Hiaro. Имя Дома Тардос
Добавлено: Сб янв 08, 2022 1:23 pm
Hiaro
HARZABLOG
Имя Дома Тардос
Демон был исключительным жеребцом. Это понимал каждый, кто хоть раз видел его гарцующим на воле, даже тот, кто вообще ничего не смыслит в лошадях. А уж хозяин понимал… Поэтому и назначил Демону личного конюха, и не просто личного – их там и так было едва ли не больше, чем лошадей, - а именно того единственного, которого только Демон и принимал рядом с собой. Не просто терпел, а – каждый видел – рад был этому человеку. Терней опасался все же, что господин рано или поздно найдет способ отплатить ему за нежданное благоволение жемчужины своей коллекции – не может быть, чтобы в душу владельцу не закралась ревность. Слуга на конюшнях – а Демону люб больше, чем сам хозяин… Но именно этот странный выбор жеребца одновременно служил Тернею и охранной грамотой. Стоило куда-то надолго отлучиться из конюшен – и Демон очень скоро ставил на уши всю округу, бушевал в деннике, грозя причинить себе увечье, а этого хозяин никак не мог позволить. Проще было проявлять щедрое снисхождение к причудам животного благородных кровей и баснословной стоимости. Хотя, Терней понимал, что не в стоимости в конце концов дело… Хозяин, как это ни странно, наряду с понятным тщеславием иметь такой уникальный экземпляр, похоже, просто любил Демона. И если бы он уделял тому столько внимания, сколько волей-неволей приходилось уделять жеребцу Тернею, Демон привык бы и, пожалуй, по-настоящему принял его. Но хозяин жил жизнью светского льва – приемы, ответные визиты… Да и не будет он ночевать в конюшне… А с этого все и началось – Терней частенько разговаривал ночами с неспокойным жеребцом, видя в нем товарища по несчастью. В самом деле – оба стреножены иерархией Империи, оба, по сути дела, рабы, несмотря на то, что Демону, в отличие от Тернея, овес приносили разве что не на золотом блюде… Да что ему блюдо. Ему воля нужна… Им обоим.
И эту волю они находили друг в друге – Тернею, как личному конюху, доставалась часть привилегий Демона, а Демон, наконец, обрел наездника, с которым его не боялись отпускать в далекие прогулки. Жеребцу для сохранения цветущего вида необходим был регулярный моцион, Терней же раз за разом возвращал его в конюшни в полном удовлетворении. Рискнув однажды, хозяин не пожалел о выказанном слуге высочайшем доверии. Не зная, как долго продлится этот фавор, Терней не старался закрепить за собой позиции, не остерегался, не осторожничал. Он просто пользовался своей свободой на полную катушку, расширяя границы исследованных земель в бескрайних владениях Господина… Да, здесь было, где развернуться…
Со своим господином Тернею доводилось встречаться не часто – как только тот приходил навестить Демона, Терней с поклоном удалялся, пока не позовут, когда передавали высочайший приказ подготовить жеребца к верховой прогулке, Терней без промедления делал, что велят – ибо умный владетель всегда заранее извещал о своих желаниях, дабы не вышло, что жеребец с конюхом в отлучке. С хозяином слугам повезло – они сами так во всеуслышание говорили, а было с чем сравнить… В сопредельных владениях нередко творился произвол, здесь же исполнительный подданный мог спать спокойно – в то время, конечно, когда ему положено спать. Чтобы попасть в переплет в Доме Тардоса, надо быть и вовсе олухом, а такие не задерживались в имении. Кров, стол, необходимая экипировка в цветах владетеля – в этом не было недостатка. Терней же мог иметь больше, но кроме большей свободы он ни в чем не нуждался: он и на прогулки выезжал в белой рубахе с распахнутым воротом, пренебрегая форменной одеждой, да кому какое дело, в чем он носится по полям и лесам…
Поэтому она и не распознала в Тернее слугу. Раб, конюх – или молодой владетель? Слуги так себя не ведут… Верхом на самом красивом жеребце, какого ей, искушенной наезднице высшего сословия, только доводилось видеть, в дорогой упряжи с символикой Дома… Терней и иссня-черный, точеный Демон, оба слитные, ловкие, ликующие, разгоряченные бешеной скачкой. Понаблюдав за ними из-под укрытия ветвей, она выждала момент и выехала на своей сильной, но изящной лошадке наперерез, когда, утомленные, они проезжались вдоль реки. А дальше – молодые люди не сказали друг другу и нескольких слов – просто носились по границе владений наперегонки, а затем разъехались, условившись о встрече. Кто она была – дальняя родственница соседа или гостья? Этого Терней не знал, так же, как и она не знала, что, вернувшись в конюшни, выводив и почистив жеребца, он брался за уборку денника, потому что даже навоз Демон не позволял теперь убирать никому другому…
Разговоры, конечно, неизбежно начали завязываться – о луговых цветах, статях лошадей, открытиях мореплавателей и подобных важных вещах. Друг о друге они знали многое – и ничего. Имена, пристрастия, мнения… Ее звали Аллисана. Как-то она мимоходом спросила, кем он приходится владетелю Тардоса. Терней, от души рассмеявшись, почти в шутку ответил, что Хозяин здешних угодий – его дядя. Она тут же увела разговор на другую тему, и этот эпизод был забыт…
Терней не думал о том, что будет дальше. Он уже давно, еще в плену, научился просто жить. Прожил день – хорошо. Удалось поспать ночью – прекрасно. Попав к нынешнему господину, Терней вздохнул свободнее, но и только. А теперь дни и ночи и вовсе летели, словно во сне…
Но однажды пришлось проснуться. Терней и Алиссана ехали шагом по дорожкам парка среди цветущего лабиринта высокой зелени, как вдруг впереди на аллее показался всадник. Он приближался им навстречу легкой рысью, и Терней, холодея, сначала узнал коня, а затем и наездника…
Терней придержал Демона, Аллисана тоже остановила лошадку и склонила голову в светском приветствии – они явно были знакомы с владетелем Тардосом. Съехавшись, они встретились лицом к лицу и на какую-то долю мгновения над щебечущим садом повисла вежливая пауза. Владетель по этикету первый нарушил молчание:
- Рад приветствовать очаровательную леди Вильгероц на землях Тардосов.
Тернея бросило в жар… Даже последний поваренок в имении знает, что между Домами Тардос и Вильгероц на протяжении многих поколений ведется холодная война. Аллисана – леди Вильгероц? Как же она очутилась в этих краях? Этот же вопрос звучал и в приветствии Хозяина. «На землях Тардосов…» Терней врос в седло, навязчиво помня, что, как слуга своего Господина, должен соскочить с коня и застыть в поклоне. Демон, почуяв смятение наездника, затанцевал, обратив на себя внимание высоких особ…
- О, сиятельный Владетель, я покорно прошу простить мое вторжение в ваши границы, - нисколько не тушуясь, с ясной улыбкой заговорила Аллисана, - будучи в гостях у Леди Торскейхельм, я наслушалась рассказов о том, что земли Тардосов воистину прекрасны, и раз уж ваш племянник оказался настолько любезен повстречаться мне на прогулке и стать моим проводником, я поддалась соблазну увидеть знаменитые чудеса ваших владений и подчинила его моей прихоти – и вот я здесь. Прошу, не будьте строги к Тернею, вы и сами понимаете, ему ничего не оставалось, как покориться.
В ушах громко стучало, очень громко на фоне воцарившейся тишины. Тардос еще некоторое время смотрел на леди Вильгероц, затем перевел пронзительный взгляд на Тернея и приподнял бровь. Аллисана тоже смотрела на него, ласково и ободряюще, он чувствовал это, хотя не видел ничего, кроме пристальных, жгуче-черных глаз господина, изучавших, казалось, самое дно его, Тернея, души… И тут внутри что-то взорвалось. Понимание, что это крах, волна парализующего, тошнотворного страха, протест, топот подков и лихость, ликование скачки, и вольный ветер в лицо… Теплый взгляд Аллисаны, как луч солнца, пробившийся сквозь листву… Птицы самозабвенно пели вокруг, Демон нервно переминался под седоком… Терней знал, чувствовал, что хозяин поддержит игру. Он не так прост, чтобы лишить себя этого удовольствия, о нет…
Склонив голову, как и полагается провинившемуся племяннику, Терней заговорил:
- Леди Аллисана слишком добра ко мне, Лорд Тардос. Но будьте снисходительны – я не мог не взять на себя роль гостеприимного хозяина, раз уж случай свел нас на границе земель…
- Взять роль, о да, я понимаю, - на губах хозяина заиграла тонкая улыбка, он окинул оценивающим взглядом всадника и коня, затем повернулся к Аллисане:
- Что ж, с моей стороны было бы вопиющей неблагодарностью гневаться на того, кто привел в мои владения столь прекрасную гостью. Можете быть уверены, что, ежели вашей милости будет угодно, я буду рад видеть и впредь вас, леди, не только под сенью моих деревьев, но и под крышей Дома Тардосов. Считайте это приглашением!
- О, благодарю вас от всей души, Владетель Тардос, мне действительно хотелось бы побывать здесь снова – ваши земли так богаты, а общество вашего племянника столь приятно… Думаю, однажды я отважусь ступить и под крышу вашего замка, коль скоро получу на это позволение Лорда Вильгероц… С моей стороны было непозволительной беспечностью пересекать границу земель как без согласия Вашей светлости, так и без разрешения моего Лорда, а тем более, подвергать Тернея опасности впасть в немилость… Еще раз прошу, Владетель, пусть ваш гнев не будет чрезмерным…
- Не беспокойтесь, леди, - любезно склонился Тардос, - он не будет чрезмерным, - и Хозяин снова долгим взглядом посмотрел на Тернея. Тот учтиво склонил голову в знак покорности Главе семьи, а Тардос добавил:
- Ну что ж, думаю, ваш проводник выполнит свой долг до конца и проводит вас, леди, до границ земель Тардос. Не буду вас задерживать. Помните о моем приглашении! – последние слова Хозяин договорил, пришпорив коня и удаляясь прочь по дорожке.
Терней слушал стихающий перестук копыт и чувствовал, что сейчас не сможет сыграть свою роль без фальши… Его трясло. Он не выдержал и спрятал лицо в гриве Демона. Аллисана подъехала ближе, взяла его за руку и произнесла с беспокойством:
- Милый Терней, из-за меня у вас будут серьезные неприятности…
Он уже справился с собой, посмотрел на нее так нежно, как еще ни разу не позволял себе смотреть… Скорее всего, это была его последняя возможность. Аллисана смутилась, но руки не отняла.
- Леди Аллисана…
- О нет, не будем, Терней! Мы так замечательно обходились без этого! По крайней мере, когда мы одни…
- Хорошо, Аллисана. Не беспокойтесь – Лорд никогда не выказывал мне особых милостей. Я опальный родственник в силу давних и не зависящих от меня обстоятельств, и эта встреча ничего не изменит. Простите мне мою слабость, честно сказать, я был поражен, услышав фамилию Дома Вильгероц… В том положении, в котором пребывают наши семьи, вы могли бы встретить более холодный прием – вот этого я опасался. Но Лорд Тардос проявил великодушие, поэтому все позади, и мы можем больше не думать об этом.
- Но не стоит пренебрегать прямым указанием хозяина здешних Владений, Терней. Давайте не будем и далее испытывать терпение Лорда. Проводите меня до границы!
И они снова ехали рядом, и Терней испытывал мучительное, щемящее счастье от того, что сейчас происходило с ними – он прощался со знакомыми перелесками, цветущими полями, с небом, с ощущением свободы, которое стало неразрывно связано с ее голосом, легким наклоном ее головы и обращенными к нему светлыми взглядами, чуть тронутыми тревогой…
- Вы так странно смотрите на меня, Терней! – в конце концов сказала она, когда граница земель замаячила уже совсем близко. – Не сомневайтесь, я обязательно добьюсь у своего лорда разрешения бывать здесь, а ваш Владетель даже пригласил меня!..
В этот момент только тоска, больно стеснившая грудь, не позволила Тернею рассказать ей все. А уже спустя минуту он подумал: зачем? Пускай этот вечер останется в памяти Аллисаны таким чудесным, каким он был бы, не встреть они вдруг хозяина… Что понесло владетеля кататься по парку в это время? На коне, который во всем уступает Демону… Словно прочитав обрывок его мыслей, Аллисана усмехнулась лукаво и заговорщическим тоном заявила:
- А конь Тардоса не идет с вашим ни в какое сравнение!
И пока Терней искал, что ответить, пустила лошадь в галоп в сторону границы:
- До встречи!
***
Но на обратном пути мысли Тернея были заняты совсем другой встречей. Он пытался и не мог представить, что его ждет сейчас там, в Доме Тардоса… Надежды, что владетель оставит все как есть, Терней не питал, это было попросту невозможно. Но и что хозяин сделает с ним?.. То, что произошло, было неслыханным делом. Тут и Демон не поможет… Бежать? Пересечь границу и сдаться соседям? Иногда, в безвыходных ситуациях, люди одного господина обращались за милостью к другому… Но тогда ситуация выйдет за пределы Владения Тардос, и уж этого хозяин никогда не простит. А милость чужих лордов – самая ненадежная вещь в Империи. Они могут выдать перебежчика его владельцу, могут расправиться и сами, ради устрашения собственных подданных… Разве что предложить Демона в качестве выкупа… Но какой может быть выкуп за жизнь бесправного холопа? Тут благородство неуместно. Демона просто заберут. Разве что сыграет привязанность жеребца к нему, так же, как она сыграла в Доме Тардоса?.. Но что дальше? Что скажет Аллисана, когда узнает – неизбежно узнает о том, кто он на самом деле и как поступил? А неужели не узнает, если он сейчас вернется к своему хозяину?
Демон, чуя настроение седока, не спешил в конюшни. Понимая, что, скорее всего, своим промедлением он только распаляет гнев лорда, Терней не погонял коня. Они часто возвращались поздно, в конюшнях никого бы это не удивило, если, конечно, там его уже не ждут, чтобы бросить в подвалы замка. Об этих подвалах Терней был наслышан – кое-кто из слуг все-таки, бывало, попадал в немилость, а за серьезные провинности и наказывали серьезно. Терней же при мысли о подземельях покрывался холодным потом со времен своего пленения. Пожалуй, ничто так не пугало его, как угроза снова оказаться без солнечного света, без ветра, в четырех ледяных стенах с низким потолком…
- Демон-Демон, как же мне быть… - пока еще свободный, но уже связанный по рукам и ногам, Терней прижался к теплой шее жеребца. Оставалась только одна эфемерная возможность – беглецом вне закона ночами пробираться до приморских городов и пытаться проникнуть на чужеземный корабль. По большому счету, это опять-таки значило сменить одно рабство на другое… Если только не податься в пираты, а он никого не ненавидел так яростно, как их. В этом мире ему просто некуда больше было идти.
В конюшнях все было спокойно. За окном уютно стрекотали цикады. Начиналась душистая летняя ночь. Засветив фонарь, Терней привычно проделал всю работу. Нагулявшийся Демон тихонько всхрапывал в своем деннике, все вокруг – звуки, запахи, тени на стенах – было родным, и Терней понемногу успокоился. Будь что будет. А сейчас ему дают возможность поспать – и он будет спать.
***
- Тебе приказано явиться в летний павильон, - мальчишка-паж уже скрылся за воротами, а Терней все еще смотрел ему вслед, сжимая и разжимая руки на черене лопаты. Вот и все. Вот и все. Эта мысль, как мотылек вокруг свечи, крутилась в голове, пока не вспыхнула и не исчезла, оставив опустошение, пепел… Он аккуратно отряхнул лопату и поставил на место. Снял фартук, умылся свежей водой из ведра, накинул чистую рубашку и, чувствуя каждый свой шаг, направился в глубь сада, к приземистому, круглому, почти всегда пустующему павильону.
Солнце уже стояло высоко, и, зайдя в раскрытые двери, Терней окунулся в сумеречную прохладу и ненадолго ослеп.
- Закрой двери, - прозвучало из глубины зала, и Терней повиновался, почти наощупь сведя массивные створки. Свет проникал в помещение теперь только сквозь узкие створы в крыше, пересекаясь между балок отраженными узкими лучами, которые сходились в пятне по центру комнаты.
– Подойди. На середину.
Терней повернулся и сделал несколько шагов вперед. Глаза уже привыкли, но Терней не поднимал взгляда на фигуру, что темнела прямо перед ним. Он смотрел на пылинки, плывущие в луче солнца. Он понимал, что должен приветствовать господина, как велит субординация, но, начав подчиняться командам, уже не мог пошевелиться по своему разумению. Если бы хозяин сказал «Поклонись», он бы поклонился. Но ему велели стоять посередине, и он стоял.
- Посмотри же на меня, племянник! – в голосе хозяина звучала насмешка.
Терней ждал этого. «Не удержался господин». Терней поднял глаза, не успев стереть с лица ответную усмешку. Вернее, даже не подумав об этом. Но, встретившись взглядом с Тардосом, понял, что напрасно. Холодное бешенство смело следы снисходительности, но тут же ушло в знакомую тонкую улыбку, которая в сочетании с жгучим, цепким взглядом вгоняла Тернея в оторопь.
- Рассказывай.
Вот теперь Терней совершенно растерялся. В какой роли он должен выступить? Обращение «племянник» еще больше сбивало с толку: насмешка? Приговор? Или все-таки приглашение играть дальше? Терней мог сейчас упасть на колени и молить о милости для дерзкого раба – тем самым расставив все по местам. Но он интуитивно ощущал, что тогда уже ничего больше не будет. Чего именно? Если бы хозяин хотел, он бы сразу втер дерзкого слугу в пыль. Он мог сделать это еще там, при Аллисане… Но это промедление, обстановка, эти фразы, которые не могли предназначаться осужденному рабу… Нет, хозяин не прост. Он хочет поиграть Тернеем, осудить и стереть в порошок можно в любой момент…
Все это пронеслось в сознании сменой бликов, не облеченных в слова. Терней скорее чувствовал намерения хозяина, чем понимал. И вот в пустоте павильона Терней услышал свой голос:
- Мы действительно познакомились с леди Аллисаной случайно, Владетель Тардос. Но остальное леди придумала, чтобы прикрыть меня от вашего гнева. Она ни о чем не просила меня. Мы просто скакали по землям Дома Тардос, не думая о границах.
Терней умолк. Он был предельно искренен, но взвешивал каждое слово. Тирада далась нелегко. Его снова била дрожь, хозяин не мог не видеть этого, но Терней не в силах был справиться с собой. Он пытался не отводить взгляда, но то и дело опускал глаза, разглядывая одежду лорда, его руки, лежащие на широком поясе. Терней чувствовал, что отыграл один ход, что теперь сам Тардос не может решить, как ему повести себя дальше. После паузы владетель хмыкнул:
- «Не думая о границах». А о том, что правда рано или поздно откроется, ты думал?
Тут Терней поднял глаза:
- Тогда не думал. Я не собирался лгать Аллисане, это вышло само собой. Это… была шутка.
Последнее вырвалось зря, обесценив откровенное признание. Если оно было для кого-то ценно, кроме него самого… Но и это было правдой…
Однако, хозяин заострил свое внимание на другом:
- «Лгать Аллисане», вот как. Равные по положению в свете люди – и те редко позволяют себе такое обращение… Хотя я припоминаю, леди тоже называла тебя просто по имени, – лорд Тардос помолчал, а потом спросил: - Вы настолько близки?
Терней качнулся вперед, опомнился, застыл, гася бурю эмоций, но это движение не укрылось от глаз господина. Он повысил голос, в нем звучали бешенство, неверие и восхищение:
- Ты что, собирался пощечину мне дать?
Терней понял, что он не в силах больше поддерживать игру. Он хотел определенности. Пусть его сейчас закуют в кандалы, но он не может тягаться с владетелем – нельзя быть собой, но и конюха изображать уже поздно. Все бессмысленно, он проиграл изначально, едва возомнил себя свободным человеком.
И Тардос увидел этот надлом: Терней будто перегорел и погас, натянутая струна внутри него обвисла, плечи поникли. Это внезапно рассердило владетеля: непонятный бунтарь был готов сдаться. Хотя какой он бунтарь? Непонятный – да…
- И что ты думаешь делать теперь?
Для Тернея этот вопрос был ударом по больному, так и не вымученному вчера. Он ведь решил: будь что будет. Все во власти господина. А теперь господин сам спрашивает его об этом! И Тардос увидел, что попал верно. Если хотел добить.
Лорд ощутил жгучее желание схватить этого авантюриста, встряхнуть, привести в себя.
- Отвечай!
Терней и впрямь встряхнулся. И ответил единственное, что мог:
- Я в вашей воле.
Владетель еще некоторое время жестким взглядом изучал Тернея. Затем отрезал:
- Хорошо.
Отошел к стене, снял с нее бич, взвесил его в руке. Повернулся:
- Шутки с именем Дома Тардос стоят дорого.
Терней, не чувствуя пальцев, медленно снял рубаху, она упала на пол. Черный хвост бича, казалось, жил своей жизнью.
- Стоять на месте, смотреть прямо, – медленные шаги, и Тардос скрылся из зоны видимости. Терней, как завороженный, повернул голову следом и тут же вскинулся, обожженный.
- Смотреть прямо, я сказал.
Терней закрыл глаза. Напрасно! Под веками вспыхнуло, он едва не упал, сделав шаг вперед, чтобы удержать равновесие. И тут же еще удар и еще – Терней сложился пополам, охватив себя руками – казалось, бич рассекает его надвое…
- На место! – так приказывают собаке… Терней медленно выпрямился. Встал в сместившееся и поменявшее форму пятно света.
- Хорошо. Принимая решения, будь готов за них отвечать.
«Но я не принимал никаких решений!» - хотел было крикнуть Терней, но вместо этого просто закричал, потому что режущие удары полосовали спину, бока и плечи один за другим. Тардос не останавливался, и скоро дрожащий, ослепший от боли Терней, которого бросало вперед от каждого удара, ощутил под руками стену – о нее можно было опереться. Но едва он прижался к ней, как раскаленные укусы бича прекратились и голос мучителя жестко приказал:
- На середину.
Терней не сразу смог заставить себя отпустить опору. Отпустил – и снова шатнулся к стене.
- Что такое? Ты сказал, что ты в моей воле. Ты - так решил. Я говорю тебе: на середину!
Смысл слов не сразу дошел до Тернея. А когда дошел, то Терней все равно не понял. Он так и сказал, тяжело переводя дыхание:
- Господин, я не понимаю тебя… Чего ты хочешь?
Лорд Тардос ответил не сразу. Терней успел отдышаться, хоровод ярких пятен перед глазами распался… Он ждал удара, забыв уже о вопросе. Но сперва услышал слова, от которых вздрогнул:
- Я как раз хочу, чтобы ты понял. На середину!
***
Окровавленный комок дрожащей плоти на полу. Это я. Снова у стены, уткнувшись в нее головой, прикрытой руками.
- Встань.
Встаю. Потому что вольный ветер – он все равно будет, даже если не будет меня. Я чую: господин понял во мне эту перемену. Я снова чувствую это и снова понимаю, чего он хочет. Но не понимаю, почему. Если я сдаюсь, он бичом кует во мне бунт. Дает прийти в себя – и снова уничтожает. Зачем? Я стою лицом к стене, он у меня за спиной, он чего-то ждет от меня, но чего?
- Тебя никогда не били раньше? Не секли, не пороли?
- Нет, владетель.
- Я и вижу. Но как так вышло? Ты куплен у работорговцев.
- Я был покорным рабом, владетель.
- Лжешь. Тем самым подтверждаешь, что лжешь дважды. Ты умен, образован, не лезешь на рожон – если, конечно, не вмешивается прекрасная леди. Ты какой угодно, только не покорный. Ты умеешь приспосабливаться – это да. Как тебя наказывали? Молчишь?
- Да, владетель.
- Ты дерзкий! Думаешь, твоя слегка порванная спина остановит меня, если я захочу начать все с начала? Тебя никогда не били по-настоящему, вот ты и дерзишь. Я тоже еще не бил тебя по-настоящему.
- Зачем тебе это, господин? Чего ты хочешь от меня? – Терней резко обернулся и едва не упал от того, что комната снова поплыла, а в глазах потемнело. Но он переждал. И хозяин переждал. Затем, поигрывая бичом, произнес:
- Она похвалила Демона, верно? Смеялась, что конь владетеля уступает твоему.
Терней молчал.
- Плату за аренду имени Дома Тардос я с тебя взял. Не слишком дорого, за вычетом верной службы. Но как быть дальше?
Терней знал, что это не просто вопрос. Он ждал.
- Я уверен, на днях у нас состоится большой прием, в честь небывалого события: приезда в Дом Тардоса леди Аллисаны Вильгероц. Ты будешь танцевать с леди, развлекать ее и все прочее, что положено делать молодому владетелю, который надеется задобрить строгого дядюшку, главу семьи Тардос. Ты понял меня?
Терней напрасно вглядывался в бесстрастное лицо лорда, пока тот, устав ждать ответа, не двинул раздраженно рукой и хвост бича на полу не свился в новое кольцо. Терней невольно отступил. Стена толкнула его в иссеченные лопатки, он отшатнулся обратно. Владетель и стена.
- Я понял ваши слова, но не намерения.
- Этого достаточно.
- Я могу отказаться? – Терней всматривался в лицо своего господина, ища подсказку. Но глаза Тардоса ничего не сказали ему – в них светилось недоброе любопытство, насмешка. Провокация?
- Я не умею танцевать.
- Смеешься. Это хорошо. Зайди к лекарю. Демону по прежнему необходимы прогулки. Но воздух у границы слишком влажный от реки. Думаю, ветер полей будет полезнее. Вам обоим.
***
За прохладными створками оглушительно сиял день. Свет, звуки слились в одно ошеломительное впечатление: странно, снаружи уже должен был наступить вечер, ночь… прошло столько времени – но ничего не изменилось, только солнце поднялось еще выше, и тяжелые лучи вдруг вдавили макушку в землю… В глазах потемнело, Терней сел на траву, в тень у стены, но тут же снова вскочил – опять оперся спиной… Боль пульсировала все время, но он тут же забывал о ней, вернее, о том, что она – там. Казалось, боль – внутри, словно хозяин исчертил своим кнутом душу… Надо уйти отсюда, еще не хватало снова встретиться с ним… Или в павильоне есть другой выход?
Терней так и не надел рубашку. Держал ее в руке, бессмысленно глядел на белую ткань… Куда ему податься, чтобы никого не встретить? Хотя… разве может такое остаться незамеченным? Мысли жужжали и медленно перемещались, словно шмели над цветами… те ныряли в его понурую тень и снова зажигались искрами, вылетая на солнце. Вдруг еще одна тень упала рядом.
- Я сказал, к лекарю. А потом – в конюшню и за работу.
Терней не обернулся. Не смог. Закаменел, врос в землю. Опаляющая ненависть и душащий страх перекатывались в нем. Он переступил порог и все, казалось, оставил там, за дверьми, но нет – хозяин тоже здесь. Он везде.
Тардос наблюдал, как напряглась спина и сжались кулаки. Ну, что ты будешь делать? Но вот плечи обмякли, смятая рубашка бессильно повисла на кончиках пальцев.
- Как прикажете, владетель, - но Терней не двигался. Чтобы уйти, нужно было повернуться. Повернуться следовало в любом случае. И поклониться… Тардос ждал. Терней… не знал, чего ждет он сам… Это был совершенно бессмысленный, глупый, жалкий протест. Злые слезы закипали горячим комом в горле – еще не хватало! Терней резко повернулся и шагнул вперед, так, что Тардосу пришлось сделать движение в сторону… Терней шагал и ждал окрика, удара… Он непроизвольно притормозил, когда услышал сзади негромко: - Я внесу это в следующий счет.
***
Лекарь был у себя, он не удивился. Хотя, насколько знал Терней, в Доме Тардос мало кто мог похвастаться подобными украшениями… Спина полыхала уже не от бича хозяина, а больше от взглядов, которыми провожали его встречные… Белая, тонкая ткань местами перестала быть белой. Никто не заговаривал с ним, но все наверняка еще впереди…
- Садись сюда. Да повернись спиной-то!– совершенно спокойно командовал пожилой, с проседью дядька, с которым Терней и не сталкивался до сих пор вот так, по собственной надобности. Виделись, конечно, но все по лошадиным делам. - Рубашку испортил… Зачем нацепил? Узнаю руку лорда, - между делом приговаривал тот. – Ишь ты, как аккуратно он тебя отделал.
- Аккуратно? – не смог промолчать Терней.
- Не вертись, - проворчал лекарь, водворяя пациента на место. - Конечно. Я бы сказал, бережно. Сам знаешь, небось, кнут в умелых руках может и до кости рассечь. А тут, я гляжу, всего-то раз пяток от души попало, да и то не без присмотра… Что, лошадок своих, хочешь сказать, не щелкал? Хотя вам разве можно, самих потом запорют, кони-то господские, и то верно… Не досмотрел за Демоном, али что? Да ты ладно, не отвечай, шипишь – и шипи себе… Зато зараза не прилипнет.
Терней и не мог бы сейчас ответить, он дышал, словно хапнул перца, только весь перец растекся по спине.
- Не боись, эта штука мясо не сожжет. Хоть и щиплет шибко… Одного такого приносили мне. Он-то сам уже не ходок был. Вот его хозяин не пожалел… Долго оклемывался, думал я уж, не встать ему. Списали потом в садовники, цветочки обрезать. А служил в охране Дома. Чем-то, видать, сильно разгневал лорда, Тардос-то сам редко так безжалостно кого наказывал… Странно, что он вообще тебя своей рукой удостоил. Не хмыкай! Отдал бы приказ – и все дела. Некому, кроме него, что ли каждого конюха пороть? Видать, берег тебя на особинку. От служак-то такой ювелирной работы не жди... Хотя и кнутов тем не дают, прут да плеть, и вся недолга…
Тернею, то ли от болтовни старика, то ли от накатившего расслабления, стало совсем нехорошо… А в голове крутилось: «Берег на особинку…» Ничего себе… А как же тогда будет, если… «Тебя никогда не били раньше?» - так вот почему он спросил. Я, наверное, совсем сопляк, если так кричал, когда он меня так бережно… Снова подкатили злые, жгучие слезы.
- Пойду я. – Терней встал, не глядя не лекаря.
- Ступай, да зайди перед сном. А то не уснешь сегодня сам-то… Боль-то еще разок снять придется, а то и завтра…
Уже выходя, Терней вдруг ощутил, что перец в спине сменился на приятный холодок. Боль не ушла, но как бы сгладилась, перестала быть острой. Терней обернулся: - Спасибо!
- Да не за что. Хозяин, видать, велел зайти-то? Сам бы ты не догадался, небось…
Терней не ответил. При мысли о такой заботе кожа на спине покрывалась мурашками… Нет уж, благодарности Тардос не дождется… «Демону по прежнему необходимы прогулки...» Конюх должен быть в строю. Еще и танцевать чтобы был готов…
Тут Тернея словно холодом облило… И тут же обварило стыдом, как смолою. Аллисана… Он словно предал ее…
Ничего не видя вокруг, он прошел сквозь строй взглядов и окликов и начал осознавать окружающее, только когда за ним захлопнулась дверь конюшни и в нос ударили родные запахи. Демон радостно заржал и нетерпеливо затанцевал у себя в деннике. Лопата стояла там же, где Терней оставил ее… Ощущение отполированного черенка в ладонях вернуло его в утро, когда еще ничего не случилось. Он был другим человеком тогда. Только сейчас Терней понял: еще утром – он был свободен. Несмотря ни на что… А сейчас уже нет. Все… Теперь он связан с хозяином какой-то непонятной игрой. Он должен будет танцевать с Аллисаной. Он должен будет выдавать себя за другого – с какой целью?
Демон обиженно всхрапнул и повернулся к Тернею хвостом. Сколько можно молча стоять, сжимая в руках лопату, посредь коридора?
Терней очнулся. Пора им на прогулку. «Ветер полей будет полезнее. Вам обоим». Да, ветер сейчас ему нужен, как никогда… Продуть дурную голову.
Демон привычно свернул к границе, но нет… Отныне им запрещено посещать реку. Боги, он не в подземелье, он снова на воле, пускай это лишь на несколько часов… А может, увидеться с Аллисаной? Предупредить ее? Но о чем? Ведь лорд Тардос пригласил ее в свой дом и… И что? Он мог так же встретить ее на границе, как однажды встретил Терней… Тардос тоже любил дальние верховые прогулки, просто, как это ни смешно, не обладал тем временем, которое было у Тернея… С ума сойти, а ведь в этом отношении у меня больше свободы, чем у хозяина! Да, она иллюзорна, одно его слово – и меня нет, и никто слова поперек не скажет, но все это время он давал мне столько воли, сколько вообще возможно для моего положения… Не мне, Демону… Но ведь и мне тоже…
Демон сегодня не понимал состояния наездника, который то отпускал его нестись вскачь, то со стоном останавливал, и они медленно брели шагом… А Терней пытал себя галопом, мучительно размышляя, прокручивая фразу за фразой утренний диалог с владетелем… «Принимая решения, будь готов за них отвечать». «Я как раз хочу, чтобы ты понял. На середину!» Это унизительное «На середину!» разбивало вдребезги все, что Тернею, кажется, удавалось выстроить…
Наконец в чистом поле он рухнул лицом в траву… А чего ты ждал? Так нагло с хозяином, надо думать, не поступал еще никто и никогда. Легко отделался – это любой скажет. Отчего же так пакостно, мерзко на душе? Не смог выстоять достойно? Так ведь и пощады не просил. А мог бы… «Мог бы еще вчера, сразу, рассказать обо всем леди Аллисане – и она укрыла бы тебя в доме Вильгероц». А ведь верно, это могущественный, равный по силе дом, Тардос не стал бы развязывать конфликт из-за беглого конюха… Аллисана не выдала бы его… Но почему эта мысль только сейчас пришла в голову, и то чужими словами? Это невысказанный вопрос владетеля, не иначе… Не пришло в голову, да. Просить убежища у Аллисаны? Но в качестве кого?
По законам этого мира он не может обрести свободу в глазах общества. Никак. Навсегда. Это уже пережито, давно и безвозвратно. У него был единственный шанс остаться свободным – не попадать в плен. Или умереть. Пробраться на родной континент он мог бы… Но там – много лет назад остывшее пожарище. Ему все равно придется податься к кому-то в услужение. Никто не потерпит на своих землях безродного вольного, никому не принадлежащего и которому ничего не принадлежит… Но можно начать с нуля. А это можно сделать и здесь! Хозяину нечего будет предъявить ему, если он останется только конюхом, как было еще вчера… Терней просто откажется видеться с Аллисаной и…
… сдохнет с тоски…
Но обманывать ее, повинуясь нетерпеливому движению бича хозяина – разве это выход?
***
Прав был лекарь… не может он уснуть. Но вечером заходить в маленький домик старика Терней не стал. И теперь валялся горящей спиной вверх, не решаясь лишний раз пошевелиться… Кожу стянуло запекшимися рубцами, тяжелые веки тоже жгло… Наревелся, как мальчишка. С тех пор, как вышел из подземелий, не было с ним такого. Внутри тогда словно все умерло и возникло что-то новое, отстраненное, что руководило чувствами, выдавая строго дозированную радость и гася любую печаль… Аллисана ворвалась в душу живительной струей, словно весенний ветер в узкую щель отдушины… Вот опять - давно, или никогда, он не вспоминал тех подвалов так часто, как за эти сутки!
Пришлось и на вопросы отвечать. Это были сочувственные вопросы - даже те, в которых звучало давно затаенная зависть, вот, мол, допрыгался, любимчик привилегированный… Ответ подсказал первый же утешитель: «Что, надерзил?» «Так и есть…» «Ну ничего, хозяин отходчивый… Он раскаяние уважает, если без подхалимства. Вот помню…» Терней рад был поверить хоть на время, что все только так и есть. Слушал с благодарностью чужие истории. И ночь прошла, и день настал, обычный, каких не сосчитать было… Спина напоминала о себе постоянно, ее жгло от пота, ткань прилипала, но и это становилось нормальным на фоне повседневных дел. Привычка жить сегодня и сейчас брала верх. Вот только тоска не отпускала. «Принимая решения, будь готов за них отвечать»… Ты принял решение? Ты выходишь из игры? Терней не знал, что себе ответить.
Сколько прошло времени, он не считал. Господин не появлялся, не приказывал приготовить жеребца… Так бывало и раньше, и Терней радовался затишью и маялся, когда не удавалось не думать о неизбежной встрече… Насчет официального визита Аллисаны во владения Тардос, Терней был уверен, что это произойдет нескоро. Аллисана была одной из младших в своей семье, и неожиданный контакт с недругами не мог состояться без созыва семейного совета… и прочих неведомых Тернею политических трудностей. Смелые слова Аллисаны могли остаться словами – сейчас такие вопросы решала не она… Может быть, ей вообще запретят приближаться к границе Тардос, так же, как ему… А может, она как раз бывает там каждый день и ждет, когда он осмелится нарушить запрет? Ведь за ним не следят!
Терней седлал Демона, уже твердо зная, что пришло время подышать сырым речным воздухом. Почему он ждал так долго? Трус… или просто спина начала заживать?
Свет, падающий через открытую дверь, померк. Лорд Тардос стоял в проеме. Терней смотрел на него поверх седла, забыв затянуть подпругу, а Демон раздраженно заржал.
- Совсем отвык, красавец! – владетель спокойно подошел к жеребцу и твердой рукой взял того под узцы. Демон мотнул головой и нервно переступил, толкая Тардоса плечом. – Шалишь, вижу. Разбаловал я вас.
Терней встретил внимательный, изучающий взгляд, вспомнил про приветствие и неловко поклонился, все еще держась за ремни:
- К вашим услугам, владетель.
Тардос усмехнулся: - Сегодня так?
Терней не поддался: - Прикажете готовить Демона к прогулке, господин?
- Нет. Хочу просто проведать наглеца… А то он, должно быть, забыл уже, кто у него хозяин. – Лорд ласково поглаживал блестящую шею Демона, а Терней весь задрожал от этих слов. Откладывать больше было нельзя. Он застегнул ремень, вышел из-за жеребца и встал перед Тардосом. Владетель, словно не понимая, глядел на Тернея чуть свысока, но со снисходительным вопросом, мол, что за демонстрация? Тернею надо было почтительно склониться, но он снова не смог. И глядя Тардосу прямо в лицо, он проговорил:
- Господин… Я должен сказать Вам… Я не буду танцевать с леди Аллисаной.
На скулах лорда заходили желваки. Демон снова попытался вырвать поводья, но владетель, не сводя глаз с побледневшего конюха, не позволил жеребцу этого сделать.
- Это твое окончательное решение?
Голос прозвучал угрожающе. Но Терней ответил четко: - Да. Конюху не пристало. – И, наконец, склонился, как подобает, отдавая себя во власть хозяина.
Но следующие слова владетеля подбросили его, подобно выстрелу:
- Леди Аллисана в Доме Тардос.
Лорд читал Тернея, как открытую книгу – да это сейчас мог сделать кто угодно! Все, что происходило у того на душе, сменялось на лице калейдоскопом: потрясение, недоверие, требовательный вопрос, понимание, что Тардос не шутит – и смесь радости с отчаянием…
- Да, - медленно произнес хозяин, - ты только что отрекся от нее.
- Нет!
- Да.
- Нет, – повторил Терней уже тише. - Я просто не хочу обманывать ее.
Чего он искал в глазах лорда, одобрения? Понимания? Терней не нашел там этого. А то, что он услышал, окончательно раздавило его:
- Не хочешь обманывать? – едко произнес владетель. – А если другого пути не существует?
Терней молчал, и лорд молчал. Как будто только что кто-то умер. Потом Терней почти прошептал:
- Но я принял решение…
- Я услышал его, – и, передав поводья, господин вышел, не оглядываясь.
***
Терней медленными движениями, машинально, расседлывал жеребца. Демон протестующее фыркал, не понимая, что происходит. Прогулка отменяется?
- Спокойно, Демон, спокойно… - наконец друг заговорил с ним. – Пойдем отведу тебя на пастбище. Побегаешь сам, один, хорошо?
Они направились к огороженному полю, там Терней снял недоуздок и закрыл за Демоном ворота. Тот, взбрыкивая, отбежал на несколько шагов - и давай валяться на траве. Терней рассеянно улыбался, глядя на него, и ничего не замечал вокруг.
- Он прекрасен, правда? – голос прозвучал совсем рядом и так неожиданно, что Терней решил: почудилось. Но к голосу прилагался знакомый аромат и шорох юбки, а затем прикосновение к предплечью, от которого замершее сердце забилось с удвоенной силой… Он обернулся – Аллисана, вся светясь в солнечных лучах, с улыбкой заглядывала ему в глаза. Терней молча смотрел на нее. Она словно воскресла – а он не отрекался…
- Лорд Тардос только что сказал мне, что Вы уехали в свой замок куда-то на север земель Тардос по неотложным делам, и вернетесь ли когда-нибудь, неизвестно… Но я не поверила ему… Я подумала, что он отправил Вас в ссылку в наказание за наши прогулки! Чего мне только стоило не наговорить Лорду дерзостей, Вы бы только знали! Но зачем он солгал мне?
- Аллисана… Я должен сказать Вам одну вещь… - Терней смотрел на нее с нарастающим ужасом – неужели он сейчас сделает это?
Она с тревогой и ласковой заботой ждала, не пытаясь торопить его. Ее доверие и внимание выбивали почву из-под ног… «А если другого пути не существует?» Что Тардос хотел этим сказать?
- Я виноват перед Вами… - она ожидала продолжения, но взгляд Тернея вдруг прыгнул ей за спину, лицо исказилось, и Аллисана в испуге обернулась. К ним не торопясь подходил владетель Тардос.
- И передо мной, - произнес он сурово, одновременно с тем учтиво поклонившись леди.
- Ах, лорд Тардос, как Вы меня напугали! – совершенно искренне проговорила она. – Но в чем на этот раз виноват перед Вами Терней?
- Вы и сами должны это знать: ведь теперь в Ваших глазах я стал лжецом, – в последних словах, явно обращенных к Тернею, звучала сталь, а взгляд Тардоса, покинув встревоженное личико Аллисаны, держал того словно на острие клинка. Терней поймал себя на том, что даже невольно приподнял подбородок, так ощутимо было это острие… Игра переставала быть игрой, словно Терней и правда мог ответить на равных. Да как же так!
- Объясните нам с леди Аллисаной, как все это понимать, - ледяной тон говорил, что пауза затянулась.
Терней ощутил, что кто-то из них двоих сошел с ума… Тогда, в любом раскладе, ему можно все! Рассказывать сейчас правду? Да она прозвучит нелепее любого вымысла.
- Мой лорд, я как раз хотел покаяться перед леди Аллисаной… Леди, - он повернулся к той, которая стала сейчас центром невозможного, - я действительно хотел уехать и известил об этом Лорда Тардоса…
- Как, Терней?.. Ведь я присылала гонцов с известием о визите… - ну пускай в ее глазах сверкнет обида! – молил Терней, но нет, только непонимание и готовность понять… Это разоружало. Бессовестная скотина, ври же так, чтобы не обидеть ее!
- Я потому и задержался, чтобы увидеться с Вами… и попрощаться. Мой отъезд необходим, леди, но позвольте мне не объяснять причин. – и он действительно прощался с ней, прощался, прощался, словно улетая в небытие – и не мог оторваться…
- Скажите только, вы собирались попрощаться… навсегда?
Тардос почувствовал, что он лишний в этой сцене. Мальчишка умудрялся играть свою роль так искренне – да не играть, а жить в ней! Он просто был самим собой, не называя при этом вещи своими именами, но ведь по главному счету и не обманывая! Да, никогда еще лорд не ощущал так свою… неуместность.
Но о владетеле и так забыли. Это «Навсегда?» сейчас решало все. «Вот это и называется – отречься!» - в отчаянии думал Терней. А она не давала отсрочки. Не делала скидки на присутствие главы Дома Тардос – напротив, хотела, чтобы Терней ответил и лорду тоже. Именно сейчас он должен принять решение, за которым последует столь многое, чего он не в состоянии предвидеть даже в общих чертах. Но ведь он уже принял решение! И как он может обещать ей хоть что-то, когда на самом деле он… Но ведь Аллисане важно не это! Он же каждой струной души понимает сейчас, что конюх или лорд – в данном случае только бессмысленные слова…
- Я должен был проститься навсегда. Но я не стану. Нет. – он смотрел сначала на нее, долго, пока с ее лица не исчез отпечаток потери, пока она не задышала ровно и не улыбнулась ему измученно и благодарно. А потом поклонился, извиняясь, и повернулся к хозяину, готовый к немедленной расплате.
- Это твое окончательное решение? – Тардос был непроницаем. Словно не живой человек, а небесный судия вопрошал его здесь и сейчас…
- Да. Это – да.
И ничего не последовало. Небо не разверзлось. Молния не испепелила дерзнувшего. И даже в лице владетеля ничего не дрогнуло. Только в глазах отразилось что-то. Одобрение? Понимание? Нет. Обещание.
- По всей видимости, теперь уже не стоит торопиться с отъездом, не так ли?
Терней поклонился.
- Леди Аллисана, прошу вас, составьте мне компанию в прогулке по парку. Мне не терпится показать вам мои владения!
Аллисана с улыбкой подала руку Лорду Тардосу, но ее взгляд был обращен к Тернею:
- Мы увидимся вечером в Доме Тардос, не правда ли?
Терней огромным усилием воли удержался, чтобы не посмотреть на
хозяина. Удержался. И ответил: - Да, леди Аллисана. Приятной прогулки!
И только после этого встретился глазами с владетелем. Да, это было обещание.
***
Аллисана рассеянно бродила из зала в зал, вглядываясь в гостей, с ней то и дело заговаривали, и она отвечала с вежливой улыбкой, продолжая скользить взглядом по фигурам. Хозяин, извинившись перед ней, сослался на необходимость исчезнуть ненадолго (для организации небольшого сюрприза – и он подмигнул ей, как сообщнице, хотя ничего не говорил об этом раньше) и оставил вместо себя очаровательного мальчишку, шутя пригрозив ему, что если виновница торжества соскучится, не миновать ему трепки. Аллисана рассмеялась, а паж словно не понял шутки, не сводил с нее глаз, волновался, был галантен до смешного, предлагал ей то одно, то другое, и, в конце концов, отправив его за напитками, она сбежала. Ей надо было найти Тернея, и странно, что до сих пор они не встретились – Дом Тардос, конечно, был не меньше, чем ее собственное семейное гнездо, но ярко освещен был лишь второй этаж и холл при входе, в который она, сама не замечая, спустилась по широкой лестнице… Но и здесь не было Тернея, а после странного утреннего разговора легкое беспокойство стало перерастать в тревогу… Куда исчез хозяин? Сегодня он не ответил ни на один из тех ее вопросов, которые по-настоящему занимали ее, зато великолепно уводил разговор в сторону, да так, что она невольно увлекалась и ругала себя, что снова клюнула на тонкую улыбку Лорда…
Она уже хотела, вопреки здравому смыслу, отправиться проведать Демона – ей почему-то казалось, что где Демон, там и Терней, возможно, потому, что виделись они всегда втроем… Аллисана тихонько фыркнула – свою-то лошадь она не посчитала! Как вдруг двери распахнулись, и навстречу ей вошли Лорд Тардос и Терней. Как ни ждала она, но их появление смутило ее – если бы Терней был один… Но высокий Лорд Тардос стремительно шагал чуть впереди, и Терней следовал за ним, словно увлекаемый этим движением. Она стояла на середине лестничного пролета, и оба были, как на ладони – и уже в который раз она заметила, что Терней при дяде словно опутан невидимой сетью – похоже, тот имел гипнотическое влияние на племянника, Терней чутко и напряженно реагировал на каждый взгляд Владетеля, на каждое движение бровей… Даже сейчас, когда лицо Лорда обращено к ней (и изображает учтивое изумление) – Терней весь словно натянутая струна, колок от которой незримо держит в пальцах Тардос…
Множество деталей, упущенных ранее, за несколько мгновений, пока мужчины шли мимо замершей в приветствии охраны, вспомнились Аллисане и сложились в ясное ощущение – Тардос опасен для Тернея… Не просто как глава дома, который может отправить младшего по статусу родственника в дальние владения или вовсе изгнать из семьи… Скорее, как противник, вызвавший на дуэль… Однажды она наблюдала, как любимый брат и его недруг весь вечер на пару веселили общество, а затем, дождавшись момента, когда общество уже вовсю веселилось само, вышли в сад, а затем – суета, голоса, факелы – брата нашли с кровавым пятном на рубашке… Как оказалось, о поединке было условлено заранее, и оба вели себя так же - словно были связаны невидимой, но ощутимой для окружающих нитью, и на эту связь сторонние люди невольно слетались, словно насекомые на свет.
Мысли отступили, но теперь Аллисана смотрела на Тернея – и особенно на Тардоса – по-другому. Она искала в интонациях, жестах и взглядах подтверждение своему страху - и находила его. Вот они втроем поднимаются на второй этаж и входят в первую залу, сразу обращая на себя внимание присутствующих – словно кто-то ударил в гонг… Вот Тардос с неуловимой, но такой странной ноткой в голосе во всеуслышание представляет Тернея – видимо, здесь немало приглашенных гостей помимо нее… Но почему Терней словно каменный? Заминка, затем все же светский поклон присутствующим – что за пораженный взгляд у слуги с подносом?.. Едва не уронил бокалы. Аллисана даже украдкой обернулась – что он такое увидел рядом с ними? Но тут навстречу им двинулись люди, хозяина увлекли разговором, кто-то обратился и к ней – и на несколько минут она потеряла Тернея из виду…
Между тем - словно только их и ждали - заиграли музыканты, свет в зале оказался притушен, свечи, по последней моде собранные в причудливые канделябры, многократно отразились в зеркалах, превратив зал в волшебное, наполненное мерцающими тенями пространство, и первые пары закружились в нем. И не успела Аллисана опомниться, как рядом оказалась рука Владетеля – он приглашал ее на танец…
- Вы довольны, леди Аллисана? Я привел Вашего рыцаря… - при этом освещении она не могла разглядеть, что отразилось в лице Лорда – ирония или любезность? В глазах его прыгали искры – отражения свечей… Должно быть, она и сама находилось под его влиянием – сейчас ей трудно было думать о Тернее, он наверняка был где-то здесь и видел ее, но она не могла отвести взгляд от своего партнера.
- О, сиятельный владетель, благодарю Вас, это случилось так вовремя – я уже начала волноваться…
- Но что могло взволновать Вас? Терней при мне твердо обещал Вам, что прощание откладывается, и я проследил, чтобы обещание было выполнено, - тон Лорда был самым светским, словно он говорил о букете вина. Аллисану же от этих слов охватил необъяснимый страх:
- Вы так и не ответили мне сегодня, Лорд Тардос, что за внезапный отъезд отложил Терней утром? Почему прощание? Вы оба что-то скрываете от меня, - все свое самообладание Аллисана вложила в этот легкий, почти игривый вопрос, и, словно провоцируя, ускользнула в несколько стремительных шагов, но Лорд был превосходный танцор – он тут же, не сбивая рисунка и ритма, догнал, поймал ее и вовлек в свое движение… Аллисана, вопреки тревоге, испытала удовольствие – мало кто мог так свободно поддерживать игру танца, более того, это считалось если не вызывающим, то определенно слишком смелым и позволялось немногим… вот, например, главе Дома – кто, в самом деле, мог ему возразить?
- Вы превосходно танцуете, Владетель Тардос! Не любите подчиняться традиционным канонам? Кстати, я не вижу среди гостей тех неизменно почтенных матрон и старцев, что укоризненно сверкают стеклами на балах вслед танцующим…
- В своем доме я устанавливаю традиции сам и не приглашаю матрон на балы… Во всяком случае, не тех, что сверкают стеклами! – рассмеялся вдруг Тардос, и Аллисана почувствовала симпатию к этому человеку – как же хорошо быть хозяином своей жизни и решать самому…
Кажется, это вырвалось вслух, и Тардос неожиданно пронзительно глянул на нее. Она смешалась, ощутив неловкость:
- Простите, Лорд, должно быть, Вам смешна моя женская зависть… Но порою так хочется забыть условности.
- Вы, милая леди, весьма преуспеваете в этом. Как вышло, что Лорд Вильгероц так быстро отпустил Вас в логово врага?
Аллисана долго готовилась к этому вопросу. Она ждала его в первые же минуты после своего официального пересечения границ земель Тардос, однако, Владетель и правда редко действовал по правилам. И теперь вопрос застал ее врасплох…
- Но почему же врага… - она уцепилась за это слово и воспряла: - Мне кажется, Вы преувеличиваете, Лорд Тардос, глубину трещины, пробежавшей однажды между нашими семьями… Это было так давно!
- О молодость! – усмехнулся Лорд, - Все, что произошло до ее рождения, она попросту отрицает – и в этом есть высшая правда!
Тут музыка неожиданно смолкла – Аллисана так увлеклась беседой, что не заметила, как отыграла бравурная кода, подчеркнувшая последние слова Тардоса. Меж тем, музыканты начали новую мелодию, а Лорд увлекал ее куда-то, пока из калейдоскопа лиц вдруг не возникли потемневшие глаза Тернея. Он без улыбки смотрел на нее, и Аллисана почувствовала укол совести. Владетель подвел Аллисану к Тернею, со словами «Возвращаю похищенную даму верному рыцарю» вручил тому ее руку и с легким поклоном удалился.
Терней глядел ему вслед, пока тот не растворился среди танцующих, и она невольно проследила за его взглядом. Что-то неуловимое – облегчение или сожаление – пронеслось в душе, но тут же все затмила радость:
- Терней, наконец-то мы можем поговорить!
Но эти слова не обрадовали Тернея. Напротив, его глаза еще больше потемнели…
- Что с вами? Расскажите же мне, что произошло утром? Почему вы собирались уехать и почему… решили остаться? – неожиданно для себя Аллисана закончила фразу так.
А он всматривался в нее, позабыв о приличиях, словно никого больше не было вокруг, с той же странной смесью нежности, тоски и боли, как тогда, на границе, когда она неожиданно для себя пообещала во что бы то ни стало найти возможность вернуться официальной гостьей… И она вернулась. Но что-то все равно было не так…
- Лорд до сих пор гневается на вас? Мне не надо было приезжать? Но владетель сам пригласил меня и, мне кажется, он доволен, хотя и удивлен, что мне это удалось… Это он хотел, чтобы вы уехали?
Она задавала вопросы, и с каждым из них в лице Тернея что-то менялось, а она словно пыталась нащупать ответ в этом одностороннем диалоге… Ей казалось, что, найди она верный вопрос, Терней сможет ответить…
- Вы еще не сказали мне ни слова…
- Аллисана… - Терней тряхнул головой, словно отгоняя от себя тяжелые мысли – и, наконец, улыбнулся ей.
- Как на вас хорошо действует мое имя, - решилась пошутить она, ободренная этой переменой.
- Да, так и есть, - с тех пор, как Лорд Тардос вложил ее ладонь в его холодные пальцы, он все еще держал ее руку в своей. Кажется, только сейчас они оба заметили это… Терней тихонько пожал ей руку: - Спасибо.
- За что?
- За то, что не отнимаете ее…
Музыка снова стихла и в наступившей тишине, полной сдержанного говора, громко прозвучал голос Лорда:
- А теперь – обещанное представление. Дамы и господа, приглашаю вас образовать широкий круг и прошу сохранять спокойствие!
Аллисана и Терней переглянулись – ни он, ни она не решились проигнорировать слова хозяина Дома – и, не разнимая рук, двинулись к середине зала вместе со всеми.
Наконец, после беспорядочных перемещений и смешков, гости выстроились неровным кольцом вокруг владетеля, слуги передвинули канделябры так, что свет сгустился на свободном пространстве, в центре которого среди множества теней стоял Лорд Тардос.
- Небольшая предыстория. Одна прекрасная леди, - и владетель вывел из круга сияющую от всеобщего внимания и драгоценных камней юную красавицу, - не так давно высказала интерес к одному моему увлечению… - он кивнул кому-то, и слуга вынес и с поклоном подал ему что-то… Аллисана вдруг почувствовала, как Терней сжал ей руку… Она обернулась к нему и прослушала, что дальше говорил Лорд. А Терней словно и не видел ее – он весь был устремлен туда, где происходило какое-то действо… Аллисана вновь поглядела в центр круга и услышала конец фразы:
- … А поможет мне молодой, - голос владетеля замер на подъеме и, после паузы, с какой-то странной, многозначительной интонацией, закончил, - Терней Тардос.
Аллисана вскрикнула бы – так больно Терней стиснул ей пальцы, но он тут же отпустил ее руку. Так и не глянув на нее, он какими-то механическими шагами вышел на свет. По зрителям пробежал шепоток. Она подошла ближе, пытаясь понять, что сейчас должно произойти.
Тардосы стояли лицом к лицу, а в руке у главы Дома Аллисана с удивлением разглядела наконец длинный кнут. Сияющей красавице предложили кресло, и она уселась, словно на троне, напротив Аллисаны, которая все не могла вспомнить ее имя и звание, хотя в самом начале вечера Лорд знакомил их… «Фаворитка!» - тогда еще, помнится, подумала Аллисана. К ней преимущественно и обращался Лорд, когда давал пояснения:
- При определенном навыке бич может творить чудеса. Однако, не рекомендую пытаться повторить эти фокусы, во избежание несчастных случаев, - лорд, как опытный актер, улыбнулся публике, обводя взглядом присутствующих, которые охотно засмеялись в ответ на шутку… Терней стоял прямо, чуть наклонив голову, и взгляд его был устремлен в пол. Аллисана вновь ощутила волну страха, но тут же наругала себя – что, в самом деле, такое с ней сегодня?
В относительной тишине голос лорда прозвучал звучно и жестко:
- Готов?
Рука Тернея потянулась к воротнику рубашки, замерла и вернулась на место. Лорд усмехнулся. Терней по прежнему смотрел в пол. Аллисана почему-то крепко сцепила руки. Что они задумали?
- На середину!
Терней вздрогнул – Аллисана стояла сбоку, недалеко и отчетливо видела, как дернулись его плечи. Она переводила глаза с него на лорда и обратно, секунды томительно тянулись. Тардос нетерпеливо двинул рукой, бич перекатился волной, и Терней сделал несколько медленных шагов вперед.
- Стоять на месте, смотреть прямо.
Терней поднял голову и расправил плечи. Тардосы обменялись взглядами в полной тишине, которая вдруг повисла вокруг них. Аллисана, похолодев, ясно поняла, что для одного из них это не шутка…
А владетель не торопясь обошел Тернея, поигрывая кнутом, и встал у него за спиной, движения его завораживали, а Терней продолжал смотреть прямо, и лицо его стало совсем белым… Он закрыл глаза.
И тут Лорд сделал неуловимое движение, и в зале словно раздался выстрел. Так щелкали бичами пастухи на полях земель Вильгероц, собирая разбредшееся стадо… Публика ахнула, Терней дернулся вперед.
- На место! – в голосе Лорда звучали насмешка и презрение. Аллисана поняла, что вцепилась в чей-то рукав, отпустила, пробормотав извинения, даже не глянув, кому… А Владетель снисходительно объяснял загудевшей публике:
- Не извольте беспокоиться, дамы и господа, это был только звук, способный напугать разве что корову… Терней, друг мой, возьмите себя в руки – ведь вы не хотите испортить мой дебют?
Терней медленно шагнул обратно, расправил ссутуленные плечи и открыл глаза. Но Аллисана была уверена, что он ничего не видит перед собой. Она закусила манжету платья… Лорд Тардос приказал:
- Возьмите свечи! Руки в стороны!
Тернею тут же подали свечи, он развел руки. Зрители качнулись ближе, затем отступили на шаг. Аллисана осталась стоять на месте.
- Если мой помощник на этот раз не дрогнет, я погашу их, не выбив из рук.
Два оглушительных щелчка раздались почти один за другим. Свечи были погашены. Сияющая дама аплодировала пылче всех. Одна только Аллисана не хлопала. Она так и простояла до конца представления – лорд демонстрировал действительно мастерское владение кнутом, Терней выполнял все его указания с застывшим лицом, по которому больше ничего нельзя было прочитать, даже когда бич стрелял в опасной близости. Только скулы заострились. В какой-то момент по замыслу владетеля он повернулся к Аллисане, которая так и стояла чуть впереди всех. Она так и не поняла, увидел ли он ее или нет, хотя не увидеть ее было невозможно…
Наверное, демонстрация длилась недолго – но когда лорд принимал овации гостей, которые, наконец, решились подойти к нему ближе, Аллисана с трудом пошевелила сведенными от напряжения плечами, отступая назад и высматривая Тернея… Он скоро вышел из столпотворения, и она, схватив его за руку, потащила за собой в поисках укромного уголка… По дороге взяла с подноса полный бокал и, как только они оказались в стороне от всех, сунула бокал Тернею:
- Отхлебните!..
Терней взял бокал, но пить не стал и отвернулся. Аллисана упавшим голосом попросила: - Не отворачивайтесь от меня…
Он медленно проговорил: - Я думал, что теперь Вы – отвернетесь от меня…
- Я? Но почему? Нет, не отвечайте… Вот что я вам скажу, Терней, - он еще ни разу не слышал в голосе Аллисаны гнева, но теперь гнев, казалось, переполнял ее до краев. Ей большого труда стоило не повышать голос, и Терней, удивленный, смотрел, как пылают ее щеки и сверкают глаза: - Эти ваши странные игры с Лордом Тардосом… Вы… Он… Это невыносимо! Невыносимо, что вы думаете, что я… - и вдруг с болью воскликнула: - Не смейте отворачиваться от меня, Терней! Никогда!
Терней… Он просто обнял ее. Мысленно… Взглядом… Прижал к себе… Она что-то почуяла и затихла… И в этот момент, конечно же, должен был появиться хозяин. И он появился.
- Леди Аллисана! Вот вы где! – она резко повернулась к нему, но ничего не сказала, а пару секунд спустя ей даже удалось вежливо кивнуть главе Дома, хотя глаза снова метали молнии. – О, не смотрите на меня так, иначе у меня могут вспыхнуть волосы! – как ни в чем ни бывало рассмеялся Тардос.
- Так гасить свечи Вы умеете, а гасить волосы еще не научились? – звонким голосом, чуть громче, чем требовалось, ответила она.
– О нет… Остается надеяться, что и Вы еще не умеете зажигать взглядом. Однако, чем вызвана буря в Вашей душе? Может быть, Терней хочет в чем-то упрекнуть меня?
Теперь лорд в упор смотрел на Тернея, и тот, выдерживая взгляд, с вежливым поклоном ответил:
- Напротив, я хотел бы поблагодарить Вас за науку самообладания, которую Вы преподали мне… К моему горькому сожалению, я еще далек от совершенства.
- Да, очень далеки, и об этом действительно не раз еще придется горько пожалеть… - Аллисана пыталась проникнуть за игру слов, а лорд продолжил: – Впрочем, мы только начали…
- Леди, - обратился он к ней, - вы убедились, что нет повода сердиться? Пойдемте же, вечер только начался, а мы танцевали лишь первый танец… Терней мне сам говорил, что не умеет - и не будет танцевать с леди Аллисаной.
Она вопрошающе посмотрела на Тернея – он хмурился, но молчал. А лорд с обворожительной улыбкой уже увлекал ее туда, где играла музыка – не вырываться же Аллисане из его предупредительных, но непреклонных рук?
***
Терней с мрачным упорством следил за танцующей парой… Не он один – многие не сводили глаз с главных персон вечера. Во-первых, это был глава Дома Тардос, Сам, лицом к лицу с одной из дочерей семьи Вильгероц, известных всей округе заклятых недругов… Это историческое событие, помимо прочего, было облечено в такую форму, что даже кружащиеся на периферии пары – и те глядели не друг на друга, а на легкую, гибкую, словно струящуюся Аллисану и ее великолепного партнера… Но среди любопытных взглядов были откровенно недобрые… преимущественно, женские. Однако Терней, который порой развлекался отстраненным наблюдением за человеческими отношениями (а они везде одинаковы, что в светской гостиной, что в людской трапезной), сегодня был выключен из окружающего – сейчас люди для него превратились в досадные помехи, которые время от времени заслоняли две движущиеся фигуры. Хотя еще пару часов назад он мучился беспокойством, как не выдать себя гостям или, еще хуже, родственникам Лорда, как отвечать на вопросы (откуда вы взялись, молодой человек, в известной всем семье Тардос?), как реагировать на неизбежно знакомые лица из обслуги… Что, в конце концов, надеть? Это не верховая прогулка в полях… Но лорд решил все и решил просто.
Они встретились во дворе конюшни уже в сумерках, куда Терней уже в который раз выходил, мучимый неразрешимыми сомнениями: как ему попасть на прием в Дом Тардос? Охрана не пустит его. Если, конечно, они не предупреждены Лордом… Но сама мысль о том, что глава Дома будет помнить о его персоне и побеспокоится известить охрану… Чушь. Лорд слишком многое отдает на откуп ему самому, почти не вмешиваясь, и с удовольствием наблюдает, как Терней выкручивается в очередной раз… Как сегодня у загона. И все время уводит Аллисану, словно чувствуя, что еще немного, и Терней расскажет ей то, что испортит игру…
А тогда, во дворе, владетель – сам – вручил Тернею какое-то тряпье, в которое подобало быть одетым члену семьи на праздничном приеме, коротко приказал: «Переоденься!» И когда Терней вышел, быстро глянул на преображенного конюха и так же коротко молвил: «За мной». Однако у дверей дома, сияющего огромными окнами, притормозил, еще раз оглядел Тернея с головы до ног: «Взыскать бы с тебя аванс за этот вечер… Да, боюсь, тогда ты станешь и вовсе никудышным кавалером. Впрочем, это успеется». Дальше он сказал, что посвятил избранный круг самых ушлых в «легенду новоявленного племянника», но Терней уже не вникал. «Аванс» затмил в его сознании все остальное, ярость и безысходность попеременно перекатывались, как волны прибоя, даже шум в ушах стоял, как на побережье… Так, не успев прийти в себя, Терней и вошел в святая святых – центральные двери Дома Тардос, в которые не входил еще ни разу за несколько лет, что являлся собственностью фамилии. А там, на лестнице, сразу – Аллисана…
Теперь же ярость вернулась… Была она всепоглощающая и какая-то доселе неведомая… Терней не хотел признаваться себе, но догадывался, что не ярость это даже, а… Отлично. Ревновать к хозяину – что представить себе дальше? Хотя вся эта ситуация была такова, что оценивать ее Терней был уже не в состоянии – привычные и понятные основы его повседневной жизни давно уже трещали, как крепи в забое, где вот-вот должен осесть потолок… Раздавит его этим потолком или есть шанс оказаться на поверхности? Да каким образом? Что делать ему вот прямо сейчас, когда хозяин танец за танцем не отпускает Аллисану – стоять и смотреть? Уйти? Остаться и ждать? Подойти и… И что? Это не пляски на заднем дворе под задорные наигрыши самодельных дудок, гитар и барабанов, где можно отвести конкурента в сторону и попробовать надавать по шее…
А веселая штука – ревность. Перед ней отступила и тоска, и безысходность, и страх… Ничего ровным счетом не изменилось вокруг, но внутри Терней ощутил знакомую холодящую легкость – словно впереди препятствие, на которое несется Демон, направляемый его рукой. Разбег, прыжок, полет… Если бы кто-нибудь только видел, что они с Демоном вытворяли, рискуя переломать себе шеи – а ведь лишь охромей жеребец, Тернею не сносить головы, и это всегда провоцировало его больше, нежели боязнь убиться или покалечиться… Хозяин такой взыскал бы с него аванс, что имя Дома Тардос печально удалилось бы в изгнание от зависти.
Ну вот, Терней уже готов подойти. Уже готов. Если бы он еще умел танцевать… А так это будет просто смешно. Но тут на арене возникло другое действующее лицо – леди Таруна, которой посвящалось сегодняшнее представление… Терней знал, что нынче госпожа в фаворе, слышал, что она из побочных веток семьи, как и он сам по легенде. Этих побегов на генеалогическом древе Тардосов было немало, и в хитросплетении корней и ветвей разбирались, должно быть, только единицы, горячо заинтересованные вопросами наследования… Леди Таруна на глазах у всего зала воплотила намерение Тернея – в музыкальной паузе стремительно подошла и… совершила непростительное. Потребовала. Что именно, Терней не расслышал. Все вокруг тут же сделали вид, будто заняты друг другом, но жужжание светских разговоров вдруг утихло – никто не хотел пропустить ни слова в семейной сцене – и в наступившей тишине десятки настороженных ушей услышали: «Конечно, леди Таруна… Ведь я еще не показал вам самого главного. Пойдемте!»
И Владетель Тардос с поклоном попросил прощения у гостьи, стрельнул глазами через зал, безошибочно выхватив Тернея, и кивком головы приказал подойти. Терней, с трудом сохраняя уместную скорость шага, проследовал туда, куда сейчас устремились все взгляды… Лорд снова вручил ему руку Аллисаны, а сам взял под локоть застывшую леди Таруну…
Пока все внимание общества было сосредоточено на высокой чете, Терней поспешил увести Аллисану в сторону от цепких глаз. Перед ними оказалась высокая арка выхода на балкон… Когда навстречу им пахнул ночными запахами ветер полей, Терней, все еще наполненный какой-то неоформленной решимостью, вдруг понял, что их место не здесь.
- Бежим отсюда? – только и спросил он у своей спутницы. Она, казалось, серебрилась в свете луны. Кивнула. Глаза в полумраке были глубокими и темными, шальными… Терней тоже был словно во хмелю, хотя так и не пригубил вина в этот вечер.
- Я оседлаю коней и приведу ко входу.
- А я переоденусь и буду ждать.
Они почти бегом разлетелись в разные стороны – Терней к лестнице в холл, Аллисана наверх, к своим комнатам. Терней знал, где поместили лошадь гостьи, и никогда еще он так быстро никого не седлал. Демон косил выпуклым глазом и прядал ушами, прислушиваясь к ночным звукам, цикады стрекотали со всех сторон, или это скрипели звезды… Перестук четырех пар подков на мощеной площадке перед входом, отделившийся от темной стены тонкий силуэт… Терней чувствовал, как колотится сердце, будто и впрямь он крадет Аллисану из Дома Тардос. Он спрыгнул с коня, чтобы помочь леди сесть на лошадь, мысленно уже видя, как они с места срываются в бешеный подлунный галоп. Вот Аллисана уже в седле, и Демон тянется к ней убедиться в знакомом запахе...
Тяжелые двери Дома Тардос открываются и закрываются бесшумно.
- Это побег?
В голосе Лорда - непередаваемая игра интонаций. Он спокойно стоит на верхней широкой ступени, уверенно ожидая ответа. Терней вынимает ногу из стремени, снимает руку с седла.
- Это невероятно, Лорд Тардос… Ваше умение появляться в нужный момент!.. – Тернея несло. Он отдавал себе в этом отчет, но даже не пытался остановиться. Он хотел увидеть, как Тардос шагнет навстречу. Но тут вмешалась Аллисана.
- Ночь так чудесна, Владетель, и мы действительно не удержались перед соблазном сбежать – на ночную прогулку. Вы покинули мое общество, а Терней и правда совсем не умеет танцевать, - Терней не видел ее лица, но теплота улыбки звучала в голосе.
- Вы правы, леди. Такую ночь преступно проводить среди коптящих свечей. Только посмотрите, какие звезды – даже луна не затмевает их! – владетель спустился с лестницы и по-хозяйски взял лошадь Аллисаны под уздцы. Тернея снова затопило горячей волной, Демон подтолкнул носом в спину. А Тардос невозмутимо продолжал:
- Могу ли я исправить свою вину перед гостьей, составив компанию в верховой прогулке?
- О, конечно, Милорд! – в тон ему отвечала Аллисана, а Терней вдруг резко ощутил землю под ногами… И точно, следующие слова лорда, обращенные уже к нему, обдали дерущим по коже холодом:
- Вот только я вижу здесь всего двух лошадей. Одна из них ваша, леди, а другая…
Терней втянул воздух через стиснутые зубы. О да.
- Ну что же вы молчите, юноша. Вы не выучили урок?
Терней медленно поднял голову и проговорил: - А другой, Демон, конь Владетеля Дома Тардос…
«И даже больше», - этого он уже не произнес вслух. Но кураж, бередивший кровь, исчез без следа. Потому что – да. Демон – не просто один из жеребцов конюшен Тардоса. Аллисана молчала.
- Вы сами видите, леди, на этот раз Терней действительно не имеет оправданий. Поезжайте вперед, я тотчас догоню вас.
Терней так и не поднял на нее глаз. Заминка, и удаляющийся перестук копыт. Хозяин перед ним.
- Ступай в конюшню и жди.
И бешеный галоп. Тишина. Он один под луною. Видно каждую щербинку на плитах под ногами. И сверчки. А Тардос и Аллисана…
…
HARZABLOG
Имя Дома Тардос
Демон был исключительным жеребцом. Это понимал каждый, кто хоть раз видел его гарцующим на воле, даже тот, кто вообще ничего не смыслит в лошадях. А уж хозяин понимал… Поэтому и назначил Демону личного конюха, и не просто личного – их там и так было едва ли не больше, чем лошадей, - а именно того единственного, которого только Демон и принимал рядом с собой. Не просто терпел, а – каждый видел – рад был этому человеку. Терней опасался все же, что господин рано или поздно найдет способ отплатить ему за нежданное благоволение жемчужины своей коллекции – не может быть, чтобы в душу владельцу не закралась ревность. Слуга на конюшнях – а Демону люб больше, чем сам хозяин… Но именно этот странный выбор жеребца одновременно служил Тернею и охранной грамотой. Стоило куда-то надолго отлучиться из конюшен – и Демон очень скоро ставил на уши всю округу, бушевал в деннике, грозя причинить себе увечье, а этого хозяин никак не мог позволить. Проще было проявлять щедрое снисхождение к причудам животного благородных кровей и баснословной стоимости. Хотя, Терней понимал, что не в стоимости в конце концов дело… Хозяин, как это ни странно, наряду с понятным тщеславием иметь такой уникальный экземпляр, похоже, просто любил Демона. И если бы он уделял тому столько внимания, сколько волей-неволей приходилось уделять жеребцу Тернею, Демон привык бы и, пожалуй, по-настоящему принял его. Но хозяин жил жизнью светского льва – приемы, ответные визиты… Да и не будет он ночевать в конюшне… А с этого все и началось – Терней частенько разговаривал ночами с неспокойным жеребцом, видя в нем товарища по несчастью. В самом деле – оба стреножены иерархией Империи, оба, по сути дела, рабы, несмотря на то, что Демону, в отличие от Тернея, овес приносили разве что не на золотом блюде… Да что ему блюдо. Ему воля нужна… Им обоим.
И эту волю они находили друг в друге – Тернею, как личному конюху, доставалась часть привилегий Демона, а Демон, наконец, обрел наездника, с которым его не боялись отпускать в далекие прогулки. Жеребцу для сохранения цветущего вида необходим был регулярный моцион, Терней же раз за разом возвращал его в конюшни в полном удовлетворении. Рискнув однажды, хозяин не пожалел о выказанном слуге высочайшем доверии. Не зная, как долго продлится этот фавор, Терней не старался закрепить за собой позиции, не остерегался, не осторожничал. Он просто пользовался своей свободой на полную катушку, расширяя границы исследованных земель в бескрайних владениях Господина… Да, здесь было, где развернуться…
Со своим господином Тернею доводилось встречаться не часто – как только тот приходил навестить Демона, Терней с поклоном удалялся, пока не позовут, когда передавали высочайший приказ подготовить жеребца к верховой прогулке, Терней без промедления делал, что велят – ибо умный владетель всегда заранее извещал о своих желаниях, дабы не вышло, что жеребец с конюхом в отлучке. С хозяином слугам повезло – они сами так во всеуслышание говорили, а было с чем сравнить… В сопредельных владениях нередко творился произвол, здесь же исполнительный подданный мог спать спокойно – в то время, конечно, когда ему положено спать. Чтобы попасть в переплет в Доме Тардоса, надо быть и вовсе олухом, а такие не задерживались в имении. Кров, стол, необходимая экипировка в цветах владетеля – в этом не было недостатка. Терней же мог иметь больше, но кроме большей свободы он ни в чем не нуждался: он и на прогулки выезжал в белой рубахе с распахнутым воротом, пренебрегая форменной одеждой, да кому какое дело, в чем он носится по полям и лесам…
Поэтому она и не распознала в Тернее слугу. Раб, конюх – или молодой владетель? Слуги так себя не ведут… Верхом на самом красивом жеребце, какого ей, искушенной наезднице высшего сословия, только доводилось видеть, в дорогой упряжи с символикой Дома… Терней и иссня-черный, точеный Демон, оба слитные, ловкие, ликующие, разгоряченные бешеной скачкой. Понаблюдав за ними из-под укрытия ветвей, она выждала момент и выехала на своей сильной, но изящной лошадке наперерез, когда, утомленные, они проезжались вдоль реки. А дальше – молодые люди не сказали друг другу и нескольких слов – просто носились по границе владений наперегонки, а затем разъехались, условившись о встрече. Кто она была – дальняя родственница соседа или гостья? Этого Терней не знал, так же, как и она не знала, что, вернувшись в конюшни, выводив и почистив жеребца, он брался за уборку денника, потому что даже навоз Демон не позволял теперь убирать никому другому…
Разговоры, конечно, неизбежно начали завязываться – о луговых цветах, статях лошадей, открытиях мореплавателей и подобных важных вещах. Друг о друге они знали многое – и ничего. Имена, пристрастия, мнения… Ее звали Аллисана. Как-то она мимоходом спросила, кем он приходится владетелю Тардоса. Терней, от души рассмеявшись, почти в шутку ответил, что Хозяин здешних угодий – его дядя. Она тут же увела разговор на другую тему, и этот эпизод был забыт…
Терней не думал о том, что будет дальше. Он уже давно, еще в плену, научился просто жить. Прожил день – хорошо. Удалось поспать ночью – прекрасно. Попав к нынешнему господину, Терней вздохнул свободнее, но и только. А теперь дни и ночи и вовсе летели, словно во сне…
Но однажды пришлось проснуться. Терней и Алиссана ехали шагом по дорожкам парка среди цветущего лабиринта высокой зелени, как вдруг впереди на аллее показался всадник. Он приближался им навстречу легкой рысью, и Терней, холодея, сначала узнал коня, а затем и наездника…
Терней придержал Демона, Аллисана тоже остановила лошадку и склонила голову в светском приветствии – они явно были знакомы с владетелем Тардосом. Съехавшись, они встретились лицом к лицу и на какую-то долю мгновения над щебечущим садом повисла вежливая пауза. Владетель по этикету первый нарушил молчание:
- Рад приветствовать очаровательную леди Вильгероц на землях Тардосов.
Тернея бросило в жар… Даже последний поваренок в имении знает, что между Домами Тардос и Вильгероц на протяжении многих поколений ведется холодная война. Аллисана – леди Вильгероц? Как же она очутилась в этих краях? Этот же вопрос звучал и в приветствии Хозяина. «На землях Тардосов…» Терней врос в седло, навязчиво помня, что, как слуга своего Господина, должен соскочить с коня и застыть в поклоне. Демон, почуяв смятение наездника, затанцевал, обратив на себя внимание высоких особ…
- О, сиятельный Владетель, я покорно прошу простить мое вторжение в ваши границы, - нисколько не тушуясь, с ясной улыбкой заговорила Аллисана, - будучи в гостях у Леди Торскейхельм, я наслушалась рассказов о том, что земли Тардосов воистину прекрасны, и раз уж ваш племянник оказался настолько любезен повстречаться мне на прогулке и стать моим проводником, я поддалась соблазну увидеть знаменитые чудеса ваших владений и подчинила его моей прихоти – и вот я здесь. Прошу, не будьте строги к Тернею, вы и сами понимаете, ему ничего не оставалось, как покориться.
В ушах громко стучало, очень громко на фоне воцарившейся тишины. Тардос еще некоторое время смотрел на леди Вильгероц, затем перевел пронзительный взгляд на Тернея и приподнял бровь. Аллисана тоже смотрела на него, ласково и ободряюще, он чувствовал это, хотя не видел ничего, кроме пристальных, жгуче-черных глаз господина, изучавших, казалось, самое дно его, Тернея, души… И тут внутри что-то взорвалось. Понимание, что это крах, волна парализующего, тошнотворного страха, протест, топот подков и лихость, ликование скачки, и вольный ветер в лицо… Теплый взгляд Аллисаны, как луч солнца, пробившийся сквозь листву… Птицы самозабвенно пели вокруг, Демон нервно переминался под седоком… Терней знал, чувствовал, что хозяин поддержит игру. Он не так прост, чтобы лишить себя этого удовольствия, о нет…
Склонив голову, как и полагается провинившемуся племяннику, Терней заговорил:
- Леди Аллисана слишком добра ко мне, Лорд Тардос. Но будьте снисходительны – я не мог не взять на себя роль гостеприимного хозяина, раз уж случай свел нас на границе земель…
- Взять роль, о да, я понимаю, - на губах хозяина заиграла тонкая улыбка, он окинул оценивающим взглядом всадника и коня, затем повернулся к Аллисане:
- Что ж, с моей стороны было бы вопиющей неблагодарностью гневаться на того, кто привел в мои владения столь прекрасную гостью. Можете быть уверены, что, ежели вашей милости будет угодно, я буду рад видеть и впредь вас, леди, не только под сенью моих деревьев, но и под крышей Дома Тардосов. Считайте это приглашением!
- О, благодарю вас от всей души, Владетель Тардос, мне действительно хотелось бы побывать здесь снова – ваши земли так богаты, а общество вашего племянника столь приятно… Думаю, однажды я отважусь ступить и под крышу вашего замка, коль скоро получу на это позволение Лорда Вильгероц… С моей стороны было непозволительной беспечностью пересекать границу земель как без согласия Вашей светлости, так и без разрешения моего Лорда, а тем более, подвергать Тернея опасности впасть в немилость… Еще раз прошу, Владетель, пусть ваш гнев не будет чрезмерным…
- Не беспокойтесь, леди, - любезно склонился Тардос, - он не будет чрезмерным, - и Хозяин снова долгим взглядом посмотрел на Тернея. Тот учтиво склонил голову в знак покорности Главе семьи, а Тардос добавил:
- Ну что ж, думаю, ваш проводник выполнит свой долг до конца и проводит вас, леди, до границ земель Тардос. Не буду вас задерживать. Помните о моем приглашении! – последние слова Хозяин договорил, пришпорив коня и удаляясь прочь по дорожке.
Терней слушал стихающий перестук копыт и чувствовал, что сейчас не сможет сыграть свою роль без фальши… Его трясло. Он не выдержал и спрятал лицо в гриве Демона. Аллисана подъехала ближе, взяла его за руку и произнесла с беспокойством:
- Милый Терней, из-за меня у вас будут серьезные неприятности…
Он уже справился с собой, посмотрел на нее так нежно, как еще ни разу не позволял себе смотреть… Скорее всего, это была его последняя возможность. Аллисана смутилась, но руки не отняла.
- Леди Аллисана…
- О нет, не будем, Терней! Мы так замечательно обходились без этого! По крайней мере, когда мы одни…
- Хорошо, Аллисана. Не беспокойтесь – Лорд никогда не выказывал мне особых милостей. Я опальный родственник в силу давних и не зависящих от меня обстоятельств, и эта встреча ничего не изменит. Простите мне мою слабость, честно сказать, я был поражен, услышав фамилию Дома Вильгероц… В том положении, в котором пребывают наши семьи, вы могли бы встретить более холодный прием – вот этого я опасался. Но Лорд Тардос проявил великодушие, поэтому все позади, и мы можем больше не думать об этом.
- Но не стоит пренебрегать прямым указанием хозяина здешних Владений, Терней. Давайте не будем и далее испытывать терпение Лорда. Проводите меня до границы!
И они снова ехали рядом, и Терней испытывал мучительное, щемящее счастье от того, что сейчас происходило с ними – он прощался со знакомыми перелесками, цветущими полями, с небом, с ощущением свободы, которое стало неразрывно связано с ее голосом, легким наклоном ее головы и обращенными к нему светлыми взглядами, чуть тронутыми тревогой…
- Вы так странно смотрите на меня, Терней! – в конце концов сказала она, когда граница земель замаячила уже совсем близко. – Не сомневайтесь, я обязательно добьюсь у своего лорда разрешения бывать здесь, а ваш Владетель даже пригласил меня!..
В этот момент только тоска, больно стеснившая грудь, не позволила Тернею рассказать ей все. А уже спустя минуту он подумал: зачем? Пускай этот вечер останется в памяти Аллисаны таким чудесным, каким он был бы, не встреть они вдруг хозяина… Что понесло владетеля кататься по парку в это время? На коне, который во всем уступает Демону… Словно прочитав обрывок его мыслей, Аллисана усмехнулась лукаво и заговорщическим тоном заявила:
- А конь Тардоса не идет с вашим ни в какое сравнение!
И пока Терней искал, что ответить, пустила лошадь в галоп в сторону границы:
- До встречи!
***
Но на обратном пути мысли Тернея были заняты совсем другой встречей. Он пытался и не мог представить, что его ждет сейчас там, в Доме Тардоса… Надежды, что владетель оставит все как есть, Терней не питал, это было попросту невозможно. Но и что хозяин сделает с ним?.. То, что произошло, было неслыханным делом. Тут и Демон не поможет… Бежать? Пересечь границу и сдаться соседям? Иногда, в безвыходных ситуациях, люди одного господина обращались за милостью к другому… Но тогда ситуация выйдет за пределы Владения Тардос, и уж этого хозяин никогда не простит. А милость чужих лордов – самая ненадежная вещь в Империи. Они могут выдать перебежчика его владельцу, могут расправиться и сами, ради устрашения собственных подданных… Разве что предложить Демона в качестве выкупа… Но какой может быть выкуп за жизнь бесправного холопа? Тут благородство неуместно. Демона просто заберут. Разве что сыграет привязанность жеребца к нему, так же, как она сыграла в Доме Тардоса?.. Но что дальше? Что скажет Аллисана, когда узнает – неизбежно узнает о том, кто он на самом деле и как поступил? А неужели не узнает, если он сейчас вернется к своему хозяину?
Демон, чуя настроение седока, не спешил в конюшни. Понимая, что, скорее всего, своим промедлением он только распаляет гнев лорда, Терней не погонял коня. Они часто возвращались поздно, в конюшнях никого бы это не удивило, если, конечно, там его уже не ждут, чтобы бросить в подвалы замка. Об этих подвалах Терней был наслышан – кое-кто из слуг все-таки, бывало, попадал в немилость, а за серьезные провинности и наказывали серьезно. Терней же при мысли о подземельях покрывался холодным потом со времен своего пленения. Пожалуй, ничто так не пугало его, как угроза снова оказаться без солнечного света, без ветра, в четырех ледяных стенах с низким потолком…
- Демон-Демон, как же мне быть… - пока еще свободный, но уже связанный по рукам и ногам, Терней прижался к теплой шее жеребца. Оставалась только одна эфемерная возможность – беглецом вне закона ночами пробираться до приморских городов и пытаться проникнуть на чужеземный корабль. По большому счету, это опять-таки значило сменить одно рабство на другое… Если только не податься в пираты, а он никого не ненавидел так яростно, как их. В этом мире ему просто некуда больше было идти.
В конюшнях все было спокойно. За окном уютно стрекотали цикады. Начиналась душистая летняя ночь. Засветив фонарь, Терней привычно проделал всю работу. Нагулявшийся Демон тихонько всхрапывал в своем деннике, все вокруг – звуки, запахи, тени на стенах – было родным, и Терней понемногу успокоился. Будь что будет. А сейчас ему дают возможность поспать – и он будет спать.
***
- Тебе приказано явиться в летний павильон, - мальчишка-паж уже скрылся за воротами, а Терней все еще смотрел ему вслед, сжимая и разжимая руки на черене лопаты. Вот и все. Вот и все. Эта мысль, как мотылек вокруг свечи, крутилась в голове, пока не вспыхнула и не исчезла, оставив опустошение, пепел… Он аккуратно отряхнул лопату и поставил на место. Снял фартук, умылся свежей водой из ведра, накинул чистую рубашку и, чувствуя каждый свой шаг, направился в глубь сада, к приземистому, круглому, почти всегда пустующему павильону.
Солнце уже стояло высоко, и, зайдя в раскрытые двери, Терней окунулся в сумеречную прохладу и ненадолго ослеп.
- Закрой двери, - прозвучало из глубины зала, и Терней повиновался, почти наощупь сведя массивные створки. Свет проникал в помещение теперь только сквозь узкие створы в крыше, пересекаясь между балок отраженными узкими лучами, которые сходились в пятне по центру комнаты.
– Подойди. На середину.
Терней повернулся и сделал несколько шагов вперед. Глаза уже привыкли, но Терней не поднимал взгляда на фигуру, что темнела прямо перед ним. Он смотрел на пылинки, плывущие в луче солнца. Он понимал, что должен приветствовать господина, как велит субординация, но, начав подчиняться командам, уже не мог пошевелиться по своему разумению. Если бы хозяин сказал «Поклонись», он бы поклонился. Но ему велели стоять посередине, и он стоял.
- Посмотри же на меня, племянник! – в голосе хозяина звучала насмешка.
Терней ждал этого. «Не удержался господин». Терней поднял глаза, не успев стереть с лица ответную усмешку. Вернее, даже не подумав об этом. Но, встретившись взглядом с Тардосом, понял, что напрасно. Холодное бешенство смело следы снисходительности, но тут же ушло в знакомую тонкую улыбку, которая в сочетании с жгучим, цепким взглядом вгоняла Тернея в оторопь.
- Рассказывай.
Вот теперь Терней совершенно растерялся. В какой роли он должен выступить? Обращение «племянник» еще больше сбивало с толку: насмешка? Приговор? Или все-таки приглашение играть дальше? Терней мог сейчас упасть на колени и молить о милости для дерзкого раба – тем самым расставив все по местам. Но он интуитивно ощущал, что тогда уже ничего больше не будет. Чего именно? Если бы хозяин хотел, он бы сразу втер дерзкого слугу в пыль. Он мог сделать это еще там, при Аллисане… Но это промедление, обстановка, эти фразы, которые не могли предназначаться осужденному рабу… Нет, хозяин не прост. Он хочет поиграть Тернеем, осудить и стереть в порошок можно в любой момент…
Все это пронеслось в сознании сменой бликов, не облеченных в слова. Терней скорее чувствовал намерения хозяина, чем понимал. И вот в пустоте павильона Терней услышал свой голос:
- Мы действительно познакомились с леди Аллисаной случайно, Владетель Тардос. Но остальное леди придумала, чтобы прикрыть меня от вашего гнева. Она ни о чем не просила меня. Мы просто скакали по землям Дома Тардос, не думая о границах.
Терней умолк. Он был предельно искренен, но взвешивал каждое слово. Тирада далась нелегко. Его снова била дрожь, хозяин не мог не видеть этого, но Терней не в силах был справиться с собой. Он пытался не отводить взгляда, но то и дело опускал глаза, разглядывая одежду лорда, его руки, лежащие на широком поясе. Терней чувствовал, что отыграл один ход, что теперь сам Тардос не может решить, как ему повести себя дальше. После паузы владетель хмыкнул:
- «Не думая о границах». А о том, что правда рано или поздно откроется, ты думал?
Тут Терней поднял глаза:
- Тогда не думал. Я не собирался лгать Аллисане, это вышло само собой. Это… была шутка.
Последнее вырвалось зря, обесценив откровенное признание. Если оно было для кого-то ценно, кроме него самого… Но и это было правдой…
Однако, хозяин заострил свое внимание на другом:
- «Лгать Аллисане», вот как. Равные по положению в свете люди – и те редко позволяют себе такое обращение… Хотя я припоминаю, леди тоже называла тебя просто по имени, – лорд Тардос помолчал, а потом спросил: - Вы настолько близки?
Терней качнулся вперед, опомнился, застыл, гася бурю эмоций, но это движение не укрылось от глаз господина. Он повысил голос, в нем звучали бешенство, неверие и восхищение:
- Ты что, собирался пощечину мне дать?
Терней понял, что он не в силах больше поддерживать игру. Он хотел определенности. Пусть его сейчас закуют в кандалы, но он не может тягаться с владетелем – нельзя быть собой, но и конюха изображать уже поздно. Все бессмысленно, он проиграл изначально, едва возомнил себя свободным человеком.
И Тардос увидел этот надлом: Терней будто перегорел и погас, натянутая струна внутри него обвисла, плечи поникли. Это внезапно рассердило владетеля: непонятный бунтарь был готов сдаться. Хотя какой он бунтарь? Непонятный – да…
- И что ты думаешь делать теперь?
Для Тернея этот вопрос был ударом по больному, так и не вымученному вчера. Он ведь решил: будь что будет. Все во власти господина. А теперь господин сам спрашивает его об этом! И Тардос увидел, что попал верно. Если хотел добить.
Лорд ощутил жгучее желание схватить этого авантюриста, встряхнуть, привести в себя.
- Отвечай!
Терней и впрямь встряхнулся. И ответил единственное, что мог:
- Я в вашей воле.
Владетель еще некоторое время жестким взглядом изучал Тернея. Затем отрезал:
- Хорошо.
Отошел к стене, снял с нее бич, взвесил его в руке. Повернулся:
- Шутки с именем Дома Тардос стоят дорого.
Терней, не чувствуя пальцев, медленно снял рубаху, она упала на пол. Черный хвост бича, казалось, жил своей жизнью.
- Стоять на месте, смотреть прямо, – медленные шаги, и Тардос скрылся из зоны видимости. Терней, как завороженный, повернул голову следом и тут же вскинулся, обожженный.
- Смотреть прямо, я сказал.
Терней закрыл глаза. Напрасно! Под веками вспыхнуло, он едва не упал, сделав шаг вперед, чтобы удержать равновесие. И тут же еще удар и еще – Терней сложился пополам, охватив себя руками – казалось, бич рассекает его надвое…
- На место! – так приказывают собаке… Терней медленно выпрямился. Встал в сместившееся и поменявшее форму пятно света.
- Хорошо. Принимая решения, будь готов за них отвечать.
«Но я не принимал никаких решений!» - хотел было крикнуть Терней, но вместо этого просто закричал, потому что режущие удары полосовали спину, бока и плечи один за другим. Тардос не останавливался, и скоро дрожащий, ослепший от боли Терней, которого бросало вперед от каждого удара, ощутил под руками стену – о нее можно было опереться. Но едва он прижался к ней, как раскаленные укусы бича прекратились и голос мучителя жестко приказал:
- На середину.
Терней не сразу смог заставить себя отпустить опору. Отпустил – и снова шатнулся к стене.
- Что такое? Ты сказал, что ты в моей воле. Ты - так решил. Я говорю тебе: на середину!
Смысл слов не сразу дошел до Тернея. А когда дошел, то Терней все равно не понял. Он так и сказал, тяжело переводя дыхание:
- Господин, я не понимаю тебя… Чего ты хочешь?
Лорд Тардос ответил не сразу. Терней успел отдышаться, хоровод ярких пятен перед глазами распался… Он ждал удара, забыв уже о вопросе. Но сперва услышал слова, от которых вздрогнул:
- Я как раз хочу, чтобы ты понял. На середину!
***
Окровавленный комок дрожащей плоти на полу. Это я. Снова у стены, уткнувшись в нее головой, прикрытой руками.
- Встань.
Встаю. Потому что вольный ветер – он все равно будет, даже если не будет меня. Я чую: господин понял во мне эту перемену. Я снова чувствую это и снова понимаю, чего он хочет. Но не понимаю, почему. Если я сдаюсь, он бичом кует во мне бунт. Дает прийти в себя – и снова уничтожает. Зачем? Я стою лицом к стене, он у меня за спиной, он чего-то ждет от меня, но чего?
- Тебя никогда не били раньше? Не секли, не пороли?
- Нет, владетель.
- Я и вижу. Но как так вышло? Ты куплен у работорговцев.
- Я был покорным рабом, владетель.
- Лжешь. Тем самым подтверждаешь, что лжешь дважды. Ты умен, образован, не лезешь на рожон – если, конечно, не вмешивается прекрасная леди. Ты какой угодно, только не покорный. Ты умеешь приспосабливаться – это да. Как тебя наказывали? Молчишь?
- Да, владетель.
- Ты дерзкий! Думаешь, твоя слегка порванная спина остановит меня, если я захочу начать все с начала? Тебя никогда не били по-настоящему, вот ты и дерзишь. Я тоже еще не бил тебя по-настоящему.
- Зачем тебе это, господин? Чего ты хочешь от меня? – Терней резко обернулся и едва не упал от того, что комната снова поплыла, а в глазах потемнело. Но он переждал. И хозяин переждал. Затем, поигрывая бичом, произнес:
- Она похвалила Демона, верно? Смеялась, что конь владетеля уступает твоему.
Терней молчал.
- Плату за аренду имени Дома Тардос я с тебя взял. Не слишком дорого, за вычетом верной службы. Но как быть дальше?
Терней знал, что это не просто вопрос. Он ждал.
- Я уверен, на днях у нас состоится большой прием, в честь небывалого события: приезда в Дом Тардоса леди Аллисаны Вильгероц. Ты будешь танцевать с леди, развлекать ее и все прочее, что положено делать молодому владетелю, который надеется задобрить строгого дядюшку, главу семьи Тардос. Ты понял меня?
Терней напрасно вглядывался в бесстрастное лицо лорда, пока тот, устав ждать ответа, не двинул раздраженно рукой и хвост бича на полу не свился в новое кольцо. Терней невольно отступил. Стена толкнула его в иссеченные лопатки, он отшатнулся обратно. Владетель и стена.
- Я понял ваши слова, но не намерения.
- Этого достаточно.
- Я могу отказаться? – Терней всматривался в лицо своего господина, ища подсказку. Но глаза Тардоса ничего не сказали ему – в них светилось недоброе любопытство, насмешка. Провокация?
- Я не умею танцевать.
- Смеешься. Это хорошо. Зайди к лекарю. Демону по прежнему необходимы прогулки. Но воздух у границы слишком влажный от реки. Думаю, ветер полей будет полезнее. Вам обоим.
***
За прохладными створками оглушительно сиял день. Свет, звуки слились в одно ошеломительное впечатление: странно, снаружи уже должен был наступить вечер, ночь… прошло столько времени – но ничего не изменилось, только солнце поднялось еще выше, и тяжелые лучи вдруг вдавили макушку в землю… В глазах потемнело, Терней сел на траву, в тень у стены, но тут же снова вскочил – опять оперся спиной… Боль пульсировала все время, но он тут же забывал о ней, вернее, о том, что она – там. Казалось, боль – внутри, словно хозяин исчертил своим кнутом душу… Надо уйти отсюда, еще не хватало снова встретиться с ним… Или в павильоне есть другой выход?
Терней так и не надел рубашку. Держал ее в руке, бессмысленно глядел на белую ткань… Куда ему податься, чтобы никого не встретить? Хотя… разве может такое остаться незамеченным? Мысли жужжали и медленно перемещались, словно шмели над цветами… те ныряли в его понурую тень и снова зажигались искрами, вылетая на солнце. Вдруг еще одна тень упала рядом.
- Я сказал, к лекарю. А потом – в конюшню и за работу.
Терней не обернулся. Не смог. Закаменел, врос в землю. Опаляющая ненависть и душащий страх перекатывались в нем. Он переступил порог и все, казалось, оставил там, за дверьми, но нет – хозяин тоже здесь. Он везде.
Тардос наблюдал, как напряглась спина и сжались кулаки. Ну, что ты будешь делать? Но вот плечи обмякли, смятая рубашка бессильно повисла на кончиках пальцев.
- Как прикажете, владетель, - но Терней не двигался. Чтобы уйти, нужно было повернуться. Повернуться следовало в любом случае. И поклониться… Тардос ждал. Терней… не знал, чего ждет он сам… Это был совершенно бессмысленный, глупый, жалкий протест. Злые слезы закипали горячим комом в горле – еще не хватало! Терней резко повернулся и шагнул вперед, так, что Тардосу пришлось сделать движение в сторону… Терней шагал и ждал окрика, удара… Он непроизвольно притормозил, когда услышал сзади негромко: - Я внесу это в следующий счет.
***
Лекарь был у себя, он не удивился. Хотя, насколько знал Терней, в Доме Тардос мало кто мог похвастаться подобными украшениями… Спина полыхала уже не от бича хозяина, а больше от взглядов, которыми провожали его встречные… Белая, тонкая ткань местами перестала быть белой. Никто не заговаривал с ним, но все наверняка еще впереди…
- Садись сюда. Да повернись спиной-то!– совершенно спокойно командовал пожилой, с проседью дядька, с которым Терней и не сталкивался до сих пор вот так, по собственной надобности. Виделись, конечно, но все по лошадиным делам. - Рубашку испортил… Зачем нацепил? Узнаю руку лорда, - между делом приговаривал тот. – Ишь ты, как аккуратно он тебя отделал.
- Аккуратно? – не смог промолчать Терней.
- Не вертись, - проворчал лекарь, водворяя пациента на место. - Конечно. Я бы сказал, бережно. Сам знаешь, небось, кнут в умелых руках может и до кости рассечь. А тут, я гляжу, всего-то раз пяток от души попало, да и то не без присмотра… Что, лошадок своих, хочешь сказать, не щелкал? Хотя вам разве можно, самих потом запорют, кони-то господские, и то верно… Не досмотрел за Демоном, али что? Да ты ладно, не отвечай, шипишь – и шипи себе… Зато зараза не прилипнет.
Терней и не мог бы сейчас ответить, он дышал, словно хапнул перца, только весь перец растекся по спине.
- Не боись, эта штука мясо не сожжет. Хоть и щиплет шибко… Одного такого приносили мне. Он-то сам уже не ходок был. Вот его хозяин не пожалел… Долго оклемывался, думал я уж, не встать ему. Списали потом в садовники, цветочки обрезать. А служил в охране Дома. Чем-то, видать, сильно разгневал лорда, Тардос-то сам редко так безжалостно кого наказывал… Странно, что он вообще тебя своей рукой удостоил. Не хмыкай! Отдал бы приказ – и все дела. Некому, кроме него, что ли каждого конюха пороть? Видать, берег тебя на особинку. От служак-то такой ювелирной работы не жди... Хотя и кнутов тем не дают, прут да плеть, и вся недолга…
Тернею, то ли от болтовни старика, то ли от накатившего расслабления, стало совсем нехорошо… А в голове крутилось: «Берег на особинку…» Ничего себе… А как же тогда будет, если… «Тебя никогда не били раньше?» - так вот почему он спросил. Я, наверное, совсем сопляк, если так кричал, когда он меня так бережно… Снова подкатили злые, жгучие слезы.
- Пойду я. – Терней встал, не глядя не лекаря.
- Ступай, да зайди перед сном. А то не уснешь сегодня сам-то… Боль-то еще разок снять придется, а то и завтра…
Уже выходя, Терней вдруг ощутил, что перец в спине сменился на приятный холодок. Боль не ушла, но как бы сгладилась, перестала быть острой. Терней обернулся: - Спасибо!
- Да не за что. Хозяин, видать, велел зайти-то? Сам бы ты не догадался, небось…
Терней не ответил. При мысли о такой заботе кожа на спине покрывалась мурашками… Нет уж, благодарности Тардос не дождется… «Демону по прежнему необходимы прогулки...» Конюх должен быть в строю. Еще и танцевать чтобы был готов…
Тут Тернея словно холодом облило… И тут же обварило стыдом, как смолою. Аллисана… Он словно предал ее…
Ничего не видя вокруг, он прошел сквозь строй взглядов и окликов и начал осознавать окружающее, только когда за ним захлопнулась дверь конюшни и в нос ударили родные запахи. Демон радостно заржал и нетерпеливо затанцевал у себя в деннике. Лопата стояла там же, где Терней оставил ее… Ощущение отполированного черенка в ладонях вернуло его в утро, когда еще ничего не случилось. Он был другим человеком тогда. Только сейчас Терней понял: еще утром – он был свободен. Несмотря ни на что… А сейчас уже нет. Все… Теперь он связан с хозяином какой-то непонятной игрой. Он должен будет танцевать с Аллисаной. Он должен будет выдавать себя за другого – с какой целью?
Демон обиженно всхрапнул и повернулся к Тернею хвостом. Сколько можно молча стоять, сжимая в руках лопату, посредь коридора?
Терней очнулся. Пора им на прогулку. «Ветер полей будет полезнее. Вам обоим». Да, ветер сейчас ему нужен, как никогда… Продуть дурную голову.
Демон привычно свернул к границе, но нет… Отныне им запрещено посещать реку. Боги, он не в подземелье, он снова на воле, пускай это лишь на несколько часов… А может, увидеться с Аллисаной? Предупредить ее? Но о чем? Ведь лорд Тардос пригласил ее в свой дом и… И что? Он мог так же встретить ее на границе, как однажды встретил Терней… Тардос тоже любил дальние верховые прогулки, просто, как это ни смешно, не обладал тем временем, которое было у Тернея… С ума сойти, а ведь в этом отношении у меня больше свободы, чем у хозяина! Да, она иллюзорна, одно его слово – и меня нет, и никто слова поперек не скажет, но все это время он давал мне столько воли, сколько вообще возможно для моего положения… Не мне, Демону… Но ведь и мне тоже…
Демон сегодня не понимал состояния наездника, который то отпускал его нестись вскачь, то со стоном останавливал, и они медленно брели шагом… А Терней пытал себя галопом, мучительно размышляя, прокручивая фразу за фразой утренний диалог с владетелем… «Принимая решения, будь готов за них отвечать». «Я как раз хочу, чтобы ты понял. На середину!» Это унизительное «На середину!» разбивало вдребезги все, что Тернею, кажется, удавалось выстроить…
Наконец в чистом поле он рухнул лицом в траву… А чего ты ждал? Так нагло с хозяином, надо думать, не поступал еще никто и никогда. Легко отделался – это любой скажет. Отчего же так пакостно, мерзко на душе? Не смог выстоять достойно? Так ведь и пощады не просил. А мог бы… «Мог бы еще вчера, сразу, рассказать обо всем леди Аллисане – и она укрыла бы тебя в доме Вильгероц». А ведь верно, это могущественный, равный по силе дом, Тардос не стал бы развязывать конфликт из-за беглого конюха… Аллисана не выдала бы его… Но почему эта мысль только сейчас пришла в голову, и то чужими словами? Это невысказанный вопрос владетеля, не иначе… Не пришло в голову, да. Просить убежища у Аллисаны? Но в качестве кого?
По законам этого мира он не может обрести свободу в глазах общества. Никак. Навсегда. Это уже пережито, давно и безвозвратно. У него был единственный шанс остаться свободным – не попадать в плен. Или умереть. Пробраться на родной континент он мог бы… Но там – много лет назад остывшее пожарище. Ему все равно придется податься к кому-то в услужение. Никто не потерпит на своих землях безродного вольного, никому не принадлежащего и которому ничего не принадлежит… Но можно начать с нуля. А это можно сделать и здесь! Хозяину нечего будет предъявить ему, если он останется только конюхом, как было еще вчера… Терней просто откажется видеться с Аллисаной и…
… сдохнет с тоски…
Но обманывать ее, повинуясь нетерпеливому движению бича хозяина – разве это выход?
***
Прав был лекарь… не может он уснуть. Но вечером заходить в маленький домик старика Терней не стал. И теперь валялся горящей спиной вверх, не решаясь лишний раз пошевелиться… Кожу стянуло запекшимися рубцами, тяжелые веки тоже жгло… Наревелся, как мальчишка. С тех пор, как вышел из подземелий, не было с ним такого. Внутри тогда словно все умерло и возникло что-то новое, отстраненное, что руководило чувствами, выдавая строго дозированную радость и гася любую печаль… Аллисана ворвалась в душу живительной струей, словно весенний ветер в узкую щель отдушины… Вот опять - давно, или никогда, он не вспоминал тех подвалов так часто, как за эти сутки!
Пришлось и на вопросы отвечать. Это были сочувственные вопросы - даже те, в которых звучало давно затаенная зависть, вот, мол, допрыгался, любимчик привилегированный… Ответ подсказал первый же утешитель: «Что, надерзил?» «Так и есть…» «Ну ничего, хозяин отходчивый… Он раскаяние уважает, если без подхалимства. Вот помню…» Терней рад был поверить хоть на время, что все только так и есть. Слушал с благодарностью чужие истории. И ночь прошла, и день настал, обычный, каких не сосчитать было… Спина напоминала о себе постоянно, ее жгло от пота, ткань прилипала, но и это становилось нормальным на фоне повседневных дел. Привычка жить сегодня и сейчас брала верх. Вот только тоска не отпускала. «Принимая решения, будь готов за них отвечать»… Ты принял решение? Ты выходишь из игры? Терней не знал, что себе ответить.
Сколько прошло времени, он не считал. Господин не появлялся, не приказывал приготовить жеребца… Так бывало и раньше, и Терней радовался затишью и маялся, когда не удавалось не думать о неизбежной встрече… Насчет официального визита Аллисаны во владения Тардос, Терней был уверен, что это произойдет нескоро. Аллисана была одной из младших в своей семье, и неожиданный контакт с недругами не мог состояться без созыва семейного совета… и прочих неведомых Тернею политических трудностей. Смелые слова Аллисаны могли остаться словами – сейчас такие вопросы решала не она… Может быть, ей вообще запретят приближаться к границе Тардос, так же, как ему… А может, она как раз бывает там каждый день и ждет, когда он осмелится нарушить запрет? Ведь за ним не следят!
Терней седлал Демона, уже твердо зная, что пришло время подышать сырым речным воздухом. Почему он ждал так долго? Трус… или просто спина начала заживать?
Свет, падающий через открытую дверь, померк. Лорд Тардос стоял в проеме. Терней смотрел на него поверх седла, забыв затянуть подпругу, а Демон раздраженно заржал.
- Совсем отвык, красавец! – владетель спокойно подошел к жеребцу и твердой рукой взял того под узцы. Демон мотнул головой и нервно переступил, толкая Тардоса плечом. – Шалишь, вижу. Разбаловал я вас.
Терней встретил внимательный, изучающий взгляд, вспомнил про приветствие и неловко поклонился, все еще держась за ремни:
- К вашим услугам, владетель.
Тардос усмехнулся: - Сегодня так?
Терней не поддался: - Прикажете готовить Демона к прогулке, господин?
- Нет. Хочу просто проведать наглеца… А то он, должно быть, забыл уже, кто у него хозяин. – Лорд ласково поглаживал блестящую шею Демона, а Терней весь задрожал от этих слов. Откладывать больше было нельзя. Он застегнул ремень, вышел из-за жеребца и встал перед Тардосом. Владетель, словно не понимая, глядел на Тернея чуть свысока, но со снисходительным вопросом, мол, что за демонстрация? Тернею надо было почтительно склониться, но он снова не смог. И глядя Тардосу прямо в лицо, он проговорил:
- Господин… Я должен сказать Вам… Я не буду танцевать с леди Аллисаной.
На скулах лорда заходили желваки. Демон снова попытался вырвать поводья, но владетель, не сводя глаз с побледневшего конюха, не позволил жеребцу этого сделать.
- Это твое окончательное решение?
Голос прозвучал угрожающе. Но Терней ответил четко: - Да. Конюху не пристало. – И, наконец, склонился, как подобает, отдавая себя во власть хозяина.
Но следующие слова владетеля подбросили его, подобно выстрелу:
- Леди Аллисана в Доме Тардос.
Лорд читал Тернея, как открытую книгу – да это сейчас мог сделать кто угодно! Все, что происходило у того на душе, сменялось на лице калейдоскопом: потрясение, недоверие, требовательный вопрос, понимание, что Тардос не шутит – и смесь радости с отчаянием…
- Да, - медленно произнес хозяин, - ты только что отрекся от нее.
- Нет!
- Да.
- Нет, – повторил Терней уже тише. - Я просто не хочу обманывать ее.
Чего он искал в глазах лорда, одобрения? Понимания? Терней не нашел там этого. А то, что он услышал, окончательно раздавило его:
- Не хочешь обманывать? – едко произнес владетель. – А если другого пути не существует?
Терней молчал, и лорд молчал. Как будто только что кто-то умер. Потом Терней почти прошептал:
- Но я принял решение…
- Я услышал его, – и, передав поводья, господин вышел, не оглядываясь.
***
Терней медленными движениями, машинально, расседлывал жеребца. Демон протестующее фыркал, не понимая, что происходит. Прогулка отменяется?
- Спокойно, Демон, спокойно… - наконец друг заговорил с ним. – Пойдем отведу тебя на пастбище. Побегаешь сам, один, хорошо?
Они направились к огороженному полю, там Терней снял недоуздок и закрыл за Демоном ворота. Тот, взбрыкивая, отбежал на несколько шагов - и давай валяться на траве. Терней рассеянно улыбался, глядя на него, и ничего не замечал вокруг.
- Он прекрасен, правда? – голос прозвучал совсем рядом и так неожиданно, что Терней решил: почудилось. Но к голосу прилагался знакомый аромат и шорох юбки, а затем прикосновение к предплечью, от которого замершее сердце забилось с удвоенной силой… Он обернулся – Аллисана, вся светясь в солнечных лучах, с улыбкой заглядывала ему в глаза. Терней молча смотрел на нее. Она словно воскресла – а он не отрекался…
- Лорд Тардос только что сказал мне, что Вы уехали в свой замок куда-то на север земель Тардос по неотложным делам, и вернетесь ли когда-нибудь, неизвестно… Но я не поверила ему… Я подумала, что он отправил Вас в ссылку в наказание за наши прогулки! Чего мне только стоило не наговорить Лорду дерзостей, Вы бы только знали! Но зачем он солгал мне?
- Аллисана… Я должен сказать Вам одну вещь… - Терней смотрел на нее с нарастающим ужасом – неужели он сейчас сделает это?
Она с тревогой и ласковой заботой ждала, не пытаясь торопить его. Ее доверие и внимание выбивали почву из-под ног… «А если другого пути не существует?» Что Тардос хотел этим сказать?
- Я виноват перед Вами… - она ожидала продолжения, но взгляд Тернея вдруг прыгнул ей за спину, лицо исказилось, и Аллисана в испуге обернулась. К ним не торопясь подходил владетель Тардос.
- И передо мной, - произнес он сурово, одновременно с тем учтиво поклонившись леди.
- Ах, лорд Тардос, как Вы меня напугали! – совершенно искренне проговорила она. – Но в чем на этот раз виноват перед Вами Терней?
- Вы и сами должны это знать: ведь теперь в Ваших глазах я стал лжецом, – в последних словах, явно обращенных к Тернею, звучала сталь, а взгляд Тардоса, покинув встревоженное личико Аллисаны, держал того словно на острие клинка. Терней поймал себя на том, что даже невольно приподнял подбородок, так ощутимо было это острие… Игра переставала быть игрой, словно Терней и правда мог ответить на равных. Да как же так!
- Объясните нам с леди Аллисаной, как все это понимать, - ледяной тон говорил, что пауза затянулась.
Терней ощутил, что кто-то из них двоих сошел с ума… Тогда, в любом раскладе, ему можно все! Рассказывать сейчас правду? Да она прозвучит нелепее любого вымысла.
- Мой лорд, я как раз хотел покаяться перед леди Аллисаной… Леди, - он повернулся к той, которая стала сейчас центром невозможного, - я действительно хотел уехать и известил об этом Лорда Тардоса…
- Как, Терней?.. Ведь я присылала гонцов с известием о визите… - ну пускай в ее глазах сверкнет обида! – молил Терней, но нет, только непонимание и готовность понять… Это разоружало. Бессовестная скотина, ври же так, чтобы не обидеть ее!
- Я потому и задержался, чтобы увидеться с Вами… и попрощаться. Мой отъезд необходим, леди, но позвольте мне не объяснять причин. – и он действительно прощался с ней, прощался, прощался, словно улетая в небытие – и не мог оторваться…
- Скажите только, вы собирались попрощаться… навсегда?
Тардос почувствовал, что он лишний в этой сцене. Мальчишка умудрялся играть свою роль так искренне – да не играть, а жить в ней! Он просто был самим собой, не называя при этом вещи своими именами, но ведь по главному счету и не обманывая! Да, никогда еще лорд не ощущал так свою… неуместность.
Но о владетеле и так забыли. Это «Навсегда?» сейчас решало все. «Вот это и называется – отречься!» - в отчаянии думал Терней. А она не давала отсрочки. Не делала скидки на присутствие главы Дома Тардос – напротив, хотела, чтобы Терней ответил и лорду тоже. Именно сейчас он должен принять решение, за которым последует столь многое, чего он не в состоянии предвидеть даже в общих чертах. Но ведь он уже принял решение! И как он может обещать ей хоть что-то, когда на самом деле он… Но ведь Аллисане важно не это! Он же каждой струной души понимает сейчас, что конюх или лорд – в данном случае только бессмысленные слова…
- Я должен был проститься навсегда. Но я не стану. Нет. – он смотрел сначала на нее, долго, пока с ее лица не исчез отпечаток потери, пока она не задышала ровно и не улыбнулась ему измученно и благодарно. А потом поклонился, извиняясь, и повернулся к хозяину, готовый к немедленной расплате.
- Это твое окончательное решение? – Тардос был непроницаем. Словно не живой человек, а небесный судия вопрошал его здесь и сейчас…
- Да. Это – да.
И ничего не последовало. Небо не разверзлось. Молния не испепелила дерзнувшего. И даже в лице владетеля ничего не дрогнуло. Только в глазах отразилось что-то. Одобрение? Понимание? Нет. Обещание.
- По всей видимости, теперь уже не стоит торопиться с отъездом, не так ли?
Терней поклонился.
- Леди Аллисана, прошу вас, составьте мне компанию в прогулке по парку. Мне не терпится показать вам мои владения!
Аллисана с улыбкой подала руку Лорду Тардосу, но ее взгляд был обращен к Тернею:
- Мы увидимся вечером в Доме Тардос, не правда ли?
Терней огромным усилием воли удержался, чтобы не посмотреть на
хозяина. Удержался. И ответил: - Да, леди Аллисана. Приятной прогулки!
И только после этого встретился глазами с владетелем. Да, это было обещание.
***
Аллисана рассеянно бродила из зала в зал, вглядываясь в гостей, с ней то и дело заговаривали, и она отвечала с вежливой улыбкой, продолжая скользить взглядом по фигурам. Хозяин, извинившись перед ней, сослался на необходимость исчезнуть ненадолго (для организации небольшого сюрприза – и он подмигнул ей, как сообщнице, хотя ничего не говорил об этом раньше) и оставил вместо себя очаровательного мальчишку, шутя пригрозив ему, что если виновница торжества соскучится, не миновать ему трепки. Аллисана рассмеялась, а паж словно не понял шутки, не сводил с нее глаз, волновался, был галантен до смешного, предлагал ей то одно, то другое, и, в конце концов, отправив его за напитками, она сбежала. Ей надо было найти Тернея, и странно, что до сих пор они не встретились – Дом Тардос, конечно, был не меньше, чем ее собственное семейное гнездо, но ярко освещен был лишь второй этаж и холл при входе, в который она, сама не замечая, спустилась по широкой лестнице… Но и здесь не было Тернея, а после странного утреннего разговора легкое беспокойство стало перерастать в тревогу… Куда исчез хозяин? Сегодня он не ответил ни на один из тех ее вопросов, которые по-настоящему занимали ее, зато великолепно уводил разговор в сторону, да так, что она невольно увлекалась и ругала себя, что снова клюнула на тонкую улыбку Лорда…
Она уже хотела, вопреки здравому смыслу, отправиться проведать Демона – ей почему-то казалось, что где Демон, там и Терней, возможно, потому, что виделись они всегда втроем… Аллисана тихонько фыркнула – свою-то лошадь она не посчитала! Как вдруг двери распахнулись, и навстречу ей вошли Лорд Тардос и Терней. Как ни ждала она, но их появление смутило ее – если бы Терней был один… Но высокий Лорд Тардос стремительно шагал чуть впереди, и Терней следовал за ним, словно увлекаемый этим движением. Она стояла на середине лестничного пролета, и оба были, как на ладони – и уже в который раз она заметила, что Терней при дяде словно опутан невидимой сетью – похоже, тот имел гипнотическое влияние на племянника, Терней чутко и напряженно реагировал на каждый взгляд Владетеля, на каждое движение бровей… Даже сейчас, когда лицо Лорда обращено к ней (и изображает учтивое изумление) – Терней весь словно натянутая струна, колок от которой незримо держит в пальцах Тардос…
Множество деталей, упущенных ранее, за несколько мгновений, пока мужчины шли мимо замершей в приветствии охраны, вспомнились Аллисане и сложились в ясное ощущение – Тардос опасен для Тернея… Не просто как глава дома, который может отправить младшего по статусу родственника в дальние владения или вовсе изгнать из семьи… Скорее, как противник, вызвавший на дуэль… Однажды она наблюдала, как любимый брат и его недруг весь вечер на пару веселили общество, а затем, дождавшись момента, когда общество уже вовсю веселилось само, вышли в сад, а затем – суета, голоса, факелы – брата нашли с кровавым пятном на рубашке… Как оказалось, о поединке было условлено заранее, и оба вели себя так же - словно были связаны невидимой, но ощутимой для окружающих нитью, и на эту связь сторонние люди невольно слетались, словно насекомые на свет.
Мысли отступили, но теперь Аллисана смотрела на Тернея – и особенно на Тардоса – по-другому. Она искала в интонациях, жестах и взглядах подтверждение своему страху - и находила его. Вот они втроем поднимаются на второй этаж и входят в первую залу, сразу обращая на себя внимание присутствующих – словно кто-то ударил в гонг… Вот Тардос с неуловимой, но такой странной ноткой в голосе во всеуслышание представляет Тернея – видимо, здесь немало приглашенных гостей помимо нее… Но почему Терней словно каменный? Заминка, затем все же светский поклон присутствующим – что за пораженный взгляд у слуги с подносом?.. Едва не уронил бокалы. Аллисана даже украдкой обернулась – что он такое увидел рядом с ними? Но тут навстречу им двинулись люди, хозяина увлекли разговором, кто-то обратился и к ней – и на несколько минут она потеряла Тернея из виду…
Между тем - словно только их и ждали - заиграли музыканты, свет в зале оказался притушен, свечи, по последней моде собранные в причудливые канделябры, многократно отразились в зеркалах, превратив зал в волшебное, наполненное мерцающими тенями пространство, и первые пары закружились в нем. И не успела Аллисана опомниться, как рядом оказалась рука Владетеля – он приглашал ее на танец…
- Вы довольны, леди Аллисана? Я привел Вашего рыцаря… - при этом освещении она не могла разглядеть, что отразилось в лице Лорда – ирония или любезность? В глазах его прыгали искры – отражения свечей… Должно быть, она и сама находилось под его влиянием – сейчас ей трудно было думать о Тернее, он наверняка был где-то здесь и видел ее, но она не могла отвести взгляд от своего партнера.
- О, сиятельный владетель, благодарю Вас, это случилось так вовремя – я уже начала волноваться…
- Но что могло взволновать Вас? Терней при мне твердо обещал Вам, что прощание откладывается, и я проследил, чтобы обещание было выполнено, - тон Лорда был самым светским, словно он говорил о букете вина. Аллисану же от этих слов охватил необъяснимый страх:
- Вы так и не ответили мне сегодня, Лорд Тардос, что за внезапный отъезд отложил Терней утром? Почему прощание? Вы оба что-то скрываете от меня, - все свое самообладание Аллисана вложила в этот легкий, почти игривый вопрос, и, словно провоцируя, ускользнула в несколько стремительных шагов, но Лорд был превосходный танцор – он тут же, не сбивая рисунка и ритма, догнал, поймал ее и вовлек в свое движение… Аллисана, вопреки тревоге, испытала удовольствие – мало кто мог так свободно поддерживать игру танца, более того, это считалось если не вызывающим, то определенно слишком смелым и позволялось немногим… вот, например, главе Дома – кто, в самом деле, мог ему возразить?
- Вы превосходно танцуете, Владетель Тардос! Не любите подчиняться традиционным канонам? Кстати, я не вижу среди гостей тех неизменно почтенных матрон и старцев, что укоризненно сверкают стеклами на балах вслед танцующим…
- В своем доме я устанавливаю традиции сам и не приглашаю матрон на балы… Во всяком случае, не тех, что сверкают стеклами! – рассмеялся вдруг Тардос, и Аллисана почувствовала симпатию к этому человеку – как же хорошо быть хозяином своей жизни и решать самому…
Кажется, это вырвалось вслух, и Тардос неожиданно пронзительно глянул на нее. Она смешалась, ощутив неловкость:
- Простите, Лорд, должно быть, Вам смешна моя женская зависть… Но порою так хочется забыть условности.
- Вы, милая леди, весьма преуспеваете в этом. Как вышло, что Лорд Вильгероц так быстро отпустил Вас в логово врага?
Аллисана долго готовилась к этому вопросу. Она ждала его в первые же минуты после своего официального пересечения границ земель Тардос, однако, Владетель и правда редко действовал по правилам. И теперь вопрос застал ее врасплох…
- Но почему же врага… - она уцепилась за это слово и воспряла: - Мне кажется, Вы преувеличиваете, Лорд Тардос, глубину трещины, пробежавшей однажды между нашими семьями… Это было так давно!
- О молодость! – усмехнулся Лорд, - Все, что произошло до ее рождения, она попросту отрицает – и в этом есть высшая правда!
Тут музыка неожиданно смолкла – Аллисана так увлеклась беседой, что не заметила, как отыграла бравурная кода, подчеркнувшая последние слова Тардоса. Меж тем, музыканты начали новую мелодию, а Лорд увлекал ее куда-то, пока из калейдоскопа лиц вдруг не возникли потемневшие глаза Тернея. Он без улыбки смотрел на нее, и Аллисана почувствовала укол совести. Владетель подвел Аллисану к Тернею, со словами «Возвращаю похищенную даму верному рыцарю» вручил тому ее руку и с легким поклоном удалился.
Терней глядел ему вслед, пока тот не растворился среди танцующих, и она невольно проследила за его взглядом. Что-то неуловимое – облегчение или сожаление – пронеслось в душе, но тут же все затмила радость:
- Терней, наконец-то мы можем поговорить!
Но эти слова не обрадовали Тернея. Напротив, его глаза еще больше потемнели…
- Что с вами? Расскажите же мне, что произошло утром? Почему вы собирались уехать и почему… решили остаться? – неожиданно для себя Аллисана закончила фразу так.
А он всматривался в нее, позабыв о приличиях, словно никого больше не было вокруг, с той же странной смесью нежности, тоски и боли, как тогда, на границе, когда она неожиданно для себя пообещала во что бы то ни стало найти возможность вернуться официальной гостьей… И она вернулась. Но что-то все равно было не так…
- Лорд до сих пор гневается на вас? Мне не надо было приезжать? Но владетель сам пригласил меня и, мне кажется, он доволен, хотя и удивлен, что мне это удалось… Это он хотел, чтобы вы уехали?
Она задавала вопросы, и с каждым из них в лице Тернея что-то менялось, а она словно пыталась нащупать ответ в этом одностороннем диалоге… Ей казалось, что, найди она верный вопрос, Терней сможет ответить…
- Вы еще не сказали мне ни слова…
- Аллисана… - Терней тряхнул головой, словно отгоняя от себя тяжелые мысли – и, наконец, улыбнулся ей.
- Как на вас хорошо действует мое имя, - решилась пошутить она, ободренная этой переменой.
- Да, так и есть, - с тех пор, как Лорд Тардос вложил ее ладонь в его холодные пальцы, он все еще держал ее руку в своей. Кажется, только сейчас они оба заметили это… Терней тихонько пожал ей руку: - Спасибо.
- За что?
- За то, что не отнимаете ее…
Музыка снова стихла и в наступившей тишине, полной сдержанного говора, громко прозвучал голос Лорда:
- А теперь – обещанное представление. Дамы и господа, приглашаю вас образовать широкий круг и прошу сохранять спокойствие!
Аллисана и Терней переглянулись – ни он, ни она не решились проигнорировать слова хозяина Дома – и, не разнимая рук, двинулись к середине зала вместе со всеми.
Наконец, после беспорядочных перемещений и смешков, гости выстроились неровным кольцом вокруг владетеля, слуги передвинули канделябры так, что свет сгустился на свободном пространстве, в центре которого среди множества теней стоял Лорд Тардос.
- Небольшая предыстория. Одна прекрасная леди, - и владетель вывел из круга сияющую от всеобщего внимания и драгоценных камней юную красавицу, - не так давно высказала интерес к одному моему увлечению… - он кивнул кому-то, и слуга вынес и с поклоном подал ему что-то… Аллисана вдруг почувствовала, как Терней сжал ей руку… Она обернулась к нему и прослушала, что дальше говорил Лорд. А Терней словно и не видел ее – он весь был устремлен туда, где происходило какое-то действо… Аллисана вновь поглядела в центр круга и услышала конец фразы:
- … А поможет мне молодой, - голос владетеля замер на подъеме и, после паузы, с какой-то странной, многозначительной интонацией, закончил, - Терней Тардос.
Аллисана вскрикнула бы – так больно Терней стиснул ей пальцы, но он тут же отпустил ее руку. Так и не глянув на нее, он какими-то механическими шагами вышел на свет. По зрителям пробежал шепоток. Она подошла ближе, пытаясь понять, что сейчас должно произойти.
Тардосы стояли лицом к лицу, а в руке у главы Дома Аллисана с удивлением разглядела наконец длинный кнут. Сияющей красавице предложили кресло, и она уселась, словно на троне, напротив Аллисаны, которая все не могла вспомнить ее имя и звание, хотя в самом начале вечера Лорд знакомил их… «Фаворитка!» - тогда еще, помнится, подумала Аллисана. К ней преимущественно и обращался Лорд, когда давал пояснения:
- При определенном навыке бич может творить чудеса. Однако, не рекомендую пытаться повторить эти фокусы, во избежание несчастных случаев, - лорд, как опытный актер, улыбнулся публике, обводя взглядом присутствующих, которые охотно засмеялись в ответ на шутку… Терней стоял прямо, чуть наклонив голову, и взгляд его был устремлен в пол. Аллисана вновь ощутила волну страха, но тут же наругала себя – что, в самом деле, такое с ней сегодня?
В относительной тишине голос лорда прозвучал звучно и жестко:
- Готов?
Рука Тернея потянулась к воротнику рубашки, замерла и вернулась на место. Лорд усмехнулся. Терней по прежнему смотрел в пол. Аллисана почему-то крепко сцепила руки. Что они задумали?
- На середину!
Терней вздрогнул – Аллисана стояла сбоку, недалеко и отчетливо видела, как дернулись его плечи. Она переводила глаза с него на лорда и обратно, секунды томительно тянулись. Тардос нетерпеливо двинул рукой, бич перекатился волной, и Терней сделал несколько медленных шагов вперед.
- Стоять на месте, смотреть прямо.
Терней поднял голову и расправил плечи. Тардосы обменялись взглядами в полной тишине, которая вдруг повисла вокруг них. Аллисана, похолодев, ясно поняла, что для одного из них это не шутка…
А владетель не торопясь обошел Тернея, поигрывая кнутом, и встал у него за спиной, движения его завораживали, а Терней продолжал смотреть прямо, и лицо его стало совсем белым… Он закрыл глаза.
И тут Лорд сделал неуловимое движение, и в зале словно раздался выстрел. Так щелкали бичами пастухи на полях земель Вильгероц, собирая разбредшееся стадо… Публика ахнула, Терней дернулся вперед.
- На место! – в голосе Лорда звучали насмешка и презрение. Аллисана поняла, что вцепилась в чей-то рукав, отпустила, пробормотав извинения, даже не глянув, кому… А Владетель снисходительно объяснял загудевшей публике:
- Не извольте беспокоиться, дамы и господа, это был только звук, способный напугать разве что корову… Терней, друг мой, возьмите себя в руки – ведь вы не хотите испортить мой дебют?
Терней медленно шагнул обратно, расправил ссутуленные плечи и открыл глаза. Но Аллисана была уверена, что он ничего не видит перед собой. Она закусила манжету платья… Лорд Тардос приказал:
- Возьмите свечи! Руки в стороны!
Тернею тут же подали свечи, он развел руки. Зрители качнулись ближе, затем отступили на шаг. Аллисана осталась стоять на месте.
- Если мой помощник на этот раз не дрогнет, я погашу их, не выбив из рук.
Два оглушительных щелчка раздались почти один за другим. Свечи были погашены. Сияющая дама аплодировала пылче всех. Одна только Аллисана не хлопала. Она так и простояла до конца представления – лорд демонстрировал действительно мастерское владение кнутом, Терней выполнял все его указания с застывшим лицом, по которому больше ничего нельзя было прочитать, даже когда бич стрелял в опасной близости. Только скулы заострились. В какой-то момент по замыслу владетеля он повернулся к Аллисане, которая так и стояла чуть впереди всех. Она так и не поняла, увидел ли он ее или нет, хотя не увидеть ее было невозможно…
Наверное, демонстрация длилась недолго – но когда лорд принимал овации гостей, которые, наконец, решились подойти к нему ближе, Аллисана с трудом пошевелила сведенными от напряжения плечами, отступая назад и высматривая Тернея… Он скоро вышел из столпотворения, и она, схватив его за руку, потащила за собой в поисках укромного уголка… По дороге взяла с подноса полный бокал и, как только они оказались в стороне от всех, сунула бокал Тернею:
- Отхлебните!..
Терней взял бокал, но пить не стал и отвернулся. Аллисана упавшим голосом попросила: - Не отворачивайтесь от меня…
Он медленно проговорил: - Я думал, что теперь Вы – отвернетесь от меня…
- Я? Но почему? Нет, не отвечайте… Вот что я вам скажу, Терней, - он еще ни разу не слышал в голосе Аллисаны гнева, но теперь гнев, казалось, переполнял ее до краев. Ей большого труда стоило не повышать голос, и Терней, удивленный, смотрел, как пылают ее щеки и сверкают глаза: - Эти ваши странные игры с Лордом Тардосом… Вы… Он… Это невыносимо! Невыносимо, что вы думаете, что я… - и вдруг с болью воскликнула: - Не смейте отворачиваться от меня, Терней! Никогда!
Терней… Он просто обнял ее. Мысленно… Взглядом… Прижал к себе… Она что-то почуяла и затихла… И в этот момент, конечно же, должен был появиться хозяин. И он появился.
- Леди Аллисана! Вот вы где! – она резко повернулась к нему, но ничего не сказала, а пару секунд спустя ей даже удалось вежливо кивнуть главе Дома, хотя глаза снова метали молнии. – О, не смотрите на меня так, иначе у меня могут вспыхнуть волосы! – как ни в чем ни бывало рассмеялся Тардос.
- Так гасить свечи Вы умеете, а гасить волосы еще не научились? – звонким голосом, чуть громче, чем требовалось, ответила она.
– О нет… Остается надеяться, что и Вы еще не умеете зажигать взглядом. Однако, чем вызвана буря в Вашей душе? Может быть, Терней хочет в чем-то упрекнуть меня?
Теперь лорд в упор смотрел на Тернея, и тот, выдерживая взгляд, с вежливым поклоном ответил:
- Напротив, я хотел бы поблагодарить Вас за науку самообладания, которую Вы преподали мне… К моему горькому сожалению, я еще далек от совершенства.
- Да, очень далеки, и об этом действительно не раз еще придется горько пожалеть… - Аллисана пыталась проникнуть за игру слов, а лорд продолжил: – Впрочем, мы только начали…
- Леди, - обратился он к ней, - вы убедились, что нет повода сердиться? Пойдемте же, вечер только начался, а мы танцевали лишь первый танец… Терней мне сам говорил, что не умеет - и не будет танцевать с леди Аллисаной.
Она вопрошающе посмотрела на Тернея – он хмурился, но молчал. А лорд с обворожительной улыбкой уже увлекал ее туда, где играла музыка – не вырываться же Аллисане из его предупредительных, но непреклонных рук?
***
Терней с мрачным упорством следил за танцующей парой… Не он один – многие не сводили глаз с главных персон вечера. Во-первых, это был глава Дома Тардос, Сам, лицом к лицу с одной из дочерей семьи Вильгероц, известных всей округе заклятых недругов… Это историческое событие, помимо прочего, было облечено в такую форму, что даже кружащиеся на периферии пары – и те глядели не друг на друга, а на легкую, гибкую, словно струящуюся Аллисану и ее великолепного партнера… Но среди любопытных взглядов были откровенно недобрые… преимущественно, женские. Однако Терней, который порой развлекался отстраненным наблюдением за человеческими отношениями (а они везде одинаковы, что в светской гостиной, что в людской трапезной), сегодня был выключен из окружающего – сейчас люди для него превратились в досадные помехи, которые время от времени заслоняли две движущиеся фигуры. Хотя еще пару часов назад он мучился беспокойством, как не выдать себя гостям или, еще хуже, родственникам Лорда, как отвечать на вопросы (откуда вы взялись, молодой человек, в известной всем семье Тардос?), как реагировать на неизбежно знакомые лица из обслуги… Что, в конце концов, надеть? Это не верховая прогулка в полях… Но лорд решил все и решил просто.
Они встретились во дворе конюшни уже в сумерках, куда Терней уже в который раз выходил, мучимый неразрешимыми сомнениями: как ему попасть на прием в Дом Тардос? Охрана не пустит его. Если, конечно, они не предупреждены Лордом… Но сама мысль о том, что глава Дома будет помнить о его персоне и побеспокоится известить охрану… Чушь. Лорд слишком многое отдает на откуп ему самому, почти не вмешиваясь, и с удовольствием наблюдает, как Терней выкручивается в очередной раз… Как сегодня у загона. И все время уводит Аллисану, словно чувствуя, что еще немного, и Терней расскажет ей то, что испортит игру…
А тогда, во дворе, владетель – сам – вручил Тернею какое-то тряпье, в которое подобало быть одетым члену семьи на праздничном приеме, коротко приказал: «Переоденься!» И когда Терней вышел, быстро глянул на преображенного конюха и так же коротко молвил: «За мной». Однако у дверей дома, сияющего огромными окнами, притормозил, еще раз оглядел Тернея с головы до ног: «Взыскать бы с тебя аванс за этот вечер… Да, боюсь, тогда ты станешь и вовсе никудышным кавалером. Впрочем, это успеется». Дальше он сказал, что посвятил избранный круг самых ушлых в «легенду новоявленного племянника», но Терней уже не вникал. «Аванс» затмил в его сознании все остальное, ярость и безысходность попеременно перекатывались, как волны прибоя, даже шум в ушах стоял, как на побережье… Так, не успев прийти в себя, Терней и вошел в святая святых – центральные двери Дома Тардос, в которые не входил еще ни разу за несколько лет, что являлся собственностью фамилии. А там, на лестнице, сразу – Аллисана…
Теперь же ярость вернулась… Была она всепоглощающая и какая-то доселе неведомая… Терней не хотел признаваться себе, но догадывался, что не ярость это даже, а… Отлично. Ревновать к хозяину – что представить себе дальше? Хотя вся эта ситуация была такова, что оценивать ее Терней был уже не в состоянии – привычные и понятные основы его повседневной жизни давно уже трещали, как крепи в забое, где вот-вот должен осесть потолок… Раздавит его этим потолком или есть шанс оказаться на поверхности? Да каким образом? Что делать ему вот прямо сейчас, когда хозяин танец за танцем не отпускает Аллисану – стоять и смотреть? Уйти? Остаться и ждать? Подойти и… И что? Это не пляски на заднем дворе под задорные наигрыши самодельных дудок, гитар и барабанов, где можно отвести конкурента в сторону и попробовать надавать по шее…
А веселая штука – ревность. Перед ней отступила и тоска, и безысходность, и страх… Ничего ровным счетом не изменилось вокруг, но внутри Терней ощутил знакомую холодящую легкость – словно впереди препятствие, на которое несется Демон, направляемый его рукой. Разбег, прыжок, полет… Если бы кто-нибудь только видел, что они с Демоном вытворяли, рискуя переломать себе шеи – а ведь лишь охромей жеребец, Тернею не сносить головы, и это всегда провоцировало его больше, нежели боязнь убиться или покалечиться… Хозяин такой взыскал бы с него аванс, что имя Дома Тардос печально удалилось бы в изгнание от зависти.
Ну вот, Терней уже готов подойти. Уже готов. Если бы он еще умел танцевать… А так это будет просто смешно. Но тут на арене возникло другое действующее лицо – леди Таруна, которой посвящалось сегодняшнее представление… Терней знал, что нынче госпожа в фаворе, слышал, что она из побочных веток семьи, как и он сам по легенде. Этих побегов на генеалогическом древе Тардосов было немало, и в хитросплетении корней и ветвей разбирались, должно быть, только единицы, горячо заинтересованные вопросами наследования… Леди Таруна на глазах у всего зала воплотила намерение Тернея – в музыкальной паузе стремительно подошла и… совершила непростительное. Потребовала. Что именно, Терней не расслышал. Все вокруг тут же сделали вид, будто заняты друг другом, но жужжание светских разговоров вдруг утихло – никто не хотел пропустить ни слова в семейной сцене – и в наступившей тишине десятки настороженных ушей услышали: «Конечно, леди Таруна… Ведь я еще не показал вам самого главного. Пойдемте!»
И Владетель Тардос с поклоном попросил прощения у гостьи, стрельнул глазами через зал, безошибочно выхватив Тернея, и кивком головы приказал подойти. Терней, с трудом сохраняя уместную скорость шага, проследовал туда, куда сейчас устремились все взгляды… Лорд снова вручил ему руку Аллисаны, а сам взял под локоть застывшую леди Таруну…
Пока все внимание общества было сосредоточено на высокой чете, Терней поспешил увести Аллисану в сторону от цепких глаз. Перед ними оказалась высокая арка выхода на балкон… Когда навстречу им пахнул ночными запахами ветер полей, Терней, все еще наполненный какой-то неоформленной решимостью, вдруг понял, что их место не здесь.
- Бежим отсюда? – только и спросил он у своей спутницы. Она, казалось, серебрилась в свете луны. Кивнула. Глаза в полумраке были глубокими и темными, шальными… Терней тоже был словно во хмелю, хотя так и не пригубил вина в этот вечер.
- Я оседлаю коней и приведу ко входу.
- А я переоденусь и буду ждать.
Они почти бегом разлетелись в разные стороны – Терней к лестнице в холл, Аллисана наверх, к своим комнатам. Терней знал, где поместили лошадь гостьи, и никогда еще он так быстро никого не седлал. Демон косил выпуклым глазом и прядал ушами, прислушиваясь к ночным звукам, цикады стрекотали со всех сторон, или это скрипели звезды… Перестук четырех пар подков на мощеной площадке перед входом, отделившийся от темной стены тонкий силуэт… Терней чувствовал, как колотится сердце, будто и впрямь он крадет Аллисану из Дома Тардос. Он спрыгнул с коня, чтобы помочь леди сесть на лошадь, мысленно уже видя, как они с места срываются в бешеный подлунный галоп. Вот Аллисана уже в седле, и Демон тянется к ней убедиться в знакомом запахе...
Тяжелые двери Дома Тардос открываются и закрываются бесшумно.
- Это побег?
В голосе Лорда - непередаваемая игра интонаций. Он спокойно стоит на верхней широкой ступени, уверенно ожидая ответа. Терней вынимает ногу из стремени, снимает руку с седла.
- Это невероятно, Лорд Тардос… Ваше умение появляться в нужный момент!.. – Тернея несло. Он отдавал себе в этом отчет, но даже не пытался остановиться. Он хотел увидеть, как Тардос шагнет навстречу. Но тут вмешалась Аллисана.
- Ночь так чудесна, Владетель, и мы действительно не удержались перед соблазном сбежать – на ночную прогулку. Вы покинули мое общество, а Терней и правда совсем не умеет танцевать, - Терней не видел ее лица, но теплота улыбки звучала в голосе.
- Вы правы, леди. Такую ночь преступно проводить среди коптящих свечей. Только посмотрите, какие звезды – даже луна не затмевает их! – владетель спустился с лестницы и по-хозяйски взял лошадь Аллисаны под уздцы. Тернея снова затопило горячей волной, Демон подтолкнул носом в спину. А Тардос невозмутимо продолжал:
- Могу ли я исправить свою вину перед гостьей, составив компанию в верховой прогулке?
- О, конечно, Милорд! – в тон ему отвечала Аллисана, а Терней вдруг резко ощутил землю под ногами… И точно, следующие слова лорда, обращенные уже к нему, обдали дерущим по коже холодом:
- Вот только я вижу здесь всего двух лошадей. Одна из них ваша, леди, а другая…
Терней втянул воздух через стиснутые зубы. О да.
- Ну что же вы молчите, юноша. Вы не выучили урок?
Терней медленно поднял голову и проговорил: - А другой, Демон, конь Владетеля Дома Тардос…
«И даже больше», - этого он уже не произнес вслух. Но кураж, бередивший кровь, исчез без следа. Потому что – да. Демон – не просто один из жеребцов конюшен Тардоса. Аллисана молчала.
- Вы сами видите, леди, на этот раз Терней действительно не имеет оправданий. Поезжайте вперед, я тотчас догоню вас.
Терней так и не поднял на нее глаз. Заминка, и удаляющийся перестук копыт. Хозяин перед ним.
- Ступай в конюшню и жди.
И бешеный галоп. Тишина. Он один под луною. Видно каждую щербинку на плитах под ногами. И сверчки. А Тардос и Аллисана…
…