Конкурс 2024. №11: Сальсифи - Alexander Kovalskij

[Herъ Хрюкиндъ]

Мужчина, вы интересуетесь проходами, я женщинами.

Женщина, вам не кажется это ненормальным?

[Тринадцать]

люблю такие рассказы за познавательность и возможность расширить кругозор

с Хрюкиндом не соглашусь: многословие тут хорошее, не графоманское, текст читается легко, нигде не застреваешь.

и очень импонирует увлеченность автора

[Alexander Kovalskij]

Ну, короче, рассказ отличный, с автором все понятно, просто отмечусь, что зашел при обратном проходе.

Ой ли? Мне вот тут подсказывают, что в США козлобородник популярнее, чем в Англии.

[Alexander Kovalskij]

Не знаю. Когда я был капитаном, я других капитанов так капитанами и называл. И ничего меня не смущало.

Да понятно, что называли. Но тут же рассказ истории третьим лицам. Когда так рассказывают, других персонажей истории называют по неким отличительным особенностям. Если оба действующих лица - рассказчик и адъютант - капитаны, то рассказчик скорее будет называть его по отличительной особенности - адъютантом или гвардейцем, а не по общему для них званию.

Ну так Бахтин его в основном адъютантом и называет.

[Хаген]

Ну так Бахтин его в основном адъютантом и называет.

Посчитал. В своём рассказе Бахтин его называет капитаном 19 раз (ещё дважды гвардейским капитаном, но это не в счёт, ибо нормально).

[Alexander Kovalskij]

Ну так Бахтин его в основном адъютантом и называет.

Посчитал. В своём рассказе Бахтин его называет капитаном 19 раз (ещё дважды гвардейским капитаном, но это не в счёт, ибо нормально).

Сражен Вашей точностью. Даже не знаю, стоит ли дальше искать тут несовершенства.

[Натка]

Написано добротно, с интересным сюжетом. С интересом прочла.
Правда, есть и большая ложка дегтя. Я про тематическую составляющую, которая, согласитесь, весьма важна и принципиальна в этом конкурсе. И вот тут автор огорчил. Не буду всего перечислять, но взять такой момент:

В итоге ему присудили дважды через пятьсот человек.
- Но ведь это смерть для ребенка! – ахнул Рожнов.
- Так посчитали и журналисты. Публика была довольна. С исполнением приговора не спешили, и через месяц аудитор корпуса подал Воронцову прошение о его смягчении, указав на юный возраст преступника. В итоге, шпицрутены ему заменили розгами, с отправкой обоих к помещику. Комиссар не оспаривал это решение, конечно.
- Тысяча розог? Все равно сурово, - проговорил Тамм.

Очевидный ляп! Пожалуй, соглашусь, что для подростка тысяча шпицрутенов, даже в два подхода, - это очень и очень сурово, с (возможно) печальными последствиями. С другой стороны, читаем Ф.Достоевского "Записки из Мертвого дома", где как раз разбирается данная тема, а именно: шпицрутены и розги. Так вот, 500-1000 шпицрутенов - как не удивительно для непосвященных - вполне переносимы "за раз" даже мужчине некрупного телосложения, а вот 300-500 розг, а тем более 1000 - это "насмерть запороть". Разная физиология боли/раздражения нервных окончаний. Естественно, речь идет не о детских/школьных розгах, которыми драли в разных там пансионах, а тех розгах, которые использовались для судебных/тюремных наказаниях. Так что "шпицрутены ему заменили розгами" - весьма такое сомнительное "смягчение".

В целом же, рассказ понравился, но ... не зря говорят: ложка дегтя бочку меда портит.

[Хаген]

Сражен Вашей точностью. Даже не знаю, стоит ли дальше искать тут несовершенства.

Стоит, конечно! Со знающим человеком дискутировать интересно и полезно, тем более что вы явно более знающий, чем я. Так было и с "Клинками и розгами", кстати.

А точность не моя, жми Ctrl-F и тупо считай вхождения. Как нижние в роликах иногда считают удары Дурное дело нехитрое.

[Herъ Хрюкиндъ]

с Хрюкиндом не соглашусь: многословие тут хорошее, не графоманское

Это уж фор вхом как говорится хоу. Хрю. Ну, и потом. Художник (если он с большой буквы ХУ) должен быть обязательно непонят и освистан тупым плебсом. Поскольку я являю собой эталонное быдло, то для выполнения данной миссии подхожу лучше других.
Смекаете?

текст читается легко

Это было так тонко, что даже местами толсто. Хрю.

[Хаген]

Очевидный ляп!

Не уверен. Вот Кропоткин, "Записки революционера":

Даже в кадетских корпусах, в которых воспитывались дети дворян, присуждалась иногда тысяча розог — в присутствии всего корпуса — за папиросу. Доктор стоял возле истязаемого мальчика и останавливал наказание только тогда, когда пульс почти переставал биться. Окровавленную жертву в обмороке уносили в госпиталь. Великий князь Михаил, начальник военных училищ, быстро удалил бы директора, у которого не было хоть одного или двух подобных случаев в течение года. «Дисциплины нет!» — сказал бы он.

Это николаевская эпоха, когда государственный садизм превосходил всякое воображение. При Александре I, насколько я знаю, в кадетских корпусах было помягче, но тут-то не дворянин, а крепостной. С ними никогда не церемонились.