Кая

[Тринадцать]

В Де Валлене пахнет марихуаной, горячими вафлями с карамельной начинкой и скукой.

На разделенной каналом улице, заполненной звучащими на разных языках словами и трелями велосипедных звонков, скучнее всего Кае, которую привели посмотреть Квартал красных фонарей. Уже сумерки, но почти все подсвеченные фиолетовым и розовым витрины закрыты бархатными шторами. На тех, в которых не горит свет, наклеены объявления о сдаче в аренду.

– Странно, – Кая скользит по ним взглядом, – Вы говорили, что очень сложно снять помещение в центре Амстердама.

– Там написано, – обращает ее внимание Николас, – Что это только для секс-работников.

– Можно совмещать.

Все смеются, думая, что она шутит.

Возле одного из сексшопов Кая тянет меня за рукав. Сбоку от дверного проема стоит обернутый в узкую портупею женский манекен. Мы заходим внутрь, остальные ждут нас на улице.

– Я хочу посмотреть вот это, – говорит она филиппинского вида продавцу, показывая пальцем в сторону двери.

– Желаете примерить? – продавец снимает маску с головы манекена.

– Не я, – Кая отходит в сторону, – Он.

Мне приходится наклониться, чтобы продавец смог застегнуть ремешок на моем затылке. Я смотрю на себя в зеркало. Маска сидит криво.

– Не мой фасон.

Кая забирает у меня маску. Кожаные полоски плотно облегают ее детское лицо. Рыжие кудри топорщатся по бокам от кошачьих ушек. Она поднимает руки, чтобы поправить волосы. Черная майка ползет вверх, из-под свободного пояса юбки становится видна резинка трусов. Филиппинского вида продавец смотрит туда же, куда и я.

Мы выходим в освещенную красным темноту. Слова на иностранных языках звенят громче, стеклянные витрины больше не задернуты. Кая останавливается возле каждой. Я жду комментариев, но она молчит, будто мы на обычной рабочей встрече, и ей нужно время, чтобы проанализировать увиденное.

– У них есть профсоюз? – спрашивает она, разглядывая полную мулатку с большими губами и вываленной из заношенного бюстгальтера грудью.

– Есть, – отвечает Герберт.

Он собирается продолжить свою реплику, но Кая перебивает его:

– Я хочу написать жалобу. Она пялится в телефон. Что это за отношение к работе?

Все смеются, думая, что она шутит.

Около витрины с табличкой “soft sm” останавливаюсь я. За стеклом молодая женщина в светлых обтягивающих брюках и белой, расстегнутой на первые две пуговицы рубашке.

– Пойдем проверим, насколько soft предлагают sm, – я беру Каю повыше локтя.

– Sm? – она смотрит на меня из-под маски, – Тут? Немытыми руками?

– Руки помоют, идем.

Она высвобождается, но идет со мной.

В комнате душный полумрак. Пока я отсчитываю наличные, Кая оглядывается по сторонам.

– Хотите что-то особенное сегодня?

Расположившись на диване, нога на ногу, обе руки упираются в сиденье, проститутка смотрит на меня. Я смотрю на Каю. В эту поездку она утомила меня.

– Хотим что-то простое сегодня.

– Пусть она сначала помоет руки, – говорит Кая, когда я заканчиваю объяснения.

Проститутка усаживается обратно на диван и укладывает к себе на колени Каю. Я смотрю сверху. В рыжих кудрях поблескивает серебристая застежка маски. Юбка у Каи длинная, из легкого шуршащего материала. Шлепки тоже легкие, скользят неуверенно по гладкой ткани. Пахнет лимонным мылом, использованными презервативами и скукой. Мне жаль двести евро и себя – впереди еще два дня рядом с Каей.

Мы идем молча, среди красных отсветов и звенящих иностранных слов. Нас догоняют Николас, Герберт, Михаэль и Ольга.

Михаэль ведет нас в Мулен Руж. Представления идут без перерыва. Пока мы покупаем выпить, начинается банана-шоу. Все смотрят на сцену, я смотрю на Каю. Она пишет кому-то в телефоне. Я наклоняюсь, чтобы лучше видеть.

“На сцене леди, – Кая печатает двумя большими пальцами, – В леди банан. Доброволец из зала в леди тоже, примерно по уши. Представление по динамичности – чистый Бергман: неспешно, местами неловко, потому что пока болтал и пил, пропустил наверняка что-то важное”.

Я не хочу знать, кому она пишет, и продолжаю читать.

“Леди стонет, доброволец из зала напряженно дожевывает банан”.

– Саша, – толкает меня локтем в бок Михаэль, – Я вспомнил, Ольга сделала селедку под шубой. Поедемте все к нам.

[feyerverk]

Красиво - и как всегда немного туманно... Часть чего-то большего, наверно.

[Хаген]

Красиво - и как всегда немного туманно... Часть чего-то большего, наверно.

Сказано же:

потому что пока болтал и пил, пропустил наверняка что-то важное

А в Де Валлене действительно скучно, бюрократично и политкорректно!

Селёдка под шубой - гениальная кода!

[lyca]

Скучают все, кроме читателей... вот как так?

[Viktoria]

Типичная Тринадцать. Загадочно, увлекательно, и с потрясающим вниманием к деталям.

Жаль, что мы в Де Валлен не попали (с детьми были).

[Expat]

Да, типичный рассказ 13. Почему-то возникла ассоциация с картинами Кеса ван Донгена

[Тринадцать]

Жаль, что мы в Де Валлен не попали (с детьми были).

там правда очень скучно)

[Тринадцать]

Почему-то возникла ассоциация с картинами Кеса ван Донгена

действительно, что-то есть

[Тринадцать]

спасибо всем за комментарии

[qwasar]

По названию подумал, что рассказ про премьер-министра Эстонии .
Гулял в том квартале как-то. Главное впечатление: неужели кто-то на такое "клюет"?! Это надо на подводной лодке полгода в автономном плавании
Мулен Руж (действие переносится в Париж?) оставил впечатление конвейера, эротики там чуть больше, но именно чуть.
Резюмируя, настроение героев мне понятно, но читать про это было скучновато.
Если назвать не "Кая", а, скажем, "Михаэль", интриги для читателя будет больше