Мику прощается с сыном

[Хаген]

Посиди со мной, сынок, ещё немного.
Лекаря всё шмыгают, как мыши...
Мне меж них темно и одиноко,
Ты зайдёшь - и будто солнце вышло.

Скоро, скоро на Совет сойдутся Главы...
Знаешь сам, не все за нас, но больше верных.
Эх, нет мамки, та уж помогла бы...
Да ты сам не растеряешься, уверен.

Как мы с ней сошлись - и смех, и горе!
Да тебе про то уж слушать надоело...
А неплохо получилось, будешь спорить?
Вон какой ты вырос, сильный, умный, смелый.

Что судил ей Судия, что мне присудит?
Много с ней мы натворили в жизни злого...
Вот за Рею я спокоен. Знают люди:
Чище чистого была, прямей прямого.

Да вождям иной ответ отмерен,
Кто бежит от зла, добра не сдюжит...
Но запомни, сын: будь вечно верен
Всем, кто сам тебе неложно служит.

Что ещё? Не брезгуй податными,
Но и спуску не давай, коль забунтуют.
Замирись с южанами речными,
Чем не Клан - и пашут славно, и воюют.

Самому б давно, да стал упрямый...
Я ж "светлейший", возрази попробуй!
Как когда-то Адамант, ну да, тот самый...
И ему мне там ответ давать особый.

Так и вижу взгляд его заледенелый...
Не простит? Да нет, поймёт скорее.
Он не смог бы - ни уйти, ни сделать дело.
Ну а мы смогли - я, мамка, тётка Реа...

Кланам жить в могуществе и славе,
Мы навек едины, но и вольны.
Значит, умер он не зря, и значит, прав я.
Он велел не быть слюнтяем, я исполнил.

Ты потянешь, хорошо тебя учили.
Ты умеешь и мечом, и добрым словом.
Я зажился, ты давно уж в полной силе...
Сын, не смей! Не смей реветь, ну что ты снова!

Воевал всю жизнь, с коня не слазил,
И вот так вот помираю душно...
И не рана ведь, и даже не зараза...
Ладно. Ты заждался власти, жёны мужа.

Ничего! По тем Полям, где нет печали,
Скоро мы втроём, как вихрь, проскачем!
Мать сейчас дала бы зелье, полегчало б...
Что ж я плачу, старый дурень, что ж я плачу!

[lyca]

Как хорошо и как пронзительно грустно...
Хаген, своими стихами Вы выводите эту историю на новый уровень.

[Viktoria]

О, Хаген!


Опять, как целый роман в одном стихотворении. И каждое слово - в точку.

(Причём невероятным образом даже то, о чём Вы не можете знать, потому что это ещё не выставлено.)

[Viktoria]

Чем больше читаю, тем грустнее…


И всё больше убеждаюсь, что этот мир живёт, причём по своим законам.

Мы ухитряемся как-то мысленно встретиться в некоторых вопросах, не договариваясь об этом. Или Вы мои мысли читаете? Как будто действительно мы просто случайные свидетели событий, которые происходят независимо от нас.

[Хаген]

Мы ухитряемся как-то мысленно встретиться в некоторых вопросах, не договариваясь об этом. Или Вы мои мысли читаете? Как будто действительно мы просто случайные свидетели событий, которые происходят независимо от нас.

А давайте проверим. В этом стихотворении Мику 60-65 лет, а его сыну, будущему Венату Первому, 30-35, не больше. Получается, что Венат был не старшим, а младшим, последним ребёнком Серпы, а его друг и ровесник Сагит - последним ребёнком Реи от Аманта (от Мику у неё детей не было, возраст уже не тот). Почему Реа назвала Сагитом только последнего ребёнка - ну, старшие могли быть девочками, да она и не могла часто рожать, она же военный человек.

А что случилось со старшими детьми Мику? Кто-то умер (детская смертность!), кто-то оказался негодным к правлению, что выяснилось уже в детстве, при обучении. А кто-то просто был девочкой - тогда Кланы ещё не были готовы принять женщину-вождя, первой была Реа Вторая, но она праправнучка Мику, это сколько лет прошло.

[Viktoria]

А давайте проверим.
…

Не вижу никаких противоречий. Я про другие нюансы, но там будет один фрагмент, так что не хочу пока уточнять.

[Хаген]

Расскажу немного про "кухню". В этом стихотворении довольно необычный размер - бессистемно чередуется пятистопный и шестистопный хорей, причём есть строки и с цезурой, и без неё, много несовпадений словесного и ритмического ударения, все рифмы женские и часто неточные, "небрежные". Так я пытался передать медленную прерывающуюся речь смертельно больного человека в последней стадии - но при этом находящегося в полном сознании и ясном уме. Получилось ли, не мне судить.

Писать было трудно, слёзы наворачивались. Хотя вроде бы - человек прожил большую и в целом счастливую жизнь, добился в ней огромных успехов, имел любимую женщину (и даже двух, но по-разному любимых), замечательного сына, и даже в Теме у него всё было хорошо. И все же мы смертны, никто не вечен. А вот... Полюбил я этих героев, как живые и близкие люди они для меня стали.

[Viktoria]

Так я пытался передать медленную прерывающуюся речь смертельно больного человека в последней стадии - но при этом находящегося в полном сознании и ясном уме. Получилось ли, не мне судить.

Очень точно получилось.

Полюбил я этих героев, как живые и близкие люди они для меня стали.

Может, Мику таки намного старше? Лет 70, хотя бы?
И Реа и Серпа таки умерли раньше него…

Я ещё напишу про них. Это не конец истории.

[Viktoria]

Так я пытался передать медленную прерывающуюся речь смертельно больного человека в последней стадии - но при этом находящегося в полном сознании и ясном уме. Получилось ли, не мне судить.

Очень точно получилось.

Полюбил я этих героев, как живые и близкие люди они для меня стали.

Может, Мику таки намного старше? Лет 70, хотя бы?
И Реа и Серпа таки умерли раньше него…

Я ещё напишу про них. Это не конец истории.

[Viktoria]

А давайте проверим.

Вы будто прочитали тот фрагмент, который уже написан, но который я выставлю позже.