Сестры
Добавлено: Пн авг 22, 2022 12:36 pm
Рассказ написан для игры Стол заказов
Сестры
Этот день не задался с начала года, когда Виктория познакомилась на зимних каникулах с Питером. Высокий, блондинистый голубоглаз с породистым подбородком обожал сноуборд, бифштексы и потрахаться с моей сестрой. Потрахаться с ней хотели многие, но не до такой пошлости, как белое платье, два кольца и глуховатый священник.
В машине пахло дешевым сандалом, виски и чужим потом. Я с трудом сдержалась, чтобы не закричать, пока мы ехали к месту бракосочетания. Потом меня чуть не стошнило на лужайке, когда я увидела Викторию в ожидании жениха. Место было выбрано дурацкое — сплошной солнцепек! Напитки мне не понравились, мясо было жестким, а дядя Джим, заменивший на свадьбе покойного отца, наступил мне во время танца на ногу.
Я не стала дожидаться салюта и кусок их жирного торта не был мне нужен. Немного потолкавшись среди гостей и побродив босиком по колючему газону, я отпросилась домой. Тетя Мелани, старшая сестра мамы, вызвалась меня проводить и предложила таблетку от головной боли. Отвязаться от тети невозможно и я кивнула. А таблетку выплюнула в машине и задвинула под сиденье.
Дома тетя Мелани искала повод, чтобы задержаться и довести меня до слез.
— Деточка, я понимаю, в такой день важно, чтобы рядом была мама…
— Нет! Мне не шесть лет, и я не дура! Они разбились и умерли. И не надо меня жалеть! Это просто солнце и у меня болит голова. Я выросла!
Тетя Мелани поджала губы, поправила у зеркала икебану и уехала искать другую жертву для родственного абьюза. Я осталась одна. Ела клубничное мороженное, смотрела фильм «Леон», слушала Эннио Морриконе, а потом «Queen». Вот так начинается взрослая жизнь. Виктория сегодня не придет, и я буду спать одна. Она и раньше пропадала с парнями. Но всегда возвращалась. А сегодня ее трахнут по-особому, как бывает только один раз в жизни, и она станет замужней.
Меня просто распирало от злости, никчемности и ненужности. От того, что меня опять бросили, предали, выкинули. Хорошо папе с мамой, они вместе, на небе, у Иисуса. Даже душная тетя Мелани зачем-то нужна кривоногому дяде Джиму. У Виктории теперь есть породистый ублюдок. А у меня — только Леон и «Queen». Ну и пусть! Я упала на кровать и разрыдалась.
— Где мой котеночек?
По лестнице поднимался кто-то на каблуках.
— Ну же, где ты спряталась, маленькая, я тебя найду!
Она постучала нашим тайным знаком и открыла дверь. Я посмотрела на нее зареванными глазами и зарылась глубже под одеяло.
— Разве тебя не ждут на брачном ложе?
— Подождут! Ты правда заболела?
— Нет! — я показала ей язык.
— Просто вредничаешь? Тогда я знаю, что нужно делать.
Я высунулась из-под одеяла ровно настолько, чтобы видеть сестру.
— Что?
Виктория рылась в старом ящике для игрушек.
— Вот!
В ее руке была скакалка. Скакалкой у нас еще не было!
— Нет! — сказала я вместо «да». И покраснела.
— Если ты сейчас же не ляжешь как положено и не снимешь трусы …
Виктория многозначительно помахала скакалкой. Она никогда не угрожала отдать меня в приют, позвать полицейских или уйти и не вернуться. Виктория любит меня больше всех!
— Я не виновата! Я вела себя очень хорошо!
Я перевернулась на живот, стянула трусики и подложила под бедра подушку.
— Знаю, котеночек, я все знаю. Но ты высморкалась в бренди Питера, положила птичью какашку на стул дяди Джима, а тетя Мелани бесится как вурдалачка в полнолуние.
Я никогда не думала, что скакалка — это так больно. Я закричала и заплакала одновременно. Как будто мне снова шесть лет! Подушка под моими бедрами стала совсем мокрой, я чувствовала это, когда приподнималась и снова падала на нее. Виктория снимала с меня тяжесть обязательств, страх, всю ложь и лицемерие этого дня. Красивая, в белом платье и короткой фатой на модной стрижке, она любила меня больше всех! Даже больше Питера!
Потом она вытерла мне слезы, помогла надеть пижаму и гладила по волосам, пока я не уснула. Утром, к завтраку, мне подали большой кусок пышного свадебного торта. Я выкинула его в мусорное ведро и достала клубничное мороженное.
Сестры
Этот день не задался с начала года, когда Виктория познакомилась на зимних каникулах с Питером. Высокий, блондинистый голубоглаз с породистым подбородком обожал сноуборд, бифштексы и потрахаться с моей сестрой. Потрахаться с ней хотели многие, но не до такой пошлости, как белое платье, два кольца и глуховатый священник.
В машине пахло дешевым сандалом, виски и чужим потом. Я с трудом сдержалась, чтобы не закричать, пока мы ехали к месту бракосочетания. Потом меня чуть не стошнило на лужайке, когда я увидела Викторию в ожидании жениха. Место было выбрано дурацкое — сплошной солнцепек! Напитки мне не понравились, мясо было жестким, а дядя Джим, заменивший на свадьбе покойного отца, наступил мне во время танца на ногу.
Я не стала дожидаться салюта и кусок их жирного торта не был мне нужен. Немного потолкавшись среди гостей и побродив босиком по колючему газону, я отпросилась домой. Тетя Мелани, старшая сестра мамы, вызвалась меня проводить и предложила таблетку от головной боли. Отвязаться от тети невозможно и я кивнула. А таблетку выплюнула в машине и задвинула под сиденье.
Дома тетя Мелани искала повод, чтобы задержаться и довести меня до слез.
— Деточка, я понимаю, в такой день важно, чтобы рядом была мама…
— Нет! Мне не шесть лет, и я не дура! Они разбились и умерли. И не надо меня жалеть! Это просто солнце и у меня болит голова. Я выросла!
Тетя Мелани поджала губы, поправила у зеркала икебану и уехала искать другую жертву для родственного абьюза. Я осталась одна. Ела клубничное мороженное, смотрела фильм «Леон», слушала Эннио Морриконе, а потом «Queen». Вот так начинается взрослая жизнь. Виктория сегодня не придет, и я буду спать одна. Она и раньше пропадала с парнями. Но всегда возвращалась. А сегодня ее трахнут по-особому, как бывает только один раз в жизни, и она станет замужней.
Меня просто распирало от злости, никчемности и ненужности. От того, что меня опять бросили, предали, выкинули. Хорошо папе с мамой, они вместе, на небе, у Иисуса. Даже душная тетя Мелани зачем-то нужна кривоногому дяде Джиму. У Виктории теперь есть породистый ублюдок. А у меня — только Леон и «Queen». Ну и пусть! Я упала на кровать и разрыдалась.
— Где мой котеночек?
По лестнице поднимался кто-то на каблуках.
— Ну же, где ты спряталась, маленькая, я тебя найду!
Она постучала нашим тайным знаком и открыла дверь. Я посмотрела на нее зареванными глазами и зарылась глубже под одеяло.
— Разве тебя не ждут на брачном ложе?
— Подождут! Ты правда заболела?
— Нет! — я показала ей язык.
— Просто вредничаешь? Тогда я знаю, что нужно делать.
Я высунулась из-под одеяла ровно настолько, чтобы видеть сестру.
— Что?
Виктория рылась в старом ящике для игрушек.
— Вот!
В ее руке была скакалка. Скакалкой у нас еще не было!
— Нет! — сказала я вместо «да». И покраснела.
— Если ты сейчас же не ляжешь как положено и не снимешь трусы …
Виктория многозначительно помахала скакалкой. Она никогда не угрожала отдать меня в приют, позвать полицейских или уйти и не вернуться. Виктория любит меня больше всех!
— Я не виновата! Я вела себя очень хорошо!
Я перевернулась на живот, стянула трусики и подложила под бедра подушку.
— Знаю, котеночек, я все знаю. Но ты высморкалась в бренди Питера, положила птичью какашку на стул дяди Джима, а тетя Мелани бесится как вурдалачка в полнолуние.
Я никогда не думала, что скакалка — это так больно. Я закричала и заплакала одновременно. Как будто мне снова шесть лет! Подушка под моими бедрами стала совсем мокрой, я чувствовала это, когда приподнималась и снова падала на нее. Виктория снимала с меня тяжесть обязательств, страх, всю ложь и лицемерие этого дня. Красивая, в белом платье и короткой фатой на модной стрижке, она любила меня больше всех! Даже больше Питера!
Потом она вытерла мне слезы, помогла надеть пижаму и гладила по волосам, пока я не уснула. Утром, к завтраку, мне подали большой кусок пышного свадебного торта. Я выкинула его в мусорное ведро и достала клубничное мороженное.
Но оно занято.
значит точно Вы 
У Вас в расказике была ошибка 
и Вы так же говорили что это Артур Эдуардович ошибся 
И свой рассказик ему приписывали. Вы хорошая
Но расказик 