Viktoria
За тебя: Перевал
Год: - 3
Иногда не всё идёт по плану. Скорее, даже так – всё не по плану.
Его окружили практически возле лагеря, когда до цели оставалось до обидного мало. Он не знал, когда и где допустил роковую ошибку, и сейчас не было времени об этом думать. Не до раздумий, когда воины с изумрудными ромбами на груди держат на прицеле.
- Кто такой? Как звать? Клан?
- Адамант. Наёмник за Клан Лебедя.
Они переглянулись, и взгляды слегка подобрели.
- Руки за спину. Наёмник, говоришь? Если не будешь трепыхаться, ничего тебе не сделаем. – Верёвка обвила запястья крепко, но вполне аккуратно. – Ты уж не обессудь, так положено. В лагере посмотрим. У Главы наверняка будет для тебя интересное предложение, но так просто вести тебя несвязанным тоже не можем. Сначала обсудим.
Они даже не стали привязывать его к чьей-нибудь лошади, просто держали луки наготове, а он шагал между двух лошадей. Не ранили, не бьют, не насмехаются. Это похоже на неуклюжее, но вполне хорошее начало. Если и дальше так пойдёт, то можно не беспокоиться.
Вид на лагерь открылся через часа полтора. Нескольких минут, пока шли мимо, Адаманту хватило, чтобы подсчитать вид и количество палаток и прочих построек и запомнить их расположение – никогда не знаешь, что может пригодиться. Самая большая, почему-то с навесом на мощных, крепко вбитых в землю кольях, стояла в середине. Туда его и отвели.
А вот и Инкред, собственной персоной. Глава Клана Изумруда восседал перед палаткой на колченогом стуле, наспех, по-походному, сколоченному из оструганных топором толстых сучьев. Это не выглядело ни удобно, ни солидно – но, пожалуй, лучше, чем просто на полу.
- Глянь, Глава, кто тут поблизости ошивался. Говорит, наёмник.
- Приветствую, Глава! – торжественно произнёс Адамант.
Тот долго смотрел на него, поигрывая ножом, который зачем-то держал в руках. Внимательно, но вполне дружелюбно. Так же, как и его конвоиры. Похоже, разумные ребята, с которыми можно договориться. Предложить им, или подождать, пока сами додумаются?
Пусть лучше сами.
- Наёмник, значит? - спросил Глава. – Без Клана? А за нас повоевать не хочешь? Заплатим не хуже Лебедей.
Вот, наконец-то, отличная идея, подумал Адамант. Что и требовалось доказать – они не дураки. А ему всё равно - почему бы и нет? Он во всей этой заварушке для того, чтобы пообвыкнуться, набить руку и заодно подзаработать, а не чтобы защищать чьи-то нелепые интересы, до которых ему нет никакого дела.
Он ещё не знал, что этот день станет для него днём ошибок. Задним числом – просто колоссальных по своей глупости.
- Согласен. Но у вас один пленный. Отпустите его, и я буду за вас.
А он, похоже, дурак. Потому что это он сказал зря, и в то же мгновение это понял, но было поздно. Их лица сразу окаменели, на некоторых появилось просто зверское выражение. Глава, всё ещё глядя на него, нахмурился.
- Это ты так собираешься воевать на нашей стороне – ещё не сделав ничего, требуешь отпустить ценного пленника? Он, возможно, знает, как пройти в долину, в которой Лебеди обосновались. Хотя, впрочем... наверняка ведь знаешь и ты. Наёмник, который способен шастать по горам в одиночку, не может быть просто кормом для стрел. И у Лебедей ты вряд ли в задних рядах отсиживался. Вот и расскажешь нам, что там к чему.
Именно в этот момент Адамант окончательно осознал, что попал.
- А где его дружок?
- В сарае сидит. Вультур хотел его допросить, но ещё руки не дошли.
Руки у них не дошли... Адамант сдержал вздох облегчения. А то ведь Сагит будет молчать, как рыба – с него станется...
- Значит, ты за ним сюда явился. Понятненько... Думал нас провести? Олухов нашёл? Киньте его в тот же сарай. Эти двое наверняка друг по дружке соскучились. А ближе к вечеру разберёмся с ними.
Сагит там и был – в небрежно, но очень крепко сколоченном сарае. Сидел у стены, прислонившись к ней спиной и оперев руки на поставленные колени. Отрешённо смотрел перед собой.
Адамант быстро отвернулся, чтобы скрыть лицо – но куда там! Сагит узнал его сразу же, вскинулся, хотел что-то сказать, но, к счастью, передумал. Адамант тоже молчал, когда его швырнули к другой стене и нацепили на ногу тяжёлый железный браслет от цепи, вбитой в стену. Такая же была на ноге у Сагита, и обе такие короткие, что они едва могли коснуться друг друга.
Только когда все ушли, задвинув снаружи засов, Адамант посмотрел на Сагита.
- Цел?
- Да, - ответил тот, и по нему было видно, что он хотел бы задать ещё тысячу вопросов. А ещё лучше – подскочить и обнять, если бы это было возможно. Но он их не задал. Добавил только: - Ногу слегка подвернул, но ходить могу, болит только. В остальном всё в порядке. Ты-то что здесь делаешь?
- Сижу, - ответил Адамант. Сагит даже не улыбнулся. Беда. Но ничего. Главное – цел.
Их оставили в покое до вечера, потом пришли четверо. Один, высокорослый с необычными светлыми волосами, схватил Адаманта за руки, грубо вывернул их назад, хотя Адамант и не думал сопротивляться, связал. Проделал то же самое с Сагитом. Снял цепи, сунул ключ в карман.
- Вультуру не забудь отдать, - напомнил другой, пониже ростом, но широкоплечий и постоянно нахмуренный.
Светловолосый по очереди схватил их за шиворот и поднял, помогая тычками колена.
- Сейчас Вультур вами займётся. Он мастер.
Точно, влипли, подумал Адамант. Они хотят тайно подобраться к Лебедям, и думают, что получат нужные сведения от нас. И неизвестно, что лучше – иметь эти сведения, или нет. Потому что в обоих случаях они вряд ли поверят сразу...
Вультур. Несмотря на тёплую погоду, в довольно свободном чёрном плаще-балахоне с капюшоном и в высоких кожаных сапогах. С островатыми, но благородными чертами лица, так неподходящими к его вкрадчивому, чуть скрипучему голосу. С ловкими, сильными на вид руками. Весь его облик настораживал, как присутствие скрытого в зарослях хищника.
Адаманта усадили на землю спиной к врытому столбу и накрепко примотали верёвками – так, что он не мог шевельнуться. Даже голову пристегнули ремнём, вдавив затылок в столб. Сагита опустили на колени рядом, и держали вдвоём, вывернув руки.
- Сейчас запоёт, - негромко сказал Вультур, намотал на руку толстый слой тряпья и пошуровал длинным железным прутом в небольшой жаровне с тёмно-красными углями, стоявшей рядом. – Выбирай, птичка, как петь будешь – складно, или нет? Потому что если складно не хочешь, то нескладно потом придётся.
Адамант сглотнул. Лицо его покрывал пот – такой же, какой стекал по лбу Сагита.
А ведь они спрашивают только Адаманта, подумал тот. Будто чувствуют, что именно он может знать ответ.
Вультур ухватил прут и вынул его из углей.
- Ну? Ты, главное, начни. Сначала всегда трудно, но потом легче будет. Это как перевал.
- Что ты хочешь знать? – голос Адаманта дрожал.
- Как пройти в долину?
- Какую долину?
Прут приближался к лицу Адаманта медленно, очень медленно – Вультур растягивал удовольствие, дал ему почувствовать сначала лёгкое, совсем лёгкое дуновение нагретого воздуха, потом тепло, потом слабый жар.
- Какую долину? – воскликнул Адамант. – Я всё скажу!
- В долину, где лагерь Лебедей. Как туда пройти?
Сидя в сарае спиной к дощатой стене, Адамант вспоминал, как вчера, глядя на алый железный прут в тлеющих углях, рассказывал врагам про тайный проход в горах, по которому можно было попасть в долину с лагерем, подробно описывал путь, и клялся своей кровью, что там нет дозорных. Единственный проход, где не дежурили посты, потому что он состоял из скалистого лабиринта, путь сквозь который не найти чужаку. Но после его рассказа Изумрудные найдут обязательно.
Вультур знал своё дело. Он задавал очень точные вопросы, и всё время внимательно наблюдал за Адамантом. Будто всматривался в самую душу, чтобы выяснить, где в словах правда, а где – ложь. Что увиливать бесполезно, Адамант понял в первый же момент, когда Вультур положил ему пальцы на сонные артерии и уставился прямо в глаза. Он спрашивал вроде спокойно, говоря медленно и чётко, но каждый вопрос пробирал до мозга костей. Даже самые мелкие детали скалистого прохода всплывали в памяти, как на картинке, а слова сами рвались наружу.
Поэтому Адамант даже не пытался врать. И, как ни странно, Вультур верил. Действительно – мастер.
Утром Вультур пришёл один и заставил их подползти к нему на четвереньках и вытянуть шею, чтобы выпить кружку воды. Им он её не давал, отводя назад, как только они протягивали руку. При этом он даже ничего не говорил, молча дразня их водой и ухмыляясь.
Еду им никто не принёс, зато ближе к обеду зашли те же четверо, опять без Вультура. Один – всё тот же светловолосый детина. Подошёл и встал над Адамантом.
- Ботинки сними.
Дело дрянь, подумал Адамант, снимая обувь.
- Рубашку и штаны тоже.
- Зачем?
Несколько крепких пинков куда попало были ему ответом. Один пришёлся в живот, и Адамант скорчился на полу, пытаясь найти дыхание.
- Ещё вопросы есть?
Больше у него вопросов не было. Когда он наконец справился с одеждой, руки ему связали спереди и потащили наружу, к центральной палатке. Сагита, как он слышал, следом. Но что они опять хотят? Он сказал им всё, о чём спрашивали. И наверняка отряд воинов Клана Изумруда уже идёт к скалистому проходу.
Если они что-то тебе прикажут – просто делай, - внушал он вчера вечером неверящему Сагиту. И говори. Твоя цель – выжить. Желательно ещё и остаться более-менее невредимым. Делай всё, что они потребуют.
Они бросили Адаманта на землю и привязали руками к вбитому в землю столбу у навеса центральной палатки, специально низко, чтобы он мог стоять только на коленях, скорчившись у ног врага. Веточки и камушки впивались в голые ноги, верёвка жала запястья. Сагита держали рядом, но он хотя бы был на ногах. Пока.
А вот и Вультур. В своей родной стихии. Развязал руки Сагиту и с ухмылкой вручил ему плеть.
- Ты сам слышал, как твой так называемый дружок вчера выложил нам всё. Сразу же, и даже не пробовал упираться. Испугался горячей железки, бедняга. С кем не бывает, конечно, но он-то себя мнит блистательным воином, спасителем пленных. Такому герою же стыдно малодушничать. Вот и напомни ему, кто он на самом деле – накажи его за трусость. А заодно и за предательство. Ты же знаешь, наёмники – шлюхи. Их верности цена – монета, работают на тех, кто больше заплатит. Такие меча недостойны. Им – только плеть! Давай!
Адамант краем глаза наблюдал за Сагитом, стоявшим за спиной. Не хотел оборачиваться и смотреть прямо – тому и так будет трудно. Ну, смелее! Не зли их ещё больше!
Тело само дёрнулось от первого удара, неловкого, слишком слабого.
- Дальше! Не жалей труса и предателя!
Делай, что они говорят. Делай, если хочешь выжить. Если хочешь, чтобы мы оба выжили.
Второй и третий. И ещё несколько посильнее. Уже лучше.
Наверное, ремень плети был старым и жёстким – он при каждом ударе тяжело врезался в тело и обжигал, сдирая кожу. Адамант цеплялся пальцами за столб, к которому был привязан, выгибаясь под плетью и хватая воздух. Резкая боль от удара отпускала через несколько вдохов, но полосы продолжали гореть. Адамант не хотел представлять себе, как следующие лягут сверху.
- Ну, вот видишь – предатель получает то, что заслужил. Приятно, правда? Справедливость торжествует!
Сагит замешкался, опустил руку, перехватив ремень плети левой. Адамант пару раз глубоко вдохнул-выдохнул, пользуясь передышкой. Когда Вультур наиграется? Как далеко зайдёт?
- Не хочешь? Даже после того, как он сдал своих товарищей? Которые и твои тоже. Представь, что наши воины уже совсем скоро сделают с вашими Лебедями. Те будут умирать, проклиная его. И тебя он сдаст когда-нибудь, можешь быть уверен. Такие всегда предают друзей.
Делай, подумал Адамант. Не перечь им, а то будет хуже.
Вультур принял из чьей-то руки копьё, повернул тупым концом к Сагиту. Пока только тупым. Вдруг резко ткнул Сагита древком в рёбра, тот сжался и схватился рукой за бок, и сразу же попучил второй тычок.
- Продолжай! Выбирай – или ты всыплешь ему плетью, или я возьму тот самый железный прут. Могу его и подогреть, так даже интереснее.
Давай, друг, думал Адамант. Знаешь же, что они не отстанут. Лучше подчинись сходу, оба целее будем. Ну, наконец-то, мысленно вздохнул он, когда плеть впилась в бок, захлёстывая концом на живот, и резко прочертила по коже, отдёрнутая назад. Ещё несколько ударов легли, как попало, потом Сагит вроде как наловчился. Адамант съёжился, прижав кулаки к столбу и спрятав голову меж рук. Каждый удар прогонял по его телу дрожь и волну боли, он стискивал зубы и скрёб коленями по земле, поджимая ноги.
- Сильнее! Посмотрим, насколько его хватит. Заставь его кричать!
Сагит пытался отвести глаза от тела неподвижного Адаманта, исполосованного налитыми кровью рубцами, но взгляд возвращался туда снова и снова. Пытался забыть его крики, но они ещё звенели в ушах. Эти рубцы – его, Сагита, рук дело. Эта боль – из-за него. Адамант лежал так с закрытыми глазами уже всё время с тех пор, как его, потерявшего сознание, приволокли сюда и швырнули на пол – животом, грудью и бёдрами прямо на колючую солому, хотя и там кожа была сплошь покрыта вспухшими полосами от плети. Он даже ни разу не пытался ни поменять положение, ни встать. И даже когда сумерки почти сменились мраком, Адамант не двинулся.
Сагит вздрогнул, вдруг услышав его.
- Сагит! – хрипло позвал Адамант в темноту. Голос плохо слушался. Сегодня он кричал слишком много.
- Да?
- Мне нужна твоя помощь. Помоги мне.
- Что мне сделать? – ответил Сагит горестным шёпотом. – Что ещё мне надо сделать?
- Когда сегодня придёт этот Вультур с водой – надеюсь, придёт – я попробую поговорить с ним. А ты – молчи. Что бы я ни сказал, молчи.
- Хорошо.
Сагит опять откинул голову назад, на бревенчатую стену, и прикрыл глаза. Адамант опять затих – видимо, все его силы ушли на этот короткий диалог. А Сагит сидел, прикованный к стене, и ничего – совершенно ничего – не мог сделать. Как Адамант вообще попал сюда? Зачем пришёл? Чтобы умереть вместе с ним?
Потом Сагит долго рылся в глубинах своей памяти, чтобы произвести на свет какие-нибудь светлые мысли. Быть может, они помогли бы не предаться отчаянию. Но тщетно.
Казалось, что прошло очень много времени, но когда-то снаружи послышались шаги. Засов заскрёб в петлях, дверь творилась. Он, Вультур. Вода, или новые издевательства?
- Ну, как делишки? – какой у него отвратительный голос! Или это не сам голос, а так кажется, потому что одна мысль о его обладателе вызывает ужас и ненависть?
Адамант едва слышно застонал.
- О! – воскликнул Вультур. – Никак, очнулся? Ты меня не поприветствуешь? Как насчёт «добрый вечер, господин»?
- Добрый, - прохрипел Адамант. Осёкся. Сагит промолчал, стиснув зубы.
- Нет, так не пойдёт. Попробуй ещё раз.
- Добрый... вечер. – Адамант прерывисто вдохнул и добавил: - Господин.
- Молодец. – По шуршанию соломы Сагит понял, что их мучитель поставил кружки с водой на пол недалеко от Адаманта. И как только видит в темноте?
- Помоги, - тихо сказал Адамант. – Я не достану.
- Бедняга! И что же нам теперь делать?
- Будь человеком! Дай воды. Помоги попить!
- Вон – дружка своего попроси, он поможет.
- Он далеко. Цепь короткая. – Адамант сделал паузу, перевёл дух, с трудом продолжил: - Не дотянется, а я не могу, нет сил. Пожалуйста!
Вультур довольно хохотнул.
- А ты попроси получше!
В темноте не было видно практически ничего, но Сагит напрягал слух, пытаясь хотя бы услышать. Шорох соломы, когда тело друга дёрнулось от толчка ноги.
- Не надо, - в сиплом голосе Адаманта послышались жалобные нотки, - не бей. Дай пить. Прошу! Что хочешь, сделаю! Только дай!
- Неужели?
- Умоляю!
Сердце Сагита сжалось. Он был готов умолять надзирателя сам, только чтобы не слышать, как это делает друг. Но он обещал молчать.
- Так лучше. Можешь ведь, когда хочешь. Завтра ещё потренируешься. Будешь плохо стараться – подсобим плетью, очевидно, она на тебя хорошо действует. Дружок твой тебя научит, он уже навострился. Хорошо с тобой поработал. Ладно, заслужил, раз правильно попросил. Держи, я сегодня добрый.
На фоне чуть светлеющей, едва заметной щели в прикрытой двери Сагит увидел его силуэт, склонившийся над Адамантом. Увидел он и мимолётную тень, метнувшуюся с пола, услышал тихий хруст, но не успел ничего сообразить, а в следующее мгновение надзиратель рухнул вниз, был подхвачен и беззвучно опущен на землю.
- Я сниму с него одежду, и уходим.
Только сейчас, слушая шорохи снимаемой и надеваемой одежды, Сагит начал медленно понимать, что произошло. И чувствовать, как кровь стынет в жилах.
Тихий лязг металла. Потом рука на его лодыжке, возня, и браслет кандалов раскрылся, освобождая ногу. Ещё несколько минут, и шёпот Адаманта:
- Встань, развернись, и руки за спину.
- Что ты делаешь?
- Ты сказал, что сможешь идти. Поэтому идём. Сейчас, второго шанса не будет.
Сагит завёл руки за спину и безмерно удивился, когда вокруг запястий обвилась грубая верёвка, стягивая их.
- А ты? Ты-то можешь идти? Как?!
- А со мной-то что? Естественно, могу. Держи верёвку. – Концы легли в ладони. – Если понадобятся руки – просто отпустишь.
- Откуда ты знал, что у него с собой ключи от цепи?
- Они звякнули, когда он зашёл.
Звяканье ключей на фоне шагов, хруста соломы, скрипа двери? Серьёзно?
- А если это были бы кружки?
- Я отличу на слух. Потом спросишь, не время сейчас. Идём.
Адамант сгрёб его за шиворот и потащил из сарая. А Сагит едва переступал ногами и пытался свыкнуться с мыслью, что его друг, вроде избитый так, что несколько часов валялся в полубеспамятстве на соломе, не только вполне способен двигаться, но пару минут назад убил человека молниеносно и бесшумно, а теперь сам идёт, да ещё и почти несёт Сагита одной рукой.
Всё было бы слишком сказочно, если бы их не заметили. Но так не бывает.
- Эй! Кто там?
Сердце Сагита сделало скачок и забилось где-то у горла, когда прямо над ухом раздался презрительный, чуть скрипучий голос их надзирателя, тело которого осталось в сарае:
- Вультур тут. Приказ Главы. Этого на допрос к нему.
- Какой допрос среди ночи? Чтобы он воплями весь лагерь перебудил?
- Откуда мне знать? Кто я, с Главой спорить? Будет орать – заткнём рот.
Видимо, охранник не блистал умом – ему не пришло в голову поинтересоваться, какой смысл затыкать рот кому-то, кого хочешь допросить. Но Адамант и не стал ждать, а просто пошёл дальше, увлекая Сагита за собой. Сагит споткнулся больной ногой, чуть замешкался, получил коленом в бедро и упал бы, если бы не железная рука, удержавшая за шиворот.
- Пошёл! – слишком знакомый страшный голос.
Конвоир волок его дальше, то и дело подгоняя ударами колена. Сагит старался удержать темп и не свалиться тому под ноги, думая, что потихоньку сходит с ума. Это же Адамант, говорил он себе, демоны, это же мой друг – но в тот же момент не мог избавиться от морока, от таких привычных уже за последние дни пинков, знакомых движений силуэта в чёрном балахоне, грубой руки и ненавистного голоса. Демоны... как он может?
Глубокая тень меж палаток накрыла их обоих, и тогда Адамант остановился.
- Отпусти верёвку, сниму. Как нога? – Слава судьбе, это уже его обычный голос! Прямо в ухо, едва слышно, но совсем без хрипоты.
- Работает.
- Уходим. Через Белый Перевал, туда они за нами не пойдут.
- Почему?
- Потому что только сумасшедший сунется на Белый без тёплой одежды и снаряжения. Там они не будут нас искать.
Ну да, а мы как раз и есть сумасшедшие, подумал Сагит. Кто бы сомневался.
И они пошли. Сначала, прячась в тени палаток спящего лагеря, потом, когда их поглотил лес, по узкой тропке, ведущей к Белому перевалу. Если повезёт, их – и Вультура – хватятся только утром. Но даже если не повезёт, то погоня уйдёт к Скалистому. Во всяком случае, хочется в это верить.
- Мы не пройдём Белый Перевал. – сказал Сагит позже, на коротком участке, где они смогли идти рядом. – Не так, как мы есть, практически... голыми. Это невозможно.
- Я знаю.
- И всё равно хочешь туда?
- Попробуем. Через Скалистый нам не уйти, там конная дорога, вмиг догонят. Прятаться поблизости тоже не можем, это их родной лес, найдут так же, как меня на подходе засекли. Предлагаешь остаться в плену? Как по мне, я лучше замёрзну в снегу перевала, чем дам Изумрудным себя зажарить. Поэтому идём. Но надо будет идти всё время, не останавливаясь. Во всяком случае, пока не спустимся с той стороны ниже границы снега.
- Ночью?!
- Погода ясная. Из-за снега там даже в новолуние видно достаточно от звёзд, а сейчас почти первая четверть. Справимся.
Ну да, справимся. А куда мы денемся? Выхода ведь всё равно нет. И призрачный шанс выжить в холоде заснеженных гор – это всё же лучше, чем верная смерть в лапах врагов.
Подвёрнутая нога болела при каждом шаге, но вполне несла. Сагит шёл за Адамантом, осторожно ставя её на землю. Пусть себе болит, это не страшно. Главное, чтобы можно было идти. Хорошо, что хоть в свете худенького месяца видно действительно достаточно.
Адамант медленно, но уверенно вёл вперёд. А Сагит думал о рубцах, оставленных плетью. Его плетью. Наверняка ведь Адаманту больно, очень больно при каждом движении, при каждом прикосновении одежды к израненной коже. Но он просто идёт.
- Нам крупно повезло, - вздохнул Адамант. – Сейчас, летом, там мало снега. Сегодня безветрено, и, скорее всего, тепло.
Ага, «тепло», подумал Сагит. Но снег таки лежит, и даже не думает таять.
- Пока мы в движении, всё в порядке, не замёрзнем. Наверху надо будет следить за руками и ногами, особенно пальцами. Да и уши бы не обморозить. И через сам перевал побыстрее, потому что там может быть ветер. Но с этой стороны пока тихо. С той, надеюсь, тоже.
Только до той надо ещё добраться.
- В общем, я, конечно, пару раз здорово сглупил... , - продолжил Адамант, - до сих пор не могу поверить, насколько мы удачливые.
- Это ты называешь удачей? В каком мы состоянии? Ты, особенно.
- А в каком? Всё просто отлично. Живы ведь? Целы?
- Худо-бедно.
- Что значит «худо-бедно»? Руки-ноги и прочее на месте? Всё, что повреждено, за пару месяцев заживёт?
- Ну... да.
- Так что ещё ты хочешь?
Нога у Сагита болела всё сильнее и сильнее по мере того, как они поднимались выше, но ссобщать об этом Адаманту он не собирался. Не при воспоминании о переплетении багровых полос на всём теле друга. Просто пытался не слишком хромать. Нога – мелочь по сравнению с тем, как должен был себя сейчас чувствовать Адамант. Да и слишком длинный путь ещё впереди, чтобы уже начать жаловаться... сперва перевал. Спуститься они при такой же скорости смогут под утро – если не свалятся по пути – но до лагеря Лебедей пешком ещё почти день. Это на здоровых ногах, и если не делать перерывов на отдых.
Они добрались до границы снега, приходилось выбирать, куда ступить, чтобы ни намочить, ни заморозить ноги раньше времени, когда Сагит наконец решился спросить:
- Как ты смог встать?
- Не понял.
- В сарае. Ты же лежал практически без сознания.
Адамант долго смотрел на него, шагая рядом. Потом опять уставился под ноги.
- Прости. Мне надо было, чтобы и ты поверил, иначе ты мог бы нас выдать.
Понимание шло к Сагиту слишком медленно.
- То есть... ты притворялся?!
- Да. Мне надо было подманить его ближе, чтобы он не успел крикнуть. Я не мог тебе ничего сказать.
- А... там?... – Сагит не смог это выговорить. Слишком безумной была мысль. Слишком страшно было облекать происшедшее в слова, будто оно могло вернуться снова. Но Адамант понял.
- Под плетью? Тоже.
Демоны, подумал Сагит. Я готов был разорваться от отчаяния, видя, как он кричит от ударов и молит врага о пощаде. Я готов был сдохнуть на месте, только чтобы не истязать его своей рукой. Но и не мог остановиться, чтобы вместо меня за дело не взялся безжалостный палач. Потом я несколько часов подряд изводил себя, потому что причинил столько страданий другу, пришедшему меня спасти, потому что он не может даже шевельнуться, чтобы облегчить своё положение, потому что его терзает боль и жажда, потому что он вынужден выпрашивать у глумливого мучителя глоток воды... А он – притворялся?!
- Прости. – Адамант чуть помолчал и добавил противоположное: - Привыкай.
- Привыкать?!
- Да. Привыкай. Потому что так обманывать врага я умею и люблю. Я знаю, как это для тебя выглядело. Но не думай, что меня можно вывести из строя какой-то плетью. И в следующий раз не заставляй себя уговаривать, чтобы не схлопотать по рёбрам.
Шагая по ещё тонкому слою снега, Адамант представлял, как в этот самый момент вражеские бойцы едут по полускрытой тропке, подбираясь к лагерю с защищённой скалами стороны. Как завтра к вечеру Изумрудные доберутся до границы и переждут ночь. Как послезавтра с рассветом всадники спешатся, оставят коней и один за другим проникнут в узкий лаз, как длинной вереницей пойдут по лабиринту, сворачивая в нужном направлении у приметных признаков в скалах, о которых он им рассказал, как первому из врагов за пару шагов до выхода откроется вид на долину, где разбит военный лагерь Клана Лебедя. О том же думал и Сагит, но ни один из них не хотел об этом говорить.
Ты, главное, начни, сказал Вультур. Это как перевал.
Слой снега под их ногами становился всё толще и толще, почти везде по щиколотку, а местами они проваливались по колено. Кое-где под снегом оказывался лёд. Встречались и совсем голые, обмороженные на ветру участки, блестевшие в слабом лунном свете коркой льда. Они внимательно выбирали путь, и не знали, чего желать больше – чтобы было бы теплее, и мороз не кусал бы лицо и руки, или наоборот – чтобы оставалось холодно, и тающий снег не замочил бы ноги.
Хоженая, но сейчас, в военных передрягах заброшенная и заснеженная, тропа вела их прямым путём через перевал. Руки они засунули в подмышки и надеялись, что ветер так и не поднимется – достаточно было и стоячего морозного воздуха, который пробирался под слишком лёгкую одежду, медленно выстужая всё тело. Их тепла хватит, чтобы спуститься с той стороны. Должно хватить.
Они уже давно шли, держась друг за друга, точнее, больше Адамант поддерживал Сагита, чтобы тому было проще идти по скользкому льду. Но не помогло.
Сагит ступил на очередное обледенелое место, поскользнулся, ненадёжная ступня больной ноги съехала в сторону, зацепилась за торчащий из-под снега камень, подвернулась, и острая боль будто огненным штырём прошила всю ногу от лодыжки до колена. Сагит рухнул, как подкошенный, плюхнувшись бедром в снег, и в тот же момент понял – всё.
Теперь – всё.
- Вставай, - сказал Адамант, хватая его за руку. – Не сиди на снегу, холодно. Вставай, я поддержу. Сделаем перерыв, но стоя. Давай побыстрее.
- Нет. – Сагит поднял на него взгляд, и что-то внутри будто оборвалось. – Я не смогу на неё наступать. Я не смогу идти.
- И? Вставай быстро, замёрзнешь.
- Я не смогу, - повторил Сагит, не веря, что Адамант не понимает. – Тебе надо идти без меня.
- Ты в своём уме?! Я пришёл за тобой. Не можешь идти – понесу.
- Как ты собрался меня нести? У тебя на спине и руках живого места нет. И тут ещё дня полтора топать даже без груза. Ты же не можешь тащить меня всю дорогу. Оставь меня. Иди.
- У тебя два варианта. И выбирай быстро, потому что в такой холод у нас нет ни минуты лишней. Либо ты сидишь на мне и держишься сам, либо я тебя свяжу и закину себе на горб, как мешок – и поверь, первый легче нам обоим. Потому что один я никуда не уйду, а подыхать здесь рядом с тобой тоже не собираюсь.
Сагит вздохнул и сдался.
- Я буду держаться.
Он с помощью Адаманта поднялся, сел тому на закорки, и они двинулись дальше через перевал. Сидел, стараясь цепляться как можно крепче, чтобы не болтаться при движении. Обнимал друга за шею, засунув ему руки за воротник, а тот держал его ноги. Прислонялся головой к его голове то справа, то слева, чтобы согреть уши и щёки.
- Шевели пальцами ног. Можешь? Нога ведь не сломана?
- Нет. Только подвёрнута ещё сильнее. Связки растянуты, скорее всего.
- Двигай обеими постоянно, иначе замёрзнут пальцы. И даже не заметишь, как обморозишь. Прижмись, хоть спину мне погреешь.
Адамант шагал вперёд, непостижимым образом ступая по льду уверенно и твёрдо. Медленно, но точно, как механизм. И как только может? Железный он, что ли? Он отдыхал примерно каждый час, осторожно опуская Сагита на землю и поддерживая его, пока тот стоял на здоровой ноге, но потом шёл дальше. Откуда в нём столько выносливости?
Сердце Сагита обливалось кровью при мысли, что он всем своим весом опирается на израненную спину друга. Он прижимался грудью к плечам Адаманта, стараясь не слишком сбивать центр тяжести, и при этом зная, что под его весом одежда трётся по синякам и ссадинам. Хуже всего было вспоминать, откуда эти отметины. Вспоминать, что нанёс их он сам. Угу, спину другу греть... уже погрел. Плетью.
Адамант тогда якобы притворялся... а притворялся ли? Или просто так сказал, чтобы хоть чуть-чуть успокоить душу Сагита? И теперь ещё и несёт его на себе...
Целую вечность спустя, когда меж гор ещё лежала глубокая тьма, но небо над вершинами уже тронулось рассветной серостью, они перешли границу снега. Ещё позже влажный подтаявший грунт сменился сухой землёй, по которой идти было несравнимо легче, но Сагиту становилось нехорошо при мысли, сколько Адамант уже прошёл, неся его вес. И ещё хуже, когда он думал, сколько надо будет пройти...
- Может, мы спустимся чуть ниже, а потом переждём здесь несколько дней? Нога поправится, я смогу идти.
- Нет. Во-первых, нам банально нечего жрать, если ты не собираешься копать дождевых червей. А во-вторых, нельзя исключать, что они таки пойдут через Белый. На конях они там не пройдут, так что у нас есть фора. Но с нашей скоростью они быстро нагонят, тем более, что с шипованными ботинками смогут бежать. Поэтому мы ещё немного спустимся, а потом свернём. Они будут искать нас по прямому пути. Ну, я на это надеюсь. Так что пойдём в обход.
Пойду, ты хочешь сказать, подумал Сагит. А я – поеду... В обход. То есть, путь станет ещё длиннее.
- Ты не можешь нести меня до самого лагеря. Тем более, в обход. Такое никто не выдержит. Это невозможно.
- Вчера вечером ты сказал, что невозможно ночью и без тёплой одежды пройти Белый Перевал. Очевидно, можно – просто ещё никто не пробовал.
Спасительные кроны деревьев укрыли их от чужих глаз как раз, когда рассвело достаточно, чтобы разглядеть человеческую фигуру на пару сотен метров вперёд. Через полчаса Адамант свернул в сторону и направился не вниз по склону, а вдоль. Так они и передвигались в течении нескольких часов, делая всё более долгие и долгие перерывы. Сагит видел, как тяжело Адаманту, но на все предложения остаться тот отвечал непримиримым отказом. Когда-то Сагит перестал предлагать; он знал друга достаточно, чтобы быть уверенным – если тот упёрся, то бесполезно, и спорил лишь для приличия, чтобы хоть немного угомонить свою вопящую совесть.
Во время очередного привала он спросил Адаманта:
- Послушай... где ты всему этому научился?
- Чему именно?
- Например... например, так долго нести такой вес.
И убивать голыми руками.
Адамант помолчал, прежде чем переспросить:
- Ты уверен, что хочешь это знать?
Нет, Сагит не был уверен. Он вообще уже ни в чём не был уверен, и перестал чему-то удивляться. Поэтому, когда Адамант в мелкой речке, название которой они оба не знали, поймал несколько рыбёшек просто руками, он не спросил, как это возможно. Давясь сырой рыбой, он даже не поинтересовался, каким образом Адамант смог бы развести огонь, на который по словам того просто не было времени.
Им таки пришлось заночевать, спрятавшись глубоко в непроглядном подлеске горного склона, плотно прижавшись друг к другу на ворохе наломанных хвойных веток, чтобы сохранить остатки тепла. К свернувшемуся желудку Сагит уже привык; умом он понимал, что за три-четыре дня никто не умрёт от голода, и этого было достаточно, чтобы заставить себя терпеть. Адамант вообще мало говорил – ни об усталости, ни о еде. Только нашёл ручей, чтобы напиться, и сразу же решил двигаться дальше, сказав, что осталось всего пару часов. Опять взял Сагита на закорки и пошёл, безошибочно чуя направление.
Шаг за шагом переставляя свинцовые ноги, вконец отупев от усталости, Адамант предался тем клочкам своих мыслей, которые ещё роились в голове.
Возможно, в долине Лебедей сейчас уже кипит бой. А они настолько измотаны, что принять участие – а тем более, принести пользу – не смогут. Сагит уж точно нет, да и от него самого никакого толку. Им надо что-то поесть, отдохнуть и вылечиться. Но это и не страшно – выбравшиеся из каменного лабиринта жалкие остатки отряда Изумрудных Лебеди, с самого ухода Адаманта готовые к нападению, добьют и без них. А потом пройдут в обратную сторону в лагерь врага Белым Перевалом, откуда их никто не ждёт.
Адамант лишь несколько раз в жизни клялся своей кровью. Каждый раз ему верили. И не зря – каждый раз он говорил чистую правду.
Тайный проход, который он подробно описал Вультуру на допросе, действительно не охранялся дозором. А про скрытые там смертельные ловушки с устройством оповещения, которые без их создателя не обойдёт ни одна живая душа, Вультур его не спросил.
Перевал
Вультур
Viktoria писал(а): ↑Ср апр 24, 2024 5:49 pm Музыкальная иллюстрация: Адамант идёт в Клан Изумруда за Сагитом
Альвар/Алькор: Я не вступаю в безнадёжный бой
Обсудить на Форуме