Chanterelle
А не то придет волчок
- Здравствуй, Клерик.
Кажется, даже стеклянные колбы за дверцами шкафов вдоль стен зазвенели - переливчато - от ее приветствия.
Клерик стоял за длинным столом в другом конце комнаты. Работал. Сюртук аккуратно висит на спинке стула, рукава засучены, на лице маска. Она бы, конечно, уже давно маску сняла - неудобно, плевать на технику безопасности, одежду побросала кое-как. Если бы была им. Как хорошо, что этому не бывать.
- Я занят, - перефразируя "ты снова мне мешаешь". - Подожди полчаса, а лучше до конца дня.
- Клерик, я редко прихожу.
Он промолчал. Закрыл бутылочку с зелёной шипящей субстанцией, плотно, поставил на бумагу. Оторвал стикер, приклеил стикер к бумажному квадратику, бутылочку поставил ровно под стикером.
Снял маску, перчатки. Загремел рукомойником рядом со столом.
- У тебя десять минут.
- Клерик...
- Меня зовут иначе.
Упрямо мотнула головой. Не-а.
- Зачем пришла?
- Просто.
Двинулась вдоль стены к нему навстречу, пальцами касаясь полочек шкафов. Почему-то некоторые открытые, странно. Все запирал.
Он опирался бедром о стол, большие пальцы засунуты в карманы. Независимо, не открыто...напускно.
Хотела ближе - но остановил взглядом, как границу провел.
- Мне тебя не хватает. Не так. Мне не хватает строгости, контроля, внимания. И тебя как лучшего передатчика для этих эманаций.
Молчание.
- Я не знаю, что сказать, - слова толкались в горле, каждое стремилось пролезть без очереди. - Это не голод. Я не одержима. Не знаю.
Мне - нужно.
Клерик...
- Просил же.
- Так удобнее, ты ведь знаешь. Послушай, правила не дураки придумали. С этикетом легче жить. Я твое имя вообще знать не хотела, и по прозвищу обращаюсь даже наедине с собой. Распрями руки, пожалуйста. И презрительно не смотри. Разве я враг тебе?
Распрямил. Посмотрел. Не на нее, на часы, с раздражением.
- Ну что мне делать?!
- Приходить, когда я позову, а не сама решишь. Не мешать и не липнуть.
- Будет хуже, если я разденусь?
Вообще в таких случаях (ну таких - когда все всё понимают, но ещё есть шанс свалить в последний момент) раздеться надо заранее и перед его взглядом предстать в белье. Или в короткой рубашке. Сверху легко снимающийся плащ. Они играли уже как-то в шлюшку по вызову, он смеялся и говорил, что перерос, уже не молод - для него эротика начинается, когда он сам на ней задирает платье или наблюдает за вынужденным смущающимся стриптизом ... Впрочем, его пресыщенность не помешала им тогда отлично развлечься.
Сейчас пожал плечами неопределенно. Плевать мол. У тебя четыре минуты. Могу зажечь спичку : успеешь раздеться как погаснет - молодец.
Рубашку оставила. Два стремительных шага вперёд - он опешил, не двигался. Она без приказа вообще к нему не подходила. Опустилась на колени, подняла юбку и оперлась на локти. Лбом на скрещенные перед собой руки - издевательский, почти молитвенный жест. Нет, молитвенный, кажется издевательским - если не понимать.
Он понял.
Посмотрел сверху вниз на пятую точку, обтянутую белыми трусиками и черными очень тонкими колготками.
- Как-то так, - донеслось снизу. - Но я просто больше не могу. Я сейчас у ваших ног стою - и даже порка становится не нужна.
- Порка не нужна, говоришь? Что-то новенькое. Стой так.
Вернулся, разрезал воздух гибким хлестким прутом.
- Редко приходишь...
- Я не могу Вас тревожить.
Колготки и трусики он на ней спустил сам, подняв и заставив опереться на стул.
Пальцы от напряжения у нее белели, пока задняя поверхность тела наливалась красным и покрывалась тонкими алыми полосками.
Он уложился не в четыре, конечно, сорок минут.
Потому что с нотациями сквозь зубы, передышками на слёзы, недолгими, впрочем.
- За этим пришла?
Опустилась на пол, коснулась лбом его усталых пальцев - вне игры, но играючи.
- Не-а. Просто. Не скажешь же прямо, что соскучилась.
- Кыш давай отсюда, мне ещё работать.
- Клерик?
- А?
- Шкафы запирай, не ровен час, попрут твое богатство. - показала язык и испарилась в дверном проёме.
Покачался с пятки на носок, перед колбами, - да кому они нужны?- и поставил к ним новую, с зелёной субстанцией, подписано, все как полагается. Рядом с омутом памяти.
Он посмотрит как-нибудь попозже это кино, после работы.