За тебя: Спасение
Добавлено: Вт май 07, 2024 6:36 pm
Часть1: Воздаяние
Год: +26
Конный отряд расположился в имении беспардонно и вольготно. Против никто не смел и пикнуть – не поспоришь с почти сотней вооружённых до зубов всадников.
По прибытии они собрали обитателей во дворе – в сторонке хозяина, хозяйку и дочку, в центре – всех сервов в ряд, заставив вмиг побросать все дела, какими занимались. Даже привести себя в порядок не дали, а с обнажёнными мечами короткими резкими приказами согнали вместе. Домашние сервы сбились в дрожащую кучку, прочие стояли тут же, и по ним было видно, от чего их оторвали – кто-то был вымазан в муке или осыпан соломенной трухой, кто-то мокрый или в земле. Кузнец был в масле. Конюх по велению мечника бросил навозные вилы и тоже пошёл, как был – в грязной тунике и с руками, покрытыми липкой и терпко пахнущей конской пылью.
- Все здесь, или ещё кто прячется? – спросил командир отряда. Невысокий жилистый малый с уверенным внимательным взглядом.
- Все, - промямлил хозяин, косясь на меч, который один из вояк держал наготове. – Клянусь! Все здесь, командир!
- Для тебя – господин. Или капитан Амант. Мы заночуем. Возьмём провиант, сколько надо, и кое-каких лошадей. Если не будете упираться, ничего не тронем – ни имение, ни людей. Но не советую создавать проблем, или пеняйте на себя. Вы трое будете под нашим надзором. Сервы – в зависимости от их поведения.
Он развернулся к своим и звучно сообщил:
- Кто поместится – в дом, остальные могут устроиться во дворе. Спать будем все в доме. Коней отправьте в загоны, хорошо, их тут много. Сами разберётесь.
Вся толпа, кроме тех, кто держал хозяев и сервов, начала быстро расходиться, но в на первый взгляд хаотичном движении по двору чувствовалась какая-то система. Через совсем немного времени лошади, уже рассёдланные, оказались заперты в загоны и принялись пастись, толпа вояк поредела и разбилась на небольшие группки. Эти группки расположились прямо на земле двора кружками, будто сидели вокруг невидимых костров. Осталось где-то семь десятков; остальные три прошли в дом.
Амант окинул получившийся лагерь довольным взглядом. Его усилия прошедших месяцев не прошли даром. Каждый в отряде знал, что когда делать, и все делали это быстро и слаженно. Тогда он обратился к домашним сервам, начисто игнорируя хозяев:
- Еды приготовьте на всех, да получше, надоела походная жратва. Если увижу, что какую-то вкуснятинку припрятали, пожалеете. И я понимаю, что нас много, но уж поторопитесь.
Кивком головы он отпустил сервов, и те без оглядки ринулись в дом – то ли спеша выполнить распоряжение, то ли просто, чтобы оказаться подальше от вояк и их оружия. Хозяева остались, сдерживаемые мечами. А дворовым сервам было, похоже, всё равно – они просто стояли на местах, ожидая приказа.
- А сервы-то все запуганные, - заметил Амант. – По струнке ходят. Ну-ну... Понятненько. Эй, хозяйчик, кто тут старший по лошадям?
- Вот этот, - неверной рукой хозяин указал на конюха.
Амант махнул серву головой. Тот понял и двинулся вперёд, шагая медленно и невозмутимо. Амант – за ним, держась на расстоянии двух шагов. Серв свернул со двора и повёл куда-то за дом, в сторону больших загонов, обнесённых крепкими деревянными заборами.
- Покажешь всех, – Амант обнажил меч, чтобы быть наготове - просто на всякий случай.
- Ты лучше мечом не маши, господин, - спокойно ответил серв, даже не дрогнув при виде клинка. – Я и так иду. А лошадей встревожишь.
Амант опустил меч. Пожалуй, зря он решил, что все сервы запуганы. Послушны – да. Но этот смотрел без страха. - Тебя как звать?
- Залмос.
- Не из местных? Откуда?
- Издалека. С берега... Данувия, по-здешнему. Наше название тебе ничего не скажет.
Так вот почему серв говорил вполне понятно, но с явным чужим акцентом.
- Давай, вперёд.
Серв знал своё дело. Он уверенно вёл Аманта от одного загона к другому, показывая и объясняя. На весь обход ушло с полчаса, и они завершили круг, вернувшись к конюшне. У последнего загона серв остановился.
- Здесь жерёбые кобылы, вам с них пользы не будет. Так что всё. Сколько лошадей надо?
- Десяток заберём. Самых выносливых и покладистых, и здоровых, конечно. Желательно, чтоб и порода была, но не суть. А это там что?
Он кивнул на отдельный выгон подальше, не связанный с другими общим забором. В нём, аккуратно пощипывая траву, пасся конь бурой масти.
- Это племенной жеребец. Он для боя обучен. И ещё всё помнит, я проверял. Ну, - серв усмехнулся, - когда никто не видел.
- Ты разбираешься в боевых конях? – Амант пригляделся к нему внимательнее. – Никак, из пленных варваров, и сам воевал?
- Да. И воевал, и командовал, и в лошадях понимаю. Только с этим жеребцом такое дело – он только меня признаёт. Даже хозяина не подпускает. Забрать его вряд ли сможете.
- С жеребцом видно будет. Мне про тебя интереснее. Я думал, пленные по-местному не говорят.
Варвар коротко хохотнул и стал ещё меньше походить на запуганного серва.
- Ну да, эти... хозяева тоже так думали. Говорю. Не люблю просто. Не с кем тут говорить, да и не о чем.
Вот оно что, подумал Амант. Не всё так просто с этим варваром. Откуда бы он ни был родом и кем бы ни был в прошлой жизни, но он явно не глуп и уж точно не примитивен. Только умеет это хорошо скрывать. И как-то ухитрился выжить.
- Сначала поедим, а потом, к вечеру, отберёшь нам лошадей. Советую не пытаться обвести нас вокруг пальца в угоду хозяину – мы ведь и вернуться можем. Сомневаюсь, что твой хозяин страшнее нас.
- Меня пугать нет нужды, господин. Мне хозяйское добро без надобности. Отберу вам самых подходящих. Хоть и сомневаюсь, что ваша маловероятная месть будет хуже, чем несомненный гнев хозяина.
Амант замер. Этот варвар не боится не только меча в его руке. Но и ни хозяина, ни сотни всадников, занявших имение. А чего он тогда вообще боится?
- Иди со мной. К лошадям вернёмся позже, а сейчас с нами пообедаешь. Хочу на тебя поближе посмотреть.
- Как – с вами?!
- В домe. Надеюсь, они там скоро с готовкой справятся, так что пошли. В дом, за стол.
- Я же в пыли и конском поту весь, куда мне в дом, да ещё за стол с господами?!
- Можно подумать, мы такие уж чистые. Господа из нас... Не волнуйся.
Внутри дома Залмос ещё ни разу не был. Кто бы его туда пустил... большая усадьба со стенами из светлого камня, украшенными цветной мозаикой, с высокими потолками и толстыми резными колоннами – не место для грязного раба. Eму случалось доходить до широкой лестницы или до чёрного хода с обратной стороны, но он и помыслить не мог, что когда-то окажется внутри. Так непривычно было находиться в этих стенах, что всё остальное отошло на задний план – и шумная компания из пары десятков воинов, устроившихся за большим столом, и маленький стол, за которым сидел он сам с капитаном и пятёркой других, и даже хозяева, жалко съёжившиеся на скамье у стены, куда их усадил один из вояк, и удерживал там - с мечом пусть и в ножнах, но под рукой.
Вся ситуация была настолько дикой, что Залмос и не пытался в ней разобраться; он просто плыл по течению, надеясь, что кто-нибудь уж вовремя скажет ему, как быть дальше. Пока он просто сидел за столом, слушал разговоры, часть из которых состояла из незнакомых слов, а то и вовсе велась на чужих наречиях, и пытался привлекать к себе как можно меньше внимания. Хоть капитан и сказал, что они-де сами грязные, но в замызганной конюшенной тунике Залмос чувствовал себя более, чем неловко, поэтому надеялся, что не слишком бросается в глаза. У него получалось – он тихонько сидел с краю, ничего не говорил, ничего не трогал, и уже бросил затею что-либо понять, а хотел, наоборот, как бы отстраниться от происходящего, оставаясь незаметным наблюдателем. Выходило неплохо. Единственное, что продолжало рваться в его сознание, перебивая все остальные мысли, были дразнящие волшебные запахи, которые доносились из кухни по длинным запутанным коридорам дома. Запахи несложной, но вкусно приготовленной еды, про очарование которой он на постной рабской каше уже успел забыть. Всеми силами стараясь сосредоточиться на чём-то другом, он наблюдал за хозяевами.
Те плотно сбились на скамье, с краю хозяин, потом хозяйка, рядом дочка. Она не сидела спокойно - мялась, ёрзала на месте, жалась к хозяйке, что-то ей шепнула - и хозяйка тихонько, смущаясь, обратилась к охраннику.
- Капитан, - позвал тот через ползала, вогнав и женщину, и девушку в краску, - тут девчонке выйти надо, пусть кто меня подменит.
- Синцер! - рявкнул капитан компании за большим столом, - иди сюда, дело есть.
Тот, кого он позвал, выскользнул из-за стола и подошёл. Тонкий в кости, но крепкий воин с быстрыми точными движениями и открытым выражением лица. В отличие от большинства остальных, он носил довольно длинные волосы, заплетённые во множество тугих косичек, собранных в хвост. Очевидно, командир отряда не против такой причёски, подумал Залмос.
- Девчонке надо за двор, - бесцеремонно продолжил капитан, - своди её, присмотри.
- А Синцер-то почему? - воскликнул охранник.
- Ты уж извини, Ласко, но Синцеру я девчонку доверю даже в таком деликатном деле. Поэтому с ней пойдёт он. А ты… ты лучше тут останешься.
Залмос наблюдал и молча мотал на ус.
Залмос проснулся незадолго до рассвета, как всегда. Осторожно потянулся, разминая тело, затёкшее в неудобной позе на соломенном мешке, который он всегда клал в одном месте – на сеновале над стойлами жерёбых кобыл, подальше от оконца, чтобы не дуло ночной прохладой. Услышал непривычные звуки и суету со двора, встал, слез по узкой приставной лестнице и вышел из конюшни, даже не глянув кобыл – то, что творилось снаружи, сегодня было интереснее.
Оказалось, что он, обычно встающий первым, к побудке опоздал. Весь отряд, вся почти сотня бойцов, был там, и большинство лошадей уже осёдланы. Воины ухитрились собраться быстро и едва слышно.
Капитан стоял среди них. Заметил, подошёл. Ответил на поклон серва кивком головы и пристальным взглядом. И вдруг спросил:
- Слушай, Залмос - может, ты с нами? Всё равно тебе здесь жизни нет, и не будет. У тебя опыт, да и так ты, вижу, не промах. Посмотрю на тебя в следующей заварушке. Если себя хорошо покажешь, возьму в личную охрану. А Синцер тогда к Рее пойдёт, у неё одного человека не хватает.
- Реа – это кто? – спросил ошарашенный Залмос, кое-как собирая ускользающие мысли. Спросить он хотел, да и должен был, совсем другое, но слова не смогли сложиться во что-то связное.
- Капитан другого отряда.
- Женщина?! Женщина-капитан?! И что – сама воюет?
- Ты только при ней не ляпни, - командир отряда слегка улыбнулся. – Да, капитан. И моя жена, по совместительству. Воюет. Ещё и другим фору даст. Мы с ней и познакомились, когда она, девчонкой ещё, мне стрелу в грудь пустила.
То ли спросонья, то ли от нереальности происходящего, до Залмоса доходило медленно. Капитан сейчас что, всерьёз предложил ему присоединиться к отряду? Поменять безнадёгу пожизненного рабства на пусть и опасную, но вольную военную жизнь верхом на коне, с мечом в руке, в кругу боевых товарищей – и плечом к плечу, на равных, стать частью той мощи, что сейчас неудержимым валом катилась по пристанищу врагов, превративших в пепел его родину?
Тот усмехнулся.
- Ты можешь подумать. Мы уедем через час. Но почему-то в твоём решении не сомневаюсь.
- Думаю, в тебе не разочаруюсь, - сообщил капитан Залмосу позже, когда отряд уже собирался в путь. – Но, смотри – Синцер, которого ты, возможно, заменишь – один из лучших бойцов. Стреляет, как демон, да и с мечом не промах. Везучий, к тому же – в такие свары бросался, что вспомнить страшно, а до сих пор живой. И ран уже сколько получил, но это его не сдерживает – зажить не успевают, как он опять в самую гущу лезет.
- И такого бойца в другой отряд отпускаешь?
Амант улыбнулся и пожал плечами.
- Так я же не к кому-то, а к жене. За ним она будет, как за каменной стеной – жизнь за неё отдаст, не задумываясь. Я в нём уверен на все сто – не меньше, чем в себе самом.
Один за другим первые группки всадников собирались у ворот небольшими группками. Некоторые ещё обходили имение и заканчивали последние дела. Их осёдланных лошадей держали товарищи.
- Штаны для меня найдутся? – осмелился наконец спросить Залмос. – А то из меня в этом, - он махнул на подол туники, - боец аховый. Здешнее это, мне непривычно. Да и грязное всё, а другого нет.
- Найдём. Всегда запас с собой.
- Я хоть сполоснусь тогда, можно?
Уходя к колодцу, он услышал за спиной голос Аманта, обращавшегося к кому-то из бойцов:
- Дай-ка мне набор одежды для него.
- Отнести?
- Я сам. Поговорю с ним ещё, узнать его поближе хочу.
Капитан догнал Залмоса у колодца, когда тот уже скинул тунику и собрался окатиться свежей водой. Залмос едва успел развернуться к своему новому командиру, застыв с черпаком в руке. Он что, так и будет рядом стоять?
Кое-как обливаясь водой, Залмос держался боком, чтобы уйти от взгляда капитана, но получилось очень неловко и искусственно.
- Что ты вертишься? Можно подумать, я чего-то не видел. Мойся просто.
Ах, так? Ну, ладно.
- Смотреть хочешь? Смотри! Наслаждайся, - и Залмос развернулся к Аманту исхлёстанной спиной. Заживающие полосы от толстых прутьев уже не были опухшими, но ещё багрово-синими, и почти фиолетовыми на бесчисленных переплетениях. Смотри, капитан, с кем связываешься. Всё равно ведь они узнают рано или поздно. Но лучше бы поздно... Только бы не передумал брать его в отряд. Раба с рабскими отметинами на теле.
Залмос ожидал чего угодно, но только не того, что Амант расхохочется.
- Ты что, пары полосок на шкуре стесняешься? От таких, как эти, месяца через два ни следа не останется. Да у нашего Вождя похожие. Только у него уже не сойдут.
Залмос обомлел.
- Как – у Вождя?! И откуда знаешь?
- Так он их не прячет, в отличие от тебя. И не спрячешь в походе. Нашёл, чем себе голову забивать. Ты, главное, новые не заработай. Давай, ребята ждут. Домывайся, и седлай своего жеребца.
Перед отъездом они опять согнали всех жителей усадьбы во двор и выстроили так же, как в прошлый раз. Наверное, чтобы не бояться какой-нибудь подлости, учинённой исподтишка.
- Кстати, на девчонку ты вчера весь вечер поглядывал, - бросил капитан Залмосу. – Я своим безобразий не позволяю, но что тут после нашего ухода твориться будет, нас не касается. Такие дела мы местным оставляем.
Со спины бурого жеребца Залмос долго смотрел на хозяйскую дочку – сжавшуюся, зарёванную, растрёпанную после бессонной ночи, в сбившейся мятой тунике. Безобразий, как выразился капитан? Не надо… А вот выпороть бы не помешало, до поросячьего визга, да не раз. Чтоб прониклась.
- Нет. Не хочу... становиться, как они. У меня самого дочка в этом возрасте была. Только добрая.
Была, услышал капитан.
- Но ты с нами хочешь? Не обратно к семье?
- Нет у меня больше семьи. С вами. Хоть куда.
- Хорошо. Я Амант. Капитан Амант - в бою всегда, а для тебя сперва и в перерывах. Потом – посмотрим.
Тоже уже верхом, Амант окинул взглядом отряд и кивнул Залмосу.
- Мы будем ждать за воротами. Считай, уехали. Остальное нас не касается. Так что, если у тебя там с кем-то счёты остались – мы ничего не видели.
Двор опустел моментально, когда всадники плавным, ровным потоком устремились за ворота. Ни один ни замешкался, ни помешал другому, не поторопился вперёд. Одной слаженной группой они покинули двор и выстроились парами вдоль дороги – видимо, каждый занял своё назначенное место.
Этот Амант знает своё дело, в очередной раз подумал Залмос. У него порядок.
Он повернулся к замершим во дворе хозяевам и сервам.
Вот оно. Волк, а ведь это оно – судьба! Значит, не зря он после поражения и плена остался в живых, не зря столько прошёл, чтобы в итоге оказаться здесь. Сама судьба возвращает каждому то, что заслужил. Поэтому он, Залмос, сейчас опять на боевом коне, а зазнавшиеся жестокие рабовладельцы, считающие людей вещами, стоят перед ним, обуянные ужасом грядущего возмездия.
Хозяин. Побледневший от слов Аманта, замерший на месте, в ужасе таращившийся на Залмоса. Видимо, у него хватало воображения представить, что может сделать с ними всеми серв - теперь уже бывший серв - чья рука так привычно лежит на рукояти меча.
Хозяйка. Растерявшая и надменность, и величавую осанку, и даже ту миловидность, которая украсила бы её лицо, не будь на нём постоянного выражения холодного превосходства, с которым она смотрела на всех, кроме мужа.
Дочка. «Юная госпожа», как ей нравилось слышать в свой адрес. Куда подевалось та надменная брезгливость, которой она щедро одаривала сервов? Как быстро, однако, все они спустились на землю с высот своей гордыни, как неожиданно судьба показала им близость возможной кары за свои деяния!
И сервы, так и стоящие рядком, как их поставили мечники, не смеющие шелохнуться. Вроде, такие же, как сам Залмос, но... нет, не такие. Даже они, сами послушные игрушки в руках самодуров, все три года смотрели на чужеземца с небрежным снисхождением, считая его чем-то вроде любопытной иноземной диковинки. Среди них и те четверо, которые не так давно прикрутили Залмоса к коновязи, а Хромой грубо вывернул плечо - не чтобы удержать, ведь Залмос не сопротивлялся - а чтобы подло сделать побольней. И кузнец, который точно знал, что хозяин не проверит, но даже и не подумал придержать руку.
Под его взглядом Хромой изменился в лице, а кузнец подался назад, упёрся в стену.
- Ты... это... я же не сам, прутьями-то, я же не со зла... я по велению господина!... Залмос! Смилуйся!
Надо же, и имя вспомнил, а то всё варваром да дикарём звал. Залмос окинул его взглядом сверху вниз.
- Дурак. Оно и видно, что серв. Как был рабом, так и останешься.
Развернул бурого жеребца и влился в конный отряд.
Даже не оглянулся.
Часть 2: Знак
Год: +26
Конный отряд расположился в имении беспардонно и вольготно. Против никто не смел и пикнуть – не поспоришь с почти сотней вооружённых до зубов всадников.
По прибытии они собрали обитателей во дворе – в сторонке хозяина, хозяйку и дочку, в центре – всех сервов в ряд, заставив вмиг побросать все дела, какими занимались. Даже привести себя в порядок не дали, а с обнажёнными мечами короткими резкими приказами согнали вместе. Домашние сервы сбились в дрожащую кучку, прочие стояли тут же, и по ним было видно, от чего их оторвали – кто-то был вымазан в муке или осыпан соломенной трухой, кто-то мокрый или в земле. Кузнец был в масле. Конюх по велению мечника бросил навозные вилы и тоже пошёл, как был – в грязной тунике и с руками, покрытыми липкой и терпко пахнущей конской пылью.
- Все здесь, или ещё кто прячется? – спросил командир отряда. Невысокий жилистый малый с уверенным внимательным взглядом.
- Все, - промямлил хозяин, косясь на меч, который один из вояк держал наготове. – Клянусь! Все здесь, командир!
- Для тебя – господин. Или капитан Амант. Мы заночуем. Возьмём провиант, сколько надо, и кое-каких лошадей. Если не будете упираться, ничего не тронем – ни имение, ни людей. Но не советую создавать проблем, или пеняйте на себя. Вы трое будете под нашим надзором. Сервы – в зависимости от их поведения.
Он развернулся к своим и звучно сообщил:
- Кто поместится – в дом, остальные могут устроиться во дворе. Спать будем все в доме. Коней отправьте в загоны, хорошо, их тут много. Сами разберётесь.
Вся толпа, кроме тех, кто держал хозяев и сервов, начала быстро расходиться, но в на первый взгляд хаотичном движении по двору чувствовалась какая-то система. Через совсем немного времени лошади, уже рассёдланные, оказались заперты в загоны и принялись пастись, толпа вояк поредела и разбилась на небольшие группки. Эти группки расположились прямо на земле двора кружками, будто сидели вокруг невидимых костров. Осталось где-то семь десятков; остальные три прошли в дом.
Амант окинул получившийся лагерь довольным взглядом. Его усилия прошедших месяцев не прошли даром. Каждый в отряде знал, что когда делать, и все делали это быстро и слаженно. Тогда он обратился к домашним сервам, начисто игнорируя хозяев:
- Еды приготовьте на всех, да получше, надоела походная жратва. Если увижу, что какую-то вкуснятинку припрятали, пожалеете. И я понимаю, что нас много, но уж поторопитесь.
Кивком головы он отпустил сервов, и те без оглядки ринулись в дом – то ли спеша выполнить распоряжение, то ли просто, чтобы оказаться подальше от вояк и их оружия. Хозяева остались, сдерживаемые мечами. А дворовым сервам было, похоже, всё равно – они просто стояли на местах, ожидая приказа.
- А сервы-то все запуганные, - заметил Амант. – По струнке ходят. Ну-ну... Понятненько. Эй, хозяйчик, кто тут старший по лошадям?
- Вот этот, - неверной рукой хозяин указал на конюха.
Амант махнул серву головой. Тот понял и двинулся вперёд, шагая медленно и невозмутимо. Амант – за ним, держась на расстоянии двух шагов. Серв свернул со двора и повёл куда-то за дом, в сторону больших загонов, обнесённых крепкими деревянными заборами.
- Покажешь всех, – Амант обнажил меч, чтобы быть наготове - просто на всякий случай.
- Ты лучше мечом не маши, господин, - спокойно ответил серв, даже не дрогнув при виде клинка. – Я и так иду. А лошадей встревожишь.
Амант опустил меч. Пожалуй, зря он решил, что все сервы запуганы. Послушны – да. Но этот смотрел без страха. - Тебя как звать?
- Залмос.
- Не из местных? Откуда?
- Издалека. С берега... Данувия, по-здешнему. Наше название тебе ничего не скажет.
Так вот почему серв говорил вполне понятно, но с явным чужим акцентом.
- Давай, вперёд.
Серв знал своё дело. Он уверенно вёл Аманта от одного загона к другому, показывая и объясняя. На весь обход ушло с полчаса, и они завершили круг, вернувшись к конюшне. У последнего загона серв остановился.
- Здесь жерёбые кобылы, вам с них пользы не будет. Так что всё. Сколько лошадей надо?
- Десяток заберём. Самых выносливых и покладистых, и здоровых, конечно. Желательно, чтоб и порода была, но не суть. А это там что?
Он кивнул на отдельный выгон подальше, не связанный с другими общим забором. В нём, аккуратно пощипывая траву, пасся конь бурой масти.
- Это племенной жеребец. Он для боя обучен. И ещё всё помнит, я проверял. Ну, - серв усмехнулся, - когда никто не видел.
- Ты разбираешься в боевых конях? – Амант пригляделся к нему внимательнее. – Никак, из пленных варваров, и сам воевал?
- Да. И воевал, и командовал, и в лошадях понимаю. Только с этим жеребцом такое дело – он только меня признаёт. Даже хозяина не подпускает. Забрать его вряд ли сможете.
- С жеребцом видно будет. Мне про тебя интереснее. Я думал, пленные по-местному не говорят.
Варвар коротко хохотнул и стал ещё меньше походить на запуганного серва.
- Ну да, эти... хозяева тоже так думали. Говорю. Не люблю просто. Не с кем тут говорить, да и не о чем.
Вот оно что, подумал Амант. Не всё так просто с этим варваром. Откуда бы он ни был родом и кем бы ни был в прошлой жизни, но он явно не глуп и уж точно не примитивен. Только умеет это хорошо скрывать. И как-то ухитрился выжить.
- Сначала поедим, а потом, к вечеру, отберёшь нам лошадей. Советую не пытаться обвести нас вокруг пальца в угоду хозяину – мы ведь и вернуться можем. Сомневаюсь, что твой хозяин страшнее нас.
- Меня пугать нет нужды, господин. Мне хозяйское добро без надобности. Отберу вам самых подходящих. Хоть и сомневаюсь, что ваша маловероятная месть будет хуже, чем несомненный гнев хозяина.
Амант замер. Этот варвар не боится не только меча в его руке. Но и ни хозяина, ни сотни всадников, занявших имение. А чего он тогда вообще боится?
- Иди со мной. К лошадям вернёмся позже, а сейчас с нами пообедаешь. Хочу на тебя поближе посмотреть.
- Как – с вами?!
- В домe. Надеюсь, они там скоро с готовкой справятся, так что пошли. В дом, за стол.
- Я же в пыли и конском поту весь, куда мне в дом, да ещё за стол с господами?!
- Можно подумать, мы такие уж чистые. Господа из нас... Не волнуйся.
Внутри дома Залмос ещё ни разу не был. Кто бы его туда пустил... большая усадьба со стенами из светлого камня, украшенными цветной мозаикой, с высокими потолками и толстыми резными колоннами – не место для грязного раба. Eму случалось доходить до широкой лестницы или до чёрного хода с обратной стороны, но он и помыслить не мог, что когда-то окажется внутри. Так непривычно было находиться в этих стенах, что всё остальное отошло на задний план – и шумная компания из пары десятков воинов, устроившихся за большим столом, и маленький стол, за которым сидел он сам с капитаном и пятёркой других, и даже хозяева, жалко съёжившиеся на скамье у стены, куда их усадил один из вояк, и удерживал там - с мечом пусть и в ножнах, но под рукой.
Вся ситуация была настолько дикой, что Залмос и не пытался в ней разобраться; он просто плыл по течению, надеясь, что кто-нибудь уж вовремя скажет ему, как быть дальше. Пока он просто сидел за столом, слушал разговоры, часть из которых состояла из незнакомых слов, а то и вовсе велась на чужих наречиях, и пытался привлекать к себе как можно меньше внимания. Хоть капитан и сказал, что они-де сами грязные, но в замызганной конюшенной тунике Залмос чувствовал себя более, чем неловко, поэтому надеялся, что не слишком бросается в глаза. У него получалось – он тихонько сидел с краю, ничего не говорил, ничего не трогал, и уже бросил затею что-либо понять, а хотел, наоборот, как бы отстраниться от происходящего, оставаясь незаметным наблюдателем. Выходило неплохо. Единственное, что продолжало рваться в его сознание, перебивая все остальные мысли, были дразнящие волшебные запахи, которые доносились из кухни по длинным запутанным коридорам дома. Запахи несложной, но вкусно приготовленной еды, про очарование которой он на постной рабской каше уже успел забыть. Всеми силами стараясь сосредоточиться на чём-то другом, он наблюдал за хозяевами.
Те плотно сбились на скамье, с краю хозяин, потом хозяйка, рядом дочка. Она не сидела спокойно - мялась, ёрзала на месте, жалась к хозяйке, что-то ей шепнула - и хозяйка тихонько, смущаясь, обратилась к охраннику.
- Капитан, - позвал тот через ползала, вогнав и женщину, и девушку в краску, - тут девчонке выйти надо, пусть кто меня подменит.
- Синцер! - рявкнул капитан компании за большим столом, - иди сюда, дело есть.
Тот, кого он позвал, выскользнул из-за стола и подошёл. Тонкий в кости, но крепкий воин с быстрыми точными движениями и открытым выражением лица. В отличие от большинства остальных, он носил довольно длинные волосы, заплетённые во множество тугих косичек, собранных в хвост. Очевидно, командир отряда не против такой причёски, подумал Залмос.
- Девчонке надо за двор, - бесцеремонно продолжил капитан, - своди её, присмотри.
- А Синцер-то почему? - воскликнул охранник.
- Ты уж извини, Ласко, но Синцеру я девчонку доверю даже в таком деликатном деле. Поэтому с ней пойдёт он. А ты… ты лучше тут останешься.
Залмос наблюдал и молча мотал на ус.
Залмос проснулся незадолго до рассвета, как всегда. Осторожно потянулся, разминая тело, затёкшее в неудобной позе на соломенном мешке, который он всегда клал в одном месте – на сеновале над стойлами жерёбых кобыл, подальше от оконца, чтобы не дуло ночной прохладой. Услышал непривычные звуки и суету со двора, встал, слез по узкой приставной лестнице и вышел из конюшни, даже не глянув кобыл – то, что творилось снаружи, сегодня было интереснее.
Оказалось, что он, обычно встающий первым, к побудке опоздал. Весь отряд, вся почти сотня бойцов, был там, и большинство лошадей уже осёдланы. Воины ухитрились собраться быстро и едва слышно.
Капитан стоял среди них. Заметил, подошёл. Ответил на поклон серва кивком головы и пристальным взглядом. И вдруг спросил:
- Слушай, Залмос - может, ты с нами? Всё равно тебе здесь жизни нет, и не будет. У тебя опыт, да и так ты, вижу, не промах. Посмотрю на тебя в следующей заварушке. Если себя хорошо покажешь, возьму в личную охрану. А Синцер тогда к Рее пойдёт, у неё одного человека не хватает.
- Реа – это кто? – спросил ошарашенный Залмос, кое-как собирая ускользающие мысли. Спросить он хотел, да и должен был, совсем другое, но слова не смогли сложиться во что-то связное.
- Капитан другого отряда.
- Женщина?! Женщина-капитан?! И что – сама воюет?
- Ты только при ней не ляпни, - командир отряда слегка улыбнулся. – Да, капитан. И моя жена, по совместительству. Воюет. Ещё и другим фору даст. Мы с ней и познакомились, когда она, девчонкой ещё, мне стрелу в грудь пустила.
То ли спросонья, то ли от нереальности происходящего, до Залмоса доходило медленно. Капитан сейчас что, всерьёз предложил ему присоединиться к отряду? Поменять безнадёгу пожизненного рабства на пусть и опасную, но вольную военную жизнь верхом на коне, с мечом в руке, в кругу боевых товарищей – и плечом к плечу, на равных, стать частью той мощи, что сейчас неудержимым валом катилась по пристанищу врагов, превративших в пепел его родину?
Тот усмехнулся.
- Ты можешь подумать. Мы уедем через час. Но почему-то в твоём решении не сомневаюсь.
- Думаю, в тебе не разочаруюсь, - сообщил капитан Залмосу позже, когда отряд уже собирался в путь. – Но, смотри – Синцер, которого ты, возможно, заменишь – один из лучших бойцов. Стреляет, как демон, да и с мечом не промах. Везучий, к тому же – в такие свары бросался, что вспомнить страшно, а до сих пор живой. И ран уже сколько получил, но это его не сдерживает – зажить не успевают, как он опять в самую гущу лезет.
- И такого бойца в другой отряд отпускаешь?
Амант улыбнулся и пожал плечами.
- Так я же не к кому-то, а к жене. За ним она будет, как за каменной стеной – жизнь за неё отдаст, не задумываясь. Я в нём уверен на все сто – не меньше, чем в себе самом.
Один за другим первые группки всадников собирались у ворот небольшими группками. Некоторые ещё обходили имение и заканчивали последние дела. Их осёдланных лошадей держали товарищи.
- Штаны для меня найдутся? – осмелился наконец спросить Залмос. – А то из меня в этом, - он махнул на подол туники, - боец аховый. Здешнее это, мне непривычно. Да и грязное всё, а другого нет.
- Найдём. Всегда запас с собой.
- Я хоть сполоснусь тогда, можно?
Уходя к колодцу, он услышал за спиной голос Аманта, обращавшегося к кому-то из бойцов:
- Дай-ка мне набор одежды для него.
- Отнести?
- Я сам. Поговорю с ним ещё, узнать его поближе хочу.
Капитан догнал Залмоса у колодца, когда тот уже скинул тунику и собрался окатиться свежей водой. Залмос едва успел развернуться к своему новому командиру, застыв с черпаком в руке. Он что, так и будет рядом стоять?
Кое-как обливаясь водой, Залмос держался боком, чтобы уйти от взгляда капитана, но получилось очень неловко и искусственно.
- Что ты вертишься? Можно подумать, я чего-то не видел. Мойся просто.
Ах, так? Ну, ладно.
- Смотреть хочешь? Смотри! Наслаждайся, - и Залмос развернулся к Аманту исхлёстанной спиной. Заживающие полосы от толстых прутьев уже не были опухшими, но ещё багрово-синими, и почти фиолетовыми на бесчисленных переплетениях. Смотри, капитан, с кем связываешься. Всё равно ведь они узнают рано или поздно. Но лучше бы поздно... Только бы не передумал брать его в отряд. Раба с рабскими отметинами на теле.
Залмос ожидал чего угодно, но только не того, что Амант расхохочется.
- Ты что, пары полосок на шкуре стесняешься? От таких, как эти, месяца через два ни следа не останется. Да у нашего Вождя похожие. Только у него уже не сойдут.
Залмос обомлел.
- Как – у Вождя?! И откуда знаешь?
- Так он их не прячет, в отличие от тебя. И не спрячешь в походе. Нашёл, чем себе голову забивать. Ты, главное, новые не заработай. Давай, ребята ждут. Домывайся, и седлай своего жеребца.
Перед отъездом они опять согнали всех жителей усадьбы во двор и выстроили так же, как в прошлый раз. Наверное, чтобы не бояться какой-нибудь подлости, учинённой исподтишка.
- Кстати, на девчонку ты вчера весь вечер поглядывал, - бросил капитан Залмосу. – Я своим безобразий не позволяю, но что тут после нашего ухода твориться будет, нас не касается. Такие дела мы местным оставляем.
Со спины бурого жеребца Залмос долго смотрел на хозяйскую дочку – сжавшуюся, зарёванную, растрёпанную после бессонной ночи, в сбившейся мятой тунике. Безобразий, как выразился капитан? Не надо… А вот выпороть бы не помешало, до поросячьего визга, да не раз. Чтоб прониклась.
- Нет. Не хочу... становиться, как они. У меня самого дочка в этом возрасте была. Только добрая.
Была, услышал капитан.
- Но ты с нами хочешь? Не обратно к семье?
- Нет у меня больше семьи. С вами. Хоть куда.
- Хорошо. Я Амант. Капитан Амант - в бою всегда, а для тебя сперва и в перерывах. Потом – посмотрим.
Тоже уже верхом, Амант окинул взглядом отряд и кивнул Залмосу.
- Мы будем ждать за воротами. Считай, уехали. Остальное нас не касается. Так что, если у тебя там с кем-то счёты остались – мы ничего не видели.
Двор опустел моментально, когда всадники плавным, ровным потоком устремились за ворота. Ни один ни замешкался, ни помешал другому, не поторопился вперёд. Одной слаженной группой они покинули двор и выстроились парами вдоль дороги – видимо, каждый занял своё назначенное место.
Этот Амант знает своё дело, в очередной раз подумал Залмос. У него порядок.
Он повернулся к замершим во дворе хозяевам и сервам.
Вот оно. Волк, а ведь это оно – судьба! Значит, не зря он после поражения и плена остался в живых, не зря столько прошёл, чтобы в итоге оказаться здесь. Сама судьба возвращает каждому то, что заслужил. Поэтому он, Залмос, сейчас опять на боевом коне, а зазнавшиеся жестокие рабовладельцы, считающие людей вещами, стоят перед ним, обуянные ужасом грядущего возмездия.
Хозяин. Побледневший от слов Аманта, замерший на месте, в ужасе таращившийся на Залмоса. Видимо, у него хватало воображения представить, что может сделать с ними всеми серв - теперь уже бывший серв - чья рука так привычно лежит на рукояти меча.
Хозяйка. Растерявшая и надменность, и величавую осанку, и даже ту миловидность, которая украсила бы её лицо, не будь на нём постоянного выражения холодного превосходства, с которым она смотрела на всех, кроме мужа.
Дочка. «Юная госпожа», как ей нравилось слышать в свой адрес. Куда подевалось та надменная брезгливость, которой она щедро одаривала сервов? Как быстро, однако, все они спустились на землю с высот своей гордыни, как неожиданно судьба показала им близость возможной кары за свои деяния!
И сервы, так и стоящие рядком, как их поставили мечники, не смеющие шелохнуться. Вроде, такие же, как сам Залмос, но... нет, не такие. Даже они, сами послушные игрушки в руках самодуров, все три года смотрели на чужеземца с небрежным снисхождением, считая его чем-то вроде любопытной иноземной диковинки. Среди них и те четверо, которые не так давно прикрутили Залмоса к коновязи, а Хромой грубо вывернул плечо - не чтобы удержать, ведь Залмос не сопротивлялся - а чтобы подло сделать побольней. И кузнец, который точно знал, что хозяин не проверит, но даже и не подумал придержать руку.
Под его взглядом Хромой изменился в лице, а кузнец подался назад, упёрся в стену.
- Ты... это... я же не сам, прутьями-то, я же не со зла... я по велению господина!... Залмос! Смилуйся!
Надо же, и имя вспомнил, а то всё варваром да дикарём звал. Залмос окинул его взглядом сверху вниз.
- Дурак. Оно и видно, что серв. Как был рабом, так и останешься.
Развернул бурого жеребца и влился в конный отряд.
Даже не оглянулся.
Часть 2: Знак
.
