Конкурс "Мороженка" - Format C - №7//Шальной небес оскал
Добавлено: Пн июл 25, 2022 12:07 am
Шальной небес оскал
Шальных небес оскал
Луну зубами грызли
Ночные облака
Похожие на Гризли
У Феди Толстенького стихи получались куцые и несуразные, но они разбегались из-под пера с необыкновенной скоростью как маленькие тараканы. Супруга то и дело находила в комнате нервно исписанные листочки, после чего ехидно спрашивала:
- Опять провинился?
Федя привычно снимал трусы, подходил к дивану, на котором сидела его темноволосая командирша, и вытягивался по стойке смирно.
А та, поигрывая цепочкой на пальцах, добавляла уже более строго:
- Запорю как сидорову козу!
По договоренности, штрафнику разрешалось сколько угодно трогать свой эрогированный член, но он не мог препятствовать экзекуции.
В этот раз супруга не торопилась, ей нравилось играть в миллиметрики.
Упершись локтем в диван, она время от времени отвешивала цепочкой хлесткие удары, которые трассировали рядом с федиными яйцами - по воздуху, с жужжанием разьяренной пчелы.
Федя вздрагивал от мысли, что очередной удар уж точно попадет "в яблочко", но супруга намерянно промахивалась.
- Не бойся! Припечатает, когда перестанешь ожидать! - прокомментировала супруга.
Федя облегченно выдохнул, но тут-то меткие удары и посыпались.
Она начала бить, отбросив цепочку, тыльной стороной ладони.
На третьей минуте столь откровенного издевательства Федя чувствовал себя арестантом, обьявившим голодовку, перед которым положили тарелку с едой.
Психологически, он не мог коснуться руки, наносившей удары, хотя физически сделать это было проще простого.
Наказание от хорошенькой женщины представлялось чем-то священным, ритуальным.
Он выпучивал глаза от боли, кусал губы, остервенело сжимал за спиной кулаки, но терпел, как пойманный врагом партизан.
- Правильно! Если пикнешь что-нибудь против, отправлю бунтовщика в Сибирь, как декабриста, сгною на каторге! - обьявила на всякий случай супруга.
- А стишки политические пришьем к делу, как обвинение в вольнодумстве! - добавила она, хлестнув по причиндалам больнее прежнего.
- Какие они политические, это же просто лирика! - взвигнул Федя: - Написал нечаянно, пока брился.
- За нечаянно бьют отчаянно! - парировала супруга, вставая с дивана.
Федя облегченно выдохнул. Кажется, его мучения на сегодня окончились.
Хотя впереди ожидалось еще много больненьких тревожных минут, которые норовили перейти в годы.
И все только потому, что родная жена не понимает поэзию
Шальных небес оскал
Луну зубами грызли
Ночные облака
Похожие на Гризли
У Феди Толстенького стихи получались куцые и несуразные, но они разбегались из-под пера с необыкновенной скоростью как маленькие тараканы. Супруга то и дело находила в комнате нервно исписанные листочки, после чего ехидно спрашивала:
- Опять провинился?
Федя привычно снимал трусы, подходил к дивану, на котором сидела его темноволосая командирша, и вытягивался по стойке смирно.
А та, поигрывая цепочкой на пальцах, добавляла уже более строго:
- Запорю как сидорову козу!
По договоренности, штрафнику разрешалось сколько угодно трогать свой эрогированный член, но он не мог препятствовать экзекуции.
В этот раз супруга не торопилась, ей нравилось играть в миллиметрики.
Упершись локтем в диван, она время от времени отвешивала цепочкой хлесткие удары, которые трассировали рядом с федиными яйцами - по воздуху, с жужжанием разьяренной пчелы.
Федя вздрагивал от мысли, что очередной удар уж точно попадет "в яблочко", но супруга намерянно промахивалась.
- Не бойся! Припечатает, когда перестанешь ожидать! - прокомментировала супруга.
Федя облегченно выдохнул, но тут-то меткие удары и посыпались.
Она начала бить, отбросив цепочку, тыльной стороной ладони.
На третьей минуте столь откровенного издевательства Федя чувствовал себя арестантом, обьявившим голодовку, перед которым положили тарелку с едой.
Психологически, он не мог коснуться руки, наносившей удары, хотя физически сделать это было проще простого.
Наказание от хорошенькой женщины представлялось чем-то священным, ритуальным.
Он выпучивал глаза от боли, кусал губы, остервенело сжимал за спиной кулаки, но терпел, как пойманный врагом партизан.
- Правильно! Если пикнешь что-нибудь против, отправлю бунтовщика в Сибирь, как декабриста, сгною на каторге! - обьявила на всякий случай супруга.
- А стишки политические пришьем к делу, как обвинение в вольнодумстве! - добавила она, хлестнув по причиндалам больнее прежнего.
- Какие они политические, это же просто лирика! - взвигнул Федя: - Написал нечаянно, пока брился.
- За нечаянно бьют отчаянно! - парировала супруга, вставая с дивана.
Федя облегченно выдохнул. Кажется, его мучения на сегодня окончились.
Хотя впереди ожидалось еще много больненьких тревожных минут, которые норовили перейти в годы.
И все только потому, что родная жена не понимает поэзию
, но этот рассказ внезапно понравился.
Порка за стихи от того кому писалось. Очень глубоко 
Тогда снизу была бы девочка 
Это Формат написал. У него все фантазии такие. Ещё мне нравится что он маленькие рассказики пишет.