ClubPN

M/M


roroo


Эра бесчеловечности



- Извините офицер мы...., я давно покинули ту страну и уже двадцать лет я гражданин Швейцарии. Откуда там мог взяться этот ребенок мне совершенно не понятно...
Произнесший эту фразу крупный, немного грузный мужчина растерянно покрутил в толстых пальцах мускулистых рук профессионального строителя документы с готически оформленной печатью полицейского управления.
Стоящий перед ним, почти не уступающий ему по росту представитель закона, в форме лейтенанта полиции только пожал плечами:
- Я выполняю свой долг, господин Чарванай...
- Моя фамилия Червоный..., Алекс Червоный...
- Извините господин Че..р...во...ный (правильное произношение фамилии хозяина дома далось полицейскому с некоторым трудом), согласно соглашению подписанному между нашими странами я должен ознакомить вас с данными документами...., разрешите воспользоваться вашим компьютером?
Получив разрешительный кивок от хозяина дома полицейский прошел в гостиную, профессионально окинул ее взглядом и сразу направился к почти невидимому с порога терминалу в углу обширной комнаты, вставил служебный накопитель в разъем:
- Вот рабочая папка, посмотрите. Как представитель закона прошу Вас отнестись к этому со всей ответственностью - все таки мы... извините - вы решаете судьбу человека..., хочу еще сразу извинится за то, что правительство нашего королевства ставит Вас перед сложным моральным выбором..., был бы он взрослым — проблем не возникло, но дети! С ними всегда проблемы! Перед отправкой в «Заснеженные Вершины» требуется согласие родственников, официальный отказ...
Мужчина оторвался от бумаг и поднял на полицейского глаза под тяжелыми надбровными дугами:
- Я думал в «Собиборе» потрошат только взрослых преступников..., оказывается, уже и детей начали?
- «Собибор» несколько некорректное название для специального медицинского лагеря который снабжает пол Европы качественными трансплантатами, а ведь это делает медицину более доступной! Не заставляйте меня считать вас сочувствующим идеям экстремизма...
Алекс, словно защищаясь поднял широкие, лопатообразные ладони:
- Конечно нет! Но... от этого, наверное «Собибор» - «Собибором», быть не перестанет. Все его так называют, даже наша уважаемая леди... премьер-министр! Хотите кофе офицер?
- Не откажусь, октябрь месяц, но на удивление холодно! Снег… и где это всемирное потепление я вас спрашиваю?
Мужчины прошли на кухню, Алекс включил кофейный автомат, под шум закипающей воды опустился на стул, напротив полицейского.
- Все таки, я никак не пойму, как он здесь очутился?
Полицейский с комфортом расположившийся в кресле потер хорошо заметный серпообразный шрам на правой стороне лба.
- Ну тут все до смешного просто, передали как осужденного в числе других... - полицейский запнулся: - В числе других детей, это первая — не экспериментальная группа. Но они все осуждены за тяжкие преступления. Когда стали делать тесты на генетическую совместимость доноров и вносить их в общую медицинскую базу объединенной Европы, его тесты показали почти полное совпадение ваших генетических карт — у отца с сыном такое, наверное, бывает реже. Удивительный случай — как мне сказал сам доктор Майер.
- Это тот самый...
- Да, тот самый! Доктор «Менгеле», или как любит писать наша либеральная пресса «…снова наш доктор Менгеле», что впрочем, не мешает всем этим возмущающимся везти к нему своих детей, как только у них начинают отзывать почки, легкие или сердце, когда нужен костный мозг для трансплантации! В прошлом году в Швейцарии не умер ни один из ожидающих операции, все получили те здоровые органы которые им были необходимы и... будем же справедливы, все именно благодаря нашему швейцарскому «Менгеле»!
Алекс поднялся и принес от автомата две большие чашки кофе, поставил на столик перед полицейским, достал сахар и блюдо с бутербродами из холодильника:
- Угощайтесь! А я, если позволите, задам вам еще несколько вопросов...
- Да хоть миллион!
Полицейский сделал большой глоток из чашки:
- У вас просто отличный кофе!
- Это моя слабость, хороший кофе и... поверьте, бутерброды не хуже. Дочери уехали в Альпы, в скаутский лагерь, отдыхать и кататься на лыжах, так что я сейчас сам на хозяйстве.
Алекс потер пальцами виски и продолжил:
- А эти дети... их, что всех...?
Полицейский, сжав чашку мощными ладонями, уставился на ее дно, словно собираясь разглядеть свое будущее, гадая на кофейной гуще.
- Мы же с вами взрослые люди, надеюсь вы не питаете на этот счет никаких иллюзий..., зачем вам еще раз слышать то, о чем вы и так знаете и о чем, уже на протяжении пяти лет пишет пресса? Честно говоря, не понимаю я наших граждан... за эти то годы могли бы и привыкнуть, ну ведь все по старому, проверенному Моисеевскому закону — забрал чью то жизнь, спаси ценой своей другую... Разве это не справедливо? «Око за Око, Зуб за Зуб» все как в Старом Завете… Современный мир знаете ли чужд сантиментов: - полицейский отхлебнул кофе и продолжил: - если вы все таки решите оставить себе этого... мальчика, чего я вам конечно же не советовал бы, дома у вас поставят систему контроля, а на ноге у него будет отслеживающий браслет, ну и правила поведения — по сути обычный домашний арест. Кроме того вам придется оплатить занятия специалиста по адаптации, выучить язык, оплатить страховку... ну с этим правда проблем не будет, тут вам помогут общественные организации — случай то редкий! В любой момент, вы можете о него отказаться и он отправится в «Со...», «Заснеженные Вершины», но как только ему исполнится четырнадцать... он получит гражданство нашей страны, а вы станете официальным опекуном мальчишки — со всеми вытекающими!
- Спасибо за разъяснения, извините...
- Хансен! Лейтенант....
- Господин Хансен, а если я прямо сейчас от него откажусь?
- Это сразу решит все проблемы, к тому же получите деньги, тридцать процентов от.... от - ну скажем... реализации...
- Тридцать?
- Тридцать! Поверьте, это довольно неплохие деньги, если удастся использовать все..., все, что у него внутри...
- Снова как в Библии..
- О чем это вы?
- Тридцать сребреников.
- А..а...а.., ну да, конечно! Хотя, согласитесь, малолетний убийца — совсем не Христос, а мы уж точно не Иуды!
- Вы и правда так думаете? Что вы не Иуды?
Эту фразу Александр сказал на русском и полицейский в кресле напротив только удивленно приподнял брови.
- Извините?
- Это вы меня извините..., я давно не говорил по русски! На до же... само вырвалось, а ведь я уже даже думаю на немецком или французском – в зависимости от ситуации!
- Странно...: - глаза полицейского стали профессионально колючими: - я смотрел ваше личное дело, вы же украинец — не русский, это совсем другая нация!
Алекс только улыбнулся, потирая рукой массивную челюсть:
- На самом деле, господин Хансен, между украинцами и русскими нет никакой разницы, это одна из самых известных и если хотите — забытых славянских «тайн», хотя вам, я думаю вам это совсем не интересно.
Полицейский, с задумчиво глядя на Алекса, аккуратно взял с подноса бутерброд:
- Ну почему же? Очень знаете ли.... И когда вы думаете на французском?
- Когда это касается отдыха и женщин.
- На немецком?
- Когда это касается денег…
Полицейский чуть прищурился, всем своим видом демонстрируя коварство.
- А… на русском?
- На русском? Ну разумеется когда я планирую кого ни будь убить или устроить революцию!
Полицейский рассмеялся, отсалютовав Александру чашкой кофе.
- О, майн Готт! Но, все же..., какое решение вы примете?
Алекс улыбнулся:
- Это вы узнаете первым, герр лейтенант! Но только завтра .
- Жаль... наверное я ночью буду плохо спать. Как начальник этого сектора, контроль за мальчишкой возложат на меня, да и не хотелось бы создавать прецедентов, но.... с другой стороны - мне интересно! Жизнь, как для полицейского, здесь довольно тихая... Вот когда я был старшим патрульной группы в Германии, в турецких кварталах!
Полицейский снова чуть коснулся тонкого шрама пересекающего лоб, медленно, смакуя, допил кофе и поднялся с кресла:
- Вы интересный человек господин Алекс! Мне даже жаль, что я не встречался с вами раньше!
- Я к счастью, не часто встречался с людьми вашей профессии, особенно здесь, но так же рад был встретить интересного собеседника, возможно у нас будет возможность встретится еще не раз!
- Возможно... думаю, я могу спать спокойно, я уже знаю какое решение вы приняли... до завтра господин Алекс! Извините, но я совсем не могу выговорить вашу фамилию.
- Пусть будет «господин Алекс» - я к этому давно привык.
-Завт ра в 9-00 я буду у вас..., мне сделать предварительный звонок?
- Это лишнее, я буду дома.: - Александр чуть помолчал и продолжил: - Извините лейтенант, немного некорректный вопрос... - вы родом из Германии?
- Этнически я датчанин, но родился в Австрии. Где только не был, кроме России разумеется...
Полицейский улыбнулся, взял под козырек и развернувшись двинулся к припаркованной возле ворот машине.
Закрыв дверь за полицейским, Александр подошел к компьютеру и открыл папку с файлами, помеченную длинным, шестизначным номером. Автоматически включилась встроенная в компьютер «веб-камера», а на экране зразу засветилась предупреждающая надпись:
«Данные файлы не сохраняются и не копируются, уничтожаются после первого просмотра. Пожалуйста! Будьте внимательны! Уходя со страницы вы ее стираете! Фотографирование строго запрещено! В данный момент ваша камера подключена к серверу полицейского управления города Унис, не выключайте камеру — это приведет к блокированию программы. Благодарим за сознательность и сотрудничество!»
Александр только хмыкнул и открыл первую страницу.
Подперев голову рукой долго смотрел на открывшуюся перед ним фотографию.
Это была не судебная фотография. На фото стоял стройный, загорелый, улыбающийся ребенок, (по всей видимости снимок был сделан на берегу водоема), лет восьми — не больше.
Александр нажал на кнопку мыши — открылась другая фотография. На снимке мальчику было уже лет девять и улыбки на лице не было. Снимок был сделан в обшитом пластиком, длинном коридоре, а мальчик стоял в окружении детей с такими же напряженными лицами. Одеты дети на фотографии в одинаковые, по всей видимости танцевальные или концертные костюмы. Никакой поясняющей надписи под этой фотографией, как и под предыдущей не было.
Наследующей фотографии, сделанной в полицейском участке, мальчишка уже стоял в какой то раздерганной, неопрятной одежде, возле ростовой линейки, прижимая к груди номер.
Следующий снимок заставил Александра замереть: на операционном столе, прижимаемый ладонью врача в зеленом операционном костюме к столу, лежал на животе все тот же мальчишка. Все тело ребенка было, от плеч почти до пяток покрыто вздувшимися, красно-синими рубцами, такие следы (в его далеком и уже почти забытом детстве, Донбасские мальчишки их называли «попруги») могли остаться только от тяжелой, резиновой скакалки или провода, но даже и десятой части того, что сейчас он увидел на теле мальчишки было достаточно, что бы пять раз уссаться.
На следующем снимке, ноги, лежащего на животе и уже зафиксированного ремнями ребенка, были широко разведены в стороны, а врач с закрытым операционной маской лицом, видимо по просьбе судебного фотографа, затянутыми в латекс перчаток пальцами, растянул в стороны перепачканные кровью и еще чем то, ягодицы мальчика, прижимая к тонкому, избитому бедру, криминалистическую линейку...
Под этим снимком уже была подпись, сухие цифры даты и времени (этим снимкам, как отметил Александр, было чуть больше года), номер дела, указание номеров и частей уголовных статей.
Александр почти ударил по клавише, стирая этот снимок, быстро пролистывая следующие на которых обритый почти под ноль, с затравленными глазами мальчишка был сфотографирован возле похожего на школу здания, но со сваренными из рифленой арматуры решетками на окнах.
Заканчивались эти снимки короткой фотокопией журналисткой статьи, в которой автор привычно сетовал на распоясавшуюся молодежную преступность, то, что она все больше «молодеет», призывал власть обратить свое внимание не на ложные гуманистические ценности, а на безопасность «нормальных» граждан и их детей, а после с неприкрытой горечью и болью повествовал о вопиющем случае, когда малолетний «отморозок» в небольшой и очень «частной» парной, на территории закрытого дачного поселка, где любили отдохнуть многие «известные» люди славного города Мариуполь, запер и сжег двух бизнесменов, а вместе с ними еще и заместителя прокурора района, так же там погибли три, подающие большие надежды, танцовщицы известного районного коллектива. С особым трагизмом автор статьи повествовал о том, как запертые внутри помещения пытались вырвать оконные решетки в коридоре, а «этот отмороженный ублюдок» обрубил им пальцы, схватив стоявшую поблизости штыковую лопату. В статье поднимались актуальные вопросы по системе организации охраны частных дач, с вполне правильным выводом о том, что сложившаяся в стране после «революции» и вступления в ЕЭС, экономическая и социальная обстановка не способствует тому, что бы экономить на охране. Дальше корреспондент откровенно радовался тому, что «этот выродок» достиг возраста одиннадцати лет и даже по нашим, излишне мягким и гуманным законам, может и должен ответить за совершенное групповое убийство по всей строгости закона.
Никаких намеков на то, почему малолетний убийца сделал, то, что сделал, в статье не было.
Но Александр, отошедший от компьютера и смотрящий на чистый, ухоженный дворик своего дома, подумал, что ответ на этот вопрос он уже увидел, десятью снимками раньше...
Потом просто шел приговор, без каких либо комментариев. Ксерокопии метрики, школьная характеристика, медицинские заключения....
Закрыв файл, Александр взял в руки пакет документов, внимательно вчитываясь в сухие и понятные (в отличии от большинства документов его бывшей родины) формулировки, начал аккуратно подписывать бумаги. Отложил в ящик рабочего стола результаты генетического теста, сложенные в отдельный конверт. Ростислав Николаевич Полосов.... среди друзей наверняка «Полосатый» или Ростик... и какой же ты на самом деле?
Вечером сидя в кресле, перед монитором и просматривая сайты и статьи об Украине Александр лишь горько кривил губы. Дважды он начинал набирать номер старшей дочери и дважды отключал телефон. В конце концов это было его решение, а в своих решениях бывший украинский бандит, потом немецкий и швейцарский строитель, а потом вполне удачный и законопослушный швейцарский бизнесмен, отчитываться не привык. Его жена (пусть будет земля ей пухом) с завидным упорством на протяжении не менее десяти лет, боровшаяся с этой «диктаторской» чертой характера, в конце концов сдалась и приняла это как данность загадочной славянской души...
Ложась спать, Александр подумал, что сегодня ему наверняка приснится родина и все то, о чем он так упорно и увы бесполезно, пытался забыть. Рука привычно потерла почти невидимый шрам от сведенной татуировки, прямо напротив сердца.
Ночью он спал крепко и без сновидений.
Утром Александр встал, открыл калитку у ворот, приготовил так понравившийся лейтенанту Хансену кофе, нарезал бутерброды. Он как раз заканчивал, когда в ровно в 9-00 раздался звонок в дверь.
Александр быстро открыл дверь. Прямо перед ним, прижимая к поясу скованные наручниками руки, стоял невысокий мальчик, одетый в невообразимый ядовито-розовый комбинезон, мальчик поднял голову, уставившись на Александра огромными глазами на осунувшемся исхудавшем лице. Лейтенант Хансен, стоящий за мальчишкой, несильно толкнул его в спину и мальчик, перецепившись скованными ногами ткнулся лицом Александру куда то, чуть ниже диафрагмы. Мужчина рефлекторно прихватил ребенка рукой, прижимая к себе и не давая упасть, ощутив под грубой тканью тюремной робы острые, дрогнувшие лопатки. Мужчина медленно отступил, протягивая за порог прижавшегося к нему ребенка.
- Упс.... - лейтенант Хансен виновато улыбнулся: - я совсем забыл, что и ноги у него то же скованны...
- А до порога он что, просто долетел?
- Почти... – шагнув вперед лейтенат поставил на пол «технический» чемоданчик: - я его на руках принес! Не поверишь! Пока вез его к тебе, было ощущение, что это не ребенок, а просто манекен, даже в носу не ковыряет..., когда сказал ему из машины выходить, он даже не шевельнулся, а я вчера специально эту фразу разучивал! Вот и пришлось... Хорошо хоть, когда на ноги ставишь — не падает!
Полицейский втянул носом воздух:
- Кофе? Это хорошо...
- Ты был так уверен в моем решении, что сразу его и привез?
- Конечно! Это было сразу видно, а из детей у тебя две дочери, разница в три года, мне почему то кажется, что вторую «попытку» ты делал совсем не для того, что бы добавить женщин в свою семью..., ну да ладно. Пацан ничего так, а я уж всяких видел! Но скучно тебе теперь уж точно не будет!
Полицейский взял мальчика за плечи, развернул и поставил прямо перед собой. Снятыми с пояса ключами отомкнул наручники, пояс и кандалы на ногах.
- Так... комбинезон мне надо вернуть... скажи ему, пусть снимет!
Александр сделал шаг вперед и то же оказался перед мальчиком:
- Полицейский просит, что бы ты снял комбинезон, его надо вернуть!
Мальчишка, изо всех сил старавшийся казаться невозмутимым, резко вскинул на мужчину предательски заблестевшие глаза, спросил звенящим, напряженным, но растерянным голосом:
- Трусы тоже снимать?
- Что он говорит? - Хансен чуть повернул голову к Александру.
- Спрашивает, можно ли ему оставить трусы...
- Ну конечно!
Александр снова посмотрел в напряженные глаза мальчика.
- Трусы можешь оставить, не беспокойся, одежду я тебе сейчас принесу.
- Сразу или... потом?
- А как ты хочешь?: - Александр чуть втянул носом воздух, от мальчишки пахло чем то дезинфицирующим и апельсиновым мылом: — Если ты чистый, то можно сразу...
- Чистый! И даже смазанный где надо! Сразу начнешь или в доброго дядю поиграешь?
От злобы звучащей в голосе ребенка у Александра (как не странно)даже похолодело в животе, такого чувства он не испытывал уже дано, еще с тех пор как на польской границе его друг и напарник навел ему в живот поставленный на ведение автоматического огня «Стечкин». Через мгновенье Толян был убит выстрелом в голову польским снайпером, а Александр (лишившись тогда денег и двух коренных зубов — от удара прикладом «Калашникова») раз и навсегда усвоил, что в этом мире всякая тварь нужна и важна — если только она на своем месте и в нужное время. Даже такое порождение темных сил как польский полицейский снайпер...
Александр непонимающе посмотрел на Хансена:
- Ты ему что, ничего не сказал?
- Зачем? - лейтенат широко улыбнулся — я подумал, что пусть лучше это будешь ты! Ведь... ты его прямо из под ножа забираешь, сегодня у него второй день рождения...
Мальчишка, уже сбросивший комбинезон неподвижно стоял перед мужчинами, только чуть поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Было видно, что мальчик мучительно пытается понять, о чем идет разговор.
- Он думает, что его сюда привезли насиловать...
Александру доставило немалое удовольствие увидеть растерянность на лице лейтенанта и он решил вообще морально добить полицейского:
- А еще говорит, что его смазали..., там..
- Ну что за бред герр Александр! Это же обычный полицейский досмотр при передаче арестованного, стандартная процедура! Так положено...
- Надеюсь у того кто смотрел не слишком толстые пальцы...
Александр снова повернулся к мальчику, присел и осторожно взял его за плечи и не громко, тем самым тоном каким он разговаривал с барыгами, бандитами, ментами и польскими полицейскими, когда было нужно, что бы человек действительно поверил в то, что ему говорят, произнес:
- Ростислав, я понимаю, сейчас ты никому и ничему не веришь..., но я тебе обещаю, здесь никто тебя не обидит и пусть это звучит и смешно, в какой то степени, я действительно твой родственник. Это правда.
То, что мальчик ему поверил Александр понял, когда ребенок просто повис в его ладонях, словно из него вынули какой то невидимый, закаменевший стержень, а из глаз ребенка покатились слезы. Мужчина осторожно опустил плачущего мальчика на ковер и медленно поднялся.
Уже не молодой эмигрант и Датско-Австрийско-Германско-Швейцарский полицейский некоторое просто стояли рядом с плачущим на полу ребенком.
Пока мальчик невообразимо долго эксплуатировал джакузи, а Хансен монтировал и подключал систему наблюдения, Александр медленно потягивал коньяк из подогреваемого в ладонях бокала, слушая, что говорит полицейский:
- Как правило это делает техник, но сейчас праздники, выходные... зачем мне дергать Олафа? Я сам дипломированный специалист по системам наблюдения..., к стати благодаря этому мне и удалось перебраться в Швейцарию после ранения...
Хансен отошел от смонтированного на стене небольшого ящика.
- Значит так.., я установлю скрытые камеры в комнате мальчика, ванной и туалете. Включаются они только на когда в их зоне действия находится вот это... Хансен показал Александру небольшой ядовито-розовый браслет. Все остальное время камера блокируется...
- Я могу просматривать запись?
- Если подпишите соответствующий документ..., вы (полицейский опять перешел на официальный тон) должны будете не реже одного раза в три дня просматривать съемку и в случае каких — либо подозрительных действий вашего подопечного сигнализировать. У нас в штате не так много людей что бы заниматься этим. Контрольные просмотры разумеется будут, но не так часто как это необходимо.
- Я согласен.
- Да и вот... Хансен достал довольно приличные часы известно Швейцарской фирмы.
- Что это?
- Ну сами понимаете, это не просто часы. Точнее — не только часы. Мальчик не имеет права удаляться от блока контроллера более чем на 300 ярдов, но вот с этим (Хансен покрутил в руках «часы») Вы можете выезжать с ним даже... во Францию (если в этом возникнет такая необходимость). Допустимая дистанция 100 ярдов, как правило это двадцать пять или меньше, но я изменил настройки — все таки мальчик не нарушил никаких законов нашей страны. Оденьте... я настрою их на ваши биометрические параметры, снятые с вашей руки они сразу отключаются... кроме того с их помощью вы сможете без труда выяснить местоположение Вашего подопечного и расстояние до него.
Александр застегнул на руке браслет и подождал, пока лейтенант вынутым из ящика прибором произведет настройку.
- Все... вот электронный ключ, вы сможете снять браслет с мальчика, что бы одеть на другую руку или ногу, но это надо сделать за тридцать секунд... вот пожалуй и все...
Хансен прислушался к стихшему шуму воды и продолжил:
- - Сейчас мальчик выйдет, попробуйте надеть и зафиксировать браслет.


Когда отмытый от тюремных запахов мальчишка, одетый в немного свободный для него спортивный костюм старшей дочери Александра, зашел в гостиную мужчина , под внимательны взглядом полицейского поманил ребенка рукой. Мальчишка независимо дернул плечом (видимо он был все еще смущен тем, что разрыдался перед полицейским и своим новым «родственником»), но быстро подошел, остановившись в шаге от кресла, где сидел Александр.
Мужчина хлопнул рукой по рукоятке кресла:
- Ростислав, поставь сюда правую ногу … и подними штанину.
Мальчик секунду смотрел в глаза Александра, которые сейчас находились с ним на одном уровне, а потом , не задавая вопросов поставил на подлокотник небольшую, розоватую ступню, чуть шевельнув тонкими, аккуратными пальцами, а потом вздернул штанину почти до колена. Александр прихватил ногу мальчика за пятку, чуть приподнял и быстро надел на лодыжку эластичное кольцо с небольшим утолщением на одной стороне, прижал к нему электронный ключ. С почти не слышным шелестом, кольцо сжалось, плотно обхватив лодыжку ребенка. Придерживая ногу мальчика за твердую как камешек икроножную мышцу (с такими длинными и мускулистыми конечностями он должен быть очень хорошим бегуном — автоматически отметил про себя Александр), ощутил на упругой и гладкой коже еле заметные, тонкие, белые линии слегка бугрящихся шрамов. Александр вспомнил как жутко выглядело избитое тело ребенка на фотографии и невольно поморщился, несильно пошатал кольцо и отпустил терпеливо переносящего эти непонятные процедуры мальчишку.
-Не давит?
- Нет...
Постояв еще секунду, мальчик убрал ногу и опустил вниз штанину, скрывая браслет.
- Не интересно, что это?
Мальчик снова независимо дернул плечом, снисходительно растянув в полуулыбке немного полные губы крупного, хорошо очерченного рта.
- Я фильмы смотрю..., это «электронный тюремщик»...
Неожиданно глаза мальчишки загорелись неподдельным интересом:
- А он со взрывчаткой? Если я уйду не туда то..., только ногу оторвет или сразу насмерть? А того кто рядом убить может?
Усмехаясь Александр обратился к полицейскому:
- Он спрашивает, есть ли там взрывчатка как в кино...
- Конечно нет! Это все выдумки! Киношники, что только не придумают... есть только сигнализатор. Если выйдет за территорию включается зуммер и браслет начинает вибрировать..., да вот еще...
Немного смущенный полицейский вытащил из ящика книжку карманного размера примерно сотни на три страниц.
- Я прошу вас Алекс, почитайте мальчику, варианта на украинском языке я не нашел.
- Что это?
- Правила поведения, если он будет их нарушать, вам придется платить штрафы и... довольно крупные или... отказываться от него и тогда...
Полицейский развел руками
- Сами понимаете... объясните мальчику насколько это серьезно, даже если не считаете это нужным... и еще - свободный доступ к интернету и какое либо общение по сети ему запрещено, кроме образовательных сайтов, список и систему контроля я вам сейчас скину... и пусть он пока посидит здесь…, мне надо установить и спрятать камеры слежения. Да, вот - это его размеры, для одежды – можно сделать заказ прямо сейчас, не будет же он ходить в вещах вашей старшей дочери…

После ухода полицейского Александр и мальчик долгое время просто молчали. Александр усидел в кресле напротив столика, мелено перелистывая страницы полицейской брошюры.
Мальчишка не пошел в свою комнату, а оккупировал диван, стоящий напротив электро-камина у дальней стены и сидел не шевелясь, глядя на виртуальные лепестки огня, бьющиеся в черной глубине, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками словно впитывая всем телом идущее от стены экологически чистое тепло.
Наконец Александр отложил брошюру, потянулся и легко – не смотря на кажущуюся грузность, поднялся с кресла:
- Подойди ко мне Ростислав.
Когда мальчик встал с дивана и подошел к мужчине Александр продолжил:
- Давай договоримся сразу, я ни о чем тебя не спрашиваю, захочешь-расскажешь сам. Я тебя не знаю и ты не знаешь меня, поэтому надо сразу решить как ты здесь будешь жить.
Мальчишка слушал не поднимая глаз и Александру был виден только его коротко стриженный затылок.
- В этой книге: - Александр покачал на ладони желтый томик: - написано что тебе можно, что нельзя и как ты себя должен вести, скажу просто – исходя из того, что я прочел, тебе нельзя ничего. Ты не должен принимать никаких решений, за тебя это делает твой опекун, то есть я, или полицейский офицер. Запротоколированных нарушения – выносится предупреждение, три предупреждения и ты окажешься там откуда тебя забрали…
Ты это понимаешь?
- Да…
- Я дал тебе шанс и перед людьми и Богом я чист, все остальное зависит от тебя… Скажи мне сразу, ты хочешь жить или тебе… все равно?
Мальчишка вскинул на мужчину глаза, на секунду Александру показалось, что мальчик ответит дерзко и его последней фразой, но встретив твердый взгляд мужчины, Ростислав снова опустил голову и тихо выдохнул:
- Я… хочу жить: - а потом еще тише добавил: - очень…
- Значит у нас с тобой все получится, и еще, самое главное, я хочу что бы ты сразу понял:
Александр присев вновь взял мальчика за плечи, ощутив под руками тугие узелки мускулов, для своего возраста ребенок был довольно крепок: - У меня две дочери, Елизавете почти пятнадцать… ну с этим все просто, а Виктории восемь…, если ты хоть что то сделаешь не так в отношении моих девочек, запомни, не понадобиться никаких нарушений и предупреждений, жалеть я тебя не стану…, так и знай.
- Я понял.
Выслушавший предупреждение мальчишка сказал это просто и обыденно, словно речь шла не о его судьбе, тем же тоном каким он спросил про взрывчатку в браслете.
- И еще, Ростислав – хорошее имя, но… можно как то по короче?
- Можно… Ростик..
- Отлично! Меня можешь называть Александр или Алекс – здесь так принято и вполне в нормах приличия. По неофициальным вопросам даже полицейскому можно говорить «Ты» и никто не обидится… Ну что еще? Осматривайся, скоро придет социальный работник, проверит твой уровень и начнешь изучать язык, но с этим думаю проблем не будет – завтра приезжают мои дочери, они знают русский и легко научат тебя швейцарскому, просто говори с ними.
- О чем?
Александр снова поймал спокойный и какой то изучающий взгляд мальчика, отметив, что проблемы знания (а точнее незнания) языка в другой стране мальчишку, по всей видимости, совершенно не волнуют.
- Да о чем угодно… о школе, о погоде, о стране, о музыке.., думаю, вы найдете общие темы для разговора.
Что бы устроить мальчишку Александру пришлось вызвать домработницу, по дороге так заехала в магазин, где забрала сформированный для ребенка заказ. Анна (она приехала в эту страну из восточной Германии, как и Александр еще в лихие девяностые, весьма прилично говорила по русски и здорово помогла ему с девочками особенно после смерти жены), которая быстро и профессионально, с чисто немецкой педантичностью приготовила комнату для мальчика. Когда Анна заканчивала (мальчик в это время обедал в столовой), она повернулась к наблюдавшему за ней Александру держа в руках один из его старых кожаных ремней.
- Где это повесить герр Александр? На виду или в шкаф?
- Вы о чем Анна?
- Но у мальчика должно же быть, хоть какое то напоминание о дисциплине? Я помню русских детей, еще по ГДР, тех которых приезжали с офицерами из России…, для них это был очень ..очень..: - Анна запнулась подбирая слова: - нужный сдерживающий фактор. Один мой знакомый русский майор…, он был знаете вот такой…: - Анна подняла руки над головой и широко развела их в стороны (видимо показывая ширину плечь этого богатыря и мечтательно закатила глаза) но Александр не преминул пошутить:
- В какой части тела он был именно таким Анна?
- В плечах разумеется…, а вы все шутите над бедной одинокой женщиной, у которой остались только воспоминания, герр Александр… Так вот! Он говорил, что это как ядерное оружие, но для детей, которое никто не применяет, но все боятся того, что оно есть… Хотя, если уж говорить правду, его сын-оболтус не сильно то и боялся этого «вундер-ваффе»…
- А майор его применял, это «супер-оружие»?
- Да… и поверьте мне, намного чаще, чем ядерные бомбы… и вроде даже, и звук был сильный, и слышно было далеко, и сынишка его, чего только не обещал, а вот эффекта было – ноль.
Александр рассмеялся, а потом задумчиво посмотрел на кожаную полосу в ее руках.
- А знаете Анна… вы и правда повесьте его мальчику в шкаф, внутри на дверцу… я ведь то же знаю русских детей…
Теперь уже рассмеялась Анна вешая ремень в платяной шкаф.
- Девочки приезжают завтра герр Александр?
- Да, ничего не меняется Анна.
- Мне их встретить?
- Зачем? Я сам съезжу на вокзал.
- А мальчик… извините герр Александр, но фрау Кенигсен видела через забор, как его заводили в ваш дом в наручниках…
- Мне давно стоило увеличить высоту забора со стороны дома нашей дорогой фрау…, как она с ее зрением рассмотрела наручники? То, что моего… племянника привел сюда полицейский, совсем не значит, что мальчик бандит, так и передайте фрау если спросит и попросите ее не столь внимательно смотреть в сторону моего дома… это знаете ли попахивает вмешательством в частную жизнь…
- Разумеется герр Александр, но все же…
- Этот мальчик из «Собибора» Анна.
Застилающая постель женщина замерла, а потом медленно повернулась, прижимая простынь к груди.
- Боже… туда стали привозить и детей?!
- Органы нужны всем, Анна ведь и вашей племяннице сделали такую операцию.
- Да… она ждала почти год, пока найдут донора и чуть не умерла.
- Вот видите.
- Но это все равно…
- Да Анна, именно «все равно» и давайте не будем об этом.
- Хорошо, но я… я заткну рот этой старой дуре за забором.
- Спасибо Анна, вы очень меня обяжите.

Сидя в своем кабинете за компьютером, введя код допуска Александр с интересом наблюдал как мальчишка сбросив мешковатый спортивный костюм Елизаветы, надетый прямо на голое тело, торопливо (будто кто то сейчас зайдет и заберет! – улыбнулся про себя Александр) разрывает упаковки. Камеры установленные полицейским были качественными и пока обнаженный ребенок разворачивал упакованные в полиэтилен плавки, Александр успел его хорошенько рассмотреть. Одел трусы мальчишка совсем интересно – упав на спину на кровать, быстро вскинул ноги в верх, сунул в трусы сразу обе ступни, а потом вскочив буквально «впрыгнул» в них. У Александра создалось впечатление, будто мальчика кто то специально и довольно долго, тренировал одеваться на скорость.
Переодевшись, мальчик принялся изучать содержимое шкафов и тумбочек, пока не вытащил ремень.
Сначала мальчишка попытался примерить его себе на талию, но он оказался слишком велик. Мальчик озадаченно покрутил его в руках, а потом сложил в двое и довольно сильно хлопнул себя по ладони. Потерев ладошкой по бедру, бросил ремень на кровать, а затем медленно и аккуратно, словно спящую змею, повесил назад в шкаф.
Не успела экономка закрыть двери, как следом за ней в двери позвонил социальный работник от отдела образования. Прежде чем пройти к ребенку эта высокая, статная женщина с пепельными волосами, с холодным и от того сильно теряющим в привлекательности лицом, терпеливо дождалась, пока Александр выпишет чек за оплату услуг специалиста, вежливо поблагодарила его на чисто русском языке и только тогда прошла в комнату к мальчику. Ростислав встретил ее сидя за компьютером, увлеченно смотря очередную серию абсолютно дикого мультфильма про квадратные штаны квадратного подводного героя.
Подойдя к ребенку женщина вдруг изменилась, холодный лед словно растворился и Александр с удивлением отметил про себя, что в принципе эта дамам весьма симпатична.
Оставив мальчика на растерзание специалиста, Александр вновь спустился в гостиную.
Усевшись в кресло мужчина задумался, если быть абсолютно логичным, то никаким «родственником» быть ему мальчишка не мог, хотя бы потому, что никаких родственников у него и в принципе не осталось, значит бумаги которые ему дал полицейский скорее всего были чистой «липой» хотя полицейский мог об этом и не знать.
Кроме всего перечисленного в мальчишке, не смотря на затравленный вид, чувствовалась порода, причем настоящая. Александр открыл свой «рабочий» блокнот и набрал номер специалиста из генетического центра, но потом быстро отложил телефон. Глядя на уже набранный номер он почему то вспомнил про так легко и быстро установленные скрытые камеры в своем доме. Стерев номер, он набрал своего делового партнера подписанного в телефоне просто и лаконично «Венгр». Вызов шел довольно долго, но наконец его мадьярский друг взял трубку. Выслушав приглашение Венгр коротко бросил «Жди двадцать минут» и через указанное время под окнами дома Александра затормозил его мощный, похожий на прижавшегося к земле тираннозавра, кроссовер. Александр ценил своего друга им партнера именно за умение не задавать лишних вопросов и быстро решать возникающие проблемы. Отрицательной чертой Венгра было умение ставить столь же простые, короткие и лаконичные вопросы на которые часто просто не возможно было найти честный ответ. Венгр зашел одетым в свою любимую летную куртку, бесцеремонно подошел к кофейному автомату, взял уже готовую кружку кофе и уселся в кресло.
- Что?
- Значит так Янош…
- Называй меня Венгр.
Со стороны такое начало разговора могло показаться несколько странным между двумя друзьями и партнерами, но это была установленная форма «серьезного» разговора.
- Хорошо, Венгр… Твой старший сын уже врач и сейчас проходит практику в Норто. Мне надо, что бы он провел генетическую экспертизу. Есть два объекта, мужчина и мальчик, нужно установить степень их возможного родства. ОН должен сделать это сам, лично, быстро, незаметно и сразу забыть об этом
Венгр понимающе улыбнулся.
- Я видел у входа детские ботинки, девочки такие не носят. Думаю, что через час я привезу все, что нужно, ну а потом…, нам останется только ждать ответа.
- Возьми бумаги по последней сделке, я их посмотрел.
- Хорошо.
Когда Венгр уехал Александр удовлетворенно откинулся в кресле, забросив руки за голову, ему было интересно и поэтому было… интересно.
Заработав денег, начав вести спокойную и уверенную жизнь бизнесмена средней руки в этой стабильной и законопослушной стране Александр понял, что ему становится скучно жить. Каких-либо хобби у него не было, стрелять в зверей (после того как он довольно много пострелял в людей и на войне, и по всей Евразии) ему было не интересно, рыбу ловить он не любил, да и большой воды (если честно) немного не то, что бы боялся, а просто не доверял этой нестабильной поверхности. Участие в общественных формированиях и организациях этой страны ему, то же было откровенно не интересно.
Была конечно Герда (на самом деле у этой сексуально раскрепощенной студентки –шведки было совершенно непроизносимое имя, но он называл ее именно так), она была страстной, беспринципной и честной, не скрывая, что от него ей нужны только деньги – но его это и устраивало… Сегодня в последний день отсутствия девочек Герда как раз должна была прийти.
Наконец с верхнего этажа дома спустилась женщина-специалист, вместе с Ростиславом, у нее было немного удивленное и «много» растерянное выражение лица.
Усадив мальчика на диван, она подошла к Александру, тот быстро поднялся – сидеть в присутствии стоящей женщины Александр считал не вежливым, хотя здесь это было и не принято.
- Что то случилось фрау…
- Элиза Шонеберг. Да господин Алекс!
Александр отметил про себя, что женщина говорит с ним на швейцарском, так , что бы мальчик не понял, но постоянно на него оглядываясь.
- Что то плохое?
- Скорее непонятное…, если верит тем тестам, что я провела ваш… мальчик – гений или почти гений, что в принципе одно и то же...
- Что?
- И скорее всего он уже вполне прилично понимает этот язык, только виду не показывает, в общем… проблем с обучением у него не будет, но это конечно конфидициальная информация и я прошу вашего разрешения…
- Нет.
- Но вы же даже меня не выслушали!
- Это не окончательное «нет», но вы же сами знаете, ситуация с этим ребенком довольно сложная, я искренне надеюсь на вашу помощь, но давайте не будем запрягать лошадь позади саней! Надо сначала хотя бы разгрузить эти сани!
- Хорошо, я пойду, попробую разобраться в том материале, что я получила…, даже не представляю как по вашей генетической линии… Ой! ( Элиза смущенно прижала ладонь к лицу) Извините господин Алекс...
- Ничего Элиза, для меня самого это интересно, но ведь и Альберт Энштейн был не из семьи потомственных ученых!
Выехав на трассу Элиза набрала номер телефона, включив в машине систему «разговорника».
- Спасибо тебе Марта, за этот заказ, мне просто повезло, что ты не смогла!
…Этот мальчишка просто находка для моей научной работы!
…Только ты никому!
… Надо сделать запрос по его семье, да и вообще – кто он и откуда, я так и не поняла, а ты ведь не сказала что с этим мальчиком!
… Понятно, что из Росии…
… Ну из Украины.
… Предупреждать надо, хорошо хоть я не выглядела дурой!
… Как его зовут? Я думала ты знаешь. Полиция любит нагонять секретности – это точно…
… Даже не убеждай меня! На этом мальчишке можно сделать не просто диссертацию – карьеру и я не собираюсь упускать этот шанс из-за каких то непонятных «невыясненных вопросов!»
… Извини, я сейчас еще позвоню, дорога здесь… Сама знаешь!
За время этого разговора машина Элизы уже выехала на крутой горный спуск ведущий к центральной трассе.
- Как тебе твоя новая комната Ростик?
- Спасибо Алекс, это наверно больше чем я заслуживаю. Мне можно самому ходить по дому?
- Да конечно, только в мой рабочий кабинет не стоит, там документы, ну и еще много всего… туда даже мои дочери не заходят. Подойди ко мне поближе.
Мальчик встал с кресла и сделав пару шагов в направлении мужчины остановился.
- Еще ближе…
Ростик сделал еще шаг.
- Ближе…
- Зачем?!
В голосе ребенка уже проскальзывала плохо скрытая паника.
- Я так сказал, этого не достаточно?
Мальчик сделал еще шаг, остановившись в полуметре от кресла мужчины. Тихо произнес:
- Мне нечего дать… взамен. Правда… Но если…
Мальчик замолчал, низко опустив голову.
Александр сидел не шевелясь, лишь слегка повернулся в направлении мальчика.
- Будешь… сопротивляться?
Мальчишка вдруг вскинул голову и посмотрел мужчине прямо в глаза и Александру на миг показалось, что он заглянул в бездну и снова возникло то самое чувство пустоты внизу живота.

- Чего ты боишься? Скажи сразу, а я честно отвечу, чего стоит бояться, а чего нет…
- Честно?
- Да.
- Тогда вот…
Мальчик протянул мужчине вынутый из кармана вчетверо сложенный листок.
- Что это?
- Список, чего я боюсь.
- Откуда…
- Не знаю, мне показалось, что именно так вы и поступите…, спросите.
- Наверно, ты не сильно то и боишься, если уж такой умный.
Мальчик пожал плечами, глядя куда то поверх головы Александра.
- Наверно…, но все равно.
Александр развернул листок, жестом показав мальчику вернуться на место.
- Ну и почерк у тебя, как у врача из русской поликлиники! Так…., а это что, в ж…
Сосредоточенно изучая узор на ковре мальчик быстро сказал:
-Там написано « в жопу…»
- Ну, я уже и по смыслу догадался, но за уточнение все равно – спасибо…
Прочитав, вздохнул:
- Свои сексуальные страхи мог бы вынести в отдельную графу, а я уж думал, что все в жизни повидал…, да и на Чикатило я вроде совсем не похож.
Александр взял со стола ручку, подчеркнул, подумал, сделал еще пару росчерков, под пытливым взглядом мальчишки, сложил листок в четверо и протянул Ростику.
Мальчик вскочил с места, быстро схватил листок и развернул. Потом поднял на мужчину посветлевшие глаза.
- Ну это ничего так, нормально, вот только, если я что то не так сделаю… ну вдруг так случиться.
- Поговорим.
- А если…
- Тогда получишь ремня, пинать тебя ногами или жаловаться полицейским я уж точно не стану…
- Ремня… это того, что в шкафу?
Александр с трудом сохранил серьезное выражение лица.
- Именно.
- А я так и понял, зачем он там! Пугаете? Ну я в общем то и слова понимаю…
- Ты же сам сказал «если»! Но это не главное…, вот «если» ты меня напугаешь...
- Я?! Вас?!
- Я говорил тебе про своих дочерей…
- Да с этим я все понял, они на меня точно жаловаться не будут!
- Хорошо, запомни еще одно простое правило – я говорю, ты делаешь. Без вопросов и объяснений, мальчик ты умный и понимаешь, что здесь в этой стране ты совсем не в гостях. Если я скажу тебе упасть лечь и лежать, ты упадешь и будешь лежать, даже если падать придется в лужу. Все ясно?
- Да.
- Очень надеюсь, Ростик, ну раз все выяснили, пойдем осваивать твой компьютер…, что там тебе, можно и что нельзя.
Когда Александр с мальчиком поднялись на верх, он вдруг с удивлением подумал, что в конце разговора они как то совсем незаметно перешли на швейцарский.
А еще он подумал, что высокая блондинка - недавно покинувшая его дом, скорее всего, была абсолютно права насчет мозгов мальчишки.

Человек блеклой и абсолютно неприметной внешности, за рулем снегоуборочной машины привычным движением затянул на руках ремни черных тактических перчаток. Выслушав короткую команду, в наушнике скрытом черной вязанной шапочкой, привел в действие гидравлические цилиндры поднимающие снегоуборочный «нож», тронул свой мощный агрегат вверх по горной трассе. Когда через четверть часа сверху показалась быстро приближающаяся машина, за рулем которой виднелась напряженно вцепившаяся в руль блондинка, человек вдавил акселератор до полика и на пологом повороте вывел свою тяжелую машину на встречную полосу.
Вечером к Александру заехал Венгр, он в точности повторил свой кофейный ритуал, а потом протянул Александру два герметичных контейнера.
- Там абсорбент для образцов, одним надо…
- Я знаю, как этим пользоваться, подожди.
Поднявшись наверх, Александр забрал Ростика, увлеченно режущегося в «WOT», к себе в кабинет и поставил на стол контейнер:
Увидев медицинский контейнер, мальчишка округлил глаза:
- Что опять?!!!
- Ты знаешь как пользоваться?
- Конечно… зачем им столько, раз десять брали и кровь, и…это… то же.
- Кровь брать не будем, а это… как то, не рано?
- Я немного опережаю свой возраст.
- Не сомневаюсь… Вот! Возьми…
Но мальчик уже вытащенной из контейнера стерильной ватной палочкой несколько раз, старательно провел себе по внутренней стороне щеки и спрятал ее в контейнер.
- Ну все? Можно я пойду играть? Жалко, что здесь мой старый акаунт не действует…
Когда, на последок быстро осмотревшись в кабинете, мальчишка убежал, Александр спустился вниз к Венгру.
- Вот, возьми.
- Ладно, когда будет результат, точно не скажу…
- Попроси, даже если совпадения не будет, пусть выжмет из этой информации все, что можно… ну знаешь там, полицейские учеты, без вести пропавшие, да мало ли что…
- Он все таки врач, а не агент «Интерпол».
- Ну, медицинская сфера - это весьма специфичная сфера, я же сказал, если сможет…
- Хорошо Алекс, если это для тебя важно.
На следующий день Александр с одетым в зимнюю «пару» Ростиславом выехал на вокзал Гетеборга, за своими дочерьми. Девочкам видимо было достаточно интересно в лыжном лагере, по крайней мере звонками они его не напрягали, но скорее всего старшей Елизавете уже было кому звонить, а младшей и без того хватало впечатлений.
Автобус прибыл во время и вскоре Александр уже встречал своих дочерей.
Когда закончились уже почти ритуальные обнимания со старшей, а младшая дочь комфортно разместилась на крепких руках отца Елизавета обратила внимание на стоящего рядом мальчика (тот шутливо поклонился), а потом вопросительно уставилась на отца.
- Виктория, Елизавета…, это ваш двоюродный брат из Украины. Не буду вдаваться в подробности, но сейчас он находится здесь по правительственной программе защиты свидетелей и под постоянным контролем полиции.
Вика и во время и по окончании этой тирады смотрела на мальчика затаив дыхание, но Лиза отнеслась к словам отца более скептически.
- Он что террорист или шпион?
-Не то и не другое, он твой кузен, вот и относись к нему должным образом, очень надеюсь, что вы сможете прийти к взаимопониманию.
Лиза, еще раз окинув мальчишку взглядом, чуть приподняла верхнюю губу, обнажив мелкие, белые как жемчуг зубки (этот мимический жест девочка унаследовала от матери и Александра он, если честно, безумно раздражал) выражение ее круглого, миловидного личика сразу стало настороженным и даже хищным.
Вообще то Лиза была сильной и волевой девочкой, временами жесткой и даже жестокой (здесь видимо сказался и шок от утраты матери, и необходимость заботится о младшей сестре), кроме того временами, ее отличало просто умопомрачительное упрямство.
Повернувшись к отцу девочка негромко произнесла:
- А мы единственные кандидаты на роль убежища?
- Да Лиза, единственные.
- Тогда… ладно.
Девочка сделала шаг к мальчишке, не смотря, что мальчик был довольно развит для своего возраста она (да еще и стоя на высоких каблуках зимних сапожек) оказалась почти на голову от него выше.
- Нам было не плохо и втроем, но раз так… меня зовут Лиза, а это (девочка кивнула в сторону прижавшейся к отцу и сразу отвернувшейся, младшей сестры) Вика, а ты…
- Ростислав, Ростик и мне…, то же было совсем не плохо вдвоем с мамой. Когда у меня была мама…
Александр усадил детей в машину, на заднее сидение, как того и требовали правила безопасности, проверил привязные ремни и выехал в направлении дома. Мальчик и старшая девочка, словно сговорившись посадили посредине Викторию и демонстративно смотрели каждый в свое окно, но Александра это только развеселило, возраст давал Виктории некоторое превосходство, но она видимо еще не сильно и понимала, с кем имеет дело.
Уже выезжая на зимнюю трассу машину пришлось остановить. Половина дороги была перекрыта и машины поочередно проезжали образуя одностороннее движение с интервалом минут в двадцать, повинуясь командам офицера в форме дорожной полиции.
Полицейский оказался рядом с машиной Александра он к сожалению не успел вписаться в отъехавший поток, но по крайней мере он имел возможность удовлетворить свое любопытство.
- Что то случилось офицер? У меня в машине дети и я бы не хотел рисковать… Уставший полицейский резко повернулся, что бы дать резкую отповедь любопытному, но разглядев за стеклом детские лица на заднем сидении только вздохнул:
- Ничего опасного, вчера машина сорвалась в пропасть, а тут еще и снегопад. Заметили ее совершенно случайно… и к то бы, вы только подумайте? Японские туристы, а так этот несчастный пролежал бы в своем ледяном гробу до самой весны…
- А кто это не известно?
Полицейский пожал плечами:
- Смотрите вечерние новости, «Стервятники» уже здесь…, сегодня у них много работы в горах, восточнее лавина снесла с дороги несколько грузовиков, в общем новости сегодня будут интересными.
Сказал полицейский кивну в сторону фургона «СNN».
Когда машина тронулась всего пол минуты не хватило, что бы увидеть, как из пропасти подняли обледенелый и искореженный автомобиль ставший могилой для Элизы.
Александр сидел в своем кабинете, когда прошло сообщение об обнаруженном автомобиле. Представитель новостей посетовал на чрезмерное усердие и неразговорчивость полиции, ничего касательно личности погибшего или погибшей корреспондентам узнать не удалось. С официальным заявлением по данному факту полицейский комиссар пообещал выступить в конце недели. Представительница канала «СNN», предположила, что скорее всего дело «о ледяной машине» как то связанно с нашумевшим сообщением о наркотическом трафике…
На этих предположениях Александр переключил канал.

На следующее утро Александру пришлось выехать по делам к Венгру, оставив в доме экономку и попросив присмотреть ее за детьми, он подозвал к себе Ростислава.
- Можешь выходить на улицу, погулять во дворе или на склоне, но как только услышишь зуммер, сразу возвращайся назад. Мне совсем не хочется оплачивать приезд полиции и будь осторожен. Помни, что ты мне обещал и о чем мы договорились.
После завтрака Лиза без стука зашла в комнату мальчишки, тот резко отвернулся от компьютера, уставившись на незваную визитершу.
- У нас с тобой как то все не очень получилось: - начала девочка: - Извини, если обидела там, на вокзале.
- Да ладно, я же все понимаю… Приехал какой то, ни флага ни родины.
- Папа просил говорить с тобой по немецки и французски.
- Правильно говорит «на немецком и французском»…
- Ты такой умный?
-Уи…
- Вот и хорошо, пошли играть на склон? Там еще будут ребята из соседних домов, каникулы такие короткие и уже заканчиваются!
Мальчик ответил на немецком, с сильным акцентом, но очень разборчиво:
- Я понимаешь ли… не могу отходить далеко…, Алекс запрещает!
- Да это сразу за нашим двором! Пойдем! Ну не будешь же ты все время сидеть дома!
Ростислав некоторое время смотрел на застывший экран монитора.
- Хорошо…, пойдем!
Во дворе Елизавета (младшая сестра осталась дома с Анной, так как у нее заболел живот), перезнакомила «Кузена из России» со всеми своими друзьями, а когда мальчишка попытался ее поправить, только отмахнулась рукой «Ну кто слышал про твою Украину? А вот Россия – империя зла, это реально круто!», вот так в одно мгновенье в глазах своих новых друзей Ростик превратился в «русского мальчика».
Играли дети весело, лихо скатывались по крутому склону, им даже удалось вызвать маленькую «Лавину» когда они съехали вниз вместе с пластом снега, пока на другой стороне горного склона не появилась другая группа детей.
- Вика, смотри! Это же Эрик, со своей уродской компанией! Крикнул один из мальчиков постарше.
Смеясь Вика обернулась к Ростиславу:
- Кажется нас ждет война за склон! Будешь учувствовать?
Мальчишка только кивнул в ответ.
Противников было почти наполовину больше, поэтому «Эрик и его уроды» вполне предсказуемо пошли на штурм. Началось перебрасывание снежками и дразнилки, толчки и опрокидывание соперника в снег. Дети постепенно распалялись, толчки и удары становились все более ощутимыми и наконец Ростик, сброшенный одним из штурмующих вниз, в прямом смысле, оказался в руках «противника». Два мальчика на пару лет старше схватив его за куртку и капюшон комбинезона, потащили его по снегу на свою территорию. Ростик, не имея возможности подняться яростно брыкался, когда услышал не громкий, но проникающий до самого мозга звук зуммера от браслета на ноге. Чем дальше оттаскивали его мальчишки на свою территорию, тем сильнее был звук и вибрация. В отчаянии Ростик невозможным образом извернулся (капюшон затрещал и прочная ткань лопнула), один из его противников замешкался, Ростик поймал его за пятку, дернул и тот повалился в снег. Второй его соперник несильно пнул мальчишку ногой, метя в плечо, что бы снова опрокинуть на снег и не дать подняться, а когда это не получилось, просто навалился на Ростика сверху. Не долго думая, отчаявшийся мальчишка привычно ткнул «врага» большим пальцем в глаз. Его соперник взвыл, откатился в сторону что то крича по французски, а Ростислав, наконец освободившись бросился к дому. Второй его противник, медленно поднимающийся из глубокого снега, сначала озадаченно присел рядом со своим товарищем, а потом с яростным криком бросился следом.
Когда Ростик побежал по склону наверх зуммер затих, зато сзади раздалось тяжелое сопение преследователя. Не долго думая мальчишка остановился и резко развернувшись с силой ударил преследователя открытой ладонью в переносицу. Тот прижал руки к лицу, отшатнулся назад и медленно опустился на снег. Импровизированная «война» между двумя группировками сама по себе затихла, а Елизавета бросилась вниз к пострадавшим, пробежав мимо Ростика как мимо пустого места. Наконец девочка, оставив внизу своих недавних соперников, медленно поднялась к напряженно следящему за нею мальчику.
- Они пойдут в полицию. Если ты не понял – это не враги и «воюем» мы только в снегопады, да и то больше в шутку. Какая муха тебя укусила? Ты чуть не выбил Саймону глаз! Да и вообще ты…
Закончить фразу девочка не успела, мальчишка вцепился ей в руку, кажется таких испуганных, до краев налитых отчаянием глаз она никогда в жизни не видела.
- Подожди! Если они твои друзья поговори с ними! Я… испугался… у меня на ноге «электронный тюремщик», мне нельзя далеко от дома уходить…
- «Электронных тюремщиков» свидетелям не цепляют.
- Я не совсем свидетель.
- Понятно… А знаешь папа тебя за это просто убьет!
- Ты даже не понимаешь насколько права! Ну помоги мне, пообещай им что то!
Девочка чуть отстранилась от мальчишки и словно увидев его впервые посмотрела на него, чуть прищурив глаза.
- Хорошо! Будешь делать все, что я скажу…
- Согласен!
- Зря ты так быстро согласился, ну да сам виноват…, а вот к стати и полиция! Ну я пошла!
Ростислав только сейчас обратил внимание, что заметив полицейскую машину дети просто разбежались кто куда и теперь на огромных заснеженных склонах их осталось всего четверо.
Виктория быстро спустилась к уже стоящим рядышком друг к другу, внизу, «пострадавшим», а потом вся троица стала медленно подниматься по заснеженному склону в направлении подъехавшей полицейской машины.
Затаив дыхание Ростислав наблюдал как все трое прижавшись друг другу стоят перед отчитывающим их полицейским офицером, наконец тот махнул рукой сел в машину и та тронулась в направлении центральной трассы.
А Елизавета помахала мальчишке рукой, а когда он подошел заговорила с ним по русски:
- Кто то из наших позвонил в полицию и сказал, что мы деремся, пришлось наврать офицеру что это я так неудачно упала на них со склона.
- Спасибо!
- Не спеши благодарить, не знаю как там, откуда ты приехал, но в нашей стране ни одно преступление не остается безнаказанным. Мы сами тебя накажем.
Мальчик растеряно смотрел на девочку и двух ее не по доброму молчащих спутников.
- Идем домой!
Ростик посмотрел на девочку, нахмуренных мальчишек и спросил – снова переходя на русский.
- И как они хотят меня наказать?
- Ну в глаз тебя пальцем тыкать – вряд ли стоит, нос разбить – это слишком.. слишком по хулигански, остается одно…
Девочка помолчала и наконец веско произнесла:
- Ремнем…
- Ты что это серьезно?!
- Конечно! Но если ты так уж против, то заявление в полицию написать никогда не поздно… Ну так что? Минуту назад ты был на все согласен.
Ростик опустил глаза.
- Я и сейчас на все согласен…
- Ну вот вот и хорошо!
Когда все четверо подошли к дому, Елизавета повернулась к своим, по прежнему молчащим друзьям.
- В доме Анна, но мы спустимся в подвал, я знаю где лежат ключи, только тихо!
Лиза спустилась в подвал первой, щелкнув тумблером зажгла свет, следом за ней спустились и мальчишки.
Жестом девочка показала им пройти дальше в самую дальнюю комнату подвала расположенную, скорее всего где то в районе кухни.
В подвале было сухо и тепло, тихо гудел насос котла отопления и шумела вода в трубах.
Девочка подпрыгнула, ухватившись руками за самодельный турник смонтированный в высоком дверном проеме, чуть покачалась на нем.
- Помните как мы тут в похитителей играли?
Мальчишка, прижимающий ладонь к слезящемуся глазу вдруг весело фыркнул:
- Я бы и сейчас тебя похитил, как тогда!
На эти слова Лиза, только усмехнулась и покачала головой, а Саймон повернулся к замершему в стороне мальчику:
- Сегодня у нас новый пленник, так…, ну, раздевайся!
Ростик не придумал ничего лучшего как задать совсем уж детский вопрос:
- Зачем?!
В ответ на это все трое просто промолчали, насмешливо глядя на младшего мальчика.
Опуская глаза Ростик вздохнул и медленно расстегнул комбинезон, снял и аккуратно положил на стоящий рядом расшатанный стул, потом туда же отправились спортивные штаны, свитер и футболка. Мальчик остался «одетым» только в толстых, похожих на гетры носках, доходящих до средины икр (Ростик специально поддернул их повыше, что бы спрятать браслет) и плотные, хорошо сидящие хлопчатобумажные плавки с веселым изображением летучей мыши.
Теперь уже инициативу взял в свои руки до этого молчавший мальчик с разбитым носом.
- Пусть он на верстак ляжет, а мы его привяжем!
Ростик в отчаянии посмотрел на стоящую в стороне девочку.
- Ну зачем привязывать?
Та только развела руками, обращаясь к «пострадавшим»:
- Делайте, что хотите, как и договорились.
- Ну зачем? Куда я денусь?
- А вот нам так хочется…, что бы не брыкался! У тебя это очень хорошо получается!
Саймон снова потер слезящийся глаз.
Прикусив зубами нижнюю губу мальчик подошел к стоящему почти возле самой стены верстаку, остановился и ощутимо вздрогнул когда ему на затылок легла влажная от снега рука Саймона.
- Согнись, а руки протяни вперед.
Ростик лег грудью на верстак.
- Ноги на станины поставь!
Мальчишке пришлось расставить ноги почти на метр, что бы упереться ступнями в станины верстака.
Пока старшие мальчики кусками бельевой веревки привязывали полусогнутого «преступника» к верстаку, девочка отошла в противоположный конец подвала и осторожно поставила на полку заполненного слесарным инструментом шкафа свой мобильный телефон с широкофокусной и достаточно мощной видеокамерой, отключив звук и вибровызов, а потом подошла поближе к мальчикам.
Саймон подергал веревки за затянутые узлы и пряча за хмурой полуулыбкой свое смущение, перемешанное с обидой, несильно хлопнул ладошкой по оттопырившимся ягодицам едва прикрытым тонкой белой тканью трусов, растянутого на верстаке мальчишку.
Ростик вздрогнул, но не издал не звука.
-Ну что, Эрик…, давай… - ты наверное первый?
Эрик, с отрешенным видом разглядывающий привязанное тело растянутого на верстаке мальчика, не отводя взгляда быстро кивнул головой:
- Ладно, вот только чем?
Лиза, чуть хмуря брови, посмотрела на друзей.
- А что, ни у кого из вас и ремня нет?
Мальчики синхронно покачали головами.
Девочка снисходительно (вроде как «…ну посмотрите! С кем приходится иметь дело!») вздохнула:
- Ладно, не бежать же на верх! Тут где то был старый собачий поводок…, вот, только ошейник отстегни.
Передавая поводок мальчику Лиза как то нервно облизала губы и чуть отводя в сторону глаза тихо, что бы не услышал привязанный к верстаку «преступник», произнесла почти в ухо Эрику:
- Только… ты его по одному месту не бей…, ты … по всей… попе.
Эрик кивнул, покрутил в руках поданную девочкой, узкую и длинную кожаную полосу, аккуратно сложил ее вдвое и намотал на кулак. После чего, чуть прищуря глаза прикинул расстояние до «цели» и словно примеряясь, коротко, от плеча, хлестнул привязанного мальчика по ягодицам. Удар получился не сильным и в следующий раз Эрик размахнулся и ударил сильнее, так, что растянутый на верстаке «преступник» негромко ойкнул и дернулся всем телом.
Эрик снова поднял руку, но стоящий рядом Саймон (оглянувшись на Лизу) неожиданно шагнул к верстаку и быстро стянул с распятого мальчишки трусы почти до середины бедер, и так же быстро отскочил в сторону давая место Эрику и его злому ремешку.
Лиза внутренне даже напряглась, ожидая от так бесцеремонно выставленного на показ мальчишки, криков и возмущений, но Ростик лишь глубоко вздохнул – будто его окатили ведром холодной воды и упершись лбом в гладкий, сверх-прочный пластик верстака, закрыл глаза. Впрочем если мальчик и был смущен, тем что его «анатомия» столь бесцеремонно была выставлена на обозрение всех присутствующих, то длилось это совсем не долго, пока жалящая кожаная полоска со свистом, вновь не обрушилась на его голый, мальчишеский зад. Когда собачий поводок снова врубился в еще по детски нежную плоть у Ростика возникли другие проблемы, огненной волной отодвигающие стыд в очень и очень далекий уголок сознания…
Вид вздрагивающих, пересеченных быстро краснеющей полосой ягодиц словно сорвал «стоп-кран» сдержанности Эрика, кожаная полоска снова взлетев над голым задом мальчишки, звонко пересекла свои дрожащие, бесстыдно разведенные в стороны, мишени. Хотя Эрик и не имел никакого опыта в порке, действовал очень уверенно, с каким то злым, для самого себя непонятным азартом, но помня слова Лизы, он старался постоянно чуть изменять направление ударов и даже пару раз чуть присел, что бы хлестнуть Ростика по самому низу вздрагивающего, от обжигающих ударов, зада. После пятого удара наказанный мальчик уже дергался в веревках как заведенный и когда количество вспухающих полос на его еще совсем по детски тощих ягодицах пошло на второй десяток отчаянно вскрикнул, а потом с совсем детским «Ой!», жалобно застонал, закрутился, забился, выкручиваясь телом в разные стороны, словно попавшая в огонь змея, обдирая в кровь локти связанных рук и притянутые к станине колени .
Глядя на бьющееся перед ним, словно под действием электрического тока тело, Эрик словно очнулся, испуганно остановился, опустил занесенную для удара руку и отступил на шаг, не отрывая глаз от избитого зада ребенка, в слепую протянул поводок своему товарищу. Однако Саймон, словно не осознавая жестокости происходящего, завороженный столь непривычным зрелищем этого даже не заметил.
- Ну я пока все… давай! Теперь ты!
Саймон снова быстро оглянулся на застывшую словно статуя девочку, на протяжении короткой но жестокой экзекуции не отводившей взгляд от иссеченных, дергающихся в такт ударов ягодиц мальчика, сделал шаг вперед, протянул руку и осторожно коснулся пальцами вздувшихся, рельефно выступающих на еще недавно гладкой и белой коже, болезненно-красных полос (ягодицы ребенка, отреагировав на прикосновение рефлекторно сжались), а Саймон, словно обжегшись, отдернул руку и неестественно бодрым тоном громко и торопливо сказал:
- Да ладно! Наверно и хватит ему, он и так еле дышит!
Эрик, все еще держа в руке кожаный поводок, который минуту назад обжигающе «гулял» по голому заду Ростика, посмотрел на лежащего перед ним обнаженного ребенка. Старший мальчик, словно ждал, что Ростик с благодарностью или просьбами откликнется на это милосердное предложение, но привязанный к верстаку мальчишка не просился и ничего не говорил, только тяжело, со всхлипами дышал, глядя мимо Эрика куда то на стену подвала.
Не отрывая взгляда от покрытого вспухшими рубцами зада своего обидчика, Эрик, как и его друг за секунду до этого, протянув руку коснулся спины мальчика, словно пытаясь привлечь его внимание. Рука недавнего «палача» легла на тело в месте где виднелся след от «захлеста» удара перечеркнувшего ягодицы в их верхней части и «сорвавшегося» на тонкую талию ребенка. «Русский мальчик» снова вздрогнул всем телом и Эрик, словно обжегшись - так же как недавно и его товарищ, быстро отдернул руку.
Однако развязный тон и слова с которыми он обратился к Саймону, совсем не вязались с его растерянными глазами.
- Да ты совсем слабак! Всыпь ему как следует!
И когда Саймон отрицательно покачал головой, Эрик (видимо не желая оставаться в неразделенной ни с кем роли «палача» в одиночку) раздраженно добавил:
- Испугался? Так он даже и не плачет… Да ну что ему сделается?!
Саймон, после насмешливых слов товарища, смущенно посмотрел на замершую в стороне девочку, потом перевел взгляд голый, словно ожидающий продолжения порки, чуть дрожащий зад «русского» мальчика. Было видно, что Саймон, как и его товарищ ждал от избитого ребенка хотя бы слез или просьбы о пощаде. Но согнутый над верстаком мальчишка не проронил ни слова, только глубоко задышал, словно ныряльщик, вентилирующий легкие перед прыжком в воду.
Не дождавшись от распятого перед ним голого мальчишки просьб о пощаде, Саймон взял протянутый ему другом поводок и неуверенно потянул, принятую из рук Эрика, кожаную полосу через кулак… вдруг замер, испуганно глядя на поднесенную к глазам ладонь.
- Здесь…здесь кровь!
Эрик растерянно шагнул к другу:
- Да откуда… Шайнсе! И правда… кровь.
Все трое медленно, словно осторожно ступая по тонкому льду, обступили вздрагивающего, все еще ждущего продолжения порки, тяжело дышащего мальчишку.
На правом бедре ребенка, куда пришлись захлесты от жестких концов собачьего поводка (один из них «достал» даже до передней брюшной стенки живота мальчика), кожа лопнула в двух или трех местах. Из рассечений тягучими, густыми темными полосками сбегала кровь, впитываясь в тяжелеющую, прямо на глазах, ткань трусов.
Первой в себя от увиденного пришла Лиза, ломая ногти она попыталась развязать узлы веревки стянувшие запястья мальчика, но у нее ничего не получилось.
- Ну, что же вы стоите?! Отвяжите же его!
После этих слов, девочка, словно боясь увидеть что то страшное, склонилась к лицу Ростика и осторожно, будто прикасаясь к иголкам ежика, провела ладонью по коротким волосам, заглядывая в глаза ребенка спросила совсем не свойственным для нее, виновато-испуганным тоном:
- Ростик, мы никогда не будем тебя больше бить! Ты… как?
Под конец вопроса в голосе девочки уже почти прорезались слезы и плохо скрытая паника:
- Ну, ты что, сказать не мог?! Ну не молчи!
В этот момент Эрик вынутым из кармана куртки складным ножом наконец разрезал веревки и маленький «преступник» наконец медленно поднялся со своего эшафота.
Осмотрев подвал Ростик совершенно спокойно, словно и не корчился недавно под ударами полосующими его зад, по хозяйски, кивнул Лизе на шкафчик с красным крестом:
- Бинт и перекись принеси или… что там у вас…
Пропитанные кровью трусы мальчик тянуть на себя не стал, он просто выступил из них, брезгливо оттолкнув ногой в сторону, та так и остался стоять, на широко расставленных ногах, прогнулся в пояснице, внимательно изучая степень полученных его задом повреждений. Казалось, что нагота его совсем не смущает.
Взгляд девочки, будто независимо от ее воли опустился чуть ниже аккуратного пупка и перекрученной, гибкой талии мальчишки… Лиза резко отвернулась, подбежала к стене, дрожащими руками открывая аптечку.
Залив ранки спреем из баллона Ростик прижал к рассечениям стерильный бинт и морщась чуть присел на верстак еще недавно бывший местом его экзекуции.
- Поводок старый и пересохший и концы при ударе режут как проволока, чем вы вообще думали? Даже по жопе надавать нормально не можете!
- Извини!
- Ладно, с этим мы считайте и разобрались…
Эрик сцепивший перед собой руки вдруг нервно спросил, глядя на валяющиеся в стороне пропитанные кровью трусы:
- Теперь ты пойдешь в полицию?
Ростик только покачал головой, еще одним куском бинта оттирая с бедра кровь.
-Че я там забыл? Ну, а ты - реально злой!
Ростик протянул Эрику руку которую тот быстро пожал, с чувством сжав тонкую кисть своей недавней жертвы, сильными пальцами (Ростик даже чуть-чуть поморщился).
- А тебе спасибо, за то, что вовремя остановился!
Это уже относилось к Саймону, тот сморгнул набежавшую из пострадавшего глаза слезу и то же быстро пожал протянутую ему руку.
- Друзья?
Мальчишки синхронно закивали головами, а Ростик повернулся к Елизавете:
- Одежду подай!
Девочка шумно выдохнула, возмущенная приказным тоном мальчика, стоящего перед ней совсем без одежды, с разрисованным задом да еще и намного младше ее по возрасту, но взглянув на брошенный у его ног окровавленный бинт, перевела взгляд на тонкие бедра и подхватила со стекла спортивки и футболку, быстро ему их протянула.
Мальчик осторожно оделся, так же осторожно, старясь не задевать пострадавшее бедро, натянул зимнюю «пару» накинув на голову капюшон.
Одевшись и скрыв следы детской жестокости и глупости своих новых товарищей , чем вызвал у них явное облегчение, Ростик уверенно, словно так всегда и было в их маленькой, внезапно возникшей группе, скомандовал:
- Давайте выбираться отсюда.
Старшие мальчики, а за ними и Лиза, беспрекословно двинулись за немного прихрамывающим ребенком.
Выходящая последней из подвала Лиза подхватила с пола окровавленный бинт и пропитанные потом и кровью трусы Ростика, а на выходе быстро сунула их в мусорный пакет. Покидая подвал девочка совсем забыла про оставленный на стеллажах телефон с включенной видеокамерой.
Стоя во дворе, у калитки мальчики еще раз попрощались.
Эрик, все еще смущенно старавшийся не встречаться взглядом со своей недавней «жертвой» тихо произнес:
- Если что надо, то ты только скажи…
Ростик кивнул скрытой капюшоном головой и чуть повернулся когда на его плечо положил руку, жмурящий левый глаз, Саймон.
- И мне если что…, а ты ничего так, хоть и мелкий совсем!
Последнюю фразу Саймон сказал, уже направляясь к калитке.
Лиза, про которую мальчишки казалось почти забыли, стояла у входа в дом, явно нервничая и чуть покусывая аккуратные губки белыми как снег зубами.
Когда мальчишки (стараясь не встречаться с ней взглядом), прощально помахав руками вышли за ворота, девочка подошла к Ростику и тронула его за рукав, но тот даже не пошевелился. Девочка потянула его за куртку настойчивее:
- Папа скоро приедет!
Мальчишка вдруг резко развернулся и сделав пол шага почти вплотную прижался к девочке (так, что она даже чуть отшатнулась беспомощно поднимая руки).
- Это ведь была твоя идея?
- Что?!
- Что бы они меня выпороли?
Ростик снизу в верх пытливо уставился в растерявшиеся глаза «сестры».
- Почему это? – Лиза сама удивилась насколько жалко и неуверенно прозвучал ее голос.
- Догадался, ну ведь это просто все - они голых мальчиков каждый день в зеркале видят!
- И… что?
- И ничего, вот в этом мы с тобой похожи: - Ростик, обеими руками прикоснулся к Лизе, беря ее за локти весело улыбаясь:
– Я бы то же, так просто, не отказался на голую девочку посмотреть!
Лиза, ощутив через куртку уверенное прикосновение рук мальчишки, возмущенно фыркнула. Высокая и сильная девочка могла без труда оттолкнуть в сторону своего слишком юного, легкого и дерзкого оппонента, но перед глазами, словно стоп-кадр вдруг снова возник аккуратный пупок и плоский, со следом «захлеста» живот и ниже все то, что делает мальчика - мальчиком, так просто и без смущения продемонстрированное ей в подвале.
Лиза чуть согнула руки и тоже взяла мальчика за локти. Так дети и стояли, глядя друг другу в глаза, и, несмотря на холод и падающий вокруг снег, их руки почему-то не мерзли.