную тень. Потом тень засыпает.
***
- Зачем Вы описываете, как дышат Ваши персонажи?
- А как иначе-то?- недоуменно пожимаю плечами.
Мороз, холодное солнце хрустит льдом за воротами. Мы встречались здесь...не помню, всю прошлую весну встречались. И снова.
Я думаю о том, что он прав во всем, во всех предсказаниях - положение обязывает - знает, что прав и упивается правдой. Бог с этим. "Единственная."- в шутку, всерьёз? Их, этих мужчин, не поймёшь. Глупо думать, что мы не расстанемся. Месяц, два? Я ставлю на - до весны.
- Дружите со мной, - уже без юмора, - только со мной.
"Как Вы молоды" - улыбаюсь я беззвучно, как Вы хороши в Вашей уверенности, изредка прорывающейся почти незаметно, так тонкая, пусть дорогая ткань рвется у плеч, если резко тянешь через голову.
Я флиртую с ним - не замечая, позже, рефлексирующей курсисткой, прокручивая наши диалоги, - что такое а. Что за низкий голос и взрывной смех, откинутые волосы, перебирание пальцев как четок - другой рукой, колечки, локоны, сливки на верхней губе, облизнуться - и чувствовать, как он пьянеет следом, хотя ликер на этот раз был лишь в моем кофе.
- Вы честны только, когда пишите.
- Я всегда честен.
- Сейчас давите харизмой. Впрочем, как всегда.
- Пришел к простоте, Веронька. Лучше жить хорошо, чем плохо. Выглядеть конвенционально привлекательно. Богатым и здоровым, чем бедным и больным.
- Вам там не холодно? На вершинах высокомерия.
- Помилуйте! Не я из нас двоих выдавал про "круг общения" и "культурный код".
Мы договариваемся, маневрируем. Я описываю сессии со своей нижней, - встречаюсь с его насмешливым взглядом - и отвожу собственный.
Дурочка. Окей.
Б*ять, да хватит уже со мной прощаться треплющим по плечу жестом старшего брата!
По пути домой вспоминаю, что порвала весь запас чулок, захожу в магазин, долго домогаюсь у консультанта - тонкие, под пояс. Консультант зачем-то впаривает кожаные леггинсы, краснея, а я пишу сообщения:
- И боюсь, Вам оно покажется слишком жестким, но я в роли Верхней - злой коп. Пощёчины, ротанг, любые слова под запретом
- Почему? - смайлик.
- Потому что свое право голоса нижние оставляют за дверью. Не устраивает - никто не держит. Им же легче. Это вопрос передачи контроля, полной передачи.
Мхатовская пауза.
- Вам вообще нравится мой мягкий стиль Доминирования?
- Да, - отвечаю, не вру, не вру, не вру. Дурочка же. - Мы с Вами вообще не про БДСМ.
- Простите?
- Про ТН. Игру. А вот с девочкой - фемдом, пси-плюшки и доверие.
Когда игра закончится, - думаю я, скептически примеряя давно забытый образ: вульгарная пошлость черного белья с алым поясом, острых шпилек, - когда закончатся все игры на свете, что нам останется делать?
И отправив селфи (ответ, конечно:прекрасно!), обсудив дальнейшие перипетии сюжета - кто, что, кому и как, - вдруг замираю перед сном, уставившись в потолок.
он никогда не употреблял слово "дружить" и "дружба" до недавних дней:
"Дружбу я понимаю даже меньше, чем любовь, Веронька."
Я смеюсь, осознав все, до изгрызенных краев рта и подушки - нет, плохо, просто смеюсь в потолок.
Будто душа стакан с водой или кофейная чашка с ликёром.
Кто-то пьет ее жадно, без удержу.
Пустой, до дна.
Но жалко, беспомощно сотрясаясь от смеха, с каждым новым вздохом-выдохом, я успокаиваюсь.
И если вдруг придется писать о реальности, добавлю:
Лучшее обезболивающее - покой.