ClubPN

Hiaro
HARZABLOG


Просто по-божески


— Послушай, нам кранты… — как-то странно прозвучала эта фраза. Не вопрос и не утверждение.
Я еще не понимал серьезности ситуации. Видимо, Напарник по Приключению видел это.- Да не дрейфь, прорвемся! – я был собой доволен. Мы в настоящей передряге, а я не трясусь, держу себя в руках и… — О черт! – шакалы снова пошли в атаку. И на этот раз они не отступали уже, когда мы выхватили ветки из костра и начали делать выпады в их сторону. Они только припали ниже к земле и ускорились. На шакалов в привычном понимании эти тошнотворные твари были похожи весьма отдаленно, но здесь всегда так – название знакомое, а что за ним скрывается… Вот и тут мы поймались. Подумаешь, шакалы! А теперь мы жались друг к другу (это называется стоять плечом к плечу), пойманные посреди поляны в кольцо. Мы нарушили все запреты, прозевали сумерки, и ночь застала нас в лесу, и теперь Приключение стремительно стало перерастать в…Наш костер, который мы едва успели запалить, некоторое время нервно и неуверенно взметывался к ветвям окружающих деревьев, высвечивая светлые стволы и – черные копошащиеся тени за кругом света, рассыпая искры, когда Робин шурудил в нем палкой, чтобы отпугнуть тварей (они ДОЛЖНЫ бояться огня! Жаль, только они не знают об этом)… Нет, некоторое время они и правда держались поодаль, но как только небо окончательно потемнело… Первую атаку – пробную, бестолковую, на которую, похоже, вытолкнули самых тщедушных (нам-то они показались огромными и свирепыми) – ее мы отважно отразили, размахивая горящими ветвями. Твари отступили, дав нам недолгую передышку. Ситуация была тупиковая – костер прогорит, и все. Да и этого, похоже, шакалы ждать не намерены.
Вот они уже в круге света. Да, то явно была разведка. Вот эти действительно огромные… Да что ж это такое! У меня такие планы на ближайшие триста лет!

Я вдруг разозлился. Растерянность и непонимание враз сменились ясностью – и яростью. Мы либо отобьемся, либо погибнем, не дожив до полуночи. Помощи нам ждать неоткуда. Мы ловко слиняли. Нас никто не начнет искать раньше, чем… Да это уже неважно.

Я не знал, чего ждать от шакалов. Это меня здорово выручало. Я имел иллюзии. Робин же никаких иллюзий не питал. Наверное, поэтому вперед, через костер прыгнул я. И врезал обугленной палкой по чему-то живому. Только бы она не треснула! Я молотил и вращал своим орудием как бешенный, я и был в исступлении. Робин, конечно, тут же пришел на помощь, но действовал более осмотрительно. Однако, сейчас эта осмотрительность сыграла против него – более медлительный противник переключил внимание шакалов на себя. И вот я вдруг очутился в пустоте, а на Робина прыгнули сразу несколько. Он упал. Я ничего не понимал в этой мешанине тел — светотени, визг и рычание, шум в ушах и пелена бешенства перед глазами. Я бросился туда, в этот клубок, без всякой разумной цели. Просто от отчаянного понимания: все, Робину кранты. Про себя в тот момент я не успел подумать.

Я лупил палкой по всему, во что попадал. И по Робину, наверное, тоже. Наверняка. Не знаю. Потом оттащил его поближе к затухающему огню. Дурачье. Разбежались. Нам снова дали передышку. Напрасно – ведь прыгни на нас хотя бы еще парочка из всех тех, что так и кишат вокруг… Хотя – куда им торопиться? Робин вяло шевелился, я был весь в его крови. Что с ним – не важно сейчас, важно оживить огонь… Меня трясло, дрожащими руками я сгребал к огню все, что мог достать, старую хвою, прошлогодние листья, и орал вслух непередаваемую чушь. Я балансировал на грани паники, и мой голос был ниткой над этой пропастью: «А-а-а, получили, псы болотные? Еще не так получите! Сейчас весь лес спалю и на ваших углях танцевать буду!» Робин стонал и шарил руками по земле. Все бесполезно. Все эти движения, суета… Боги, за что? «Нееет, твари сумчатые, я не сдамся, не сдамся!» — рычал я и метался вокруг, и подпрыгивал, пытаясь достать до нависших сверху ветвей. Где там были шакалы, я не смотрел, я отгонял отчаяние бессмысленными скачками. «Пояс… пояс!» — донеслось до меня с земли, и я кинулся к Робину – может, перевязать ему раны?.. Распустил на нем пояс (он тянул руки и указывал куда-то вверх) – и вдруг понял. Размахнулся и с первой же попытки обвил длинным поясом ветвь, и дернул – дотянулся рукой и начал пригибать к себе. Она была хвойной и высохшей – иначе все это не имело бы ни капли смысла. Поджечь бы все дерево! Но как? Под стволом уже сверкали глаза. Ветвь не хотела ломаться, я засунул ее в костер так, дал хвое разгореться и отпустил пружину. Круг света здорово расширился, шакалье забеспокоилось и чуть откачнулось, но займутся ли ветки выше? Хвоя с треском горела, ярко, но слишком быстро, чтобы передать огонь. Все это минутные отсрочки… Пока было светло, я взглянул на Робина. Он уже силился встать, зажимая раны на предплечьях – видимо, закрывал лицо и горло… Фейерверк начал затухать. Прости, Робин. Это была моя идея. Я не сказал ему этого. Просто подумал.

И тут затрубили рога. Затрубили неожиданно близко!

Кто не испытал хоть раз в жизни этой ошеломляющей перемены от глухого отчаянья до дикой надежды, тот не поймет, отчего я чуть не умер на месте в тот миг. «Робин! Робин!!!» — я тряс его, мне казалось, что он не слышит и не понимает, что мы спасены, спасены! Шакалы разорвали круг, я хотел было броситься в проем навстречу звукам и потянул за собой друга, но он неожиданно твердой рукой остановил меня. «Стой. Будем ждать здесь». Что-то в его тоне отрезвило меня. Снова еще не понимая, но уже чувствуя новую опасность, я всматривался в темноту, и костер согревал мою спину. Мы силуэты на фоне огня. Захотелось пригнуться и отползти в сторону. Чьи это рога трубят?

— Это Хозяин Леса, — безжизненным голосом сказал Робин, — мы сами позвали его. Дерево. Это я…

Он стоял, как изваяние, застыв прямо и неподвижно. «Не может быть», — пронеслось в уме и стихло… Во мне и вокруг вдруг воцарилась тишина. Шакалы исчезли, и замолкли рога. Только костер потрескивал, да шипела, сворачивалась и дымилась над головой хвоя. Мы были одни – и в то же время не одни. Огонь пригас, и я не видел даже ближайших стволов. Я не понимал, что происходит. Поляну затопляло присутствие. Оно сочилось, как густая черная вода… Робин вдруг опустился на колено. Я продолжал торчать, как столб, и тут костер за моей спиной вспыхнул, словно в него плеснули масла. Моя тень вдруг выросла до середины деревьев — Робин дергал меня вниз – но я не мог понять, что он хочет от меня. Я вдруг отупел: одно за другим – это слишком… Что-то шагнуло из тени, приблизилось. Ноги подкосились, и я скорчился у огня, закрыв лицо руками. На Это у меня уже не осталось сил.

Оно нависло над нами – я ощущал это всем своим существом и не мог заставить себя поднять голову. Между тем Робин рядом со мной пошевелился и заговорил:

— Два заблудших путника приветствуют Хозяина Леса и покорно просят снисхождения.

Он так и сказал – покорно просят. Я как-то даже удивился – если это Хозяин Леса, то при чем тут… Поднял глаза – и забыл дышать. Это не был наш спаситель, о нет. То есть от шакалов – да. Но кто же теперь спасет нас от него самого?.. Он смотрел на меня – и читал в моей душе всю нашу историю. Это было страшнее, чем на приеме у Главы Ордена, гораздо страшнее. Потому что там все-таки были люди. Могущественные, странные, сильные, властные – но живые люди, какими и мы тешили себя надеждой стать когда-нибудь… А это – это был Дух. Или что-то столь же чуждое человеческой природе. И он был частью окружающего нас лесного мира – вот это я понял так пронзительно, что мне стало не по себе оттого, что я прикасаюсь к земле, траве, листьям – словно я вдруг очутился у него на ладони… А шакалы – они тоже были частью него! Мы вторглись в его владения и были лишь досадной помехой. Нас терпели днем, но заставляли убираться восвояси на ночь. Ночь в лесу была заповедной, запретной для людей – для всех, кроме самых уважаемых рыцарей Ордена. Это первое, что нам начали внушать, едва мы переступили Границу. А мы – мы два послушника (а выходит, что два не-послушника), едва принятые на испытательный срок! Шум, визг, крики, огонь, жженая поляна… Я угрожал спалить лес…

Все это проносилось в голове само собой. В молчании тянулись секунды. Сейчас будет нам кара – это совершенно ясно. Робин… Робин? Он рядом, и я не знаю, молчать мне или говорить. Я хотел бы глянуть на него, чтобы получить подсказку, но не смел отвести взгляд… от лица Хозяина Леса. Лицо ли это? Глаза ли? Его черты были неуловимы, он словно поглощал свет.

Внезапно я ощутил, что костер подобрался ко мне слишком близко и здорово припекает. Хотел понезаметнее отодвинуться – и не смог! Лоб покрылся мгновенной испариной, я рванулся – и не двинулся с места! Я продолжал смотреть ему в глаза – и он не отпускал меня! «Робин!» — крикнул я беззвучно, потому что вслух не мог даже кричать.

— Господин, смилуйся! – вот это уже крикнул Робин, но меня пылающей волной затопила боль.

— За огонь накажу огнем, — прозвучало в ответ, но Робин уже толкнул меня от костра и пинками расшвыривал угли, не обращая внимания на языки пламени. Оцепенение покинуло меня, и я закричал, покатившись по земле. Мне казалось, что я горю, хотя на самом деле меня просто терзала боль. Робин же замер в дурацкой позе посреди алеющих в траве углей – теперь Хозяин прижал его, и я ринулся откидывать руками тлеющие ветки.

— Да что же ты делаешь?! Прекрати это сейчас же! – обернувшись к Хозяину крикнул я и тут же упал, как подкошенный, не в силах толком вдохнуть… «Роб, беги, дурень!» — но язык не повиновался мне. Робин ожил, но вместо того, чтоб бежать, снова начал оттаскивать меня подальше от разворошенного костра…

Наверное, это долго могло продолжаться. Хозяину Леса ничего не стоило вот так играть нами до самого восхода или даже просто заставить войти в огонь и стоять, пока мы оба не сгорели бы заживо. Я понимал это и слезы бессильной злобы текли по щекам. Но в следующий миг я вдруг снова обрел власть над телом и с хрипом надрывно задышал наконец полной грудью, тут же ища глазами Робина – но и он не застыл, а притулившись рядом, тер глаза. Плечи его тряслись.

— Послушай, — хапая воздух, обратился я к нашему мучителю, — ты здесь хозяин, и мы виноваты перед тобой. – я встал сначала на четвереньки, затем медленно поднялся. Мой голос дрожал, но я заставлял себя с каждым словом говорить громче и четче: — Накажи нас, убей, если у вас так принято, но довольно издеваться над нами, как над безвольными куклами!

Закончил свою речь я почти с вызовом, и так смешно, должно быть, это прозвучало под темной сенью этого бескрайнего леса, перед лицом того, в чьей полной власти мы оба сейчас находились!.. И так глупо. Костер почти затух, только расшвырянные по поляне угли, остывая, переливались живыми огоньками. Робин простонал: — Прости нашу дерзость, Хозяин Леса. Мы только начали обучение… Мы…

— За это «мы» — прощаю нарушенный запрет. За огонь вы сполна расплатились. В вашем единстве – ваша сила. Берегите его.

Голос Хозяина Леса звучал наяву и в мыслях одновременно. Или это у меня просто от боли звенело в башке. Не веря своим ушам, я оглянулся на Робина. Но тот не смотрел на меня. Он подался вперед и что-то пытался сказать: — Господин, прошу тебя!.. – и осекся, задохнувшись.

А Хозяин снова смотрел только на меня. Я не поворачивался к нему, но знал это. Роб что-то отчаянно пытался сказать мне глазами. В наступившей тишине я услышал: — За нарушение запрета вас еще настигнет кара Ордена. Но за дерзость я всегда наказываю сам. Обернись.

Как страшно… Роб! Я…

— Ты просил смерти, человек. Готов был умереть в обмен на право принять наказание свободно.

Я медленно обернулся, но головы не поднял. Черт. Да, я просил. Можно сказать, требовал. Только что ногой не топал. Кажется, мне сейчас предоставят эту возможность.

— Умирать не потребуется. Только принять наказание. Ты не можешь просто уйти, после того, как пытался диктовать мне, что делать, а чего не делать. Кто будет подчиняться запрету, если узнает, что один юный и еще совсем глупый человек бросил вызов Хозяину Леса. Ужас и трепет перед Карой должен будешь вызвать ты у тех, кто найдет тебя на рассвете.

О Боги…

— Здесь бог я.

— Ну… хорошо. И что ты сделаешь со мной, Бог Леса? – я поднял глаза.

Ужас и трепет, о да… Я представил… Нет, лучше вам не знать, что я представил себе в ту минуту и как испугался того, что и эти мои страхи открыты ему…

— Нет!.. – я заплакал.

— Нет, – неожиданно подтвердил он. — Не так страшно, — пауза. Я замер, боясь на что-то надеяться… — Дай мне уголек.

Я, не сводя с него глаз, опустился на колени и нашарил в траве руками тлеющий, такой легкий и такой пронизывающий огонечек. Выдерживая темп движений, прорастая этой болью сквозь землю под ногами и ветви над головой, выпрямился и протянул уголек ему.

— Раздуй.

Обливаясь потом и слезами и ничего этого не замечая, на грани самоконтроля я поднес уголек к губам и дунул.

— Сильнее.

Стон – это Роб? Или я? Я дохнул изо всех оставшихся сил на пылающие ладони, пылающие по локоть, по плечи – и вдруг из угля вырвался тонкий длинный язык пламени – и Хозяин Леса неуловимым движением подхватил его и встряхнул. Уголек улетел куда-то вверх и рассыпался искрами, а в руке у лесного духа оказался длинный огненный хлыст. Только сейчас я поверил, что он действительно не воплотит мои страхи, он всего лишь…

Хозяин Леса все-таки сломал меня тогда. Сломал своим милосердием. Но какое же это было трудное милосердие! Тяжелое, невыносимое, опаляющее милосердие Бога. А я – я не мог, да и не в силах человеческих это было – выстоять, вынести удары этого хлыста, чтобы принять наказание по доброй воле – но я пытался. Открыто, искренне, безуспешно, с ужасом и… благодарностью. Пытался. Потому что… Он не воспользовался своей полной властью надо мной. Он всего лишь… отхлестал меня, как и следовало… Просто по-божески.

Рассвет… Гул и грохот, трясется земля… Что это? Кони на поляне. Я оглушен, лежа на земле, приникнув к ней ухом. Робин рядом, он без памяти. Что они кружат над нами на своих гигантских конях, неужели не видят, что чертовы копыта того и гляди размозжат нам головы?

Превозмогая притяжение земли, разрывая одну за другой невидимые нити и пытаясь остановить кружение мира, я приподнялся и неожиданно громко в наступившей вдруг тишине воскликнул:

— Прекратите сейчас же! Хватит без толку мельтешить, не видите разве, нам с Робином нужна помощь!

Изумленное молчание было мне ответом. Мир потихоньку замедлял свое вращение. Вот передо мной пролетел Глава Ордена. Снова пролетел, уже гораздо медленнее и наконец остановился… Он внимательным, запоминающим взглядом смотрел на меня. Ч-черт…