F/F
Serge de K
На свободу с чистой совестью
От автора. Кому не нравятся грустные рассказы то не читайте. Рассказ взят с конкурса на "белом" форуме
На свободу с чистой совестью
"От звонка до звонка
Я свой срок отсидел"
А.Я. Розенбаум
Когда уйдем с тюремного двора
И зуб дадим что больше не вернемся
Нас вертухай проходит до угла
И вновь ему, и вновь ему с утра.
"Нешкольный вальс". Автор
***
- Ну, что, Скворцова, на свободу с чистой совестью? — произнесла поджарая женщина средних лет с погонами "органов", отбивая шариковой ручкой какую-то незатейливую мелодию на своем рабочем столе.
- Да, Анна Николаевна. Спасибо Вам! - тут же ответила девчушка лет семнадцати.
- Это еще за что же спасибо? — удивленно поинтересовалась начальница женской колонии для несовершеннолетних.
- Как за что?! За характеристику, которую Вы мне написали, за УДО! Я когда характеристику свою прочла, то даже прослезилась. Поверить не могла, что Вы это про меня написали.
- Ну ты, Вера Сергеевна, даешь! Ты хочешь сказать, Скворцова, что в характеристике есть какие-то ошибки? Если есть, то покажи, и я с твоей помощью её тут же откорректирую.
- Нет, не надо... Ошибок нет, еще раз спасибо.
- То-то же. Да, завтра в десять зайдешь в канцелярию и возьмешь все необходимые бумаги. Я постараюсь сегодня же всё подписать. Ну ты как, Скворцова, всё осознала, и надеюсь, в этих заведениях ты больше не окажешься?
- Да, Анна Николаевна, осознала. Не окажусь. Слово даю.
- А если между нами, Скворцова, то ведь где-то я тебя понимаю. И вообще, в том, что ты оказалась здесь, было огромное недоразумение, просто какое-то нелепое стечение обстоятельств. Да, ты совершила ошибку, и ты должна была ответить перед законом. Но в твоём случае закон оказался уж слишком строгим.
- Да, Анна Николаевна, сама до сих пор не могу поверить, как подобное могло случиться. И еще раз спасибо Вам, а то я бы еще год на "взрослой" чалилась бы.
- И куда же ты теперь, Скворцова? Ах, ну да, у тебя же теперь специальность есть. Ты же у нас теперь швея-мотористка третьего разряда! На швейную фабрику тебя без проблем возьмут, да еще с такой характеристикой.
- Пока не знаю. Даже не знаю, где и жить буду. Но на швейную фабрику я точно не пойду, - последняя фраза была сказана девушкой с большой уверенностью.
- Я предполагала, Вера, что ты так и ответишь. Вот что, Скворцова, я уже кое с кем созвонилась. В Энском детском доме работает одна моя очень старая знакомая. У них там катастрофическая нехватка кадров в части нянечек. Плюс, у них там есть служебное жилье, так что крыша над головою у тебя будет. Ведь ты же очень любишь детей, не так ли?
- Анна Николаевна, Анна Николаевна...- девушка с трудом сдерживала свои эмоции и готова была в любой момент разреветься. - Вы просто не представляете, какой подарок Вы для меня сделали!!!
- Ладно меня раньше времени благодарить. Я этих бы этих грёбаных горе-мамаш лично бы...
Начальница колонии, не договорив, вытащила из лежащей на столе пачки сигарету.
- Сегодня одну такую шалаву к нам привезут... Ой...
Сказав это, Анна Николаевна тут же слегка шлепнула себя ладонью по лбу.
- Скворцова, ты ничего не слышала!?
- А что я должна была слышать, Анна Николаевна?
- Ты должна была слышать, что завтра после завтрака ты должна быть в канцелярии для получения всех необходимых бумаг. И ещё смотри, Скворцова, чтобы сегодня вечером твой "выпускной" прошел тихо и без каких-либо проблем. Во всяком случае, я буду надеяться на это.
- И я тоже, — произнесла Вера, но уже не с такой уверенностью.
***
Свою маму Вера Скворцова первый раз видела всего лишь несколько минут. В тот день в интернате отмечали окончание учебного года. Для кого-то это был последний звонок, но её этот звонок пока не касался. После торжественной линейки учащиеся интерната по традиции шли гулять в городской парк. Вот только Вера в тот день решила избежать это мероприятие, сославшись на "менстру". Ей поверили, и она этим воспользовалась. В кармане её была скомканная бумажка из блокнота, на котором корявым почерком был написан адрес Антонины Николаевны Скворцовой. Да, адрес её биологической мамы, мамы, которую она никогда в своей жизни не видела.
Единственным человеком, кто посещал её всё это время в интернате, была тётя Зина, которая по праздникам приходила к ней, принося с собою всякие вкусняшки в виде конфет и печенья, которыми Вера тут же угощала своих подруг. Но год назад, в день её рождения, тётя Зина не пришла. И это было очень странно.
Эту бумажку с адресом она порвала, не доходя квартал до улицы Королёва. Она обещала, что никому и никогда не скажет, откуда она узнала этот адрес. А раз обещала, то слово надо было держать. Во всяком случае, в интернате ей об этом не раз говорили. И своё слово она сдержала, хотя впоследствии следователь неоднократно задавал ей вопрос об этом.
Старый двухэтажный дом с уведомлением о предстоящем сносе и расселении жильцов. Первый подъезд... Второй этаж... Квартира... Дверь, кстати, была слегка приоткрыта. Видимо жильцы, которые еще оставались в этой коммуналке, особо не волновались за то, что их кто-то обворует.
- А Скворцова Антонина? - поитересовалась она у какой-то древней бабульки.
- На кухню ступай, там Тонька со своим алкашом опять гуляет, - ответила старушка, махнув рукою в конец коридора.
На кухне не только курили, но и пили... Их было двое: мужик в засаленной майке и трениках и лохматая баба с небольшим фингалом под глазом.
- Здравствуйте...
- И тебе не хворать, — ответила баба. — Кого, малолетка, ищешь?
- Я уже нашла... Мама... Вы же моя мама?
Лохматая баба не совсем уверенно приподнялась из-за стола, стараясь затушить окурок в консервной банке, служившей пепельницей.
- Значит, все-таки нашла меня? Слышь, Витёк, она меня нашла! Вот уж не думала, что это случится. Витёк, возьми свой стакан и выйди на пару минут в коридор.
Собутыльник на удивление оказался послушным, но вместо стакана захватил с собою недопитую бутылку.
- Чего тебе, су@а, от меня надо? За деньгами пришла? Так у меня их нет! Уж, извиняй, доченька, но... Ничем помочь не могу.
- Мама, я не за деньгами пришла. Я пришла просто посмотреть на тебя. Я же тебя никогда не видела.
- Бля, су@а, так я тебе и поверила! Даже догадываюсь, кто тебя на меня навёл. Давай уматывай отсюда, пока я...
Рука женщины потянулась за сковородкой с остатками жареной картошки, которая стояла на древней газовой плите.
- Сейчас я, су@а, с тобой разберусь! Давай, уматывай отсюда, пока цела! И не думай сюда больше приходить!
Но кухонный нож был тоже в зоне досягаемости...
Через секунду сковородка грохнулась на деревянный пол, а вслед за нею на него завалилась и пьяная Антонина.
- Витёк!!! Витёк, меня, кажется, убили!!! Спасай меня, Витёк!!!
Дальше было как в каком-то страшном сне: что-то неразборчиво орущий пьяный Витёк, врач из "неотложки" вместе с участковым, холодный "обезьянник"...
- Ведь ты же могла её убить... — сказал какой-то дяденька в "гражданке".
"Значит, я её не убила. Значит, она жива!"
- Она тоже могла меня убить. Я... Я оборонялась...
Эту же фразу она несколько раз повторила во время суда. Но суд, кажется, этого так и не услышал, зато услышал слова этого Витька, заявившего, что она заявилась к ним с ножом. Даже бабульку на суд притащили в качестве свидетеля, которая подтвердила, что этого ножа в их квартире никогда не видала. А чтобы этой бабульке поверили, она даже со своими медальками пришла. Ни у кого тогда даже сомнений не возникло.
***
- Девки, там "кукушку" к нам привезли!
- Скворец, ты не о "кукушке" думай, а вспомни, что у тебя сегодня последний звонок. Тебе надо про отвальную думать.
Толстая Тонька, которая в колонии была козырной биксой, на всякий случай решила напомнить Вере о традиции. Самой Тоньке УДО уж точно не светило, ведь она шла по "мокрой", и ей после "выпуска" ещё несколько лет предстояло чалиться на "взросляке". Да и с дисциплиной у нее было далеко не всё в порядке — залетала в изолятор почти каждый месяц.
- "Кукушку" Анькой зовут. Запомнила эту сучку, когда из автозака новеньких выгружали. Сегодня навестить её надо, познакомиться..
- Ты что, проблем захотела? УДО тебе подарили, так ведь могут и взад забрать подарочек. Попадешь сегодня, и твое УДО медным тазом накроется, и будешь ещё годик с нами харю на шконке давить, - предупредила Тонька.
- Да, Скворец, а по поводу твоей отвальной забей! Я об этом подумала, - произнесла блондинка, за которой уже давно в колонии закрепилась кликуха Жизель
Жизель и Тонька в колонии были сторожилами. Но если для мокрушницы Тоньки это была первая ходка, то Жизель заплыла сюда уже по новой. Первый раз здесь её приютили за мелкую кражу, а второй заплыв был уже по более серьезной причине, которая была связана с "дурью". Для многих было загадкой, почему Жизель еще до сих пор не перевели на "взрослую" зону, ведь она отметила свои восемнадцать почти год назад. Но об этом никто не спрашивал, как и никто не спрашивал о её таланте всё доставать.
- Мы тоже ломанёмся, — хором подхватили идею две подружки воровайки Зинка и Женька, которые всегда держались парой и всегда были готовы на любой кипиш.
"Карантинка", куда на месяц изолировали молодняк, находилась в соседнем корпусе, и попасть туда было не так просто. Для начала надо было подняться на крышу их корпуса, затем спуститься по пожарной лестнице вниз и только после этого стукнуться лбом о запасной выход из карантинного блока. Но чтобы преодолеть эту преграду, надо было задобрить хромую Нинон, у которой была пара отмычек от "нужных дверей". Дорого за свои услуги Нинон не брала — довольствовалась парой пачек сигарет. Сама же Нинон редко впрягалась в разборки: всё ещё сказывался старый перелом ноги, который она заполучила во время одного из шухеров на воле. Но на этот раз Нинон неожиданно для всех расщедрилась, положив на стол одну из отмычек.
– Держите, девки, и покрепче с этой сучкой разберитесь.
- Уж как-нибудь разберемся, - ответила Тонька. — Ну ты как, не передумала? Жестом головы Сковорец дала тут же понять, что от своей задумки она не отступится.
***
В "карантинку" они отправились сразу же после вечерней поверки, во время которой Сковорец и указала своим подругам на "кукушку".
- О чём эта мокрощелка думала, когда свои ноги раздвигала? - произнесла Тонька. - Если у неё, конечно, вообще мозги имеются.
- А вот это мы и проверим, - ответила Верка, которая с трудом сдерживала себя.
По чьей-то халатности запасной выход в карантинный блок оказался не заперт, и им даже не пришлось воспользоваться нинкиной отмычкой. Это показалось немного странным. Для того, чтобы преодолеть путь от двери до помещения с новичками, у них ушли считанные секунды. Сегодня должно было повезти — в карантинке на дежурстве была Антонина, которую девки прозвали "кадушкой". В силу своих габаритов она редко отрывала свою толстую задницу от стула на посту, греша во время своего дежурства разгадыванием кроссвордов.
"Молодняк" явно не ожидал, что "пипец" подкрадется так незаметно.
- Ша! — грозным тоном произнесла Тонька, демонстрируя свой устрашающий кулак. — Кто вякнет, тут же урою на месте!
Тонька не любила бросать свои слов ветер, и в этом в колонии многие уже убедились. Девки оказались понятливыми, и вид тонькиного кулака оказал гипнотическое воздействие на вновь прибывших.
- Эй ты, шмара! Быстро оторвала свою задницу от койки и на цырлах ко мне!
Второй раз повторять не пришлось, и одна из девок с испуганным видом приблизилась к Тоньке.
- Это ты к нам со сто шестой статьей заявилась?
Мокрощелка что-то тихо пролепетала, и этот ответ Тоньку всё-таки не удовлетворил. Тонькин удар под дых был хоть не сильным, но этого хватило, чтобы девка через мгновение оказалась на своей шконке.
- Тебе, падла, повезло, что ты на "взросляк" не попала: там бы тебя уже опустили и не церемонились! - грозным голосом произнесла Тонька, хватая за волосы малолетнюю детоубийцу.- Мы все ждем ответа!
- Сто шестая... — выдавила, наконец, из себя девка. — Часть...
- А давайте без церемоний, - не выдержала Верка, доставая из под своего халата спрятанный кусок приводного ремня от старой швейной машинки, свистнутый когда-то со склада списанного инвентаря.
- Скворец, а может, ну его на хер это? Ты же завтра по утряне откидываешься, может, мы сами без тебя с ней разберёмся? Зуб даю! — неожиданно произнесла Тонька.
- Зубы свои побереги, ещё пригодятся!
Сказав это, Верка тут же пару раз опустила кусок старого ремня на обнажённые ягодицы "кукушки", заранее позаботившись о кляпе из свежих казенных труселей. Воровайки не без труда удержали её на койке.
- Я бы таких как ты, сучка, не сажала, а сразу бы к стенке ставила!!! Мразь!!!
Ремень от швейной машинки вновь разрезал воздух... И тут же ещё раз... Девка пыталась вырваться, но воровайки не давали ей шанса это сделать. Раз за разом удары становились всё сильнее и сильнее, а следы от ударов всё заметнее.
- Подруга, может, со мною поделишься? - поинтересовалась Тонька, которая не хотела сидеть сложа руки и желала внести свою лепту в эту разборку.
Верка передала ремень своей соседке, которая, недолго думая, тут же одарила задницу "кукушки" такими двумя смачными ударами, что вздрогнула даже Верка.
Вздрогнула, так как когда-то ей пришлось самой ощутить на себе ту адскую боль, которая исходила от этого старого грёбаного ремня. Это было больше двух лет назад. Здесь же, в "карантинке". Если бы тогда Тонька не остановила Тигрицу, то Верка после той "прописки" задержалась бы в "лечебке" подольше. Тигрица была полной беспредельщицей, но Тонька уже тогда имела свой голос. Но сегодня Тонька не собиралась брать на себя миссию адвоката и лупила эту малолетнюю сучку не хуже Тигрицы.
***
- Шухер, бабы!
Жизель пришлось крикнуть дважды, прежде чем она была услышана. Девки просто вошли в азарт.
Фигура Анны Николаевны уже стояла в проёме двери за спиною Жизель. Ей хватило пары секунд, чтобы разобраться во всём происходящем.
- Что, девки, по штрафнику соскучились, давно в "гаграх" не отдыхали? Так я вам завтра всё устрою! — грозным тоном произнесла она.- Через пять минут чтобы все были на своих местах. А ты, Скворцова, сейчас же пойдёшь со мной.
Девушки тут же поспешили покинуть помещение "карантинки", не забыв при этом бросить взгляды сочувствия в сторону "выпускницы".
- Младший сержант Семёнова, покиньте на десять минут свой пост, — произнесла начальница в адрес дежурившей на посту толстой охранницы, кладя на её стол папку с какими-то бумагами.
Охранница без лишних слов тут же покинула помещение изолятора.
- Другая бы на моем месте, Скворцова, следующим же утром подала рапорт о пересмотре твоего дела. Но я не стану этого делать, ведь в какой-то степени моя вина в этом тоже есть.
Начальница сделала паузу, доставая из пачки сигарету
-Я как чувствовала, что это случится... После нашей последней встречи я тут же оформила все бумаги,- Анна Николаевна кивнула в сторону лежащей на столе папки. - Так что я решила избавить тебя от завтрашней встречи со мною. А ещё я приказала собрать все твои вещи, и в камеру ты уже можешь не возвращаться.
Вера ожидала всего, но только не такого развития событий.
- Анна Николаевна...
- Нет, Скворцова, со своими подружками ты как бы уже простилась. А завтра, перед отправкой в ШИЗО я передам им привет от тебя, это я обещаю.
- Анна Николаевна, простите их, пожалуйста, они не виноваты! Это же я их впрягла на это, они же ни в чем не виноваты.
- Скворцова, я прекрасно знаю, кто был зачинщиком, поэтому твои подружайки пойдут по минималке. И ещё вот что, Скворцова, час назад я позвонила Зинаиде Михайловне. Она уже подготовила тебе служебную комнату, и уже завтра ты сможешь приступить к работе. И смотри не подведи меня! Когда-то Зинаида Михайловна заменила мне маму, и этим я ей очень обязана до конца своей жизни.
Сказав это, начальница сделала сильную затяжку, стараясь не смотреть в сторону своей "выпускницы". На глазах Веры тут же появились слёзы.
- Анна Николаевна, так Вы тоже?.. Анна Николаевна, простите, я не знала...
- Знала, не знала... Это сейчас неважно. Дала в своё время себе слово не вспоминать о прошлом. Но как об этом забыть?
- Вы её простили?
- Да, Скворцова, простила, хотя это сделать было очень сложно. И ты постарайся простить. Людям свойственно делать ошибки в этой жизни. Но зачастую они до конца своей жизни корят себя за это. Так что дай мне слово, что ты простишь свою мать.
Рука Веры потянулась к пачке сигарет, оставленной начальницей.
- Я постараюсь, Анна Николаевна. Я постараюсь...
- Уж постарайся, а пачку можешь с собою прихватить.
- Спасибо, Анна Николаевна
- Ну, всё, Скворцова, давай с богом! Мой водитель уже ждет тебя и отвезёт куда надо.
***
Пока водитель возился с мотором машины, Вера зачем-то решила заглянуть в папку с документами. Среди бумаг, которые там находилась, она вдруг заметила небольшой листок бумаги, на котором аккуратным женским почерком было написано пара строк:
" Загородное кладбище. Четвертая линия, участок 41. Это новый адрес твоей мамы. Ты все-таки прости и навести её".
Вера вышла из машины и закурила.
- Спасибо, Анна Николаевна, я постараюсь.
Обсудить на Форуме