Двести лет спустя

[Viktoria]

А закон в те времена - это кодифицированный обычай, записанные неписаные правила, а не что хочу, то и ворочу.

Обычай для податных друг с другом, но клансмены-то там новые, если это сразу после Завоевания.

[Хаген]

А закон в те времена - это кодифицированный обычай, записанные неписаные правила, а не что хочу, то и ворочу.

Обычай для податных друг с другом, но клансмены-то там новые, если это сразу после Завоевания.

А тут в роли обычая выступили приказы и решения Мику и Совета Глав, которые создавали прецеденты.

Я там выше немного дополнил по другому поводу. Ещё немного дополню: до Завоевания владеть сервами мог любой свободный, но землёй с колонами - только дворяне. После отмены дворянских привилегий это право получили все свободные, что дало Мику ещё большую поддержку со стороны "прото-буржуазии", которая всегда была его главной опорой в Королевстве. Именно "буржуи" первыми стали называть Мику "светлейшим государем", как именовали прежних королей. Но коронации бы тогда "пацаны не поняли", эта тема созрела только при внуке Мику.

[Viktoria]

до Завоевания владеть сервами мог любой свободный, но землёй с колонами - только дворяне. После отмены дворянских привилегий это право получили все свободные, что дало Мику ещё большую поддержку

А, то есть, наш светлейший Мику расширил возможности для рабовладельцев? То есть, не только терпел рабство, но его и укрепил?

[Хаген]

до Завоевания владеть сервами мог любой свободный, но землёй с колонами - только дворяне. После отмены дворянских привилегий это право получили все свободные, что дало Мику ещё большую поддержку

А, то есть, наш светлейший Мику расширил возможности для рабовладельцев? То есть, не только терпел рабство, но его и укрепил?

Колоны - не рабы, это зависимые крестьяне, прикреплённые к земле, но лично не являющиеся чьей-то собственностью. Они крепостные, но с более высоким статусом, чем русские крепостные XIX века - их нельзя продавать без земли, их вообще нельзя продавать, можно продать только землю, к которой они прикреплены. В качестве дворовых там используются сервы, а не колоны.

Положение сервов при власти Кланов, как я чуть выше писал, несколько улучшилось - их запретили убивать и они получили право на личное имущество. Но вообще-то Мику никакой не аболиционист. Он ориентировался на городскую недворянскую верхушку, потому что она владела ресурсами, а с дворянами у него было неразрешимое противоречие - они были той самой старой элитой, которую Мику решил заменить новой, то есть клансменами. Но сервами владели и горожане, поэтому ни о какой отмене рабства не могло быть и речи. Во время Завоевания свободу получили только те сервы, которые были готовы взять оружие и воевать на стороне Кланов, причём только если они принадлежали неприсягнувшим Мику хозяевам. Это и есть кейс варвара. Колоны в аналогичном случае становились свободными крестьянами, получая в собственность землю, которую обрабатывали.

Политика Мику была направлена не на всеобщую благотворительность, а на пользу Кланов, он не благодетель человечества, а ответственный лидер своего народа.

[Viktoria]

он не благодетель человечества, а ответственный лидер своего народа.

Адамант тоже .
Каждый так, как считает правильным.

[Хаген]

он не благодетель человечества, а ответственный лидер своего народа.

Адамант тоже .
Каждый так, как считает правильным.

Ну да. Но Адамант проиграл, хотя личная месть ему удалась. А Мику выиграл и остался в истории как Великий Основатель.

[Viktoria]

Ну да. Но Адамант проиграл, хотя личная месть ему удалась.

Это была не только месть. Он понял, что покоя ни ему, ни Клану не будет, пока существует Братство. Он хотел обезопасить себя и Клан. Отомстить тоже, конечно.
Проиграл, потому что откусил больше, чем смог прожевать. И потому что не разглядел Брута у себя под носом.

А Мику выиграл и остался в истории как Великий Основатель.

Бывает. Победителей не судят.

[Хаген]

У Мику с Наполеоном вот ещё что общего. Наполеон был великий полководец, великий политик и великий законодатель (его "Кодекс" до сих пор - основа гражданского законодательства не только Франции, но и ряда других стран). Но он был совершенно бездарен в тайных делах. Его министр иностранных дел Талейран и его министр полиции Фуше обманывали его налево и направо, докатились до прямой госизмены, вовсю сотрудничали за его спиной с его врагами - а он ничего не подозревал. Даже когда он со скандалом уволил Талейрана, то не заподозрил измены, и тот продолжал свою бурную деятельность. Потом на острове Святой Елены он говорил: "Если бы я вовремя расстрелял Талейрана и Фуше, и сейчас был бы императором". Потом, в конце карьеры, его предал облагодетельствованный им Мюрат (которого он сделал королём Неаполя), облагодетельствованный им Бернадот (которого он сделал королём Швеции) и ряд других маршалов.

Мику, как и Наполеон, совершенно лишён параноидальной подозрительности, характерной для тиранов, но, как и Наполеон, даже чрезмерно. При всём своём уме он, как и Наполеон, слишком доверчив к соратникам. Но у него есть верная Серпа. А без неё с ним случилось бы то же, что с реальным человеком, "тенью" которого он является.

[Viktoria]

Но у него есть верная Серпа. А без неё с ним случилось бы то же, что с реальным человеком, "тенью" которого он является.

Да, Мику несказанно повезло, что он получил всю необходимую помощь, какую ожидал. И даже ту, которую не ожидал.

[Хаген]

Да, Мику несказанно повезло, что он получил всю необходимую помощь, какую ожидал. И даже ту, которую не ожидал.

Вы меня совсем заинтриговали. Что же это за неожиданный союзник? Зная ваше мастерство во внезапных сюжетных поворотах, даже и не пробую гадать.