F/M, M/F
tilly
Наказание по-ковбойски
1.
Беатрис Хоскин стояла, оглядывая открывшееся ей величественное зрелище.
- Джейк! – взревела она не своим голосом.
Только тогда парень почувствовал неладное и обернулся. Вот от чего притихли другие ковбои! Глаза хозяйки ранчо метали молнии, поджарые ноги в мужских штанах были широко расставлены, а руки сжаты в кулаки.
Смущенный Джейк спешился. Правда, «спешился» - громко сказано. Разгоряченное животное чуть было не сбросило его в грязь, вызвав одиночные смешки ковбоев. В другое время они бы подбадривали объездчика гиканьем, выкриками и громко заключали бы пари, удастся ли ему слезть с быка, не пропахав задницей грязь. Так или иначе, ковбой ступил на землю и поспешил за хозяйкой. Товарищи молча расступились, пропуская его. Никто не осмелился открыть рот. Горячий нрав Беатрис знали все, и незадачливый шутник мог запросто разделить судьбу Джейка.
А она была незавидной.
Беатрис прошла в дом, ни разу не оглянувшись. Джейк послушно шел сзади, чувствуя, как становятся влажными ладони и спина, а в животе разливается предательский холод. Они вошли в комнату, которую Беатрис называла «офисом».
Не говоря ни слова, хозяйка ранчо кончиком сапога отпихнула от стены одну из скамей. Джейк молча наблюдал, чувствуя непонятное оцепенение в ногах и руках. Ненароком подняв глаза, он поймал выразительный взгляд и поспешил помочь выдвинуть скамью на середину комнаты. Еще оставалась слабая надежда. Всякое ведь бывает! Прошлый раз, к примеру, ему удалось убедить Беатрис заменить порку на мытье полов во всем доме.
- А ты ловок! – усмехнулась тогда Беатрис, выслушав безупречные, с точки зрения Джейка, аргументы относительно пользы от наказания.
Кто знает, может быть, и в этот раз...
Джейк и Беатрис стояли друг напротив друга по разные стороны скамьи. Хозяйка оглядела старшего объездчика с головы до ног, и равнодушным тоном произнесла, доставая из-за узорчатого ремня хлыст:
- Снимай штаны.
Джейк весь похолодел. Случалось ему получать и по голому заду, но не безжалостно жалящим хлыстом, а хозяйкиным же узорчатым ремнем. Случилось (один раз!) и хлыстом, но в тот раз Джейк получал наказание, не снимая штанов. Вообще же Беатрис старалсь не перебарщивать. Все это означало, что бывшего старшего объездчика ждет особенное наказание.
Залившись краской так, что на глазах выступили слезы, Джейк взялся за ремень своих видавших виды рабочих штанов. Когда он начал расстегивать пуговицы, совсем близко на улице послышались голоса. Джейк вроде бы различил среди них Тони. Но, к его огромному облегчению, никто не вошел.
Джейк расстегнул джинсы, спустил их до колен и лег на скамью. Лучше бы она начала поскорее! Невыносимо вот так лежать и ждать. Тем более, что в любой момент может кто-нибудь войти. Правда, с горьким юмором подумал Джейк, очень быстро этот вопрос перестанет его волновать.
- Джейк, - произнесла Беатрис и в голосе ее звучало глубокое огорчение, - ты помнишь, о чем мы договаривались?
Джейк вздохнул. Ну вот, началось! Неужели нельзя просто выпороть и отпустить, раз уж он попался?
- Помню, - ответил он и удивился, каким чужим прозвучал его собственный голос.
- Я хотела бы, - продолжала Беатрис тем же огорченным тоном, - чтобы в дальнейшем ты помнил наши договоренности несколько лучше.
- Беатрис! – заскулил молодой человек, хватаясь за последнюю соломинку.
- Ну? – буркнула хозяйка.
- А нельзя ... заменить наказание?
- М-м-м, - задумалась Беатрис, поглаживая хлыст. Джейк с колотящимся сердцем разглядывал тисненый узор на ее широком ремне. Хотя он знал его хорошо, весь, до последнего листика. Пожалуй, слишком хорошо.
«Ах ты, пройдоха!» – весело изумилась Беатрис в мыслях. В прошлый раз она позволила парню заменить наказание и Джейк отделался мытьем полов. Надо было видеть, с каким торжеством он появился перед товарищами с ведром воды и шваброй! Надо было видеть, с каким молчаливым (еще бы!) одобрением и заговорщицкой искоркой в глазах смотрели на товарища ковбои! Беатрис в тот раз почувствовала, что ее провели. Правда, надо отдать Джейку должное, полы были вымыты безупречно.
- Хорошо, - промурлыкала хозяйка ранчо, стараясь не смеяться, - уборную чистить будешь?
Повисла пауза.
- Нет, - мрачно ответил Джейк наконец. – Уборную – не буду.
- О кей, - равнодушно произнесла Беатрис, - как скажешь.
И взмахнула хлыстом.
Вжжик!
Джейк дергался на скамье то вправо, то влево, стараясь не издать ни звука. После каждого удара он давал себе слово лежать спокойно, но после очередного обжигающего взмаха хлыста не мог удержаться от того, чтобы вильнуть задом, желая смягчить удар.
Скрипнула дверь. Кто-то вошел. Краем сознания Джейку было ужасно стыдно, что его (хоть и не в первый раз) видят в таком унизительном положении. Но только самым краем. Все остальные его силы были направлены на то, чтобы не начать постыдно орать и просить прекратить наказание.
- Старый Джеймисон просит сорок голов в следующем месяце.
Это был голос Тони. Последовала пауза.
- Я сейчас подпишу, Тони.
Беатрис отложила хлыст. Когда она отошла к столу и склонилась над бумагами, Джейк украдкой протянул руку и потер полыхающий огнем зад. Он скорее почувствовал, чем увидел, что Тони смотрит на него. Джейк оперся локтями и приподнялся на скамье. Бывшие враги встретились взглядами. Тони украдкой подмигнул: «Держись, приятель!» Джейк криво улыбнулся.
- Мистер Маркони, - послышался голос Беатрис, - ты хочешь составить Джейку компанию?
- Нет, - хрипло отозвался Тони.
Он прокашлялся и повторил:
- Нет, миссис...мэм.
- Тогда проваливай, - пробурчала Беатрис.
Снова хлопнула, скрипнув, дверь и Джейк вновь ощутил прилив отчаяния: Это же надо, чтобы в такой прекрасный день человека постигла такая позорная судьба!
Вжжжик!
- Ай! – не выдержав, взвыл молодой человек, извиваясь ужом на скамье, - Ай! Мама!
- Твоя мама на моем месте еще не так тебе всыпала, - усмехнулась Беатрис. – Сумел нашкодить, сумей и ответить!
- А-а! – снова не сдержался бывший старший объездчик, - М-м-м-м! У-у-у! Ай! Ай! Ой!
Джейку было очень стыдно, но поделать он ничего не мог. Хлыст жалил слишком безжалостно. Он закусил губу, надеясь как-то избавиться от накипающих слез. Он чувствовал, что сгорает от боли и унижения.
Беатрис любовно сложила хлыст, сунула его на место и полюбовалась результатами своей работы. Выросшая в южных краях с патриархальными устоями, она умела пороть и гордилась этим. Ее ужасала сама мысль о том, чтобы нанести человеку сколько-нибудь серьезную травму. Нет, нет, ни капли крови, никаких шрамов, вообще ничего дурацкого. Только боль и стыд. Этого совершенно достаточно.
- Можешь встать.
Джейк поднялся, натягивая штаны и стараясь как-нибудь незаметно вытереть выступившие слезы.
Беатрис достала небольшую фляжку (узор на ней был тот же, то и на ремне), открутила пробку, протянула Джейку.
Тот посмотрел исподлобья, но фляжку взял и как следует к ней приложился.
- Спасибо.
- На здоровье.
Хлопнула дверь. Беатрис осталась одна.
Солнце уже садилось. Рабочий день на ранчо подходил к концу. Проходя мимо загона объездчика, Беатрис увидела одинокую фигуру Джейка. Он наблюдал за работой нового объездчика. Беатрис тоже подошла посмотреть. Да, она явно не прогадала. Новенький лошадей любил, и, похоже они отвечали ему взаимностью. Движения его были уверенны, голос, которым он обращался к своим подопечным, ласковым, негромким, взгляд небольших серых глаз смышлен – словом, новенький был не хуже Джейка. Жаль парня, но это для его же пользы. Беатрис не могла позволить, чтобы по ее вине молодой, здоровый работник превратился в инвалида. Ну, а о случаях непослушания вообще говорить не приходится. За это нужно наказывать и наказывать примерно. Чтобы другим неповадно было.
Какая, однако, морока с этим Джейком! Обычно ковбои-объездчики, выслушав вердикт врача, беспрекословно (ну или не совсем беспрекословно, но послушно) переходили к другой работе. А этот попался упрямый. Ишь ты!
- Так тебе и надо! – негромко сказала хозяйка ранчо, заметив краем глаза, как Джейк то и дело переминается с ноги на ногу. Выпустив гнев и проведя процедуру наказания, она была настроена дружелюбно. Наказанный должен быть прощен. Иначе все это не имеет никакого смысла.
Бывший объездчик не удостоил ее взглядом. Беатрис внутренне огорчилась, но быстро вспомнила, что после порки Джейк всегда по нескольку дней глядит волком и молчит. Ничего, будет ему наука.
2.
- Хорошо, - сказал доктор Барт, - я оставлю вашего друга до понедельника. Но это будет стоить дополнительно двенадцать долларов.
- Я заплачу, - пообещал Джейк.
-Чертовски надоело тут валяться, - пожаловался Дюк.
- Ничего, старик, - подбодрил его Джейк, - подожди еще только пару дней и я увезу тебя. Я и место тебе нашел тут, на одном ранчо.
Дюк засиял.
- На ранчо, - с удовольствием произнес он, - к ребятам... Ты знаешь, Джейк, одно время я не очень-то надеялся, что еще когда-нибудь смогу проехаться с ребятами.
Джейк фыркнул.
- Брось, старина. Теперь уже все позади.
Дюк смутился и прикусил язык. Он сам не заметил, как начал себя жалеть и едва не признался другу, что были и другие моменты, когда он не чаял когда-либо увидеть и самого Джейка. Но тот уже сам обо всем догадался.
- Дюк, - с упреком произнес он, - старая ты собака, как ты мог подумать, что я тебя бросил?
Дюк даже покраснел.
- Тебя столько не было, - признался он, - хочешь-не хочешь, начинаешь думать всякое.
- Да я просто работал, - признался Джейк, - чем-нибудь надо же платить за больницу.
Несчастный Дюк покраснел еще больше.
- Старик, - сказал он, - клянусь, как только я встану на ноги...
- Да пошел ты!
Джейк и сам ужасно смутился. Он не собирался попрекать друга. Не собирался и признаваться, что проблема еще не решена. Вступив на скользкую почву, он решил увести разговор в сторону.
- А знаешь, - сказал он, - вчера вечером Доходяга Сэм и Бродяга Джо представляли пожилую пару в аптеке.
И он очень похоже изобразил миссис и мистера Смит.
- Дорогая, - пробасил Джейк на манер Бродяги Джо, - давай лучше купим тебе что-нибудь от геморроя!
Дюк хохотал, как сумасшедший. Джейк еще немного покривлялся, изображая, как миссис Смит колотит зонтиком мистера Смита, и с удовлетворением отметил, что бледное, осунувшееся лицо Дюка порозовело, а голос окреп. «Ничего, - подумал Джейк, - на свежем воздухе он быстро придет в себя!»
- Расскажи еще что-нибудь про «Коралито», - попросил Дюк.
Джейк поскреб подбородок. Лучшего момента, чтобы сообщить то, что он так долго собирался сказать, не придумаешь.
- Ну, - сказал, - не все так прекрасно, как я тебе тут изобразил.
- Да брось ты! – Дюк огорчился, как ребенок. – А мне показалось, там хорошо.
Что, сильно штрафуют, да?
- Н-нет, - Джейк искал подходящие слова. – В смысле денег – нет.
Дюк приободрился.
- Что же ты меня пугаешь, - мягко упрекнул он, - ну тогда все в порядке.
- Ну да, - подумав, сказал Джейк, - но не совсем.
- Это как?
Джейк сделал глубокий вдох и произнес:
- На «Коралито» порют.
- Тоже мне, новости, - фыркнул Дюк, - везде порют.
- Ты не понял, - сказал Джейк, с удивлением отметив, что слово в слово повторяет слова хозяина бара, - на «Коралито» порют. За дело и без дела. Хозяйка, вдова Хоскин...
- Баба? – ахнул Дюк.
Он не ожидал такого поворота дела.
Джейк кивнул.
- И что, - робко спросил Дюк после недолгого молчания, - ты уже... тебя уже... да?
Джейк покраснел и уставился в пол.
- Да? – допытывался Дюк.
- Ну, да! – признался Джейк.
Дюк прокашлялся.
- Ну и, - неуверенно спросил он, - за дело или без дела?
Джейк снова поскреб подбородок.
- Да как сказать, - промямлил он, - скорее да, чем нет.
Дюк хихикнул и приподнялся на локтях.
- Рассказывай! – потребовал он.
Драки на «Коралито» были строго запрещены. Беатрис не без основания полагала, что держать в подчинении десяток крепких мужчин будет не так-то просто. Ей был нужен порядок и она сделала все, чтобы этот порядок соблюдался. Другими словами, всякий, уличенный в драке или в азартных играх, или еще чем-то провоцирующий нарушение дисциплины, приглашался после работы в команту, которую Беатрис называла офисом, и где обычно занималась бухгалтерией, раскладывался на скамье и потом очень жалел о своих поступках.
Джейк прекрасно знал это и очень старался избегать разного рода конфликтов. Это было нетрудно. Удачная шутка нокаутирует противника не хуже удара в челюсть.
Неизвестно, что именно послужило причиной. То ли ковбои не были бы ковбоями, если бы то и дело не провоцировали друг дружку (а в особенности новенького) на хорошую потасовку, то ли парни не были бы парнями, если бы не схватывались время от времени, разбивая друг другу физиономии, то ли Джейку так везло, но кое-кто заметил, как ловко ему удается избегать любых провокаций.
Тони, по прозвищу Красавчик, итальянец по происхождению, не раз и не два становился Джейку поперек дороги. Это был невысокого роста изящный молодой человек, черноглазый, черноволосый, с ярким румянцем и крупным алым ртом. Не было на ранчо ни одной девушки, которая не заглядывалась бы на него. И не было ни одной девушки, которую бы пропустил его внимательный взгляд. Одним словом, Тони Красавчик чувствовал себя на «Коралито» превосходно. До тех пор, пока не появлялся какой-нибудь незадачливый новичок. Красавчик сразу заметил, что хозяйка благоволит к Джейку и тому не раз уже удавалось выкручиваться из таких ситуаций, в которых другой непременно был бы наказан. Сначала Джейк умело «умаслил» хозяйку с письмом в пансион. Затем, когда Беатрис застала его и еще несколько парней играющими в покер «по маленькой», уже лежа на скамье, он неожиданно предложил вместо порки выполнить какую-нибудь дополнительную, может быть, даже неприятную работу. Беатрис задумалась, и через несколько минут вся четверка с довольными физиономиями принялась за мытье полов в большом доме. В следующий раз Джейк и Доходяга неделю чистили картошку и скребли котлы, пока Большой Джо ездил в город. Ковбои принимали поздравления, а Беатрис снова задумалась. Ей стало казаться, что происходит какое-то надувательство.
На сей раз Красавчик решил перейти в прямое наступление. Он подкараулил Джейка, когда тот выходил из коровника с двумя ведрами воды, и изо всех сил налетел на него плечом.
- Смотри, куда прешь, - миролюбиво буркнул тот, и отпихнул итальянца.
Тони отскочил на шаг и всплеснул руками.
- Ах, простите, уважаемый сыр, простите меня, жалкого койота!
Джейк кивнул с преувеличенной важностью и прошествовал мимо.
Красавчик снова догнал его и как бы случайно запутался у Джейка под ногами так, что тот чуть не упал.
- Еще раз простите меня, безмозглого.... э-э...
- Барана? – предложил Джейк.
- Барана! – с жаром подтвердил Тони, - Простите, уважаемый сыр, безмоглого барана!
И снова толкнул Джейка. Ковбои заржали, с удовольствием наблюдая за представлением. Джейк остановился и поставил ведра на землю.
- Так чего же хочет от меня господин Безмозглый Баран?
Тони пожал плечами.
- Уважаемый сыр, - сказал он, - вот ты сам рассуди: чего можно хотеть от такого труса?
Джейк сделал вид, что задумался, исподтишка наблюдая за Тони.
- Сэр, - произнес он, - вы назвали меня трусом?
- Да, уважаемый сыр, я назвал вас трусом!
- Можно узнать, почему?
Тони всплеснул руками.
- Он еще спрашивает!
- Знаете, сэр, - небрежно заявил Джейк, - вы не ответили на мой вопрос.
- Вы спрашивали меня?
- Да, я спрашивал вас.
- Ах, - закричал Тони, хлопнув себя по лбу, - конечно! Я позабыл. Так о чем бишь вы меня спрашивали, уважаемый сыр?
- Я спросил вас, - невозмутимо повторил Джейк, - почему вы считаете меня трусом?
- Потому что вы... – задумался Тони, - отказываетесь сразиться в честном поединке как мужчина с мужчиной!
С этими словами Красавчик пнул одно из ведер.
Считая про себя, чтобы не спешить, Джейк медленно повернулся и со всем возможным вниманием осмотрел валяющееся на земле ведро.
- С мужчиной? – спросил он, - но я не вижу здесь мужчины. Только мокрую курицу!
С этими словами он вылил на голову Тони второе, полное, ведро.
- Ах ты, паршивый скунс! – зарычал Тони и они покатились по земле под одобрительные возгласы ковбоев.
Они катались по земле, осыпая друг друга проклятиями. То сверху оказывался Джейк, припечатывая физиономию Тони с помощью грязи, которую он зачерпнул тут же. То победа оказывалась на стороне Тони, сидящего верхом на Джейке и возящем его лицом по земле. Их товарищи подошли поближе, собравшись в кольцо, и подбадривали дерущихся одобрительным гиканьем. Тот тут, то там слышались ставки. Это придавало дерущимся еще энергии. Как вдруг Джейк, который как раз поднял голову, чтобы выплюнуть грязь, почувствовал неладное. Красавчик тоже почувствовал что-то. Они разжали объятия и Джейк понял, что показалось ему подозрительным: тишина. Никто больше не подбадривал их воплями, не выкрикивал: «Десять центов на новенького!» Кольцо, которым товарищи окружали их, распалось и ковбои, его образовывавшие, разбрелись кто куда, стараясь сделать вид, означающий что-то вроде «я тут ни при чем!» Это было легко объяснить: невдалеке показалась Беатрис. В руках она несла моток веревки, а рядом шла Сканк.
Парни поспешно вскочили на ноги, пытаясь привести себя в порядок. Тони даже попытался вытереть Джейку лицо своим шейным платочком. Джейк не остался в долгу и попробовал оттереть с рабочего комбинезона Красавчика грязь. В том и другом случае грязь оказалась размазана совершенно равномерно. Поняв, что все бесполезно, Тони и Джейк схватились за ведра и бросились с ними к колодцу. Еще оставалась надежда, что Беатрис ничего не успела заметить. Резкий окрик остановил их.
- Вы, двое – ко мне!
Они остановились. На сей раз действительно струхнувший Джейк нерешительно посмотрел на Тони. Тони чуть заметно качнул головой, что означало: «все бесполезно, мы пропали!» Они повернулись и пошли к хозяйке.
- Кто? – прорычала Беатрис, - Кто затеял драку?
- Я! – хором отозвались молодые люди.
Беатрис прикрыла глаза и медленно вдохнула. Ее тонкие ноздри раздулись.
- Очень хорошо, - произнесла она, - прекрасно. Тони, тебе известно, что бывает за драку на моем ранчо.
- Да, - отозвался Тони.
Голос его прозвучал как-то бледно.
- Джейк, - обратилась Беатрис к объездчику, - тебе, я полагаю, тоже это известно?
- Да, - откликнулся тот.
- Очень хорошо, - медленно повторила Беатрис, - очень хорошо. Ну что же, если вы оба все знаете, значит, вам известно, куда идти.
Оба молча кивнули. При этом Джейк старательно любовался проплывающими облаками, а Тони проявил повышенное внимание к росшему поблизости кустику гамамелиса.
- Отлично, - кивнула Беатрис.
- Пошли, - тихонько проговорил, почти прошептал Тони.
По дороге, которая показалась Джейку бесконечной, никто не проронил ни слова.
Наконец, за их спинами захлопнулась дверь офиса. Они стояли, не смея тронуться с места. Джейк окинул взглядом знакомое помещение.
Здесь стоял стол, несколько стульев, большой шкаф и две длинные скамьи, которые обычно использовались для общих пирушек. По стенам была развешана всеразличная упряжь. По углам валялись седла, свернутые кольцом лассо и прочие полезные вещи. Пахло кожей, конским потом и табаком. Джейк часто заглядывал сюда. Обычно от чувствовал себя непринужденно, но сейчас внезапно почувствовал, что не знает, куда деть руки.
Беатрис повозилась в углу, извлекла из кучи ковбойского снаряжения стек и показала им на ближайшую к столу скамью. Повинуясь этому властному жесту, парни отодвинули скамью на центр комнаты. И остались стоять, переминаясь с ноги на ногу. Джейк с трудом проглотил невесть откуда набравшуюся слюну.
- Ну? – ледяным тоном произнесла Беатрис.
Джейк понял, что в этот раз ничто не спасет его от наказания. Он еще раз проглотил слюну и посмотрел на Тони. Тот стоял, словно окаменев. Джейк сделал шаг вперед и расстегнул штаны.
Хлесткий удар заставил его дернуться на скамье. Он попробовал расслабиться, чтобы смягчить боль, но второй удар заставил его сжать зад. Третий и четвертый также не дали ему такой возможности. Джейк напрягался все сильнее, а удары становились все более жалящими. На третьем десятке он не выдержал и замычал сквозь закушенную руку. Удары стали сильнее. Джейк изо всех сил вцепился в мякоть ладони, чтобы сдержать крик. Теперь ему казалось, что на заду у него полыхает небольшой костер и что это никогда не кончится.
Но, конечно, он ошибался. Когда Джейк вытер о сложенные руки нечаянно выступившие слезы, и совсем уже приготовился услышать свист стека над беззащитно выставленным задом, ничего не произошло.
- Можешь встать, - услышал он голос Беатрис.
Он встал, одновременно подтягивая штаны и увидел побледневшее лицо Тони. Беатрис тоже смотрела на него. Она чуть подняла брови и Тони спустил с плеч лямки комбинезона. Когда он лег на скамью, Джейк заметил, что его смуглый зад чуть подрагивает. Он хотел выйти, но Беатрис окликнула его.
- Куда? – сказала она, - я не разрешала тебе выйти.
Волей-неволей он должен был остаться и смотреть, как мычит и дергается под ударами стека Красавчик. Когда в очередной раз раздавался сухой щелчок удара стека о гладкую кожу Тони, Джейк невольно вздрагивал.
Наконец, и Тони было позволено встать и привести себя в порядок. Джейк заметил, что вставая, Красавчик сделал такое же движение головой как и сам Джейк, вытирая выступившие слезы.
Беатрис села за рабочий стол. Казалось, ей не было до обоих никакого дела.
- Что встали? – спокойно сказала она поднимая голову от бумаг, - марш мыться. Свиньи – и те выглядят лучше вас!
Парни, словно очнувшись, двинулись к двери.
- Хочется надеяться, - услышали они вслед, - что вы сделаете какие-нибудь выводы.
Джейк распахнул дверь и тут его ждал сюрприз. Словно вспугнутый заяц от дверей отскочила Сканк. Увидев Джейка, который вышел первым, она страшно покраснела.
- Я не... – забормотала девочка.
Тони аккуратно закрыл за собой дверь.
- Детка, - произнес Джейк ласково, - а что будет, если я сейчас скажу твоей бабушке, что видел тебя здесь, подглядывающей в замочную скважину?
Сканк хитро прищурилась.
- А вот и не скажешь! – уверенно заявила она.
Тони Красавчик с сомнением посмотрел на Джейка.
- Нет, - произнес он, – не скажет. Это сделаю я.
И распахнул дверь.
3.
Прошло два месяца после того, как Джейк перестал быть старшим объездчиком на ранчо Коралито. Беатрис назначила его старшим при десятке девушек, занимавшихся сбором и упаковкой сырья для производства джута. Всего таких десятков было четыре. Накануне вступления в должность, Беатрис объяснила Джейку его обязанности.
Они шли по просторному помещению, в котором хранилось сырье и работали девушки. От пола до потолка высились горы из тюков джутового сырья.
- Все должно быть сдано вовремя сдано, проверено и упаковано в тюки, - говорила Беатрис, широким жестом обводя тючные горы.
Она подвела Джейка к одной из гор и открыла тюк.
- Правильно высушенное сырье выглядит так. Теперь смотри, как оно упаковывается.
Десятник с хозяйкой подошли к работавшим девушкам, бросавшим на них любопытные взгляды.
- Бетси, - приказала хозяйка, - покажи Джейку, как упаковывается сырье.
Бетси, милая девушка с тонкой талией и коротко постриженными каштановыми волосами, послушно встала. Джейк залюбовался ловкими движениям ее рук. Скоро перед ними лежал упакованный и аккуратно зашитый тюк сырья. Остальные продолжали работу, время от времени бросая на свежеиспеченного десятника задорные взгляды. Впрочем, никто не произнес ни слова. И Джейк точно знал, почему: несмотря на невысокий рост, Беатрис прямо-таки возвышалась над ними, всем своим видом демонстрируя, что каждая потраченная зря минута может дорого обойтись.
Девушка закончила демонстрацию и вопросительно посмотрела на хозяйку. Беатрис кивнула и они с Джейком пошли дальше.
- В день, - объясняла Беатрис, - выполняется норма: пятьдесят тюков. Материал для упаковки, сырье, все прочее, должно быть доставлено к восьми утра. В восемь часов вечера приезжает Джонии за готовой продукцией. В половине десятого должен отойти пароход с сырьем. Сбоев быть не должно. Каждое промедление стоит... - она достала блокнот и стала набрасывать цифры, - двести долларов. Ты понимаешь, что это значит?
Джейк кивнул. Он пока ничего не понимал в джуте, зато очень хорошо понимал, что такое убытки и чем за них приходится расплачиваться. Но все равно это было лучше, чем денежный штраф. Убытки самого Джейка исчислялись всего десятью-двадцатью долларов. Для хозяев вроде Беатрис – не цифра. А для наемных рабочих вроде Джейка такой штраф означал практически работу задаром. Это никак не входило в планы Джейка. Другие хозяева больше штрафовали, хотя и без порки не обходилось. Так что, по здравом размышлении, работа на Коралито была везением. Ну, а что платить за это везение приходилось таким вот печальным способом, так это, как выражался Клинт, «издержки». Кроме того, платила Беатрис не десять, а двенадцать долларов, справедливо полагая, что кнут должен уравновешиваться пряником. Как говорится, хорошо работает тот, кто хорошо получает!
Кроме того, Джейк помнил, как Беатрис нянчилась с ним, когда он лежал больной. На любом другом ранчо заболевшего работника просто-напросто увольняли. Частенько при этом забывая дать рассчет. Словом, невзирая на некоторые неудобства, Джейк был благодарен хозяйке.
Задумавшись о своей новой должности, Джейк не мог не отметить, что работать с девушками (среди которых были и очень хорошенькие) не такое плохое дело. Это хотя бы в какой-то мере компенсировало утрату любимой работы. Он не забыл, конечно, что на пути к успеху нельзя проявлять излишнюю разборчивость, но обнаружил, что всей душой прикипел к работе объездчика.
- Джейк! – резкий голос Беатрис оторвал его от размышлений. – Повтори, что я только что сказала.
- Извините, мэм, задумался.
- Задумался? – взвилась хозяйка. – О чем же, интересно, ты задумался, когда я объясняю тебе твои обязанности?
Джейк смутился.
- Я жду. – от тона, которым это было сказано, по спине пробежали противные мурашки.
- А если... работница допускает ошибку?
- Ты десятник, дорогой мой. Твоя задача организовать работу так, чтобы девушки ошибок не допускали.
- Я понял. Но существует же какой-то порядок?
Услышав любимое слово, Беатрис оттаяла.
- Работница, допустившая оплошность наказывается в общем порядке.
Джейку очень хотелось услышать небольшое пояснение касательно судьбы десятника в таком случае, но спросить он не решился. Кроме того, в недалеком будущем, он, скорее всего, узнает это и так.
- Кроме того, - продолжала Беатрис, - как десятник, ты имеешь право принимать решения и исполнять их самостоятельно.
- Это значит...?
- ...что тебе необязательно спрашивать моего разрешения, чтобы задать девчонке заслуженную трепку. Ты можешь менять работниц местами, можешь наказывать их, если провинились, можешь дать выходной заболевшей работнице – на твое усмотрение. Главное, чтобы работа выполнялась и выполнялась хорошо.
- А чего я не могу?
Беатрис удовлетворенно кивнула. Она любила последовательность. Как видно, ее уроки пошли Джейку на пользу.
- Ты не можешь: увеличивать девчонкам жалованье или вычитать из него. Не можешь нанимать или увольнять. Этим занимаюсь я. Все остальное ты не только можешь, но и должен. Если возникнет непредвиденная ситуация, ты знаешь, где меня найти.
Про себя Джейк подумал, что ни за что не сможет выпороть девчонку. Никогда. И еще, что у него опять не хватило духу спросить Беатрис насчет жалованья на новом месте. Останется оно прежним или увеличится? Скоро выпишется из больницы Клинт. Но у него есть еще время. Он выберет момент и небрежно спросит: «Кстати, мэм, а какое у меня жалованье? Как-то было все забывал спросить.»
А Беатрис подумала: «чертов мальчишка опять трусит!». Куда только девалась та решимость, которая так понравилась ей в первый день. Она отчетливо видела, что парень находится в отчаянном положении. И все-таки он решился диктовать ей (ей!) свои условия! И куда все это делось? «Можно подумать, я не знаю, как его волнует жалованье! Интересно, будет молчать до последнего или все-таки наберется смелости и спросит?» И еще она подумала, что новая должность не только заставит его повзрослеть, но и окончательно избавит от глупых переживаний насчет прежнего места. Она мысленно похвалила себя: новая должность для Джейка была выбрана правильно во всех отношениях.
Три дня все шло как следует. Джейк радовался: похоже, новая работа ему удается! Он очень старался: вставал на полчаса раньше положенного, проверял все бумаги, по десять раз подходил к работницам проверить, все ли идет как надо, помогал грузить сырье на грузовик, лично пересчитывая каждый тюк. Все шло как следует. Иначе и быть не могло!
Но на четвертый день, точнее, вечер, его ждал сюрприз. Перед самым приездом грузовика к нему прибежала испуганная Бетти и, задыхаясь, сообщила: Джонни обнаружил, в двенадцати тюках семнадцать фунтов вместо двадцати! Джейк глянул на часы: пять минут девятого!
- О черт! – прорычал он. – Как вы их взвешивали?
Рвавшееся с языка «чертовы идиотки» он дипломатично проглотил. Видит бог, вечер и без этого не будет скучным. Он задумался на несколько секунд и приказал:
- Еще недовес есть?
- Не знаю! – пискнула Бетти.
- Ладно. Распарывайте.
- Как распарывать? – ахнула девушка.
- Как зашили, так и распарывайте! Еще сырье осталось?
- Фунтов двадцать.
- Отлично. Доложите и зашьете мешки обратно.
- Но уже пять минут девятого!
- Я попрошу Джонни подождать. Сколько времени все займет?
- Не меньше получаса.
- Делайте.
- Но нас накажут! А так, может быть, никто ничего не заметит...
- А если заметит, нас сначала заставят перевзвесить все мешки, а это еще одна задержка – это раз. И все равно придется либо распарывать и докладывать, либо платить им компенсацию. Это два и три. Так что задержка на час – наименьшее зло. Ясно?
- Да, сэр!
- Делайте быстро!
Джейк, первый раз в жизни услышавший в свой адрес: «да, сэр!» с удивлением заметил, что в эту минуту до ужаса напоминает сам себе хозяйку. Похоже, Бетти тоже это заметила. Однако, сейчас было не до самолюбования. Следовало ускорить процесс. Джейк стрелой полетел в рабочее помещение. По дороге он размышлял: «Я не умею шить так ловко, как девчонки. Значит, не смогу зашивать мешки. Не умею сворачивать сырье, как они это делают. Во всяком случае, достаточно быстро. Не точно знаю, где что лежит. Начну бегать, суетиться, спрашивать – а это потеря времени. Что все это значит? Хорошую порку... Нет, не то. Это значит, надо заняться взвешиванием!»
Джейк влетел в сарай и встал за большие весы. Девушка, работавшая на весах, в ужасе уставилась на него.
- Что стоишь, работай! – рявкнул Джейк и схватился за клочковатые «бороды» сырья. Три фунта – раз, три фунта – два...
Всего несколько минут заняла эта процедура. Два мешка уже были зашиты, а Джейк стоял, не зная, чем занять руки. «А, была-не была!» - решил он и схватил иглу.
- Джесси!
- Да, сэр?
- Показывай!
- Вот здесь закрепляете четыре раза, сэр, делаете стежки, не слишком большие, на расстоянии примерно полдюйма друг от друга, заворачиваете уголок, снова закрепляете четыре раза вот так, - готово! – отбарабанила Джесси как на уроке. – Но мне кажется... а вы уверены, что у вас получится?
- Дай сюда! – рявкнул Джейк, забирая у девчонки мешок и иглу с суровой ниткой.
Он успел зашить два мешка, попутно стараясь понять, как девушки скручивают сырье. Стежки, конечно, были не такие ровные и красивые, как у работниц, но Джейк надеялся, что это неважно.
- Джейк, черт, какого ты опаздываешь? – возмутился Джонни, нервно куривший рядом с распахнутой дверцей грузовика. Парни бросились грузить мешки. Джейк подтаскивал по четыре штуки зараз, а Джонни укладывал.
- Извини, приятель, ей-богу неслись на всех парах! Который час?
- Четверть девятого.
- До парохода час пятнадцать минут.
Джонни кивнул.
- Успеваем?
Джонни пожал плечами. Не дожидаясь ответа, Джейк помчался за последними мешками.
Джонни завел мотор.
- Если опоздаем на пароход, я скажу хозяйке, что это ваша вина! – крикнул он. Грузовик зарычал и утрясся по дороге.
- Вот гад.
Джейк обернулся на голос. Румяную девчушку с длинными русыми локонами и серыми глазами звали, он помнил, Кэрри Бодкин.
- Кэрри, - спросил Джейк, стараясь выглядеть солидно, - у вас раньше бывали накладки?
- Один раз, сэр. Мэйда Джонс не закрепила нитку и мешки раскрылись при погрузке.
Джейк мысленно не позавидовал Мэйде Джонс. Впрочем, он и сам себе не завидовал.
- Что теперь?
Кэрри пожала пухлыми плечиками.
- Не знаю, сэр. Наверное, ничего. Все, сэр.
- Буду тебе признателен, если ты и другие девушки будете звать меня Джейком.
- Да, сэр. Да, Джейк. – поправилась девушка.
- Будем надеяться, - пробормотал Джейк, что Джонни успеет на пароход.
Весь следующий день Джейк был сам не свой, хотя и старался не показывать вида. К его удивлению, девушки не проявляли сколько-нибудь заметной тревоги. Они усердно трудились, щебеча как птицы. Джейк подумал, что если бы говорил столько, сколько девушки, к вечеру, должно быть, в голове было бы пусто как в барабане.
Ровно в восемь появился Джонни, ничего не ответил на вопросы Джейка и уехал. Джейк в растерянности глядел вслед пылившему по дороге грузовику. Наконец, тот скрылся за поворотом. Джейк пошел к лагерю, чувствуя, что на душе лежил большая безобразная жаба.
У самых ворот его окликнул Большой Джон, кашевар.
- Беатрис хотела тебя видеть, Джейк.
- Хорошо, иду.
Большой Джон сочувственно покачал головой ему вслед.
- Ну? – потребовала Беатрис, не поднимая головы от кипы бумаг.
В зубах у нее была зубочистка, которую хозяйка нещадно грызла. От этого речь ее звучала несколько невнятно.
Джейк почувствовал, как по животу разливается холод. «Спокойно, - скомандовал он себе, - главное, держаться уверенно!»
Беатрис молча глядела на него, продолжая грызть зубочистку.
Стараясь, чтобы голос звучал спокойно, Джейк изложил, как было дело.
- И тогда я подумал, - добавил он, - что распаковать мешки и доложить недостающее будет наименьшим злом.
Он точно помнил, что у него в голове были веские и четкие аргументы, но сейчас ничего не лезло в голову. Скрипнула дверь и вошли Кэрри Бодкин и Лиз Хэнкс.
- Как только мы обнаружили недовес, мэм, немедленно приняли меры, - затараторила она, - это заняло около четверти часа!
- Знаю, - сквозь зубочистку ответила Беатрис.
Джейк попробовал незаметно вытереть о штаны взмокшие ладони, удивляясь, как Кэрри может стоять вот так, с широко распахнутыми невинными серыми глазами. И говорит так уверенно. Впрочем, ему самому не мешало бы поучиться таким вещам.
- Вы взвешивали сырье перед упаковкой? – тем же невнятным голосом спросила Беатрис.
- Мэм, все упаковки были одинаковые...
- Я спросила: вы взвешивали сырье перед упаковкой?
- Мэм...
- Я задала тебе вопрос, Кэрри Бодкин!
Кэрри молчала. Джейк посмотрел на девушку и увидел, что у нее пухнет нос, трясутся губы, а глаза наливаются слезами. Лиз стояла в немом оцепенении, не в силах произнести ни слова в свое оправдание.
- Пароход отплыл раньше, чем появился Джонни.
- Джонни опоздал на пароход? – пролепетала Кэрри.
- Пароход, - рявкнула Беатрис, - отошел раньше, чем появился Джонни.
Она встала и принялась ходить из стороны в сторону.
Джейк и девушки стояли ни живы ни мертвы. По покрасневшему лицу Кэрри катились слезы, но она не поднимала рук, чтобы вытереть их, пытаясь поймать из языком. Лиз уставилась в пол, не смея поднять глаза. Казалось, от напряжения, сгустившегося в воздухе, его можно было резать ножом.
- Первое, - тяжело сказала Беатрис, - взвешенное и упакованное сырье должно быть готово к отправке без четверти восемь. Каждый день без четверти восемь все должно быть готово.
Она сделала еще несколько рейсов по комнате.
- Второе. Кто-нибудь объяснил Джейку, что сырье взвешивается два раза – перед упаковкой и перед отправкой?
- Я не знаю, мэм.
- Джейк?
Джейк молчал. Может быть, какая-нибудь из девушек и говорила ему об этом, только у него вылетело из головы.
- Ты что, язык проглотил?
- Нет, мэм.
- «Нет» - не объяснили, или «нет, не проглотил»?
- Я... я не помню, мэм.
Беатрис выплюнула зубочистку.
- Джейк, я не спрашиваю, что ты помнишь, я спрашиваю: тебе объяснили, что сырье взвешивается два раза?
Джейк лихорадочно пытался вспомнить. Выходило, что никто не объяснял. Как лучше ответить? Ведь если он скажет «нет», девушек ждет веселый вечер...
- Черт, неважно! – рявкнула Беатрис, хватая следующую зубочистку, - Кэрри Бодкин, кто отвечает за то, чтобы во всех мешках было равное количество сырья?
- Я, мэм, - пискнула Кэрри.
- Отлично, - кивнула Беатрис. – Теперь скажи мне: почему ты не объяснила Джейку то, то должна была?
- Может быть, я объясняла, мэм, - затрещала было девушка, резко сникая под взглядом хозяйки, - но сейчас уже забыла...
Беатрис не удостоила ее вниманием.
- Ты можешь идти, Джейк.
- Не надо, мэм! – Кэрри Бодкин, рыдая, бросилась к ногам хозяйки.
- Я сказала, выйди, Джейк.
Лиз подняла руку, стараясь незаметно вытереть слезы.
- Мэм, - начал Джейк, проглотив комок в горле, - мэм, мне кажется, не надо наказывать девушек. Они исправят свой промах.
- Мне наплевать, что тебе кажется. Выйди вон.
- Мэм...
- Что?! – взорвалась Беатрис, - что ты можешь предложить? Все, что ты можешь сделать, снять штаны и получить за этих дур порку, больше ничего!
- Хорошо, мэм.
На мгновение Беатрис лишилась дара речи.
- Ты идиот, Джейк?
- Нет, мэм.
- Гм. Может, ты влюбился?
- Нет, мэм.
- Тогда объясни мне. Правильно ли я поняла, что....
- Да, мэм, правильно. Мне кажется...
Джейк почувствовал прилив отчаянной храбрости. Девушки смотрела на него, открыв рот и широко распахнув глаза.
– ...мне кажется, - продолжал Джейк, - ответственность должен нести управляющий. А не исполнитель, мэм.
- Управляющий? – протянула Беатрис, - по уму, ответственны оба. Или не так. Ответственность за промах несет исполнитель. Если промах не исправляется, ответственность несут оба. Так, я думаю, будет вернее. Это же никакой задницы не хватит, Джейк!
Она помолчала и простонала:
- Черт побери, двести долларов чистого убытка!
Джейк вопросительно посмотрел на хозяйку. Беатрис тяжело плюхнулась за стол. Лицо ее было растерянным. Она выбросила измочаленную зубочистку в коробку из под сигар, стоявшую тут же, по-видимому, именно для этой цели.
- Ты не можешь нести полную ответственность за случившее, -неуверенно произнесла Беатрис. – Не может же человек, занявшись новым делом, все знать?
Был ли это вопрос или утверждение, никто не понял.
- Ну хорошо, - очнулась от раздумий Беатрис. – Ты уверен?
- Да, мэм.
- О кей. Вы – пошли вон.
Работницы метнулись к двери, словно опасаясь, что хозяйка передумает.
- Ты – как обычно.
Джейк послушно принял позу «как обычно».
- Сорок ударов, - буднично произнесла хозяйка, складывая ремень, - плюс десять за дурость.
- Скажи мне, - медленно произнесла Беатрис, из какой-то странной деликатности повернувшись спиной к Джейку, который в этот момент натягивал штаны, - что это взбрело тебе в голову?
Джейк затянул ремень и возился с пряжкой.
- Я подумал, мэм, не стоит наказывать так девчонок. Это нехорошо.
- М-м-м, - протянула Беатрис, - а парней, хорошо, что ли?
- Ну-у... вы же наказываете, - уклончиво протянул Джейк.
Беатрис рассмеялась и погрозила молодому человеку пальцем.
- Ах ты шельма! И не надейся! – добавила она с суровым видом.
Джейк улыбнулся против воли, лукаво закусив губу. Хозяйка раскусила его.
- Ладно. Принято. Но ты что, намерен каждый раз отвечать своей задницей, если какая-нибудь дурочка ошибется?
Джейк потер пострадавшее место.
- Вы же сами сказали, - буркнул он, - я – десятник. Моя работа состоит в том, чтобы они ошибок не допускали. Хотите пари, мэм?
Беатрис положила перо.
- Как ты мне надоел со своей «мэм»! Ты не мог бы сделать мне одолжение и обращаться ко мне «Беатрис»? Я все-таки еще не старуха!
- Хорошо, м... Беатрис.
- Ну, что там у тебя?
- Хотите пари?
- Кто, я?!
- Скажем, неделю, - объяснил Джейк, - или две, а лучше – месяц не пороть никого вообще. Я не говорю обо всем ранчо, - поправился он, - но я хотел бы попробовать на своем десятке.
- Да?!
- Да.
- И что будет?
- И посмотрите.
- Ты что же, хочешь мне доказать, что без порки эта банда остолопов будет работать лучше?
- Именно так, мэм.
- В жизни не слышала подобной ерунды!
- Ну хорошо, - сдался Джейк, - я мог бы попробовать ... – он помолчал, - взять... ответственность... за девушек на себя. Мэм.
- Беатрис.
- Беатрис. Ну как?
- А что ты получишь в случае победы?
Джейк развел руками.
- По-моему, выигрыш очевиден.
Беатрис задумалась.
- Ну да, ну да...
- Другой вопрос, что получите вы в случае моего проигрыша?
- Ну, Джейк, это же очевидно. Получу не я, а ты. Ударов семьдесят.
- Ого!
- А как ты хотел? Ведь если ты проиграешь, значит, эти коровы будут работать плохо. А это убытки. Я должна как-то компенсировать потери. Значит, месяц... Нет, это ты загнул. Две, да, две недели. Ну что, по рукам?
Джейк подумал... и они ударили по рукам.
4.
На следующее утро Джейк проснулся на рассвете и долго лежал так. Сон не шел к нему. Вчера, при виде залитого слезами личика Кэрри Бодкин, он был абсолютно убежден, что делает все правильно. Сейчас же у него появились сомнения. Не разболтает ли Кэрри все девушкам? Разболтает, конечно, в этом нет никаких сомнений. Как теперь он станет смотреть в глаза своим подчиненным? Что они подумают? И не только девушки, но и весь лагерь!
- Боже мой! - простонал Джейк, зарываясь лицом в свернутую рубашку, служившую подушкой.
Может быть, сказаться больным? Нет, ничего не получится. Во-первых, Беатрис сразу пришлет доктора. Во-вторых, рано или поздно все равно придется идти на работу.
Может быть, мелькнула шальная мысль, сбежать? Найти другое место, сообщить Дюку...
Джейк обругал себя дураком и трусом и поднялся с кровати. Сделанного не вернешь.
Ему очень хотелось бы никого не встретить по дороге. Но это было невозможно. То и дело попадались навстречу рабочие, ковбои. Все они приветствовали Джейка как обычно. Десятник изо всех сил уговаривал себя, что ему только кажется нечто особенное в их улыбках, какая-то искра насмешки во взглядах. Он изо всех сил старался вести себя как обычно.
Большой Джо передал Джейку обычную миску с кашей и одобрительно похлопал по плечу.
Джейк криво улыбнулся и поискал, где сесть. Там и сям сидели и стояли завтракавшие, позевывая и перебрасываясь шутками. Джейку помахали сразу с трех мест. По-видимому, хохочущая, показывающая пальцем толпа отменялась. С чувством облегчения Джейк ответил ребятам привычной улыбкой и осторожно приземлился со своей миской на свободное место на бревне. Его немедленно окружили.
- Ну, девушки, - строгим голосом обратилась к остальным работницам черноволосая насмешливая Панси, - придется вам постараться! Иначе очень скоро Джейку придется завтракать стоя!
Раздался взрыв хохота.
- И обедать тоже!
- И ужинать!
- А потом спать на животе!
Все засмеялись. Большой Джо шлепнул в миску Джейка большую ложку повидла и сам плюхнулся рядом. Джейк удивленно посмотрел на повара.
- Кушай, сынок. Тебе надо кушать.
С серьезым лицом он похлопал Джейка по плечу, он и сам принялся торопливо поглощать остатки каши из котелка.
- Правильно, Джейк, кушай, - подтвердил Кривоногий Мартин, - тебе нужны силы.
Парни и девушки так и повалились от хохота.
- Сволочи, - пробубнил смущенный Джейк с полным ртом.
- Ничего, приятель, - пробасил кто-то рядом (это оказался Томас), - зато ты теперь знаменит.
Джейк изобразил лицом панику. Работники снова рассмеялись.
- Рад, что вам весело, ребята, - ухмыльнулся Джейк. – Однако пора на работу.
Работники принялись разбредаться группками, перебрасываясь шутками.
Очень скоро веселая утренняя суета на ранчо Коралито стихла. Один Большой Джо, насвистывая, чистил котел.
- Ну, девушки, - спросил Джейк, - какой сюрприз вы мне приготовили сегодня?
Кто-то из девушек прыснул. Хохотушку тут же одернула соседка. Джейку оставалось только пожать плечами и отнестись ко всему философски.
Однако вечер не принес никаких неприятных сюрпризов. В три-четыре недели все наладилось. Девушки работали, как проклятые. Джейк тоже не сидел сложа руки. Случалось, он сам подсаживался к работницам, если выдавалась свободная минутка. А когда его не случалось поблизости, белокурые, русые, рыжие, черноволосые головы сдвигались и обсуждался неизменный вопрос: каковы истинные чувства Джейка к Кэрри Бодкин?
Джейк и сам не знал ответа на этот вопрос. Сияющие глаза девушки, явно и неизменно обращенные к нему, вызывали скорее смущение, нежели какие-то другие чувства. Впрочем, он еще больше смутился бы, если бы слышал разговоры девушек у себя за спиной.
Десятка Джейка неизменно заслуживала похвалу хозяйки и зависть товарищей.
Джейк с удивлением обнаружил, что приобрел популярность и уважение в лагере. Мнения разделились. Одни считали поступок Джейка безумством и втихомолку шептались о его неравнодушии к Кэрри. Другие восхищались его смелостью и дальновидностью.
- Девчонки просто в лепешку расшибаются, - завистливо протянул Джеди, тоже десятник, своим товарищам. – Тебе бы хотелось, чтобы твои так же расшибались в лепешку, а, Хэнк?
Рыжеволосый веснусчатый Хэнк поскреб ногтем щетину на подбородке.
- Не знаю, Джеди. Они вроде и так стараются. Больно уж не хочется платить такую цену. Может быть, все-таки, дело в этой малышке, Бодкин?
- Может, оно и так, - вздохнул Акула Мартин.
Этот десятник славился своей строгостью. Девушки его побаивались.
- А все-таки, - раздумчиво произнес Акула Мартин, жуя соломинку, хотелось бы и мне вот так же. В чем или в ком бы там ни было дело, работают девчонки на совесть. Джонни говорит, на той неделе вместо трехсот тюков в неделю сдали триста двадцать.
Хэнк присвистнул. Джеди сдвинул шляпу на затылок.
- Не знаю, как вы, парни, - проговорил он, - а мне не хочется расплачиваться своей задницей за пару лишних тюков. Хватит и того, что укладываемся в норму.
Акула Мартин жевал свою соломинку.
- Беатрис, небось, накинет Джейку пару долларов, а, парни?
Хэнк пожал плечами.
- Девчонки на него вешаются, это уж точно, - усмехнулся он. – Ну как же, герой!
- Не больно-то Джейк в восторге, как я погляжу.
- Ну, он еще молод. Эх, я бы на его месте… У тебя не найдется закурить, Акула?
Десятники закурили и долго еще обсуждали, как распорядились бы своей популярностью у девушек, если бы она у них была. Везучий парень этот Джейк. В этом вопросе рабочие были единодушны. И правда, не было в лагере такой девчонки, которая была бы равнодушна к молодому десятнику.
На следующий день шесть тюков разошлись по швам прямо перед грузовиком. Никто не мог объяснить, как это случилось.
- Еле удалось уговорить капитана задержать отплытие на двадцать минут! – жаловался Джонни Беатрис.
Джейк присел на бревно во дворе, на почтительном расстоянии от «офиса». Он видел, как туда вошел Джонни и знал, что это означает. Рядом примостилась Сканк.
- Сканк, - сказал Джейк, - сейчас меня будут пороть. Не хотелось бы думать, что ты подслушиваешь под дверью.
- Хм-м, - задумалась девочка, - А ты будешь кричать?
Джейк задумался.
- Не знаю, - честно ответил он. – Во всяком случае, постараюсь.
Джейк пожал плечами, стараясь выглядеть независимо.
- Это из-за «намбер уан», Джейк, да? – не отступался ужасный ребенок.
Джейк вздохнул. «Намбер уан» называлась тонкая ротанговая трость. Выдержать молча ее удары было не так-то просто.
- Да, малышка. Думаю, что да.
Сканк поерзала на бревне.
- Тогда понятно, - сочувственно произнесла она. - Джейк?
- Да?
- А когда бабушка меня порет, вы смеетесь?
- Нет.
- Правда не смеетесь?
- Конечно, правда.
Девочка опять задумалась.
- А почему?
- Ну, - протянул Джейк, - я думаю, это потому, что каждый запросто может представить себя в твоей шкуре.
- Это хорошо, - серьезно заявила Сканк.
- А когда меня, - осторожно поинтересовался Джейк, - вы смеетесь?
- Нет, - ответила Сканк.
И простодушно добавила:
- Только улыбаемся.
Воцарилось молчание. Девчонка строгала палочку своим новым ножиком. Ее курносый носик смешно морщился от старания. «Что за пацаненок растет!» - с улыбкой подумал Джейк, но тут же нахмурился. Дверь «офиса» распахнулась и Беатрис сделала Джейку знак войти.
Джейк помедлил.
- Слушай, - обратился он к своей маленькой подружке, - если узнаю, что ты подглядывала или подслушивала, или еще что-нибудь подобное, ты мне больше не друг, поняла?
Сканк кивнула, не отрываясь от своего занятия.
В тот вечер Джейк получил сорок ударов. За Бетси, на которой лежала ответственность за то, чтобы мешки были зашиты. Хозяйка даже глазом не моргнула, заявив, что у него уже достаточно опыта, чтобы не допускать подобных недоразумений.
К удивлению Джейка, на этом его неприятности не закончились.
Через двое суток в самом конце рабочего дня неожиданно испортились весы. Джейк подумал и велел грузить тюки как есть.
- Если бы я этого не сделал, пришлось бы пропустить рейс. Это прямой убыток. А так, может быть, все пройдет гладко. Конечно, это риск, но, по-моему, лучше, чем пропустить погрузку, - объяснял он Беатрис вечером перед тем, как улечься на скамью. На этот раз вместо Лиз, которая занималась взвешиванием.
На следующее утро Джейк снова заглянул к Беатрис в «офис» и провел там около четверти часа. К вечеру на склад завезли одни новые весы и еще одни - запасные.
Утром следующего дня куда-то подевался ключ от рабочего помещения. Обычно он хранился у девушки по имени Марианна, но та клялась и божилась, что положила его вечером на обычное место, а теперь его там нет. В конце концов ключ все же нашелся, но из-за этого незначительного эпизода на двадцать минут запоздала погрузка.
- Беатрис, - стараясь сохранить достоинство, медленно проговорил молодой человек, подтягивая штаны и морщась, - что-то здесь не то.
Хозяйка неторопливо вставляла ремень на место своих мужских рабочих брюк.
- Вот и разберись, - невозмутимо ответствовала она.
Около половины седьмого вечера Джейк оторвался от бумаг, за которыми провел весь день и посмотрел на часы. Надо же, до вечернего взвешивания (на котором он всегда присутствовал лично) оставалось еще двадцать минут! Джейк вышел на улицу, выкурил сигарету и, подумав, решил идти в рабочее помещение. Может быть, он присядет вместе с девушками, зашьет пару тюков. Он не любил сидеть без дела.
Однако, когда он вошел в рабочее помещение, то увидел странную картину. Никто не зашивал последнюю партию тюков. Никто не кричал: «Сорок шестой – ровно двадцать!» И Лиз, и Бетси, и Кэрри Бодкин, и остальные сгрудились вокруг упаковочного стола и что-то сосредоточенно обсуждали.
- Девочки, - возбужденно говорила Бетси, - мы что-то не так делаем! Кэрри, я думаю, тебе надо поговорить с Джейком начистоту.
Интересно, о чем это Кэрри должна с ним поговорить? Джейк, уже собравшийся спросить, в чем дело, отступил за ближайшую гору тюков и навострил уши.
- Давайте сегодня ничего не будем делать, - умоляюще попросила Марианна, - это уже выглядит подозрительно! Как бы Джейк чего не подумал.
- А как он может подумать? – недобро усмехнулась Лиз. – Разве что кто-нибудь ему скажет.
Девушки заговорили хором. Среди всеобщего гвалта Джейк разобрал голос Кэрри:
- Никто, никогда и ничего не скажет Джейку. Это должно остаться между нами.
Джейк с трудом подавил искушение выйти к этим чертовым девкам и потребовать объяснений. А Кэрри тем временем продолжала:
- То, что ты предлагаешь, Лиз, невозможно. Слишком рискованно.
- Это будет последний раз. Но это должно решить дело.
- Вы все с ума сошли! – выкрикнула Марианна и отошла в сторонку. – Нас могут посадить в тюрьму за саботаж! Я больше не играю, понятно?
Она сделала еще несколько шагов и налетела прямо на Джейка, который как раз вышел из своего укрытия.
- В чем дело? – поинтересовался десятник, - почему не работаем?
- Мы уже закончили, - бойко ответила Марианна. Я как раз хотела тебя позвать. – добавила она уже менее уверенно.
Джейк взглянул на часы.
- У вас есть ... у нас есть четверть часа, чтобы все проверить, - сказал он. – После погрузки я хочу, чтобы вы остались. И хочу услышать ваши объяснения относительно...э-э.. некоторых странных случаев.
- Каких случаев? – Кэрри широко распахнула свои серые глазищи.
- Я же сказал, странных, - резко ответил Джейк.
Кэрри подошла поближе и доверительно взяла его за локоть.
- Я так боюсь, Джейк! Вдруг опять что-нибудь случится! – тон, которым прозвучали эти слова, показался фальшивым даже ей самой. Однако девушка решила не сдавать позиции.
- Вот уж действительно, никогда не знаешь, что может произойти! – поддержала подругу Лиз.
- Кэрри, - отозвался Джейк, высвобождая свой локоть, - иди заканчивай работу вместе со всеми.
Снимая очередной тюк с весов, он почувствовал прикосновение. Джейк опустил глаза: скромница Кэрри Бодкин прижималась бедром к его ногам, кокетливо улыбаясь.
Когда грузовик Джонни уехал, Джейк велел девушкам вернуться в рабочее помещение.
- Я хочу, - сказал он таким тоном, что несколько девушек поежились, - услышать ваши объяснения.
- Но о чем? – вскинула брови Кэрри.
- Объясни нам, что происходит! – загомонили девушки.
- Вот это, - с нажимом произнес десятник, - я и хочу узнать от вас.
Он сел на стул и подпер подбородок кулаками.
Работницы молча переглядывались. Пауза затягивалась.
- Скажи нам, что ты хочешь, Джейк! – решилась Лиз.
Джейк вынул сигарету, стараясь унять нервную дрожь в руках.
- Хорошо, - сказал он. – Начну по порядку.
Он затянулся, оглядел стайку работниц.
- Для начала: кто не закрепил нитку на тюках?
Никто ему не ответил. Среди девушек началось еле заметное движение.
- Наверное, нитки попались гнилые? – робко предположила Бетси.
Джейк встал, погасил свою сигарету и подошел к упаковочному столу. Взял катушку суровой нитки и показал девушкам.
- Эта? – спросил он.
- Нет. Да. Я не помню! – нашлась Бетси.
- Не помнишь... Ладно. Одной катушки хватает на три дня. Во вторник ты, Бетси, как раз попросила привезти новую, так как старая кончалась. Он попробовал оторвать от катушки нитку. Нитка не поддавалась.
- Попробуй ты, - он передал катушку Бетси.
Бетси взяла катушку. У нее тоже не получилось оторвать нитку.
- Ладно, - сказал Джейк на это. – Следующий вопрос: Кто сломал весы?
- Они сами сломались! – заголосили работницы.
- А сразу после этого неизвестно куда подевался ключ, так?
Повисла пауза. Девушки нервно теребили кто подол платья, кто платочек. Сам Джейк в эту минуту ни за что не признался бы, что просто не знает, как быть.
- Хорошо, - Джейк решил, что пришло время достать туза, - а после этого я захожу в помещение и слышу, как Марианна говорит, что больше не играет, потому что всех могут посадить в тюрьму за саботаж. Марианна, может быть, ты объяснишь мне свои слова?
Марианна разрыдалась. Джейку очень хотелось немедленно отправить всю шайку к Беатрис, но это означало признать свою слабость. Он решил стоять до конца.
- Я что-то ничего не разберу, Марианна, - сказал он рыдавшей девушке.
Марианна начала что-то говорить, но из-за рыданий действительно ничего нельзя было разобрать. Джейк подошел поближе и повернул девушку лицом к себе.
- Это все из-за Кэрри Бодкин, - простонала несчастная.
- Неправда! – залилась краской Кэрри. – Первая начала Лиз. Она все придумала.
- Лиз, - осторожно произнес Джейк, не зная, злиться ему или смеяться, - ну?
Лиз выступила вперед. В эту минуту она напоминала ощетинившегося крысенка.
- Это ты виноват, Джейк, - храбро сказала она.
Джейк чуть не сел.
- Я?!
- Да, ты, - продолжала Лиз, - тебе лучше было бы объясниться.
- Объясниться? Мне? – Джейк подумал, что ослышался. – Но в чем? И с кем?
Все посмотрели на Кэрри. Кэрри сейчас очень напоминала Джейку ту Кэрри Бодкин, которая стояла перед Беатрис месяц назад. Носик ее распух и покраснел, подбородок дрожал, а в глазах стояли слезы. Но почему-то она больше не вызывала у Джейка той острой жалости, которой он так неосторожно поддался тогда.
- С той девушкой, - пробормотала несчастная, - которая тебе ...
Она замолчала, залившись краской.
Тут только до Джейка стало доходить.
- Пока ничего не понял, - сказал он.
- Это не я! - всхлипнула Кэрри, - это все Лиз придумала. Чтобы...
Она ужасно покраснела и опять замолчала.
- Чтобы я что? – поразился Джейк. – Мог ужинать только стоя?
Девушки несмело хихикнули.
- Нет, - хмуро сказала Лиз, - чтобы было понятно, сделал ты это ради Кэрри, потому что она тебе нравится или ты со всеми...так.
- Очень мило, - произнес Джейк.
Он засунул руки в карманы и покачался на пятках.
- Ну, а какой сюрприз приготовили вы мне сегодня?
Среди девушек раздались несмелые смешки.
- Мы думали, - призналась еще одна девушка (Джейк знал, что ее зовут Тильди), - вылить на отчетные бумаги кофе.
Тильди опустила глаза, теребя подол, и Джейк понял, кому обязан сегодняшним «развлечением».
Он помолчал, пытаясь взять себя в руки, но это было бесполезно. Хохот одолел его. Он смеялся, а девушки стояли и смотрели.
- Никогда не слышал ничего более ... – он поискал нужное слово, - более дурацкого. О господи!
Отсмеявшись, он снова стал серьезным.
- Я не настолько стеснителен с девушками, - сказал он.
- Зачем же ты... – Кэрри от возмущения не находила слов.
- Затем, что я считаю, что девчонок пороть унизительно и неприлично.
- А парней, значит, прилично? – усмехнулась Лиз.
Тут настала очередь Джейка краснеть.
- Что же я могу сделать, - пробормотал он, - если у Беатрис такие порядки?
Воцарилась пауза.
- Я поняла, - сказала Лиз пренебрежительно, - у тебя это, как его, культурное воспитание. Таких, как ты, культурных, сразу видно. Одно слово – культурное воспитание. От него одна только путаница.
- Да, путаница изрядная, - согласился Джейк. – Но теперь для меня многое прояснилось.
Он встал.
- Ну хорошо, - сказал он, - раз мы здесь со всем разобрались, пошли теперь к Беатрис.
- О, Джейк!
Джейк повернулся к работницам.
- Я же сказал: для меня многое прояснилось, - объяснил он, - Я намерен использовать свои полномочия десятника.
На лицах девушек отразился ужас.
- Не надо, Джейк! – загомонили они.
Джейк даже не обернулся.
Беатрис уронила перо.
- Джейк? – спросила она.
- Я хочу, - заявил десятник, обращаясь к девушкам, - чтобы вы сейчас повторили то, что сказали только что мне.
- ... и тогда, - закончила свой рассказ Бетти, - я не закрепила нитку и швы расползлись.
- А я испортила весы, - сказала Кэрри.
- А я спрятала ключ, - опустила глаза Лиз.
- И чуть не испортила отчетные бумаги! – обличила ее Марианна.
- А ты на всех наябедничала! – не осталась в долгу Лиз.
Беатрис медленно оглядела работниц.
- Джейк, выйди, - буднично произнесла Беатрис.
- Нет, - сказал Джейк.
- Джейк!
- Я десятник, Беатрис?
Беатрис посмотрела на него долгим взглядом.
- Ах, - сказала она, - ты об этом? Хорошо.
Она обвела руками комнату.
- В твоем распоряжении.
И снова углубилась в бумаги.
- Джейк! – зарыдала Кэрри, бросаясь к ногам десятника.
- Встань, Кэрри, - спокойно сказал Джейк, отцепляя от себя работницу. – Я начну по очереди.
Девушки замерли, затаив дыхание.
- Лиз, - позвал Джейк.
- Да, Джейк? – робко откликнулась присмиревшая зачинщица.
- Подойди сюда.
Лиз мелкими шажками приблизилась к Джейку. Тот выдвинул стул, поставил его в центре комнаты. Расстегнул и снял ремень. Беатрис еще ниже склонилась над бумагами, изо всех сил стараясь подавить улыбку. Она знала, что сейчас десятник пытается поймать ее взгляд. Но решила не отвечать на его молчаливый вопрос. Пускай примет решение сам.
- Лиз, - тоном ласковой змеи произнес Джейк, садясь на стул, - подними платье и спусти панталоны.
- О, Джейк, может быть...
- Нет, - невозмутимо оборвал ее молодой человек. – Я жду.
Покраснев как рак, Лиз выполнила приказ и легла к нему на колени.
Через час Джейк заплаканные, тихие работницы отправились восвояси. Ни одной из них Джейк не позволил уйти раньше остальных. Получившие наказание оставались в помещении и должны были смотреть, как его получают остальные.
- Уф, - Джейк вытер пот со лба и потянулся, - устал.
- Где же твое милосердие, дружок? – ехидно спросила Беатрис. – Хоть бы позволил девчонкам оставить панталоны.
- Ни за что, - ровным тоном ответил Джейк, зардевшись.
- Беатрис, - снова спросил он, помолчав.
- Ну?
Джейк отставил стакан.
- А мне сегодня опять... как обычно? Да? Ведь мое пари уже можно считать проигранным...
Беатрис посмотрела на него, прищурившись.
- Да надо бы тебе всыпать, умник, - лениво протянула она, - но мне кажется, с тебя пока хватит. Я прощаю тебе проигрыш. Урок ты усвоил.
Джейк почувствовал такое облегчение, что осмелел.
- Кстати, Беатрис.
- Ну, что там еще?
- А какое у меня жалованье?
- Пятнадцать долларов. Что ты смотришь?
- Нет, ничего, - смутился Джейк, - просто у остальных десятников двенадцать.
- Сколько стоишь, столько и получаешь, - буркнула Беатрис.
- Выпить хочешь?
Джейк прикрыл глаза и кивнул, чувствуя страшную усталость.
Хозяйка встала и полезла в буфет.
- Вот, - сказала она, - ставя на стол бутылку и стакан.
Джейк наполнил его.
- А вы?
– Пей свой виски и проваливай. Дел по горло.
Обсудить на Форуме