Ещё одна история, происшедшая во время постоя отряда Аманта в очередной деревне. Из серии «Амант и балбесы», но в другом тематическом оформлении.
Крестьянская изба выглядела бедно, но опрятно и уютно. Всё чистое, утварь разложена и развешана по местам, занавески выстираны. На маленькой печке уже стояли котлы для варки обеда, но они были брошены пустыми – приготовление еды было внезапно прервано.
Амант сидел за столом, положив руки на грубо оструганную столешницу и откинувшись на спинку жёсткого деревянного стула. Хозяев избы он настоятельно попросил выйти и освободить место для очень серьёзного разговора. Разговора, который ему очень не хотелось вести.
Перед ним, с поникшими плечами и глядя в пол, стоял Рикс.
- Это твой? – спросил Амант, кивнув на лежащий на столе нож. Вопрос был лишним – на рукояти красовался тонко вырезанный контур атакующего лебедя. - Кому ты им угрожал – тому парню, или, не приведи судьба, самой девушке?
Рикс не ответил. Но Амант и не ждал.
- Ты жестоко избил смелого парня, у которого против тебя, обученного воина, не было никакого шанса. Парня, который встал на защиту своей невесты, зная, что рискует жизнью. И который своим здоровьем кормит свою семью. Мало тебе было согласных девушек? Ты захотел именно ту, которая даже при виде ножа, который ты вытащил, собиралась хранить верность своему жениху?
Ну – скажешь что-нибудь? – подумал Амант, сделав небольшую паузу. Хорошо хоть, не отпираешься, отрицая очевидное. Этим очевидным был молодой крестьянин, который лежал сейчас на кровати в одной из деревенских изб, пока местный лекарь ощупывал его на наличие переломов, и этот самый нож, найденный на месте потасовки.
- Мы собираемся управлять этой страной, а не громить её. Такое поведение – гибель для нашей репутации, соответственно, для наших планов. Что здешний народ должен думать о нас – что мы творим бесчинства на своём пути? И что, придя к власти, продолжим их творить? Да тогда все, вплоть до детей, даже самый последний трус, встанут против нас – и сметут уже просто своим числом. Ты об этом подумал?
Рикс молчал, всё ещё молчал, не пытаясь ни отрицать, ни даже подправить версию событий, рассказанную пострадавшими.
- На этот раз ты прутьями не отделаешься. Подраться со своим товарищем – это уже достаточно мерзко. Но избить крестьянина, который тебе, обученному бойцу, в подмётки не годится – это всё равно что ребёнка малого. Позор для воина! Поэтому отвечать за свои дела будешь перед всеми жителями деревни, на центральной площади. И я найду что-нибудь посерьёзнее прутьев. Я там у сарая погонный кнут видел.
Амант решительно поднялся, скрипнув стулом по половицам, шагнул к двери и добавил, берясь за ручку:
- Надеюсь, этот парень к вечеру придёт в себя и наберётся сил. Потому что я, возможно, дам кнут ему. Сегодня ещё подумаю над этим. Но в следующий раз дам обязательно.
- Как – ему?! Капитан! Капитан... – позвал Рикс ему вслед, но Амант не остановился. Просто захлопнул дверь.
Вечернее солнце, ещё не превратившееся в закатное, заливало площадь, по периметру которой среди прочих стоял дом деревенского старосты. Эта площадь, несмотря на небольшие размеры, поместила с одной стороны почти сотню воинов, с другой – всех жителей деревни. Двумя неровными полукругами они собрались по краям, оставив достаточно места вокруг толстой старой липы посредине. Люди расположились кое-как, но взгляды всех были устремлены в одно место, в середину, где возле липы стоял Амант, а рядом с ним, ещё ближе к дереву – Рикс.
- Когда мы заехали в вашу деревню, - начал Амант, обращаясь к крестьянам, - я обещал вам, что мы возьмём лишь необходимое и не будем творить бесчинства, и что наш отдых не принесёт вам проблем. Но, увы, произошло недоразумение.
Он сделал вескую паузу, обводя взглядом крестьян. Они все обратились в слух, то таращась на него, то постреливая глазами на Рикса. Все они могли догадаться, к чему идёт дело: Рикс стоял с обнажённым торсом, а сам Амант держал в руке тот самый кнут, одолженный у хозяина сарая, но с предусмотрительно снятым тонким верёвочным кончиком - остался только кожаный ремешок. Амант прекрасно видел, что никто из слушателей не верил ни своим глазам, ни своим ушам. Просто слишком невероятным казалось им то, что они видели перед собой.
- Мы пришли, чтобы править милосердно и справедливо, - продолжил он. – Все, кто восстанет против нас, будут строго покараны. Но кто за нас, получит защиту и благополучие. С нашим правлением в стране будет покой и порядок – потому что даже наши люди, если они его нарушают, несут наказание. Мы, Кланы, держим своё слово.
Он опять замолчал, давая слушателям время обдумать сказанное, и посмотрел на того, из-за кого они тут собрались – молодого крестьянина, стоящего в первом ряду. Он уже опять был на ногах, но по его бледному и измученному лицу было видно, что его самочувствие оставляет желать лучшего. И рядом с ним – его невеста, та самая девушка.
А ведь этот парень наверняка отлично умеет обращаться с кнутом, подумал Амант. Глянул на Рикса, который тотчас окаменел, проследив его взгляд. Нет. Это перебор. Это слишком жестоко.
- Мы сожалеем о случившемся. Виновный в происшествии будет наказан.
Амант шагнул к Риксу и скомандовал так тихо, что слышал только тот:
- Руки на дерево. Отпустишь раньше срока – привяжу, как серва. Надеюсь, до этого не дойдёт. Не позорь нас перед крестьянами.
Потом отступил назад и уже громче спросил:
- Готов?
И вполне оценил, что Риксу нужен был всего один вдох, чтобы ответить:
- Да.
Кнут был слишком длинным и гибким, но Аманту хватило нескольких ударов, чтобы привыкнуть. Удар за ударом он клал поперёк спины Рикса, ровно, параллельно, перечёркивая её моментально вспухающими полосами. Рикс вздрагивал и шипел сквозь зубы, но не отпускал толстый шершавый ствол – наоборот, прижался к нему всем телом, даже щекой, отвернувшись от замершей толпы крестьян.
А те хранили молчание, не сводя глаз с Рикса. Кажется, только сейчас они поняли, что Амант действительно сделает то, что собирался. Что захватчики, с оружием зашедшие в их деревню, способны наказать своего за нарушение правил, которые сами добровольно на себя наложили. И которые придумали эти правила, чтобы защитить их, простой люд.
Сплошь покрыв спину Рикса рельефом из рубцов, Амант остановился и перехватил ремень кнута другой рукой и опять обратился к зрителям.
- Мы обещали, что не будем нести вам страх и насилие. Наши законы суровы, но справедливы. Мы уважаем всех людей, кто не обратится против нас с оружием, и чтим их обычаи. Вы увидите, что мы не собираемся ломать ваши устои – а кто соберётся, будет наказан.
И повернулся обратно к Риксу. Тот стоял с закрытыми глазами, обняв ствол дерева и прислонившись к нему лицом. Несколько мгновений Амант молча наблюдал.
- Готов?
- Да!
На этот раз Амант послал кнут сильным, точным ударом. Тонкий ремешок по диагонали перекрестил рубцы, впиваясь в кожу. Рикс дёрнулся и хватанул воздух ртом. Шутки кончились. До этого была разминка. А теперь – всерьёз. Амант дал Риксу пару мгновений, чтобы выровнять дыхание. И замахнулся опять.
Про себя он отсчитал ещё сорок, потом опять поймал ремень кнута. Дать передышку. А потом взять себя в руки и продолжить, глуша в себе неуместную жалость. Он смотрел на Рикса, на его напряжённое, дрожащее тело, руки, накрепко обвитые вокруг ствола липы, на зажмуренные глаза и сжатые зубы. На вздувшися, налитые кровью рубцы, беспорядочно покрывающие всю спину. Слышал его тяжёлое, прерывистое дыхание на фоне тихого ропота зрителей.
- Господин... – осторожно сказал вдруг староста. – Может, уже хватит? Забьёте совсем... Виноват, конечно, но просто дурной же пацан!
Хватит... Кому? Риксу – давно уже... Самому Аманту? Тоже. Потрясённым жениху и невесте – показалось, или по её щекам текут слёзы? Крестьянам, потерявшим дар речи от увиденного? Но – теперь только – начинающим верить...
- Да, дурной, - ответил Амант. – Но не пацан, а воин. Нет ничего хуже дурного воина. Готов?!
- Да!!! – прохрипел Рикс, ещё крепче вцепляясь в дерево.
Рикс ещё валялся на лежанке рядом с массивным столом, неподвижно и с прикрытыми глазами, когда Адвер тихо зашёл и поставил кружку с водой рядом – на пол, чтобы Рикс мог достать рукой.
- Я воды принёс. Тебе много пить надо.
- Да встану сейчас. Нечего тут кудахтать.
Он набрал воздуха, стиснул зубы и осторожно приподнялся, потом сел. Выпил поданную кружку и медленно вернул.
- С чего вдруг ты вообще на него напал? – спросил Адвер, забирая кружку обратно и протягивая Риксу его рубашку. - И девушке ножом угрожал?
Держась за край стола, Рикс тяжело встал, развернулся, постоял несколько мгновений. Потом начал одеваться, пытаясь как-то сгладить скованность движений.
- Да не угрожал я никому... Нож я ей просто показывал, рукоять с лебедем же красивая. Когда мы разговаривали. А потом так и не убрал. И не я на него напал, а он на меня. Как зашёл, меня увидел, что я с его невестой говорю, так сразу кинулся, дурак... Я и сказать ему ничего не успел, а нож сразу на пол бросил, чтоб в руке не был, а то мало ли что...
- Ты это капитану рассказал?
- Нет. Зачем? Чтобы оправдываться словами, которые звучат, как трусливое враньё?
Он уже надел рубашку и теперь возился с застёжками, всё ещё стоя к Адверу спиной.
- Я перед сном позабочусь о твоём коне.
- Ещё не хватало... Справлюсь. Как думаешь, капитан меня простит?
- Так он же тебя уже наказал.
- Это было для них. Как он и объяснил – показать крестьянам, что не потерпит беспредела. А сам-то он? От себя?
- Ты что, считаешь, что он тебе ещё добавит?!
- Не знаю. Не важно. Главное, чтобы опять начал доверять. Тому парню ведь дрова рубить и землю пахать. А я ему, кажется, кое-что надломил.
- Взрослеешь, - раздался голос за спиной, от входной двери. Оба резко развернулись, но Рикс тотчас же затормозил и закончил движение уже медленно и сдержанно. Капитан. Который наверняка слышал не только это.
- Балбес ты, конечно, - добавил Амант. – Но из тебя выйдет толк. Когда-нибудь.
Утром на рассвете, когда отряд собирался в дорогу, Рикс обнаружил своего коня почищенным, осёдланным и готовым в путь. Адвер клялся, что это не он, и Рикс поверил – все в их палатке встали одновременно, и с тех пор Адвер всё время был на виду.
Но тогда оставался только один вариант.
.