С наступающим Новым годом!
Скотобася
или
Команда справедливости
«Но тема свиней по-прежнему не раскрыта »
Основные действующие лица
Гросс-Хрюкнер
Свинда
Свинка-Росинка
Лучик-Хрючик
Скотобася – фея тематической справедливости
Остальные герои: взрослые, дети, начальники, вожатые, воспитанники, подчиненные, сказочные существа, дикие люди, дети диких людей и т.д.
Действие 1
Поляна, одинокая береза с тематически срезанными ветками. Под ней четыре двуногих свинобраза пытаются укрыться от ветра и мелкого дождя.
Лучик-Хрючик. – И не вековой, и не дуб.
Свинда. – Заткни фонтан, пока опять по заднице не получил.
Свинка-Росинка. – Вот с этого-то наши трабблы и начались. Когда ты сказала: «по заднице ему всыпь», да сама потом за ремень взялась.
Свинда. – Хватит, «кто виноват», давай «что делать».
Гросс-Хрюкнер. Что делать? Захватить скотобазу!
Свинда. А если её рядом нет?
Гросс-Хрюкнер, не замечая. Скотобазу, ферму, свинокомплекс – короче, концлагерь, для таких, как мы. Людей погнать, движуху – возглавить! Все скоты на базе – ровны, мы – ровнее.
Лучик-Хрючик. … до первой партийной чистки.
Свинда. Хватит литературить, три дня не сядешь.
Свинка-Росинка. И так не сядешь: ни пенька, ни кочки.
Свинда. Всё! Хрючик, сосредоточься. Возбуди свой ментальный компас! Хрюкнеру нужна скотобаза, найди её!
Лучик-Хрючик замирает, обратив рыло в дождливое небо. Гросс-Хрюкнер пытается дотянуться до подходящих веток, чтобы их оборвать.
Лучик-Хрючик. Нашёл!
Гросс-Хрюкнер. Вперёд, к победе свинизма-сталинизма!
Действие 2
Уютная комната, даже, скорей, зала. Камин, огромная полка, уставленная различными сувенирами, пока неразличимыми. Книжный шкаф. Помещение освещено так, что в этом действии зритель видит лишь треть.
Дверь открывается. Первым влетает Гросс-Хрюкнер, с дубиной, за ним – остальная компания.
Гросс-Хрюкнер. Всем-лицом-к-стене-рылом-на-пол-раком-хенде-хох!
Свинда, оглядывается по сторонам:
- Это, видимо, нам: людей здесь нет. Хрючик, твой ментальный лучик не ошибся?
Лучик-Хрючик. Он точно указал на скотобазу.
Свинда. Ладно, это вилла директора. Но где томятся скоты?
Гросс-Хрюкнер. Революция – потом, сейчас – релакс. Погреемся, обсохнем, позабавимся.
Топает копытцами по ковру, радостно хрюкает, разглядывая следы. Подходит к книжному шкафу.
Гросс-Хрюкнер. Когда есть книги, зачем дрова? Каждый свин – экологист. Бережём природу, чистим библиотеку от антисвинизма. Буржуазная сказка «Три поросёнка»? В топку!
Кидает книгу в камин, предварительно откусив четверть обложки.
- «Поросенок Фунтик»? В топку! «Рождественский поросёнок»? В топку! Это что? Сиквел-приквел фанфик «Страшный кабан»? В топку!!! «Сказки, песни о котах, медведях и кабанах»? В топку! «Пигмалион»? В топку!
Лучик-Хрючик, осторожным шепотом. Это не совсем про свиней.
Свинда. Увидел мягкое кресло и стал нарываться?
Гросс-Хрюкнер снимает со стены картинку с текстом, приглядывается, читает:
- Что это? «О несчастных свинишках, да прожорливых людишках». ….
«И потащили Хавроньюшку на кухоньку. А там – ножи точёные, котлы кипучие, досыпки заморские, да книжища басурманских придумок кухонных.» Лубок, ненавижу! Хамонный стыд!
Кидает лубок в огонь.
Свинка-Росинка. А вдруг это было пророчество?
Гросс-Хрюкнер. Сейчас займусь выставкой.
Подходит к камину. Снимает с полки яйцо.
Свинка-Росинка. Вообще-то оно – Фаберже.
Свинда. Не умничай, для него это не важно.
Гросс-Хрюкнер поднимает яйцо Фаберже, кокает о мраморную полку, выпивает.
Свинка-Росинка (шёпотом). До сих пор не верю, что он на такое способен.
Лучик-Хрючик (шёпотом). Никогда не сомневался. Это мы с тобой, хоть и превратились, такими всеядными ещё не стали.
Гросс-Хрюкнер снимает с полки фигурки пластилинового кадета, деревянного полковника, гипсовой гимназистки, откусывает им головы, остальное бросает в огонь. Громко хрумчит.
Свинка-Росинка, шёпотом. Вы же видели, они двигались. Они живые!
Свинда, расслышав. Не завидуй. Дай человеку пообедать.
Гросс-Хрюнкер поднимает с полки фигурку девочки-подростка, с короткими рыжими волосами и веснушками. Видно, что девочка шевелит ногами, как будто идёт по тропинке. Рядом – фигурка смуглокожей девочки, в гирляндах багряных тропических цветов.
Действие 3
Помещение озаряется, появляется высокая дама, в деловом костюме, подходящей для современной, но строгой школьной директрисы.
На прежде затемненных стенах залы видны многочисленные девайсы: кнуты, нагайки, таузы, паддлы и т.д. Над ними – фотокартины обработанных ягодиц. В одних случаях можно сосчитать следы от ротанга, в других - несчастная попа темней грозового неба, а кровавых просечек - избыток.
Девушка щелкает пальцем. Один из кнутов слетает со стены и ложится рукоятью ей в руку.
Девушка. Кто вы – я не спрашивая. Я вижу. А я - Скотобася, фея тематической справедливости.
Гросс-Хрюкнер. Хрюююю!!!
Отбрасывает фигурку, бежит с дубиной на фею. Та почти не взмахивает, но бич со стремительным щелчком оплетает его задние ноги. Гросс-Хрюкнер падает рылом вниз, со стены слетают два самых мощных паддла, начинают шлепать звучно и смачно.
Скотобася. Довольно.
Паддлы возвращаются на стену. Гросс-Хрюкнер лежит, продолжая повизгивать.
Скотобася еще раз щелкает кнутом. Из камина вылетает пепел, в воздухе превращается в книги, они возвращаются в шкаф. На каминной полке – все те же фигурки, что недавно кусал Гросс-Хрюкнер. Пластилиновый кадет грозит ему кулаком и весело смотрит на девочку в футболке: всё в порядке.
Скотобася. А теперь, свиньи, рассказывайте, как дошли до такой гнусной и короткой жизни. Детектор лжи – в помощь.
Со стены слетает самый крупный хлыст и зависает неподалёку.
Свинда. Как мы встретились и стали жить вместе – долгая, нудная история. Короче, сняли квартиру в Пигг-хаусе… если бы знали, чем всё закончится. Жили, развивали недорослей – кивок на Свинку-Росинку и Лучика-Хрючика, воспитывали друг друга. Решили однажды проучить малого: всех достал своими стихами. Как воспитать, вы, фея, лучше всех знаете.
Свинка-Росинка. Гросс-Хрюкнер велел ему лечь, заголиться. Снял ремень, передал его Свинде – говорит, что М/М – гнусная пе… толерастия. Добавил, что пока не сочинит сонет, в котором все слова начинаются на букву «к», а все рифмы – на букву «н» порка не кончится. Продолжай, Хрюкнер.
Гросс-Хрюкнер, не решаясь встать. Ну, Свинда его ремнём, я – любуюсь. А в этом комнате – старинные часы, конечно, не ходят. На них, как на этой полке, какие-то полуголые свароги с ярилами, прочая деклассированная нечисть. Свинда размахнулась, чтоб этого поросёнка вдохновить как следует, задел ремнем одного перуна. Вдруг часы заскрежетали, петарда блесканула и появился перед нами какой-то голый чёрт, с луком и акынской домброй.
Свинка-Росинка, шепотом. С лирой.
Гросс-Хрюкнер. Встал во весь антропный рост, хотя на часах был мелким. И говорит: «знаете, кто я?». Отвечаю: «голожопый Леголас». Кстати, правильно ответил: сбил с программы. Он реально завис.
Свинда. Я сама в эту нечисть не верю, но чуйка включилась: чёрт - сильный, злой и расположился на пути к выходу. Я швырк мобилой в часы – может, остановятся, он сгинет. А оттуда девица вылезает, в платье с крутыми принтами – разные зверики вниз-вверх шарятся. Эффектно. Голый парень, с лирой и луком глядит на неё, говорит удивленно, даже жалобно. «Кирочка, эти свиньи меня не узнали!». А она: «Поль, если это свиньи, то они - моя тема». И плеснула на нас чёрт-знает-чем из чаши. Всем хоть по капли досталось.
Свинка-Росинка с лёгкой мстительностью. Еще Кирка говорит: «этих троих – со двора, а главного борова оставлю и буду ездить верхом. Аполлон ей: «нет, я его в обличье свина застрелю, если еще раз увижу». Тогда Кирка: «пусть все выметаются».
Скотобася. Достаточно. Даже античным богам иногда свойственна справедливость: два раза подряд не наказывают. Да и стоит ли наказывать? Какой смысл воспитывать свинью?
Гросс-Хрюкнер, с энтузиазмом. Конечно! Никакого смысла! Хрю!
Скотобася, будто беседуя сама с собой. Новый год на носу. Оливье готов, коврижка печётся, а вот с горячим – проблемы.
Освещается еще один угол – кухонный сектор с плитой, буфетом и холодильником. На плите огромный противень для запекания, над ним танцуют два здоровенных разделочных ножа, да так лихо, что слышен лязг.
Скотобася. Пожалуй, я вас воспитывать не буду…
Свинка-Росинка, шепотом. А лубок-то был пророчеством.
Лучик-Хрючик. Пусть начнут с меня – я во всем виноват.
Несколько секунд молчания. Внезапно, Гросс-Хрюкнер будто освещается изнутри. Он выпрямляется, глядит в глаза фее.
Гросс-Хрюкнер. Молчи, поросёнок. Во всём виноват я, и только я! Я больше всех свинячил! Я слопал твоих румяных гимназисток, которых мы потеряли, и хрустел ими, как французской булкой. Вот за всё и отвечу. Эти мелкосвинки – худые, Свинда – изящная, а я… Что, меня одного тебе на Новый год не хватит?! Вот я какой – жирный, мясной! Только требую, чтобы мариновали в красном вине, а употребили не под просекко-поросекко, а темный эль.
Лучик-Хрючик, шепотом. Ему это не свойственно.
Свинка-Росинка, шепотом. Это он кадета сожрал и от него набрался.
Скотобася пытается сдержать смех, но не может:
- Просекко – без проблем.
Поднимает кнут, но, вместо того, чтобы взмахнуть, отправляет его на стену щелчком пальца.
- Просекко-просечко – не наш метод. Вот что, самоотверженный свинтус и твоя команда. С горячим чего-нибудь придумаем. Всех вас приговариваю к общественным работам. Будете моей группой сопровождения. Отправимся восстанавливать тематическую справедливость. Вопросы?
Свинка-Россинка. А чьи это наказанные попы?
Скотобася. Это фактчекинг тематической справедливости. Здесь главы корпораций, президенты стран, спортсмены, писатели.
Свинда. А чья эта попа, высеченная больше всех?
Скотобася. Конечно, моя. Справедливость – наше всё. Остальные вопросы – потом.
Подходит к восстановленной каминной полке. Берет маленькую игрушечную скалку. Смотрит в небольшой чёрный экран – там происходит нечто, видимое только ей.
Скотобася, с облегчением. Всё, по справедливости. Муженёк получил на пороге скалкой, потом – кофе в постель, а между этим увидел замечательный сон о гармоничном мире, в которой за чрезмерное употребление бьют по попе по законам конституционного матриархата. Так как это сон, обойдутся без меня.
Отставляет скалку, берет маленький детский ночной горшочек. Смотрит на экран, хмурится.
Свинтусы приглядываются и то же что-то видят на экране. Доносится нестройный хор:
Маленькой ёлочке холодно зимооой!
Из лесу ёлочку взяли мы домооой!
- А вот туда нам придётся отправиться. Это Кнут Перемещений – бывший кучерский кнут. Хватайтесь за ремень. Раз-два-три, в бой, за мной!
Действие 4
Скотобася и её команда в пустой комнате, технического этажа, с низким потолком. Снизу доносятся взрослые голоса, старательно имитирующие детские:
Кто был добрыми веселым,
Кто ребят всегда любил,
Кто открыл повсюду школы,
Кто сады для нас открыл?
Скотобася стукает рукояткой кнута. Фрагмент пола становится прозрачным. Взрослые люди, в пижамах, сидят на детских горшках. Дяденька, с бородой Ван Дейк, стоит в углу, со спущенными штанами и красной попой. Рыжеволосая девица лежит на коленях у женщины в белом халате и извивается под деревянной лопаткой. Остальные детсадовцы поют.
Свинка-Росинка. Какой чудный косплей.
Свинда, задумчиво. Недавний ремонт… Шесть камер, как минимум, и все замаскированы. По освещению – почти съемочная площадка.
Лучик-Хрючик. Но «детишки» не знают, что они актёры. Для кого же съемка?
Скотобася щёлкает кнутом. Появляется планшет.
- Он волшебный с самым быстрым интернетом в мире. Хрючик, направь ментальный лучик, помоги…. Странно, всех этих сюжетов нет ни в открытом, и в закрытом доступе. Эти кадры никуда не уходят.
Гросс-Хрюкнер. Значит, где-то здесь операторская! Хрю.
Скотобася. Тихо!
В коридоре шаги. Открывается соседняя дверь, доносится голос: «отсеивать надо уже на этапе съемки… мне нужны только лица и ж.пы, будешь так работать дальше – пойдешь вниз на десять нарушений!».
Лучик-Хрючик. Зачем такой странный тимбилдинг? Какая от него выгода?
Свинда. Очень простая. Когда сотрудник говорит, что неплохо бы повысить зарплату, или хотя бы снять часть нагрузки, ему отвечают: «уходи, но как придешь на собеседование в другую компанию, тамошний кадровик получит в тот же день видео-приложение к твоему резюме». Наверное, это самый сплоченный коллектив, который я видела. Из него уходят только на кладбище или в психушку.
Гросс-Хрюкнер. Какое извращенное свинство! Вперёд в операторскую-серверную! Хрю!
Скотобася кивает и показывает на длинную сумку с девайсами.
Действие 5
Особняк Скотобаси. Хозяйка и свиньи пьют какао.
Свинда, не остывшая от возмущения. Изучила видеоархив. За два года осуществлено 211 инъекций, израсходовано 415 жгучих и 113 экстра-жгучих свечек! 130 клизмирований и более тысячи спанк-воздействий.
Лучик-Хрючик. Но самый несчастный «ребенок» этого детсада был гендиректор. Сегодня. Скотобася, спасибо, что ты запретила Свинде…
Гросс-Хрюкнер. А что, лампочка Ильича в попе, да еще включенная – это круто! Хрю!
Скотобася смеётся. Ему хватило и остального. Спасибо вам, досье на сотрудников стёрты, а негодяй-начальник не только не сядет дня три, но и поверил, что еще один такой релакс для сотрудников, и его партнеры получат замечательный фильм с ним в главной роли. Однако, этот кейс закрыт. Что у нас дальше?
Берёт с полки зелёный, светящийся шарик. Глядит на экран.
Скотобася. Там всё в порядке. Хорошая, смелая, находчивая девочка. Хороший, сильный, добрый мальчик. Хочется, чтобы они нагрешили и попали на отработку ко мне, со своими магическими силами, но желать такого несправедливо. Ладно, дальше?
Берёт с каминной полки фигурку кадета, всматривается в экран. Сперва хмурится, потом улыбается, вздыхает:
Скотобася. И тут всё по справедливости… почти. У мальчика с девочкой всё в порядке, а николаевский режим мне не переделать. Что же касается забывчивого графа, то он в тот же вечер все же навестил Амалию Максимилиановну, в порядке той же забывчивости назвал её «Марией Филипповной» и претерпел ворох колкостей и насмешек, очень изящных и оттого особо болезненных.
Лучик-Хрючик, шепотом. Перепутал фон Криденер с Тальони.
Свинда. Тише, умник! Начинается средневековая драма!
Скотобася поднимает с полки маленькую повозку с железной клеткой. Глядит в экран.
- Вот там – настоящий ужас! Не до справедливости, несчастную надо спасать! Команда, вперёд!
Выдает всем по короткому бичу, протягивает Кнут Перемещений.
Действие 6
Особняк Скотобаси. Полуголые свиньи за столом. Хозяйка прыскает им какое-то магически-лечебное средство на исполосованные спины.
Гросс-Хрюкнер, возбужденно. Круто! Как мы вштырили этим мракобесам!
Свинка-Росинка. Хоть кино снимай! Средневековая площадь, эшафот, палач, зрители рядом, и на балконах. И тут – четыре свиньи-флагелланта. Идут на задних ногах, бичуют друг друга до крови. И пророчица, вся в белом: «Ваши грехи вопиют к Небу! Бессловесные твари молят о прощении, пока на город не пал раскалённый каменный дождь! Вы решили замучить невиновную девочку! Кайтесь, пока не поздно!». Ну и началось. Все себя хлещут, Главный инквизитор тоже себя стегал, да еще двое служек помогали.
Лучик-Хрючик. А девица, пока шоу продолжалось, тихонько сбежала с эшафота в ближайший лес, где её встретил то ли благородный рыцарь, то ли странствующий разбойник…
Свинда. Или наоборот, главное был на белом коне. Увёз то ли в свой замок, то ли в логово, где ей точно будет лучше, чем в застенке или на эшафоте.
Скотобася, завершив медицинскую процедуру. Вы все умнички. Сейчас – какао с плюшками и посмотрим, какие приключения впереди.
Гросс-Хрюкнер. Плюшки – всегда здорово. О, сгущёнка! Счас открою.
Скотобася. Поставь обратно на камин! Это сгущёнка боли, тебе мало предыдущей порки? Да, с ней-то что?
Держит в руке банку сгущёнки. Смотрит на экран, кивает головой.
- Там я точно не нужна. Пусть за стеклянной дверью дразнящая табличка «Обед», но не буду обижаться и входить. Человек сам разберется.
Подносит ко рту плюшку, приглядывается к ней внимательней, переводит взгляд на экран.
- А вот тут – придётся вмешаться, с небольшим ускоренным воздемзием. Отдыхайте, я сама.
Со стены слетает ремень, средних габаритов, прыгает ей в руку. Скотобася исчезает с ремнем и плюшкой, чтобы появиться через пять минут.
- Порядок. Домомучительница получила выговор, летучий баламут – ремня, Малыш – плюшку. Для полной справедливости надо как-нибудь прочесть лекцию его родителям, я ведь, как-никак, бывший директор интерната для трудных подростков. Что там у нас дальше?
Снимает с полки кусочек кабеля – тот странно смотрится среди фигурок. Кабель дрожит, фея глядит в экран. Свиньи встают и незаметно для неё глядят туда же. Старшие – Гросс-Хрюкнер и Свинда оттирают младших, те пытаются взглянуть.
Свинка-Росинка. Чего там происходит?
Лучик-Хрючик. Слово пацана. Кровь на пустыре.
Свинда. Ты что, кончил литературить, начал киношить?
Гросс-Хрюкнер. Если так, туда лучше не ходить. Увидят наши рыла, признают чушпанами и…
Лучик-Хрючик. Вообще-то, этимология слова «чушпан» немного другая.
Свинда. Вот тебе и начистят рыло за слово «этимология».
Скотобася отходит от экрана. Свинка-Росинка, воспользовавшись моментом, впивается в него взглядом, не позволяя ни Хрюкнеру, ни Свинде её пошевелить.
Свинка-Росинка, всхлипывая. Он же не выдержит, он же не выдержит… Они не выдержат! Какой он решительный, а он… справедливый. Почему хорошие люди делают друг другу так больно!
Лучик-Хрючик вглядывается, после чего пафосно декламирует:
Не трогай, не трогай, не трогай,
Товарища моего,
А если товарища трогай,
Тогда и меня заодноооо!
Свинда бьет Хрючика по заднице и показывает на плачущую Свинку-Росинку:
- Пожалей девочку, не будь свиньей! Там же всё серьезно!
Скотобася. Свинобратья и свиносестры!
Все оглядываются. Скотобася глотает таблетки, запивает. Подзывает со стены бич, который прежде был в тени.
Гросс-Хрюкнер, взглянув на девайс. Оооооо! Хрю!
Скотобася. Приняла магический усилитель – история непростая. Оставайтесь, долечивайтесь, да и ваши рыла на Пустыре – не по сюжету.
Экран гаснет, фея исчезает. Свинка-Росинка продолжает плакать, Лучик-Хрючик её утешает. Она отталкивает его, но потом дрожит в объятьях.
Гросс-Хрюкнер. Не понимат этих девичьих кинков. Тем более, там безбожный М/М. Или М/ММ. Пойду-ка, проверю холодильник с буфетом, чтоб спина скорей зажила.
Действие 7
Появляется Скотобася, немного уставшая.
Скотобася. Тааак… Кто шарил в буфете? Кто рылся в холодильнике? Это не тюбики с космическим питанием, а целебный крем!
Гросс-Хрюкнер. Точно! Я-то думаю, чего паштет невкусный. Хрю!
Скотобася. Заставила бы доесть, если бы не нужен был бы самой!
Сбрасывает пиджачок, задирает рукав платья на правой руке, намазывает крем на локоть и плечо, игнорируя заинтересованно-сальный взгляд Хрюкнера.
Свинка-Росинка, несмело. Так вы их…
Скотобася. Так я его. Заставила всех разойтись, убедилась, что не подглядывают и провела беседу с Главарем. Чем круче трудный подросток, тем легче развести на «слабо». К тому же, Главарь думал, что знает о порке всё, благодаря отчиму и дознавателю из отдела полиции. Выяснилось, он имел завышенное мнение о личном болевом пороге. Мнение изменилось.
Свинка-Росинка, со страхом. Вы его сломали?
Скотобася. Согнула. Выпрямится, авторитет не потеряет. Малолетки на этой территории более вменяемого вожака не найдут, так что пусть остаётся лидером. Но урок был заслуженным и всё - по справедливости. Оставила ему один супер-тюбик – намажется за гаражом и удивится скудности следов уже вечером. Вы же обработаны более эффективным средством. Готовы к подвигам? Продолжаем?
Откуда-то прилетают трусики и ложатся в руку Скотобасе. Но не висят на ветру, а реют, как флаг, будто в комнате сильный сквозняк. Скотобася глядит в экран. Поворачивается к свиньям.
Скотобася. На этот раз, пожалуй, согнуть будет недостаточно. Команда, вперёд!
Действие 8
Тускло освещенная, безвкусно оклеенная, уныло обставленная комната. Посередине на четвереньках стоит старшеклассница с задранной юбкой и спущенными трусиками. Толстый мужик, в трениках и короткой, нестираной майке, держит её коленями и размашисто лупит ремнём. Полоса ложится на полосу.
Мужик. Вот тебе, вот тебе, вот тебе! За прошлые хулиганства и за будущие хулиганства!
Девчонка. Папочкаааа! Я двойку исправилаааа! Я с Катькой помирилааась! Я с Ваней Синиииичкиным французские книги читаааааююююю! Не надоооо!
Мужик. С парнями крутишь?! Дочка-сучка в суку-мать пошла!
Девчонка. Оййййй! Не надооо! Мамочкаааа!
На последнем возгласе дверь распахивается. В комнату врывается Скотобася и группа сопровождения.
Мужик удивленно разжимает колени, девчонка и отползает в угол, всхлипывая и глядя на визитеров не с меньшим удивлением, чем папа.
Скотобася, с интонацией вкрадчивой молнии. Ильдар Шавкатович, за что вы сегодня наказываете дочку?
Мужик, опомнившись, дерзко глядя на Скотобасю:
- Было за «за что» - не села бы неделю, а так лишь три дня не сядет!
Скотобася. Это разве спра… Отставить!
Гросс—Хрюкнер, едва не оттолкнув Скотобасю, встаёт перед мужиком.
- Слушай, свинья в образе человека, человека в образе свиньи!
Сказано с таким напором, что Ильдар Шавкатович отшатывается и упирается в стену.
Гросс-Хрюкнер. Дочку воспитываешь? А кто её тебе доверил, тупой алкаш? Да я тебе и кошку бы не доверил! Рыбку-гуппи! Черепашку! Да ты бы и аскариду выпорол бы!
Скотобася раскрывает рот, будто желая что-то сказать, но с улыбкой качает головой.
Лучик-Хрючик, шепотом. С горбатым надо говорить по горбатому, с бухатым – по бухатому.
Свинка-Росинка. Что?
Лучик-Хрючик, совсем шепотом. А ты не видела, как он в буфет лазал и потом пустылку из-под коньяка выбрасывал?
Гросс-Хрюкнер. А уроки ты с ней делаешь?! А давай счас тебя самого за пятый класс проэкзаменую! По всем предметам, по п.…елю за ошибку.
Свинда. Это не тематично!
Гросс-Хрюкнер! Пять кнутов за ошибку! А ты с ней в театр ходишь?! А в музеи?! А на море ездишь?! А на параплане с ней летаешь?! Только бабло, бухло и ремень!
Мужик пытается втереться спиной в стену и слиться с обоями.
Скотобася, зловещим голосом. Между прочим, был такой заботливый папаша, плешивый, кажется, Шорин. Любил дочурку воспитывать, и её одноклассников – розги в тазу для грибов замачивал. Был предупрежден – не понял. После второго визита, тазик с головы снимали два сантехника, а прутья вытаскивал лучший проктолог города.
Гросс-Хрюкнер. Короче, если еще раз ребёнка обидишь – честное свинское, опять к тебе явлюсь. Тебя – в фарш. А дочку твою заберу в подзвёздную Свинландию. Ты поял?! Хрю!
Мужик. Да.
Гросс-Хрюкнер. Товрс ассистентка, всыпьте ему для усвоения материала!
Скотобася поднимает кнут, подходит к Ильдару Шавкатовичу.
Девочка вытирает слёзы, улыбается. Шепотом:
- Спасибо, дядя Хрюшка.
Действие 9
Особняк Скотобаси.
Скотобася, открывая буфет. Коньяк прощаю, за проявленную инициативу, но больше так не надо. Что у нас дальше, по справедливости?
Подходит к каминной полке. Снимает дрожащие песочные часы, вглядывается в экран.
- Ну тут всё вообще замечательно. Всё уместно, благородно и тематично. Дальше.
Берет в руки кулон в форме изящной розы на тонкой цепочке.
- И здесь полное взаимопонимание. Мальчик немного простоват, но учить его хорошим манерам кому-то из посторонних было бы несправедливо. А вот дальше…
В её руке – связка ключей. Брелок мигает огоньками, как полицейская машина, пищит.
Скотобася. Полный околотематический криминальный беспредел. На выход!
Действие 10
Комната. Две девицы, в масках Лисоньки и Кисоньки сноровисто шарят по полкам шкафа и стола.
Лисонька. Вот и бабло. Кис, а нафиг маски? Думаешь, у этого лошка тут камера.
Кисонька. Перестрахуй – хорошая примета. О, паспорт. Счас кредитов наберём! А что за портьерой… Пля!!!!!!
За портьерой – Скотобася и её команда.
Лисонька. Вы кто?!
Скотобася, взмахивая кнутом. То, что вы заслужили. Вы видите: я – не фея любви, а это – не розовые пони.
Свинда шагает вперед, сдергивает маски с девиц:
- Анонизм – не наш метод.
Скотобася. Так чем вы здесь занимались?
Две, не очень красивые и очень напуганные девицы, хором:
- Уборкой в квартире одинокого мужчины.
Лучик-Хрючик. Убрано: три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая… три штуки.
Девицы хором, упав на колени. Мы столько не брали!
Свинда, с неудовольствием. Хрючик, хватит киношить!
Скотобася. Пошутили и за дело. Всё краденое – на место. А вот его одежду и ключи тут оставлять не надо. Сейчас мы пойдем наверх, с вами, и познакомимся с третьей солисткой этой трёхтрешовой оперы.
Девицы, рыдая. А вы нас потом отпустите?
Скотобася, показывая на кнут. Да, но именно – потом.
Действие 11
Знакомая зала. Скотобася и команда пьют кофе с горячими тостами.
Свинда. Вообще-то юнош тоже был достоин всыпки за патологический лопухизм.
Скотобася. Тоже так думала. Но его доброта – патологичней: «девочек по допросам затаскают». Даже хотел их отпустить без справедливости, и не хотел в ней участвовать. Пришлось дать ему таблетку флагелязола. Лишь тогда взялся за ремень.
Свинда. Так это не легенда, а настоящий лекарственный препарат?
Свинобася. Настоящий, хоть и не сертифицированный ВОЗ. Он всегда выпускался ограниченными партиями. Обычно, кто хочет выпороть – обойдется без него, а кто не хочет – не будет принимать. В аптеках спрашивать бесполезно, иногда можно найти на Авито. Недостаточно тестирован, действие непредсказуемо. Знаю случаи, когда жена убеждала мужа принять отцовские меры, подсыпала его в борщ, муж выпорол её саму, а когда сынок пришел из школы, действие уже закончилось. Да, но какой юнош молодец! Вызвал за свой счет грузотакси, чтобы шайка с нижнего этажа убралась со всем барахлом.
Допивает кофе. Подходит к каминной полке, вынимает из вазы небольшой букет из засушенных цветов и трав. Они дрожат и трясутся, так что опадает пыльца. Скотобася ставит их в вазу, но тряска продолжается.
Скотобася. Нас ждёт путешествие на природу, связанное с ботаникой. Я включу планшет. Хрючик, включи и ты ментальный лучик – проведем ускоренный поиск и соберем нужную информацию.
Свинка-Росинка. А мы не опоздаем?
Скотобася. Нет. Там всё по согласию… почти. Но это согласие основано на ооочень серьезной несправедливости.
Лучик-Хрючик глядит в ноутбук.
Скотобася. Допивайте кофе, не торопитесь.
Свинка-Росинка, показывая на фото с исполосованной попой. Простите… Если не секрет…. Почему вас так сильно высекли?
Скотобася, со вздохом. Придётся. Не ответить на него – несправедливо. Я сама интернатовка. Пробилась, окончила пед, вернулась, за четыре года доросла до директора – удачные обстоятельства. Спала четыре часа в сутки, остальное время: классы, мастерские, кухня. С каждым воспитанником - раз в месяц в кабинете беседовала.
Гросс-Хрюкнер, показывая на девайсы. Вот так?
Скотобася. Обычно нет, хоть и так бывало. И ни суицидов, ни побегов. Половина контингента – в вузы. Боготворили меня, Станиславу Басинскую – сперва называли Скотобазой, потом – Скотобасей. И я постоянно убеждала детей, что главное на свете – справедливость. И наблюдательность.
Вздыхает, продолжает.
- И был один мальчишка… надеюсь, и сейчас жив-здоров. Умный, сметливый, мнемоник, книжник, спорт, гитара. Но дерзкий… Вот ему – доставалось. Мелкий был – синяки на пятой точке друзьям показывал, хвастал. А как подрос - девчонки табуном, тут – застеснялся. И у меня рука уже не поднималась. Но справедливость… И тогда началась условная пролонгация. Сегодня прощаю, но в следующий раз – розгами. В следующий раз – как маленького, ножками вверх. В следующий раз – розгами, ногами к пузу и публично. Публично - бывало, но очень редко.
Гросс-Хрюкнер. Девочку, ножками вверх, при всех – посмотрел бы. Только как ей жить потом? Не, свинство такое. Хрю.
Скотобася. Девочек так – никогда. А парень – исправился, скоро должен был год пройти с последнего залёта, тогда все угрозы аннулировала бы. И тут – ЧП. Подробностей не будет, но я обиделась. Только начала выяснять – он приходит, говорит: Скотобася Станиславна, это я. Да еще смотрит с хитринкой: «давайте еще раз договоримся». И тут меня чёрной тучей накрыло. «Не «договоримся», а как договорились. Или сдрейфил?». Он губу прикусил, кивнул еле-еле, пошел.
Свинка-Росинка, испуганно. При всех?
Скотобася. Да. Он разделся, на скамейку спиной лёг, дежурные держали, как положено. Начали. Кто отвернулся, кто глазеет. У меня та же туча в глазах, не знаю, сколько дать ему. Тут прибегает девчонка, кричит: «Это я виновата, это я была!». И тут – туча рассеялась. Я даже с камер запись не посмотрела, я по всем уликам должна была понять – не он. Да еще - алиби. Конечно, парень девчонку прикрывал. А я – озлилась, отомстила. Мальчишка ногами в брючины не попадает, я понимаю – всё. Он жить не будет, если не случится сейчас такое, что запомнится зрителям больше, чем его позор. Тогда я коротко всем сказала, что такое настоящая справедливость, дежурные поклялись исполнить любой мой приказ. И приказала – выпороть меня тут же, в той же позе, что и его.
Свинка-Росинка, также испуганно. Исполнили?
Скотобася. Да. Я твержу: «ещё, ещё, сильнее, сильнее!». И молю все силы, какие только есть во Вселенной: пусть мой позор запомнится, пусть меня выгонят из интерната, но с парнем ничего плохого не будет. И слышу: директором интерната тебе уже не быть. Хочешь стать феей тематической справедливости? Я и согласилась.
Лучик-Хрючик. Готово! Полное досье!
Скотобася. По пути расскажешь. Вперёд, на природу. На берег!
Действие 12
Гросс-Хрюкнер. Как здорово после социума на диком берегу! Хрю.
Скотобася. Ти-хо. Берег не дикий, а пустынный. Посвящение – за кустами. Начался второй этап.
Скотобася осторожной походкой подходит к кустам, остальные – за ней. Ложатся на траву, наблюдают.
Свинда. Всё справедливо. Сначала их, теперь – его. Милота-свинота!
Гросс-Хрюкнер. Кабанчик-шалунчик! Может, его в нашу команду?
Скотобася. Таких я не беру.
Лучик-Хрючик. За пятнадцать лет – три попытки суицида, нервные расстройства, уходы из университета. Копытца мелкие, но многих покопытил сильно.
Скотобася. Так есть. Не злодей, но злодейчик. Вперёд, за кусты!
Действие 13
На уютной поляне семь обнаженных девушек. Рядом с осиновым чурбаном стоит на коленях пожилой дяденька, с красными полосами ниже спины. Одна из девиц легонько постёгивает его.
Гросс-Хрюкнер. Привет, флора! Фауна явилась!
Девицы визжат, бросаются к одежде, прикрывают срам. Дяденька глядит на визитеров, от удивления садится настеганной попой на прибрежный песок.
Дяденька. Вы антинаучны!
Скотобася подходит к нему, не даёт подняться. А вы, Андрей Ильич – аморальны.
Свинда. И это – не маскарад.
Гросс-Хрюкнер хватает несколько заготовленных прутиков и пережёвывает их с лихим хрустом.
Девицы, в ужасе и хором. У нас всё добровольно!
Скотобася. Вот только я не слышу тех, кто не согласился на добровольность и не получил диплом. Андрей Ильич, вы же человек науки, вы же понимаете, что правило: «своим – поблажки, прочим – справедливость» работает на короткой дистанции. На длинной: «своим – поблажки, прочим – придирки». Отсюда и завалы на экзаменах. Между прочим, и парней, по ревности – непроизвольно. И более неприятные истории.
Одна из девиц, несмело:
- Да зачем так серьезно? Андрей Ильич – добрый шалун.
Скотобася. Благородный жулик, добропорядочный махинатор, симпатичный обманщик, милый манипулятор – здесь главное существительное, а не прилагательное. Кстати, Андрей Ильич, помните Асю Степанову?
Андрей Ильич, с беспокойством. У неё нервы были не в порядке.
Скотобася. Да. Но в Бехтерево она попала, когда её бросил парень – школьный друг, месяц до свадьбы. Вы всегда аккуратны… почти. На тот раз оставили на попке несколько полос, осязаемых тактильно. Ася не нашлась что ответить, решила скрыть правду, стала нести про какой-то клуб. У парня – психотравма, связанная с поркой в детстве, он оделся, ушел, больше ни встречи, ни слова.
Андрей Ильич. Прискорбно. Но таких случаев за эти годы…
Скотобася, перебивая. Десяток, и некоторые вы помните. В тему приходят, когда хотят, а не заманивают на диком пляже.
Девица, со страхом. Андрея Ильича посадят?
Скотобася. Нет, положат на чурбачок. Ложитесь, Андрей Ильич. Вас ждёт травма, но не психическая. Не прекратите баловаться, мы вас еще навестим.
Девица, побойче. А вы кто?
Гросс-Хрюкнер, гордо. Природа, восставшая против людской подлости. Хрю!
Действие 14
Особняк Скотобаси.
Свинда, с сочувствием. Скотобася Станиславовна, давайте я вас подменю в следующий раз. А то вы намахались, устали.
Скотобася. Не впервые.
Подходит к каминной полке, поднимает фигурку девушки-следопыта.
Свинка-Росинка. Ой, она уже плачет. Вы опоздали….
Скотобася. Справедливость не спасение, она не опаздывает. Стоп, вы куда? В палатке – тесно… А, ладно.
Действие 15
Огромная палатка, со стеллажами, спасательными кругами, ящиками для инструментов. На койке – девочка-следопыт, со спущенными бриджами и трусиками. На попке несколько полосок. Широкоплечий мужчина замахивается прутом, едва не задевая высокий потолок. Неподалеку от него, высокий, светловолосый парень, с покрасневшим лицом.
В палатке возникают Скотобася и её команда. Широкоплечий мужчина замирает, девчонка ойкает и мгновенно натягивает всё, все, что недавно спустила. Парень глядит на визитеров с не меньшим удивлением.
Широкоплечий мужчина – Большой Тим, глядит на полог палатки, чтобы убедиться – он не колышется. Спокойно спрашивает:
- Вы зачем здесь?
Скотобася. Для справедливости.
Гросс-Хрюкнер. Извините, что мы явились, несмотря на знак: «не входить, идёт порка».
Скотобася. Да. Большой Тим, вы согласны, что в этом мы равны?
Большой Тим. В чём?
Скотобася. В нарушении правила. И мы, и вы оказались в палатке, на которой висел «ловец снов». Но вы, в отличие от нас, воспользовались входом. И я ошиблась – мы ровны не совсем. Вы знали это правило: пока Дежурный не снял запрещающий знак, палатка – запретная территория. И оговорки, что она не запретна для вас – не существует. Между прочим, даже тираны прошлого уважали ритуалы караульной службы, и, если часовой преграждал им путь – останавливались.
Большой Тим. Я вошёл ради справедливости.
Скотобася, будто не слыша. И если юниор или кадет входят днем в палатку Дежурного, то все знают – предстоит не уборка или переодевание. Никто, увидев издали «ловца снов» не подойдет к палатке, наоборот, увеличит дистанцию. И в первую очередь – Начальник. Так как же вы услышали…
Лучик-Хрючик поводит рылом, указывает на перекрестье шестов под потолком. Скотобася прыгает, срывает замаскированную камеру.
Скотобася. Конечно вы не уронили свой престиж заурядным подслушиванием. Вы в очередной раз увидели происходящее внутри и вошли в палатку, зная, что честные ребята вам в глаза не соврут.
Большой Тим, глухо. Это прямая трансляция на мой телефон. Запись не ведется.
Скотобася. Знаю, что кроме вас эту запись не видит никто. Знаю, что благодаря вам существует этот замечательный лесной лагерь, что он интересней и полезней других лагерей, и доступен тем, кому недоступны другие лагеря. Но дали этому лагерю такие законы, которые постоянно заставляют хороших людей делать плохие вещи. После которых некоторые девчонки говорят подругам: «вообще ни о чём». А ночью тайком плачут и клянутся больше не приехать в этот хороший лагерь. И еще поставили Давида перед необходимостью выбирать из двух плохих поступков.
Большой Тим глядит удивленно.
Скотобася. Давид знал, что Мария плохо бегает, а утром был кросс. Конечно, она устала больше всех и прилегла отдохнуть. Если бы Давид мог распорядиться, он заменил бы для неё наряд на другой – Мария была бы на глазах у друзей и не заснула бы. Или послал бы кого-нибудь в палатку – растормошить, разбудить. А так, он ничего не мог сделать, чтобы предотвратить её проступок, но был обязан наказать девчонку, и так наказанную испугом. Или смошенничать, уберечь её от психотравмы. А самого лучше варианта – отпустить со словами «больше так никогда» он не мог.
Большой Тим, тихо, угрюмо, но твердо. Справедливости надо учить с детства. Мой родительский принцип.
Скотобася, будто не замечая. Итак, вы вошли в палатку, хотя не имели право входить. Вывели на чистую воду несчастных детей. Выпороли Давида за несправедливый, но добрый поступок. И мало того…
Вынимает фигурку пластилинового кадета.
- Даже в старинные тиранские времена в военных училищах дозволялось отвернуться, когда наказывают товарища-мальчика. А это – девочка. И вы, давайте по справедливости, понимали, почему ей не хочется смотреть на эту порку.
Большой Тим тяжело вздыхает, но молчит.
Скотобася. И как долго вы собирались хлестать парня? Пока девчонка не отреагирует, я права?
Большой Тим глядит на Скотобасю, медленно кивает головой:
- Я имею право его хлестать.
Скотобася повышает тон. А представьте, что девочка впала в ступор, не может сказать ни слова, а вы – не видите и бьете дальше. Иногда, чем лучше человек разбирается в психологии, чем скорей забывает о психосоматике. Вы демиург, вы отец этого мира, вы упиваетесь справедливостью, забыв и милосердие, и физиологию, и ваши же правила.
Говорит чуть тише.
- Я когда-то была такой, как вы. Чтобы проще понять – взгляните мне в глаза и познакомьтесь с моей историей.
Большой Тим глядит в глаза Скотобасе. Вздрагивает, говорит:
- Страшный случай. Дайте мне это.
Скотобася протягивает камеру. Большой Тим кидает на пол, давит ногой:
- Больше никаких брусков с цифрами.
Скотобася. Это хорошо. Вы прекрасный организатор, вы сможете создать, заодно, еще один лагерь, для мальчиков и девочек взрослого возраста, где главным будут – бруски с цифрами, впрочем, лукам и каноэ тоже место найдется. Ни в лагере, ни в семье этого не надо. Ну, а что касается «ловца снов» и камеры… Я правильно помню ваши правила: Следопыты подчиняются запрещающим знакам, следопыты не обманывают следопытов?
Большой Тим, совсем глухо. Я допустил несправедливость. Я должен быть наказан.
Лучик-Хрючик, восторженным шепотом:
«…………..Что, Анджело, скажи,
Чего достоин ты?» Без слез и без боязни,
С угрюмой твердостью тот отвечает: «Казни.»
Ой!!!
Свинда резко дергает его за ухо.
Гросс-Хрюнкер. Мы хоть и свиньи, но отвернемся. Хрю!
Большой Тим задирает футболку выше плеч, шагает к койке. Скотобася поднимает хлыст. Давид отворачивается, закрывает лицо руками.
Мария. Пожалуйста, не надо!
Скотобася. Почему?
Мария, плача. Я ведь и вправду виновата – проспала. Все обедали всухомятку. А Давид меня простил. Пожалуйста, простите Тима!
Скотобася. Так будет несправедливо.
Мария, чуть не плача. Вы же фея Справедливости! Вы знаете, что если человек… такой человек, как Большой Тим всё понял, то бить его не надо. А не понял – не поможет. Правда, Давид?
Давид, глухо, неуверенно. Да.
Мария, напористо, с лукавством. Дорогая фея, давайте, пусть моя порка будет последней поркой в лагере. Последняя-распоследняя, честное следопытское!
Скотобася глядит с сомнением, убирает хлыст. Что же, милосердие – тоже справедливость… Ты чего портишь чужой инвентарь?!
Гросс-Хрюкнер, догрызая деревянный брусок с цифрами. А зашшемм они нушшшнны?
Скотобася, неуверенно. Можно торжественно сжечь в костре. Но и так хорошо.
Свинка-Росинка, шёпотом. Это отвлекающий манёвр.
Осторожно показывает на Большого Тима, одернувшего футболку. На его щеке – слеза. Мария и Давид незаметно пожимают друг другу руки и улыбаются сквозь свои слёзы.
Действие 16
Особняк Скотобаси. Все пьют из больших кружек.
Лучик-Хрючик, радостно. Без порки – тоже иногда хорошо!
Свинда. Точно, такой прилив сил.
Скотобася, улыбаясь. Да, хорошо, когда хорошие люди вовремя сходят с плохого пути. А вы делаете успехи и, надеюсь, с первыми новогодними курантами вернёте человеческий облик.
Подходит к каминной полке, берет фигурку девочки, с кожей цвета капучино. Та начинает светиться.
Скотобася. А вот там – всё очень серьезно. И без вас не обойдется.
Свинка-Росинка. Так мы отправляемся в Африку?
Свинобася. Не совсем. На остров неподалёку. Но там почти, как в Африке: попугаи, обезьяны, леопарды, бананы, алмазы.
Лучик-Хрючик. Из этого следует, что мы имеем дело не с островом, а пока еще не субдуцированным микроконтинентом, осколком Гондваааааа!
Свинда, убирая ремень. Хватит географичить, лучше спой походную Африканскую песню.
Лучик-Хрючик. Восторженно декламирует:
Усталость забыта,
Колышется Чад,
И снова копыта,
Жирафа стучат
Свинка-Росинка подхватывает:
И нет нам покоя,
Ни ночью, ни днём:
Погоня, погоня, погоня, погоня,
За нами с ремнём!
Действие 17
Тропическая ночь, вершина холма. Вдали – зарево, слышен мерный бой бонгов. И звук, и зарево медленно приближаются.
Свинка-Росинка. Какие запахи!
Лучик-Хрючик. Какие звёзды!
Гросс-Хрюкнер! Какие колючки!
Свинда, с лёгким беспокойством. Хрюканье нас не демаскирует?
Скотобася. Нет. Сейчас десять кланов, точнее мужчины десяти кланов, слышат и видят только себя. И свою жертву.
Лучик-Хрючик. Какая жара! Какая сушь!
Свинка-Росинка. Какая сушь! Бедные цветы! Бедные травы!
Гросс-Хрюкнер. Бедные цветы! Бедные травы! Пойду, полью!
Свинка-Росинка, Скотобасе. Вы на него не сердитесь?
Скотобася. Нет. Он хочет насвинячиться до Нового года.
Свинда. Он таким был до, таким будет и когда вернет человеческий облик.
Возвращается Гросс-Хрюкнер. Его походка тревожна.
Гросс-Хрюкнер. Он увидел меня, но, похоже, готов заинтересоваться всеми нами.
Скотобася встаёт, шагает в темноту, взмахивает бичом – от щелчка летят искры и клочья огня.
Скотобася. Брысь! Он принял тебя за бородавочника.
Гросс-Хрюкнер. Никогда не любил кошек, особенно, акселератов…. О, они близко!
Грохот приближается. Некоторое время спустя становится видна огромная толпа в форме неровной и дрожащей огненной дуги. В середине – маленькая фигурка. Время от времени из толпы выскакивает кто-то, и подхлестывает беглеца длинным прутом.
Свинда. Ого! А кто это?
Скотобася. Девочка, лет 13-14, выбранная по священному жребию. Или без него. На несчастную взвалили все грехи племени, Слепые Жрицы украсили её гирляндами цветов, которые, увы, слабо защищают от ударов.
Свинка-Росинка. А что они потом сделают с бедняжкой?
Скотобася. Оставят у Одинокого Древа на съедение гиенам, а сами уйдут пировать. Под кострами томится мясо сотен антилоп, а в ручье холодятся сотни сосудов с пальмовым вином.
Свинка-Росинка. – Мерзавцы! Может превратить вино в гадючный квас?
Свинда. – Это не наш метод.
Гросс-Хрюкнер. Конечно! Сами выпьем на Новый год. Вот если бы они зажарили бородавочников – никакой пощады!
Скотобася. Наш выход.
Скотобася проводит бичом по плеткам в руках своей команды. Теперь и они искрятся при каждом взмахе. Несколько минут и пятерка с огненными бичами заграждает путь сакральной процессии.
Толпа останавливается. Загнанная девочка падает на колени.
Скотобася, негромко. Свинда, займись малышкой.
После чего возвышает голос, будто у неё невидимый мегафон.
Скотобася. В чём виноват несчастный ребёнок!
Ударяет бичом так, что в небо взлетает молния.
Толпа замирает. От неё отделяется фигура в одеянии Главного Шамана.
Шаман. Богиня, я слово. Это жена – мала-мала. Она наши грехи взять.
Скотобася. Вот как? Эй, Одинокий Куст, встань, выйди. Ответь: разве эта девочка подкинула толченые соцветия сдохни-травы в кормушку канн твоего соседа?
Из толпы выходит туземец и с покаянным плачем простирается ниц.
Скотобася. Эй, Яркий Рассвет, выйди и ответь: разве этот ребенок вошел к жене твоего соседа, когда сосед был на охоте?
Юный красавец выходит из толпы и падает ниц.
Доносится голос Свинды. Не бойся, малышка, я осмотрю твои раны.
Скотобася. Эй, Крылатый Смех, помнишь, как сосед одолжил тебе дойную козу. Через две луны ты повел её обратно, но по дороге не смог сдержать вожделение и …. Свинда, в чем дело?
Свинда, удивленно. У девочки писька неправильного образца.
Скотобася взмахивает кнутом, тот издает яркий, но не резкий свет. Приглядывается, говорит удивленно:
- Да, кто скажет, что это девочка – пусть первый метнет в меня ассегай.
По толпе проносится возмущенно-испуганный гул. Шаман вздымает руки к звездному небу.
Лучик-Хрючик, шепотом. Как же они не заметили?
Гросс-Хрюкнер. Да он весь в цветах, а декорировали – Слепые Жрицы.
Скотобася, повышенным тоном. Видите, какое святотатство было предотвращено? Вы чуть было не принесли в жертву юношу, вместо девушки!
Тихо мальчику:
- Для чего ты это сделал?
Из толпы выбегает фигурка в плаще с капюшоном, сбрасывает его. Это – девочка. Шаман и толпа, при виде нового святотатства падает ниц и бьется лицами о землю.
Девочка. Это – Мик. Он друг. Меня гнать. Мик узнал. Пошел сам.
Лучик-Хрючик шепотом. Мик… Я же говорил: Африканская поэма.
Мик. Это – Микка. Мы друзья. Чмок-чмок друзья. Её – жертва. Я – не хотеть. Себя – вместо.
Скотобася. Но тебя бы съели гиены!
Мик. Рвал стебли жгучка-горячка. Мазал плечи. Ийиххо-уяййях – подавиться.
Скотобася взмахивает бичом, да так, что вылетает молния, почти до небес:
- Слушайте меня! Этот мальчик и эта девочка не виноваты, в отличие от вас, мужей. Сейчас каждый получит от моих слуг воздаяние по своей вине!
Хлопает бичом, но уже без молнии.
Лучик-Хрючик. Сил-то нам хватит?
Свинка-Росинка. Теперь понял, почему перед стартом мы пили протеиновые коктейли?
Гросс-Хрюкнер. Всё племя выпороть? Да запросто! Что нам, кабанам! Жаль, конечно, М/М… а, подписываюсь справедливости ради.
Туземцы понемногу поднимаются, выстраиваются в очередь, снимают набедренные повязки.
Микка, несмело. Богиня, я виновата.
Скотобася. В том, что отважный мальчик стал жертвой вместо тебя?
Микка. Нет. Я пасти коз. Пришел Мик. Мы – чмок-чмок. Я не видеть. Он не видеть. Роцо унес козу.
С этими словами Микка сбрасывает набедренную повязку и ложится лицо в траву, убедившись, что нет очевидных сучков.
Скотобася опять возвышает голос:
- Вот, что такое настоящее покаяние! Она не перебрасывает вину на другого…
Толпа замирает.
Свинда, тихо. Теперь придется наказать.
Протягивает Скотобасе сорванную ветку, очищенную от сучков и коры. Фея вздыхает, перекладывает бич в левую руку, взмахивает веткой. Мик прыгает на подружку, прижимается к ней и принимает удар на себя.
Гросс-Хрюкнер, сочувственно. Хоть бы правую полужопку подставил – на левую и так смотреть страшно.
Толпа гневно гудит.
Шаман, несмело. Только муж лежать сверху жены!
Скотобася отбрасывает прутик. Опять берет бич, щелкает, произведя молнию и гром.
- Все ваши большие и малые грехи искуплены любовью! Эти дети не только принесли вам счастье в наступившем году, но избавили всех от порки.
Лучик-Хрючик шепотом. Повелел пастушков поженить.
Скотобася, столь же громогласно. Да будут Мик и Микка мужем и женой! Пусть каждый одарит их по своему богатству! Вместо порки – пир!
Толпа, включая шамана, ликующе кричит.
Гросс-Хрюкнер. Ну как проводить старый год, не выпив и не закусив. Хрю!
Действие 18
Особняк Скотобаси. Кухня. Рядом с плитой – огромная корзина.
Гросс-Хрюкнер. Четверть печеной антилопы – вот и горячее на новый год. Надо дотушить, с перчиком, тимьяном, мускатным орехом. Скотя, можно в шкафу порыться?
Скотобася, задумчиво. Если дела закончены – займемся кулинарией.
Подходит к каминной полке, берет шапку Санта-Клауса, глядит на экран, улыбается, смеётся:
- Хорошая история в детском саду! Конечно, надо было бы побольше этому недоделанному Крампусу надавать, да по положенному месту. Но и без меня за детишек вступились. Хрюкнер, если нашел пряности для антилопы, найди, заодно Свинде, на глинтвейн.
Свинда. Да я уже нашла.
Вглядывается в кастрюлю.
Свинда. А с глинтвейном что-то не то. Он как-то неправильно булькает. Наверно, тебе сигналит.
Скотобася, посмотрев на экран. Финальная прогулка в этом году. Надо восстановить еще одну справедливость.
Действие 19
Большая зала загородного дома. Стены – украшены, новогодний стол – накрыт. Со двора раздаются веселые голоса, а вот с верхнего этажа – свист ремня и с трудом сдерживаемые крики.
Свинда. Интересно у них тут.
Гросс-Хрюкнер. О, глинтвейн на плите! Счас сравню с нашим.
Скотобася. Стоп! Нас не даром забросило к глинтвейну, а не на место основного события. Сейчас проверю гипотезу.
Подходит к кастрюле, нюхает пар. Кивает:
- Даже пробовать не надо. Пошли сразу наверх.
Лучик-Хрючик. Там заперто.
Скотобася. Не проблема.
Суйда, Нурма, Тикопись,
Быстро дверка отворись!
Дверь распахивается. В комнате, на кровати лежит девушка, со спущенными черными штанами и белыми трусиками. В изголовье на корточках сидит парень и держит её ладошки. Еще одна девица размашисто хлещет её ремнем.
Парень. Ксюшенька, немного осталось. Викусь, не так сильно! Кто это?!
Скотобася. Снегурочка Крампуса и группа сопровождения.
Парень. А почему свиньи?
Скотобася. А потому, что всё это - свинство.
Растерянная Вика кладет ремень на стол. Напоротая девица натягивает трусики и штаны. Говорит:
- Это Андрюша так хотел восстановить нашу дружбу.
Гросс-Хрюкнер. Дружба через порку, сила через радость… фошизм какой-то.
Скотобася. Погоди. До Нового года времени мало. Поэтому, Андрюша, не спрашиваю, как ты достал флагелязол, а просто: сколько ты его кинул в глинтвейн, несколько таблеток, или всю пачку?
Андрей, красней. Всё, что было, блистер.
Скотобася. Вот-вот. Обратите внимание, что происходит во дворе.
Андрей и девушки подходят к окну. Там горит костёр, чтоб не замерзнуть. У парня, сидящего на чурбане, девица со спущенными штанами, он её отчаянно шлепает. Рядом две девицы бьют прутиками парнишку, столь же бесштанного, прислонившегося к стене лицом. Еще один парень стегает девчонку резиновым шнуром квадратного сечения. Остальные гости предаются аналогичным развлечениям, постоянно меняясь ролями.
Скотобася. К счастью, снадобье действует недолго и уже скоро все примутся наряжать пихту. Андрюша, ты-то сам пил свой глинтвейн?
Андрей, немного смущенно. Продегустировал.
Скотобася. Вот-вот. Девчонки, давайте по чесноку: вам самим такая идея в голову пришла бы?
Ксюша. Неее.
Вика. Я этой козе всыпала бы, да только как бы она согласилась?
Скотобася. Вот именно. Мало было вас пригласить в эту комнату, мало было заманить гостей во двор и тут закрыться, так понадобилось еще небольшое фармакологическое воздействие.
Андрей, с отчаянием. Но ведь девчонки зла друг на друга не держат!
Вика. Я на эту козу… Не, Андрюша, ты точно свой обдурин подлил в глинтвейн?! Тогда я злюсь на тебя еще больше! Хоть эта ду… хоть Ксюха пороть не умеет, до сих пор больно.
Ксюша, почти прекратив всхлипывать. Тоже почти не злюсь. Просто, обидно немного.
Скотобася. Так всё просто! Надо завершить процесс примирения и восстановить справедливость. Тем более, как сказал классик, совместная порка – сближает. Андрюша, мои свинки отвернулись, а девушки и так всё видели. Так что… Нет, надо кровать на середину вытащить. Хрюк, помоги. Отлично! Ложись-ка, на не остывший спанкодром и всё будет, по справедливости.
Андрей, обреченно вздыхая. Девчонки, вы точно меня простите и помиритесь?
Девчонки хором. Выпорем – простим.
Вика допивает глинтвейн, хватает ремень.
Скотобася. А как же Ксю? Несправедливо.
Сует руку в свой мешок, достает такой же ремешок:
- Бери. Ну, за дело!
Кровать на середине комнаты. Андрей, со спущенными брюками и трусами, с подушкой под пузом. Вика взмахивает:
- За обман…
Ксюша, освоившаяся с этим предметом, пока порола Вику:
- …. Подруг!
Вика, резким движением оставляя полосу:
- Получай, Андрюшка-хитрюшка!
Ксюша, с таким же звонким хлёстом:
- А ты – прости, подружка!
Вика. Да я и не сержусь. Хлесть!
Ксюша. Да я и не ревную. Хлесть!
Андрюша стонет, вскрикивает, хватается за кровать, но, переносит порку относительно терпеливо.
Вика. Как я могла на тебя обижаться? Хлесть!
Ксюша. Как я могла на тебя дуться? Хлесть!
Вика. Тот парень – дурак. Хлесть!
Ксюша. Да и зачем нам парни? Хлесть!
Вика. Незачем! Мы друг дружку любим. Хлесть!
Гросс-Хрюкнер. Ну почему нельзя без запрещенной пропаганды?!
Скотобася. Да, не так много времени осталось, пожелайте что-нибудь позитивное.
Вика. Чтобы все в новом году были здоровы и счастливы! Хлесть!
Ксюша. Чтобы был мир во всём мире. Хлесть!
Скотобася. Андрюша, а ты чего мычишь? Предлагай.
Андрей. Чтобы все любили друг друга! Ойй!
Вика. Чтобы собачки не терялись. Хлесть!
Ксюша. Чтобы бездомных котиков не было. Хлесть!
Андрюша. Ойй! Чтобы дети не болели! И взрослые! Ойййй.
Свинка-Росинка. Девчонки, вы не слишком?
Вика. Вообще-то да.
Бросает ремень и обнимает-целует Ксюшу, нависнув над исполосованной попой Андрея. Потом быстро открывает окно, захватывает снег, делает лепешку, кладёт парню на побитое место. После чего обе девчонки нагибаются и целуют покрасневшего Андрюшу.
Ксюша, выглянув в окно. Ребята прекратили пороться и наряжают пихту.
Скотобася. Ну и славно. Это – настоящее примирение, по справедливости. Еще есть время переодеться и спуститься к столу. А нам пора назад.
Лучик-Хрючик. Мы правда в полночь станем людьми?
Скотобася. Надеюсь.
Свинка-Росинка. Но если надо – позовите, поможем.
Гросс-Хрюкнер. Вы нам только шепните. Хрю!
С НОВЫМ ГОДОМ!
Олеся писала злобные пасквили на участников форума, а не восхитительные переделки их текстов. Нет, конечно.