Butterfly
Нежность
Мягкий снегопад заносит хвойные леса этой затерянной в горах деревни вместе с нашим шале — кажется, что еще один день и дорога, ведущая сюда, будет навсегда отрезана от остального мира непроходимыми сугробами. Еще один день — и этот каменный дом с деревянным вторым этажом превратится в подобие шаттла, затерянного в бесконечном пространстве свободного космоса. Я знаю, что ты хотел бы этого, так же сильно как я.
- В последнее время я никак не могу отвязаться от этой мелодии, песня про шаманов — я смотрю мимо тебя на огонь, играющий в камине и вижу, как ты вздрагиваешь от звука моего голоса
- Пожалуйста — шепчешь ты — Я прошу тебя...
- Там такие строки, милый — я игнорирую и твой взгляд, и твой голос, и твою позу, полную абсолютного смирения — ты стоишь на коленях, убрав руки за голову
«И можно бесконечно
смотреть на воду
смотреть на пламя,
как враг страдает..»
- Ну не надо, пожалуйста — в твоем голосе столько раскаяния и ты искренне умоляешь меня проявить к тебе снисхождение
- Нет, правда, оцени эту игру слов - «бесконечно смотреть, как враг страдает»
Ты стонешь, закрывая глаза, и я встаю с широкого дивана, чтобы к тебе подойти. На мягкой коже широких диванных подушек цвета слоновой кости - черная скакалка выглядит словно змея.
- Так о чем ты меня просишь, мой хороший? - я подхожу к тебе, кутаясь в белоснежный пушистый свитер и ощущаю приятную прохладу деревянного пола босыми ногами
- Накажи меня — ты смотришь на меня с мольбой — Только прекрати эту пытку, пожалуйста
- Пытку? - спрашиваю я очень мягко, и ты опускаешь глаза — все что ты видишь сейчас — это кружево моей шелковой дымчато-серой сорочки, словно туман
- Прости, я не должен был так говорить.. — мне кажется, что еще мгновение и в твоем голосе появятся слезы отчаяния
- Если речь о моей холодности — я приподнимаю твой подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза — То это неизбежная часть твоего воспитания
- Прости меня — ты смотришь мне в глаза со смесью стыда и тоски
- И ты меня — отвечаю я, проводя пальцами по твоей щеке, и заношу руку для удара — в момент пощечины ты инстинктивно закрываешь глаза, вопреки правилам и приказам.
Baby, u understand me now — поет моя любимая Нина Симон и я вижу, что по твоему лицу текут слезы. Я смотрю на огонь, чтобы не чувствовать боль, но это не помогает — мне всегда больно, когда больно тебе. Я слушаю эту гениальную джазовую певицу, поющую о любви, неразделимой с страданием, и в тысячный раз задаюсь вопросом без ответа — ну почему так?
- Если ты считаешь, что был наказан достаточно, ты можешь встать — говорю я тебе и мерзну, несмотря на мягкую шерсть своего свитера — это адреналин.
- Нет — еле слышно говоришь ты — Мое поражение было недопустимым
Мы обсуждаем с тобой этот счет уже пару часов и мой главный аргумент — что твои поражения я рассматриваю как свои собственные — тебе не оспорить. Все ведет к наказанию, к справедливой оплате счета, и это будет скакалка, а значит тебе снова придется кричать.
- Это действительно так — я делаю паузу, смотря на твой покорный вид со странным внутренним наслаждением — И помимо прочего, твое высокомерие в этой игре — я улыбаюсь, а ты смотришь в пол прямо перед собой со знакомым упрямством — Высокомерие, не подтвержденное фактами — мальчишеская бравада, любовь моя.
Мой ироничный тон заставляет тебя стонать от злости, стыда и отчаяния.
- Прости меня, я идиот
- Лаконичное замечание.
Снег за окном засыпает верхушки изумрудных деревьев. Подсвеченные луной, они выглядят особенно волшебно, словно завороженные невидимым, непонятным законом.
- Раздевайся — приказываю я тебе и вижу, как ты выдыхаешь от облегчения — напряжение ожидания наказания сейчас сменится такими же волнами адреналина, как у меня
- Ты простишь меня после? - спрашиваешь ты, поднимаясь с пола
- Одежду на диван, встань к стене и руки выше головы
Ты подчиняешься в тот момент, когда Нина Симон переходит к своему грешнику.
- Иронично — комментирую я, и беру с дивана скакалку — Шаг назад сделай, пожалуйста
- Это больше не повториться, я обещаю — ты подчиняешься моим приказам с нервной дрожью, которую бесполезно скрывать. Скакалка — простая и эффективная вещь, причиняющая сильную и унизительную боль. Как раз такую, какую ты заслужил — ты знаешь это, поэтому сейчас тебя так душит чувство стыда.
- Надеюсь, что так — снова говорю я с иронией, и мы переходим к главному. Недопустимое поражение для меня, а значит — и для тебя тоже.
И ты заплатишь за него полностью.
***
Ты стоишь у стены, подчинившись моему приказу не двигаться, полностью обнаженный. В моей левой руке сложенная вдвое черная скакалка, а правая рука нежно скользит по свежим следам. Тебе невыносимо стыдно, когда мой нежный голос спрашивает - что же с тобой сделать, чтобы ты наконец смирил свою гордыню, упрямство и безрассудность?
Тебе запрещено двигаться, ты можешь только смотреть перед собой и отвечать на мои вопросы. Я провожу пальцами по взбухшим полосам на бедрах и ягодицах, и ты стонешь от стыда - ты предпочел бы порку унизительному разговору о твоей покорности.
Я предлагаю тебе убедить меня в том, что ты был наказан достаточно. 10 ударов, пусть даже и сильных - это просто урок, но не наказание. Я спрашиваю тебя, не стоит ли мне поставить тебя в другую позу, чтобы высечь в полную силу.
- Может быть, тебе стоит порыдать сегодня? - спрашиваю я очень нежно, и тебя бьет от адреналина, ведь ты знаешь, что я могу с тобой сделать, если сочту нужным, если захочу.
***
После этих слов я бросаю скакалку на пол и снимаю свой белоснежный свитер
- Попроси у меня прощения по-настоящему - мягко приказываю я тебе. Ты берешь меня на руки и относишь к камину. Я сама убираю руки за голову, когда ты кладешь меня на пол. В отличии от тебя, у меня нет личного фетиша на стоицизм, поэтому стонать и просить тебя, я начинаю сразу же как только твоя голова оказывается между моих бедер..