Год: 0
Они бежали по горящим улицам.
Дурацкое это было решение, притащиться в этот посёлок, обманувшись первым впечатлением покоя. Будто не знали, что в таких вот тихих омутах... Хорошо хоть оставили Вената, Кокву и Структа в лесном шалаше, где ютились уже весь последний месяц, прячась от людей. Сагита же Адамант взял с собой в надежде раздобыть в деревушке немного приправ и овощей, и на этот раз даже собираясь честно заплатить.
Зря не присмотрелись получше к лицам, зря не поговорили, зря не понаблюдали сначала издалека, а направились сразу в центр, в трактир, чтобы разузнать у хозяина, где лучше прикупить нужное. Даже не насторожила их необычная тишина в деревеньке, не удивили безлюдные, притихшие улицы и пустующий трактир. Может, из-за обеденного времени, в которое никто не рассиживает по заведениям, они не заподозрили ничего дурного. А может, долгие мотания по лесам притупили бдительность. И как раз в этом трактире они и были, когда внезапно, без предупреждения, вскипело всё.
А потом, чудом вырвавшись, они бежали по улицам горящего посёлка, не зная, как их угораздило попасть прямо в сердце какой-то заварушки, бежали, прячась меж домов, по переулкам, по кустам, подальше от криков, брани, лязга чего-то железного и гулкого стука рушащегося дерева, вдоль заборов, длинными прыжками преодолевая открытые участки, пригибаясь от шальных стрел и глядя лишь под ноги, чтобы не споткнуться о рухлядь, обломки и мечущуюся в панике мелкую домашнюю живность. Бежали с одной целью – как можно быстрее к околице, к лесу, пусть и там, на крайних улицах, уже тоже вспыхнул каждый второй-третий дом, но оттуда хотя бы ближе до спасительных деревьев. Куда надо добраться, пока на них не обратила внимание одна из трёх сторон. Они не знали, кто устроил засаду, а кто обрушился извне. Им было безразлично, как и жителям деревни, попавшим меж двух жерновов.
На последней улице, откуда рукой было подать до желанного леса, Сагит остановился так резко, что Адамант налетел на него, чуть не сбив с ног. И сразу же со всех сторон из объятых пламенем домов нахлынуло то, что отступило в горячке бега – запах гари, дым, вонь разрушения и смерти, треск бревён деревянной избы, где изнутри полыхал нижний этаж, и с одного угла сруб уже начал заниматься и снаружи, а пламя потянулось к крыше, увлекаемое жаркой тягой, и сверху, едва слышно в этой какофонии, тоненько и надрывно, плач ребёнка.
Адамант едва успел схватить за шиворот Сагита, который уже ринулся туда, к ещё не горящей стене, где высоко над землёй было вырублено окошко.
- Пусти! Ребёнок!
- Он обречён!
Адамант не ожидал ни резкого разворота, ни удара по руке – дурак, сам же учил! – но тотчас же прыгнул следом, сгрёб Сагита опять, и в тот же миг принял решение.
- Стой! Я!
Не дал ответить, кинулся к целой стене. Пальцы вцеплялись в старый плющ, ноги соскальзывали с круглых брёвен сруба, глаза заливали слёзы от едкого дыма, тянущегося отовсюду, но он всё-таки смог. Взлетел по деревянной стене в окошко, нырнул туда, жёстким рукавом тщетно пытаясь прочистить глаза, ориенируясь лишь на слух в полутьме комнатушки, почти чёрной после полуденного солнца.
Он не помнил, как опять вернулся, как расстегнул ремень и достал из-за пазухи орущий свёрток, как сунул его в руки Сагиту, и они сразу же пошли – не могли теперь бежать – а он всё кашлял и хватал ртом долгожданный воздух, и всё ещё пытался утереть слёзы, льющиеся из раздражённых едким дымом глаз.
Лес накрыл их тёмным пологом плотных крон, но они не останавливались, а шли и шли быстрым шагом, как можно дальше от неизвестно кем устроенной бойни, от пожарищ и развалин деревни, от рёва скотины и всеобъемлющей вони горящей древесины и плоти. От их одежды тоже несло дымом, и даже свежие ароматы нетронутого леса не могли перебить засевшую гарь.
- Надо было мне пойти. Ты опять влез из-за меня.
Адамант сдержал проклятия, готовые вырваться наружу.
- Да ну? И насколько ты умеешь задерживать дыхание?
Сагит нёс орущего и хрипящего младенца. Они взяли его с собой по инерции, не задумываясь, просто стремясь оказаться как можно дальше от места, где скоро останутся лишь обуглившиеся развалины. Но сейчас, в безопасности, начало приходить осознание.
- Может, его вернуть? – спросил Сагит. – Попозже, когда бой кончится – завтра? Кто-нибудь приютит.
- Кто? Полдеревни в огне. Они сметут там всё. А тем, кто таки выживет, не до чужих детей будет, себя и своих бы прокормить.
- И что с ним теперь делать? – Сагит прижал ребёнка покрепче к груди в бесполезной попытке успокоить. Тот надрывно вопил, захлёбываясь, кашлял, мотал головой и пытался схватится выбившейся из пелёнок ручкой. А они всё шли вперёд, поменяв направление в сторону своего тайного убежища, хорошо скрытые мрачноватой лесной чащей, и уже не слыша воплей людей и рёва запертой скотины.
- Кокве дашь. Мне-то откуда знать?
Не знал Адамант и того, что через двадцать три года этот беспомощный комок кашля и плача тоже примет решение.
За тебя: Решение
За тебя: Решение
На земле
Re: За тебя: Решение
ВотЪ! Это я и называю "катарсис"!
Блестяще! Браво!
Блестяще! Браво!
Re: За тебя: Решение
Спасибо!
А почему катарсис?
Там по теме (не Теме
) ещё два отрывка в работе, но это ещё не скоро, недели две так, не меньше.На земле
Re: За тебя: Решение
Катарсисом Аристотель называл сопереживание, вызванное трагической ситуацией. Тут то самое. Конечно, в контексте всей истории, а не только этого рассказа. Жалко доброго, хорошего, непонятого Адаманта!
Re: За тебя: Решение
Ах, ну да, "очищение" зрителя/читателя
.
То, что он спас Мику, было известно давно. Просто не показывали, как именно. Чем Мику ему отплатил, мы знаем.
Это, конечно, не значит, что Адамант ангел. И спасал он не Мику, а Сагита
.На земле
Re: За тебя: Решение
Одно дело теоретически известно, а совсем другое увидеть своими глазами!
А Мику небось и не знал, что Адамант его спас. Вот про узелки он хорошо знал!
Re: За тебя: Решение
Вот потому и показали
.Конечно, знал. Они все знали, чем ему обязаны.
Мало было
.На земле
Re: За тебя: Решение
Не, это так не работает. Благодарная преданность - это у спасённых взрослых, вроде Коквы. А если сказать человеку, что вот этот злобный тип тебя из огня вытащил в месячном возрасте, ни малейшей благодарной преданности он испытывать не станет. Родителям все обязаны жизнью, но благодарную преданность к таким родителям, которые тебя регулярно избивают, мало кто испытывает.
Я поэтому с самого начала писал, что поколение Мику и Реи совсем по-иному должно относиться к Адаманту, чем взрослые.
Re: За тебя: Решение
Так Мику это и не испытывает. Но он знает, потому что ему уже тысячу раз рассказывали благодарные другие. Структ же ему сказал: "не держи на него зла" (но Мику держал, как мы знаем). Он может не "проникнуться" (с чего бы?), но не знать он не может.
Конечно. Знать/понимать головой и чувствовать на уровне эмоций - разные вещи.
P.S. Поэтому молодёжь и не особо горюет после гибели Адаманта. Возможно, они даже поддержали бы Мику, если бы знали, как всё было на самом деле. А вот взрослые бы его не поняли, так что к лучшему, что никто не знал.
На земле
Re: За тебя: Решение
Мику, кстати, понимает, что Адамант делает для Клана и для него лично много хорошего, и высоко это ценит. Ну и что? Вот полковник для близнецов тоже делает много хорошего, и те тоже высоко это ценят. Но самого благодетеля они презирают, а не ненавидят только потому, что вообще не умеют ненавидеть (как и любить, впрочем), для них это слишком сильные эмоции. И если бы им зачем-то понадобилось причинить отчиму любое зло, они бы и глазом не моргнули. Просто сейчас им это невыгодно, а потом будет незачем - они, в отличие от полковника, не злобные и не мстительные, им проще махнуть рукой и забыть. Мику, конечно, намного более развит эмоционально, он умеет и любить, и ненавидеть. Но Адаманта он решил убить не из ненависти, а потому что считал это нужным для своих целей, а ни малейших добрых чувств при этом к нему не испытывал. В том числе и благодарности. Вот ровно по тем же основаниям, что Скопуса.