Непослушная
Одно решение
До поезда было еще минут сорок, а притвориться спящей не получилось. Кася даже попыталась начать храпеть, но тетеньке, по всей видимости, было это глубоко безразлично. "Наверное, с иностранцем, который ни бельмеса по-русски, она бы с не меньшим удовольствием говорила", - грустно подумала Кася, упрямо не открывая глаза. Тетенька, между тем, с чеченцев перекинулась на цыган.
- А милиции все равно, потому что они им платят, - горячо митинговала она. - И я, когда летом ехала до деревни, их было меньше. А сейчас Вы только посмотрите! - Она махнула рукой в сторону пестрой галдящей толпы. - И ведь одни и те же. Что летом, то и теперь: вон ту черную я по платку запомнила!
"Господи, какой бред, - устало отвернувшись, думала Кася, стараясь не вслушиваться.- И ведь, главное, эта тетка меня старше от силы лет на пять, что ж она дремучая-то такая?"
- А ну пошел, пошел отсюда! - вдруг скрипуче взвизгнула тетенька. - Ишь, ходит! А потом сумка ищи-свищи!
Кася повернула голову. Мальчишка лет семи с лукавыми глазами отбежал на два шага от тетки и показал ей язык. Черноголовая цыганка в платке, обернувшись, внимательно смотрела на него.
Кася почувствовала, как в затылке пробуждается жгучее сверло. Такая тоска навалилась на нее. Так омерзительны были и эта тетка с белой барашечьей химией, и этот мир, который производит и производит из маленьких девочек таких теток.
- Иди сюда, - сказала она мальчику. Тот подошел, не пугаясь и живо глядя на нее. - Клоуна хочешь? - спросила она.
- Тетенька, - привычно заныл мальчик, мамка умерла, домой доехать не на что, дай денежку.
- Хрен тебе, а не денежку, смотри… - Касе стало весело и безрассудно. Она полезла в сумку и достала клоуна. Огромного, в половину мальчишкиного роста, в желтых штанах, рубашке горохами и оранжевом остроконечном колпаке. Завела ключик на спине клоуна и поставила игрушку на грязный затоптанный пол. Клоун стал танцевать, приседая и крутя руками и круглой краснощекой башкой. Мальчишка открыл рот и потянул руки к игрушке. Кася засмеялась, подняла клоуна с пола и сунула ему.
- Это мое? - не веря, шепотом спросил мальчик
- Твое, твое, - улыбаясь, ответила Кася. - Держи, играй.
Мальчишка прижал к себе клоуна и побежал в гудящую цыганскую толпу.
Кася встала с неудобного пластикового вокзального креслица, почувствовав, как затекла спина и шея. Слава богу, появилось дело. Надо было купить Павлику что-то взамен отданного клоуна.
- Ненормальная, - визжала сзади тетка.
Кася обернулась и тихо, но отчетливо сказала:
- Да пошла ты… - и уточнила, куда именно надо пойти.
В банкомате она сняла с карточки все, что там было, и почти все, что сняла, отдала за огромного грязно-белого медведя.
Ну, и ничего страшного. Зарплата должна была прийти, как обычно, первого, в СВ должна быть какая-нибудь еда, а вечером она точно никуда не выберется. Будет полночи рассказывать братику и Натке о своей жизни и есть все-превсе Наткины вкусности.
Значительно повеселевшая Кася вышла на перрон. Поезд уже подали, она нашла свой вагон, зашла в купе, щелкнула зачем-то выключателем, кинула вниз сумку и медведя, повесила на плечики куртку и блаженно вытянулась поверх покрывала
О-о-о-ох-х-х, как же хорошо! Вот, кажется, ничего же не делаешь - сидишь в самолете или в автобусе в удобном кресле - отчего же тогда так устаешь от этой проклятой дороги?
Кася прикрыла глаза и стала мечтать о том времени, когда изобретут устройства для телепортации. Или хотя бы о том, когда этот проклятый поезд тронется и начнется заключительная часть ее путешествия.
Дверь купе грякнула и отворилась. На пороге стояла давешняя цыганка в платке.
- Привет, - сказала Кася.
- Кому подарок везла? - спросила цыганка
- Племяннику.
Цыганка помолчала, а потом полезла в свою клетчатую сумку.
- Мы тут вот продаем всякое. На, бери. Бесплатно. Может, пригодится.
Кася с недоумением посмотрела на дешевую стеклянную бутылочку с гелем для душа.
- Ну-у, спасибо большое. Я вообще-то к братику еду, у него там есть все. Может, не надо?
- Ну, мало ли, - пожала плечами цыганка и вышла.
Кася хмыкнула, встала с полки, достала сумку и кинула туда гель. Ерунда, конечно, какая-то, но выкидывать вроде как нехорошо.
Поезд дернулся и медленно покатился. Кася отодвинула шторку и стала с удовольствием смотреть, как уплывает перрон и серое здание вокзала. Слава богу.
Проводница забрала билеты, Кася отказалась от чай-кофе-капуччино, съела коржик из коробочки с едой, сняла джинсы и свитер и забралась под одеяло.
Проснулась она уже вечером часа за два до прибытия поезда вполне довольная жизнью. Да здравствует здоровый сон! Жалко только, что Пашка будет уже спать, и только утром увидит и ее, и медведя.
Кася уже забыла, как сладко пахнут маленькие города. Дождем и костром из листьев, и самими листьями, и еще вкусными запахами из открытых форточек невысоких домов.
- Что там у Натки сегодня на ужин?- мечтательно подумала Кася и ускорила шаг.
Около Сережкиного дома горел одинокий фонарь. Кася перепрыгнула лужу и зашла в подъезд. Сплошная ностальгия. Отсутствие кодового замка, света и убийственный запах кошек.
Улыбаясь, Кася коротко нажала на звонок и приготовилась шепотом (Пашка спит-то уже) заорать: "Сюрпра-а-а-айс!!!"
За дверью молчали.
- Что они оглохли там, - все еще улыбаясь, подумала Кася и нажала дольше.
Тишина.
Та-а-ак.
Прижав медведя к перилам животом, Кася достала телефон, набрала Сережку, и сразу же в трубку заорали:
- Каська! Привет, малявка! Как там твои бадены бадены? Ты когда приедешь, чучело мелкое?
Где-то за Сережкиным голосом слышался смех и музыка.
- Сережа, - нервничая, сказала Кася, - Я стою перед твоей дверью. Вы где? В гостях?
- Как, перед дверью, - растерянно сказал Сережка. - Мы, да, в гостях. В Туле. У Натки сестра же замуж выходит.
И тут же заорал:
- Кася, черт тебя возьми, когда ты поумнеешь? Ну, кто так приезжает без звонка, без ничего?
- Опочки… - сказала Кася, облокотясь на перила, - погоди. У меня тут медведь упал… Как же в Туле? Вот бли-и-и-ин! А я сюрприз хотела… Сережка, а у меня тут денег нет совсем. А зарплату только завтра переведут. Сережка, погоди, не ори, не волнуйся. Я сейчас пойду на вокзал, там потусуюсь, а завтра сниму денег и к вам в Тулу поеду. Или я сейчас пойду в гостиницу. У вас же еще работают какие-нибудь гостиницы?
- Я тебе потусуюсь на вокзале, - угрожающе прорычал Сережка. - В гостиницу она пойдет! Тут тебе не заграница, тут в гостинице сразу деньги платить надо! Никуда не иди. Я сейчас тебе перезвоню.
Кася села на ступеньку и, прижав к себе теплого мягкого медведя, грустно уставилась в темноту. Мда-а-а… сделала, называется, сюрприз. Теперь придется ночь шляться неизвестно где, а с утра снова в поезд. Бр-р-р-р… и спина опять болит.
Затренькал телефон.
- Але, Каська? Значит, так. Ты сейчас иди на Кирова, там есть гостиница "Витязь". Ты там спроси Нину и скажи ей, что ты наткина золовка, и чтоб она тебя поселила, а завтра ты заплатишь. Сейчас Натка ей позвонит. Ночь там побудешь, а мы завтра утром приедем. У тебя еда есть какая-нибудь?
Кася с тоской вспомнила почти полную коробочку еды, оставленную в поезде, и бодро сказала:
- Сережка, я в поезде знаешь, как сильно наелась. У меня аж живот заболел. Я не хочу ни капельки есть!
- Знаю я тебя, - буркнул Сережка, - иди, давай, и не вздумай влипнуть еще в какую-нибудь историю!
Кася закинула сумку на плечо, прижала к себе медведя и грустно побрела вниз по лестнице.
Гостиница "Витязь" оказалась одноэтажным деревянным домом, который тускло освещался желтыми буквами "ВИТ З". Сонная (кажется не от вечера, а вообще по жизни) Нина выдала Касе ключ на жестянке с выбитой цифрой 3, сказала, что дверь запирается в 23.00 и посторонних в номер приводить нельзя. Кася обиженно буркнула "спасибо" и потащилась с сумкой и медведем в свой номер.
Захлопнув за собой дверь, она, по меньшей мере, три раза уронила медведя, прежде чем нашла выключатель и включила свет. Посреди белого стола сидел большой рыжий таракан. Около окна стояла деревянная кровать, напротив - шкаф с открытыми и, наверное, не закрывавшимися дверцами и дверь в ванную.
Кася, вздохнув, повесила куртку, положила сумку и медведя на кровать и пошла в ванную. В ванной наличествовали душ, огороженный синей занавеской, большая раковина и унитаз с шумящей водой. Около душа висело два полотенца: большое вафельное и маленькое махровое, вроде бы чистые, на раковине лежал большой кусок серого мыла.
Кася спустила воду, несколько раз подергав ручку бачка, засучила рукава и намочила и намылила маленькое полотенце.
Прежде всего она открыла створку окна, чтобы прогнать затхлый запах деревянного дома, в котором никто не живет, а затем принялась за уборку. Минут пять она отдраивала вымазанный чем-то липким стол, потом, вымыв то же полотенце, протерла и пол, и только потом стащила с себя одежду и пошла в душ. Ни мыла, ни шампуня у Каси, естественно, с собой не было. Она несколько секунд вспоминала, не сунула ли куда-нибудь неизрасходованный пакетик мыла из отеля, вспомнила, что таки нет, не сунула, решила уж было воспользоваться серым куском с раковины, но - стоп! У нее ж есть эта цыганкина бутылочка!
- Вот как знала… ведьма не иначе, - мрачно подумала Кася, вернулась в комнату за бутылочкой и, наконец, нырнула под синюю занавеску душа.
Температура воды в этом душе зависела от чего угодно, наверное, даже от политической ситуации в Зимбабве, но только не от кручения кранов с синей и облезшей красной наклеечками. С грехом пополам Кася добилась хоть какой-то человеческой воды, более горячей, чем привыкла, но мыться было можно. Гель оказался, как ни странно, совсем неплохим - мягким и пенящимся, с чуть терпким травяным запахом. Кася долго с наслаждением втирала в себя зеленоватую пену и подставляла тело под обжигающие неровные струйки, чувствуя, как дорожная усталость стекает с нее вместе с пеной и водой.
Обмотав вокруг бедер большое вафельное полотенце, она вышла из ванной и удовлетворенно оглядела свои хоромы.
Метрополь, блин!
В комнате было свежо и пахло горящими листьями, чистыми досками и свежим бельем.
Ежась, Кася подошла к открытому окну и вдохнула холодный мокрый воздух. Ей было легко и весело.
- Простужусь на фиг. Надо закрывать.
И только собралась закрыть створку окна, как снизу услышала
- Тс-с-с-с-с!
Ахнув, Кася перегнулась через подоконник. Под окном стояло привидение.
- Мамочки, - сказала Кася.
- Привет, - сказало Привидение. И тут же пожаловалось: - У вас там дверь заперта. Ну, вот на фига надо двери запирать?
- От воров, наверное, - предположила Кася. - Ну-у, чтоб не украли ценные вещи постояльцев.
- Каких постояльцев? - изумилось Привидение. - Тут кроме тебя никаких постояльцев нет. Тут только по выходным народ, который на рынок приезжает. У тебя вот ценные вещи есть?
- Нет, - растеряно сказала Кася, - у меня только медведь есть.
- А чего ты голая около окна стоишь? Не май месяц на дворе. Ты не простудишься? - спросило Привидение
- Ой! - Кася поспешно натянула полотенце на грудь. Привидение вежливо отвернулось. - Не, не простужусь. Мне жарко.
Ей действительно было почти жарко. Кожа горела, и внутри разгорался какой-то желтый теплый огонь.
- Окна глубокой осенью открываешь. Сваливаешься к родственникам без предупреждения. Действительно бестолковая ты, - пожурило Привидение.
- А ты откуда… - начала Кася и осеклась. Было логично, что раз уж Привидение пришло к Касе, оно знало про нее. Тут она вспомнила некоторые моменты, которые Привидение могло знать про нее еще, и густо покраснела.
- Ладно, уж. Самой стыдно, вижу, - проворчало Привидение. И добавило: - Пороть тебя надо!
"Действительно знает", - восхищенно подумала Кася, теплый огонь обволок ее с кончиков пальцев до кончиков ушек, и она почему-то согласилась:
- На-а-адо!
Привидение недоверчиво посмотрело на нее и сказало:
- Прутом ивовым по голой попе!
- Ага-а, - опять согласилась Кася. "Смотри-ка ты, - подумала она. - Видно при жизни нашим был, там наверху, понятное дело - пороть некого. Вот и ищет на земле. Отчего ж помер, интересно… совсем нестарый же был".
- Вот разложить на лавке кверху попой и стегать прутом, - продолжало сладострастно фантазировать Привидение.
- Тут лавки нет, - возразила Кася. - Тут только кровать.
- Ну, пусть на кровати, - легко согласилось Привидение. - Разложить и стегать, пока не станешь визжать.
- И просить прощения, - мечтательно добавила Кася.
- Ага, точно! - Привидение метнулось куда-то от окна, произвело какой-то треск и шуршание и вернулось с тремя длинными мокрыми ветками.
- Вот такими вот прутьями! - Оно показало Касе ветки и стало ощипывать с них остатки побуревших листьев и мелких веточек.
Кася смотрела вниз на него, молча ежась то ли от мокрого холодного воздуха, то ли от страха.
- И вообще, ты сейчас у этого окна таки простудишься, - ворчливо сказало Привидение. - Ну-ка отойди. И, легко вспрыгнув, влезло в окно и захлопнуло створку.
- Блин, ну, совсем выморозила комнату. Ну, какая же бестолковая! - Привидение положило прутья на подоконник, и само присело на него же, внимательно разглядывая Касю.
"Я сейчас полечу. Найду метлу и полечу. Как Маргарита, - туманно подумала Кася. - Это все цыганкин гель. Полечу на шабаш, на Лысую гору".
- Ну, вот ты можешь сказать, о чем ты думала, когда вот так приехала без звонка? А если бы у Натки тут знакомой не было? Так бы на вокзале всю ночь шаталась? Ты знаешь вообще, кто сейчас по вокзалам ходит? Шпана всякая! Бандиты! А тут ты со своим медведем.
Привидение подошло к кровати и легко отодвинуло ее от стены. Коне-е-ечно, что Привидению какая-то кровать.
- И вообще, - продолжило Привидение, - Ты все время попадаешь в какие-то идиотские ситуации. А все потому, на мой взгляд, что некому задать тебе хорошую трепку.
"Откуда это он про ситуации, - подумала Кася, - хотя, да. Он же Привидение. Вообще-то, наверное, он прав. Вот сейчас, например, куда уж более идиотски? Я намазалась волшебным гелем, и меня явно собирается высечь Привидение. Ну, и с каким нормальным человеком это случилось бы? Вот с той противной теткой на вокзале явно никогда не произошло бы ничего подобного".
Привидение осторожно взяло Касю за ухо ледяными пальцами и повернуло ее голову к себе.
- Ты что все молчишь? Ты научишься думать своей головой?
Кася посмотрела в серые веселые глаза и шмыгнула носом.
- Или голова не хочет думать, пока не пострадает попа?
Кася отвела взгляд и упрямо хмыкнула.
- Давай так. Сейчас ты скажешь мне, что все поняла и больше так не будешь, и мы будем пить чай, - с надеждой (какой?) спросило Привидение.
- Не скажу! - пробурчала Кася. - И вообще - тут чайника нет!
- Та-а-а-а-ак!
Привидение сняло с кровати сумку и медведя, взяло ее за плечо и подтолкнуло:
- А ну-ка, ложись сюда!
Кася еще раз шмыгнула носом и легла, спрятав лицо в подушку.
- Ну, вредная бестолочь такая, сейчас ты у меня получишь! - пообещало Привидение откуда-то сверху, и Кася услышала шаги и проверочный свист прута.
Сердечко ее сжалось и забилось где-то в районе горла, и она почувствовала, как спина и попа покрываются мелкими мурашками.
- Пожалуйста, нет, - жалобно прошептала она.
Привидение аккуратно завернуло вверх ее полотенце и ответило:
- Нет, теперь уж - да.
И легонько стегнуло ее прутом.
- Ой, - пискнула Кася.
- Я тебе дам, ой! - сурово сказало Привидение, - это еще не "ой"!
И стегнуло посильнее.
- Будешь головой думать? Будешь? - приговаривало оно, размеренно стегая Касю прутом.
Кася ерзала по кровати, молчала и только коротко всхлипывала.
Привидение на минутку остановилось, прижало коленом к кровати Касины ноги и задумчиво сказало:
- Возьму-ка, я прут потолще для лучшего эффекта.
- Не надо потолще, - проныла Кася.
- Еще как надо! - отрезало Привидение и сильно стегнуло Касю толстым прутом.
- О-о-о-о-о-ой, - протяжно вскрикнула она, - не на-а-адо, больно! И, выдернув руку из-под подушки, стала тереть попу.
Привидение зажало одной рукой обе ее и продолжило:
- Вот тебе твоя бестолковость! Вот тебе сюрприз! Нравится сюрприз? Нравится?
Взвизгивая после каждого удара, Кася судорожно сжимала и разжимала ягодицы и пыталась убрать попу от жгучей розги.
- Пожалуйста, я не буду! Не буду!
- Что не будешь? - снова стегая, спросило Привидение.
- Не буду сюрприз! Буду думать!
"Буду думать" она повторила по меньшей мере раз двадцать, пока Привидение остановилось.
- Черта с два ты будешь думать, - тяжело дыша, сказало оно, откидывая розгу. И тут же, присев на Касину кровать: - Ну-у.. тише, тише, маленькая, ну, не плачь так горько.
"А руки у них нормальные, у привидений, чего это мне вначале показалось, что как у мертвеца… - лениво думала Кася, чувствуя, как теплые руки осторожно трогают и гладят ее попу. Хоро-о-ош-ш-шо-о-о как. Классные они какие, привидения эти…"
- Жарко, - сказало Привидение и скинуло что-то на пол.
Кася отняла лицо от подушки и со стоном перевернулась на спину.
На кровати сидел, улыбаясь ей, сероглазый человек в легкой куртке и вытертых джинсах. На полу валялась что-то белое с дыркой посредине.
- Мамочки, - опять прошептала Кася. - Ты? Ты кто?
- О! - удивился человек, - Наконец-то удосужилась спросить. Я Сергей Первый. Мы с твоим братиком Сергеем Вторым работаем вместе. Нас так и зовут все Сергей Первый и Сергей Второй.
- А-а-а, а это? Привидение? - потрясенно спросила Кася.
- Э-э-эй? Ты чего? Сегодня ж число какое?! - Постучал себя по лбу Сергей Первый. - Сегодня ж 31 октября. Вернее, сейчас уже 1 ноября, но все равно. Хэллоуин! Ночь всех святых! У нас тут как раз народ вышел друг друга пугать, когда мне Серега из Тулы позвонил, что сестра приехала, и надо сходить посмотреть, как она там устроилась. Потому что бестолковая, мол, сестренка, и всегда во всякие истории попадает.
Ошарашенная Кася попыталась сесть на кровати, и тут же, зашипев от боли, перевернулась на живот.
Пашка радостно носился по комнате, прижимая к себе медведя, которого сразу же окрестил "Митметь Пух".
Натка расставляла тарелки и поминутно бегала смотреть мясо. Сергей Второй рассматривал модельки грузовиков - 1/32 - и хмуро говорил:
- Ты, Каська, и не надейся подлизаться, малявка вредная! У тебя талант просто - попадать во всякие ситуации. А все потому что ты ни фига головой думать не хочешь! Что ты там у окна стоишь? Вот сядь рядом и послушай, что тебе старший брат говорит!
- Да мне и тут хорошо, - отозвалась Кася, не отходя от окна.
- Садись, садись, в ногах правды нет, - улыбаясь, поддержал Сергей Первый, заботливо усаживая Касю на табуреточку. - А вообще, Серега, эти Касины ситуации - конечно проблема… Но любая проблема, как известно, имеет хотя бы одно решение.
И добавил вполголоса:
- Кажется, это решение я знаю.