Конкурс 2024. №16: Не жалко - qwasar

[qwasar]

Не жалко

- Я устала от всего этого, - пожаловалась Л., - нужно что-то делать.
Пожалуй, она была права.
- Чувствую себя странно: будто меня затоптали и втоптали. Не могу выкарабкаться и отмыть, отскрести чужие следы. Это я фигурально выражаюсь.
- Давай выпорю тебя по-настоящему.
- А это поможет?
- Без понятия, но я по-другому не умею. Ты же знаешь, с кем связалась.
- Знаю. Давай, - легко согласилась она.
В этом и заключалась главная проблема: ей было совсем не жалко себя.
- Я имею в виду не просто сильно, а не вполне БДР-но. И следов, скорее, только добавлю.
- Да пофиг, как захочешь. Это не те следы.
Я объяснил, что хочу попытаться заставить ее пожалеть себя.
Л. и тут не возражала. То ли ей было интересно, то ли, наоборот, все равно.

---

Впервые я увидел ее на вечеринке, куда Л. привела ее тогдашняя Верхняя О. Последняя была очень известной в тусовке. Она проповедовала «истинный» Д/с, благосклонно окормляя целый выводок последователей, и отличалась изысканным вкусом по части как своего облика, так и экстерьера нижних. Худощавая брюнетка, с прической каре, в длинном черном платье и всегда безукоризненно прямой осанкой она чем-то напоминала известную нам по фотографиям поэтессу Ахматову. В качестве нижних предпочитала тоже очень тонких, обязательно длинноволосых и волооких сабмиссивных вьюношей. С девушками была не столь разборчива, но они ее и интересовали куда меньше. Тем не менее, стройная Л. в темно-коричневом шерстяном платье до колена общей готишности не портила и тенью следовала позади не только О., но и ее тогдашнего основного мальчика.

Они торжественно продефилировали через клубное помещение и разместились на угловом диванчике, поначалу не принимая участия ни в каких активностях. Это было характерно для О. Она совершенно не зацикливалась на практиках, предпочитая вербальные и ментальные способы воздействия. Посещение клуба могло означать для нее и мимолетный каприз, и выгул обновки, и воспитательный урок для нижних. Колоритная троица спокойно сидела и тихо общалась между собой, лишь изредка поглядывая на то, что делали другие посетители. Однако в самом конце вечеринки, когда народ стал понемногу расходиться, О. вдруг сподобилась на публичный перформанс. Это случалось редко, буквально пару раз в год, и было тем интересней. У нее и правда присутствовал вкус.

О. вывела Л. в освободившуюся середину зала на поводке, прикрепленном блестящим стальным карабином к ошейнику, и усадила ее на пуфик лицом к потенциальным зрителям. Затем вернулась на свой диван и с помощью нижнего мальчика долго копалась в саквояже, выбирая подходящий девайс. Наконец, остановилась на короткой однохвостой плетке. Л. все это время сидела на пуфике, стиснув колени и опустив глаза. Так было принято в их «прайде». О. медленно подошла к ней, поигрывая плеткой, и приказала задрать платье и расставить ноги. После чего встала сбоку от Л. и хлестнула ее по нежному - внутренней части голого бедра, так как на Л. были короткие чулки, а не колготки. Туфли она сняла раньше. От первого удара Л. дернулась, но дальше сидела тихо, как мышка. О., не торопясь, похлестала ее по одному бедру, потом, зайдя с другой стороны, по второму. Сцена имела определенное сходство с наказанием строгой настоятельницей монастыря провинившейся послушницы. В зале все умолкли и внимательно наблюдали.

Затем О. что-то сказала Л. Никто из зрителей не расслышал, но было видно, что Л. в замешательстве. Она умоляюще посмотрела на О. Та всем своим видом демонстрировала непреклонность и нарастающий гнев. По щеке Л., оставляя мокрую дорожку, побежала слеза. Это увидели зрители, так как О. специально посадила Л. в перекрестье софитов.

- Класс! – прошептал мой случайный сосед. – Как она играет со стыдом!
Еще лучше О. делала и выдерживала паузы.

Между тем Л. поняла, что ее ничто не спасет, приподнялась и спустила белье. О. коротко и сухо отдала ей другой приказ. Л. полностью сняла белье и снова задрала подол платья. Колени сжаты. О. не двигалась и молчала, нависая над ней и сверля взглядом. Л. немного раздвинула ноги. О., казалось, сейчас взорвется. Л. расставила ноги так широко, как могла. Слезы бежали по ее щекам, как капли дождя по ветровому стеклу. Косметика безбожно потекла, превратив милое лицо в аляповатую маску. О. удовлетворилась углом поруганной стыдливости и снова стала стегать Л. по внутренним сторонам бедер. Немного сильнее, чем в начале, но без жестокости. Однако последним ударом угодила точно между ног, после чего Л. вскрикнула и, поняв, что все мучительное закончилось, схватила О. за руку и стала страстно целовать. Та милостиво позволила ей это. Нижний мальчик услужливо подбежал с парой китайских вееров, чтобы обмахивать утомившуюся Госпожу.

Л. мне тогда понравилась не меньше, чем О., но потенциальной партнерши в ней в принципе не видел: сложноподчиненный мир Д/с был и остается крайне далеким от меня. Еще я избегаю нижних с многочисленными порезами на руках – это очень сложные личности, от них в любой момент можно ожидать чего угодно.

А началось все гораздо раньше.
Л. долгое время не требовался никакой БДСМ: у нее был муж Д. – человек чрезвычайно разносторонний и большой затейник. Он, как принято говорить, и сидел (в тюряге), и лежал (в психушке) и натворил много чего другого. Из тех безбашенных идиотов, которые искренне считают, что в жизни нужно обязательно попробовать все. Л. от него круто доставалось. Например, Д. имел обыкновение выгонять ее голой на улицу в любое время года, и еще орал из окна, привлекая внимание посторонних. Или как-то проиграл Л. другу в карты. Она была с этим не согласна, но Д., исполненный чувства святости карточного долга, крепко держал жену, пока друг пыхтел сзади. Так Л. впервые познала глубины анального секса. Потом Д. ползал перед ними обоими на коленях, умоляя о прощении, и заодно раскрутил на акцию якобы справедливости: упросил трахнуть себя в задницу. В качестве моральной компенсации. Друг нажрался водки и оказался неспособен к восстановлению справедливости. Поэтому отдуваться опять пришлось Л. Страпона в хозяйстве не нашлось, зато огурцы имелись в ассортименте. Л. призналась, что с тех пор ненавидит этот безобидный зеленый овощ. С пупырышками или без. И вообще, получается, что ее изнасиловали как бы дважды. А еще у них была кошка, которую тесное общение с Д. превратило в настоящую зверюгу. На любого входящего – за исключением Л. – кошка бросалась с истошным мявом и норовила драться не на жизнь, а на смерть. Этому удивлялись все, кто не был знаком с Д. Кто был – воспринимали как должное.

Вы, наверное, думаете: ну и дура же эта Л.! А вот в том-то и дело, что нет. Да, у Л. по жизни все непросто: сложности на работе, тяжелые, запущенные отношения с дочерью, родителями и сестрой. Однако она очень образованная, начитанная, с редко встречающейся абсолютной грамотностью, художественно талантлива, и вообще умница. Вот только почему-то тянет ее к ебанутым на всю голову. Женщины непостижимы!

Когда Д. склеил от передоза ласты, Л. ясно ощутила внутреннюю пустоту и ненужность. Пошла по всяким психо- и наконец попала в лапы к аналитику М., по совместительству Доминанту. Он написал ей в чате:
- В твоих проблемах копаться не желаю, там сам черт ногу сломит, но могу отлупить тебя палкой. Некоторым помогает.

Отлупить палкой? Это было что-то новое. Л. заинтересовалась и вскоре пришла. Доминант жил в одной из комнат коммуналки в старом фонде. Но комната была большой, и в ней легко умещался не только сам Доминант, но и две его рабыни. Именно так он их называл, и сами про себя они тоже говорили, что, да, его рабыни. Л. это все было странно, но любопытно – она только-только заглянула в причудливый и немного смешной мир БДСМ.

М. восседал в единственном кресле, рабыни примостились у его ног и не без ревности поглядывали на вошедшую – не нарушит ли эта девка их с Хозяином гармонию?

- Снимай штаны! – буквально с порога велел М. Потом еще подскочила рабыня П. и сдернула с нагнувшейся Л. трусы. М. сначала бил несильно, понимая, что перед ним совсем новенькая, но увидел, что она почти не реагирует, и стал замахиваться шире. Л. искоса наблюдала за порхающей в воздухе и жалящей ее ягодицы палкой. Это была какая-то необычная палка, очень гибкая. Позже Л. узнала, что ее угостили ротангом – разновидностью тропической лианы. Сама порка ей не то чтобы понравилась, нет, так сказать, конечно же, нельзя, но Л. с удивлением обнаружила, что такая вот чистая боль как бы примиряет ее с собой. Каждый удар она воспринимала как маленькое отпущение грехов, а в конце испытала настоящее облегчение. Она наказана! Уходила Л. из логова Доминанта с сияющей улыбкой, чем привела М. и его рабынь в небольшое замешательство.

- Еще одна маза приперлась! – вынесла вердикт рабыня П. С ее точки зрения, это было хорошо: Хозяину мазохистки не нужны, он ленивый, всем занятиям предпочитает брейнфакинг. Чужих мозгов, разумеется. Однако М. не был уверен в скороспелом диагнозе, и дальнейшее показало, что он прав. Л. вообще ничего не понимала в БДСМ - уровень теоретических знаний был нулевой – и вела себя, как восторженная дура. Проявляла много инициативы, например, могла сама заголить задницу и подползти в таком виде к М., выпрашивая еще порки. Доминанту это не нравилось. Жизнь он воспринимал как юдоль скорби и страданий, а уж рабыням радоваться и вовсе не положено. Наказания они должны бояться и принимать непременно в контексте всей глубины их сложных отношений. Он пытался воспитывать без году сорокалетнюю Л., регулярно давал ей разные задания для погружения в дебри Д/с, но она хоть и старательно выполняла все, но делала это как-то поверхностно, без ожидаемых серьезности и благоговения. Дело в том, что для Л. игры М. показались детской забавой в сравнении с лихими эмоциональными качелями безвременно почившего Д., и она даже наслаждалась этой вдруг свалившейся на нее безобидной лайт-версией.

Терпение М. закончилось на истории с порицанием его бывшей рабыни, тоже М. Чтобы не путаться, придется назвать ее полностью: Мальвина. Предательница недавно покинула их дружный гарем, и М. дал Л. деликатное поручение:
- Распиши весь ее подъезд стихами про то, какая она безобразница. Прояви фантазию.

Л. ближайшей ночью проявила фантазию и с гордостью показала сфотографированный результат. Поперек стены возле квартиры, где жила Мальвина, каллиграфическим почерком Л. было намалевано белой водоэмульсионной краской:
«Пропала Мальвина, невеста моя!
Она убежала в чужие края!
Рыдаю, не знаю — куда мне деваться.
Мальвина вернись, нам нельзя расставаться!»

Доминант побагровел, и обе рабыни кинулись его утешать, опасаясь, как бы к Хозяину не заглянул Кондратий. Затем рабыня Е. схватила карандаш и быстро провела мастер-класс для Л. – написала правильный стих:
«Мальвина, ты сука!
Мальвина, ты блядь!
Тебя изловить
И при всех отъебать!»

М. поморщился, зачеркнул последнее слово и вместо него написал «наказать». От этих примитивно-похабных виршей Л. разобрал смех. Она хохотала и никак не могла остановиться. М., П. и Е. смотрели на нее с глубоким осуждением. И уже на следующий день Доминант пришел к выводу, что достойной рабыни из Л. не получится и передал ее на воспитание О., своей официальной супруге, тоже Домине, у которой имелись свой гарем и своя тематическая и другая жизнь.

О., хотя и младше Л. на пять лет, действовала на нее, как удав на кролика. Это, очевидно, было связано с отношениями в семье Л. Там всеми делами заправляла и всех строила и гнобила мама, а младшая сестра, поначалу подруга, со временем отдалилась и переняла деспотичные повадки родительницы. Л. невольно воспринимала О. как некое двуединое чудовище, мамо-сестру, при котором даже пикнуть страшно. Этим, а отнюдь не особыми воспитательными талантами О., объяснялось безропотно-покорное поведение Л. на той вечеринке, где я ее впервые увидел. Однако долго задержаться у О. она также не смогла. Домина хоть и любила иногда эпатировать публику нарочитыми якобы лесбийскими замашками, на деле была абсолютной гетеро, и своим долговязым трепетным мальчикам уделяла несравненно больше внимания. Она и сама это понимала и скоро передала некстати запавшую на нее Л. одному из своего гарема - Ю. Тем самым фактически избавившись от обоих, ставших ей в тягость.

Ю. поначалу был для О. исправным и толковым сабмиссивом. Занимался теорией Д/с, писал статьи, даже выступал с пленарными докладами на вебинарах. Но потом с ним произошли две неприятные для О. метаморфозы: Ю. располнел и стал проявлять позывы к богомерзкому свитчизму. Последнему явлению не было места в системе координат О., и она отправила Ю. в свободное плавание, заботливо снабдив нижней Л. в качестве подопытного кролика для тренировок в проснувшейся доминантской ипостаси.

Ю. тотчас приступил к тренировкам. Он был очень обстоятельным и ответственным, каждую практику осваивал с нуля досконально: изучая анатомический атлас, психологическую литературу, комментарии знающих людей на тематических форумах и посещая все доступные семинары известных мастеров. Л. особенно запомнился один из их первых семинаров по порке. Занятия вел мастер Г. – знаменитый флагеллянт. Л. пришлось раздеться догола и встать на четвереньки, ей на спине нарисовали специальным мелом по мишени на каждой лопатке, а на попе изобразили целый куар-код – полоски разной толщины, в которые надлежало попадать сильнее или слабее. После чего все участники семинара тренировались на ней, периодически подновляя стирающиеся под ударами рисунки. Л. сказала, что это было прикольно, но порки как таковой, а, следовательно, и желаемого облегчения она не получила. Похожим образом обстояло дело и на семинарах по веревочному и стальному бондажу, воск-плею, депривации и еще черт-те чему. Только тренировки, только хардкор!

Однако еще сложнее оказалось с психологическим доминированием. Ю. перепробовал на ней самые разные техники, включая популярное нейролингвистическое программирование со всеми положенными отзеркаливаниями. Оба очень старались, но выходило в целом так себе. Из-за хронических неудач Ю. то и дело впадал в депрессию и замыкался в себе. Или шел просить помощи у О. Аналитик М. ему сразу отказал, заявив, что Л. безнадежна. Позорную историю с Мальвиной он простить не мог.

- А из миски лакать он тебя учил?
- Нет, ты что, он знает этот бородатый анекдот. Я сама справлялась. Правда потом пол приходилось отмывать.
- У вас не получилось, потому что он свитч. Свитчи очень часто такие, замороченные, слишком много рефлексируют. С ними сложно, особенно если хочешь от них чего-то конкретного.
- Может быть. Но мне от этого не легче. Я надеялась на посильную помощь от своих тараканов, а огребла дополнительно стаю чужих.

В конце концов даже сверхтерпеливая Л. не выдержала и ушла от Ю. Ее доконала хадзи-сессия, в ходе которой Л. просидела почти двое суток прикованной к батарее центрального отопления в то время как Ю. куда-то свалил и носу не показывал.
- Что это за сессия такая дебильная, когда я одна и не могу даже на горшок сходить?! А он потом приперся весь такой с унылой рожей и проговорился, что О. рассердилась и провернула с ним тот же фокус: посадила в наказание на цепь. Не хватало нам обоим повеситься на одном крюке!

Ну, это она преувеличила. Л., как я убедился, была жизнелюбива. Да и Ю. нормальный, в принципе, чувак. Из этого повествования кому-то может показаться, что с ним не все в порядке. Однако это далеко не так. Он умный и интересный, да, немного занудный, но кто из нас без недостатков? Просто этот ваш БДСМ представляет собой в некотором роде сильно кривое зеркало.

После Ю. у Л. было еще одно короткое БДСМ-ное приключение, закончившееся полным фиаско. Очередной виртуальный знакомый, Доминант Б., наобещал ей с три короба порки, и Л. радостно к нему примчалась. Правда ее немного смутила просьба прихватить по дороге полтора кило салата оливье и штук пять эскалопов пожирнее. К чему бы это? Новый тематический партнер оказался облый, огромный, под два центнера весом.
- Сперва перекусим! – обрадовался Б. и, обильно приправив салат еще майонезиком, навернул его, пока Л. жарила эскалопы. После сочной свинины Б. изволил отдохнуть, а потом все-таки немного пошлепал Л., рассказывая по ходу дела о своих гастрономических предпочтениях. Выяснилось, что особенно он уважает блины с салом. «Ты ведь умеешь печь блины? А сало знаешь, где самое хорошее, белорусское, с мяском тонкими прожилками продают?» К сожалению, Б. быстро запыхался, шлепая, и заявил, что на первый раз хватит, он-то сильный, а она маленькая, все нужно делать постепенно. Однако этой полукулинарной встречей все и ограничилось. Л. призналась, что попросту испугалась: он ее съест. Где-то она прочла, что и такие казусы в БДСМ случались.

Нам довелось в очередной раз пересечься на еженедельных тематических посиделках в кафе, где Л. внезапно все мне выложила. Видать, накипело у бедняги. Позже она сказала, что решила для себя: это ее последняя попытка.

- А давай я буду тебя пороть. Без всякого Д/с-а и прочего мозгоебства. Но сильно и больно. Ты видела.
Я сам не понял, почему вдруг предложил ей. До того момента и мысли такой не мелькало.
- Давай! – легко согласилась Л. В этой легкости была она вся.

Так у меня появилась новая сессионная партнерша. Классная во многих отношениях, надо признать. Симпатичная, ухоженная – при ее-то образе жизни и закидонах. И пороть можно как угодно и чем угодно – все стерпит голубушка. Даже не пытается увернуться – не то что сбежать. Только плачет, когда уж совсем тяжко. Да, не маза она, по большому счету. Удовольствия не получает вообще никакого. Только временное удовлетворение, что наказана за все накопившиеся грехи, коих числила легион и из-за которых ненавидела себя. Меня Л. фактически использовала – как и я ее. Такой вот обоюдовыгодный тандем, вин-вин стратегия, как сейчас модно говорить. Уж чего-чего, а со мной порки ей стало предостаточно. Я боялся, что Л. не хватает унижений и связанных с ними эмоций, и как-то раз устроил ей сессию с издевательствами. Ничего экстремального, обычный, если можно так выразиться, глум, но подробностями делиться не желаю. Л. подумала и сказала, что можно не повторять. Я только обрадовался. Не мое это. Тем более что супружника ее, Д., не переплюнуть – тот был профессионал.

При всем этом прагматичном подходе иногда у нас с ней случались крышесносные встречи, как с ненасытными мазами – моим любимым типажом тематических партнерш. А такое невозможно без совпадения душевных порывов. Например, как-то раз мы «зажгли» на большой вечеринке. Договорились, что обманем публику, и Л. с ее дипломом и талантом театральной актрисы мне подыграет. Сначала без разогрева порол ее предварительно замоченной ротанговой тростью. В коленно-локтевой позиции, брызги веером в зал. Удары амплитудные, с плеча. Л. героически держалась, даже не пикнув. У зрителей текли слюнки. Затем я отложил трость и взял самодельную цветную бархатную плеточку. Коротенькую, легкую, в хвостах проволочки, но тонюсенькие. Такой плеточкой, по правде говоря, муху не прибьешь. Разве что хилого комара. Но зрители этого не знают. Я замахиваюсь изо всех сил, будто дрова колю, и наношу удар по попе Л. Точнее, прикладываю к ее попе бутафорскую плеточку, ударом это нельзя назвать. Л., стойко переносившая ротанг, вдруг как закричит. Я даже немного испугался от неожиданности. Прикладываю еще раз – и снова истошный вопль. Она орала так, будто живую режут. Кто-то из зрителей стал закрываться руками, кто-то вскочил и убежал. Л. сыграла великолепно. Не знай я наверняка, что это розыгрыш, сам бы купился. Настолько реалистично она изображала невыносимое страдание. Щадя свои органы чувств, я быстро закончил и, помахав плеточкой в воздухе, нагло заявил, что это мой самый убойный девайс. Народ – кто смелее – подошел посмотреть и пощупать. Опытные тематики вертели в руках разноцветную игрушку и серьезно рассуждали, за счет чего у нее такая пробивная сила. Мне стало стыдно, признался в обмане. Но и тогда не все поверили. Некоторые решили, что я обманываю, говоря о розыгрыше: они же собственными глазами видели и своими ушами слышали, как она страдала! И вот же тот ротанг, зверская штука, а она под ним хоть бы хны! Значит, в этой вроде бы фиговой плеточке есть какой-то секрет! Или же он, этот хитрый Верхний, владеет секретным пробивным ударом! Короче, то был настоящий триумф Л.!

Ах, да, еще Кефирыч. Л. желала любви, а между нами установилась только дружба. Я тот еще гусь, прекрасно понимаю. Опасаюсь бездонных пучин кипящих страстей, в которые Л. привыкла нырять с головой. Мне этого сто лет не нужно. И порки хватает. И тогда на сцену вышел Кефирыч. Точнее, никуда он не выходил, Л. влюбилась заочно. Кефирыч – даже не никнейм, это приклеившееся прозвище. Поэтому буду называть его полностью, а не К. Насчет происхождения прозвища ходили две версии. Согласно одной, этот гнуснопрославленный московский то ли нижний, то ли свитч приперся на пьянку по случаю чьего-то днярож с пакетом однопроцентного кефира и всю дорогу только его и хлебал. Согласно второй, Кефирыч хотел устроить очередному недругу гадость и использовал кисломолочный продукт для имитации известной физиологической жидкости. С высокой вероятностью оба предположения верны. Кефирыч был бешено влюбчив, ухлестывал подряд за всеми столичными Доминами и свитчихами, а затем и нижними, дарил цветы и конфеты в короткий амурный период, потом сбегал, обвиняя даму во всех грехах, главным из которых было то, что ей не удалось в полной мере попасть в его ожидания и удовлетворить многочисленные и часто меняющиеся «хотелки». В последующий длительный период срача, нередко обоюдного, он густо поливал недавнюю любимку помоями на всех доступных Интернет-ресурсах, выкладывая про нее то, что порядочные люди предпочитают держать при себе. За это Кефирыч неоднократно был пойман и бит, даже с демонстрацией фото наказанной рожи на тех же ресурсах, но такие мелочи не могли остановить гастролера-энтузиаста. В общем, ебанутый на всю голову. Все, как любит Л. Удивительно другое: почему московские тематические дамы, зная за ним такие особенности, продолжали «клевать»? Неужели вправду надеялись оказаться той единственной и неповторимой? Женщины непостижимы! Л. сохла по Кефирычу и мечтала при случае смотаться в Москву, чтобы лично закорефаниться и затусить.

___

Л. полностью разделась и легла на диван. Я порылся в шкафу, выбирая подходящий для такого случая девайс, и остановился на алтайской нагайке. Эту тяжелую однохвость из сыромятной кожи я купил в свое время в сувенирном магазине барнаульской гостиницы, смутив молоденькую продавщицу долгим процессом выбора и примерочным размахиванием в воздухе. Алтайской нагайкой скорее волков гонять, чем женщин пороть, но на завершающий, «добивающий», подход годится. Однако в этот раз я решил ею сразу. Мы же договорились: без всяких разогревов и прочих БДР-ных излишеств.

Л. принимала порку как обычно: лежа ничком, поджав под себя локти и тихо-тихо. Я хреначил ее по бедрам и попе не сдерживаясь, монотонно, стремясь чаще попадать в одно и то же место. Так порют, когда хотят побыстрее пробить. Л. терпела, потом стала всхлипывать. Я не останавливался. По правде говоря, это была довольно-таки безобразная порка, через силу. Мне она тоже не приносила никакого удовольствия, но в этот раз цель была другая. Разумеется, я попадал только туда, куда можно наносить частые тяжелые удары. Л. продолжала плакать, но лежала смирно. Я понял, что нужно менять тактику. Человека, которому не жалко себя, ударами по попе не прошибешь. Хоть алтайской «волчьей» плетью, хоть чем еще. Я велел ей перевернуться и взял вместо нагайки «собаку». Эта двухвостка очень кусачая, но гораздо легче – спереди ею можно. Стал наотмашь хлестать по бедрам, животу, груди. Л, обливаясь слезами (весь макияж растекся; зачем она вообще красилась перед этой встречей?!), безропотно терпела. Потом все-таки заслонила грудь руками. Я приказал открыться и намеренно хлестнул именно туда. Л. заверещала, свернулась клубком и забилась в угол дивана. Хватит? Я не был уверен. В такие моменты лучше немного переборщить. Чуть подождав, велел ей вернуться в прежнюю позицию. Л. повиновалась. По беззащитным нежным местам снова посыпались косые удары. Л. не выдержала, заорала, как тогда на вечеринке, только теперь по-настоящему, и опять уткнулась носом в угол. Ее всю трясло. Я чуть подождал. Она не глядела на меня, рыдала и конвульсивно дрыгала пятками. Довольно! Я с облегчением отбросил плетку. Как камень с души. Я все-таки не совсем садист. Что-то есть, разумеется, но так, немножко. Укрыл ее колючим шерстяным одеялом. Л. продолжало колотить. Ничего, это пройдет, временное шоковое состояние организма. Я пошел в ванную умыться, потом на кухню приготовить чай с вареньем. В это время она вскочила, бесшумно оделась и удрала, не попрощавшись.

Мы долго не виделись, но по телефону иногда разговаривали. Л. против обыкновения была немногословна. Примерно через месяц она все-таки пришла, и мы попытались повторить. Нет, не как в последнюю встречу, а обычный экшен. Однако сразу же не пошло, Л. захныкала уже на первых ударах, высокий болевой порог куда-то делся. Она, думаю, была готова терпеть, но я остановился. Мне такое не в кайф. Игра в «партизанку» - отлично, приходите, будем рады. Настоящее, мучительное телесное наказание с первой и до последней минуты – найдите себе другого, плиз. Хотя, если вдуматься, это все такие тонкие материи и зыбкие границы...

Потом я еще пару раз рискнул позвать Л., но она благоразумно уклонилась.
- Как себя чувствуешь?
- Не знаю, я еще не до конца разобралась.

Лишь через полгода Л. призналась, что в тот раз в ней что-то сломалось, и впервые стало жалко себя. На самом деле.
- Понимаешь, смысл порки из-за этого как бы улетучился. Я не маза, М. был прав.

«Не маза!». Я усмехнулся, вспомнив, как она безупречно держалась под ударами что кнута, что ротанга в полную силу, как целовала руки после всего. Ох и мало найдется маз, сравнимых с этой «не»! Но конечно сказал, что понимаю.

- И ты знаешь, это мерзкое, слякотное ощущение чужих следов на душе тоже куда-то исчезло. Постепенно рассосалось. Как такое возможно?
- Без понятия, заяц. Порка и все, что с ней связано, меня и самого удивляет едва ли не каждый раз. Это такая же неисчерпаемая бездна, как и вы, женщины.

Мы продолжали понемногу общаться, хотя сферы интересов естественным образом отдалились. Л. больше ни с кем из наших не пыталась встречаться. Это стопудово: тусовка маленькая, все про всех всё знают. Зато она плотно занялась, наконец, дочерью-подростком, забрав ее от «токсичных» мамаши с сестрой. Между делом съездила погостить к отцу в новгородскую глубинку. Бросила прежнюю работу и перешла в новый театр, весь из себя экспериментальный. В его авангардных, мягко выражаясь, постановках деятельному характеру и экстравагантности Л. нашлось гораздо больше применения, чем на старом месте.

Я, получается, оказался в проигрыше: в одночасье лишился покладистой и «вкусной» партнерши. Однако при этом парадоксальным образом чувствовал удовлетворение. Во-первых, разовой поркой я решил проблему, которую не всякий дипломированный психотерапевт осилил бы и за годы душных сессий. Чем не мастер? Ай да я! Во-вторых, тема Л. была разрушительна, и потому хорошо, что она закончилась. И даже эти метафизические следы рассосались. Она же меня не имела в виду, надеюсь?!

Но больше всего я рад, что Л. выкинула из головы Кефирыча. Ибо оный Кефирыч – самое что ни на есть распоследнее днище!

[Viktoria]

Хм.

Если с самого начала чувство, что происходит какая-то дичь, но в то же время яркие персонажи из тусовки и вне, злобный стёб над «этим вашим БДСМ», а (частыми) местами хочется заржать в голос, и впридачу философская нотка - это Квазар!

[Тринадцать]

Руфь и ко хорошо узнаются

от самого рассказа тягостные ощущения, но таков тематический реализм

[Hiaro]

это Квазар!

Да, похоже )

от самого рассказа тягостные ощущения, но таков тематический реализм

УжОс этот ваш БДСМ

[Тринадцать]

УжОс этот ваш БДСМ

а что если я скажу, что жизнь после БДСМ существует?

название у рассказа правдивое, конечно

[Hiaro]

УжОс этот ваш БДСМ

а что если я скажу, что жизнь после БДСМ существует?
название у рассказа правдивое, конечно

Верю. Правда.

[weirdiandy]

Прикольно, спасибо, посмеялась)

[Arthur]

Автор явно мой клон. Третий рассказ от него читаю. Или я запутался, если честно. Автор, я ваш должник. Вернусь, перечитаю, напишу что-то более внятное.

[April]

Не жалко двуногих. Кому их возня важна, entre nous soit dit?

Очень грустный рассказ. Стёбный, но грустный. А концовка светлая. Хороший рассказ. Мне очень понравилось.

Немного напомнило рассказ Жгучей Крапивы "Настоящая мазохистка". Ироничным и отстраненным взглядом рассказчика, пугающей безответностью главной героини. Но этот гораздо человечнее, на мой взгляд.

[lyca]

Не жалко двуногих. Кому их возня важна, entre nous soit dit?

!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
И да, в рассказе - именно такое "не жалко". "Я тоже не нужен, не жалко меня, хоть пропадом я пропади." Ровно та разновидность "не жалко", которое категорически не стоит тащить в Тему - тем удивительнее, что сработало. Хорошо, что бывает еще и другая...

Очень грустный рассказ. Стёбный, но грустный. А концовка светлая. Хороший рассказ. Мне очень понравилось.

Немного напомнило рассказ Жгучей Крапивы "Настоящая мазохистка". Ироничным и отстраненным взглядом рассказчика, пугающей безответностью главной героини. Но этот гораздо человечнее, на мой взгляд.

Согласна по всем пунктам.