Конкурс 2024. №9: Слова - Тринадцать
Добавлено: Пн дек 09, 2024 1:29 am
Слова
…я хочу запереть вас в клетке, как маленькую, красивую птичку. В очень тесной клетке, места в которой хватило бы не больше, чем на пару шагов. Хочу посмотреть, как вы бьетесь крыльями о ее золотые прутья, как летят во все стороны пух и деревянные стружки…
– Давайте попробуем, – соглашаюсь я.
Вот уже целый год Сиена учит меня рассказывать истории. А я учу Сиену, что такое бдсм. В ее представлении это кожаные шорты и хлыст, которым бьют по спине, чтобы выместить злость или просто поиздеваться.
Я пытаюсь вообразить ее в кожаных шортах и с хлыстом, но у меня не получается. Сегодня на ней брюки и белая рубашка с широкими манжетами. В расстегнутом воротнике – нитка крупного жемчуга, на плечи накинута красная, без рисунка шаль.
На одной из моих любимых фотографий Сиена тоже в белой рубашке. Узкие рукава плотно охватывают запястья, пальцы держат длинный изящный мундштук с зажженной сигаретой.
С другого фото она смотрит на меня так, будто уже заперла в золотой клетке.
– Большая часть студентов, – говорит Сиена, прочитав мою историю, – Выполняет задания ровно так, как им сказано. У некоторых совсем слабые навыки, но они работают в силу своих возможностей. Вы же требования не просто игнорируете, а ломаете их об колено и выкидываете подальше, будто это какой-то мусор.
Я смотрю в окно за ее спиной. В университете она приглашенный преподаватель, все занятия проводятся только индивидуально. В конце семестра Сиена без сожаления расстается с теми, кто не тянет или не соответствует. Желающих занять мое место будет очень много.
– Мне это нравится, – слышу я продолжение ее слов, – Ваша дерзость меня даже веселит.
– Я не могу рассказывать истории вам, потому что у нас нет отношений, – говорю я прежде, чем она скажет еще что-нибудь, – Для меня истории – это способ общения. Мне сложно общаться просто словами.
– Нет отношений? Я считаю по-другому, но продолжайте.
– Я вижу, как ведут себя другие студенты. Они влюблены в вас и ослеплены вашим лукавством. Вы каждого укутываете в мягкое одеялко теплого принятия. Неудивительно, что у них в голове какие-то свои отношения с вами. И только я знаю, что я… Что мы вам совсем не сдались.
– Мягкое одеялко, – Сиена усмехается, – Вы напрасно думаете, что я так нежна со всеми. Сегодня последнее занятие перед каникулами, если хотите, мы можем на этом распрощаться.
– Не хочу.
– Тогда вернемся к вашей истории. Она изрядно меня повеселила. Дам вам другое задание, гораздо сложнее. Знаю, что вы наплюете на него в своей обычной манере, но сейчас я вам этого не позволю. Хочу запереть вас в клетке, как маленькую, красивую птичку. В очень тесной клетке, места в которой хватило бы не больше, чем на пару шагов. Будет у нас с вами такой вот, как вы говорите, бдсм.
– Если бы у нас с вами был бдсм, – Сиена всегда позволяет говорить ей правду, – Вы бы прочитали мою историю, повеселились, а потом высекли меня за непослушание. И вам бы это понравилось куда больше, чем история.
– Миа, – окликает она меня уже у двери, – У нас с вами есть отношения, просто вы пока отказываетесь их увидеть.
Я ничего не отвечаю. Я не такая глупая, как все остальные студенты, и на лукавство Сиены вестись не собираюсь.
***
Письмо из университета я получила в самом начале каникул. Секретарь кафедры сообщал, что Сиена проводит трехнедельный интенсив, все желающие могут пройти отбор. Нужно написать эссе из пятисот слов на свободную тему и отправить анонимно, указав только свой референсный номер, который можно получить по запросу. Интенсив будет проходить на частной вилле в Тоскане, количество мест ограничено.
Конкурировать я не умею, стоят в очереди к кому-нибудь, пусть даже к Сиене, тоже, поэтому эссе я отправила прямиком ей на электронную почту. Вечером раздался телефонный звонок.
– Вы не изменяете себе, – голос Сиены звучал чуть жестче, чем обычно, – Разумеется, я возьму вас. Вопрос, захотите ли вы принять участие в этом интенсиве.
– Это будет гонка на выживание? Замочи конкурента силой слова и получи приз?
– Призов не будет. Наоборот. Раз в неделю мы будем выбирать худшего из лучших.
– Кто это мы?
– У меня есть помощник, ассистент. Последнее слово будет за ним. Он назначит наказание. Вряд ли он захочет облачиться в кожаные шорты, хлыста у него нет, поэтому предполагаю что-то несложное, но трудоемкое и возможно, обидное.
– Публичные наказания – это на любителя.
– Наказание не будет публичным. Если кому-то захочется рассказать, как именно его наказали, пожалуйста. А вот задавать вопросы по этому поводу будет запрещено.
– И ваши студенты согласны на такие условия?
– Более чем. Рвутся в бой. Что скажете, Миа? Испугаетесь или рискнете себя показать?
– Скажу, что рискнула бы посмотреть на вашего ассистента в кожаных шортах, но кто же мне доставит такое удовольствие.
– Значит, увидимся на вилле, – Сиена положила трубку.
***
Двухэтажный каменный дом был окружен большим садом, усаженным оливами, лимонными и вишневыми деревьями, и имел собственный выход к небольшому озеру.
Мне досталась отдельная комната, такая крошечная, что больше походила на кладовку, если бы не маленькое, закрытое зелеными металлическими ставнями окно. В нее поместились только очень узкая кровать, такой же узкий шкаф для одежды, письменный стол и плетеное кресло. Все лучше, чем делить помещение с другими.
Всего на виллу приехало восемь студентов: пять девушек и трое юношей. В лицо я знала только некоторых – видела их раньше на факультете.
Сиена собрала нас всех вечером за ужином. Элио, который помогал нам разместиться, присутствовал тоже. Высокий, загорелый, лет сорока, с красивым, но не улыбчивым лицом, он, вопреки моим ожиданиям, вместо кожаных шорт надел джинсовые. На его черной футболке кислотно-желтым было написано мое любимое английское слово “wicked”.
Первое задание, которое мы получили, выглядело не сложным. Шесть отведенных на него дней казались безразмерно долгим сроком, и все свободное от семинаров и мастер-классов время я проводила, плавая голой в озере, или лежа под вишневым деревом, с очередной книгой и яблоком.
Сиена хотела историю на двадцать страниц, я ограничилась тремя – не люблю размазывать слова по бумаге, поэтому нисколько не удивилась, когда в воскресенье, в конце итогового семинара, Элио назвал мое имя.
Все, кроме Сиены повернули головы в мою сторону. Она продолжала смотреть в листы с моей историей.
– На сегодня все свободны, – сказала она после недолгого молчания.
– А Миа пойдет со мной, – Элио положил тяжелую руку мне на плечо.
Я стряхнула ее и поднялась со своего места. Я не овца, и водить меня не нужно.
***
Все нехотя разошлись по своим комнатам – каждому было интересно, что за наказание меня ожидает. Я многого от Элио не ждала: заставит, наверное, мыть за всеми посуду или собирать виноградных улиток. Или выучить кусок Илиады наизусть.
– Знаешь, где кабинет Сиены? – спросил он.
– Да, рядом с библиотекой.
– Иди туда. Жди меня внутри, я скоро приду.
– Вы же сказали, что я пойду с вами.
Элио внимательно посмотрел на меня и ничего не ответил.
– Сиена тоже придет?
– Нет, это не ее забота. Иди.
Значит, все-таки Илиада.
Я поднялась на второй этаж. Кроме библиотеки и кабинета там находились только ванная комната и спальня Сиены. Все остальные спальни располагались внизу.
Дверь в кабинет была приоткрыта, тускло горел стоящий в углу торшер. Стеллажи с книгами, длинный письменный стол, обычный офисный стул, кожаное кресло в другом углу. Я села в него ждать Элио. Он вернулся минут через пятнадцать. В руках у него был длинный прут.
– Почему у вас кресло стоит в одном углу, а торшер в другом? – слова принадлежали мне, а голос произнесший их показался мне чужим, – Так ведь темно читать.
– Подойди сюда, – Элио положил прут на стол, – Я тебя высеку.
Цветные пятна заплясали перед глазами. Я не верю в магическую силу обычных слов, она есть только у молитв и заклинаний. Но некоторые слова срабатывают на мне не хуже заговоров.
я тебя высеку
принеси мне ремень
мы еще только начали порку
возьмем сегодня ремень поуже
я всегда секу долго и очень больно
– Миа?
Я подошла к Элио. В голове звенело от роящихся слов.
– Это твое наказание, – он смотрел на меня сверху, – Ты не обязана его принимать, но на этом твое пребывание тут закончится, как и занятия с Сиеной. Сложишь вещи, утром я отвезу тебя на станцию. Если с поркой согласна, спусти джинсы до колен и нагнись, локти на стол.
– Я не согласна, – сказала я расстегивая джинсы, – Но мне интересно. Трусы снимать?
Элио кивнул.
– Двадцать страниц, – сказал он, беря прут, – Сиена получила только три. Значит, ты получишь семнадцать ударов. Немного для первого раза, но я постараюсь, чтобы каждый из них тебе запомнился.
– Почему вы, а не Сиена? – спросила я, нагнувшись над столом.
– Это не ее забота.
Следующий вопрос я задать не успела. Прут просвистел в воздухе и опустился на мою голую задницу. И почти сразу, до того, как я успела набрать воздух, просвистел еще. И еще.
Элио сек меня быстро, не сдерживая руки, но аккуратно, будто занимался этим делом всю свою жизнь.
Порка закончилась быстрее, чем у меня кончились силы, чтобы сдерживать звуки. Неизвестно, какая в этом доме слышимость, радовать студентов криками мне не хотелось, а Сиену тем более.
– Всё, – Элио снова положил прут на стол и отошел к окну, – Мы закончили.
Как я одеваюсь, он не смотрел.
– Можешь идти к себе, – он отпустил меня без всяких нотаций и лишних слов.
Вернувшись к себе, я заперла дверь на ключ и забралась в кровать под одеяло. Мне нужно было поплакать о произошедшем и подумать над тем, как сделать так, чтобы в следующее воскресенье Элио назвал не мое имя.
***
Из пятнадцати требуемых страниц я написала пятнадцать. Всё в моей истории было так, как хотела Сиена, будто я одна из ее глупых, но очень старательных студенток. Лучше работы я не сдавала за весь прошедший год.
– Миа, – объявил Элио, когда воскресный семинар закончился.
Все зашептались, потом повернули головы ко мне, как прошлый раз.
– Это ошибка? – громко спросила Паола, – У нее же лучшая история из всех.
– Разойдитесь, – попросила Сиена, – Вам всем есть чем заняться.
Меня снова ждал ее письменный стол.
– Я не хочу, – сказала я, когда Элио пришел в кабинет.
На этот раз вместо длинного прута он принес ворох тонких, очищенных от листьев, веток оливы.
– Почему снова я?
– Потому что ты не слушаешься, – он сложил вместе четыре ветки и хлестнул ими в воздухе.
– Когда? Я же сдала всё, как надо!
– Всегда. Сними джинсы и трусы совсем, ляг животом на подлокотник кресла. Сегодня порка будет долгая, хочу, чтобы тебе было удобно.
Я приготовилась перенести эту порку так же стоически, но еще до первого удара, закрыла левую ягодицу рукой.
– Миа, убери руку, – спокойно сказал Элио.
– Я не могу.
– Убери руку, на ней останутся следы. Ты ведь не хочешь, чтобы все увидели их?
Оливовые ветки оказались нестерпимо жгучими, будто Элио сек меня раскаленными проводами, а не невзрачными, тоненькими прутиками.
– Не вертись, – он хлестал медленно, размеренно, давая мне возможность ощутить каждый удар, как самый первый, свежий, не слившийся с другими.
Сначала я шипела в кожаную подушку, а потом скулила, надеясь, что никто не услышит эти позорные звуки, а если услышит, то не поймет, с чем они связаны.
Закончил Элио через целую вечность, когда я уже плохо понимала, нахожусь я в реальности или в собственной истории. Он поднял меня с кресла, посмотрел мне в лицо и крепко прижал к себе.
– Теперь можно поплакать, – сказал он, и мои слезы намочили его черную футболку со словом “wicked” на ней.
***
Все дни Сиена вела себя как ни в чем не бывало, не выделяя меня на семинарах и игнорируя в перерывах.
Мне больше не хотелось ни плавать голой в озере, ни читать под вишневым деревом. Задание я не сделала. Сдала дюжину пустых листов, и так зная, что меня ждет в воскресенье.
Элио порол меня ремнем, на диване, в библиотеке. Он говорил что-то про послушание и про хорошее поведение, но слова не долетали до меня, как и мои обещания исправиться не долетали до него.
– Сегодня буду пороть тебя дольше.
Цветные круги плавали перед зажмуренными глазами. Терпеть. Надо потерпеть, это последнее воскресенье, в следующее я уже буду дома.
***
Все уже разъехались, мы с Сиеной остались в доме вдвоем, ожидая, пока Элио вернется со станции, чтобы отвезти и нас.
– Мне понравилось. Этот, как вы называете, бдсм.
Она сидит в кресле в гостиной. Узкие рукава темно-синей шелковой рубашки плотно охватывают запястья, пальцы держат длинный изящный мундштук с зажженной сигаретой.
– Я читала ваши истории, они меня веселили, а потом вас секли за непослушание. Впереди еще три недели каникул. Я все еще хочу запереть вас в клетке. Буду учить вас рассказывать истории, а вы меня – вот этому.
Она делает жест рукой, огонек сигареты чертит в сумерках алую полосу.
давайте попробуем
Сиена ждет от меня этих слов.
Я жду, пока она попросит еще.
…я хочу запереть вас в клетке, как маленькую, красивую птичку. В очень тесной клетке, места в которой хватило бы не больше, чем на пару шагов. Хочу посмотреть, как вы бьетесь крыльями о ее золотые прутья, как летят во все стороны пух и деревянные стружки…
– Давайте попробуем, – соглашаюсь я.
Вот уже целый год Сиена учит меня рассказывать истории. А я учу Сиену, что такое бдсм. В ее представлении это кожаные шорты и хлыст, которым бьют по спине, чтобы выместить злость или просто поиздеваться.
Я пытаюсь вообразить ее в кожаных шортах и с хлыстом, но у меня не получается. Сегодня на ней брюки и белая рубашка с широкими манжетами. В расстегнутом воротнике – нитка крупного жемчуга, на плечи накинута красная, без рисунка шаль.
На одной из моих любимых фотографий Сиена тоже в белой рубашке. Узкие рукава плотно охватывают запястья, пальцы держат длинный изящный мундштук с зажженной сигаретой.
С другого фото она смотрит на меня так, будто уже заперла в золотой клетке.
– Большая часть студентов, – говорит Сиена, прочитав мою историю, – Выполняет задания ровно так, как им сказано. У некоторых совсем слабые навыки, но они работают в силу своих возможностей. Вы же требования не просто игнорируете, а ломаете их об колено и выкидываете подальше, будто это какой-то мусор.
Я смотрю в окно за ее спиной. В университете она приглашенный преподаватель, все занятия проводятся только индивидуально. В конце семестра Сиена без сожаления расстается с теми, кто не тянет или не соответствует. Желающих занять мое место будет очень много.
– Мне это нравится, – слышу я продолжение ее слов, – Ваша дерзость меня даже веселит.
– Я не могу рассказывать истории вам, потому что у нас нет отношений, – говорю я прежде, чем она скажет еще что-нибудь, – Для меня истории – это способ общения. Мне сложно общаться просто словами.
– Нет отношений? Я считаю по-другому, но продолжайте.
– Я вижу, как ведут себя другие студенты. Они влюблены в вас и ослеплены вашим лукавством. Вы каждого укутываете в мягкое одеялко теплого принятия. Неудивительно, что у них в голове какие-то свои отношения с вами. И только я знаю, что я… Что мы вам совсем не сдались.
– Мягкое одеялко, – Сиена усмехается, – Вы напрасно думаете, что я так нежна со всеми. Сегодня последнее занятие перед каникулами, если хотите, мы можем на этом распрощаться.
– Не хочу.
– Тогда вернемся к вашей истории. Она изрядно меня повеселила. Дам вам другое задание, гораздо сложнее. Знаю, что вы наплюете на него в своей обычной манере, но сейчас я вам этого не позволю. Хочу запереть вас в клетке, как маленькую, красивую птичку. В очень тесной клетке, места в которой хватило бы не больше, чем на пару шагов. Будет у нас с вами такой вот, как вы говорите, бдсм.
– Если бы у нас с вами был бдсм, – Сиена всегда позволяет говорить ей правду, – Вы бы прочитали мою историю, повеселились, а потом высекли меня за непослушание. И вам бы это понравилось куда больше, чем история.
– Миа, – окликает она меня уже у двери, – У нас с вами есть отношения, просто вы пока отказываетесь их увидеть.
Я ничего не отвечаю. Я не такая глупая, как все остальные студенты, и на лукавство Сиены вестись не собираюсь.
***
Письмо из университета я получила в самом начале каникул. Секретарь кафедры сообщал, что Сиена проводит трехнедельный интенсив, все желающие могут пройти отбор. Нужно написать эссе из пятисот слов на свободную тему и отправить анонимно, указав только свой референсный номер, который можно получить по запросу. Интенсив будет проходить на частной вилле в Тоскане, количество мест ограничено.
Конкурировать я не умею, стоят в очереди к кому-нибудь, пусть даже к Сиене, тоже, поэтому эссе я отправила прямиком ей на электронную почту. Вечером раздался телефонный звонок.
– Вы не изменяете себе, – голос Сиены звучал чуть жестче, чем обычно, – Разумеется, я возьму вас. Вопрос, захотите ли вы принять участие в этом интенсиве.
– Это будет гонка на выживание? Замочи конкурента силой слова и получи приз?
– Призов не будет. Наоборот. Раз в неделю мы будем выбирать худшего из лучших.
– Кто это мы?
– У меня есть помощник, ассистент. Последнее слово будет за ним. Он назначит наказание. Вряд ли он захочет облачиться в кожаные шорты, хлыста у него нет, поэтому предполагаю что-то несложное, но трудоемкое и возможно, обидное.
– Публичные наказания – это на любителя.
– Наказание не будет публичным. Если кому-то захочется рассказать, как именно его наказали, пожалуйста. А вот задавать вопросы по этому поводу будет запрещено.
– И ваши студенты согласны на такие условия?
– Более чем. Рвутся в бой. Что скажете, Миа? Испугаетесь или рискнете себя показать?
– Скажу, что рискнула бы посмотреть на вашего ассистента в кожаных шортах, но кто же мне доставит такое удовольствие.
– Значит, увидимся на вилле, – Сиена положила трубку.
***
Двухэтажный каменный дом был окружен большим садом, усаженным оливами, лимонными и вишневыми деревьями, и имел собственный выход к небольшому озеру.
Мне досталась отдельная комната, такая крошечная, что больше походила на кладовку, если бы не маленькое, закрытое зелеными металлическими ставнями окно. В нее поместились только очень узкая кровать, такой же узкий шкаф для одежды, письменный стол и плетеное кресло. Все лучше, чем делить помещение с другими.
Всего на виллу приехало восемь студентов: пять девушек и трое юношей. В лицо я знала только некоторых – видела их раньше на факультете.
Сиена собрала нас всех вечером за ужином. Элио, который помогал нам разместиться, присутствовал тоже. Высокий, загорелый, лет сорока, с красивым, но не улыбчивым лицом, он, вопреки моим ожиданиям, вместо кожаных шорт надел джинсовые. На его черной футболке кислотно-желтым было написано мое любимое английское слово “wicked”.
Первое задание, которое мы получили, выглядело не сложным. Шесть отведенных на него дней казались безразмерно долгим сроком, и все свободное от семинаров и мастер-классов время я проводила, плавая голой в озере, или лежа под вишневым деревом, с очередной книгой и яблоком.
Сиена хотела историю на двадцать страниц, я ограничилась тремя – не люблю размазывать слова по бумаге, поэтому нисколько не удивилась, когда в воскресенье, в конце итогового семинара, Элио назвал мое имя.
Все, кроме Сиены повернули головы в мою сторону. Она продолжала смотреть в листы с моей историей.
– На сегодня все свободны, – сказала она после недолгого молчания.
– А Миа пойдет со мной, – Элио положил тяжелую руку мне на плечо.
Я стряхнула ее и поднялась со своего места. Я не овца, и водить меня не нужно.
***
Все нехотя разошлись по своим комнатам – каждому было интересно, что за наказание меня ожидает. Я многого от Элио не ждала: заставит, наверное, мыть за всеми посуду или собирать виноградных улиток. Или выучить кусок Илиады наизусть.
– Знаешь, где кабинет Сиены? – спросил он.
– Да, рядом с библиотекой.
– Иди туда. Жди меня внутри, я скоро приду.
– Вы же сказали, что я пойду с вами.
Элио внимательно посмотрел на меня и ничего не ответил.
– Сиена тоже придет?
– Нет, это не ее забота. Иди.
Значит, все-таки Илиада.
Я поднялась на второй этаж. Кроме библиотеки и кабинета там находились только ванная комната и спальня Сиены. Все остальные спальни располагались внизу.
Дверь в кабинет была приоткрыта, тускло горел стоящий в углу торшер. Стеллажи с книгами, длинный письменный стол, обычный офисный стул, кожаное кресло в другом углу. Я села в него ждать Элио. Он вернулся минут через пятнадцать. В руках у него был длинный прут.
– Почему у вас кресло стоит в одном углу, а торшер в другом? – слова принадлежали мне, а голос произнесший их показался мне чужим, – Так ведь темно читать.
– Подойди сюда, – Элио положил прут на стол, – Я тебя высеку.
Цветные пятна заплясали перед глазами. Я не верю в магическую силу обычных слов, она есть только у молитв и заклинаний. Но некоторые слова срабатывают на мне не хуже заговоров.
я тебя высеку
принеси мне ремень
мы еще только начали порку
возьмем сегодня ремень поуже
я всегда секу долго и очень больно
– Миа?
Я подошла к Элио. В голове звенело от роящихся слов.
– Это твое наказание, – он смотрел на меня сверху, – Ты не обязана его принимать, но на этом твое пребывание тут закончится, как и занятия с Сиеной. Сложишь вещи, утром я отвезу тебя на станцию. Если с поркой согласна, спусти джинсы до колен и нагнись, локти на стол.
– Я не согласна, – сказала я расстегивая джинсы, – Но мне интересно. Трусы снимать?
Элио кивнул.
– Двадцать страниц, – сказал он, беря прут, – Сиена получила только три. Значит, ты получишь семнадцать ударов. Немного для первого раза, но я постараюсь, чтобы каждый из них тебе запомнился.
– Почему вы, а не Сиена? – спросила я, нагнувшись над столом.
– Это не ее забота.
Следующий вопрос я задать не успела. Прут просвистел в воздухе и опустился на мою голую задницу. И почти сразу, до того, как я успела набрать воздух, просвистел еще. И еще.
Элио сек меня быстро, не сдерживая руки, но аккуратно, будто занимался этим делом всю свою жизнь.
Порка закончилась быстрее, чем у меня кончились силы, чтобы сдерживать звуки. Неизвестно, какая в этом доме слышимость, радовать студентов криками мне не хотелось, а Сиену тем более.
– Всё, – Элио снова положил прут на стол и отошел к окну, – Мы закончили.
Как я одеваюсь, он не смотрел.
– Можешь идти к себе, – он отпустил меня без всяких нотаций и лишних слов.
Вернувшись к себе, я заперла дверь на ключ и забралась в кровать под одеяло. Мне нужно было поплакать о произошедшем и подумать над тем, как сделать так, чтобы в следующее воскресенье Элио назвал не мое имя.
***
Из пятнадцати требуемых страниц я написала пятнадцать. Всё в моей истории было так, как хотела Сиена, будто я одна из ее глупых, но очень старательных студенток. Лучше работы я не сдавала за весь прошедший год.
– Миа, – объявил Элио, когда воскресный семинар закончился.
Все зашептались, потом повернули головы ко мне, как прошлый раз.
– Это ошибка? – громко спросила Паола, – У нее же лучшая история из всех.
– Разойдитесь, – попросила Сиена, – Вам всем есть чем заняться.
Меня снова ждал ее письменный стол.
– Я не хочу, – сказала я, когда Элио пришел в кабинет.
На этот раз вместо длинного прута он принес ворох тонких, очищенных от листьев, веток оливы.
– Почему снова я?
– Потому что ты не слушаешься, – он сложил вместе четыре ветки и хлестнул ими в воздухе.
– Когда? Я же сдала всё, как надо!
– Всегда. Сними джинсы и трусы совсем, ляг животом на подлокотник кресла. Сегодня порка будет долгая, хочу, чтобы тебе было удобно.
Я приготовилась перенести эту порку так же стоически, но еще до первого удара, закрыла левую ягодицу рукой.
– Миа, убери руку, – спокойно сказал Элио.
– Я не могу.
– Убери руку, на ней останутся следы. Ты ведь не хочешь, чтобы все увидели их?
Оливовые ветки оказались нестерпимо жгучими, будто Элио сек меня раскаленными проводами, а не невзрачными, тоненькими прутиками.
– Не вертись, – он хлестал медленно, размеренно, давая мне возможность ощутить каждый удар, как самый первый, свежий, не слившийся с другими.
Сначала я шипела в кожаную подушку, а потом скулила, надеясь, что никто не услышит эти позорные звуки, а если услышит, то не поймет, с чем они связаны.
Закончил Элио через целую вечность, когда я уже плохо понимала, нахожусь я в реальности или в собственной истории. Он поднял меня с кресла, посмотрел мне в лицо и крепко прижал к себе.
– Теперь можно поплакать, – сказал он, и мои слезы намочили его черную футболку со словом “wicked” на ней.
***
Все дни Сиена вела себя как ни в чем не бывало, не выделяя меня на семинарах и игнорируя в перерывах.
Мне больше не хотелось ни плавать голой в озере, ни читать под вишневым деревом. Задание я не сделала. Сдала дюжину пустых листов, и так зная, что меня ждет в воскресенье.
Элио порол меня ремнем, на диване, в библиотеке. Он говорил что-то про послушание и про хорошее поведение, но слова не долетали до меня, как и мои обещания исправиться не долетали до него.
– Сегодня буду пороть тебя дольше.
Цветные круги плавали перед зажмуренными глазами. Терпеть. Надо потерпеть, это последнее воскресенье, в следующее я уже буду дома.
***
Все уже разъехались, мы с Сиеной остались в доме вдвоем, ожидая, пока Элио вернется со станции, чтобы отвезти и нас.
– Мне понравилось. Этот, как вы называете, бдсм.
Она сидит в кресле в гостиной. Узкие рукава темно-синей шелковой рубашки плотно охватывают запястья, пальцы держат длинный изящный мундштук с зажженной сигаретой.
– Я читала ваши истории, они меня веселили, а потом вас секли за непослушание. Впереди еще три недели каникул. Я все еще хочу запереть вас в клетке. Буду учить вас рассказывать истории, а вы меня – вот этому.
Она делает жест рукой, огонек сигареты чертит в сумерках алую полосу.
давайте попробуем
Сиена ждет от меня этих слов.
Я жду, пока она попросит еще.
.