Конкурс "Мороженка" - Arthur - №4//Ленка
Добавлено: Пн июл 25, 2022 12:13 am
Ленка
Ленка Конева всегда была тихушницей и серой мышью. С первого класса, сколько я ее знаю. Интеллигенция, блин. У нее даже канарейка дома жила. Только сдохла в третьей четверти. Мы ее всем классом хоронили. Лишь бы Леночка не чувствовала себя одинокой. Не, ну, так-то она нормальная была. Просто немного не от мира сего. Но учителя ее любили! Ох, любили! Училась Конева лучше всех. Одна беда - была такой скромной и застенчивой, что отвечала всегда тихо-тихо. И глазки в пол. Бывало учителя нервничали, переспрашивали. Но на оценках это не сказывалось.
К десятому совсем с ней беда вышла. Она вытянулась, как каланча! Димка Лемехов – лучший волейболист школы, единственный, кто на полвершка ее выше остался. Остальные рядом с Коневой были как лилипуты на поклоне у Гулливера. От этого Ленка еще больше мучилась и старалась вообще не высовываться. Ни на дискач, ни просто с пацанами погулять. Вот поэтому и попала она на первом курсе института в еще большую беду – влюбилась в гайца!
Я, как лучшая подруга, для начала охуе… Короче, приморозило меня тогда. Ладно бы он сыном полковника был. Или мама прокурорша. Так нет же! Обыкновенный гаец, семерка за душой и вторичка в Февралевке. Вот к чему приводит затянутое целомудрие! Пытались мы с девками поговорить с Ленкой, но она и слушать никого не стала. Глаза свои синющие к потолку закатит и улыбается задумчиво. А, главное, ходит теперь так… осторожно, плавно. Ну, вы поняли, да? И одеваться стала совсем отстойно. Какие теперь джинсы… Юбка в пол, да рубашка с глухим воротом. Классическая МарьВанна, десять лет на пенсии.
Гайца звали Витьком. Ни че так, пацанчик, оказалось. Помню, летели как-то по Лермонтовскому проспекту. Ночь, огни, шампусик. Не, ну Тимка, тот что за рулем - ни-ни! А мы-то - да! Ну и вот. А нас раз - и к обочине. А оказалось, что Витька-гаец, Ленкин возлюбленный. Я ему сходу весь расклад: все законно, катаемся-отдыхаем. А он не стал ломаться, документы проверил, взял под козырек и отпустил. Ну, не знаю. Нормальный бы хоть намекнул на пятерик. А этот просто отпустил. Чудак. А может Ленку так полюбил, что не стал ее друзей трясти. Бывает же такое?
Бывает, оказывается. Ленка со своим гайцем решили пожениться. Мы ее долго пытали, не залетела ли она и не нужна ли ей женская помощь. Но Конева отводила глаза и говорила, что они современные люди и умеют предохраняться. А еще, что решили первые лет пять не рожать. Во-первых, потому что молодые и нужно пожить для себя. Во-вторых, потому что нужно получить диплом. А в-третьих, потому что Ленка боится рожать. Эх, Конева, Конева! Сама еще как ребенок. Но мы всем курсом были за нее рады. Чего греха таить - красивая пара.
Так вот. Едем значит мы рано утром на пары. Ленка вся такая за рулем, краснеет, смущается. Где-то тут, значит, Витька должен на посту стоять. И точно! Стоит, палочкой нам машет. Ой, ну опять эти сюси-муси молодоженские. Но куда деваться? Витька строго берет под козырек и давай все ту же арию петь:
-- Ваши документы!
Ленка ему страховку, права. А он ей:
-- Употребляли?
Конева краснеет.
-- Нет, как можно, я же за рулем.
Витька брови сдвинул:
-- Точно не пили?
И тут у Ленки глаза, как у мопса, если его за шкирку взять! Она сразу из роли выпала, на нас смотрит и шепчет:
-- Девочки! Я забыла! Я… я выпить забыла!
Вот тебе и сюрпризец! Мы еще такие все растерялись молчим. А сами знаете, в таком деле тишина - последнее дело. Даже Витька это понял. Побледнел сразу.
-- Как же так, Лен, ведь договаривались же…
А Ленку колотит.
-- Мамочки, что же делать, что делать?
Мы сразу:
-- Сколько часов прошло?
Витька покраснел. Смотрят с Ленкой друг на друга, губами шевелят, считают. А потом, как переглянутся - ну, словно пуля между ними. И в один голос:
-- Успеем!
Ленка:
-- А пробки?
Витька:
-- А я люстру врублю! С сопровождением - вмиг долетим. Разворачивайся.
-- Витька, дурак! Тут же двойная!
-- Разворачивайся, я сказал. Дома тебе будет двойная.
Вот мы летели с ветерочком! Впереди Витькина патрульная со светомузыкой, а мы за ней, как сумасшедшие. Успели. Ленка в квартиру вбежала, блистер с тумбочки - цоп и на кухню за водичкой. Сидит такая счастливая, к Витьке прижимается, благодарит. А он все хмурится. И говорит:
-- Я тебя предупреждал?
-- Предупреждал.
-- Ну, значит, пошли тогда, в спальню.
Мы с девчонками охуе… Короче, ну, вы поняли. А она голову опустила и пошла. А Витька за ней и ремень на ходу растегивает. Вот кобель!
-- А вы чего встали? А ну марш за нами в спальню!
Я чуть челюсть не уронила! Вот Ленка, вот тихушница, а оказывается - извращенка! Я всегда это знала. В тихом омуте - сами, понимаете.
Захотим мы все в спальню, а там, девоньки, такое…
Конева значит все с себя снимает и поперек кровати. А Витька, а Витька… Ой, мамочки, я такое только в кино видела! Ну, заграничное, где Анастейша Грея соблазняла… Во дают, интеллигенты, да?
Витька, значит ремень пополам сложил и как давай Ленку пороть. А та руками в покрывало вцепилась и шепчет:
-- Раз, ой, Витенька, два, ой, ай, три, ах, не, ну, буду! Четыре! Витяяаа! Пять. Помнююуу...
Я уже собиралась вазу хватать, да бить этого гайца по затылку. Чего ради подруги не сделаешь, даже срок схлопочешь. Да только смотрю: а Ленке нравится! И… как-то слаженно у них все выходит. И никакое это не кино, не сказка про Грея. Он на нее смотрит, как я на эклеры во время диеты. А она голову подняла, глаза зажмурила, а губами считает и тянет их, словно целуются они. И стонет между ударами, как будто… ну, вы поняли. И не извращение это, а… чем-то на музыку похоже. Как увертюра там, или соната какая. Не Бетховен я, не объясню. Но красиво очень и слаженно. Я даже поняла, почему Конева такая тихая по жизни. Она же телом своим так кричать может, что на Арбате слышно будет! Хотя, не кричать, а петь. Да, Конева пела телом под ремнем своего гайца!
А когда Витька опустил ремень. Она щекой к его руке прижалась и снова шепчет:
-- Ну прости меня, прости, Витенька. Я больше не буду забывать.
А он ее гладит по голове, словно маленькую и будто нас нет в комнате.
-- Лен, я ж только ради тебя. Ну нельзя же тебе, сама знаешь, пока…
А потом как зыркнет на нас! Мы и бегом из квартиры.
На пары тоже под сирену летели. Как раз ко второй успели.
Почему Ленке пока беременеть нельзя мы не стали спрашивать. Сама потом расскажет. А на свадьбе я попросила, чтобы меня тоже с каким-нибудь таким же познакомили. Мало ли у Витьки друзей. Чем за танцы на пилоне платить, лучше научиться телом петь как Конева. Так же?
Ленка Конева всегда была тихушницей и серой мышью. С первого класса, сколько я ее знаю. Интеллигенция, блин. У нее даже канарейка дома жила. Только сдохла в третьей четверти. Мы ее всем классом хоронили. Лишь бы Леночка не чувствовала себя одинокой. Не, ну, так-то она нормальная была. Просто немного не от мира сего. Но учителя ее любили! Ох, любили! Училась Конева лучше всех. Одна беда - была такой скромной и застенчивой, что отвечала всегда тихо-тихо. И глазки в пол. Бывало учителя нервничали, переспрашивали. Но на оценках это не сказывалось.
К десятому совсем с ней беда вышла. Она вытянулась, как каланча! Димка Лемехов – лучший волейболист школы, единственный, кто на полвершка ее выше остался. Остальные рядом с Коневой были как лилипуты на поклоне у Гулливера. От этого Ленка еще больше мучилась и старалась вообще не высовываться. Ни на дискач, ни просто с пацанами погулять. Вот поэтому и попала она на первом курсе института в еще большую беду – влюбилась в гайца!
Я, как лучшая подруга, для начала охуе… Короче, приморозило меня тогда. Ладно бы он сыном полковника был. Или мама прокурорша. Так нет же! Обыкновенный гаец, семерка за душой и вторичка в Февралевке. Вот к чему приводит затянутое целомудрие! Пытались мы с девками поговорить с Ленкой, но она и слушать никого не стала. Глаза свои синющие к потолку закатит и улыбается задумчиво. А, главное, ходит теперь так… осторожно, плавно. Ну, вы поняли, да? И одеваться стала совсем отстойно. Какие теперь джинсы… Юбка в пол, да рубашка с глухим воротом. Классическая МарьВанна, десять лет на пенсии.
Гайца звали Витьком. Ни че так, пацанчик, оказалось. Помню, летели как-то по Лермонтовскому проспекту. Ночь, огни, шампусик. Не, ну Тимка, тот что за рулем - ни-ни! А мы-то - да! Ну и вот. А нас раз - и к обочине. А оказалось, что Витька-гаец, Ленкин возлюбленный. Я ему сходу весь расклад: все законно, катаемся-отдыхаем. А он не стал ломаться, документы проверил, взял под козырек и отпустил. Ну, не знаю. Нормальный бы хоть намекнул на пятерик. А этот просто отпустил. Чудак. А может Ленку так полюбил, что не стал ее друзей трясти. Бывает же такое?
Бывает, оказывается. Ленка со своим гайцем решили пожениться. Мы ее долго пытали, не залетела ли она и не нужна ли ей женская помощь. Но Конева отводила глаза и говорила, что они современные люди и умеют предохраняться. А еще, что решили первые лет пять не рожать. Во-первых, потому что молодые и нужно пожить для себя. Во-вторых, потому что нужно получить диплом. А в-третьих, потому что Ленка боится рожать. Эх, Конева, Конева! Сама еще как ребенок. Но мы всем курсом были за нее рады. Чего греха таить - красивая пара.
Так вот. Едем значит мы рано утром на пары. Ленка вся такая за рулем, краснеет, смущается. Где-то тут, значит, Витька должен на посту стоять. И точно! Стоит, палочкой нам машет. Ой, ну опять эти сюси-муси молодоженские. Но куда деваться? Витька строго берет под козырек и давай все ту же арию петь:
-- Ваши документы!
Ленка ему страховку, права. А он ей:
-- Употребляли?
Конева краснеет.
-- Нет, как можно, я же за рулем.
Витька брови сдвинул:
-- Точно не пили?
И тут у Ленки глаза, как у мопса, если его за шкирку взять! Она сразу из роли выпала, на нас смотрит и шепчет:
-- Девочки! Я забыла! Я… я выпить забыла!
Вот тебе и сюрпризец! Мы еще такие все растерялись молчим. А сами знаете, в таком деле тишина - последнее дело. Даже Витька это понял. Побледнел сразу.
-- Как же так, Лен, ведь договаривались же…
А Ленку колотит.
-- Мамочки, что же делать, что делать?
Мы сразу:
-- Сколько часов прошло?
Витька покраснел. Смотрят с Ленкой друг на друга, губами шевелят, считают. А потом, как переглянутся - ну, словно пуля между ними. И в один голос:
-- Успеем!
Ленка:
-- А пробки?
Витька:
-- А я люстру врублю! С сопровождением - вмиг долетим. Разворачивайся.
-- Витька, дурак! Тут же двойная!
-- Разворачивайся, я сказал. Дома тебе будет двойная.
Вот мы летели с ветерочком! Впереди Витькина патрульная со светомузыкой, а мы за ней, как сумасшедшие. Успели. Ленка в квартиру вбежала, блистер с тумбочки - цоп и на кухню за водичкой. Сидит такая счастливая, к Витьке прижимается, благодарит. А он все хмурится. И говорит:
-- Я тебя предупреждал?
-- Предупреждал.
-- Ну, значит, пошли тогда, в спальню.
Мы с девчонками охуе… Короче, ну, вы поняли. А она голову опустила и пошла. А Витька за ней и ремень на ходу растегивает. Вот кобель!
-- А вы чего встали? А ну марш за нами в спальню!
Я чуть челюсть не уронила! Вот Ленка, вот тихушница, а оказывается - извращенка! Я всегда это знала. В тихом омуте - сами, понимаете.
Захотим мы все в спальню, а там, девоньки, такое…
Конева значит все с себя снимает и поперек кровати. А Витька, а Витька… Ой, мамочки, я такое только в кино видела! Ну, заграничное, где Анастейша Грея соблазняла… Во дают, интеллигенты, да?
Витька, значит ремень пополам сложил и как давай Ленку пороть. А та руками в покрывало вцепилась и шепчет:
-- Раз, ой, Витенька, два, ой, ай, три, ах, не, ну, буду! Четыре! Витяяаа! Пять. Помнююуу...
Я уже собиралась вазу хватать, да бить этого гайца по затылку. Чего ради подруги не сделаешь, даже срок схлопочешь. Да только смотрю: а Ленке нравится! И… как-то слаженно у них все выходит. И никакое это не кино, не сказка про Грея. Он на нее смотрит, как я на эклеры во время диеты. А она голову подняла, глаза зажмурила, а губами считает и тянет их, словно целуются они. И стонет между ударами, как будто… ну, вы поняли. И не извращение это, а… чем-то на музыку похоже. Как увертюра там, или соната какая. Не Бетховен я, не объясню. Но красиво очень и слаженно. Я даже поняла, почему Конева такая тихая по жизни. Она же телом своим так кричать может, что на Арбате слышно будет! Хотя, не кричать, а петь. Да, Конева пела телом под ремнем своего гайца!
А когда Витька опустил ремень. Она щекой к его руке прижалась и снова шепчет:
-- Ну прости меня, прости, Витенька. Я больше не буду забывать.
А он ее гладит по голове, словно маленькую и будто нас нет в комнате.
-- Лен, я ж только ради тебя. Ну нельзя же тебе, сама знаешь, пока…
А потом как зыркнет на нас! Мы и бегом из квартиры.
На пары тоже под сирену летели. Как раз ко второй успели.
Почему Ленке пока беременеть нельзя мы не стали спрашивать. Сама потом расскажет. А на свадьбе я попросила, чтобы меня тоже с каким-нибудь таким же познакомили. Мало ли у Витьки друзей. Чем за танцы на пилоне платить, лучше научиться телом петь как Конева. Так же?
Мужчина бы не догодался. Или застеснялся про такое говорить. Это как обсудить "
. Делаете вид что не поняли о чём речь 
.
Это Вы писали.
. Так что правдоподобно.