Конкурс 2024. №3: Удивленные взгляды зайцев… - Hiaro
Добавлено: Пн дек 09, 2024 1:21 am
Удивленные взгляды зайцев…
- Мам, ну скоро комп освободится? Мне домашку надо успеть сделать еще.
- Щас. Уже почти. Не виси над душой, дщерь моя.
Дщерь фыркнула и утопала в свою комнату. Я пошевелила возлежащими на табуретке ногами, затекшими за несколько часов сидения, вытащила подушку из-под спины и подсунула под них. Стало получше. Подвигала лопатками, ощущая приятную боль, слегка вдавила их в спинку кресла. С-с-с…
Надо, однако, дописать до точки и передать ноут. Через час у дочки программирование, засиделась я - нырнула после работы в текст. А это, знаете ли…
Закрыла вкладку с форумом, вышла из гугл-дока в перечень скучных названий. Выключила звук на самом активном диалоге во вкладке телеграма. Ну вроде все, скелеты разогнаны по шкафам, улики заметены под коврик.
Выдернула питание, привычно прикидывая, какой хороший провод и как им можно было бы то и это… Со стоном выползла из кресла. Блин, нельзя так подолгу сидеть, не вставая. Надо какие-то перерывчики делать хоть… Даже если не брать в расчет все еще богатую гамму привнесенных ощущений.
“Дополненная реальность”, ха-ха! Это уж у кого какая.
Мельком глянув в зеркало - глазки-то блестят! - зарулила в комнату к дочери, водрузила ноут на пятак, расчищенный для этого на заваленном творчеством столе.
Алина сидела с ногами на кровати, в наушниках, с телефоном в руках. Я помахала перед ней рукой, потом изобразила волну. Сложенная из пальцев собачка пошамкала нижней челюстью-мизинцем. Алина вежливо посмеялась, как всегда, когда мои причуды не резонировали с ее настроением. И я отправилась к себе, плавненько улеглась, с наслаждением разбросав руки и ноги и тоже накрывшись телефоном.
Распароливаю скрытую папку с позавчерашними фотками, листаю. Вот тут момент классно пойман, как раз тот самый. Я стою под аркой шпалеры, напрягши привязанные к ней руки, вытянувшись в струнку, запрокинув голову. Глаза закрыты, губы разомкнуты - наверное, это был уже стон. Или все-таки еще выдох? На соседних снимках с другого ракурса следов порядочно. Значит, мог быть и звук.
А здесь кнут обвивает бедра спереди. И верхний в динамичной позе за спиной. И все это в осеннем антураже легкой пожухлости. Заброшенная дача на заброшенной улице заброшенного садоводческого общества, где можно расхаживать голышом, не опасаясь никого встретить. Или обвивать кнутом обнаженных дев.
…И как все вздрогнуло внутри, когда я приоткрыла глаза и увидела перед собой эту его подругу. Она стояла напротив, чуть в стороне, и пристально смотрела на все это. На меня. Как давно по мне скользит ее взгляд?
Мысленно я махнула на все рукой. В конце концов, она нас приютила на своей даче. Встретила меня совершенно спокойно, как будто мы сто лет знакомы.
Да и руки связаны.
И я просто закрыла глаза. И потом ничего не сказала. Зато теперь вот фотки.
Вспоминаю дивное чувство, когда между телом и движениями воздуха нет никаких препятствий. Как же хорошо… Еще тепло. Под босыми ногами какие-то травинки, камешки. И я совершенно естественная часть этого мира. Столько ощущений сразу! Даже если не брать в руки ничего из того, что лежит на покрытом листьями, вросшем в землю столике.
А уж если бра-ать!
Гашу экран, откладываю телефон, переворачиваюсь на живот. Вытягиваюсь ровно, прячу голову в кольце рук, стискиваю предплечья у самых локтей. Напрягаю спину и бедра, они отзываются манящим эхом боли. Как же быстро все проходит! Вот бы синяки так проходили, а ощущения, наоборот, держались две недели. Так нет же.
…Первая боль отступает почти сразу, оставляя сперва ослепительный, а потом медленно гаснущий след, как от яркой вспышки. Плавающие пятна под веками…
Вторая боль держится дольше, как оттиск лапы в вязкой глине, на котором можно рассмотреть даже когти. Однако через несколько дней и он оплывает, контуры сглаживаются, и вот уже ничего не разобрать…
Но пока еще хорошо различимы детали. Накрываю ладонью росчерк, оставленный самым кончиком кнута. Он мне особенно нравится - отдельный, четкий, и я помню этот удар. Большинство остальных сливаются, как рваное текучее облако вспугнутых птиц или сверкающее торнадо рыб, и каждая в отдельности, кажется, перестаёт существовать, превращаясь в нечто иное, живое, громадное.
Представляю, как могло бы сейчас прилететь по свежим рубцам. У меня всего один раз так было - и это было да-а… Словно идешь, внимательно вглядываясь в отпечатки копыт изюбра, потом вдруг поднимаешь голову, а перед тобой - он. Потрясение. Между рвануться и замереть...
Проваливаюсь в это тревожно-блаженное состояние. Напряженное томление. Трепетное ожидание, как будто действительно сейчас обрушится удар-встряска. Такой, которого я бы действительно боялась. Первый из многих. Столь многих, чтоб пришлось сдерживать отчаянное “Хватит!”.
О, это как вибрация высоковольтных проводов над просекой! Подходишь ближе и вот уже чувствуешь, слышишь кожей. Сухой и страшный треск над головой заставляет ускорять шаги и почему-то даже задерживать дыхание, но против инстинкта, усилием воли ты замедляешься, а потом и останавливаешься, и стоишь, ощущая, как встают дыбом волоски на предплечьях.
Или это как уйти в чащу ночью. Выбраться из палатки тихо-тихо, пройти на цыпочках мимо тлеющих под слоем пепла углей. Перебежать залитую лунным светом грунтовую дорогу, нырнуть в заросший темный отворот. Здесь уже можно не таиться, но все чувства на пределе, потому что вокруг звуки, запахи, тени, скольжение ветра по ветвям. Там таятся другие. Другое… И скоро будет поляна, где тебя ждут. И ты представляешь на ходу, каково это - знать, что прямо сейчас кто-то трепещущий от ночного холодка и предчувствия долгой, очень долгой, до рассвета, боли идет к тебе через лес… Перебирать влажные от росы прутья, прислушиваться и ждать.
Или как было тогда, зимой, под тем скальником, куда стекались со всех сторон запутанные заячьи дорожки, словно косые собирались здесь на шабаш. Костер полыхал, искры улетали к звездам, снег вокруг проседал и таял, а ты осторожно грел над огнем любовно выбранную среди заиндевелых ветвей, одним взмахом срезанную толстую и длинную розгу, и она становилась гибкой, а ты подносил ее к лицу и нюхал, остро глядя поверх нее смеющимися глазами: “Дымом и весной пахнет. Раздевайся”. И я становилась коленями на куртку и стаскивала свитер, чувствуя одним плечом жар углей, а другим - искристый мороз бескрайних заснеженных пространств… И удивленные взгляды зайцев. Вот это было бы название!
Едва улыбаюсь и уплываю в дремучую истому, полную запутанных звериных цепочек, засыпаю…
...
Спит? Кажется да.
Алина тихонько, без обычного “дыдыха”, прикрывает за собой дверь ванной. Не топая (может же, когда надо), возвращается в свою комнату, на всякий случай плотно закрывает дверь. Если маме приспичит войти, можно успеть переключить вкладки.
Алина пробегает глазами по списку скучных названий. Ого! Новый текст. Наконец-то. Открывает последний файл.
“Она стоит, напрягши привязанные к арке шпалеры руки…”
У-у-у, нифига себе! Вот это мама дает… Что такое шпалера? А, неважно.
Алина прижимает ледяные ладони к пылающим щекам. Глотает строчки поспешно, поначалу прислушиваясь к тому, что за дверью, затем забывая обо всем. Вздрагивает, когда звонит будильник - блин, до занятия десять минут. Но тут чуть-чуть осталось… “...Пульс в кончиках пальцев…” - точно, прямо как у нее сейчас. Алина дочитывает главу, выдыхает. Несколько секунд сидит, вцепившись в волосы. Затем выходит из файла в перечень скучных названий. Она знает, что стоит за каждым из них.
Так, еще пять минут. Надо проверить одну штуку. Как это делается? Ага. Открыть закрытую вкладку. Мам, ну ты тот еще конспиратор, конечно. Кто ж так заметает следы… Ничего себе! Целый форум… Литературные опыты. Конкурс 2024. Ну ладно, это потом. Сейчас пора уже зум врубать.
Алина копирует себе на телефон ссылку. И снова закрывает вкладку браузера.
- Мам, ну скоро комп освободится? Мне домашку надо успеть сделать еще.
- Щас. Уже почти. Не виси над душой, дщерь моя.
Дщерь фыркнула и утопала в свою комнату. Я пошевелила возлежащими на табуретке ногами, затекшими за несколько часов сидения, вытащила подушку из-под спины и подсунула под них. Стало получше. Подвигала лопатками, ощущая приятную боль, слегка вдавила их в спинку кресла. С-с-с…
Надо, однако, дописать до точки и передать ноут. Через час у дочки программирование, засиделась я - нырнула после работы в текст. А это, знаете ли…
Закрыла вкладку с форумом, вышла из гугл-дока в перечень скучных названий. Выключила звук на самом активном диалоге во вкладке телеграма. Ну вроде все, скелеты разогнаны по шкафам, улики заметены под коврик.
Выдернула питание, привычно прикидывая, какой хороший провод и как им можно было бы то и это… Со стоном выползла из кресла. Блин, нельзя так подолгу сидеть, не вставая. Надо какие-то перерывчики делать хоть… Даже если не брать в расчет все еще богатую гамму привнесенных ощущений.
“Дополненная реальность”, ха-ха! Это уж у кого какая.
Мельком глянув в зеркало - глазки-то блестят! - зарулила в комнату к дочери, водрузила ноут на пятак, расчищенный для этого на заваленном творчеством столе.
Алина сидела с ногами на кровати, в наушниках, с телефоном в руках. Я помахала перед ней рукой, потом изобразила волну. Сложенная из пальцев собачка пошамкала нижней челюстью-мизинцем. Алина вежливо посмеялась, как всегда, когда мои причуды не резонировали с ее настроением. И я отправилась к себе, плавненько улеглась, с наслаждением разбросав руки и ноги и тоже накрывшись телефоном.
Распароливаю скрытую папку с позавчерашними фотками, листаю. Вот тут момент классно пойман, как раз тот самый. Я стою под аркой шпалеры, напрягши привязанные к ней руки, вытянувшись в струнку, запрокинув голову. Глаза закрыты, губы разомкнуты - наверное, это был уже стон. Или все-таки еще выдох? На соседних снимках с другого ракурса следов порядочно. Значит, мог быть и звук.
А здесь кнут обвивает бедра спереди. И верхний в динамичной позе за спиной. И все это в осеннем антураже легкой пожухлости. Заброшенная дача на заброшенной улице заброшенного садоводческого общества, где можно расхаживать голышом, не опасаясь никого встретить. Или обвивать кнутом обнаженных дев.
…И как все вздрогнуло внутри, когда я приоткрыла глаза и увидела перед собой эту его подругу. Она стояла напротив, чуть в стороне, и пристально смотрела на все это. На меня. Как давно по мне скользит ее взгляд?
Мысленно я махнула на все рукой. В конце концов, она нас приютила на своей даче. Встретила меня совершенно спокойно, как будто мы сто лет знакомы.
Да и руки связаны.
И я просто закрыла глаза. И потом ничего не сказала. Зато теперь вот фотки.
Вспоминаю дивное чувство, когда между телом и движениями воздуха нет никаких препятствий. Как же хорошо… Еще тепло. Под босыми ногами какие-то травинки, камешки. И я совершенно естественная часть этого мира. Столько ощущений сразу! Даже если не брать в руки ничего из того, что лежит на покрытом листьями, вросшем в землю столике.
А уж если бра-ать!
Гашу экран, откладываю телефон, переворачиваюсь на живот. Вытягиваюсь ровно, прячу голову в кольце рук, стискиваю предплечья у самых локтей. Напрягаю спину и бедра, они отзываются манящим эхом боли. Как же быстро все проходит! Вот бы синяки так проходили, а ощущения, наоборот, держались две недели. Так нет же.
…Первая боль отступает почти сразу, оставляя сперва ослепительный, а потом медленно гаснущий след, как от яркой вспышки. Плавающие пятна под веками…
Вторая боль держится дольше, как оттиск лапы в вязкой глине, на котором можно рассмотреть даже когти. Однако через несколько дней и он оплывает, контуры сглаживаются, и вот уже ничего не разобрать…
Но пока еще хорошо различимы детали. Накрываю ладонью росчерк, оставленный самым кончиком кнута. Он мне особенно нравится - отдельный, четкий, и я помню этот удар. Большинство остальных сливаются, как рваное текучее облако вспугнутых птиц или сверкающее торнадо рыб, и каждая в отдельности, кажется, перестаёт существовать, превращаясь в нечто иное, живое, громадное.
Представляю, как могло бы сейчас прилететь по свежим рубцам. У меня всего один раз так было - и это было да-а… Словно идешь, внимательно вглядываясь в отпечатки копыт изюбра, потом вдруг поднимаешь голову, а перед тобой - он. Потрясение. Между рвануться и замереть...
Проваливаюсь в это тревожно-блаженное состояние. Напряженное томление. Трепетное ожидание, как будто действительно сейчас обрушится удар-встряска. Такой, которого я бы действительно боялась. Первый из многих. Столь многих, чтоб пришлось сдерживать отчаянное “Хватит!”.
О, это как вибрация высоковольтных проводов над просекой! Подходишь ближе и вот уже чувствуешь, слышишь кожей. Сухой и страшный треск над головой заставляет ускорять шаги и почему-то даже задерживать дыхание, но против инстинкта, усилием воли ты замедляешься, а потом и останавливаешься, и стоишь, ощущая, как встают дыбом волоски на предплечьях.
Или это как уйти в чащу ночью. Выбраться из палатки тихо-тихо, пройти на цыпочках мимо тлеющих под слоем пепла углей. Перебежать залитую лунным светом грунтовую дорогу, нырнуть в заросший темный отворот. Здесь уже можно не таиться, но все чувства на пределе, потому что вокруг звуки, запахи, тени, скольжение ветра по ветвям. Там таятся другие. Другое… И скоро будет поляна, где тебя ждут. И ты представляешь на ходу, каково это - знать, что прямо сейчас кто-то трепещущий от ночного холодка и предчувствия долгой, очень долгой, до рассвета, боли идет к тебе через лес… Перебирать влажные от росы прутья, прислушиваться и ждать.
Или как было тогда, зимой, под тем скальником, куда стекались со всех сторон запутанные заячьи дорожки, словно косые собирались здесь на шабаш. Костер полыхал, искры улетали к звездам, снег вокруг проседал и таял, а ты осторожно грел над огнем любовно выбранную среди заиндевелых ветвей, одним взмахом срезанную толстую и длинную розгу, и она становилась гибкой, а ты подносил ее к лицу и нюхал, остро глядя поверх нее смеющимися глазами: “Дымом и весной пахнет. Раздевайся”. И я становилась коленями на куртку и стаскивала свитер, чувствуя одним плечом жар углей, а другим - искристый мороз бескрайних заснеженных пространств… И удивленные взгляды зайцев. Вот это было бы название!
Едва улыбаюсь и уплываю в дремучую истому, полную запутанных звериных цепочек, засыпаю…
...
Спит? Кажется да.
Алина тихонько, без обычного “дыдыха”, прикрывает за собой дверь ванной. Не топая (может же, когда надо), возвращается в свою комнату, на всякий случай плотно закрывает дверь. Если маме приспичит войти, можно успеть переключить вкладки.
Алина пробегает глазами по списку скучных названий. Ого! Новый текст. Наконец-то. Открывает последний файл.
“Она стоит, напрягши привязанные к арке шпалеры руки…”
У-у-у, нифига себе! Вот это мама дает… Что такое шпалера? А, неважно.
Алина прижимает ледяные ладони к пылающим щекам. Глотает строчки поспешно, поначалу прислушиваясь к тому, что за дверью, затем забывая обо всем. Вздрагивает, когда звонит будильник - блин, до занятия десять минут. Но тут чуть-чуть осталось… “...Пульс в кончиках пальцев…” - точно, прямо как у нее сейчас. Алина дочитывает главу, выдыхает. Несколько секунд сидит, вцепившись в волосы. Затем выходит из файла в перечень скучных названий. Она знает, что стоит за каждым из них.
Так, еще пять минут. Надо проверить одну штуку. Как это делается? Ага. Открыть закрытую вкладку. Мам, ну ты тот еще конспиратор, конечно. Кто ж так заметает следы… Ничего себе! Целый форум… Литературные опыты. Конкурс 2024. Ну ладно, это потом. Сейчас пора уже зум врубать.
Алина копирует себе на телефон ссылку. И снова закрывает вкладку браузера.
Но они, надеюсь, только на телефоне, а не на компе. Так что страшилка, но потом заснуть ещё можно.