I место на Ежегодном Литературном Конкурсе ПиН-2015
qwasar
Когда-то в Сеномане
- Эй, гедонисты, вылезай! – крикнула с берега Барбара. – Есть важные новости!
Из ближайшего шалаша нехотя высунулся заспанный лохматый Федерико.
- Что, красотка, надоело сидеть под куполом? Наконец решила перебраться к нам?
Барбара демонстративно не ответила и Федерико, обидевшись, уполз обратно. Полдень, жарко уже.
Барбара крепко выругалась и повторила призыв.
Из другого шалаша, на соседнем каменном грибе, выбралась Каджисо.
"Гедонисты" предпочитали повседневную наготу, и Каджисо обходилась без единой нитки на теле. Только длинные темные волосы аж до ягодиц. В таком полностью обнаженном виде она выглядела чрезвычайно эффектно. Барбаре тоже было грех жаловаться на природные данные, однако рядом с этой идеальной красоткой она всякий раз чувствовала себя немного неуверенно и прекрасно понимала мужчин, напропалую волочившихся за Каджисо. Будь она сама другого пола – непременно волочилась бы тоже.
- Чего кричишь? Что там у вас стряслось? – обворожительно потягиваясь, спросила Каджисо.
- Собирай всех обормотов – и бегом к нам. Обнаружили соседей!
- Каких еще соседей? – обленившейся Каджисо совсем не хотелось кого-то тормошить, куда-то спешить, но Барбара сочла свою миссию выполненной и уже возвращалась к своим, "стоикам".
"Гедонисты" собирались долго. Им было хорошо в своих шалашах, и назад к скучным "стоикам" совершенно не тянуло. Ну, что там еще могло обнаружиться? Какие, к чертям, соседи? Нет здесь никаких соседей!
Андрей и Свен не торопясь раскурили трубочку с забористым местным хвощом. Марк и бывшая скромница Жу сразу спрыгнули в воду и там занялись отнюдь не только физзарядкой; к ним вскоре присоединился атлетичный Абубакар, потом Юлия, а бедняга Аниш, как всегда, опоздал. Франсуа битых полчаса искал и напяливал шорты, будто это целый смокинг. Федерико прилип к Каджисо.
Их было уже десять – с тех пор как почти месяц назад смущенный Андрей и радостная, наплевавшая, наконец, на условности Жу покинули ряды "стоиков", оставив тех работать впятером. Обязательная научная программа уже давно выполнена, но разве пытливый ум остановится на достигнутом, особенно когда есть отличная возможность неторопливо и, самое главное, по своему усмотрению продолжать исследования и эксперименты? "Стоики" и продолжали, мужественно отвергая соблазны развратного безделья, на которые купились их менее крепкие духом товарищи. Вот только последних становилось все больше.
Обитали "гедонисты" поблизости от базы, на причудливых столообразных скалах, созданных природой из слоистых пород у самого берега и соединенных (разумеется, уже самими робинзонами) для удобства деревянными мостиками. Здесь, на теплом мелководье, было настоящее раздолье, круглогодичный тропический курорт. Ни уже сухопутных хищников, ни еще морских – можно день-деньской купаться, валяться на солнце или в бунгало, как они называли свои шалаши, и вообще заниматься чем в голову взбредет. Благо, чего-чего, а времени у них всех навалом. Это уж точно!
Только птеродактили досаждали: громко и хрипло кричали, снайперски гадили, воровали рыбу, даже пытались нападать. Но и на них в конце концов нашли управу в виде отпугивающего импульсного инфразвука.
- Не надоело еще без штанов-то шляться? – неприязненно обронила Марта, столкнувшись в дверях с голой Каджисо. Остальные "гедонисты" перед визитом на базу хоть чего-нибудь да нацепили на себя приличия ради. Самоуверенная брюнетка лишь фыркнула: мнение белобрысой зануды интересовало ее в последнюю очередь.
- Итак, у нас возникла проблема, - сказал Дитрих, командир. – Или, может быть, не проблема. Хотя, сдается мне, все же проблема. Глядите! – он вывел на экран картинку.
- А разве у нас еще остались дроны? – спросил изрядно отставший от исследовательской жизни Марк.
- Два последних – те, на которых Андрей установил инфразвук. – Дитрих осуждающе глянул на бывшего друга. Его недавний уход к "гедонистам" он воспринял как предательство. – Сегодня утром я послал их в дальнюю разведку.
Поначалу запись не показывала ничего необычайного. Уже давно привычные им мезозойские леса, поля и болота, кишащие ящерами всех калибров и мастей. Пиршество молодой и жадной первобытной жизни.
- Вот! – Дитрих увеличил картинку.
Два тираннозавра мчались бок о бок по вольной папоротниковой прерии. Странным выглядело то, что эти крайние индивидуалисты вообще терпели друг друга, однако дальнейшее увеличение показало по-настоящему удивительную вещь: ящеры были оседланы и несли на себе всадников! Эти наездники, на первый взгляд, напоминали исторических рыцарей в полной экипировке. Вот только пропорции их чуть отличались от человеческих, да кожа была чужого, сиреневого, цвета.
Юлия охнула.
- Как далеко это отсюда?
- Около ста километров, - ответил Тао, один из пятерки "стоиков".
Дитрих разделил синтезированное изображение на два от разных дронов, и все увидели, как один из летучих разведчиков попытался приблизиться к всаднику, но тут же получил от него кнутом. Маленький, с воробушка, беспилотник от щелчка отлетел в сторону и не сразу смог стабилизировать картинку.
- Ловкач! – не удержался от восхищения Марк. – На всем скаку – и по такой маленькой мишени!
Юлию гораздо больше волновало другое:
- Дитрих, а ты не проверил, как там с нашей хронодырой? Ничего не поменялось?
Командир молча покачал головой. Естественно, он сделал это сразу же. Как не проверить?
Итак, на третий год вынужденной задержки в сеноманском веке позднего мелового периода люди вдруг обнаружили, что отнюдь не одиноки здесь. Есть еще кто-то, и эти кто-то умеют, как минимум, укрощать тираннозавров – тупых и свирепых хищников, одних из самых кровожадных в земной истории. Укрощать настолько, что даже использовать этих бешеных тварей в качестве лошадей!
А ведь им торчать тут еще почти десять лет! Таков профессиональный риск исследователей далекого прошлого: обратные хронодыры ведут себя непредсказуемо. Правда, двенадцать с хвостиком лет задержки все же многовато, у других экспедиций обычно было гораздо меньше. Возможно, это закономерный результат дисперсии на огромном интервале в сто миллионов лет. А может, этой команде исключительно не повезло. Хотя, еще пару часов назад некоторые из них думали иначе.
- Но ведь у нас же есть оружие? – как-то неуверенно спросила Юлия.
Вопрос был из разряда риторических, тем не менее Тао счел нужным подтвердить, мол, да, есть.
- Оно хорошее?
- Это мы скоро поймем, – съязвила Барбара.
- А я верю, что они мирные! – заявила "стоик" Путри. – Мы будем пионерами, установим палеоконтакт!
Ее порыв никто не успел поддержать. Обе картинки внезапно погасли одна за другой.
- Что случилось? – спросил Франсуа.
- Как обычно, сожрали, - пожал плечами Дитрих.
- Но ведь там же был инфразвук, чтобы отгонять этих прожорливых тварей! – воскликнул Андрей.
- Надо думать, не птеродактили сожрали, а другие летуны. Те, на которых твоя частота не подействовала. Тут на всех не угодишь, - резонно заметила Марта.
Андрей неласково выразился насчет проектировщиков, которые увлеклись миниатюризацией дронов.
- Всё ребята, назагорались, накупались, натрахались, мать вашу, хвоща накурились – пора и за работу! – подвела итог Барбара.
После жарких дискуссий было решено искать с сиреневыми активного контакта. При этом все прекрасно понимали: случись что, помощи ждать неоткуда. Однако искушение было слишком велико. В своих экспедициях в далекое прошлое люди еще никогда не сталкивались с себе подобными.
В гости на вездеходе отправились четверо. Свен был лучшим водителем, Аниш и Марта разбирались в психологии и лингвистике, Тао метко стрелял.
Оставшиеся жадно ловили любую информацию от контактеров, и только Каджисо с Федерико не сочли необходимым нарушить свой привычный гедонистический уклад и продолжали наслаждаться жизнью в шалашах на скалах. Их регулярно навещал Абубакар, заодно передавая свежие новости.
В мезозойской эре еще не было приличных дорог; впрочем, и захудалых тоже. По правде говоря, вообще никаких дорог - в лучшем случае, кривые тропы, натоптанные местными тяжеловесами и стадными животными. Поэтому продвижение по намеченному азимуту давалось небыстро. Вездеход буквально проламывался сквозь густые заросли, форсировал полноводные реки, объезжал сомнительные болота и совсем уж непролазные чащобы. Агрессивная сеноманская фауна постоянно напоминала о себе. То одна, то другая могучая местная рептилия углядывала в вездеходе либо потенциальный обед, либо соблазнительного полового партнера. Порой Свену даже приходилось идти на таран, а другим – палить из бластеров налево и направо, расчищая дорогу. Что ж, обычное дело, в мезозое только так: непрерывная борьба за существование.
На третьи сутки добрались, наконец, до папоротниковой прерии, где были впервые замечены сиреневые. Мощная машина давила сочные растения, обильно забрызгивая смотровые стекла зеленоватым соком и где распугивая, а где даже расталкивая гадрозавров, анкилозавров, цератопсов и прочих сравнительно мирных травоядных, вкушавших здесь сытных прелестей родного пастбища.
Сиреневых долгое время нигде не наблюдалось. Дикие тираннозавры, напротив, попадались довольно часто; им тут тоже был форменный парадиз: вкусное мясо разве что само в пасть не прыгало.
Свен наудачу повернул в сторону предгорий, и ближе к вечеру искомый контакт состоялся. Всадники, числом около дюжины, внезапно окружили притормозивший на зыбком берегу очередной реки вездеход. Люди смогли, наконец, рассмотреть незнакомцев. Те были небольшого роста, вряд ли выше полутора метров, с длинными копьями и в доспехах из дубленой кожи с металлическими накладками. Забрала скрывали лица, не позволяя увидеть главного. Оседланные рептилии (вблизи они оказались не натуральными тираннозаврами, а какими-то их близкими родственниками) вели себя в целом пристойно, лишь время о времени рычали, рыгали, лягались и подпрыгивали в нетерпении на месте. Сбруя ограничивалась простыми седлами и строгими удилами на поводу. Даже просто усидеть на передвигающемся скачками горбатом двуногом хищнике, очевидно, требовало большой сноровки и навыка. Сиреневые, судя по всему, овладели этим искусством в совершенстве.
- С ними будет непросто, - предположил Аниш.
- Вы там поосторожней, пожалуйста, - попросила по связи Жу.
Марта включила громкоговоритель и медленно, отчетливо поздоровалась. Сказала, что люди прибыли издалека, и поинтересовалась у сиреневых, кто они такие.
В ответ со всех сторон раздалось стрекотание – как от цикад, но другой высоты и тональности. Путешественники не сразу догадались, что это и есть речь сиреневых.
- Они разве не гуманоиды? – удивилась по связи Барбара.
- Не поймешь, - ответил Свен. – Вроде и похожи на нас, да не совсем.
- База, - обратилась Марта, - попробуйте расшифровать их язык. Мы пока будем действовать по ситуации.
Стрекотание вдруг оборвалось, всадники сдали назад и выстроились в кривую шеренгу в трех десятках метров перед носом вездехода.
- Надо выйти и показать, что у нас добрые намерения, - сказал Аниш. – Так мы сдвинемся с мертвой точки.
Марта поддержала, Тао сомневался. На базе тоже были разные мнения. В последнее время вдруг ставшая очень мнительной Юлия выступила категорически против, она считала, что информации на первый раз достаточно, и нужно поворачивать назад. Ее не послушали и очень скоро об этом пожалели.
Стараясь не делать резких движений, Аниш и Марта выбрались из машины и, встав рядом, показали всадникам свои открытые ладони – универсальный миролюбивый жест. Сиреневые снова застрекотали, как будто обсуждая поведение гостей.
Третьим вылез Тао. Он не пожелал расставаться с бластером, но демонстративно держал его дулом вниз. Стрекотание усилилось, и словно бы поменяло тембр.
- Назад! – заорал Свен, но было уже поздно.
Тираннозавры дружно сорвались с места и большими прыжками вмиг покрыли расстояние до вездехода. Двое кавалеристов одновременно пронзили Аниша копьями, хищная тварь под третьим в один присест проглотила Марту. Только Тао успел отбить прикладом сунувшуюся к нему бугорчатую морду и, выронив от сильного удара оружие, запрыгнул обратно. Женщины на базе закричали в голос. Свен дал по газам и бросил тяжелую машину в лобовую атаку на противника - давить. Однако отомстить не удалось. Нападавшие рванули врассыпную и растворились в спускающихся сумерках.
От двух товарищей не осталось и мокрого места, утерянный бластер также не нашли – полное фиаско! Свен и Тао горели желанием пуститься вдогонку, отыскать логово коварных рыцарей и поквитаться, но Дитрих запретил и потребовал возвращаться. Это было, по меньшей мере, разумно.
Так закончилось их безмятежное, ленивое существование в ожидании нескорой обратной хронодыры, и настала пора войны, тревог и печалей. Трагически завершившаяся вылазка имела два дополнительных негативных последствия: люди показали слабость и раскрыли свое местонахождение. Теперь, очевидно, следовало готовиться к ответному визиту опасных незнакомцев. И они не заставили себя ждать.
Под защитой силового купола путешественники во времени были в безопасности на своей маленькой базе. И могли спокойно наблюдать, как кавалерия сиреневых лихо гарцует по песчаному пляжу. В этот раз полсотни, не меньше. Среди них выделялся один в блестящих бронзовых латах, красных штанах и плаще, в богатом седле, подстеленном вальтрапом. Командир, судя по всему.
- Что будем делать? – нервничал Франсуа.
- Надо бы изловить сиреневого человечка, но как? – деятельного Марка тяготила неопределенность.
- Наружу никого не пущу! – отрезал Дитрих. – Нас слишком мало, чтобы опять подставляться.
К несчастью, его слов не мог расслышать Федерико, который дрых в обнимку с Каджисо в одном из опустевших бунгало. Эта парочка никак не хотела расстаться с круто замешанной на сексе и дурманном хвоще нирваной.
Федерико выбрался наружу посмотреть, что за шум. И тут его подстрелили. Оброненный Тао бластер нашел нового хозяина, не менее меткого.
- Хватит! – решился Дитрих. – Они по-хорошему не понимают! К оружию!
Семеро мужчин похватали бластеры и, покинув машину времени, выстроились полукругом. К ним присоединились Жу и Барбара. Оставшиеся внутри Юлия и Путри выключили защитный купол. Самодовольные сиреневые всадники, вероятно, успели удивиться, внезапно обнаружив прямо перед собой вооруженных людей, но более не успели ничего. Против лома, как говорится, нет приема. Впрочем, некоторым удалось удрать, в том числе главарю в красных штанах.
От рева добиваемых ящеров наконец проснулась всегда отличавшаяся крепким сном Каджисо. Споткнувшись об останки Федерико, она кувырнулась в воду, а когда выплыла на берег, все уже было кончено. На нее никто не хотел смотреть. Бедная Каджисо заплакала. Ей было очень жаль несчастного Федерико.
Одержанная победа позволила людям изучить незнакомцев. Увы, взять в плен живых не удалось: поняв, что шансов отбиться или спастись нет, сиреневые убивали себя короткими кривыми ножами. Но и трупы сеноманских самураев могли многое рассказать таким специалистам, как Франсуа и Жу.
- Потрясающе! – рассказывал Франсуа. – Они наверняка произошли от рептилий, но какого-то неизвестного нам отряда! Ближе к ящеротазовым, но с принципиальными отличиями. Я ничего подобного раньше не встречал! А лица, вы ведь видели! Почти не отличаются от человеческих! Только носоглотка устроена по-другому, и зубы, как у хищников - одни резцы!
- Получается, - подхватила энтузиастка Путри, - долгая эволюция пресмыкающихся все-таки привела к появлению разумных! Я всегда в это верила!
- Выходит, так! Но почему мы до сих пор не находили ископаемых останков ни их самих, ни предков?
Вразумительного ответа не было. Дальше этой экспедиции в глубь веков еще никто не погружался. Может быть, следующие хрононавты обнаружат прямых предшественников сиреневых? А сейчас бы с этими разобраться.
- Только бы нам вернуться, - промолвила Юлия. – Кстати, я жду ребенка.
В других обстоятельствах эта новость, несомненно, стала бы центральной. Однако последние события и гибель трех товарищей перевесили ее.
- Молодец, восполнишь наши потери! – неуклюже пошутил обычно молчаливый Абубакар.
Никто и не подумал смеяться и делать предположения насчет отца – им мог быть, наверное, любой из "гедонистов", в том числе погибшие Федерико и Аниш.
- Потом запишут: место рождения – где-то на берегу древнего океана Тетис, дата рождения – когда-то в сеномане, - меланхолично произнесла Барбара. – Младенцу сразу стукнет сто миллионов лет!
Несмотря на решительную победу, людям пришлось перейти на осадное положение и день-деньской отсиживаться под надежным куполом, позабыв про свои курортные бунгало. Технологический уровень сиреневых был невысок. Изучение их вооружения, доспехов и упряжи показало, что речь идет об обществе с весьма примитивной металлургией и средневековым уровнем обработки кож. Однако аборигенов, очевидно, было несравнимо больше, они отличались воинственностью и презрением к смерти, а горстка людей не располагала ресурсами для масштабных боевых действий. Они прибыли в прошлое не воевать, а изучать природу и имели оружие, достаточное для защиты от самых сильных хищников, но неспособное сдержать напор организованной армии.
Общее настроение было удручающим. Разъезды сиреневых то и дело показывались вдалеке, как бы намекая, что нос лучше далеко не высовывать. Люди и не высовывали, ограничиваясь короткими вылазками для пополнения запасов свежего мяса и пригодной в пищу местной флоры. В принципе, так можно было продержаться сколь угодно долго. Однако сама мысль просидеть здесь фактически взаперти еще целых десять лет очень угнетала.
Больше других доставалось Каджисо, которую негласно обвинили в нелепой гибели балагура и всеобщего любимчика Федерико. Даже прежние любовники из числа "гедонистов" стали стыдливо сторониться той, за которой еще недавно увивались хвостом. Это было несправедливо, но девушка и сама чувствовала вину и проклинала себя за легкомыслие и безалаберность.
qwasar . Когда-то в Сеномане
Re: qwasar . Когда-то в Сеномане
Спустя три недели после битвы на побережье ей стало совсем тоскливо, и Каджисо решилась на авантюру. Как ботаник она уже давно сделала все положенное: составила гербарии и определила съедобные растения. В конце концов, другого толка от нее мало, только скандалы вокруг беспрерывно плодились на почве любви и ревности. План Каджисо заключался в том, чтобы в одиночку и без оружия добраться до сиреневых и попытаться с ними договориться. Как? Она по привычке полагалась на свое женское обаяние. Гуманоиды все-таки, хоть и от рептилий произошедшие. Опять скажете, что легкомысленная? Не без того.
Ночью она тихонько покинула безопасный купол и на лодке, построенной в свое время Абубакаром и Тао для ловли рыбы, отправилась в путь. Вдольбереговое течение здесь сносило к востоку. Всю ночь Каджисо боролась с непослушными веслами и парусом и под утро, вконец обессиленная, заснула.
Ее разбудило громкое стрекотание. Открыв глаза, Каджисо увидела, что первая часть плана успешно выполнена: сиреневые обнаружены. Точнее говоря, это они заметили ее и вытащили лодку на берег. Еще точнее, сиреневый был один – тот самый, предположительно, начальник, в красных штанах и плаще. Зубастый монстр под ним загреб воздух редуцированными, казавшимися маленькими в сравнении с массивным туловищем, передними лапами и смрадно рыгнул на Каджисо. Больше из-за отвращения, чем страха она вскочила и бросилась бежать.
Красноштанный сначала отпустил ее, а потом легко догнал на своем "коне" и зачем-то оттеснил в воду. Каджисо оступилась на ребристой песчаной ряби и упала. Всадник играючи перепрыгнул через нее, развернулся и перехватил поудобней копье.
- Я с миром! – крикнула Каджисо. – У меня нет бластера! Я хочу договориться с вами!
Не обращая внимания на призывы, сиреневый зацепил кончиком копья подол ее простого легкого платья и рванул. Ткань лопнула, и девушка осталась почти голой. В другой раз это бы ее только позабавило, но сейчас Каджисо испытала настоящий страх. Девушка вдруг с опозданием поняла, что красноштанный в любой момент может сделать с ней что угодно, она полностью в его власти. Будто в подтверждение тираннозавр раззявил пасть и алчно протянул к ней свой длинный узкий язык. Каджисо по-детски прикрылась рукой и жалобно пискнула.
В тот же миг она странным образом услышала внутри себя прерывистый скрипучий голос, спросивший: "Кто ты?" Каджисо тряхнула головой, отгоняя наваждение, а всадник, привстав в стременах, повторно нацелил на нее копье. Новая волна страха накатила одновременно с другим вопросом: "Откуда вы?" Девушке показалось, что вслед за этим должно быть сказано что-то еще, однако продолжение словно бы застряло.
С огромной радостью Каджисо поняла, что долгожданный контакт только что состоялся, пусть и непонятно как. Поднявшись на ноги, она принялась тараторить и жестикулировать, объясняя про себя и своих товарищей.
Всадник, по всей видимости, остался недоволен. Он звонко застрекотал и опять взмахнул копьем, но Каджисо уже не боялась его. Теперь она не сомневалась, что сиреневый тоже заинтересован в общении. Вот только новых слов в ее голове почему-то не прозвучало.
Тираннозавр в нетерпении пританцовывал на месте и косил на Каджисо маленьким мутным глазом. Он будто хотел сказать своему хозяину: давай же, съедим ее побыстрее и займемся по-настоящему важными делами!
Однако сиреневый медлил. Он вдруг отбросил копье и начал раздеваться: снял защищавшие предплечья латные краги, отстегнул от кирасы юбочку и аккуратно сложил все в чересседельную сумку.
Каджисо терялась в догадках. Она, конечно, рассчитывала на свои чары, но не прямо же тут! И он хотя бы слезет со своего чудовища?
Между тем всадник извлек из той же сумки длинный кнут и щелкнул им в небеса. Морда тираннозавра сразу стала кислой – кто бы мог подумать, что эти мрачные, злобные рептилии способны на мимику! В следующее мгновение кончик кнута пролетел буквально в миллиметрах перед носом Каджисо. Она едва успела испугаться и услышала обрывок приказа: "Разде...!"
Головоломка сложилась: сиреневый зачем-то собрался ее пороть и слегка разоблачился для пущего удобства. Каджисо была немного знакома с такими играми – азартный Марк в пылу страсти иногда довольно крепко шлепал ее по ягодицам, на что она отвечала ему чувственным расцарапыванием ногтями загорелой спины. Боевая ничья, короче. Здесь же все намечалось, похоже, исключительно в одном направлении. Но делать было нечего. Каджисо вздохнула, стянула остатки порванного платья и нагнулась, упершись руками в коленки – подставила под кнут свою соблазнительную задницу.
Раздался свист, тело пронзила резкая, острая боль, заставившая Каджисо взвизгнуть, и тут же в голове проскрипело: "Страх – плохой коммуникатор для вас. Боль – куда лучше".
Второй удар, бедра словно прижгли раскаленным стальным прутом - и давешние вопросы: "Кто ты? Откуда вы?"
Каджисо было очень больно, неимоверным усилием воли она заставила себя остаться на месте, не броситься снова наутек. И внезапно поняла, что может отвечать тем же загадочным ментальным способом.
"Меня зовут Каджисо. Мы прибыли издалека, чтобы изучить здешний мир".
Свист, удар, свист, удар. "Зачем?"
Это вам не эротические шлепки от Марка! Девушке казалось, что ее безжалостно рвут на части, нарезают тонкими ломтиками. Но надо отвечать, от этого зависит все!
"Мы любопытны. Мы так устроены".
Кнут едва ужалил ее спину и тут же наотмашь жахнул по ягодицам. Ай, до чего же больно! А-а-а-й-я-яй!
"Вы похожи, но не из нашей породы".
"Да, мы разные. А по-другому общаться никак нельзя?"
Свист, удар, свист, удар. Насобачился махать кнутом, проклятый баклажан!
"По-другому вы не понимаете".
У-у-у-ш-ш-ш-ш! Слезы сами собой брызнули из глаз. Каджисо хотела ответить, что проблемы с пониманием как раз у сиреневых, но вовремя удержалась.
"Но вы мне интересны".
Слава богу, это все-таки не телепатия! Мысли он читать не может! Ай-у-у-у-у! Каджисо не выдержала и упала на четвереньки. Кончик кнута легко достал ее оттопыренную задницу. Так красноштанному было даже удобнее.
"Я возьму тебя с собой. Мы будем долго беседовать о разном. Ты удовлетворишь свое любопытство".
Если бы Каджисо заранее предупредили, что контакт будет столь экстравагантным, она бы ни за что не пустилась в эту авантюру! Вот же гад! Пресмыкающееся! Дорвался! Тем не менее, ответ ей удалось послать вполне благонадежный:
"Я согласна. Как тебя зовут?"
Новый взрыв кошмарной боли, сразу и не поймешь где – словно прямо в мозгу. Хоть бы раз промахнулся, сволочуга!
"Зови меня просто: Хозяин".
Красноштанный всадник прицелился и угодил ей точно в складочку под попой. Каджисо заверещала и, не в силах больше держать удар, плашмя повалилась в воду. Натянув поводья, ее мучитель заставил тираннозавра подобрать девушку передними лапами, вовремя перехватил перед самой пастью вечно голодного монстра и закинул к себе через седло. Потом с размаху огрел кнутом уже своего "коня" и пустил его галопом прочь с побережья.
Спустя несколько часов сумасшедшей скачки Баклажан (так Каджисо для себя переназвала Хозяина) привез измотанную беспрерывной тряской пленницу в свое обиталище. Он оказался ни много ни мало местным царьком и жил с подданными под землей, в специально вырытом для этого городе.
Баклажан поселил Каджисо в собственных апартаментах, которые денно и нощно охранялись стражниками. Там, как и обещал, они много и долго беседовали: простейшие вещи объясняя жестами, а более сложные – через порку девушки. Каджисо поняла только, что эта "специфика" ментальной связи обусловлена их биологическими отличиями: она была млекопитающим, а он происходил от рептилий. Между собой сиреневые общались исключительно стрекотанием, считая его "высшим" языком. Телепатический внутренний у них был для рабов.
Места под землей, как ни крути, мало. Поэтому Баклажану было не с руки махать двухметровым кавалерийским кнутом, и он использовал для коммуникации короткую, отнюдь не менее кусачую, но, по крайней мере, не такую страшную плетку. Вдобавок он оказался выдумщиком и чуть ли не каждый раз порол Каджисо в новой позе: стоя, нагнувшись, на четвереньках, просто лежа и задрав ноги кверху, привязав к одному из опорных столбов или подвесив к потолочной перекладине – короче, насколько хватало фантазии. Для бедной пленницы каждый день начинался и заканчивался поркой, а в оставшееся время она зализывала раны, переваривала новую информацию и мечтала о мести. Кормили много и сытно, правда, однообразно: мясо да мясо.
Под суровой Баклажановой плеткой Каджисо узнала кучу важного и интересного. Оказывается, сиреневые сами были чужаками – несколько тысяч лет назад их предки прилетели с Марса. Вскоре по непонятным причинам связь с родной планетой прервалась, и пионерам пришлось обживаться на новом месте. Это не стало для них сложной задачей, так как эволюционные пути на обеих планетах оказались, в целом, параллельными. Марсиане попали в привычный им мир пресмыкающихся и неплохо в нем освоились. Главной проблемой оказалась неизбежная технологическая деградация: пришельцам было необходимо усиленно размножаться, чтобы сохранить популяцию, и знания, в условиях отсутствия связи с материнской средой, неизбежно рассеивались и утрачивались. Используя методы ментального взаимодействия, изобретенные марсианской цивилизацией, сиреневые легко подчинили себе полезную местную фауну, но в остальном постепенно скатились до нынешнего примитивного уровня. И не чаяли пути вернуться к былому могуществу.
Каджисо, в свою очередь, воспользовалась этой зацепкой и вдохновенно наврала, что они, люди, также пришельцы и прибыли сюда с Венеры. Девушка твердо решила не раскрывать раньше времени карты, чтобы оставить пространство для возможного маневра по отношению к многократно превосходящему в численности противнику. Баклажан, к счастью, сразу же поверил: в памяти сиреневых остались обрывки сведений о том, что их предки пытались высадиться и на второй планете, но потерпели там неудачу и назад не возвратились. Каджисо приложила все усилия, чтобы убедить агрессивного царька в миролюбивости своей команды и желании сотрудничать, но в этом направлении натолкнулась на глухую стену непонимания и недоверия. У нее даже сложилось впечатление, что понятия "мир" и "сотрудничество" по отношению к чужакам у потомков марсиан просто не применимы.
Что же было нужно сиреневым от людей? Разумеется, оружие. Баклажан настолько полюбил единственный захваченный бластер, что даже спал с ним. К слову, спать с пленницей вождь и не пытался, честно признавшись, что брезгует. Каджисо фыркнула со всем возможным презрением. В иных обстоятельствах эта простодушная откровенность стоила бы ему очень дорого.
С помощью Каджисо Баклажан собирался разжиться и другими бластерами, да побольше, а затем победить всех своих врагов – пять соседних столь же воинственных царств – и отразить грядущее, он не сомневался в его неизбежности, широкомасштабное нашествие "венериан". В более далекой перспективе Баклажан рассчитывал поживиться и другими технологиями пришельцев, чтобы повернуть вспять наметившееся в последние два столетия естественное вымирание потомков марсиан (связанное, по всей видимости, с генетическими причинами) и полноценно овладеть, наконец, третьей планетой. Все это он ничтоже сумняшеся излагал Каджисо, искренне полагая, что регулярно лупцуемая им самка "венериан" уже давно признала в нем настоящего хозяина.
"Как бы не так!" - стиснув зубы, думала Каджисо, принимая очередную жаркую порку. Она быстро научилась как бы делить себя надвое: одна часть эмоционально барахталась в пучинах телесного страдания, другая холодно анализировала и расчетливо общалась с неутомимым мучителем.
Изредка Баклажан устраивал ей короткие экскурсии по подземному городу и на поверхность. Так Каджисо узнала, что общество сиреневых естественным образом делится на две касты: воинов и строителей. Воины занимали главенствующее положение, однако властью не злоупотребляли, жили со строителями в некоем подобии симбиоза, тем более что ко второй касте относились все их женщины. Как и марсианские предки, строители проводили большую часть жизни под землей и без одежды. Они расширяли и поддерживали поселение, изготавливали всю утварь и оружие.
Наверх представители подчиненной касты поднимались главным образом для того, чтобы ухаживать за прирученными животными: цератопсами и тираннозаврами. Жирные рогатомордые цератопсы служили основным источником мяса для сиреневых и их "коней"; тираннозавров использовали в транспортных и военных целях. Самым удивительным было то, как потомки марсиан управлялись со здоровенными и своенравными рептилиями. Ни единой ограды или загона, всё исключительно ментально - посредством набора правильно подаваемых телепатических команд, которые Каджисо, как ни старалась (один раз она даже специально попросила выпороть ее для этого!), уловить не могла. Удила и кнуты играли для объезженных тираннозавров сугубо корректирующую роль, помогали дополнительно контролировать их чрезвычайно буйный нрав.
Спустя примерно три месяца заточения, за которые Каджисо не узнала о своих товарищах ровным счетом ничего, Баклажан объявил ей, что возьмет с собой на битву. У девушки замерло сердце – она подумала, что речь идет о новом нападении на людей. Однако выяснилось, что вождь сиреневых намерен сражаться с соотечественниками. Наступил, с его слов, очередной раунд борьбы между шестью соперничающими друг с другом царствами. Соседний влиятельный царек прознал, что у Баклажана откуда-то появилось смертоносное оружие то ли предков, то ли пришельцев и горел желанием поскорей отнять его.
Каджисо стала невольным свидетелем битвы, какой еще ни разу не видывал человек: две тираннокавалерийские армии численностью в несколько тысяч всадников каждая сошлись на широкой болотистой равнине для решающей схватки. Девушка не могла самостоятельно управлять двуногим монстром, поэтому Баклажан посадил ее позади себя. Одной рукой он сжимал копье, другой – бластер.
Под оглушительный стрекот с обеих сторон тираннозавровые лавы стартовали навстречу друг другу и, со страшным ревом раззадоренных атакой хищников, сшиблись. Это было поистине потрясающее зрелище: ломающиеся, будто солома, копья, ощеренные зубастые пасти, ошметки плоти, разлетающиеся веером, как из взбесившейся мясорубки, и везде кровь, кровь, кровь. Настоящий апофеоз мезозойской войны!
Взбудораженный "конь" под Каджисо и Баклажаном пританцовывал на небольшом пригорке, готовый по первому приказу рвануть в гущу сражения. Однако его погнали по правому флангу, где то и дело маячили богатые доспехи враждебного царька. Всех встречных противников Баклажан разил из бластера, быстро прокладызая себе дорогу и пользуясь тем, что тыл надежно прикрыт личной гвардией. Только оказавшись лицом к лицу с командиром соседей, похититель Каджисо благородно опустил бластер и поднял копье. Их тираннозавры яростно прыгнули друг на друга и, сцепившись короткими передними лапами, стали ожесточенно пинаться мощными задними и грызться. Всадники, в свою очередь, суетливо тыкали копьями, стремясь угодить противнику в незащищенное место.
Уже не надеясь уцелеть, Каджисо крепко-накрепко вцепилась в Баклажана и случайно нащупала бластер. Мысленно попрощавшись со всеми близкими, она выхватила оружие, перевела регулятор в крайнее положение и почти наугад пальнула из-за спины "своего" сиреневого. Противоборствующий царек и целый ряд воинов за ним перестали существовать. Это внесло коренной перелом: враги дрогнули и вскоре обратились в бегство. Их догоняли и добивали. Даже не просто добивали, а еще и дожирали - буквально на ходу. Победившие сиреневые дали своим тираннозаврам волю, и те не преминули ею воспользоваться, утолить не проходящую жажду дымящейся крови и мяса. Каджисо стало дурно. Баклажан отобрал у нее бластер и хотел еще кого-то пристрелить, но грозное оружие дало осечку – иссяк заряд.
Баклажан не хотел верить, что заряд закончился обычным образом, а не по злому умыслу Каджисо, и порол ее в этот раз особенно долго и пристрастно. Устрой он ей такую взбучку в самом начале, на берегу, неизвестно, чем бы все завершилось. Однако со временем молодой здоровый организм нашел естественное противоядие против часто повторяющейся боли и постепенно научился обращать страдания в особого рода удовольствие. Поэтому чем дальше, тем труднее шло их диковинное общение, и Баклажан порой выматывался едва ли не больше, чем истязаемая им пленница.
"Оружие нельзя повторно зарядить. А новое можно сделать только на нашей базе", - упорно вдалбливала ему Каджисо. – "Изготовление потребует много времени", - это была ложь во спасение. Поверит или нет?
В конце концов, Баклажан решился:
"Ладно, я верну тебя старым хозяевам. Вы сделаете десять огненных механизмов и отдадите мне. Тогда я одолею врагов и возьму под себя все шесть царств".
Каджисо возликовала. Это была победа. Ее победа!
...по мере приближения отряда к побережью ее охватывало нарастающее волнение. Как там все? Как встретят беглянку? Живы ли они вообще?
Из купола долго никто не появлялся. И лишь когда Баклажан ссадил Каджисо на землю, демонстрируя, что она в полном порядке, вышли двое, Дитрих и Абубакар. Счастливая девушка хотела кинуться им в объятия, но сиреневые не позволили. Баклажан принялся бурно жестикулировать. Его устроит только обмен: четверых за одну, пока идет работа над новыми стволами! Вождь оказался не так прост.
Каджисо в отчаянии схватилась за голову. Ее товарищи, хоть и мало что поняли, отправились совещаться. Напряженное ожидание затянулось. Наконец, Дитрих спросил из купола по громкоговорящей связи, что хотят сиреневые.
- Бластеры им нужны, десять штук! – крикнула Каджисо.
- Губа не дура! – прокомментировал кто-то, кажется, Свен.
- Но они дают нам целый лунный месяц, чтобы сделать эти чертовы бластеры!
- Месяц? – Дитрих задумался. – Это другой разговор! Постараемся успеть! – Слава богам, он, кажется, раскусил задумку!
- Опять она голая! – проворчала Барбара. – Нет бы шкуру какую нацепила, бесстыдница!
- А они не обманут? – наивно поинтересовался Франсуа.
- Нет! Баклажан и его ребята хотят сотрудничать! – это было, мягко говоря, преувеличение.
- Обожди еще немного, - попросил Дитрих. – Я не хочу никого заставлять, только если добровольцы найдутся. Прости.
Позднее Каджисо с радостью узнала, что кроме не бравшейся в расчет беременной Юлии все были готовы обменяться за нее. Пришлось даже бросать жребий. Люди наконец-то увидели свет в конце длинного туннеля постоянной тревоги и ожидания не пойми чего. Да, риск был велик, но и ставки высоки.
Навстречу сиреневым для обмена вышли безоружные Марк, Абубакар, Жу и Барбара. При виде бывшего любовника, обожавшего пошлепать по упругой попке, Каджисо не смогла сдержать ухмылки. Выражение лица Жу, уставившейся на еще не успевшие зажить следы от последней порки, также наводило на определенные мысли. Похоже, на ловца и зверь бежит!
Оказавшись дома, на родной базе, Каджисо первым делом влезла в платье – хроническая нагота ей все-таки осточертела. Девушку тут же взяли в оборот; каждому не терпелось побольше узнать о ее приключениях, чтобы понять, каков теперь расклад.
- Их что, тоже будут лупить? – всплеснула руками сердобольная Путри.
- Как договорятся. Кстати, вы смогли расшифровать язык сиреневых? – спросила с набитым салатом ртом Каджисо. Второй по степени осточертелости после обнаженки для нее была мясная диета.
- Увы, еще нет, - признался Свен. – Без Марты и Аниша трудно! Очень сложный спектр, и у нас недостаточно образцов этого стрекота. Я дал ребятам "жучков", чтобы записывали побольше и передавали сюда для анализа.
- Есть смысл поторопиться с этим, - авторитетно заявила Каджисо. – Я-то уже привыкла к порке, а вот они...
- У меня, похоже, проклюнулась идея, - загадочно произнес Андрей. – Птеродактили! С ними может выгореть, если нашу храбрую лазутчицу не обманули!
Это было удивительно: все знали, как он не любил птеродактилей - шумных, вонючих, прожорливых и наглых недоптиц, не дававших людям покоя в их первый год вынужденной задержки в сеноманском веке.
- Только мне для работы нужны свежие экземпляры, не поджаренные бластером!
- Это мы легко! – откликнулся Тао. – Зря, что ли, мастерил? - Во время вынужденного заточения под куполом он увлекся резьбой по дереву и изготовил среди прочего красивый лук.
Однако охота не задалась. Птеродактили уже давно избегали этого участка побережья, где установка Андрея много раз долбала их инфразвуком. Не помогла даже приманка в виде рыбы. Наученные горьким опытом, птеродактили облетали бухту по большой дуге, и стрелы Тао не могли подбить их на таком расстоянии.
В результате, на поимку летающих ящеров пришлось снаряжать отдельную экспедицию на вездеходе. Свен и Тао вернулись из нее злые, расцарапанные и обгаженные, зато с добычей. Андрей подмигнул Франсуа, и они вдвоем закрылись в лаборатории. Путри скривилась: она ненавидела вивисекцию. Впрочем, выбора не было. Ничего лучшего никто придумать не смог.
Сомнительные опыты продолжались более двух недель. За это время Свену и Тао пришлось еще не раз съездить "за птичками". Путри с Юлией не выдержали и временно перебрались в шалаши. Нервы Каджисо были закалены пребыванием в подземном городе, а Дитрихом, как всегда, руководило чувство долга, позволявшее правильно расставлять приоритеты.
Параллельно путешественникам во времени удалось-таки расшифровать стрекочущий язык сиреневых, и это достижение серьезно облегчило участь их угодивших в плен товарищей. База через "жучков" оперативно переводила в обе стороны.
Наконец, все было готово. Оставалось верить, что замысел Андрея сработает, и, вдобавок, людям улыбнется удача.
За пару дней до условленного срока обмена заложников на оружие они выехали на обоих вездеходах в сторону штаб-квартиры сиреневых. В одной машине сидели Дитрих со Свеном, в другой – Андрей и Каджисо.
- Там в окрестностях точно много птеродактилей? – наверно в сотый раз допытывался Андрей у девушки.
- Не сомневайся!
- Пойми, от этого все зависит! Радиус действия эмиттера - едва десять километров! Сделать более мощный не в наших силах!
- Да что ты меня за дурочку держишь?! Сказала, много, значит, так и есть! Это же падальщики, а вокруг Баклажановых катакомб дохлого мяса всегда завались!
Они остановились перед самым логовом марсианских потомков. Через громкоговоритель Дитрих огласил краткий ультиматум: немедленно вернуть заложников целыми и невредимыми, о бластерах забыть. В случае невыполнения был обещан полный разгром. Благодаря лингвистическому преобразователю сиреневые услышали это обращение на своем "высшем" языке – в виде раскатистого стрекочущего адажио.
Вскоре перед вездеходами появились первые всадники. Андрей что-то беззвучно прошептал и, включив свой агрегат, стал медленно выводить частоту на критическое значение. Всадники прибывали и прибывали, выстраиваясь в длинную колышущуюся шеренгу. Каджисо вспомнила недавнюю тираннозавровую лаву и зажмурилась от страха. Среди сиреневых воинов показался их красноштанный вождь, Баклажан. Праправнуки Марса явно не собирались раньше времени выкидывать белый флаг.
И тут небо потемнело: тучи птеродактилей неслись со всех сторон. Андрей удовлетворенно хмыкнул – опыты не прошли даром - и вдавил главную кнопку. Импровизированная биоавиация обрушилась на головы совершенно не готовых к такому повороту кавалеристов. Обезумевшие от прессовавшего и выворачивающего наизнанку их куриные мозги инфразвука летающие ящеры кидались с разинутыми зубастыми клювами на все и вся, в том числе на вездеходы. Однако тем было хоть бы хны – в отличие от защищенных всего лишь кожаными доспехами всадников и их не привыкших к массированной атаке сверху "коней".
Все было кончено буквально в считанные минуты. Передовые военно-воздушные силы легко одолели отсталую кавалерию. Тираннозавры в панике разбежались кто куда. Свалившиеся с них рыцари, кому повезло, попрятались в своих норах, под боком у строителей. Целую армию будто ветром сдуло. Сведения Каджисо оказались верными: на Марсе отродясь не водилось птерозавров, и сиреневые не умели с ними обращаться. Расплодившиеся на тухлятине птеродактили досаждали им так же, как и поначалу людям.
Андрей с сожалением выключил свою адскую машинку. Это был фокус на один раз, повторить его при всем желании не получится: птеродактили теперь и здесь пуганные. Поэтому дальнейшее было делом исключительно политики.
Когда спятившие птеродактили угомонились и разлетелись, Баклажан собственной персоной вылез договариваться. С ним было трое ближайших сподвижников – все на своих двоих и без оружия. Только у вождя болтался на шее бесполезный разряженный бластер, который он наотрез отказался отдать при обмене заложников.
- Где наши?! – рявкнул из вездехода на языке сиреневых Дитрих.
Баклажан упорно не желал признавать своего поражения и стал торговаться, прося хотя бы пару рабочих бластеров.
- Если ты, паразит, сейчас же не вернешь всех наших, - включился Андрей, - вслед за птеродактилями мы нашлем на вас полчища цинодонтов! - Он, разумеется, использовал местное название этих больших полосатых протокрыс, также неподвластных чарам сиреневых. - Они вмиг разроют и разорят ваши вонючие катакомбы!
Это был чистейший, незамутненный блеф. Опытов над цинодонтами еще никто не ставил, и Андрей очень сомневался, что этими далекими предками млекопитающих возможно столь же эффективно управлять на дистанции, да еще и в массе, как это получилось с более примитивными птеродактилями. Однако, что есть политика, как не постоянный блеф?
Баклажан, наконец, сломался. Он уже понял, что его попросту обвели вокруг пальца с якобы длительным изготовлением вожделенных бластеров, но в ответ не успел ничего придумать. Сокрушительный налет биоавиации оказал-таки ожидаемое психологическое воздействие даже на этого прирожденного воина.
Когда счастливая четверка спасенных рассаживалась по таким уютным после подземного плена вездеходам, вождь сиреневых подобрал с земли оброненный в суматохе кем-то из его бойцов кнут и привычно погрозил им Каджисо.
- Пошел ты в задницу! – ответила она ему на человеческом, намеренно без использования лингвопреобразователя. – Теперь вы будете наш язык учить!
Устало стащив с головы бронзовый шлем, Баклажан кивнул, как будто уже выучил и все понял. Жу заговорщически подмигнула Каджисо. В ближайшие десять лет им всем, определенно, будет чем заняться!
Иллюстрации: Herъ Хрюкиндъ (Товарищ Начальник ЗрДР61, Rossignol)
Ночью она тихонько покинула безопасный купол и на лодке, построенной в свое время Абубакаром и Тао для ловли рыбы, отправилась в путь. Вдольбереговое течение здесь сносило к востоку. Всю ночь Каджисо боролась с непослушными веслами и парусом и под утро, вконец обессиленная, заснула.
Ее разбудило громкое стрекотание. Открыв глаза, Каджисо увидела, что первая часть плана успешно выполнена: сиреневые обнаружены. Точнее говоря, это они заметили ее и вытащили лодку на берег. Еще точнее, сиреневый был один – тот самый, предположительно, начальник, в красных штанах и плаще. Зубастый монстр под ним загреб воздух редуцированными, казавшимися маленькими в сравнении с массивным туловищем, передними лапами и смрадно рыгнул на Каджисо. Больше из-за отвращения, чем страха она вскочила и бросилась бежать.
Красноштанный сначала отпустил ее, а потом легко догнал на своем "коне" и зачем-то оттеснил в воду. Каджисо оступилась на ребристой песчаной ряби и упала. Всадник играючи перепрыгнул через нее, развернулся и перехватил поудобней копье.
- Я с миром! – крикнула Каджисо. – У меня нет бластера! Я хочу договориться с вами!
Не обращая внимания на призывы, сиреневый зацепил кончиком копья подол ее простого легкого платья и рванул. Ткань лопнула, и девушка осталась почти голой. В другой раз это бы ее только позабавило, но сейчас Каджисо испытала настоящий страх. Девушка вдруг с опозданием поняла, что красноштанный в любой момент может сделать с ней что угодно, она полностью в его власти. Будто в подтверждение тираннозавр раззявил пасть и алчно протянул к ней свой длинный узкий язык. Каджисо по-детски прикрылась рукой и жалобно пискнула.
В тот же миг она странным образом услышала внутри себя прерывистый скрипучий голос, спросивший: "Кто ты?" Каджисо тряхнула головой, отгоняя наваждение, а всадник, привстав в стременах, повторно нацелил на нее копье. Новая волна страха накатила одновременно с другим вопросом: "Откуда вы?" Девушке показалось, что вслед за этим должно быть сказано что-то еще, однако продолжение словно бы застряло.
С огромной радостью Каджисо поняла, что долгожданный контакт только что состоялся, пусть и непонятно как. Поднявшись на ноги, она принялась тараторить и жестикулировать, объясняя про себя и своих товарищей.
Всадник, по всей видимости, остался недоволен. Он звонко застрекотал и опять взмахнул копьем, но Каджисо уже не боялась его. Теперь она не сомневалась, что сиреневый тоже заинтересован в общении. Вот только новых слов в ее голове почему-то не прозвучало.
Тираннозавр в нетерпении пританцовывал на месте и косил на Каджисо маленьким мутным глазом. Он будто хотел сказать своему хозяину: давай же, съедим ее побыстрее и займемся по-настоящему важными делами!
Однако сиреневый медлил. Он вдруг отбросил копье и начал раздеваться: снял защищавшие предплечья латные краги, отстегнул от кирасы юбочку и аккуратно сложил все в чересседельную сумку.
Каджисо терялась в догадках. Она, конечно, рассчитывала на свои чары, но не прямо же тут! И он хотя бы слезет со своего чудовища?
Между тем всадник извлек из той же сумки длинный кнут и щелкнул им в небеса. Морда тираннозавра сразу стала кислой – кто бы мог подумать, что эти мрачные, злобные рептилии способны на мимику! В следующее мгновение кончик кнута пролетел буквально в миллиметрах перед носом Каджисо. Она едва успела испугаться и услышала обрывок приказа: "Разде...!"
Головоломка сложилась: сиреневый зачем-то собрался ее пороть и слегка разоблачился для пущего удобства. Каджисо была немного знакома с такими играми – азартный Марк в пылу страсти иногда довольно крепко шлепал ее по ягодицам, на что она отвечала ему чувственным расцарапыванием ногтями загорелой спины. Боевая ничья, короче. Здесь же все намечалось, похоже, исключительно в одном направлении. Но делать было нечего. Каджисо вздохнула, стянула остатки порванного платья и нагнулась, упершись руками в коленки – подставила под кнут свою соблазнительную задницу.
Раздался свист, тело пронзила резкая, острая боль, заставившая Каджисо взвизгнуть, и тут же в голове проскрипело: "Страх – плохой коммуникатор для вас. Боль – куда лучше".
Второй удар, бедра словно прижгли раскаленным стальным прутом - и давешние вопросы: "Кто ты? Откуда вы?"
Каджисо было очень больно, неимоверным усилием воли она заставила себя остаться на месте, не броситься снова наутек. И внезапно поняла, что может отвечать тем же загадочным ментальным способом.
"Меня зовут Каджисо. Мы прибыли издалека, чтобы изучить здешний мир".
Свист, удар, свист, удар. "Зачем?"
Это вам не эротические шлепки от Марка! Девушке казалось, что ее безжалостно рвут на части, нарезают тонкими ломтиками. Но надо отвечать, от этого зависит все!
"Мы любопытны. Мы так устроены".
Кнут едва ужалил ее спину и тут же наотмашь жахнул по ягодицам. Ай, до чего же больно! А-а-а-й-я-яй!
"Вы похожи, но не из нашей породы".
"Да, мы разные. А по-другому общаться никак нельзя?"
Свист, удар, свист, удар. Насобачился махать кнутом, проклятый баклажан!
"По-другому вы не понимаете".
У-у-у-ш-ш-ш-ш! Слезы сами собой брызнули из глаз. Каджисо хотела ответить, что проблемы с пониманием как раз у сиреневых, но вовремя удержалась.
"Но вы мне интересны".
Слава богу, это все-таки не телепатия! Мысли он читать не может! Ай-у-у-у-у! Каджисо не выдержала и упала на четвереньки. Кончик кнута легко достал ее оттопыренную задницу. Так красноштанному было даже удобнее.
"Я возьму тебя с собой. Мы будем долго беседовать о разном. Ты удовлетворишь свое любопытство".
Если бы Каджисо заранее предупредили, что контакт будет столь экстравагантным, она бы ни за что не пустилась в эту авантюру! Вот же гад! Пресмыкающееся! Дорвался! Тем не менее, ответ ей удалось послать вполне благонадежный:
"Я согласна. Как тебя зовут?"
Новый взрыв кошмарной боли, сразу и не поймешь где – словно прямо в мозгу. Хоть бы раз промахнулся, сволочуга!
"Зови меня просто: Хозяин".
Красноштанный всадник прицелился и угодил ей точно в складочку под попой. Каджисо заверещала и, не в силах больше держать удар, плашмя повалилась в воду. Натянув поводья, ее мучитель заставил тираннозавра подобрать девушку передними лапами, вовремя перехватил перед самой пастью вечно голодного монстра и закинул к себе через седло. Потом с размаху огрел кнутом уже своего "коня" и пустил его галопом прочь с побережья.
Спустя несколько часов сумасшедшей скачки Баклажан (так Каджисо для себя переназвала Хозяина) привез измотанную беспрерывной тряской пленницу в свое обиталище. Он оказался ни много ни мало местным царьком и жил с подданными под землей, в специально вырытом для этого городе.
Баклажан поселил Каджисо в собственных апартаментах, которые денно и нощно охранялись стражниками. Там, как и обещал, они много и долго беседовали: простейшие вещи объясняя жестами, а более сложные – через порку девушки. Каджисо поняла только, что эта "специфика" ментальной связи обусловлена их биологическими отличиями: она была млекопитающим, а он происходил от рептилий. Между собой сиреневые общались исключительно стрекотанием, считая его "высшим" языком. Телепатический внутренний у них был для рабов.
Места под землей, как ни крути, мало. Поэтому Баклажану было не с руки махать двухметровым кавалерийским кнутом, и он использовал для коммуникации короткую, отнюдь не менее кусачую, но, по крайней мере, не такую страшную плетку. Вдобавок он оказался выдумщиком и чуть ли не каждый раз порол Каджисо в новой позе: стоя, нагнувшись, на четвереньках, просто лежа и задрав ноги кверху, привязав к одному из опорных столбов или подвесив к потолочной перекладине – короче, насколько хватало фантазии. Для бедной пленницы каждый день начинался и заканчивался поркой, а в оставшееся время она зализывала раны, переваривала новую информацию и мечтала о мести. Кормили много и сытно, правда, однообразно: мясо да мясо.
Под суровой Баклажановой плеткой Каджисо узнала кучу важного и интересного. Оказывается, сиреневые сами были чужаками – несколько тысяч лет назад их предки прилетели с Марса. Вскоре по непонятным причинам связь с родной планетой прервалась, и пионерам пришлось обживаться на новом месте. Это не стало для них сложной задачей, так как эволюционные пути на обеих планетах оказались, в целом, параллельными. Марсиане попали в привычный им мир пресмыкающихся и неплохо в нем освоились. Главной проблемой оказалась неизбежная технологическая деградация: пришельцам было необходимо усиленно размножаться, чтобы сохранить популяцию, и знания, в условиях отсутствия связи с материнской средой, неизбежно рассеивались и утрачивались. Используя методы ментального взаимодействия, изобретенные марсианской цивилизацией, сиреневые легко подчинили себе полезную местную фауну, но в остальном постепенно скатились до нынешнего примитивного уровня. И не чаяли пути вернуться к былому могуществу.
Каджисо, в свою очередь, воспользовалась этой зацепкой и вдохновенно наврала, что они, люди, также пришельцы и прибыли сюда с Венеры. Девушка твердо решила не раскрывать раньше времени карты, чтобы оставить пространство для возможного маневра по отношению к многократно превосходящему в численности противнику. Баклажан, к счастью, сразу же поверил: в памяти сиреневых остались обрывки сведений о том, что их предки пытались высадиться и на второй планете, но потерпели там неудачу и назад не возвратились. Каджисо приложила все усилия, чтобы убедить агрессивного царька в миролюбивости своей команды и желании сотрудничать, но в этом направлении натолкнулась на глухую стену непонимания и недоверия. У нее даже сложилось впечатление, что понятия "мир" и "сотрудничество" по отношению к чужакам у потомков марсиан просто не применимы.
Что же было нужно сиреневым от людей? Разумеется, оружие. Баклажан настолько полюбил единственный захваченный бластер, что даже спал с ним. К слову, спать с пленницей вождь и не пытался, честно признавшись, что брезгует. Каджисо фыркнула со всем возможным презрением. В иных обстоятельствах эта простодушная откровенность стоила бы ему очень дорого.
С помощью Каджисо Баклажан собирался разжиться и другими бластерами, да побольше, а затем победить всех своих врагов – пять соседних столь же воинственных царств – и отразить грядущее, он не сомневался в его неизбежности, широкомасштабное нашествие "венериан". В более далекой перспективе Баклажан рассчитывал поживиться и другими технологиями пришельцев, чтобы повернуть вспять наметившееся в последние два столетия естественное вымирание потомков марсиан (связанное, по всей видимости, с генетическими причинами) и полноценно овладеть, наконец, третьей планетой. Все это он ничтоже сумняшеся излагал Каджисо, искренне полагая, что регулярно лупцуемая им самка "венериан" уже давно признала в нем настоящего хозяина.
"Как бы не так!" - стиснув зубы, думала Каджисо, принимая очередную жаркую порку. Она быстро научилась как бы делить себя надвое: одна часть эмоционально барахталась в пучинах телесного страдания, другая холодно анализировала и расчетливо общалась с неутомимым мучителем.
Изредка Баклажан устраивал ей короткие экскурсии по подземному городу и на поверхность. Так Каджисо узнала, что общество сиреневых естественным образом делится на две касты: воинов и строителей. Воины занимали главенствующее положение, однако властью не злоупотребляли, жили со строителями в некоем подобии симбиоза, тем более что ко второй касте относились все их женщины. Как и марсианские предки, строители проводили большую часть жизни под землей и без одежды. Они расширяли и поддерживали поселение, изготавливали всю утварь и оружие.
Наверх представители подчиненной касты поднимались главным образом для того, чтобы ухаживать за прирученными животными: цератопсами и тираннозаврами. Жирные рогатомордые цератопсы служили основным источником мяса для сиреневых и их "коней"; тираннозавров использовали в транспортных и военных целях. Самым удивительным было то, как потомки марсиан управлялись со здоровенными и своенравными рептилиями. Ни единой ограды или загона, всё исключительно ментально - посредством набора правильно подаваемых телепатических команд, которые Каджисо, как ни старалась (один раз она даже специально попросила выпороть ее для этого!), уловить не могла. Удила и кнуты играли для объезженных тираннозавров сугубо корректирующую роль, помогали дополнительно контролировать их чрезвычайно буйный нрав.
Спустя примерно три месяца заточения, за которые Каджисо не узнала о своих товарищах ровным счетом ничего, Баклажан объявил ей, что возьмет с собой на битву. У девушки замерло сердце – она подумала, что речь идет о новом нападении на людей. Однако выяснилось, что вождь сиреневых намерен сражаться с соотечественниками. Наступил, с его слов, очередной раунд борьбы между шестью соперничающими друг с другом царствами. Соседний влиятельный царек прознал, что у Баклажана откуда-то появилось смертоносное оружие то ли предков, то ли пришельцев и горел желанием поскорей отнять его.
Каджисо стала невольным свидетелем битвы, какой еще ни разу не видывал человек: две тираннокавалерийские армии численностью в несколько тысяч всадников каждая сошлись на широкой болотистой равнине для решающей схватки. Девушка не могла самостоятельно управлять двуногим монстром, поэтому Баклажан посадил ее позади себя. Одной рукой он сжимал копье, другой – бластер.
Под оглушительный стрекот с обеих сторон тираннозавровые лавы стартовали навстречу друг другу и, со страшным ревом раззадоренных атакой хищников, сшиблись. Это было поистине потрясающее зрелище: ломающиеся, будто солома, копья, ощеренные зубастые пасти, ошметки плоти, разлетающиеся веером, как из взбесившейся мясорубки, и везде кровь, кровь, кровь. Настоящий апофеоз мезозойской войны!
Взбудораженный "конь" под Каджисо и Баклажаном пританцовывал на небольшом пригорке, готовый по первому приказу рвануть в гущу сражения. Однако его погнали по правому флангу, где то и дело маячили богатые доспехи враждебного царька. Всех встречных противников Баклажан разил из бластера, быстро прокладызая себе дорогу и пользуясь тем, что тыл надежно прикрыт личной гвардией. Только оказавшись лицом к лицу с командиром соседей, похититель Каджисо благородно опустил бластер и поднял копье. Их тираннозавры яростно прыгнули друг на друга и, сцепившись короткими передними лапами, стали ожесточенно пинаться мощными задними и грызться. Всадники, в свою очередь, суетливо тыкали копьями, стремясь угодить противнику в незащищенное место.
Уже не надеясь уцелеть, Каджисо крепко-накрепко вцепилась в Баклажана и случайно нащупала бластер. Мысленно попрощавшись со всеми близкими, она выхватила оружие, перевела регулятор в крайнее положение и почти наугад пальнула из-за спины "своего" сиреневого. Противоборствующий царек и целый ряд воинов за ним перестали существовать. Это внесло коренной перелом: враги дрогнули и вскоре обратились в бегство. Их догоняли и добивали. Даже не просто добивали, а еще и дожирали - буквально на ходу. Победившие сиреневые дали своим тираннозаврам волю, и те не преминули ею воспользоваться, утолить не проходящую жажду дымящейся крови и мяса. Каджисо стало дурно. Баклажан отобрал у нее бластер и хотел еще кого-то пристрелить, но грозное оружие дало осечку – иссяк заряд.
Баклажан не хотел верить, что заряд закончился обычным образом, а не по злому умыслу Каджисо, и порол ее в этот раз особенно долго и пристрастно. Устрой он ей такую взбучку в самом начале, на берегу, неизвестно, чем бы все завершилось. Однако со временем молодой здоровый организм нашел естественное противоядие против часто повторяющейся боли и постепенно научился обращать страдания в особого рода удовольствие. Поэтому чем дальше, тем труднее шло их диковинное общение, и Баклажан порой выматывался едва ли не больше, чем истязаемая им пленница.
"Оружие нельзя повторно зарядить. А новое можно сделать только на нашей базе", - упорно вдалбливала ему Каджисо. – "Изготовление потребует много времени", - это была ложь во спасение. Поверит или нет?
В конце концов, Баклажан решился:
"Ладно, я верну тебя старым хозяевам. Вы сделаете десять огненных механизмов и отдадите мне. Тогда я одолею врагов и возьму под себя все шесть царств".
Каджисо возликовала. Это была победа. Ее победа!
...по мере приближения отряда к побережью ее охватывало нарастающее волнение. Как там все? Как встретят беглянку? Живы ли они вообще?
Из купола долго никто не появлялся. И лишь когда Баклажан ссадил Каджисо на землю, демонстрируя, что она в полном порядке, вышли двое, Дитрих и Абубакар. Счастливая девушка хотела кинуться им в объятия, но сиреневые не позволили. Баклажан принялся бурно жестикулировать. Его устроит только обмен: четверых за одну, пока идет работа над новыми стволами! Вождь оказался не так прост.
Каджисо в отчаянии схватилась за голову. Ее товарищи, хоть и мало что поняли, отправились совещаться. Напряженное ожидание затянулось. Наконец, Дитрих спросил из купола по громкоговорящей связи, что хотят сиреневые.
- Бластеры им нужны, десять штук! – крикнула Каджисо.
- Губа не дура! – прокомментировал кто-то, кажется, Свен.
- Но они дают нам целый лунный месяц, чтобы сделать эти чертовы бластеры!
- Месяц? – Дитрих задумался. – Это другой разговор! Постараемся успеть! – Слава богам, он, кажется, раскусил задумку!
- Опять она голая! – проворчала Барбара. – Нет бы шкуру какую нацепила, бесстыдница!
- А они не обманут? – наивно поинтересовался Франсуа.
- Нет! Баклажан и его ребята хотят сотрудничать! – это было, мягко говоря, преувеличение.
- Обожди еще немного, - попросил Дитрих. – Я не хочу никого заставлять, только если добровольцы найдутся. Прости.
Позднее Каджисо с радостью узнала, что кроме не бравшейся в расчет беременной Юлии все были готовы обменяться за нее. Пришлось даже бросать жребий. Люди наконец-то увидели свет в конце длинного туннеля постоянной тревоги и ожидания не пойми чего. Да, риск был велик, но и ставки высоки.
Навстречу сиреневым для обмена вышли безоружные Марк, Абубакар, Жу и Барбара. При виде бывшего любовника, обожавшего пошлепать по упругой попке, Каджисо не смогла сдержать ухмылки. Выражение лица Жу, уставившейся на еще не успевшие зажить следы от последней порки, также наводило на определенные мысли. Похоже, на ловца и зверь бежит!
Оказавшись дома, на родной базе, Каджисо первым делом влезла в платье – хроническая нагота ей все-таки осточертела. Девушку тут же взяли в оборот; каждому не терпелось побольше узнать о ее приключениях, чтобы понять, каков теперь расклад.
- Их что, тоже будут лупить? – всплеснула руками сердобольная Путри.
- Как договорятся. Кстати, вы смогли расшифровать язык сиреневых? – спросила с набитым салатом ртом Каджисо. Второй по степени осточертелости после обнаженки для нее была мясная диета.
- Увы, еще нет, - признался Свен. – Без Марты и Аниша трудно! Очень сложный спектр, и у нас недостаточно образцов этого стрекота. Я дал ребятам "жучков", чтобы записывали побольше и передавали сюда для анализа.
- Есть смысл поторопиться с этим, - авторитетно заявила Каджисо. – Я-то уже привыкла к порке, а вот они...
- У меня, похоже, проклюнулась идея, - загадочно произнес Андрей. – Птеродактили! С ними может выгореть, если нашу храбрую лазутчицу не обманули!
Это было удивительно: все знали, как он не любил птеродактилей - шумных, вонючих, прожорливых и наглых недоптиц, не дававших людям покоя в их первый год вынужденной задержки в сеноманском веке.
- Только мне для работы нужны свежие экземпляры, не поджаренные бластером!
- Это мы легко! – откликнулся Тао. – Зря, что ли, мастерил? - Во время вынужденного заточения под куполом он увлекся резьбой по дереву и изготовил среди прочего красивый лук.
Однако охота не задалась. Птеродактили уже давно избегали этого участка побережья, где установка Андрея много раз долбала их инфразвуком. Не помогла даже приманка в виде рыбы. Наученные горьким опытом, птеродактили облетали бухту по большой дуге, и стрелы Тао не могли подбить их на таком расстоянии.
В результате, на поимку летающих ящеров пришлось снаряжать отдельную экспедицию на вездеходе. Свен и Тао вернулись из нее злые, расцарапанные и обгаженные, зато с добычей. Андрей подмигнул Франсуа, и они вдвоем закрылись в лаборатории. Путри скривилась: она ненавидела вивисекцию. Впрочем, выбора не было. Ничего лучшего никто придумать не смог.
Сомнительные опыты продолжались более двух недель. За это время Свену и Тао пришлось еще не раз съездить "за птичками". Путри с Юлией не выдержали и временно перебрались в шалаши. Нервы Каджисо были закалены пребыванием в подземном городе, а Дитрихом, как всегда, руководило чувство долга, позволявшее правильно расставлять приоритеты.
Параллельно путешественникам во времени удалось-таки расшифровать стрекочущий язык сиреневых, и это достижение серьезно облегчило участь их угодивших в плен товарищей. База через "жучков" оперативно переводила в обе стороны.
Наконец, все было готово. Оставалось верить, что замысел Андрея сработает, и, вдобавок, людям улыбнется удача.
За пару дней до условленного срока обмена заложников на оружие они выехали на обоих вездеходах в сторону штаб-квартиры сиреневых. В одной машине сидели Дитрих со Свеном, в другой – Андрей и Каджисо.
- Там в окрестностях точно много птеродактилей? – наверно в сотый раз допытывался Андрей у девушки.
- Не сомневайся!
- Пойми, от этого все зависит! Радиус действия эмиттера - едва десять километров! Сделать более мощный не в наших силах!
- Да что ты меня за дурочку держишь?! Сказала, много, значит, так и есть! Это же падальщики, а вокруг Баклажановых катакомб дохлого мяса всегда завались!
Они остановились перед самым логовом марсианских потомков. Через громкоговоритель Дитрих огласил краткий ультиматум: немедленно вернуть заложников целыми и невредимыми, о бластерах забыть. В случае невыполнения был обещан полный разгром. Благодаря лингвистическому преобразователю сиреневые услышали это обращение на своем "высшем" языке – в виде раскатистого стрекочущего адажио.
Вскоре перед вездеходами появились первые всадники. Андрей что-то беззвучно прошептал и, включив свой агрегат, стал медленно выводить частоту на критическое значение. Всадники прибывали и прибывали, выстраиваясь в длинную колышущуюся шеренгу. Каджисо вспомнила недавнюю тираннозавровую лаву и зажмурилась от страха. Среди сиреневых воинов показался их красноштанный вождь, Баклажан. Праправнуки Марса явно не собирались раньше времени выкидывать белый флаг.
И тут небо потемнело: тучи птеродактилей неслись со всех сторон. Андрей удовлетворенно хмыкнул – опыты не прошли даром - и вдавил главную кнопку. Импровизированная биоавиация обрушилась на головы совершенно не готовых к такому повороту кавалеристов. Обезумевшие от прессовавшего и выворачивающего наизнанку их куриные мозги инфразвука летающие ящеры кидались с разинутыми зубастыми клювами на все и вся, в том числе на вездеходы. Однако тем было хоть бы хны – в отличие от защищенных всего лишь кожаными доспехами всадников и их не привыкших к массированной атаке сверху "коней".
Все было кончено буквально в считанные минуты. Передовые военно-воздушные силы легко одолели отсталую кавалерию. Тираннозавры в панике разбежались кто куда. Свалившиеся с них рыцари, кому повезло, попрятались в своих норах, под боком у строителей. Целую армию будто ветром сдуло. Сведения Каджисо оказались верными: на Марсе отродясь не водилось птерозавров, и сиреневые не умели с ними обращаться. Расплодившиеся на тухлятине птеродактили досаждали им так же, как и поначалу людям.
Андрей с сожалением выключил свою адскую машинку. Это был фокус на один раз, повторить его при всем желании не получится: птеродактили теперь и здесь пуганные. Поэтому дальнейшее было делом исключительно политики.
Когда спятившие птеродактили угомонились и разлетелись, Баклажан собственной персоной вылез договариваться. С ним было трое ближайших сподвижников – все на своих двоих и без оружия. Только у вождя болтался на шее бесполезный разряженный бластер, который он наотрез отказался отдать при обмене заложников.
- Где наши?! – рявкнул из вездехода на языке сиреневых Дитрих.
Баклажан упорно не желал признавать своего поражения и стал торговаться, прося хотя бы пару рабочих бластеров.
- Если ты, паразит, сейчас же не вернешь всех наших, - включился Андрей, - вслед за птеродактилями мы нашлем на вас полчища цинодонтов! - Он, разумеется, использовал местное название этих больших полосатых протокрыс, также неподвластных чарам сиреневых. - Они вмиг разроют и разорят ваши вонючие катакомбы!
Это был чистейший, незамутненный блеф. Опытов над цинодонтами еще никто не ставил, и Андрей очень сомневался, что этими далекими предками млекопитающих возможно столь же эффективно управлять на дистанции, да еще и в массе, как это получилось с более примитивными птеродактилями. Однако, что есть политика, как не постоянный блеф?
Баклажан, наконец, сломался. Он уже понял, что его попросту обвели вокруг пальца с якобы длительным изготовлением вожделенных бластеров, но в ответ не успел ничего придумать. Сокрушительный налет биоавиации оказал-таки ожидаемое психологическое воздействие даже на этого прирожденного воина.
Когда счастливая четверка спасенных рассаживалась по таким уютным после подземного плена вездеходам, вождь сиреневых подобрал с земли оброненный в суматохе кем-то из его бойцов кнут и привычно погрозил им Каджисо.
- Пошел ты в задницу! – ответила она ему на человеческом, намеренно без использования лингвопреобразователя. – Теперь вы будете наш язык учить!
Устало стащив с головы бронзовый шлем, Баклажан кивнул, как будто уже выучил и все понял. Жу заговорщически подмигнула Каджисо. В ближайшие десять лет им всем, определенно, будет чем заняться!
Иллюстрации: Herъ Хрюкиндъ (Товарищ Начальник ЗрДР61, Rossignol)
Каталоги нашей Библиотеки: