"Все включено"
Добавлено: Пн янв 17, 2022 4:04 pm
(Вольное продолжение рассказа "Светлое будущее")
Загорелая кожа Кеты соблазнительно переливалась в свете множества ламп, преломленном полупрозрачной водой бассейна. Было тихо, спокойно, только семья каких-то японцев болтала в стороне. Я лежала на спине, полузажмурившись и наслаждаясь нежной теплой водой.
- Поплыли в другой конец, - Кеточка толкнула меня в плечо. – Наперегонки.
- Ой, не хочу, отстань.
- Будешь целыми днями есть и лежать – растолстеешь, - наставительно сказала подруга.
- Я гимнастику делаю.
- Угу. В темпе умирающего павлина. Обленишься совсем, - она пихнула меня ногой, но я продолжала дрейфовать, не желая шевелиться. – А знаешь, что сегодня в афише на вечер? Танцы!
- Танец живота опять?- я снова прикрыла глаза. Спать, спать. В этом отеле целыми днями хочется спать.
- И не надоело тебе на них пялиться? Бальные танцы, для клиентов. Я думаю, мы ведь станцуем?
- И охота тебе публику эпатировать, - я не хотела танцевать. Я хотела лежать и не вставать.
- Какое там. Свободные нравы! – Кета меня больно ущипнула.
- У меня вечерние платья только женские, - поморщилась я. – А ты для кавалера мелковата.
- Че сказала? – она принялась яростно брызгать водой мне в лицо. Мне ничего не оставалось, как изменить, наконец, позу, и начать плескаться в ответ.
- Ну все, все. Миниатюрная ты. С прекрасной фигурой.
- С Дианой танцевать пойду, - с угрозой в голосе бросила Кета. – А потом знаешь, что будет? Волшебник!
- Чего не хватало, - я вновь перевернулась на спину. – Марио еще нужен.
- Кто? Что?
- Да так, Кеточка, - я закатила глаза. – Ничего.
- Ах ты… - на лице проступило запоздалое понимание. – Снобка хренова! Мало тебя в детстве пороли, Инес.
- Кет, меня вообще-то не пороли. Совсем.
- Ой, да, - любимая тряхнула головой. – Никак не могу привыкнуть. И очень зря.
- Времена такие были, - я задумалась. Вода как будто стала холоднее. Захотелось вылезти и обтереться, но тело не желало слушаться.
- Кому как. Вот в наших краях, - Кета, наконец успокоившись, улеглась на воду рядышком, животиком кверху, - в наших краях секли всегда. Чуть что – лоза. Хотя, конечно, когда папаша с войны не вернулся, мать принялась драть наш выводок в разы сильнее. Неделями живого места не было. А ты что? Закомплексованная неврастеничка, витающая в облаках. Рефлексия твоя постоянная. А вот то, а вот это. Страсти не хватает, огонька. Да ты раздеваешься так, что сразу видно – ни разу трусы для порки не снимала.
- Что, я тебя не устраиваю? – кажется, на лице отразилась непритворная обида, потому что Кета тут же навалилась на меня, и, прижав к бортику, принялась тискать и целовать столь старательно, что я начала задыхаться.
- Ты чего, я же так… Ты у меня самая лучшая, самая красивая, самая милая, самая нежная, а еще самая умная, что, конечно, иногда бесит… Просто хочется иногда чего-нибудь добавить. Остренького. Ты ведь сама говорила, что любовь не должна стоять на месте. Так что, смотри, - Кета отпустила меня, решив, что утешила. – Будешь дальше на животики танцовщиц засматриваться – разложу и всыплю.
- Да ты сама хороша.
- А я просто думаю, как бы наша красавица среди них смотрелась, - она хихикнула. – Кстати, где она? Так к нам и не спустится?
- Говорит, не хочет в хлорке, - я усмехнулась. – Петлями от скакалки светить она не хочет.
- И что, весь отдых взаперти просидит? Это же глупо. Нельзя позволять такие демарши.
- На пляж бы я ее вытащила, - я уцепилась за бортик и выбралась на плитку. Кета выскользнула следом. – Но там, сама знаешь, взорвалось опять что-то. Или кто-то. Лучше из отеля лишний раз не выходить. А здесь нам и вдвоем хорошо.
- Нам с тобой везде хорошо, – Кета набросила на плечи полотенце. – Но считаю, в таких случаях надо уметь настоять на своем. Стыдно ей – и хорошо. Раз уж взяли с собой на отдых и все оплатили, то пусть не выпендривается.
- Может, ты и права, - спорить не хотелось. Я вытянулась на лежаке, разминая мышцы. – Но мне сейчас неохота связываться.
- Все твоя лень, - посмотрела на меня с неудовольствием. – Давай я тогда, - не дав мне возразить, Кета быстро вынула телефон из сумочки, и, набрав номер, поднесла к уху:
- Алло, Диан. Ты как?... Ну хорошо, а тут здорово, и пусто почти, все спят. Иди к нам в бассейн… Дианочка, я тебя вроде не спрашивала, хочешь ты или нет? Надевай купальник и быстро сюда… Конечно, в купальнике, а как еще? Ты отдыхать приехала или в номере сидеть?... Так, спорить ты со мной не будешь. Через десять минут не появишься – получишь ремня и на весь вечер в угол встанешь. Я предупредила, - Кета с ухмылкой нажала «отбой».
- Строгая ты, - я повела плечом. Сейчас она смотрелась особенно красиво – красный купальник, мокрые темные волосы и выражение непередаваемого удовольствия на лице.
- А то. Я никому не позволю мотать нервы своей самой-самой. Только сама их буду мотать. Пусть ходит по струнке, полезный навык, во взрослой жизни пригодится. Она, кстати, все никак не определится?
- Слушай, любовь моя, зачем спрашиваешь? Сама все знаешь, - я устало отвернулась. Все ж таки она немного маньячка.
- Хочу тебя подвигнуть к правильному решению, - невозмутимо ответила Кета. – На одной стороне – подростковые капризы, а на другой… Привет, Дианочка.
Диана спустилась раньше срока, одетая в черный купальник и с полотенцем в руках. На не успевших толком загореть ляжках, действительно, сверкали следы от вчерашней порки. Здесь, на отдыхе, Кета секла ее едва ли не каждый день. А я не вмешивалась, хотя и понимала, что это, должно быть, неправильно.
- Ну чего, поплаваем? – весело спросила Кета и с разгону, минуя лесенку, кувыркнулась в бассейн. Диана, бросив полотенце на шезлонг и подобравшись, собралась с духом и прыгнула следом, подняв фонтан брызг. Какое-то время они энергично гонялись друг за другом из конца в конец, а я задумчиво наблюдала. Молодость… Народу постепенно становилось больше. Сиеста заканчивалась, искусственный пляж наполнялся. Мне нестерпимо захотелось в туалет. Я махнула рукой Кете, указав пальцем на наши вещи, впрочем, немногочисленные, и вышла, аккуратно обогнув особо шумную семейку вновь прибывших.
Возвращаясь, я вдруг насторожилась, различив умоляющий голос Дианы среди разноязыкого гомона:
- Кет, ну послушай. Всем же будет лучше. Ты хочешь, чтобы меня больше не было, так…
- Не говори ерунды, Дианка, - я пристроилась за одним из чисто декоративных зонтиков (в отеле, естественно, не было солнца, но администрации хотелось создать полную имитацию пляжа) и прислушалась. Мой острый слух раздражал еще Джеймса – он все время выгонял меня в дальнюю комнату во время важных телефонных разговоров. И все равно я слышала много больше, чем мне полагалось. К сожалению.
- Пожалуйста. Мне ведь нужно совсем немного. Одолжи мне хотя бы штук тридцать. На первое время. Все равно вы тратите на меня много больше. Я уйду и не вернусь. Вам будет хорошо.
- Диана, у тебя последний шанс заткнуться, и я сделаю вид, что этого разговора не было.
- Кеточка, миленькая, - я не поверила своим глазам. Девчонка потянулась губами к плечу моей подруги. – Я все-все сделаю, что ты пожелаешь. Ты ведь хочешь…
- Сучка! – выругалась Кета, отстраняясь. Она тут же стремительно схватила Диану за ухо и больно его вывернула. Девчонка взвизгнула. – Сейчас ты все расскажешь маме. А потом будешь выпорота, так, что…
- Рассказывать не нужно, я все слышала, - я подошла к ним, трясясь от злости и тут же закатила дочери оплеуху, от которой ее голова дернулась в сторону. Затем еще одну. И еще. Истошный вопль.
- Инес, - Кета сурово на меня посмотрела. – Успокойся и не бей ребенка по лицу. Для этого есть другое место. Помоги мне, - она бесцеремонно повалила Диану на лежак лицом вниз. Та уже начала реветь. – Держи за плечи.
Я крепко прижала девушку к шезлонгу. Ярость продолжала кипеть. Не жди сегодня от меня пощады. Денег ей захотелось. Самостоятельности. Я тебе устрою самостоятельность!
Кета несколько раз звонко шлепнула Диану по мокрому купальнику. Потом, видимо, сочтя это неэффективным, взяла свой резиновый тапочек и принялась лупить им. Девчонка пищала и сучила ногами. Я тяжело дышала, постепенно успокаиваясь. Разговоры вокруг стихли, отдыхающие во все глаза пялились на нас. Представив, как мы выглядим со стороны, я едва не рассмеялась. Злость уходила. Кета права: на детей не обижаются, их просто бьют. Помимо прочего, я чувствовала неловкость перед любимой – в какой-то момент мне почему-то показалось, что она может согласиться.
Когда открытая часть девчачьей попы уже покраснела, Кета решилась пойти дальше и спустила Диане трусики. Шлепки продолжались, несмотря на протестующие девчачьи визги. Глаза умоляюще смотрели на меня. Я оскалилась. Все, девка, я тебя жалела, теперь не буду.
- Прошу прощения, уважаемые леди, - к нам подошла смуглая сотрудница отеля и тут же затараторила, не давая нам вставить слово. Кета отложила тапочек и рывком подтянулв трусы Дианы. – Разумеется, вы вправе наказывать непослушных распущенных детей, портящих вам отдых, когда и где посчитаете нужным. Однако существуют определенные рамки общественной морали, которые не рекомендуется нарушать в нашей гостинице. Если ваша дочь заслужила наказание, можете отшлепать ее здесь через купальный костюм или же, что, на мой взгляд, лучше, отвести в номер и наказать ремнем по голому телу или как у вас в семье принято. Но не стоит раздевать на людях девушку, вполне созревшую в биологическом смысле этого слова. Еще раз прошу прощения…
- Это мы просим прощения, - я, наконец, решилась ее перебить. – Понимаете, эмоции…
- Прекрасно вас понимаю, - дамочка энергично закивала. – Капризные дети доведут кого угодно, мне ли не знать. К слову, хочу сообщить вам о наличии в нашем отеле специальной услуги. Комната для наказаний, которая, как и бассейн, гимнастический зал и сауна, включена в стоимость проживания при использовании не более трех раз. Для более частого использования предлагается абонемент по льготной цене. Там есть все для наказания непослушных детей и подростков: кушетки, ремни, плетки и отзывчивые сотрудницы, всегда готовые помочь, - я тупо посмотрела на Кету. Та пожала плечами. Сервис на месте не стоит… - Будем рады вас видеть, хотя бы и сейчас, если считаете, что распущенная девушка получила недостаточно.
- Благодарим за совет, - лучезарно улыбнулась Кета. – Наверное, сейчас мы все же пойдем к себе, но обязательно обдумаем ваше предложение. Вставай, пошла! – скомандовала она зареванной Диане, беря сумочку
- Конечно, как вам будет угодно. Простите, а сколько лет девочке?
- Шестнадцать, - ответила я. Кета с Дианой уже шли к лифту, точнее, первая почти тащила вторую за плечо.
- О, знаете, у меня дочь тех же лет. Я секу ее ремнем каждый день, и, поверьте, так будет до свадьбы, - сотрудница сердечно улыбнулась на прощание. Я под многочисленными взглядами любопытных кинулась догонять своих. Вроде ничего особенного. Небольшое представление. Покруче всяких там волшебников.
- Благодари борцов за общественную нравственность, - говорила Кета уже в лифте. – А то бы прогулялась у меня по всему отелю с голой задницей. Сейчас так всыплем, что неделю сидеть не сможешь без слез.
Всю дорогу она отчитывала Диану. Та умоляюще смотрела на меня, но я отводила глаза. Не переборщить бы теперь с расправой. Не озвереть. Но дать много, как и заслужила.
- На кровать, - скомандовала я, как только мы вошли в номер. – Трусы вниз, - я достала из висевших в шкафу брюк толстый ремень, сама оставаясь в еще мокром купальнике. Потом переоденусь. – Кета, держи ее.
- Ты будешь пороть?
- Сперва я, потом ты. Диана, почему еще в трусах? – дочь, наконец, оголила зад и растянулась на нашей двуспальной кровати. Кета забралась туда с ногами и крепко вцепилась девушке в плечи. – Сорок раз, - ремень рассек воздух и ударил. На и без того красной попе выступил след.
Я не порола ее уже довольно давно. В последний раз перед самыми каникулами, когда Диана не легла в одиннадцать, сославшись на «завтра же выходной». Получила тогда двадцать ремней и домашний арест без Сети и книг вместо выходного. Сегодня я намеревалась сечь в разы сильнее. Ремень поднимался и падал, я то и дело ударяла по спине или ляжкам, но в основном била по попе. Терпела Диана хорошо, только постанывала, и это злило. Неужели я настолько слабее Кеты? У нее после первой десятки на стенку лезет.
- Карманных денег у тебя теперь не будет вообще, - сообщила я дочери, сделав перерыв после двадцатого стежка. – Нашлась коммерсантка. Прогулок с друзьями тоже.
- Мам, я не хотела… Я думала, так лучше будет…
- А говорить я тебе не разрешала! – ремень обрушился на ляжки, выбив, наконец, из девчонки визг. Злость вновь поднялась, но какая-то холодная, расчетливая. Хотелось сделать побольнее. Заставить страдать. О да, страдать. Ты ведь не знаешь, каково это. Ты думаешь, страдания – это когда бьют ремнем по попе. Нет, это когда ты совсем одна. Беспомощная, беззащитная, сжатая, как в тисках. И холодные голубые глаза, глядящие прямо в лицо. Совсем как твои, кстати. Тьфу ты, черт… Ближе к концу криков и визгов стало больше. После сорокового удара я протянула ремень Кете.
- Давай, меняемся.
- Ну, Ди, готовься. Это был массаж!
Я залезла на кровать и сама взяла девочку за голые плечи. Та дрожала.
- Мам, прости, не надо…
- Надо. Ты обидела Кету и она тебе задаст.
Любимая сразу начала пороть в своей «быстрой», манере, без остановки, как пропеллер вертолета. Диана вскоре принялась орать, дергаться и даже порываться вскочить, и мне пришлось собрать все силы, чтобы удерживать ее на кровати. Лучше бы привязать, конечно. Но уже поздно. Ноги отчаянно дрыгались и сгибались, Кета не раз попадала по голеням, вызывая особо истошные вопли. Под конец наказания попа девочки сделалась темно-фиолетовой.
- А теперь, дорогая моя, я покажу, как еще можно использовать ремень, - хихикнула Кета, перехватывая орудие. – Думаю, Диана, тебе пора познакомиться с пряжкой. Я в твоем возрасте была знакома с ней уже очень хорошо.
- Ты уверена? Правда? – я с сомнением посмотрела на любимую. Постель уже была мокрой от слез.
- Правда-правда, - кивнула Кета. – Когда мы с матерью ездили в город, там розог не было, а она считала, что из ремня я выросла. Потому наказывала пряжкой по попе. Обычно десяток по одной половинке, десяток по другой. Тебе, Ди, дам пока по пять. Инес, держись, сейчас будет жесткий аттракцион.
Пряжка ударила. Диана вся изогнулась, как змея, и чуть не столкнула меня с кровати. Я всем телом навалилась на нее сверху. Еще удар. Еще. Девочка рвалась с какой-то нечеловеческой силой, тщетно пытаясь вскочить.
- Очень красивые будут следы, - сообщила нам Кета и продолжила. От визга у меня заложило уши. Как бы народ не сбежался. Да нет, не сбегутся, изоляция хорошая, да и дело привычное. К концу я вспотела, как после спринтерского забега. В горле пересохло, хотелось пить.
- Диан, вставай и иди в свою комнату, - любимая распоряжалась, пока я хватала ртом воздух и наливала себе воды из кулера. – Купальник сними и повесь сушиться. Потом, не одеваясь, встань напротив двери, руки за голову, лицом в стену, и стой.
Номер был специально приспособлен для семей с детьми. Две комнаты соединяла широкая стеклянная дверь, прозрачная с нашей стороны и зеркальная с другой. В итоге мы могли с легкостью следить за Дианой, оставаясь для нее невидимыми.
- Мне можно… воды? – тихо спросила дочь.
- Нельзя, - отрезала я. – Делай, что говорят, а то еще получишь. Без ужина сегодня и вообще без всего.
- Вот это уже похоже на правильное воспитание, - удовлетворенно хихикнула подруга, глядя на расположившуюся в «углу» Диану. Подруга вовсе не выглядела обиженной и разозленной. Переодевшись в короткую сорочку, она разлеглась на кровати и принялась грызть карамель. –Надо будет все-таки сводить ее однажды в эту комнату для наказаний. Интересно, на что похоже.
- Как же это она со мной, - я наполнила еще стакан. – Не могу, голова…
- Ну-ка быстро, дорогая моя, перестала рефлексировать и себя есть. Не заревновала, хоть?
- Ой нет, это ерунда. Но вот как она могла подумать…
- Сними купальник, испортишь кожу, - Кета строго на себя посмотрела. – Ты себя в зеркало видела? Будто это тебя только что выпороли. Слушай, я ведь таки до тебя доберусь.
- Ты хочешь полежать, или…? – я обнажилась.
- А, нет, отдыхай, конечно, - она поспешно слезла с кровати. – Я на балконе почитаю. Отдохни, наберись сил, после ужина танцы. Девчонку запрем и оторвемся.
К вечернему выходу я надела роскошное темно-лиловое платье, Кета же облачилась в черный брючный костюм. Диана послушно отстояла два часа посреди комнаты, после чего я разрешила ей надеть шорты и футболку.
- Мы пошли ужинать и развлекаться, - сообщила ей Кета, как следует накрасившись. – А ты сиди здесь и думай о своем поведении. И разложи как следует свои тряпки в шкафу, если не хочешь получить завтра еще одну порку.
- В одиннадцать в постель, - добавила я. От этого железного правила мы не отступали даже на каникулах. – Приду и проверю. С ремнем.
- Хорошо, мам, - Диана покорно кивнула.
- Очень надеюсь, что ты запомнишь урок. Пошли, Кет, - жалко, конечно, ее немного. Сидеть тут скучать весь вечер. Но кто кроме нее в этом виноват?
Гремела музыка. Мы кружили по залу, уже успев немного принять для храбрости, и я чувствовала себя неожиданно легко и свободно. Кета на удивление быстро освоилась со своей ролью и изящно проводила меня через все фигуры, несмотря на разницу в росте. Нам неоднократно делали комплименты.
- Что, Инес, не устала?
- Нет, наоборот.
- Вот видишь, а не хотела. Сейчас еще пару кругов, потом по пуншу, а потом уже волшебник…
- Кет, к черту волшебника.
- Да? Ну как хочешь. Здесь настаивать не буду, - она, поймав момент, быстро чмокнула меня в щечку. – А какие тогда планы на вечер?
- Знаешь чего. Хочу сделать тебе приятное, - может, хмель ударил в голову, или так повлияла атмосфера, но в другой ситуации я бы едва ли решилась. – Ты весь день только и говоришь, что хотела бы меня выпороть.
- Уж не весь, - она даже чуть покраснела. – И я это так… А ты серьезно?
- Да, давай, - я кивнула. – Так справедливо будет, в конце концов. А то Диану бью, а сама…
- Только где? Там же она дрыхнет. Или еще не дрыхнет.
- А мы в комнату для наказаний наведаемся, - поделилась я своей свежей мыслью. – Надо же посмотреть, что за новый сервис. А дите мне туда страшновато тащить.
- Уверена, ничего страшного. Но… - она глянула мне в глаза. Улыбнулась. – Я-то только за. Правда, могут уже закрыться. Или по возрасту не пустить.
- Пустят. «Что угодно за ваши деньги». А так попытка ведь не пытка…
- Ладно, дорогая моя, пошли, - Кета вдруг крепко стиснула мне руку и повела к выходу из зала. - Сама напросилась, пощады не жди. Честно говоря, я тоже хотела высечь тебя при ком-то. Наедине не то, я тебя голой сто раз видела. А порка без хотя бы капельки стыда не порка.
Во что ввязалась, думала я, пока мы быстро шли по коридору. Но… ей ведь хочется. Пусть получит удовольствие. А мне… Возможно, я и правда чувствовала вину перед Дианой.
Комната, которую мы легко нашли по плану, не только не прекратила работу, но и была, согласно мигающей красной табличке над дверью, занята. К счастью, очереди не было, и мы с комфортом устроились в глубоких кожаных креслах. Через несколько минут дверь открылась. Вышла немолодая женщина в нелепой шляпке, ведя за руку мальчишку лет четырнадцати-пятнадцати, старательно отводившего глаза. Кета присвистнула, провожая их взглядом.
- О, здравствуйте, - на пороге появилась жгучая брюнетка в майке и леггинсах. Совсем молоденькая. – Заходите. Что натворила? – сразу же за дверью она требовательно посмотрела на Кету.
- Эм, - та слегка растерялась. – Я взрослая. Мы партнерши.
- И что? – сотрудница с сомнением нахмурилась. – Порку-то заслужила, раз привели.
- Все наоборот, - решилась я вмешаться. – Это я заслужила.
Комната была небольшой, освещенной темно-красным светом ламп. В середине стояла длинная кушетка с железными пазами для фиксации. На стенах висели ремни, плетки, трости из ротанга, а также постеры с кадрами из фильма «Ядовитая сирень», двенадцать лет назад существенно повлиявшего на переворот общественного мнения в вопросе о телесных наказаниях. Впрочем, с тех пор такого сняли немало.
- Ах вот как… Ну тоже бывает, - легко согласилась девушка. – Хотите, чтобы я ее выпорола, - вновь обратилась она к Кете, - или сама?
- Выпорю сама. Вы смотрите, - любимая ухмыльнулась.
- Ложись, - весело скомандовала мне девица. Смелости как не бывало, опьянения тоже. Я на ватных ногах подошла к жуткой кушетке и, борясь с тошнотой, улеглась. Сотрудница тут же задрала мне подол. – Руки вперед, - железные крепления, одно за другим, защелкнулись на запястьях, локтях, шее, копчике и коленях. Кушетка будто мгновенно подстроилась под мой размер. – Смотрите, полная безопасность. Любые лишние движения исключены. Чем хотите пороть?
- А что посоветуете? – с интересом спросила Кета. – Ей в первый раз. Не очень больно.
- О, в первый раз… Да, такое бывает.
- Лупит дочь и неловко себя чувствует, - пояснила моя любовь. Я решила не возмущаться. Уже не в том положении.
- Можно вот этот ремень, - сообщила ей сотрудница. – Мы его называем «молодежный». Диапазон: восемнадцать – двадцать один. Но, думаю, и для постарше сойдет.
- Тоже так думаю, - Кета щелкнула ремнем. Я не могла его видеть. – Тем более, что Инес у нас вечно молодая. Но сперва… - я ощутила прикосновение ее нежных пальчиков, аккуратно спустивших с меня трусы. Попа тут же покрылась гусиной кожей. И я вдруг почувствовала то, чего не чувствовала много-много лет. – Запомни этот момент, дорогая. Иии…
Первый удар. Я вообще-то терпеливая. Больно, конечно, но не то, что на морского ежа наступить. Еще. Еще. Беспомощная. Связанная. Не могу пошевелиться. Черт, черт… Не истери. Ты сама себя в это втянула. Все добровольно… Хрясь, хрясь. Боль нарастает. И хорошо. Думай о боли.
- Терпеливая, - Кета прищелкнула язычком. – Понятно, в кого Диана пошла. А вот так не хочешь?
И вот тут началось то, что я называла мясорубкой. Настоящий град ударов. Следующий обрушивался раньше, чем я успевала ощутить предыдущий. Но все вместе сливались в бесконечную, почти невыносимую боль, от которой я начала кричать, сперва сама не слыша своего голоса.
- Аа… Пустите! Мать моя женщина… Пустите, развяжите, черт побери, хватит!! – железяки врезались в тело. Кета хладнокровно ударила по горящему заду. И снова.
- Вы ведь не будете реагировать на ее просьбы?
- Конечно же, нет, - должно быть, сотрудница лучезарно улыбнулась. – Пока она на кушетке и нет угрозы жизни и здоровью. Я здесь, чтобы помогать наказывать, а не мешать.
- Отлично, тогда продолжим, - мясорубка вновь завертелась. Нет, целый отбойный молоток.
- Уай!! Ах… Кета!! Милая… Чтоб тебя черти… Аааа!!!
- Сама хотела.
- Теперь не хочу… Отвязывай!! Выпустите… - я задыхалась. Слезы залили все лицо.
- А вы очень профессионально сечете.
- Практика, - ох, прервалась, наконец. – Я из строгой многодетной семьи. Детство и юность были сплошной поркой. И довольно рано начала сама наказывать младших.
- Похожая история. Вот потому здесь и работаю, - еще удар. По ляжкам.
- Кета, мать твою! Кончай!
- А волшебное слово? Забыла, а, подруга?
- Кеточка, миленькая, пожалуйста, хватит, - я не шутила. В тот момент я не была способна на юмор.
- Ладно, Инес. Для первого раза хватит.
- Отвяжите…
- Постой. У вас есть крем от синяков?
- Конечно-конечно, - девушка засуетилась. – Им редко пользуются, но тут случай особый… Я натру?
- Конечно, - Кета хихикнула. Чужие руки принялись тереть мою и без того болевшую попу. – Чего расклеилась? Не ожидала от тебя.
- Я не могу… Объясню потом, Кет… Пустите…
- Чего пустить? Крем-то впитаться должен. Охота потом на пляже синяки показывать? Диане в том числе. Он ведь все сведет?
- Да-да. Сильнодействующий. Болеть еще будет какое-то время, но это полезно. А следов завтра уже не останется.
- Вот где чудеса, - со значением произнесла Кета. – Ох уж мне это непоротое поколение. Из всего на свете сделают трагедию.
- Кет, хватит. Унижать хватит… - я, кажется, охрипла. Горло свело спазмом.
- Ты это, серьезно, что ли? – она с тревогой заглянула мне в глаза. Кивнула. – Отвяжите. У нее правда стресс. Пусть так полежит чуток. Что такое, что? – Кета опустилась на колени и взяла мои руки в свои. – Извини. Я больше так не буду. Я думала, ты хочешь. Может, перегнула, я привыкла к Диане. Все хорошо. Все в порядке, я с тобой. Извините нас, - она обернулась к сотруднице.
- Да ничего. Тут всякое бывает. Инес, вам помочь встать?
- Нет, я… Я сама, - я неуверенно поднялась на ноги. Поправила платье. Потом поняла, что трусы сползли к щиколоткам. Наклонилась и натянула.
- Умывальник есть? – спросила Кета.
- Да, тут, за стенкой.
- Так что с тобой? – мы, наконец, вышли из жуткого помещения. Я с трудом переставляла ноги. – Правда, так больно?
- Нет. Кета, ты, - я обняла ее за плечи. – Ты не при чем. Просто. Нахлынули воспоминания. Когда я опять почувствовала себя униженной и беспомощной.
- Опять? Тебя же не пороли?
- Не пороли. Тут другое… Кет, я схожу, проверю Диану. Уже полдвенадцатого. Подожди меня в кафе, выпьем по коктейлю
- На хрен проверять. Что она, дура, не лечь после такого? Может, спит уже, а ты разбудишь. Да и ты сейчас немного…
- Я в порядке. А закон есть закон. Подростки должны все время чувствовать контроль.
- Ну, смотри. Я буду ждать.
Пока я шла наверх, сердце билось учащенно. Нет-нет, все хорошо. Кета тебя любит. Просто она помешана на порке. Но это в ней не главное. Она не хотела тебя унижать и ломать. Она просто хотела развлечься. Это не то, совсем не то. Я поморщилась, беря из шкафа ремень, но справилась с собой. Закон есть закон. Диана и впрямь лежала в постели. Но не спала. Стоило мне приоткрыть дверь, как она подняла голову и устремила на меня взгляд голубых глаз. Мне подурнело. Я мотнула головой, стряхивая наваждение.
- Мам…
- Спокойной ночи, детка, - я старалась говорить ровным голосом.
- Мам… Почему ты так меня не любишь? – в голосе слышалась настоящая боль. Она, кажется, много плакала. Лицо осунулось, глаза воспалились. Но я не могла ей ответить. Не была готова.
- Не говори глупостей. Спи, - я с шумом захлопнула дверь.
- Пообещай мне, что этого больше не повторится, - Кета потягивала мохито и смотрела встревоженно.
- Обещаю, конечно, - ответила она. – Жили как-то без этого, еще проживем. Но что на тебя нашло?
- Мне на мгновение показалось, что все вернулось. Что ты хочешь моих страданий. Что ты будешь мучить меня, как он.
- Да кто?!
- Мой муж, Джеймс.
- Он бил тебя?!
- Нет. За все время пальцем не тронул. Он хуже, - я вздохнула и потянулась к своему стакану. – Если есть на свете вампиры, то он был из их числа. Пил из меня кровь заживо. Каждый раз я в постель ложилась, как на распятие. Меня будто сверлили, заживо. Изнутри. Как дрелью.
- Это мерзко, конечно. Для таких, как мы. Но почему ты не ушла?
- Я не могла. Он был монстром. Он привязал меня к себе. Я делала все, как он хотел. Я не хотела рожать. Он заставил. Столько месяцев ада ради его прихоти. И потом… Только бы Дианочке не стало плохо. Что мне плохо, он плевать хотел. Что я каждую секунду хотела сдохнуть…
- Инес, милая, - Кета сжала мою руку. – Никакой он не монстр был. Все мужчины такие. Они могут любить только себя. Только и исключительно. И детей как свое продолжение. А мы им нужны только, чтобы этих детей рожать. Все. Чтобы их сперма жила вечно. Любить другого человека, не себя, это можем только мы
- Все хуже. Я знала про его работу. Хоть он и скрывал, я знала все, - я рыдала. Просто рыдала и не могла остановиться. – Знала, что он убивает людей. Теми же руками, которыми потом меня трогает. Что он пытает. В том числе женщин. Что…
- Безопасность, контрразведка. Необходимость…
- Никакая к черту не необходимость! – я ударила кулаком по столу. Благо кафе почти опустело. – Ненавижу. Такие, как он, разрушили наш мир. Развязали войну, проиграли, сказали, что так и нужно и принялись, как стервятники, пировать на обломках. Когда его настигла пуля инсургента, я чувствовала только одно – облегчение. Гора с плеч. Будто три года была под гипнозом. А потом освободилась. Но я страдала, страдала… Я не хочу больше страдать!
- Не будешь, не будешь, - Кета уже сидела со мной в одном кресле и крепко прижимала к груди. – Чего раньше не говорила? Для этого выпороть нужно было?
- Я не хотела… Не хотела… Не могу…
- Да успокойся ты. Жил твой кровосос и сдох. А ты жива. Мы живы. И все хорошо. С миром все в порядке. Солнце, море, отель «Все включено». Хочешь, тур на яхте закажем?
- Опасно.
- Жить вообще опасно, Инес. Причем всегда было.
- Кета, знаешь, - я прикончила коктейль. Вслушалась в далекую музыку. – Я решила. Ты права. Отдаем Диану в Спецлицей. Еще год и все. Я не хочу ее видеть ни одной лишней минуты.
Загорелая кожа Кеты соблазнительно переливалась в свете множества ламп, преломленном полупрозрачной водой бассейна. Было тихо, спокойно, только семья каких-то японцев болтала в стороне. Я лежала на спине, полузажмурившись и наслаждаясь нежной теплой водой.
- Поплыли в другой конец, - Кеточка толкнула меня в плечо. – Наперегонки.
- Ой, не хочу, отстань.
- Будешь целыми днями есть и лежать – растолстеешь, - наставительно сказала подруга.
- Я гимнастику делаю.
- Угу. В темпе умирающего павлина. Обленишься совсем, - она пихнула меня ногой, но я продолжала дрейфовать, не желая шевелиться. – А знаешь, что сегодня в афише на вечер? Танцы!
- Танец живота опять?- я снова прикрыла глаза. Спать, спать. В этом отеле целыми днями хочется спать.
- И не надоело тебе на них пялиться? Бальные танцы, для клиентов. Я думаю, мы ведь станцуем?
- И охота тебе публику эпатировать, - я не хотела танцевать. Я хотела лежать и не вставать.
- Какое там. Свободные нравы! – Кета меня больно ущипнула.
- У меня вечерние платья только женские, - поморщилась я. – А ты для кавалера мелковата.
- Че сказала? – она принялась яростно брызгать водой мне в лицо. Мне ничего не оставалось, как изменить, наконец, позу, и начать плескаться в ответ.
- Ну все, все. Миниатюрная ты. С прекрасной фигурой.
- С Дианой танцевать пойду, - с угрозой в голосе бросила Кета. – А потом знаешь, что будет? Волшебник!
- Чего не хватало, - я вновь перевернулась на спину. – Марио еще нужен.
- Кто? Что?
- Да так, Кеточка, - я закатила глаза. – Ничего.
- Ах ты… - на лице проступило запоздалое понимание. – Снобка хренова! Мало тебя в детстве пороли, Инес.
- Кет, меня вообще-то не пороли. Совсем.
- Ой, да, - любимая тряхнула головой. – Никак не могу привыкнуть. И очень зря.
- Времена такие были, - я задумалась. Вода как будто стала холоднее. Захотелось вылезти и обтереться, но тело не желало слушаться.
- Кому как. Вот в наших краях, - Кета, наконец успокоившись, улеглась на воду рядышком, животиком кверху, - в наших краях секли всегда. Чуть что – лоза. Хотя, конечно, когда папаша с войны не вернулся, мать принялась драть наш выводок в разы сильнее. Неделями живого места не было. А ты что? Закомплексованная неврастеничка, витающая в облаках. Рефлексия твоя постоянная. А вот то, а вот это. Страсти не хватает, огонька. Да ты раздеваешься так, что сразу видно – ни разу трусы для порки не снимала.
- Что, я тебя не устраиваю? – кажется, на лице отразилась непритворная обида, потому что Кета тут же навалилась на меня, и, прижав к бортику, принялась тискать и целовать столь старательно, что я начала задыхаться.
- Ты чего, я же так… Ты у меня самая лучшая, самая красивая, самая милая, самая нежная, а еще самая умная, что, конечно, иногда бесит… Просто хочется иногда чего-нибудь добавить. Остренького. Ты ведь сама говорила, что любовь не должна стоять на месте. Так что, смотри, - Кета отпустила меня, решив, что утешила. – Будешь дальше на животики танцовщиц засматриваться – разложу и всыплю.
- Да ты сама хороша.
- А я просто думаю, как бы наша красавица среди них смотрелась, - она хихикнула. – Кстати, где она? Так к нам и не спустится?
- Говорит, не хочет в хлорке, - я усмехнулась. – Петлями от скакалки светить она не хочет.
- И что, весь отдых взаперти просидит? Это же глупо. Нельзя позволять такие демарши.
- На пляж бы я ее вытащила, - я уцепилась за бортик и выбралась на плитку. Кета выскользнула следом. – Но там, сама знаешь, взорвалось опять что-то. Или кто-то. Лучше из отеля лишний раз не выходить. А здесь нам и вдвоем хорошо.
- Нам с тобой везде хорошо, – Кета набросила на плечи полотенце. – Но считаю, в таких случаях надо уметь настоять на своем. Стыдно ей – и хорошо. Раз уж взяли с собой на отдых и все оплатили, то пусть не выпендривается.
- Может, ты и права, - спорить не хотелось. Я вытянулась на лежаке, разминая мышцы. – Но мне сейчас неохота связываться.
- Все твоя лень, - посмотрела на меня с неудовольствием. – Давай я тогда, - не дав мне возразить, Кета быстро вынула телефон из сумочки, и, набрав номер, поднесла к уху:
- Алло, Диан. Ты как?... Ну хорошо, а тут здорово, и пусто почти, все спят. Иди к нам в бассейн… Дианочка, я тебя вроде не спрашивала, хочешь ты или нет? Надевай купальник и быстро сюда… Конечно, в купальнике, а как еще? Ты отдыхать приехала или в номере сидеть?... Так, спорить ты со мной не будешь. Через десять минут не появишься – получишь ремня и на весь вечер в угол встанешь. Я предупредила, - Кета с ухмылкой нажала «отбой».
- Строгая ты, - я повела плечом. Сейчас она смотрелась особенно красиво – красный купальник, мокрые темные волосы и выражение непередаваемого удовольствия на лице.
- А то. Я никому не позволю мотать нервы своей самой-самой. Только сама их буду мотать. Пусть ходит по струнке, полезный навык, во взрослой жизни пригодится. Она, кстати, все никак не определится?
- Слушай, любовь моя, зачем спрашиваешь? Сама все знаешь, - я устало отвернулась. Все ж таки она немного маньячка.
- Хочу тебя подвигнуть к правильному решению, - невозмутимо ответила Кета. – На одной стороне – подростковые капризы, а на другой… Привет, Дианочка.
Диана спустилась раньше срока, одетая в черный купальник и с полотенцем в руках. На не успевших толком загореть ляжках, действительно, сверкали следы от вчерашней порки. Здесь, на отдыхе, Кета секла ее едва ли не каждый день. А я не вмешивалась, хотя и понимала, что это, должно быть, неправильно.
- Ну чего, поплаваем? – весело спросила Кета и с разгону, минуя лесенку, кувыркнулась в бассейн. Диана, бросив полотенце на шезлонг и подобравшись, собралась с духом и прыгнула следом, подняв фонтан брызг. Какое-то время они энергично гонялись друг за другом из конца в конец, а я задумчиво наблюдала. Молодость… Народу постепенно становилось больше. Сиеста заканчивалась, искусственный пляж наполнялся. Мне нестерпимо захотелось в туалет. Я махнула рукой Кете, указав пальцем на наши вещи, впрочем, немногочисленные, и вышла, аккуратно обогнув особо шумную семейку вновь прибывших.
Возвращаясь, я вдруг насторожилась, различив умоляющий голос Дианы среди разноязыкого гомона:
- Кет, ну послушай. Всем же будет лучше. Ты хочешь, чтобы меня больше не было, так…
- Не говори ерунды, Дианка, - я пристроилась за одним из чисто декоративных зонтиков (в отеле, естественно, не было солнца, но администрации хотелось создать полную имитацию пляжа) и прислушалась. Мой острый слух раздражал еще Джеймса – он все время выгонял меня в дальнюю комнату во время важных телефонных разговоров. И все равно я слышала много больше, чем мне полагалось. К сожалению.
- Пожалуйста. Мне ведь нужно совсем немного. Одолжи мне хотя бы штук тридцать. На первое время. Все равно вы тратите на меня много больше. Я уйду и не вернусь. Вам будет хорошо.
- Диана, у тебя последний шанс заткнуться, и я сделаю вид, что этого разговора не было.
- Кеточка, миленькая, - я не поверила своим глазам. Девчонка потянулась губами к плечу моей подруги. – Я все-все сделаю, что ты пожелаешь. Ты ведь хочешь…
- Сучка! – выругалась Кета, отстраняясь. Она тут же стремительно схватила Диану за ухо и больно его вывернула. Девчонка взвизгнула. – Сейчас ты все расскажешь маме. А потом будешь выпорота, так, что…
- Рассказывать не нужно, я все слышала, - я подошла к ним, трясясь от злости и тут же закатила дочери оплеуху, от которой ее голова дернулась в сторону. Затем еще одну. И еще. Истошный вопль.
- Инес, - Кета сурово на меня посмотрела. – Успокойся и не бей ребенка по лицу. Для этого есть другое место. Помоги мне, - она бесцеремонно повалила Диану на лежак лицом вниз. Та уже начала реветь. – Держи за плечи.
Я крепко прижала девушку к шезлонгу. Ярость продолжала кипеть. Не жди сегодня от меня пощады. Денег ей захотелось. Самостоятельности. Я тебе устрою самостоятельность!
Кета несколько раз звонко шлепнула Диану по мокрому купальнику. Потом, видимо, сочтя это неэффективным, взяла свой резиновый тапочек и принялась лупить им. Девчонка пищала и сучила ногами. Я тяжело дышала, постепенно успокаиваясь. Разговоры вокруг стихли, отдыхающие во все глаза пялились на нас. Представив, как мы выглядим со стороны, я едва не рассмеялась. Злость уходила. Кета права: на детей не обижаются, их просто бьют. Помимо прочего, я чувствовала неловкость перед любимой – в какой-то момент мне почему-то показалось, что она может согласиться.
Когда открытая часть девчачьей попы уже покраснела, Кета решилась пойти дальше и спустила Диане трусики. Шлепки продолжались, несмотря на протестующие девчачьи визги. Глаза умоляюще смотрели на меня. Я оскалилась. Все, девка, я тебя жалела, теперь не буду.
- Прошу прощения, уважаемые леди, - к нам подошла смуглая сотрудница отеля и тут же затараторила, не давая нам вставить слово. Кета отложила тапочек и рывком подтянулв трусы Дианы. – Разумеется, вы вправе наказывать непослушных распущенных детей, портящих вам отдых, когда и где посчитаете нужным. Однако существуют определенные рамки общественной морали, которые не рекомендуется нарушать в нашей гостинице. Если ваша дочь заслужила наказание, можете отшлепать ее здесь через купальный костюм или же, что, на мой взгляд, лучше, отвести в номер и наказать ремнем по голому телу или как у вас в семье принято. Но не стоит раздевать на людях девушку, вполне созревшую в биологическом смысле этого слова. Еще раз прошу прощения…
- Это мы просим прощения, - я, наконец, решилась ее перебить. – Понимаете, эмоции…
- Прекрасно вас понимаю, - дамочка энергично закивала. – Капризные дети доведут кого угодно, мне ли не знать. К слову, хочу сообщить вам о наличии в нашем отеле специальной услуги. Комната для наказаний, которая, как и бассейн, гимнастический зал и сауна, включена в стоимость проживания при использовании не более трех раз. Для более частого использования предлагается абонемент по льготной цене. Там есть все для наказания непослушных детей и подростков: кушетки, ремни, плетки и отзывчивые сотрудницы, всегда готовые помочь, - я тупо посмотрела на Кету. Та пожала плечами. Сервис на месте не стоит… - Будем рады вас видеть, хотя бы и сейчас, если считаете, что распущенная девушка получила недостаточно.
- Благодарим за совет, - лучезарно улыбнулась Кета. – Наверное, сейчас мы все же пойдем к себе, но обязательно обдумаем ваше предложение. Вставай, пошла! – скомандовала она зареванной Диане, беря сумочку
- Конечно, как вам будет угодно. Простите, а сколько лет девочке?
- Шестнадцать, - ответила я. Кета с Дианой уже шли к лифту, точнее, первая почти тащила вторую за плечо.
- О, знаете, у меня дочь тех же лет. Я секу ее ремнем каждый день, и, поверьте, так будет до свадьбы, - сотрудница сердечно улыбнулась на прощание. Я под многочисленными взглядами любопытных кинулась догонять своих. Вроде ничего особенного. Небольшое представление. Покруче всяких там волшебников.
- Благодари борцов за общественную нравственность, - говорила Кета уже в лифте. – А то бы прогулялась у меня по всему отелю с голой задницей. Сейчас так всыплем, что неделю сидеть не сможешь без слез.
Всю дорогу она отчитывала Диану. Та умоляюще смотрела на меня, но я отводила глаза. Не переборщить бы теперь с расправой. Не озвереть. Но дать много, как и заслужила.
- На кровать, - скомандовала я, как только мы вошли в номер. – Трусы вниз, - я достала из висевших в шкафу брюк толстый ремень, сама оставаясь в еще мокром купальнике. Потом переоденусь. – Кета, держи ее.
- Ты будешь пороть?
- Сперва я, потом ты. Диана, почему еще в трусах? – дочь, наконец, оголила зад и растянулась на нашей двуспальной кровати. Кета забралась туда с ногами и крепко вцепилась девушке в плечи. – Сорок раз, - ремень рассек воздух и ударил. На и без того красной попе выступил след.
Я не порола ее уже довольно давно. В последний раз перед самыми каникулами, когда Диана не легла в одиннадцать, сославшись на «завтра же выходной». Получила тогда двадцать ремней и домашний арест без Сети и книг вместо выходного. Сегодня я намеревалась сечь в разы сильнее. Ремень поднимался и падал, я то и дело ударяла по спине или ляжкам, но в основном била по попе. Терпела Диана хорошо, только постанывала, и это злило. Неужели я настолько слабее Кеты? У нее после первой десятки на стенку лезет.
- Карманных денег у тебя теперь не будет вообще, - сообщила я дочери, сделав перерыв после двадцатого стежка. – Нашлась коммерсантка. Прогулок с друзьями тоже.
- Мам, я не хотела… Я думала, так лучше будет…
- А говорить я тебе не разрешала! – ремень обрушился на ляжки, выбив, наконец, из девчонки визг. Злость вновь поднялась, но какая-то холодная, расчетливая. Хотелось сделать побольнее. Заставить страдать. О да, страдать. Ты ведь не знаешь, каково это. Ты думаешь, страдания – это когда бьют ремнем по попе. Нет, это когда ты совсем одна. Беспомощная, беззащитная, сжатая, как в тисках. И холодные голубые глаза, глядящие прямо в лицо. Совсем как твои, кстати. Тьфу ты, черт… Ближе к концу криков и визгов стало больше. После сорокового удара я протянула ремень Кете.
- Давай, меняемся.
- Ну, Ди, готовься. Это был массаж!
Я залезла на кровать и сама взяла девочку за голые плечи. Та дрожала.
- Мам, прости, не надо…
- Надо. Ты обидела Кету и она тебе задаст.
Любимая сразу начала пороть в своей «быстрой», манере, без остановки, как пропеллер вертолета. Диана вскоре принялась орать, дергаться и даже порываться вскочить, и мне пришлось собрать все силы, чтобы удерживать ее на кровати. Лучше бы привязать, конечно. Но уже поздно. Ноги отчаянно дрыгались и сгибались, Кета не раз попадала по голеням, вызывая особо истошные вопли. Под конец наказания попа девочки сделалась темно-фиолетовой.
- А теперь, дорогая моя, я покажу, как еще можно использовать ремень, - хихикнула Кета, перехватывая орудие. – Думаю, Диана, тебе пора познакомиться с пряжкой. Я в твоем возрасте была знакома с ней уже очень хорошо.
- Ты уверена? Правда? – я с сомнением посмотрела на любимую. Постель уже была мокрой от слез.
- Правда-правда, - кивнула Кета. – Когда мы с матерью ездили в город, там розог не было, а она считала, что из ремня я выросла. Потому наказывала пряжкой по попе. Обычно десяток по одной половинке, десяток по другой. Тебе, Ди, дам пока по пять. Инес, держись, сейчас будет жесткий аттракцион.
Пряжка ударила. Диана вся изогнулась, как змея, и чуть не столкнула меня с кровати. Я всем телом навалилась на нее сверху. Еще удар. Еще. Девочка рвалась с какой-то нечеловеческой силой, тщетно пытаясь вскочить.
- Очень красивые будут следы, - сообщила нам Кета и продолжила. От визга у меня заложило уши. Как бы народ не сбежался. Да нет, не сбегутся, изоляция хорошая, да и дело привычное. К концу я вспотела, как после спринтерского забега. В горле пересохло, хотелось пить.
- Диан, вставай и иди в свою комнату, - любимая распоряжалась, пока я хватала ртом воздух и наливала себе воды из кулера. – Купальник сними и повесь сушиться. Потом, не одеваясь, встань напротив двери, руки за голову, лицом в стену, и стой.
Номер был специально приспособлен для семей с детьми. Две комнаты соединяла широкая стеклянная дверь, прозрачная с нашей стороны и зеркальная с другой. В итоге мы могли с легкостью следить за Дианой, оставаясь для нее невидимыми.
- Мне можно… воды? – тихо спросила дочь.
- Нельзя, - отрезала я. – Делай, что говорят, а то еще получишь. Без ужина сегодня и вообще без всего.
- Вот это уже похоже на правильное воспитание, - удовлетворенно хихикнула подруга, глядя на расположившуюся в «углу» Диану. Подруга вовсе не выглядела обиженной и разозленной. Переодевшись в короткую сорочку, она разлеглась на кровати и принялась грызть карамель. –Надо будет все-таки сводить ее однажды в эту комнату для наказаний. Интересно, на что похоже.
- Как же это она со мной, - я наполнила еще стакан. – Не могу, голова…
- Ну-ка быстро, дорогая моя, перестала рефлексировать и себя есть. Не заревновала, хоть?
- Ой нет, это ерунда. Но вот как она могла подумать…
- Сними купальник, испортишь кожу, - Кета строго на себя посмотрела. – Ты себя в зеркало видела? Будто это тебя только что выпороли. Слушай, я ведь таки до тебя доберусь.
- Ты хочешь полежать, или…? – я обнажилась.
- А, нет, отдыхай, конечно, - она поспешно слезла с кровати. – Я на балконе почитаю. Отдохни, наберись сил, после ужина танцы. Девчонку запрем и оторвемся.
К вечернему выходу я надела роскошное темно-лиловое платье, Кета же облачилась в черный брючный костюм. Диана послушно отстояла два часа посреди комнаты, после чего я разрешила ей надеть шорты и футболку.
- Мы пошли ужинать и развлекаться, - сообщила ей Кета, как следует накрасившись. – А ты сиди здесь и думай о своем поведении. И разложи как следует свои тряпки в шкафу, если не хочешь получить завтра еще одну порку.
- В одиннадцать в постель, - добавила я. От этого железного правила мы не отступали даже на каникулах. – Приду и проверю. С ремнем.
- Хорошо, мам, - Диана покорно кивнула.
- Очень надеюсь, что ты запомнишь урок. Пошли, Кет, - жалко, конечно, ее немного. Сидеть тут скучать весь вечер. Но кто кроме нее в этом виноват?
Гремела музыка. Мы кружили по залу, уже успев немного принять для храбрости, и я чувствовала себя неожиданно легко и свободно. Кета на удивление быстро освоилась со своей ролью и изящно проводила меня через все фигуры, несмотря на разницу в росте. Нам неоднократно делали комплименты.
- Что, Инес, не устала?
- Нет, наоборот.
- Вот видишь, а не хотела. Сейчас еще пару кругов, потом по пуншу, а потом уже волшебник…
- Кет, к черту волшебника.
- Да? Ну как хочешь. Здесь настаивать не буду, - она, поймав момент, быстро чмокнула меня в щечку. – А какие тогда планы на вечер?
- Знаешь чего. Хочу сделать тебе приятное, - может, хмель ударил в голову, или так повлияла атмосфера, но в другой ситуации я бы едва ли решилась. – Ты весь день только и говоришь, что хотела бы меня выпороть.
- Уж не весь, - она даже чуть покраснела. – И я это так… А ты серьезно?
- Да, давай, - я кивнула. – Так справедливо будет, в конце концов. А то Диану бью, а сама…
- Только где? Там же она дрыхнет. Или еще не дрыхнет.
- А мы в комнату для наказаний наведаемся, - поделилась я своей свежей мыслью. – Надо же посмотреть, что за новый сервис. А дите мне туда страшновато тащить.
- Уверена, ничего страшного. Но… - она глянула мне в глаза. Улыбнулась. – Я-то только за. Правда, могут уже закрыться. Или по возрасту не пустить.
- Пустят. «Что угодно за ваши деньги». А так попытка ведь не пытка…
- Ладно, дорогая моя, пошли, - Кета вдруг крепко стиснула мне руку и повела к выходу из зала. - Сама напросилась, пощады не жди. Честно говоря, я тоже хотела высечь тебя при ком-то. Наедине не то, я тебя голой сто раз видела. А порка без хотя бы капельки стыда не порка.
Во что ввязалась, думала я, пока мы быстро шли по коридору. Но… ей ведь хочется. Пусть получит удовольствие. А мне… Возможно, я и правда чувствовала вину перед Дианой.
Комната, которую мы легко нашли по плану, не только не прекратила работу, но и была, согласно мигающей красной табличке над дверью, занята. К счастью, очереди не было, и мы с комфортом устроились в глубоких кожаных креслах. Через несколько минут дверь открылась. Вышла немолодая женщина в нелепой шляпке, ведя за руку мальчишку лет четырнадцати-пятнадцати, старательно отводившего глаза. Кета присвистнула, провожая их взглядом.
- О, здравствуйте, - на пороге появилась жгучая брюнетка в майке и леггинсах. Совсем молоденькая. – Заходите. Что натворила? – сразу же за дверью она требовательно посмотрела на Кету.
- Эм, - та слегка растерялась. – Я взрослая. Мы партнерши.
- И что? – сотрудница с сомнением нахмурилась. – Порку-то заслужила, раз привели.
- Все наоборот, - решилась я вмешаться. – Это я заслужила.
Комната была небольшой, освещенной темно-красным светом ламп. В середине стояла длинная кушетка с железными пазами для фиксации. На стенах висели ремни, плетки, трости из ротанга, а также постеры с кадрами из фильма «Ядовитая сирень», двенадцать лет назад существенно повлиявшего на переворот общественного мнения в вопросе о телесных наказаниях. Впрочем, с тех пор такого сняли немало.
- Ах вот как… Ну тоже бывает, - легко согласилась девушка. – Хотите, чтобы я ее выпорола, - вновь обратилась она к Кете, - или сама?
- Выпорю сама. Вы смотрите, - любимая ухмыльнулась.
- Ложись, - весело скомандовала мне девица. Смелости как не бывало, опьянения тоже. Я на ватных ногах подошла к жуткой кушетке и, борясь с тошнотой, улеглась. Сотрудница тут же задрала мне подол. – Руки вперед, - железные крепления, одно за другим, защелкнулись на запястьях, локтях, шее, копчике и коленях. Кушетка будто мгновенно подстроилась под мой размер. – Смотрите, полная безопасность. Любые лишние движения исключены. Чем хотите пороть?
- А что посоветуете? – с интересом спросила Кета. – Ей в первый раз. Не очень больно.
- О, в первый раз… Да, такое бывает.
- Лупит дочь и неловко себя чувствует, - пояснила моя любовь. Я решила не возмущаться. Уже не в том положении.
- Можно вот этот ремень, - сообщила ей сотрудница. – Мы его называем «молодежный». Диапазон: восемнадцать – двадцать один. Но, думаю, и для постарше сойдет.
- Тоже так думаю, - Кета щелкнула ремнем. Я не могла его видеть. – Тем более, что Инес у нас вечно молодая. Но сперва… - я ощутила прикосновение ее нежных пальчиков, аккуратно спустивших с меня трусы. Попа тут же покрылась гусиной кожей. И я вдруг почувствовала то, чего не чувствовала много-много лет. – Запомни этот момент, дорогая. Иии…
Первый удар. Я вообще-то терпеливая. Больно, конечно, но не то, что на морского ежа наступить. Еще. Еще. Беспомощная. Связанная. Не могу пошевелиться. Черт, черт… Не истери. Ты сама себя в это втянула. Все добровольно… Хрясь, хрясь. Боль нарастает. И хорошо. Думай о боли.
- Терпеливая, - Кета прищелкнула язычком. – Понятно, в кого Диана пошла. А вот так не хочешь?
И вот тут началось то, что я называла мясорубкой. Настоящий град ударов. Следующий обрушивался раньше, чем я успевала ощутить предыдущий. Но все вместе сливались в бесконечную, почти невыносимую боль, от которой я начала кричать, сперва сама не слыша своего голоса.
- Аа… Пустите! Мать моя женщина… Пустите, развяжите, черт побери, хватит!! – железяки врезались в тело. Кета хладнокровно ударила по горящему заду. И снова.
- Вы ведь не будете реагировать на ее просьбы?
- Конечно же, нет, - должно быть, сотрудница лучезарно улыбнулась. – Пока она на кушетке и нет угрозы жизни и здоровью. Я здесь, чтобы помогать наказывать, а не мешать.
- Отлично, тогда продолжим, - мясорубка вновь завертелась. Нет, целый отбойный молоток.
- Уай!! Ах… Кета!! Милая… Чтоб тебя черти… Аааа!!!
- Сама хотела.
- Теперь не хочу… Отвязывай!! Выпустите… - я задыхалась. Слезы залили все лицо.
- А вы очень профессионально сечете.
- Практика, - ох, прервалась, наконец. – Я из строгой многодетной семьи. Детство и юность были сплошной поркой. И довольно рано начала сама наказывать младших.
- Похожая история. Вот потому здесь и работаю, - еще удар. По ляжкам.
- Кета, мать твою! Кончай!
- А волшебное слово? Забыла, а, подруга?
- Кеточка, миленькая, пожалуйста, хватит, - я не шутила. В тот момент я не была способна на юмор.
- Ладно, Инес. Для первого раза хватит.
- Отвяжите…
- Постой. У вас есть крем от синяков?
- Конечно-конечно, - девушка засуетилась. – Им редко пользуются, но тут случай особый… Я натру?
- Конечно, - Кета хихикнула. Чужие руки принялись тереть мою и без того болевшую попу. – Чего расклеилась? Не ожидала от тебя.
- Я не могу… Объясню потом, Кет… Пустите…
- Чего пустить? Крем-то впитаться должен. Охота потом на пляже синяки показывать? Диане в том числе. Он ведь все сведет?
- Да-да. Сильнодействующий. Болеть еще будет какое-то время, но это полезно. А следов завтра уже не останется.
- Вот где чудеса, - со значением произнесла Кета. – Ох уж мне это непоротое поколение. Из всего на свете сделают трагедию.
- Кет, хватит. Унижать хватит… - я, кажется, охрипла. Горло свело спазмом.
- Ты это, серьезно, что ли? – она с тревогой заглянула мне в глаза. Кивнула. – Отвяжите. У нее правда стресс. Пусть так полежит чуток. Что такое, что? – Кета опустилась на колени и взяла мои руки в свои. – Извини. Я больше так не буду. Я думала, ты хочешь. Может, перегнула, я привыкла к Диане. Все хорошо. Все в порядке, я с тобой. Извините нас, - она обернулась к сотруднице.
- Да ничего. Тут всякое бывает. Инес, вам помочь встать?
- Нет, я… Я сама, - я неуверенно поднялась на ноги. Поправила платье. Потом поняла, что трусы сползли к щиколоткам. Наклонилась и натянула.
- Умывальник есть? – спросила Кета.
- Да, тут, за стенкой.
- Так что с тобой? – мы, наконец, вышли из жуткого помещения. Я с трудом переставляла ноги. – Правда, так больно?
- Нет. Кета, ты, - я обняла ее за плечи. – Ты не при чем. Просто. Нахлынули воспоминания. Когда я опять почувствовала себя униженной и беспомощной.
- Опять? Тебя же не пороли?
- Не пороли. Тут другое… Кет, я схожу, проверю Диану. Уже полдвенадцатого. Подожди меня в кафе, выпьем по коктейлю
- На хрен проверять. Что она, дура, не лечь после такого? Может, спит уже, а ты разбудишь. Да и ты сейчас немного…
- Я в порядке. А закон есть закон. Подростки должны все время чувствовать контроль.
- Ну, смотри. Я буду ждать.
Пока я шла наверх, сердце билось учащенно. Нет-нет, все хорошо. Кета тебя любит. Просто она помешана на порке. Но это в ней не главное. Она не хотела тебя унижать и ломать. Она просто хотела развлечься. Это не то, совсем не то. Я поморщилась, беря из шкафа ремень, но справилась с собой. Закон есть закон. Диана и впрямь лежала в постели. Но не спала. Стоило мне приоткрыть дверь, как она подняла голову и устремила на меня взгляд голубых глаз. Мне подурнело. Я мотнула головой, стряхивая наваждение.
- Мам…
- Спокойной ночи, детка, - я старалась говорить ровным голосом.
- Мам… Почему ты так меня не любишь? – в голосе слышалась настоящая боль. Она, кажется, много плакала. Лицо осунулось, глаза воспалились. Но я не могла ей ответить. Не была готова.
- Не говори глупостей. Спи, - я с шумом захлопнула дверь.
- Пообещай мне, что этого больше не повторится, - Кета потягивала мохито и смотрела встревоженно.
- Обещаю, конечно, - ответила она. – Жили как-то без этого, еще проживем. Но что на тебя нашло?
- Мне на мгновение показалось, что все вернулось. Что ты хочешь моих страданий. Что ты будешь мучить меня, как он.
- Да кто?!
- Мой муж, Джеймс.
- Он бил тебя?!
- Нет. За все время пальцем не тронул. Он хуже, - я вздохнула и потянулась к своему стакану. – Если есть на свете вампиры, то он был из их числа. Пил из меня кровь заживо. Каждый раз я в постель ложилась, как на распятие. Меня будто сверлили, заживо. Изнутри. Как дрелью.
- Это мерзко, конечно. Для таких, как мы. Но почему ты не ушла?
- Я не могла. Он был монстром. Он привязал меня к себе. Я делала все, как он хотел. Я не хотела рожать. Он заставил. Столько месяцев ада ради его прихоти. И потом… Только бы Дианочке не стало плохо. Что мне плохо, он плевать хотел. Что я каждую секунду хотела сдохнуть…
- Инес, милая, - Кета сжала мою руку. – Никакой он не монстр был. Все мужчины такие. Они могут любить только себя. Только и исключительно. И детей как свое продолжение. А мы им нужны только, чтобы этих детей рожать. Все. Чтобы их сперма жила вечно. Любить другого человека, не себя, это можем только мы
- Все хуже. Я знала про его работу. Хоть он и скрывал, я знала все, - я рыдала. Просто рыдала и не могла остановиться. – Знала, что он убивает людей. Теми же руками, которыми потом меня трогает. Что он пытает. В том числе женщин. Что…
- Безопасность, контрразведка. Необходимость…
- Никакая к черту не необходимость! – я ударила кулаком по столу. Благо кафе почти опустело. – Ненавижу. Такие, как он, разрушили наш мир. Развязали войну, проиграли, сказали, что так и нужно и принялись, как стервятники, пировать на обломках. Когда его настигла пуля инсургента, я чувствовала только одно – облегчение. Гора с плеч. Будто три года была под гипнозом. А потом освободилась. Но я страдала, страдала… Я не хочу больше страдать!
- Не будешь, не будешь, - Кета уже сидела со мной в одном кресле и крепко прижимала к груди. – Чего раньше не говорила? Для этого выпороть нужно было?
- Я не хотела… Не хотела… Не могу…
- Да успокойся ты. Жил твой кровосос и сдох. А ты жива. Мы живы. И все хорошо. С миром все в порядке. Солнце, море, отель «Все включено». Хочешь, тур на яхте закажем?
- Опасно.
- Жить вообще опасно, Инес. Причем всегда было.
- Кета, знаешь, - я прикончила коктейль. Вслушалась в далекую музыку. – Я решила. Ты права. Отдаем Диану в Спецлицей. Еще год и все. Я не хочу ее видеть ни одной лишней минуты.
