Двести лет спустя
Re: Двести лет спустя
OK, подчиняюсь воле демиурга.
Re: Двести лет спустя
Осталось два фрагмента, потом напишу всё, что не вошло в текст. Вашему ходу истории ничего не противоречит.
На земле
Re: Двести лет спустя
Итак.
Рею повстанцы (ну, или патриоты, я ж говорю, это как Минин и Пожарский против поляков и союзной им семибоярщины, только кончилось наоборот) пленили в бою, причём их цель изначально была не убить, а пленить. В старом Королевстве царил махровый патриархат, женщина-воин для них была ведьмой (аналогия - Жанна д'Арк), местные патриоты поначалу имели привычку таких пленных на костре сжигать. Поначалу - потому что Мику от такого быстро отучил, его репрессалии к участникам подобных мероприятий были соответствующими.
Но Реа уже в тот момент была не просто лучницей (хотя и это тоже, конечно), а командиром. И ей, как любому средневековому командиру, в бою полагались телохранители. Венецианский дож Энрико Дандоло благодаря этому в девяносто с лишним лет, будучи полностью слепым, лично участвовал в бою, его коня поддерживали и направляли двое телохранителей, другие защищали с боков, ему оставалось только мечом махать. У Реи такой проблемы не было, зрение было отличное, мечом она тоже отлично владела, и любого здоровяка-неумеху легко могла зарубить. Но против профессионального мечника у неё шансов не было не из-за техники, а из-за физики, это как в единоборствах легковес против тяжеловеса. Поэтому телохранители были особенно важны, и Мику их отбирал крайне тщательно - это же Реа, любимая подруга и соратница!
Но вот патриоты прорвались к "ставке командующего", телохранителей зарубили, а "главную ведьму" пленили. Но одного из телохранителей оставили в живых и отослали к Мику, сообщить, что его ведьма в их руках, и передать условия, на которых согласны её вернуть. Потому-то Рею не сожгли, а только пороли - понимали её ценность как заложницы.
Мику после разговора с вернувшимся воином понял, что он ни в чём не виноват. Но соратники были в бешенстве, потому что Рею любили и уважали - "что ж ты, сука, в танке не сгорел!" И сам этот воин умом понимал, что ничего не мог сделать, но всё равно сгорал от стыда, что не смог спасти Рею. Короче, Мику ничего не оставалось, чем жестоко выпороть его публично, а потом посадить под замок. Хотя в данном случае, при всей тематичности, ему было крайне неприятно это делать.
Потом, когда Реа вернулась и рассказала, как геройски бился этот парень, всем стало стыдно, а Мику его щедро наградил. Но это потом...
Рею повстанцы (ну, или патриоты, я ж говорю, это как Минин и Пожарский против поляков и союзной им семибоярщины, только кончилось наоборот) пленили в бою, причём их цель изначально была не убить, а пленить. В старом Королевстве царил махровый патриархат, женщина-воин для них была ведьмой (аналогия - Жанна д'Арк), местные патриоты поначалу имели привычку таких пленных на костре сжигать. Поначалу - потому что Мику от такого быстро отучил, его репрессалии к участникам подобных мероприятий были соответствующими.
Но Реа уже в тот момент была не просто лучницей (хотя и это тоже, конечно), а командиром. И ей, как любому средневековому командиру, в бою полагались телохранители. Венецианский дож Энрико Дандоло благодаря этому в девяносто с лишним лет, будучи полностью слепым, лично участвовал в бою, его коня поддерживали и направляли двое телохранителей, другие защищали с боков, ему оставалось только мечом махать. У Реи такой проблемы не было, зрение было отличное, мечом она тоже отлично владела, и любого здоровяка-неумеху легко могла зарубить. Но против профессионального мечника у неё шансов не было не из-за техники, а из-за физики, это как в единоборствах легковес против тяжеловеса. Поэтому телохранители были особенно важны, и Мику их отбирал крайне тщательно - это же Реа, любимая подруга и соратница!
Но вот патриоты прорвались к "ставке командующего", телохранителей зарубили, а "главную ведьму" пленили. Но одного из телохранителей оставили в живых и отослали к Мику, сообщить, что его ведьма в их руках, и передать условия, на которых согласны её вернуть. Потому-то Рею не сожгли, а только пороли - понимали её ценность как заложницы.
Мику после разговора с вернувшимся воином понял, что он ни в чём не виноват. Но соратники были в бешенстве, потому что Рею любили и уважали - "что ж ты, сука, в танке не сгорел!" И сам этот воин умом понимал, что ничего не мог сделать, но всё равно сгорал от стыда, что не смог спасти Рею. Короче, Мику ничего не оставалось, чем жестоко выпороть его публично, а потом посадить под замок. Хотя в данном случае, при всей тематичности, ему было крайне неприятно это делать.
Потом, когда Реа вернулась и рассказала, как геройски бился этот парень, всем стало стыдно, а Мику его щедро наградил. Но это потом...
Re: Двести лет спустя
Классная история!
А почему Мику ничего не оставалось делать? Если всем было понятно, что телохранитель не виноват? Получается, что его собственные соратники на этом настояли?! И это после того, как он только что потерял своих товарищей, которых убили у него на глазах...
Небось, собственноручно у какой-нибудь решётки? Мику пошёл по стопам Адаманта?
(Воин с телохранителями... а этим телохранителям без объекта охраны не легче будет воевать, часом?
)На земле
Re: Двести лет спустя
О статусе женщин у податных двести лет спустя.
Изначально в Королевстве женщины были абсолютно бесправны, считались собственностью отца, а потом мужа, вплоть до права жизни и смерти (как в раннем Риме, например, и много где ещё). Только вдовы получали какие-то права, и то если у покойного мужа не было живого отца или старших братьев. Кланы, завоевав Королевство, в дела податных мало вмешивались, те продолжали судиться по своим законам (в точности как германцы в своё время, местное население в их королевствах судилось по римским законам своими судьями). Единственное, что ещё Мику сразу отменил - право жизни и смерти, в том числе над сервами. Это право было только у Глав и назначенных ими судей. Суды податных могли приговаривать других податных к штрафу, порке и даже обращению в сервы, но не к смерти, это мог делать только Глава или назначенный им судья. Тем более в семье, право главы семьи на жизнь и смерть жены и детей было немедленно отменено, за такое вешали, как за любое убийство.
Тем не менее, местные женщины оставались бесправными, до внутренних дел податных Кланам дела никогда не было. Однако браки клансменов и клансменок со свободными податными были разрешены, хотя их дети становились податными. Понятно, что клансменам совершенно не хотелось, чтобы их дочери оказались чуть ли не рабынями, поэтому обычно в таких случаях заключались брачные контракты, оговаривавшие права будущих дочерей, и самое главное право - обращаться при нарушении контракта к судье Клана (такой контракт должен был быть им заверен, но это делалось без проблем). Кроме того, податные в верхах и в среднем классе вообще старались подражать обычаям Кланов, как средневековые мещане дворянам. Вот поэтому двести лет спустя, хотя у податных по-прежнему никакого гендерного равноправия нет, всё же их женщины уже имеют определённые права, особенно имущественные.
В Кланах же гендерное равноправие - очень давняя традиция (потому что женщины несут военную службу наравне с мужчинами), так что "сексизм" податных - одна из любимых тем анекдотов (анекдоты про податных у клансменов - это типа как у нас в советское время про чукчей, потом про новых русских).
Изначально в Королевстве женщины были абсолютно бесправны, считались собственностью отца, а потом мужа, вплоть до права жизни и смерти (как в раннем Риме, например, и много где ещё). Только вдовы получали какие-то права, и то если у покойного мужа не было живого отца или старших братьев. Кланы, завоевав Королевство, в дела податных мало вмешивались, те продолжали судиться по своим законам (в точности как германцы в своё время, местное население в их королевствах судилось по римским законам своими судьями). Единственное, что ещё Мику сразу отменил - право жизни и смерти, в том числе над сервами. Это право было только у Глав и назначенных ими судей. Суды податных могли приговаривать других податных к штрафу, порке и даже обращению в сервы, но не к смерти, это мог делать только Глава или назначенный им судья. Тем более в семье, право главы семьи на жизнь и смерть жены и детей было немедленно отменено, за такое вешали, как за любое убийство.
Тем не менее, местные женщины оставались бесправными, до внутренних дел податных Кланам дела никогда не было. Однако браки клансменов и клансменок со свободными податными были разрешены, хотя их дети становились податными. Понятно, что клансменам совершенно не хотелось, чтобы их дочери оказались чуть ли не рабынями, поэтому обычно в таких случаях заключались брачные контракты, оговаривавшие права будущих дочерей, и самое главное право - обращаться при нарушении контракта к судье Клана (такой контракт должен был быть им заверен, но это делалось без проблем). Кроме того, податные в верхах и в среднем классе вообще старались подражать обычаям Кланов, как средневековые мещане дворянам. Вот поэтому двести лет спустя, хотя у податных по-прежнему никакого гендерного равноправия нет, всё же их женщины уже имеют определённые права, особенно имущественные.
В Кланах же гендерное равноправие - очень давняя традиция (потому что женщины несут военную службу наравне с мужчинами), так что "сексизм" податных - одна из любимых тем анекдотов (анекдоты про податных у клансменов - это типа как у нас в советское время про чукчей, потом про новых русских).
Re: Двести лет спустя
У Реи не получилось это изменить? Сомневаюсь, что она такое добровольно терпела после завоевания.Хаген писал(а): ↑Вт апр 16, 2024 6:11 pm Тем не менее, местные женщины оставались бесправными, до внутренних дел податных Кланам дела никогда не было.
...
Вот поэтому двести лет спустя, хотя у податных по-прежнему никакого гендерного равноправия нет, всё же их женщины уже имеют определённые права, особенно имущественные.
На земле
Re: Двести лет спустя
Не всем. Понятно было только Мику, он умный и отлично его знал, это его друг был (и Реи). А другие решили, что он струсил - не все, может быть, но подавляющее большинство.
Всё согласно вашим вкусам, Виктория, я же для вас это придумывал
Ну, тут я ничего не выдумывал. В средние века так всегда было. Король, или герцог, или барон лично бросается в гущу битвы - но в окружении телохранителей. Да, его всё равно могут убить в бою, но вероятность этого меньше.
А Реа вообще не бросалась в гущу обычно - она командовала и из лука стреляла, мечом работала только в крайнем случае.
Re: Двести лет спустя
То есть, Мику сделал это ради других, которых в том бою вообще не было?
А подробности?
Теперь мне интересно стало.Это как раз логично. Против лома нет приёма. Что отлично знает Адамант, потому у него девушки мечом не машут. Зато стрелять Реа будет очень метко. По тем точкам, где стрела не встретит сопротивления
.На земле
Re: Двести лет спустя
Да клансмены не вмешивались во внутренние дела податных, главное, чтоб подати исправно платили. Право жизни и смерти для податных было отменено не из гуманности, а потому, что "монополия на насилие" должна быть только у Кланов. А в остальном - клансмены живут по своим законам, податные - по своим. Я опять же ничего не выдумал, так же готы и другие германцы относились к римскому населению на завоёванных землях. Германцы жили по своим законам, римляне - по старым римским, если были смешанные разборки, на то были отдельные правила.Viktoria писал(а): ↑Вт апр 16, 2024 6:21 pmУ Реи не получилось это изменить? Сомневаюсь, что она такое добровольно терпела после завоевания.Хаген писал(а): ↑Вт апр 16, 2024 6:11 pm Тем не менее, местные женщины оставались бесправными, до внутренних дел податных Кланам дела никогда не было.
...
Вот поэтому двести лет спустя, хотя у податных по-прежнему никакого гендерного равноправия нет, всё же их женщины уже имеют определённые права, особенно имущественные.
Re: Двести лет спустя
Мику в том бою тоже не было. Но он же вождь не в том смысле, как Сталин
Он не монарх и не тиран, он не может игнорировать "общественное мнение". При всей крутости, он не мог позволить себе вести себя как Адамант - "что хочу, то и ворочу". К тому же сам тот воин чувствовал себя виноватым (умом понимал, что ничего не мог сделать, но только умом) и принял наказание как должное.