Григорий Шепелев, F/F

[Хаген]

У этого широко известного в узких кругах автора Тема представлена рядом вкусных отрывков. Но он интересен не только этим. Множество текстов выложено на proza.ru, найти легко по фамилии.

Маша улыбнулась, будто услышав нечто приятное.
- Хорошо, - сказала она, - снимайте штаны, красавицы.
Рома приоткрыл рот. Две девушки заморгали.
- Снимать штаны? Удивилась Таня, это еще зачем?
- А затем, что вас приказано выпороть и пинком без штанов отправить на улицу. А вот, кстати, и ремешок.
Действительно, на полу валялся танин ремень. Спортсменка, нагнувшись, его взяла. Сложив пополам, ударила им по кожаному дивану. Звук получился очень пугающим. Даже Рита заволновалась.
- На улицу без штанов? - ужаснулась Таня. - Там ведь мороз! Три градуса!
- Очень жаль, что не тридцать три. Вы бы, суки, крепко запомнили, как соваться куда не следует! Впрочем, есть другой вариант. Я звоню в полицию, Ромочка подтвердит, что он вас сюда не звал, и будет попытка квартирной кражи.
По лицу Ромы было понятно, что он готов подтвердить даже и попытку убийства.
- Тварь! - превзошла достоинством Марию Антуанэтту на эшафоте Таня, расстегнув джинсы. - Я твоего взяточника деда так натяну, что ты не на "Мазератти" будешь гонять, а на самокате! Снимай штанишки, Ритка. Не важничай. 
- И не умничай, - присовокупила спортсменка, - ты вляпалась, как овца!
Раздувая ноздри, Рита сняла юбку и колготки, а Таня - джинсы. Сложив все это на подлокотник дивана, они застыли, глядя на Машу. На них остались только трусы и кофточки.
- Снять трусы, - скомандовала спортсменка.
- При мальчике? - ужаснулась Танечка.
- Да, при мальчике. Пусть посмотрит на ваши голые задницы. Даром, что ли деньги отстегивал?
Повернувшись к Ромочке задом, две дамы быстро сняли трусы и также сложили их на диван. Рома с интересом взглянул на голые задницы, аппетитно белевшие в свете ламп. У Риты попа была спортивная глубоко раздвоенная, у Танечки - чуть плотнее и с элегантной щелью.
- Раком вставайте, - распорядилась Машенька, подходя с ремнем. Дамы наклонились, расставив ноги. Машенька их драла нещадно, наотмашь: хлоп по одной голой жопе, хлоп - по другой, и так раз по сорок. Удары у олимпийской чемпионки по теннису получались звонкие. Рита молча терпела порку - только глотала слезы, вздрагивая при каждом хлопке. А Танечка, энергично виляя попкой, тонко визжала:
- Ой, какой ремешок! Ой, зря его купила! Ой, какой тонкий! Ой, как приятно по голой заднице! Ой, ой, ой! Я больше не буду!
- Все, хватит с вас, - объявила Маша, устав. Бросив ремень на пол, она взглянула на Рому.
- Ты понял все? Или тоже хочешь?
- Хочу, признался потомок орденоносца, - но не сейчас.
Маша рассмеялась и обратилась опять к наказанным:
- Все, проваливайте! И боже вас упаси встретиться со мною еще раз. Мобильные телефоны, вещи, ключи, документы, деньги завтра получите в "Пилигриме".
- А можно мы сапоги наденем? - взмолилась Танечка. - Неизвестно ведь, сколько нам придется бежать по льду и по снегу.
- Можно, сжалилась Машенька, - я не мразь - вышвыривать вас зимой на улицу босиком. Ромочка, принеси ка их сапоги! И дверь заодно открой. И вызови лифт.
Рома все исполнил. Натянув сапоги, Танечка и Рита простились с Машенькой и бегом устремились по длинному коридору к распахнутой настежь двери. Тут им вдогонку прогремел выстрел. Рита, вскричав, высоко подпрыгнула и, прижав ладонь к левой ягодице, возобновила путь с куда большей скоростью. Прогремел еще один выстрел. Танечка, завизжав, подпрыгнула еще выше и, приложив ладонь к правой ягодице, догнала Риту. Лифт был открыт.
Спустя пять минут на Остоженке можно было наблюдать весьма впечатляющую картину. По ночной улице мчались, яростно кроя матом одна другую, две молодые дамы с голыми попами - ярко-рыжая и брюнетка. Задницы были изрядно красные, глаза - злые. Внимательно поглядев им вслед, еще одна дама сняла очки и проговорила:
- Я никогда не пойму здешних проституток. Это невероятно. Такого не было никогда и нигде.

Или вот:

Наташка и Женька одновременно, хотя и с разных сторон, подошли к подъезду. Вместе вошли, вместе поднялись на этаж. У Женьки была компания - два весьма здоровенных парня. От всех троих разило спиртным. Наташка ещё на улице поняла, кто эта девчонка, действительно очень сильно похожая на одну из звёзд российской эстрады конца минувшего века. Женька, наоборот, пыталась припомнить, где она могла видеть эту блондинку лет тридцати, с зелёными потрясающими глазами. Ведь где-то видела! И та, вроде бы, была рыжей. В лифте два парня пялились на блондинку и ухмылялись. Женьку это бесило до красноты. Когда незнакомка также подошла к двери её квартиры, младшая копия Анжелики Варум задала вопрос:
- А ты к Ритке, что ли?
- Не только, - нежно мяукнула белокурая. Дверь была с трёх ночи не заперта. Вчетвером вошли. Увидев Ирку и Риту, Женька прямо с порога им объявила, что это - её друзья, что она съезжает и что приехала собрать вещи. Рита в ответ пожала плечами, а Ирка вдруг отколола номер. Вместо того, чтоб устроить сестре скандал, она с громким криком: "Деньги давай!", набросилась на блондинку, снявшую обувь. Дальше произошла совсем уж невероятная штука: зеленоглазая, высоко подпрыгнув, пяткой заехала Ирке по лбу.
Глядя на то, как сестра кубарем летит по прихожей, сшибая тумбочку с телефоном и табуретку, Женька испытывала весьма противоречивые чувства: ей, с одной стороны, было очень радостно, с другой - страшно. Вкатившись в комнату, Ирка громоподобно врезалась в пианино, с которого полетели ноты, и застонала, стиснув руками голову. А блондинка, подойдя к Женьке, сказала ей:
- Сеньорита, ваш переезд отменяется. Выпроваживайте приятелей и снимайте штаны. Вас велено выпороть!
- Парни, вышвырните её отсюдова, - приказала Женька приятелям. Те взялись за блондинку, однако та вдруг стала играючи их швырять - то через бедро, то через плечо, то подножками, то подсечками. Оба парня упрямо вскакивали, бросались, чтоб потом снова полететь на пол. Когда блондинке всё это надоело, она их так припечатала, что они уж сами не поднялись. Под их стоны Ирка кое-как встала, взглянув на Риту испепеляюще, и пошла, шатаясь,на кухню. Сев там за стол, она закурила. Рожа у неё была недовольная. Рита сразу к ней присоединилась, перешагнув через двух бойцов. Они оба были сразу блондинкой подняты и усажены на диван, получив приказ внимательно наблюдать. И следующие десять минут они наблюдали за поркой Женьки. Она ещё во время их избиения поспешила спустить штаны и уткнуться носом в клавиши пианино, расставив длинные ноги. Джинсы с трусами на них болтались ниже колен. Блондинка пребольно её стегала по голой заднице проводом, выдернутым из музыкального центра, и приговаривала:
- Вот это тебе - за алкоголизм! Вот это - за воровство! Вот это - за бурную половую жизнь, вот это - за двойки! А вот ещё - за прогулы, а вот - за драки. А вот - и за оскорбление квартирантки. Будешь ещё? Ну, говори, будешь?
- Нет! Никогда! Не буду! Клянусь! - верещала Женька, виляя плотными ягодицами, от которых парни не отрывали глаз, - ой, бедная моя попа! За что ей это?
- За то, что она взяла на себя функции головы, являясь всего лишь глупой и наглой задницей, - объяснила Наташа, не прекращая порку. Только когда на глупой и наглой заднице не осталось и живого места, садистка с проводом разрешила Женьке надеть штаны. Женька торопливо их натянула. Она не плакала, но её лицо было красным, как помидор. Показав таким же красным мальчишкам длинный язык, Женька застегнула ремень и пошла на кухню. Её мучительница последовала за ней, бросив провод на пол.
- Меня, пожалуйста, не при мальчиках, - с очень бледной, но всё же гордой физиономией поднялась им навстречу Ирка, расстёгивая штаны, - ведь я - пианистка! Женька исчезни!Я не смотрела, как драли жопу тебе, паскуда ты наглая!
- Эту тварь поставьте на четвереньки, - дала ответ на "паскуду" Женька, - пусть пацаны поглядят, какие у неё чистые пятки! Она по улице бегает босиком.
- Странная застенчивость при твоей профессии, дорогая моя, - обратилась Рита к старшей из двух сестёр, младшую обидно проигнорировав, - я не вижу необходимости тебя драть. Если уж ты вспомнила про свою основную специальность - значит, мозги у тебя вернулись на место.
- Я ей дала по лбу так, что не поумнеть шансов не было, - согласилась Наташа, - завтра уже она вернётся к учёбе, а через два с половиной года получит красный диплом московской консерватории. Правда, Ирочка? Пацаны! - повысила она голос, - Вы можете быть свободны!
Застегнув джинсы, Ирка опять уселась, очень довольная. Джентльмены, само собой разумеется, очень поторопились откланяться. Дверь за ними закрыла Женька. Она хотела выйти с ними на лестницу - попросить, чтобы не трепались о том, что видели, но её позвали обратно. Она примчалась молниеносно и, как солдатик, вытянулась перед сестрой, Наташей и Ритой, сидевшими за столом.

У Шепелева есть и ещё, но эти отрывки мне нравятся больше всего. Я не поклонник F/F, но в точности на мой вкус

[Expat]

Читается, как тематическое произведение, причём литературно не самое сильное - на этом форуме были сильнее

Думаю, что автор тематик. По крайней мере латентный

[Хаген]

"Литературно не самое сильное" - но это же не тематические произведения, а отрывки из романов. Романы, на мой вкус, литературно очень даже сильные, рекомендую.

А автор, конечно, теме не чужд, но центрального места в его творчестве она не занимает. Это видно из того, что в текущем варианте "Последней почки Наполеона" он сцену порки убрал (но у меня все ходы записаны ) и заменил вот на это:

Маша издала удивлённый возглас, будто услышав нечто приятное.
– Хорошо, – весело кивнула она своей белокурой, какими только шампунями не отмытой в рекламных роликах головой, – снимайте штаны, красавицы.
Рома начал сопеть. Обе его гостьи сперва очень удивились, но именно что сперва. Им была присуща сообразительность.
– Что такое? Снимать штаны? – прикинулась дурой Таня, – это ещё зачем?
– То есть как, зачем? Во всех ночных клубах знают, что проститутки, которых я здесь ловлю, расстреливаются солью в голые попы. Вам я влеплю по две соляные порции, чтобы вы до Пушкинской добежали за пять минут и всем передали большой привет от Марии Юрьевны. Раздевайтесь! Кофточки можете не снимать, сапоги – надеть. Мне всё же не хочется отправлять вас на улицу совсем голых и босиком.
После этих слов Машенька сняла орудие казни с предохранителя. Звук от этого действия получился очень пугающим. Даже Рита заволновалась.
– А почему это нам – по две? – спросила она голосом принцессы, которая получила от короля две новых кареты вместо обещанных трёх, – чем мы хуже шлюх?
– Вы они и есть. А кроме того, лазутчицы. За двойную работу – двойная плата. Я жду.
– Никого нельзя отправлять на улицу без штанов! – возмутилась Таня, – там ведь мороз! Два градуса!
– Очень жаль, что не двадцать два. Вы бы, паразитки, крепко запомнили, как соваться куда не следует! Впрочем, есть другой вариант. Я звоню в полицию, Рома письменно подтверждает, что он вас сюда не звал, и вам шьют попытку квартирной кражи со взломом.
По лицу Ромы было понятно, что он готов подтвердить даже и попытку убийства.
– Дрянь! – превзошла достоинством Марию Антуанетту на эшафоте Таня, расстегнув джинсы, – я твоего взяточника-деда так натяну, что ты не на "Мазератти" будешь гонять, а на самокате!
– Дамы, я жду, – повторила Машенька, – но не более десяти секунд.
Раздувая ноздри, Рита сняла юбку и колготки, а Таня – тёплые джинсы. Обе остались в трусах и кофточках. Сложив вещи на подлокотник дивана, они застыли не хуже, чем Гера и Афродита перед Парисом. Грозной Афиной ростом почти метр девяносто была, конечно же, Машенька.
– Сапоги их сюда неси, – скомандовала она, взглянув сверху вниз на Рому, – а заодно открой дверь на всю ширину. И вызови лифт.
Рома всё исполнил. Не удостоив его признательностью, две полуобнажённые паразитки быстро обулись. Они всё ещё имели некоторое сходство с богинями.
– Вы не сняли трусы, – заметила чемпионка, – снимайте, да поживее!
– При молодом человеке? – приподняла брови Танечка.
– Разумеется. Пусть посмотрит на ваши голые задницы! Даром, что ли, деньги отстёгивал?
Повернувшись к подростку задом, две дамы сняли трусы и также сложили их на диван. Рома недовольно взглянул на то, что было ему предъявлено в качестве компенсации за финансовый и моральный ущерб. Впрочем, когда обе его обидчицы, исполняя следующий приказ Афины, встали на четвереньки, ему пришлось как бы ненароком сесть в кресло. Чувствуя себя там довольно уютно, потомок орденоносца смерил глазами длинную щель между ягодицами Танечки и взволнованно пропыхтел:
– Хорошо бы, Машка, вот этой, рыжей, всадить тройной заряд соли в задницу! Она – стерва! Знаешь, какая хитрая стерва? И жопа у неё толстая! Вдвое толще, чем у второй!
– Какая ж ты тварь, – усмехнулась Танечка и прихлопнула свой вердикт к паркету ладонями. Ограничиться одной фразой было немыслимо, и она начала ругаться совсем плохими словами. Нахально двигая оклеветанной частью своего тела, рыжая стерва антипатриотично сравнивала лицо Роминого дедушки и другие некоторые лица именно с нею. По глазам Машеньки было видно, что ей довольно приятно всё это слушать. Рита помалкивала, сцепив перед собой руки, которые упирались локтями в пол. Её обнажённые ягодицы, не в пример Танечкиным, белели над каблуками сапог уныло и неподвижно. Столь же печальны и неподвижны были её глаза с длинными ресницами, отражавшие двадцать семь с половиной метров широкого коридора и лифтовую площадку.
– Тьфу на них всех, – подвела итог своей речи Танечка, опять хлопнув ладонями по паркету, – Машка, скажи мне, ну неужели твой особняк во Флориде стоит меньше этой квартиры? Я думаю, раз в семь больше! Или там крыша течёт уже окончательно?
– Телефоны, вещи, ключи, документы, деньги завтра получите в "Пилигриме», – досадливо перебила Танечку Маша, беря её на прицел, – ваше счастье, дуры, что прокурор своих сюда не прислал! Я ему сказала, что не намерена вас удерживать. Вы готовы?
– Спасибо за информацию, только тьфу и на тебя тоже, – гордо бросила Танечка. Сморщив нос, она начала по-французски петь «Марсельезу». Спортсменке стало смешно. Прогрохотал выстрел, и сразу после него – второй. Танечка пронзительно взвизгнула и с колен совершила взлёт к потолку, пальцами схватив объект экзекуции. Приземлившись, она со спринтерской скоростью устремилась к распахнутой настежь двери. Визжать при этом она не переставала. Тут же последовали ещё два аналогичных выстрела. Рита, также издав очень тонкий вопль, подпрыгнула на такую же высоту и догнала Танечку, потому что умела бегать быстрее. Обе они держались руками за ягодицы, невольно их раздвигая. В дверной проём протискивались бок о бок, крича уже друг на дружку. Лифт был открыт.

Тру-тематик никогда бы так не поступил