"Калевала" (Руна 24, перевод Л.П. Бельского), M/F
Добавлено: Вс дек 10, 2023 11:17 am
Ты не вздумай, муж несчастный,
Поступить с девицей дурно,
Поучить ременной плеткой,
Как рабу кнутом ударить
И хлыстом заставить охать,
По овинам горько плакать!
Ведь ее в отцовском доме
Никогда никто не вздумал
Поучить ременной плеткой,
Как рабу кнутом ударить
И хлыстом заставить охать,
По овинам горько плакать.
Перед нею стань стеною,
Стань пред ней, как столб у двери,
Чтоб свекровь ее не била,
Чтобы свекор не бранился,
Чтобы гости не сердили,
Чтоб соседи не бранили.
Коль к тебе пристанут люди,
Чтоб ты сам ее ударил,
Никогда не бей ты нежной,
Не наказывай любезной:
Ты три года дожидался,
Сватал деву непрерывно!
Ты учи, супруг, девицу,
Это яблочко златое,
Ты советуй ей в постели
И учи ее за дверью;
Делай так в теченье года.
Год учи ее словами,
А другой учи глазами,
Третий топай ты ногою!
Если слушаться не будет,
Если все ей горя мало,
Ты сорви тогда тростинку,
Собери хвощу в поляне,
Поучи хвощом девицу.
На четвертый год все так же
Ты стращай ее тростинкой,
Злаком с крепкими концами,
Не секи ее ремнями
И не бей еще ты розгой!
Если слушаться не будет,
Если все ей горя мало,
Принеси из лесу розгу,
Взяв березку из долины,
Принеси ее под шубой,
Чтоб соседи и не знали;
Покажи ее супруге,
Пристыди ее, не бивши!
Если ж слушаться не будет,
Если все ей горя мало,
Поучи ее ты розгой,
Свежей веткою березы
Где-нибудь в углу, в покоях,
За промшенною стеною.
Не секи ее средь луга
Или где-нибудь на поле:
Не дошел бы шум в деревню,
Не дошел бы крик к соседям,
До других домов рыданье,
Суматоха та до лесу!
По плечам лишь бить ты должен,
Умягчать пониже спину;
Никогда не бей по глазу
И ушей ты не касайся.
На висках коль шишки вскочат,
Пятна синие под глазом,
То начнет свекровь расспросы,
И заметит свекор это,
На деревне все увидят,
Станут женщины смеяться:
"На войне была, должно быть,
Где-нибудь была в сраженье.
Иль уж волк не изодрал ли?
Иль медведь где не помял ли?
Видно, волком-то супруг был,
Муженек, знать, был медведем?"
Там лежал на печке старец,
Наверху лежал там нищий,
И сказал оттуда старый,
Так промолвил сверху нищий:
"Никогда, супруг несчастный,
Не гляди на нрав супруги,
На язык супруги гладкий,
Вот как я, несчастный малый!
Покупал я хлеб и мясо,
Покупал я масло, пиво,
Покупал я рыбы всякой,
Разной снеди и припасов;
Пиво брал я в странах здешних,
А пшеницу из далеких.
Но и этого все мало,
Не пошло ей впрок и это.
Вот вошла жена в покои,
В волосы мои вцепилась
С искаженными чертами
И вертит глазами страшно:
Все вздыхала и стонала,
Говорила лишь со злобой,
Обзывала дровосеком
Да бранилася болваном.
Вот другой исход нашел я;
Я пошел другой дорогой:
Взял я ветку от березы
Назвала супруга птичкой,
Можжевеловый взял прутик
Говорит: "Ты - золотой мой!"
Высек ивовою розгой
Женка бросилась на шею".
Поступить с девицей дурно,
Поучить ременной плеткой,
Как рабу кнутом ударить
И хлыстом заставить охать,
По овинам горько плакать!
Ведь ее в отцовском доме
Никогда никто не вздумал
Поучить ременной плеткой,
Как рабу кнутом ударить
И хлыстом заставить охать,
По овинам горько плакать.
Перед нею стань стеною,
Стань пред ней, как столб у двери,
Чтоб свекровь ее не била,
Чтобы свекор не бранился,
Чтобы гости не сердили,
Чтоб соседи не бранили.
Коль к тебе пристанут люди,
Чтоб ты сам ее ударил,
Никогда не бей ты нежной,
Не наказывай любезной:
Ты три года дожидался,
Сватал деву непрерывно!
Ты учи, супруг, девицу,
Это яблочко златое,
Ты советуй ей в постели
И учи ее за дверью;
Делай так в теченье года.
Год учи ее словами,
А другой учи глазами,
Третий топай ты ногою!
Если слушаться не будет,
Если все ей горя мало,
Ты сорви тогда тростинку,
Собери хвощу в поляне,
Поучи хвощом девицу.
На четвертый год все так же
Ты стращай ее тростинкой,
Злаком с крепкими концами,
Не секи ее ремнями
И не бей еще ты розгой!
Если слушаться не будет,
Если все ей горя мало,
Принеси из лесу розгу,
Взяв березку из долины,
Принеси ее под шубой,
Чтоб соседи и не знали;
Покажи ее супруге,
Пристыди ее, не бивши!
Если ж слушаться не будет,
Если все ей горя мало,
Поучи ее ты розгой,
Свежей веткою березы
Где-нибудь в углу, в покоях,
За промшенною стеною.
Не секи ее средь луга
Или где-нибудь на поле:
Не дошел бы шум в деревню,
Не дошел бы крик к соседям,
До других домов рыданье,
Суматоха та до лесу!
По плечам лишь бить ты должен,
Умягчать пониже спину;
Никогда не бей по глазу
И ушей ты не касайся.
На висках коль шишки вскочат,
Пятна синие под глазом,
То начнет свекровь расспросы,
И заметит свекор это,
На деревне все увидят,
Станут женщины смеяться:
"На войне была, должно быть,
Где-нибудь была в сраженье.
Иль уж волк не изодрал ли?
Иль медведь где не помял ли?
Видно, волком-то супруг был,
Муженек, знать, был медведем?"
Там лежал на печке старец,
Наверху лежал там нищий,
И сказал оттуда старый,
Так промолвил сверху нищий:
"Никогда, супруг несчастный,
Не гляди на нрав супруги,
На язык супруги гладкий,
Вот как я, несчастный малый!
Покупал я хлеб и мясо,
Покупал я масло, пиво,
Покупал я рыбы всякой,
Разной снеди и припасов;
Пиво брал я в странах здешних,
А пшеницу из далеких.
Но и этого все мало,
Не пошло ей впрок и это.
Вот вошла жена в покои,
В волосы мои вцепилась
С искаженными чертами
И вертит глазами страшно:
Все вздыхала и стонала,
Говорила лишь со злобой,
Обзывала дровосеком
Да бранилася болваном.
Вот другой исход нашел я;
Я пошел другой дорогой:
Взял я ветку от березы
Назвала супруга птичкой,
Можжевеловый взял прутик
Говорит: "Ты - золотой мой!"
Высек ивовою розгой
Женка бросилась на шею".