ClubPN

Бывший anonspank. Буду выкладывать своё.

Среди магазинов, парикмахерских, салонов красоты переливалась надпись "Rape service - násilnická služba". Екатерина уже четвёртый день то как бы случайно проходила мимо вывески, то крутилась рядом, никак не решаясь войти. Сегодня был последний её день в Чехии. Екатерина сделала глубокий вдох и зашла внутрь.

...Пятнадцать лет назад под Прагой открыли садогородок, Садистицке Место. Первые годы он принимал только мужчин, которых ставили на колени и секли розгами брутальные домины, а потом было решено построить ещё один такой же, но для женщин. Женске Место стало неожиданно популярным у западных девушек и дам, уставших от радикального феминизма. Приехать туда можно было только одной или с подругами, мужчин, кроме персонала, не пускали. Большинство туристок из Москвы выбирали первый район, совершенно безопасный. Если хулиганы насиловали девушек в подворотне, можно было быть уверенной: и хулиганы, и девушки - актёры. Если красивый мускулистый полицейский прилюдно сёк девушку розгой за неправильный переход улицы, задрав ей юбку на голову, это значило лишь, что она сама заказала такой сервис в интернете, заплатила двести или триста евро и может в любой момент прекратить экзекуцию, сказав слово СТОП.

Но Екатерина отважилась поселиться во втором районе. Тут было жёстче. Любая женщина была обязана уступать мужчинам дорогу и выполнять любые их указания, причём за нарушение этого и многих других правил действительно могли наказать. Говорить СТОП в таких случаях было бесполезно. А ещё - до конца заранее оговоренного срока из второго района не выпускали. Первое, что увидела Екатерина, пройдя будку охранников и получив печать с номером на лоб (краска смывалась только специальным раствором) - заплаканную женщину в одних трусах, тщетно просящую охранников о том, чтобы её выпустили.

В первый же вечер, заселившись в гостиницу для возрастной группы 21-30 (Екатерине было 27), она получила свод правил. В правила включалась обязательная форма одежды для ношения вне номера. Екатерине было приказано носить купальник-бикини и соломенную шляпку, которые были в гардеробе. По лотерее могла достаться какая угодно форма - от длинной юбки и шляпки с вуалью до хождения голышом. В гостиницу полагалось возвращаться не позже 11.

В половине двенадцатого зашёл коридорный и велел Екатерине раздеться догола: спать полагалось без одежды. По привычке она потребовала отвернуться, на что он заломил ей руку за спину и надавал сильных, а главное обидных, шлепков. Ещё обиднее был выговор: тут дама никому ничего приказывать не имеет права. В следующий раз за такую же провинность она получит падлом в экзекуторской. Екатерина позорно разревелась и под взглядом коридорного стала снимать всё, что на ней было: свитер, джинсы, лифчик и наконец трусики. Но на этом вечер не закончился. Ей было велено пойти в душ, вымыться и гладко побрить лобок. На всё Екатерине давалось полчаса, после чего ей следовало явиться, по-прежнему голой, в дежурное помещение на этаже.

Выйдя из душа, Екатерина обнаружила, что вся одежда заперта в шкафу. Шкаф, согласно правилам, отпирался в 9 часов утра.

В предбаннике дежурки уже была очередь: одна девушка с красной щекой рыдала в соседнем кресле, на двери была табличка "занято". Когда наконец дошла очередь до Екатерины, заставил её раздвинуть ноги, проверил гладкость лобка пальцем, а потом сфотографировал её заплаканное лицо и слегка отшлёпанную попу и вывел изображение на экран в лобби. Копию получила Екатерина. Только после этого девушке разрешили идти спать.

В постели Екатерина стала медленно водить пальчиком по клитору, вспоминая всё происшедшее с ней. Оргазм был офигительным.

Наутро Екатерина внимательно дочитала правила. Оказалось, что каждый вечер одна из ста девушек, случайно выбранная, получает пощечину. Понадеявшись, что до неё очередь не дойдёт, Екатерина надела разрешённый купальник и вышла в коридор. Как положено, уступила дорогу коридорному (уже другому), который шёл ей на встречу, сделала реверанс (это не было обязательным, но "рекомендовалось"). В лобби на экране уже были изображения какой-то другой постоялицы: зареванное лицо, полосы от розги на спине и ягодицах.

За завтраком Катя приметила девушку, чьи фотографии висели в лобби, и села за её столик. Из одежды на девушке была только короткая майка. Девушку звали Эммой, она приехала из Канады. Наказали девушку, по её словам, за недостаточно хороший минет. Заказывая тур, она отметила галочку "согласна на секс" и теперь обязана была ублажать коридорного. Потом Эмма сказала, что ей ещё отстоять полчаса на коленях за нерадивость, и убежала. Катя заметила, что Эмка мокренькая.

После завтрака Катя хотела посмотреть город, но дверь была закрыта огромным плакатом со словом POZOR, а под ним было объявление на нескольких языках. Русский текст гласил:

Сегодня в 10 утра в бальном зале -
КОНКУРС КРАСОТЫ
Явка строго обязательна
До конца конкурса выход с территории отеля категорически запрещён!
Проигравших ожидают наказания!
Форма одежды - формальная

Катерина никогда раньше не участвовала в конкурсах красоты, но предпоследняя фраза не сулила ничего хорошего. К десяти на заплетавшихся ногах, надушенная и накрашенная, в вечернем платье, которое ей положили в шкаф, она поднялась в конференц-зал, где уже томились, нервничая, три десятка разодетых девушек. Зашли распорядители, отделили от прочих десяток дурнушек и увели в отдельный зал. Оттуда послышались звуки ударов, женские визги, и минут через десять одна девушка, всхлипывая, голышом выбежала из комнаты. Её спина и ягодицы были в полосках, ноги в синяках, а лицо перепачкано спермой. За ней погнали остальных. Плача на разные голоса, проигравшие выбежали из зала.
- Всем к черте! - приказал распорядитель по-английски. Девушки поплелись к белой черте на полу и встали полукругом. Они были порядком напуганы и не решались протестовать. В комнате было несколько камер, снимавших их с разных ракурсов.
- Снять платья!
Девушки, кто быстро и уверенно, кто дрожащими руками, стали выполнять команду. Одной замешкавшейся охранник задрал платье, обнажив дурацкие трусы с уткой, и пару раз вытянул розгой по красивым длинным ногам. Другая застенчивая, увидев это, быстренько стала расстёгиваться. Екатерина выполнила приказ чётко и с удовольствием. Её тело было прекрасным, и потом, разве не для этого она сюда ехала? И, между прочим, платила полторы тысячи евро.

- Не закрываться руками! Ноги вместе не держать!

Нижняя одежда девушек была разнообразной: Катя на всякий случай надела купальник из шкафа (она выбрала светло-голубой), многие были в одних трусах (кто уже с мокрыми пятнами, кто без), пара девушек совсем голые. Кто-то стоял спокойно, ожидая новых команд, другие уставились в пол, полненькая блондинка без трусов рядом с Катей всхлипывала: она, насколько, можно было судить, была сухой. Катя пожалела её и погладила по спине, отчего та заревела ещё громче. Плакала и вытянутая розгой, но её щёлка блестела от влаги.

- У кого есть девственная плева, поднять руки.

Подняли руки трое: две совсем юных, одна, к удивлению Кати, лет тридцати. Им заломили руки за спину и повели проверять. По окончанию процедуру, красных как рак, девочек вернули в строй.

- Вам по плюс 10 очков. Лучше всех разделись... и он назвал с десяток имен, в том числе Катину. Плюс 3 очка каждой. Еве и Магде - он кивнул на вытянутую и застенчивую - штраф по 5 очков за непослушание.

Вышла девушка из служащих и записала результаты мелом на большой доске. Но тут подняла руку чёрноволосая длинноногая красавица, вся красная от стыда:
- Можно выйти?

Распорядитель посмотрел на девушку.

Распорядитель посмотрел на девушку.

- В туалет скоро пустят.

- Я хочу вообще уйти! И вернуться к себе в Неаполь. Вы не имеете права меня держать насильно! - тут девушка ойкнула и шлёпнулась на пол, потому что распорядитель поставил ей подножку. Остальные участницы глядели большими глазами.

- Вставай, Роза, - велел он, и, поскольку та не реагировала, поднял её за длинные волнистые волосы, ловко защелкнул ей наручники за спиной, пригнул её голову к стойке и снял ей трусы.

- Раздвинь ноги, - он слегка выгнул девушке руку, отчего та громко взвизгнула и широко растопырила свои длинные красивые ножки. Соседка Кати была на грани обморока и уже немного уписалась от страха.

А теперь подмахивай, - мужчина спустил джинсы и стал трахать Розу сзади. Время от времени он останавливался, чтобы подбодрить девушку парой ударов розгой. Оттрахав её, мужчина вытер член о её ноги и велел возвращаться на своё место. Всхлипывая, итальянка заковыляла к черте и там стала натягивать свои трусы. У Кати, на которую никто не обращал внимания, текло как из ведра, и не у неё одной. Она уже стала обдумывать, не нарушить ли и ей что-нибудь, но тут объявили, что через пять минут будет часовой перерыв. Девушки-служащие разложили на столах угощения и напитки. Тем временем к микрофону вышел ещё один мужчина.

- Кто отмечал галочку "согласна на секс", поднимите руки, - велел он.

Поднялось с десяток рук. Ни фига себе! В форумах, посвящённых этому месту, все как одна писали, что галочку не отмечали.

- Руки не опускать, пока не разрешу.

Мужчина и двое его товарищей неторопливо обошли стоящих девушек, сканируя номера на лбу. Огонёк на сканере светился то красным, то зелёным, а на дисплее высвечивались данные каждой. Парни переговаривались на чешском, некоторым девушкам из поднявших руки щупали грудь или заставляли улыбнуться.

- Можете опустить руки. Эмили, Анита и Мелинда в раздевалку, остальные свободны. Можете идти. Сбор через час. Не опаздывать.

Выбранных увели, Роза убежала в свой номер плакать, Катя тоже хотела было уйти, но тут к ней подошёл один из мужчин.

- Ты куда?

- К себе в номер. Нам разрешили.

- Вместо перерыва пойдёшь со мной.

- Но у меня галочки нет, - растерялась Катя, - мне нельзя... меня нельзя. Или вы хотите меня наказать?

- Пофиг на галочку. - Мужчина крепко взял её за руку и повёл в номер. - В попу имели?

- Нет-нет, никогда, - ответила Катерина. - И не надо начинать. Я не хочу.

- Кто тебя спрашивает? - Они вошли в лифт, где мужчина крепко обнял её и поцеловал в губы, одновременно засунув руку ей в трусы и играя со щёлкой. И тут от унижения, офигения, сознания отсутствия выбора и от всего увиденного утром с Катериной случился оргазм.

- Сколько парней тебя трахали, шлюшка? - спросил мужчина, ведя её в номер.

- Трое, и ещё одного только сосала - тихо ответила Катерина, опустив голову. Так хорошо ей никогда не было. За одной из дверей раздался самый обычный в этом месте звук: женский плач. Как правильно я сделала, что выбрала второй район.

- Я не очень опытная.

- Да уж видно. - Мужчина вошёл в подсобку и взял чемоданчик. Потом открыл и показал любопытной Кате. Там были плети, розги, пэдл и ещё какие-то устрашающего вида предметы из кожи, дерева и металла, чуть ли не крючья для пыток. - Будут тебе курсы повышения квалификации.

- Не можешь - научим, не хочешь - заставим, - сказала Катя по-русски.

- Exactly, - ответил мужчина, повернув Катю к двери её комнаты и ударом колена в попу посылая внутрь. То ли он знал русский, то ли уже слышал эту пословицу. От других жертв.

- Можно я хоть в душе вымоюсь? - спросила Катя. Перед конкурсом она, конечно, вымылась, накрасилась и надушилась, но ей надо было собраться с мыслями. И смыть тушь, кстати: она не влагоустойчивая, как пить дать потечёт, если Катя заплачет. А плакать ей, наверное, придётся.

- Нужно. У тебя полчаса. Беги!

На всякий случай Катя решила понять приказ буквально и вбежала в ванную. Напрасно она надеялась остаться одна! Мужчина вошёл следом за ней и велел стоять смирно. Её освободили от одежды, поставили в ванну, где, закатав рукава, он принялся мыть и мять девушку под струями горячей воды. Катю вертели как куклу (она весила 55 килограмм, а мужчина, наверное, 90), сжимали груди, приказывали то поднять ногу, то нагнуться. Когда в самом начале она попробовала было не выполнить приказ "нагнись и разведи ноги", мужчина сжал и выкрутил ей соски так, что она запищала. В конце он промыл ей попу двумя пальцами ("можно я сама?" было проигнорировано), после чего наградил крепким шлепком, комплиментом "you are a great sex doll" и довольно грубо, но всё же поласкал между ног. Когда Катя опять кончила, он вытер пальцы об её лицо и направился к выходу.

- Через пятнадцать минут жду тебя в салоне, голую и сухую - бросил мужчина, выходя.

- Но у меня мокрые волосы! Надо высушить феном!

- Четырнадцать с половиной минут.

Кое-как Катя высушилась, вытерлась и вернулась в гостиную. За надетое на голову полотенце она тут же получила выговор и удар розгой. Нестерпимо больно! А потом и ещё один! Тут она опять расплакалась, как вчера. Села на пол и заревела.

росидела она на полу недолго. Полюбовавшись ей, мужчина защелкнул наручники на руках сзади, уложил на диван попой вверх и добавил ещё сколько-то ударов, очень много, она сбилась со счёта. Катя плакала сначала сердито, потом обиженно, потом просто жалобно, дрыгала ногами, просила перестать, и поминутно демонстрировала свои прелести - ей уже было не до застенчивости. Попа горела раскалённым железом, а наручники не давали возможности ни потереть её, ни закрыться от ударов. Пытаясь как-то ослабить боль, Катя вертела попой в воздухе, как в тверкинге, заливая подушку слезами и соплями.

- Марш в угол носом к стене, - наконец велел мужчина.

На подгибающихся ногах она отправилась в угол и встала как велено. Зачем он меня отлупил так болюче? Больше сюда не поеду. Мужчина больно взял за плечо (наверное, будет синяк) и начал медленно накладывать ей на попу холодный обезболивающий крем, прикрикнув, когда она попыталась было обернуться. Tут её накрыло в третий раз, на фоне слёз. Мужчина, не обращая внимания ни на её эмоции, ни на благодарный лепет, продолжал наносить мазь, держа плечико своими железными пальцами. Потом снял с неё наручники и разделся сам.

После третьего оргазма девушке хотелось отдохнуть в объятиях мужчины, но ей не позволили ни отдыха, ни объятий. В следующие два часа Катя , разучила один вид минета на твёрдую 2 (в Чехии оценка 1 была высшей, а 5 - низшей), научилась, когда трахают попу, расслаблять мышцы, выполнять команду "ра-КОМ!" (отдаётся по-русски) и плакала больше, чем когда-либо во взрослой жизни. Ещё оказалось, что хозяина зовут Петр (не Пётр), что получать по бёдрам сзади гораздо больнее, чем по попе, по внутренней стороне бёдер ещё больнее, а когда об тебя тушат сигареты - это больно до поросячьего визга!

Когда Катя совсем обессилела, Петр оделся, объявил перерыв и что-то сказал в мобильник. Раздался робкий стук. В дверях стояла встреченная вчера Эмма. Она была в одной маечке.

- Мне велели зайти в эту комнату, - сказала Эмма. В это время голая Катя сидела на коленях у Петра.

- Вылижи ей хорошенько, - велел Петр. Не будешь стараться, тебя накажут, - велел Петр. А ты ложись на диван.

- Да, сэр, - сказала девушка и легла. Следующие полчаса Катя получала затейливый куник от Эммы (ни один из её трёх парней и близко так не умел), а хозяин, спустив штаны, трахнул Эмму в попку, прижимая ей голову к промежности Кати. Та ритмично подмахивала, не прекращая работать язычком.

- Свободна, - сказал он Эмме. Та обиженно вышла.

- А как же конкурс красоты? - вспомнила Катя. - Я ведь опоздала на полтора часа!

- Тебе туда не надо. Ты уже победила.

- Как это?

Петр, как был в одежде, лёг на Катю, так что они оказались лицом к лицу.

- Кто я, ты знаешь?

- Мой владелец.

- Я владелец всей сети гостиниц в Женском Месте. Каждое воскресенье производятся конкурсы красоты для всех возрастных групп. Та, что приглянется мне больше других, становится моей рабыней.

- И значит, я...

- Лучшая из всех.

- А приз за победу...

Петр обнял Катю и длинно поцеловал в губы.

- Не полагается.

Катя счастливо засмеялась. Где-то за стеной тоненько плакала Эмма.

- Встань, ты меня раздавишь. Я, между прочим, хрупкая. Как ваза. И отпусти мне руки, я хочу тебя обнять!

- Так встать или только отпустить руки?

- Аай! Так ты меня совсем раздавишь! Сдавил ручищами и ножищами. И в попу заставил, а девчонки на форумах хором пишут, что без галочки секса не бывает. Ну вот, опять у тебя твердеет. Как я сейчас получу - в попу или по попе? Не надо меня больше сечь, правда не надо. Лучше высеки коридорного, он злой.

- Какого из трёх?

- Всех!

- Кто же теперь злой? Отправлю тебя в Мужской Городок доминой.

(долгий поцелуй)

- Хочешь, я Эмму отлуплю вместо тебя? Мне нравится, как она плачет за стеной.

- Не хочу! На кого у тебя стоит - на меня или на неё?

- На вас обеих вместе.

- Не хочу вместе!

- 70 процентов на тебя, 30 на неё.

- Не хочу проценты!

- Ра-КОМ!

Катя не успела ничего подумать, а тело само встало в позицию. Голову на сложенные руки, попу вверх, колени разведены, ступни в стороны.

- Вы хотите меня опять бить? Или секс? - Катя вопросительно повела в воздухе попой.

- Исполнение чёткое, молодец. Я ухожу по делам. Когда захочу увидеть, тебе дадут знать. За выполнением правил следят коридорные. В семь вечера урок минетa, не опаздывай. У Эммы с шести до восьми уроки, остальное время она в твоём полном распоряжении.

- Спасибо, хозяин! Жду вас! Можно выйти из позиции?

- Досчитай до ста и свободна.

- Один, два, три...
...
...Сто.

Как была голая, Катя зашла в номер Эммы и дала ей пощечину.

- Куннилинг. Сейчас.

- Да, мэм. Садитесь, пожалуйста. - Эмма больше не плакала. Её взгляд был покорным, и ещё покорнее голос. Совсем как у Кати в последние два часа.

Куник опять был сладостным, но Катя всё равно дала Эмме ещё одну пощёчину и отодрала за уши. Та продолжала своё занятие, пока Катя не кончила ей в лицо, сдавив рыженькую головку бёдрами.

- А теперь принеси два кофе и слушай, что со мной сегодня делал Петр.

Катю распирали чувства и мысли, ей просто необходимо было с кем-то поделиться. Рассказ был долгим. Петра она обрисовала бессердечным злодеем, себя несчастной жертвой, но никак не могла погасить довольную улыбку. И до чего приятно видеть зависть в широко распахнутых глазёнках Эммы!

- А меня он выгнал, - пожаловалась Эмма, сидя у ног Кати. И Мартин, коридорный, тоже утром выгнал. У него теперь какая-то дылда из десятой комнаты. Сказал, что я коротышка и надоела. Подарил вибрааа... - Эмма заплакала.

- Не переживай так, Эммочка. Зато ты отлично готовишь кофе.

Оставив в комнате плачущую Эмму, голая Катя отправилась к себе. По дороге она увидела постоялицу, выходящую из десятого номера. Ту самую дылду, которая отбила коридорного у Эммы. Высокая, неправдоподобно тонкая, с осиной талией, она была в топике, шортах и туфельках на высоких каблуках. Катю она осмотрела презрительным взглядом с ног до головы и фыркнула.

Ну нет! Катя не позволит с собой так обращаться. Она подошла к дылде, заломила ей руку за спину, как это утром проделали мужчины с тремя девственницами, и повела к себе в номер. Так ловко, как у мужчин, не получилось. Дылда стала звать Мартина и вырываться, норовя ударить сверху шпилькой по босой ноге. Катя увернулась, а когда та снова подняла ногу, поставила ей подножку. Дылда шмякнулась на колени. Тут вышел Мартин.

- Царапаться и кусаться нельзя, - напомнил он пункт из правил и, прислонившись к стене, сложил руки. Ему явно нравилось любоваться дракой между молодыми женщинами. А вот Катя выбивалась из сил: она стащила с дылды острые туфельки и пыталась затолкать к себе в номер, но та отчаянно сопротивлялась.

- Эмма! - позвала она. - Помоги мне затащить её в комнату!

- Не смей! - закричала дылда.

Вышедшая Эмма перевела взгляд с Кати на дылду и Мартина, и решив, что приказы хозяйки обязательны к исполнению, схватила её за ноги. Вместе они затащили противницу к Кате и раздели. Оказавшись на чужой территории, да ещё голой, та увяла. Покрывшись гусиной кожей, женщина сжалась в комок, прикрыв голову руками.

- Имя, возраст, откуда, - потребовала Катя. И, поскольку та не отвечала, сжала её соски и стала выкручивать, как недавно делал с ней самой Петр.

- Грета! 25! Дюссельдорф! Отпусти, пожалуйста, отпусти!

- Да как ты смеешь позорить высокое имя борца с глобальным потеплением! - закричала Эмма. Катя удивлённо посмотрела на неё, но та, похоже, не шутила. Саму же Катю интересовали вещи более прозаические.

- Будешь ещё фыркать и смотреть сквозь меня?

- Не буду, не буду! Ну отпусти мне сосок, ну пожалуйста. Ой, ну второй-то за что?

- Давай сами высечем Грету, - предложила Эмма. - А то что же всё нас и нас? И скотчем её зафиксируем.

- А ты умеешь? - с сомнением спросила Катя. Меньше всего Эмочка походила на опытную верхнюю. - Опыт у тебя есть какой-то?

- Ещё какой! Когда я училась в колледже, нас, первокурсниц, четверокурсницы заставляли им там вылизывать. Кто плохо старался, заматывали скотчем и наказывали.

- Это там ты так здорово научилась делать куннилинг?

- Ой, тебе нравится? - девушка была польщена. - Я как все. В смысле, мы, первокурсницы, все очень хорошо научились. Зато потом, когда старшие девчонки уходили и мы оставались одни, тех, кто поменьше и послабее, заставляли вылизывать остальным.

- И ты тоже заставляла?

- Неее, - смущенно засмеялась Эмма, - я была из тех, кто поменьше и послабее.

Потратив пол-рулона скотча, они вдвоём замотали Грете руки и ноги, так что та могла только прыгать. Ей велели допрыгать до дивана, нагнули и стали по очереди шлёпать Катиным ремнём: одна по правой половинке, другая по левой. Попка у Греты немного порозовела. Через несколько ударов секомая стала вертеть попкой и томно говорить "я, я, дас ист фантастиш". Порка как-то не клеилась. Тут в комнату зашёл Мартин.

- Вы хотите занять моё место? - спросил он, глядя на результаты. - За такие шлепки нам даже неуд не ставили.

- Помогите нам, пожалуйста, - ангельским голоском проговорила Эмочка, протягивая ему ремень.

- Не помогайте им, пожалуйста! - пропищала нагнутая Грета.

- Вам, девушки, помочь можно только одним способом. А Грету я конфискую - и взяв на руки замотанную в скотч девушку, он понёс её к себе.

- Ну вот, на самом интересном месте... - сказала Катя.

- А ты что стоишь? Тебе отдельное приглашение нужно? - спросил Мартин, не обернувшись, и тут Эмка, поняв, что говорят о ней, просияв, вприпрыжку припустила за Мартином.

- Надо было написать у неё на попе "1941-1945. Можем повторить." - промолвила Катя. Почему самые лучшие идеи приходят в голову слишком поздно?

Две девочки, светлая длинноножка с узкой талией и кукольным личиком и рыжая коротышка с мягкой круглой попой раскачивались на полу, связанные ласточкой. Руки были связаны сзади, ноги тоже, и верёвкой притянуты руки к ногам. В этой связке нет комфортабельной позы, женщина всё время пытается её найти, но любые попытки только усиливают боль. Зря он выгнал коротышку, они хорошо оттеняют друг друга. Пат и Паташон. Интересно, кто из них первой заплачет?

А теперь надо дать им имена.

- Ты будешь Барби, - сказал он длинноногой, - а ты Плампи (пухленькая, Пышка).


Закусив губу, жертвы постанывали от боли.

- Развяжи меня, пожалуйста, - попросила Барби. - В чём я виновата?

Мартин поднял её за волосы и коротко хлестнул по грудям. Хорошо получилось, судя по её визгу.

- Отставить эгоизм. Не "меня", а "нас". Чтобы работать в паре, вы должны заботиться друг о дружке как о себе.

- Да, я поняла, - закивала длинноногая.

- Наказание будете получать обе. Демонстрирую. - Он поднял за волосы Плампи и хлестнул её так же.

- Я поняла, - повторила Плампи слова своей партнёрши.

И тут они заплакали. Сначала Барби, потом Плампи.

- Плакать в унисон, - велел Мартин.

Девушки плакали, стараясь хлюпать носом одновременно и выть вместе. Это было очень комично. Когда у девчонок стало получаться, Мартин их развязал.

- Убрать, - указал он на валявшийся скотч. - И ждать моего возвращения. Друг дружку не задирать, кто нарушит - накажу только её. Разговаривать можно, обниматься-целоваться, если захотите, можно. Как я вас назвал, помните?

- Меня Барби.

- Меня Плампи.

- Старые имена не употреблять.

Выйдя из кабинета в приёмную, Мартин достал планшет, вывел изображение. Девчонки, всё ещё шмыгая носиками, вместе собирали ошмётки скотча.


Катя рассматривала в зеркало свою попу и ноги. Попа была в красных полосках. Полоски были и сзади на бёдрах, краснота на внутренней части бёдер, и ожог от сигареты. Ожог она получила за то, что не подмахивала, когда Петр её трахал в попу. Хотя он вообще не имел права ее трахать.

Тут вошёл коридорный.

- Вы... - она хотела сказать "убирайтесь", но вовремя заткнулась, - что хотели?

- Наказать.

- Наказать за что?

- За хождение голой по коридору. У вас есть предписанная форма одежды, её вы и обязаны придерживаться. Ложитесь на спину, разведите ноги и лежите смирно, пока я вас буду связывать.

Оказалось, что между её бёдер ещё полно непоротых мест.
Оказалось, что как ни сжимай зубы, а слёзы льются сами собой.
Оказалось, что как ни приказывай себе не мокнуть, а у половых губ своё мнение.

- Вам нравится меня сечь, или вы задались целью получить орден "Řád práce"? - ехидно спросила Катя, когда экзекуция закончилась.

- Орден "Герой Труда", мэм, надо давать вашему прекрасному органу за производство смазки, - Мартин провёл пальцем по мокрому.

Катя хотела возмутиться, но посмотрев ему в глаза, поняла: не стоит. Потому что тогда этот негодяй сделает ей по-настоящему больно. Вместо этого она стиснула зубы и расплакалась. Щёки горели как огнём.

Он развязал ей руки, а ноги не стал.

- Дальше сама.

Узлы были тугие и не поддавались. Кое-как она доползла на руках до прикроватной тумбочки, взяла маникюрные ножницы и разрезала толстую верёвку. Потом бросилась в ванную, заперлась и легла плакать прямо в ванне, лицом вниз.

Открылась и закрылась входная дверь. Мартин ушёл.

- Мои бартолиновы железы это не я! - сказала Катя в пространство. Но уверенности не было.

Она вышла из ванной, нырнула с головой под одеяло и провела пальцем там же, где провёл Мартин. Раздвинула напоротые ноги.

Аааах.

Фиг. 1. Связывание ласточкой.

https://24tube.tv/videos/100701/ruko...oze-lastochki/