ClubPN

Polly


Субботнее утро




-Просыпайся малыш.
-Ммм, -донеслось из под одеяла, явно с неохотой.
-Малыыш, ты не забыла, какой сегодня день?
-Какой? -сонный голос еще плохо соображал.
-Суббота.
-Ну и что? Дай поспать, выходной же.
-Нет, котенок, просыпайся, дуй в ванную, умойся, а потом вспомни, что предстоит.
-Хмыыык, - она недовольно засопела и перевернулась на другой бок. Он
улыбнулся, провел рукой по ее волосам и обнял за плечи.
-Ты ведь, заслужила, шкода?
Она развернулась к нему лицом, уткнулась в грудь и коротко всхлипнула.
-Угу, а может не надо?
-Надо, солнышко.. давай. -он легонько шлепнул ее по попке, и она
вылезла из под одеяла и потопала в ванную.
А там, в слегка заполненной водой ванной, плавали вчера собранные
розги, обещанное ей наказание по субботам.
-Ууу, противные, -погрозила она им кулаком, и запустила руки в воду.
Первым желанием было взять все эти прутья и разломать пополам, но тут
же опомнилась и вытащила руки из воды. Толку? Новые пошлет собирать,
так еще и получит за это поболее. Она вздохнула, открыла кран-
умылась, почистила зубы... и вышла в комнату. Пока она боролась там с
искушением, он уже успел убрать постель и весело взглянул на нее.
-Что? Насмотрелась на прутики? Доставай теперь лавку.
Она вытащила из за дивана недавно купленную лавку, и поставила ее на
середину комнату. Лавка была длинная, как раз хватало ей вытянуться,
только чуть чуть свисали пяточки.
-Снимай пижамку.
Она стянула с себя рубашку и шортики, оставшись только в белых
трикотажных трусиках и почти белых носочках (пол она все таки не так
хорошо вымыла). Уже схватилась руками за резинку трусов, когда он
попросил ее пока не снимать трусики. Привлек ее к себе, обнял одной
рукой, а вторая спустившись со спины, смяла ткань трусиков,
одновременно сжимая в ладошке ее попку, забиралась под резинку и
гладила ее там. Наконец он поправив трусики, отпустил ее:
-Иди пока в углу постой, подумай о своем поведении,- хмыкнул он,
отправившись в ванную. Она уткнулась в угол, скрестив ладошки на
попке, и стояла так, прислушиваясь к звуку из ванной. Сердце
колотилось бешено, первая порка розгами, да еще первая порка из
субботних, каково оно будет то? Чего он там застрял, вроде достать их
не проблема. Но вот зашел и он, неся в руках ведро с водой, а в нем
знакомые ей прутики. Она быстро отвернулась и уткнулась носом в угол.
-Давай, давай, не отворачивайся,- улыбнулся он.
Она подошла к нему. Он молчал, она тоже. Вскоре затянувшееся молчание
заставило ее взглянуть на него. А он стоял и ждал. Видимо что-то
внутри подсказало ей, что делать дальше: она взяла первый прутик из
ведра, еще мокрый и холодный, опустилась на коленки и протянула ему со
словами:
-Володя, научи меня быть хорошей девочкой, пожалуйста.
Он погладил ее по голове, кивнул, принял из рук прутик, и глухо сказал:
-Ложись.
Она вытянулась на лавке, схватившись за край, и чуть свесив ноги.
Лавка была узкая, не сильно то и покрутишься, зато положение ее "в
струночку" и ее тело в белых трусиках и носочках- такое беспомощное и
свое, заставило его застонать про себя. Ну как можно пороть вот такое
вот чудо, его на руки бы, и в кровать... Он взял себя в руки, подошел
к ней и спустил трусики с ее попки, так что они оказались как раз на
стыке с бедрами.
-Ну что мышонок, начнем.
Она зябко поежилась от капель с розги и тут же вздрогнула:
-Айй, - розга оказалась кусучей, и на попке тут же засветилась красная полоска.
-Уйй, - и тут же следующая легла рядом на верхней половинке ее попке.
-Больно, они кусаются.
-А ты думала? Хорошей девочкой просто так не становятся, -
приговаривал он, настегивая ее половинки, ни капли не жалея уже, зная,
что только на пользу ей эти укусы.
Отчитав пять розог, он кинул ее на пол, подошел к ней, погладил по спине:
-Молодец мое солнышко, терпит.- И с этими словами спустил ее трусики
пониже до коленок. Взяв следующую розгу, он взмахнул ею в воздухе,
сбрасывая капли воды, и тут же опустил ее туда, где совсем недавно
были трусики. Теперь и нижняя ее половинка начинала покрываться
красными полосками, что заставило ее заерзать и заойкать еще сильнее.
Пару раз, видимо удары были особенно сильны, или же попадали по самым
больным местам, так что еле удерживаясь на узкой лавке, она вскидывала
ножки и колотила ими по воздуху.
-Уййййй, -уже почти непрерывно подвывала она. Еще пять ударов получила
она, и снова розга отправилась на пол, а Володя взял из ведра
следующую.
-Может если сидеть больно будет, меньше о шкодах задумываться будешь?-
С этими словами розга начала опускаться на ее бедра. Сквозь слезы
покосилась она на ведро, там в воде мокло еще около 6 прутиков. "6*5,
это еще около 30 розог" - подумала она, и заплакала от жалости к себе,
"не выдержу, больноооооо" и это -оооооо вырвалось из нее вслух.
-Больно, -выдохнула она, когда очередные пять розог были отсчитаны на
ее попке. Теперь вся нижняя часть была полосатой, начиная с поясницы и
заканчивая почти над коленками.
-Конечно больно, может поболит недельку, до следующей субботы хватит,
глядишь. - И он потянулся за следующей. От безысходности она заревела,
уткнувшись в вытянутые руки, и вскинула голову только тогда, когда
новая, неизведанная боль, заставила ее взвыть.
Это все оставшиеся шесть розог, связанные в пучок, гуляли по ее попке,
бедрам, попадая на свежие следы, оставляя новые, и перекрещивая
предыдущие. Ой какая боль, она почти не останавливаясь молотила ногами
по воздуху, ревела и извивалась на этой узкой скамейке. А он сек, да
приговаривал:
-Будешь шкодить на этой неделе, шкода ты этакая? Нравятся розги то..
вот в следующий раз еще соленых попробуешь.
И вот очередная порция из пяти розог разукрасила ее попку. Поняв, что
все кончилось, она расслабленно вытянулась на лаке, закрыв глаза и
тихо плача. Он подошел к ней, провел рукой по волосам, опустился на
спинку, погладил ее по вздрагивающим плечам, и повел рукой вниз, пока
не наткнулся на попку с припухлыми полосками. Аккуратно провел
пальчиком по одной такой полоске, нежно провел ладошкой по всей попке,
погладил каждую ножку, чуть пощекотал пяточки.
-Вставай, мышонок, ты хорошая девочка, и я знаю, что ты будешь хорошо
себя вести. Давай убери все.
Она сползла с лавки, с трудом натянула трусики, и этот контраст белой
ткани с торчащими из под нее и ниже красными полосками, опять заставил
его застонать. Она отнесла в ванную ведро, собрала оставшиеся прутья:
-Куда их?
-Положи пока в пакет, потом выкинем.
Принесла веник и подмела крошечные осколки, чтоб потом не мешались и
задвинула обратно лавку. Закончив уборку, она подошла к нему, присела
рядом на корточки, взяла его ладонь и прижалась к ней щекой.
-Ты теперь сильнее меня любишь, потому что я хорошая?
-Я тебя всякой люблю, моя девочка, а послушной и хорошей я тебя
сделаю, обязательно.
Он улыбнулся, и поднял ее, посадив себе на колени, и чувствуя кожей
полоски на ее теле, прижал ее к себе.
-Ты моя!