Вэй Усянь приобрёл в Цайи целую кучу замысловатых штучек, привёз в Облачные Глубины и раздарил адептам из других кланов. Лань Цижэнь всё ещё находился в Цинхэ, поэтому занятий по-прежнему не было и все ученики целыми днями дурачились в своё удовольствие, а на ночёвку собирались в комнате Вэй Усяня и Цзян Чэна. До рассвета они объедались и пьянствовали, боролись и играли в кости и, разумеется, рассматривали книжки с весёлыми картинками. В одну из таких ночей Вэй Усянь проиграл в кости, и его послали тайком пробраться за стену, чтобы купить несколько сосудов «Улыбки Императора». На этот раз всё как будто бы обошлось, и юноши, наконец, смогли отведать этого напитка. Однако уже на следующее утро, ещё до рассвета, кто-то неожиданно распахнул дверь в комнату, явив взору кучу-малу из учеников, спящих на полу мёртвым сном.
Звук открывшейся двери заставил некоторых из них недовольно поднять головы. Сквозь сонные прищуренные глаза они разглядели Лань Ванцзи, с каменным лицом стоящего в дверном проёме, и один лишь его вид заставил остатки их дрёмы улетучиться в мгновение ока. Не Хуайсан ошалело ткнул Вэй Усяня, который безмятежно спал, свесив голову и задрав ноги:
— Вэй-сюн! Вэй-сюн!
Ему пришлось несколько раз ощутимо потрясти Вэй Усяня, прежде чем тот, наконец, произнёс сонным голосом:
— Что? Кто-то хочет ещё?! Цзян Чэн? Ну давай, давай — боялся я тебя!
Прошлой ночью Цзян Чэн перепил, поэтому сейчас его голова раскалывалась на части, и он с закрытыми глазами лежал на полу, опасаясь лишний раз пошевелиться. Он схватил первый попавшийся под руку предмет и запустил им в направлении голоса Вэй Усяня:
— Умолкни!
Этим предметом оказалась книга, угодившая Вэй Усяню прямо в грудь. От удара она раскрылась, и Не Хуайсан сразу же признал одну из своих драгоценных порнографических книг распроданного издания. Он поймал леденящий душу взгляд Лань Ванцзи и чуть было не отправился к предкам прямо на месте. Вэй Усянь же что-то пробормотал, обнял книгу покрепче и вновь сладко заснул. Тогда Лань Ванцзи ступил в комнату, одной рукой схватил Вэй Усяня за шиворот, поднял и молча потащил за собой к двери.
От подобных действий Вэй Усянь наконец наполовину проснулся и стал озадаченно озираться по сторонам, пока не сообразил, что его тащит Лань Ванцзи:
— Лань Чжань, что ты делаешь?
Лань Ванцзи продолжал тащить его за собой, не обмолвившись и словом. Вэй Усянь окончательно проснулся, а за ним и ученики, валяющиеся на полу полумёртвыми, мало-помалу начали возвращаться к жизни. Увидев, что Вэй Усянь попался-таки в лапы к Лань Ванцзи, пробудился и Цзян Чэн. Он вылетел на улицу и закричал:
— Что здесь происходит? Куда ты его тащишь?
Лань Ванцзы повернулся и отчеканил:
— Он будет наказан.
Цзян Чэн туго соображал со сна и с похмелья, поэтому только сейчас вспомнил, что за неразбериха творилась в их комнате. А подумав ещё немного, наконец осознал, что прошлой ночью они нарушили бесчисленное множество правил Облачных Глубин, и застыл на месте.
Лань Ванцзи притащил Вэй Усяня во внутренний двор перед Храмом Предков клана Лань. Здесь уже собрались несколько старших адептов Ордена Гусу Лань общим числом в восемь человек. Четверо из них держали в руках длинные ферулы, изготовленные из сандалового дерева и сплошь покрытые резными иероглифами. Молчаливая торжественность представшей взору сцены внушала благоговение и трепет. Едва Лань Ванцзи дотащил Вэй Усяня до места наказания, как к тому подошли два адепта и крепко схватили, силой удерживая на месте. Вэй Усянь оказался одним коленом на земле, без малейшего шанса на сопротивление:
— Лань Чжань, ты правда накажешь меня?
Лань Ванцзи холодно смотрел на него, не отрывая взгляда, и по-прежнему хранил молчание.
Вэй Усянь сказал:
— Я не покорюсь.
Как раз к этому моменту подоспели проснувшиеся юноши и попытались проникнуть во внутренний двор, но стража преградила им путь. Напуганные одним только видом ферул, они в замешательстве скребли затылки. Вдруг Лань Ванцзи аккуратно поднял полы своих белых одеяний и опустился на колени рядом с Вэй Усянем.
Вэй Усянь от испуга поменялся в лице. Он попытался встать, но Лань Ванцзи приказал:
— Начинайте!
Вэй Усянь схватил ртом воздух, словно рыба на суше, и затараторил:
— Погодите, погодите! Я покорюсь, покорюсь, Лань Чжань. Я ошиба… Ай!
Оба получили больше сотни ударов ферулой по ладоням, ногам и спине. Всё это время Лань Ванцзи никто не держал: он в положенной позе стоял на коленях с идеально прямой спиной. Вэй Усянь же, напротив, душераздирающе вопил и стенал, нисколько не сдерживаясь, так, что ученики, наблюдающие за наказанием, съёживались от страха, представляя его боль. По завершении экзекуции Лань Ванцзи молча встал, легким кивком отдал честь старшим адептам и пошёл прочь, не проявляя никаких признаков полученных ран. Вэй Усянь вёл себя совершенно противоположно: он неустанно стонал всю дорогу, пока Цзян Чэн нёс его в комнату, взвалив к себе на спину. Юноши окружили их и наперебой расспрашивали:
— Вэй-сюн, что же всё-таки случилось?!
— Понятно, почему Лань Чжань решил наказать тебя, но почему и ему досталось?
Вэй Усянь театрально вздохнул, поудобнее раскинувшись на спине Цзян Чэна:
— Эх! Досадный просчёт! Впрочем, это длинная история!
Цзян Чэн оборвал его:
— Заканчивай паясничать! Что ты опять натворил?!
Вэй Усянь ответил:
— Ничего я не творил! Вы же сами всё знаете: прошлой ночью я продул в кости и отправился за «Улыбкой Императора».
Цзян Чэн помолчал и сказал:
— Только не говори мне, что ты опять встретил его.
Вэй Усянь произнёс:
— Именно так оно и было. Кто же знал, что в ту ночь удача отвернётся от меня: когда я уже возвращался с «Улыбкой Императора», он опять словно из-под земли вырос прямо передо мной. Теперь я действительно думаю, что он тайком за мной следит.
Цзян Чэн съехидничал:
— Можно подумать, кто-то станет тратить на тебя своё время! Так что было дальше?
Вэй Усянь ответил:
— А дальше я поздоровался с ним: «Лань Чжань! Какое удивительное совпадение — снова ты тут!» И, конечно, он, как обычно, ничего мне не ответил, но зато без лишних слов потянул ко мне руку. Я спросил: «Эй-эй, ты что делаешь?» А он ответил, что если приглашённый ученик столь часто нарушает комендантский час, он должен быть доставлен к Храму Предков клана Лань, чтобы принять наказание. Тогда я предложил: «Нас здесь только двое. Если я никому ничего не скажу и ты никому ничего не скажешь, тогда никто и не узнает, что я нарушал комендантский час, ведь так? Я обещаю, это в последний раз. Мы же с тобой приятели, так сделай же мне маленькое одолжение!»
Юноши выглядели так, словно были больше не в силах слушать его рассказ.
Вэй Усянь продолжил:
— А потом он с мрачным видом ответил, что мы вовсе не приятели, обнажил свой меч и замахнулся на меня. В общем, чихать он хотел на нашу дружбу, так что мне пришлось поставить на землю «Улыбку Императора» и уворачиваться от его выпадов. Он атаковал так быстро и даже пару раз едва не нагнал меня, я никак не мог от него избавиться! В конце концов, мне надоело от него убегать, и я спросил: «Ты от меня не отстанешь, да?!» Он же вновь повторил: «Прими наказание!».
Юноши жадно внимали каждому его слову, а сам Вэй Усянь пришёл в упоение, забыв, что его по-прежнему нёс на спине Цзян Чэн, и внезапно с силой шлёпнул того по плечу:
— И тогда я сказал: «Ну ладно!», перестал уворачиваться и, наоборот, ринулся навстречу Лань Чжаню, покрепче вцепился в него, и мы рухнули вниз прямо за стену!
— …
Вэй Усянь продолжил:
— В общем, мы оба оказались за территорией Облачных Глубин! От такого падения у меня даже искры из глаз посыпались.
Не Хуайсан был озадачен:
— Он не вырвался?
Вэй Усянь ответил:
— О, он попытался! Но я прилип к нему всем телом, крепко обхватив и руками, и ногами, так что он при всём желании не мог вырваться, и даже слезть с меня. Он весь напрягся, как каменный истукан, а я заявил: «Ну и что ты теперь будешь делать? Ты тоже попал за территорию Облачных Глубин, и, получается, мы оба нарушили комендантский час. Ты не можешь позволять себе того, что запрещаешь другим, так что если ты накажешь меня, то тебе придётся наказать и себя. Правила едины для всех, ведь так? Что скажешь?» Когда он, наконец, поднялся на ноги, то был мрачнее тучи. Я присел в сторонке и попросил его не волноваться, заверив, что никому не скажу и это останется секретом между землей, небесами и нами. А потом он ушёл, так и не проронив ни слова. Кто же знал, что он додумается до того, что произошло сегодня утром!.. Цзян Чэн, помедленнее. Ты чуть было меня не уронил.
Цзян Чэн хотел не только уронить его, но и проделать в земле пару-тройку ям в форме Вэй Усяня:
— А просто висеть у меня на спине уже не отвечает твоим высоким требованиям?!
Вэй Усянь возразил:
— А я и не просил тебя нести меня.
Цзян Чэн пришёл в ярость:
— Если бы я не понёс тебя, то ты бы наверняка остался во внутреннем дворе перед Храмом Предков и с воем катался бы по земле целый день. А у меня нет столько бесстыдства, как у тебя! Лань Ванцзи получил на пятьдесят ударов ферулой больше, чем ты, и, тем не менее, нашёл в себе силы идти самостоятельно. А у тебя же хватает совести притворяться избитым до полусмерти. Всё, не хочу я тебя больше тащить. А ну живо слезай!
Вэй Усянь ответил:
— Не-а. Я раненый.
Юноши шли по узкой белокаменной тропинке, дурашливо толкаясь и пихаясь, когда навстречу им попался человек в белых одеждах и с книгой в руках. Лань Сичэнь изумлённо остановился и улыбнулся:
— Что случилось?
Цзян Чэн крайне сконфузился, не зная, что ему ответить, но Не Хуайсан опередил его:
— Брат Сичэнь, Вэй-сюн получил больше сотни ударов ферулой! У тебя есть какое-нибудь лекарство?!
За наказания в Облачных Глубинах отвечал Лань Ванцзи. Вэй Усянь вскрикивал от боли, а юноши гурьбой столпились вокруг него — казалось, что его состояние крайне тяжёлое. Лань Сичэнь тотчас же подошёл к ним:
— Это сделал Ванцзи? Молодой господин Вэй может идти сам? В конце концов, что случилось?
Конечно же, Цзян Чэн не смел сказать, что Вэй Усянь сам провинился. Он вспомнил, что это именно они вынудили Вэй Усяня купить алкоголь, так что, по-хорошему, каждый из них заслужил наказание, поэтому Цзян Чэн решил изъясниться туманно:
— Ничего страшного, всё в порядке, раны не серьёзные! Он может идти сам. Вэй Усянь, ты почему всё ещё не слез с меня?!
Вэй Усянь произнёс:
— Я не могу идти. — Он показал свои распухшие красные ладони и пожаловался Лань Сичэню. — Цзэу-цзюнь, твой младший брат такой жестокий!
Лань Сичэнь осмотрел его руки:
— Да, наказание и в самом деле было суровым. Скорее всего, отёк спадёт не раньше, чем через три-четыре дня.
Цзян Чэн даже и не догадывался, что Вэй Усяню действительно крепко досталось. Он воскликнул:
— Что? Три-четыре дня? Его ноги и спина тоже подверглись ударам ферулы. Неужели Лань Ванцзи способен на такое?!
Неожиданно для самого себя он произнёс последнее предложение с плохо скрываемым недовольством, и понял это только после того, как Вэй Усянь украдкой шлёпнул его ладонью. Однако Лань Сичэнь не придал этому значения и с улыбкой сказал:
— И всё же раны не настолько серьёзны, чтобы требовалось лечение. Молодой господин Вэй, я могу порекомендовать один способ, дарующий исцеление всего за несколько часов.
На Облачные Глубины опустилась ночь. Стемнело и на холодном источнике.
Лань Ванцзи с закрытыми глазами стоял в ледяной воде и давал отдых своему разуму. Внезапно совсем рядом с ним раздалось:
— Лань Чжань.
— …
Он резко распахнул глаза. И конечно же, на иссиня-чёрных камнях на краю холодного источника на животе лежал Вэй Усянь, слегка склонив голову и весело улыбаясь ему.
Лань Ванцзи в сердцах выпалил:
— Как ты сюда попал?!
Вэй Усянь неторопливо поднялся и ответил, снимая свой пояс:
— Цзэу-цзюнь мне разрешил.
Лань Ванцзи сказал:
— Ты что делаешь?
Вэй Усянь уже успел как попало разбросать свою одежду и теперь одним движением сбросил обувь с ног:
— Ну вот я и раздет, так для чего, ты думаешь, я здесь? Я слышал, что ваш чудесный источник может не только помогать совершенствовать тело и дух, но и исцелять раны. Так что твой брат посоветовал мне прийти сюда и поплескаться вместе с тобой. Кстати, не очень-то красиво с твоей стороны исцеляться здесь одному. Вааа, а вода здесь и правда ледяная. Бррр…
Он вошёл в воду и начал бултыхаться, коченея от холода. Лань Ванцзи спешно отдалился от Вэй Усяня на целый чжан:
— Я пришёл сюда для совершенствования тела и духа, а не для исцеления… Хватит скакать вокруг!
— Но мне так холодно, так холодно…
На этот раз он не дурачился и не хотел помучить Лань Чжаня. Большинство людей действительно не могли привыкнуть к холодному источнику Ордена Гусу Лань в столь короткий срок и чувствовали, что их кровь застынет, а конечности покроются льдом, если будут стоять без движения хотя бы несколько секунд, так что он бултыхался в воде, стараясь хоть чуть-чуть согреться. Лань Ванцзи пытался было помедитировать, но от диких плясок Вэй Усяня брызги воды попали ему на лицо. Несколько прозрачных капель стекали с его длинных ресниц и чёрных как смоль волос. Его терпение лопнуло:
— Стой на месте!
С этими словами Лань Ванцзи протянул руку и сжал плечо Вэй Усяня, надеясь его утихомирить.
Вэй Усянь тотчас же ощутил, как от места, где Лань Ванцзи коснулся его, по всему телу разлились мягкие волны тепла. Чувство это было настолько приятным, что он не мог не придвинуться ближе. Лань Ванцзи бдительно спросил:
— Что ты делаешь?
Вэй Усянь невинно ответил:
— Ничего. Просто мне кажется, что с твоей стороны вода теплее.
Лань Ванцзи держал Вэй Усяня на расстоянии вытянутой руки. Он непреклонно заявил:
— Это не так.
Вэй Усянь не оставлял затеи погреться подле Лань Ванцзи, поэтому решил, что было бы разумно польстить Лань Чжаню. До сих пор его попытки не возымели успеха, и Лань Чжань не проявлял к нему радушия, но Вэй Усянь нисколько не отчаивался. Он взглянул на ладони и плечи Лань Ванцзи. Синяки и отёки по-прежнему были на месте, а значит, Лань Ванцзи на самом деле пришёл сюда не для исцеления. Вэй Усянь с искренностью в голосе заговорил:
— Лань Чжань, я так восхищаюсь тобой. Ты действительно наказал себя, на деле доказав, что правила едины для всех. У меня просто нет слов.
Лань Ванцзи снова закрыл глаза, оставаясь безмолвным.
Вэй Усянь опять заговорил:
— Нет, правда, я никогда раньше не встречал такого благонравного и праведного человека. Вот я бы ни за что не отважился на нечто подобное. Ты просто поразителен!
Лань Ванцзи по-прежнему не проявлял к нему интереса.
Вскоре Вэй Усянь немного перестал зябнуть и начал плавать по холодному источнику. Он сделал несколько кругов и опять подошёл к Лань Ванцзи:
— Лань Чжань, разве ты не заметил, как именно я разговаривал с тобой?
Лань Ванцзи ответил:
— Я не понимаю, о чём ты.
Вэй Усянь произнёс:
— Ты этого даже не понимаешь? Я пытался тебя похвалить, чтобы сблизиться с тобой.
Лань Ванцзи взглянул на него:
— Что ты пытался сделать?
Вэй Усянь ответил:
— Лань Чжань, давай дружить. Мы ведь уже такие хорошие приятели.
Лань Ванцзи произнёс:
— Мы не приятели.
Вэй Усянь хлопнул ладонями по воде:
— Ну вот, ты опять занудствуешь. Я серьёзно. В дружбе со мной есть множество плюсов.
Лань Ванцзи поинтересовался:
— Например?
Вэй Усянь подплыл к берегу холодного источника и облокотился на иссиня-чёрные камни:
— Я очень верный товарищ. Например, я совершенно точно дам тебе первому посмотреть мою новую порнографическую книжку… Эй, эй, вернись! Хорошо, не хочешь — не надо. Скажи, ты когда-нибудь был в Юньмэне? Там очень интересно. И еда там тоже отменная. Я не знаю, только ли в Облачных Глубинах, или в целом Гусу дело, но кормят в твоём ордене отвратно. Так что если ты приедешь в Пристань Лотоса, то попробуешь множество разных вкусностей. А ещё мы можем вместе пойти собирать отцветшие лотосы и чилим. Ну как, Лань Чжань, поедешь ко мне в гости?
— Не поеду.
— Ну хватит каждый раз начинать фразу со слова «нет». Ты словно бесчувственный чурбан – девушкам такое не понравится. А девушки, скажу я тебе, в Юньмэне очень хорошенькие, причём хорошенькие совсем иначе, нежели чем девушки в Гусу. — Он хитро подмигнул Лань Ванцзи. — Точно не хочешь приехать?
Лань Ванцзи немного помедлил с ответом, но всё равно отказался:
— Нет…
Вэй Усянь заметил:
— Ты так грубо отказываешь мне — не боишься, что когда я буду уходить, то прихвачу с собой и твою одежду?
Лань Ванцзи выкрикнул:
— Пошёл прочь!!!
Мосян Тунсю. Магистр дьявольского культа. M/M
Мосян Тунсю. Магистр дьявольского культа. M/M
А я думочку в зубы возьму...(с)
Re: Мосян Тунсю. Магистр дьявольского культа. M/M
В сериале этот момент подан не так интересно, зато можно составить представление о загадочной феруле.
Наказание за веселую ночку. Неукротимый: Повелитель Чэньцин
Наказание за веселую ночку. Неукротимый: Повелитель Чэньцин
А я думочку в зубы возьму...(с)
Re: Мосян Тунсю. Магистр дьявольского культа. M/M
Посмотрела эпизод по ссылочке. Глаз радуется, как все выстроено в кадре. Мальчики дивные, конечно. И вот это все: школа, китайские сенсеи... Ммм! Но доски!!! Вообще непонятные 
Пусть за меня волнуется море
Re: Мосян Тунсю. Магистр дьявольского культа. M/M
Интересные у них там взаимоотношения, в тексте. Чувствую, что не весь подтекст понимаю или вообще только самую верхушечку.
Пусть за меня волнуется море
Re: Мосян Тунсю. Магистр дьявольского культа. M/M
Я пока сама не очень понимаю, путаю имена и вообще не различаю лиц) Но эти двое так интересно двигаются шажок за шажочком друг другу навстречу... и да, там впереди маячит китайский аналог яоя, если что, я предупредила.
Институтская подруга искала компанию, чтобы пойти на косплеерский фестиваль, а я по ней очень соскучилась. Читать начала, чтобы быть хоть немного в курсе, кто там кто, видео - потому что "Понравятся - ещё пришлю. Не понравятся - тоже пришлю."
Теперь уже самой любопытно, к тому же в тексте попалось несколько крючочков, которые лично меня цепляют. Опять же, как минимум еще одна тематическая сцена там будет, потому что про шрамы на спине Лань Ванцзи в тексте упомянуто, что они от некоего "дисциплинарного хлыста", а не от ферулы.А я думочку в зубы возьму...(с)
Re: Мосян Тунсю. Магистр дьявольского культа. M/M
Ферула - звучит классно, но по функционалу вообще непонятно. Визуально похоже на то, что здорово заморочились на внешний вид, а на деле, как бы это сказать, нецелесообразно.lyca писал(а): ↑Чт авг 24, 2023 5:51 pm
Я пока сама не очень понимаю, путаю имена и вообще не различаю лиц) Но эти двое так интересно двигаются шажок за шажочком друг другу навстречу... и да, там впереди маячит китайский аналог яоя, если что, я предупредила.
Институтская подруга искала компанию, чтобы пойти на косплеерский фестиваль, а я по ней очень соскучилась. Читать начала, чтобы быть хоть немного в курсе, кто там кто, видео - потому что "Понравятся - ещё пришлю. Не понравятся - тоже пришлю."
А вот дисциплинарный хлыст - это очень-очень супертурбоажноух
Так что, если что, я тут 
Пусть за меня волнуется море
Re: Мосян Тунсю. Магистр дьявольского культа. M/M
И визуально тож - машут, словно опахалом. Красиво, но внутренний Станиславский негодует)
Зато какие диалоги! И тоже начинает очень сильно хотеться кого-нибудь вот так достать...
Самой интересно до ужаса)))А вот дисциплинарный хлыст - это очень-очень супертурбоажноух
А я думочку в зубы возьму...(с)
Re: Мосян Тунсю. Магистр дьявольского культа. M/M
Надеюсь, вы будете делиться и дальше. А может, я кааак возьму и целиком прочитаю... Но сейчас пока такая беда - есть возможность только аудиокниги слушать. А там еще надо, чтобы чтец зашел. Все сложно пока. 
Пусть за меня волнуется море
Re: Мосян Тунсю. Магистр дьявольского культа. M/M
Лика, что там с «дисциплинарным хлыстом» - новости есть?
На земле
Re: Мосян Тунсю. Магистр дьявольского культа. M/M
Пока нет и, чувствую, такими темпами еще долго не будет, но вот тоже интересный кусочек:
Дорама, серия 15, примерно с 21 минутыВ один из дней, настрелявшись по горло, Вэй Усянь заслонил глаза рукой и взглянул на отблески вечерней зари.
— Хватит на сегодня. Собирайтесь. Пойдёмте ужинать.
Цзян Чэн спросил:
— Сегодня закончим так рано?
Вэй Усянь отбросил лук в сторону, уселся на землю и удручённо ответил:
— Надоело, настрелялся уже. Кто подстрелил последнего змея? Идите кто-нибудь вместе с шестым шиди поищите, где он упал.
Один из юношей произнёс:
— Шисюн, хитрости тебе не занимать, каждый раз отправляешь кого-то другого, ни стыда, ни совести.
Вэй Усянь махнул рукой и ответил:
— Ничего не поделаешь. Госпожа Юй запретила мне покидать пределы Пристани Лотоса, сейчас она дома, и наверняка Иньчжу и Цзиньчжу где-то поблизости караулят меня, чтобы в любой момент донести ей. Стоит мне выйти за порог — Госпожа Юй схватит свой кнут и не успокоится, пока не снимет с меня шкуру.
.................................................
Внезапно несколько перепуганных юношей в смятении вбежали на тренировочную площадку Пристани Лотоса с криками:
— Случилась беда! Шисюн, шисюн, беда!!!
Это были адепты, несколько минут назад отправившиеся за воздушными змеями. Вэй Усянь немедленно вскочил с вопросом:
— Что стряслось?
Цзян Чэн тоже не остался в стороне:
— Почему вас стало меньше? Где шестой шиди?
В самом деле, ведь шестой шиди побежал на поиски раньше остальных, но теперь его не было среди адептов. Один из юношей, тяжело дыша, проговорил:
— Шестого схватили!
— Схватили?!
Вэй Усянь поднял с земли лук и с оружием в руках спросил:
— Кто его схватил? И с какой целью?!
Юноша выкрикнул:
— Я не знаю! Не знаю, почему его схватили!
Цзян Чэн пришёл в ярость:
— Что значит — не знаю, почему его схватили?
Вэй Усянь спокойно произнёс:
— Перестаньте паниковать. Расскажи по порядку.
Юноша начал рассказ:
— Только что… только что мы пошли искать змея, но он упал вон туда, очень далеко. Когда мы подошли к тому месту, то увидели группу людей из клана Вэнь, что было ясно по их одежде; среди них стояли и адепты, и слуги, а командовала всеми молодая женщина. В руках она держала воздушного змея, из которого торчала стрела. Увидев нас, она спросила, кому принадлежит этот змей.
Другой юноша продолжил:
— Змей принадлежал шестому шиди, вот он и признался в этом. Тогда женщина вдруг разгневалась, закричала «Наглец!» и приказала своим подручным увести шестого!
Вэй Усянь спросил:
— Это всё?
Юноши закивали, один из них добавил:
— Мы спросили, за что они его уводят, но женщина без остановки выкрикивала лишь что-то вроде «мятежник», «вынашивал коварный замысел» и приказала своим людям взять шестого шиди под стражу. Мы не знали, что делать, поэтому поспешили обратно.
Цзян Чэн, выругавшись, воскликнул:
— Хватают первого встречного без повода! Да кем они себя возомнили?!
— Точно! Уму непостижимо!
Вэй Усянь прервал их:
— Замолчите все. Думается мне, очень скоро люди клана Вэнь окажутся на пороге, нельзя, чтобы они услышали наши разговоры и прицепились к нам тоже. Лучше скажите вот что: у той женщины при себе был меч? Она красивая, с родинкой над губой?
Адепты в один голос закричали:
— Да! Это она!
Цзян Чэн с ненавистью прошипел:
— Ван Линцзяо! Эта…
Как вдруг за его спиной раздался ледяной голос:
— Что вы так расшумелись, ни дня от вас покоя не дождёшься!
Госпожа Юй в пурпурном платье плывущей походкой приблизилась к адептам; чуть позади, слева и справа, её сопровождали Иньчжу и Цзиньчжу в боевых одеждах. Цзян Чэн обратился к матери:
— Матушка, люди клана Вэнь явились в Юньмэн и схватили шестого шиди!
Госпожа Юй сердито бросила:
— Вы так орали, что я всё расслышала. Ну и что с того, его ведь пока не убили, а ты уже топаешь ногами и скрипишь зубами от ненависти, разве будущему главе ордена подобает вести себя подобным образом? Возьми себя в руки!
Договорив, она развернулась к воротам перед тренировочной площадкой. Более десятка адептов клана Вэнь, на одеждах которых горело палящее солнце, один за другим прошли через ворота. А следом за адептами, плавно покачивая бёдрами, вошла женщина в цветном платье.
Она обладала грациозной осанкой и весьма привлекательной внешностью, её взгляд то и дело заигрывал со смотрящим, а губы были подобны бушующему пожару; маленькая чёрная родинка над губой делала женщину ещё более прекрасной. Вот только выглядела она дешёвкой, поскольку вся сверкала и бренчала украшениями, словно страшно жалела, что не в состоянии нацепить на себя целую ювелирную лавку как доказательство покровительства знатного чина. Это действительно была Ван Линцзяо, которой Вэй Усянь в Цишань отвесил такую затрещину, что из её рта брызнула кровь.
Ван Линцзяо, поджав губы в улыбке, произнесла:
— Госпожа Юй, мы с вами вновь свиделись.
Госпожа Юй ничего не ответила на это, словно считала, что лишняя фраза в адрес этой женщины загрязняет рот. Лишь когда Ван Линцзяо спустилась со ступеней главных ворот Пристани Лотоса, Госпожа Юй спросила:
— Для чего ты схватила адепта Ордена Юньмэн Цзян?
Ван Линцзяо ушла от ответа:
— Схватила? Ах, вы об этом, которого мы взяли под стражу? Это длинный разговор. Давайте войдём внутрь, присядем и обсудим всё не торопясь.
....................................................................................................
Раздался ледяной голос Госпожи Юй:
— Так ты явилась сюда из-за этого воздушного змея?
Ван Линцзяо ответила:
— Разумеется, нет. В этот раз я от имени Ордена Цишань Вэнь и молодого господина Вэня пришла наказать одного человека.
Сердце Вэй Усяня пропустило удар.
Как и следовало ожидать, в следующий миг Ван Линцзяо указала на него со словами:
— Этот паршивец на горе Муси вёл себя дерзко и непочтительно; покуда молодой господин Вэнь сражался с Черепахой-Губительницей, он множество раз пытался затеять смуту и до такой степени разозлил молодого господина Вэня, что тот по неосторожность лишился своего меча!
Слушая, как она несёт околесицу, искажая истину до неузнаваемости, Цзян Чэн рассмеялся от возмущения. Вэй Усянь же вспомнил, что сегодня утром Цзян Фэнмянь покинул Пристань Лотоса, и подумал: «Они намеренно выбрали время для визита. Или же специально выманили дядю Цзяна!»
Ван Линцзяо не собиралась останавливаться:
— К счастью, благословенный небесами молодой господин Вэнь благополучно одолел Черепаху-Губительницу, невзирая на потерю меча. Но спустить оскорбление этому паршивцу никак нельзя! Сегодня я, по приказанию молодого господина Вэня, прошу Госпожу Юй наказать этого человека, в назидание остальным адептам Ордена Юньмэн Цзян!
Цзян Чэн позвал:
— Матушка…
Но Госпожа Юй отрезала:
— Замолчи!
Ван Линцзяо осталась крайне довольна реакцией Госпожи Юй, проворковав:
— Этот Вэй Ин, насколько я помню, слуга Ордена Юньмэн Цзян? Сейчас Главы Ордена здесь нет, и надеюсь, Госпожа Юй примет взвешенное решение. В противном случае покрывательство паршивца Орденом Юньмэн Цзян заставит нас подозревать… что некоторые слухи… в самом деле верны… хи-хи.
Сидя на месте, которое обычно занимал Цзян Фэнмянь, она засмеялась, прикрыв рот ладошкой. Госпожа Юй с лицом чернее тучи медленно перевела на неё взгляд. Цзян Чэн, услышав намёк в её словах, гневно вопросил:
— Какие ещё слухи?!
Ван Линцзяо, посмеиваясь, произнесла:
— А ты как думаешь? Конечно, слухи о давних любовных связях Главы Ордена Цзян…
Вэй Усянь был не в силах слушать, как эта женщина смеет оговаривать Цзян Фэнмяня. Охваченный пламенем ярости, он гневно выкрикнул:
— Ах ты…
Но закончить фразу Вэй Усянь не успел — спину полоснуло болью, а колени невольно подкосились. Госпожа Юй внезапно нанесла ему удар кнутом.
Цзян Чэн растерянно пробормотал:
— Матушка!
Госпожа Юй стояла, сжимая изящными, словно выточенными из яшмы, руками сверкающий и переливающийся молниями кнут, Цзыдянь. Раздался её резкий возглас:
— Цзян Чэн, пойди прочь, а иначе тоже окажешься на коленях!
Вэй Усянь насилу поднялся, упираясь руками в пол, и проговорил:
— Цзян Чэн, отойди! Не лезь!
Госпожа Юй опять занесла кнут и ударила со столь неимоверной силой, что Вэй Усянь вновь распластался на полу. Сквозь сжатые зубы она прошипела:
— Я сразу говорила, что ты… нарушитель правил, рано или поздно навлечёшь на Орден Юньмэн Цзян большую беду!
Вэй Усянь лишь успел оттолкнуть Цзян Чэна и, сжав челюсть, принял удар без единого стона, неподвижно. Госпожа Юй, никогда не упуская возможности побранить его, всё же ни единого раза не проявила истинной жестокости, изредка отмеряя ему лишь пару ударов кнутом, дабы поставить на колени в качестве наказания; и даже в таких случаях Цзян Фэнмянь вскоре позволял ему подняться. В этот же раз на долю Вэй Усяня выпало несколько десятков сильнейших ударов, один за другим, от которых спина начала гореть огнём, а всё тело онемело от боли. Вытерпеть было невозможно, но ему приходилось терпеть. Если сегодня его наказание не удовлетворит Ван Линцзяо и всех людей Ордена Цишань Вэнь, мучениям Ордена Юньмэн Цзян конца и края не будет!
Ван Линцзяо наблюдала за избиением, довольно улыбаясь. Наконец, когда Госпожа Юй закончила, Цзыдянь мгновенно вернулся к ней на руку. Вэй Усянь сумел подняться на колени, покачиваясь, словно вот-вот упадёт. Цзян Чэн хотел было помочь ему подняться, но Госпожа Юй резко пресекла его попытку:
— В сторону. Не смей помогать ему!
Пока Иньчжу и Цзиньчжу крепко держали Цзян Чэна, Вэй Усянь, продержавшись ещё совсем немного, всё-таки с тяжелым грохотом свалился на пол, не в силах подняться.
Ван Линцзяо удивлённо подняла брови:
— И это всё?
Госпожа Юй фыркнула:
— Чего ты ещё ожидаешь?
Ван Линцзяо спросила:
— Но разве этого достаточно?
Теперь настал черёд Госпожи Юй вскинуть брови.
— Что значит — «разве этого достаточно?» Ты хоть представляешь, какая сила содержится в одном ударе Цзыдяня? Теперь он не встанет на ноги и через месяц, с него хватит!
Ван Линцзяо проворковала:
— Но ведь когда-нибудь он встанет на ноги!
Цзян Чэн в гневе прокричал:
— Чего ты добиваешься?!
Ван Линцзяо сердито надула губы:
— Госпожа Юй, раз уж это наказание, нужно сделать так, чтобы он запомнил урок, сожалел о содеянном всю оставшуюся жизнь и больше не смел помыслить о подобном. Если всего лишь отхлестать его плёткой, спустя некоторое время он восстановится и снова станет резвым скакуном, разве это наказание? Юноши в его возрасте быстро забывают о прежних страданиях, от такого наказания не будет никакого проку.
Госпожа Юй спросила:
— Что ты предлагаешь? Отрубить ему ноги, чтобы он больше не смог резво скакать?
Ван Линцзяо ответила:
— Молодой господин Вэнь великодушен, отрубить ноги было бы слишком жестоко. Нужно лишь отрубить ему правую руку, и претензий больше не будет.
Совершенно очевидно, что эта женщина, пользуясь авторитетом и поддержкой Вэнь Чао, мстила Вэй Усяню за пощёчину в пещере на горе Муси!
Госпожа Юй бросила на Вэй Усяня взгляд искоса и произнесла:
— Отрубить ему правую руку?
Ван Линцзяо согласилась:
— Именно.
Юй Цзыюань поднялась и начала медленно ходить вокруг Вэй Усяня, словно обдумывая эту идею. Вэй Усянь от боли не мог даже поднять голову, а Цзян Чэн, оттолкнув Иньчжу и Цзиньчжу, с грохотом упал на колени и закрыл Вэй Усяня собой, выкрикивая:
— Матушка! Матушка, нет… все совсем не так, как она говорит…
Ван Линцзяо повысила голос:
— Молодой господин Цзян, вы хотите обвинить меня в развращении фактов?
Вэй Усянь лежал лицом в пол, не в силах перевернуться, но всё же подумал: «Развращении? В каком ещё развращении?» Его внезапно озарило: «В извращении фактов! Ведь эта девка когда-то была рабыней жены Вэнь Чао, не получала образования, и слов-то таких не знает, а ещё прикидывается образованной! Услышала где-то новое слово, а верно употребить — мозгов не хватает!» Ситуация становилась критической, но именно в такие моменты мысли в голове путаются всё больше, собраться с духом невозможно, как и остановить беспорядочный поток размышлений. Поэтому происходящее показалось Вэй Усяню крайне смешным. Ван Линцзяо же, не осознавая своего позора, продолжила:
— Госпожа Юй, хорошенько подумайте о последствиях, Орден Цишань Вэнь твёрдо намерен разобраться в этом происшествии. Отрубленная рука мальчишки послужит платой за мирное существование Ордена Юньмэн Цзян, в противном же случае молодой господин Вэнь спросит с вас гораздо более высокую цену!
В глазах Госпожи Юй сверкнул лёд, от которого кровь застыла в жилах. Тоном, не предвещающим ничего хорошего, она приказала:
— Иньчжу, Цзиньчжу, заприте двери. Нам не нужно, чтобы кто-то увидел кровь.
Стоило Госпоже Юй отдать приказ, сёстры Иньчжу и Цзиньчжу беспрекословно повиновались, стройно ответив звонкими голосами:
— Есть! — после чего плотно затворили двери Главного зала.
Когда Вэй Усянь услышал стук закрывающихся дверей и увидел, как исчез солнечный свет на полу, его сердце охватил страх: «Неужели мне правда отрубят руку?»
Цзян Чэн от испуга кинулся к ногам матери с мольбой:
— Матушка? Матушка! Что же вы делаете? Вы ведь не можете отрубить ему руку!
Вэй Усянь, справившись со страхом, крепче стиснул зубы и со злобой подумал: «Ну и чёрт с ней!.. Если такова цена за покой ордена… Пусть будет рука, велика потеря! Да я, мать вашу, с завтрашнего дня начну фехтовать одной левой!!!»
Ван Линцзяо хлопнула в ладоши со словами:
— Госпожа Юй, я ни секунды не сомневалась, что вы — самый преданный из вассалов Ордена Цишань Вэнь! Эй, солдаты, держите паршивца!
Госпожа Юй ответила:
— В твоей помощи нет нужды.
Иньчжу и Цзиньчжу подошли к Госпоже Юй, и Ван Линцзяо воскликнула:
— О! Так вы хотите заставить своих личных служанок держать его, прекрасно.
Цзян Чэн сорвался на крик:
— Матушка! Матушка, прошу, послушайте! Я умоляю вас! Не отрубайте ему руку! Если отец узнает об этом…
Лучше бы он не упоминал Цзян Фэнмяня: едва услышав о нём, Госпожа Юй рассвирепела ещё больше и сердито прошипела:
— Даже не напоминай мне о своём отце! Что же будет, если он узнает? Неужели убьёт меня?!
Ван Линцзяо восторженно воскликнула:
— Госпожа Юй, я просто восхищаюсь вами! Очевидно, в дальнейшем мы с вами наверняка сможем договориться о надзирательном пункте!
Госпожа Юй как раз вырвала из рук Цзян Чэна подол своего платья и развернулась к ней, приподняв бровь:
— О надзирательном пункте?
Ван Линцзяо расплылась в улыбке.
— Аха. Надзирательный пункт. Это второе требование, за которым я прибыла в Юньмэн. Орден Цишань Вэнь издал указ о надзирательных пунктах, которые должны быть основаны в каждом городе. А сейчас я повелеваю! С этого дня Пристань Лотоса станет надзирательным пунктом Ордена Цишань Вэнь в Юньмэне!
Неудивительно, что она обошла всю Пристань Лотоса вдоль и поперёк, словно собственные покои, — оказывается, Ван Линцзяо и в самом деле уже считала владения Ордена Юньмэн Цзян своей резиденцией!
Глаза Цзян Чэна покраснели от злости, он выкрикнул:
— Какой ещё надзирательный пункт?! Это наш дом!!!
Ван Линцзяо, нахмурившись, произнесла:
— Госпожа Юй, вам следует хорошенько вразумить своего сына. Сотни лет кланы заклинателей признают клан Вэнь своим гегемоном, разве позволено вступать в спор с посланником клана Вэнь с рассуждениями о чьём-то доме? Вначале я ещё сомневалась, сможет ли Пристань Лотоса взять на себя столь ответственную роль — ведь здесь всё разваливается от старости, и, к тому же, появилось несколько мятежников. Но раз уж Госпожа Юй так прилежно выполняет мои приказы, и ваш характер как раз в моём вкусе, я всё-таки решила доверить эту величайшую честь…
Она так и не договорила. Госпожа Юй широко замахнулась и отвесила ей оглушительно звонкую пощёчину.
Казалось, что от звона и силы, вложенной в удар, всё вокруг содрогнулось, а Ван Линцзяо, сделав несколько оборотов вокруг своей оси, свалилась на пол; из её носа хлынула кровь, а прекрасные глаза сделались совершенно круглыми.
Несколько адептов клана Вэнь в Главном зале ошарашено вскочили и обнажили мечи, но хватило одного лишь взмаха руки Госпожи Юй, чтобы Цзыдянь ослепительной вспышкой описал круг и повалил адептов на пол.
Госпожа Юй с достоинством прошествовала к Ван Линцзяо, взглянула на неё сверху вниз, затем склонилась и, притянув чертовку за волосы, отвесила ей ещё одну пощёчину. В её голосе полыхал гнев:
— Как смеешь ты, рабыня!
Она терпела слишком долго. Увидев совсем близко лицо Госпожи Юй, искажённое гневом, Ван Линцзяо, схватившись за опухшую половину лица, истошно завопила. Госпожам Юй бесцеремонно отвесила ещё одну оплеуху, прервав её мерзкий визг, и угрожающе произнесла:
— Прежде чем бить собаку, смотри, кто её хозяин! Ворвалась в двери моего дома и у меня на глазах собралась наказывать людей моего ордена? Да кто ты такая, раз позволяешь себе подобное бесчинство?!
Она брезгливо отбросила голову Ван Линцзяо в сторону, достала платок и вытерла им руки. На лицах Иньчжу и Цзиньчжу за её спиной играли такие же презрительные улыбки. Ван Линцзяо дрожащими руками закрыла опухшее лицо и сквозь слёзы пролепетала:
— Ты… Как ты смеешь… Ордены Цишань Вэнь и Инчуань Ван ни за что не простят тебе этого!
Госпожа Юй бросила платок на землю, пинком отпихнула её прочь и гневно выругалась:
— Закрой свой рот, жалкая рабыня! Мой Орден Мэйшань Юй сотни лет занимает почётное место среди кланов заклинателей, и ни о каком Ордене Инчуань Ван я никогда не слышала! Из какой такой поганой дыры выполз ваш клан подлых выродков? У вас там все такие же тошнотворные, как ты? И ты ещё передо мной посмела рассуждать о высших и низших? Так я напомню тебе, кто здесь сверху, а кто снизу! Я — сверху, ты — снизу!
Или в мультипликационном варианте)
Дунхуа, серия 10, с 17 минуты
А я думочку в зубы возьму...(с)