За тебя

[Viktoria]

Полукрест в середине самой верхней комнаты Башни, прямо под крышей, был всё таким же, что и пятнадцать лет назад – огромным, с намертво вмурованным в пол основанием квадратного деревянного бруса и такой же перекладиной чуть выше плеч. Таким же могучим, надёжным и неотвратимым, каким Адамант его помнил.

Источник.
Источник Осознания и Смирения, как называл его Старший Брат.
Источник унижения и муки, которым он был для всех других.

- Одежду – как всегда, - Старший Брат кивнул на большое плетёное кресло у окна. А сам отошёл в сторону, к стене между двух больших окон, к вычурно-красивому резному держателю, на котором висел короткий чёрный кнут.

Адаманту нужно было много времени, чтобы совладать со всеми застёжками и расстаться с одеждой. Старший Брат стоял, скрестив руки на груди, и внимательно наблюдал. И не торопил. Он никогда не торопил. Ему нравилось это действо – созерцание ученика, которому он собирался преподать очередной урок. Ученика, чья рука выскальзывала из рукава, как крыло бабочки из куколки, такой же ранимой, как неприкрытое тело, освободившееся от тонкой ткани. Но, конечно, ещё больше он наслаждался тем, что следовало потом.

Поэтому он просто встал как можно дальше от своего бывшего – а при желании и будущего – ученика, будто бы оставляя ему достаточно места для движений. На самом же деле – держа расстояние до него, даря ему призрачную надежду сохранности, хрупкую иллюзию защищённости. О, как быстро рушится эта иллюзия! Старший Брат искренне обожал этот момент – когда ломалась эта непрочная оболочка, когда этот изящный мираж разбивался вдребезги, когда тонкая скорлупка мнимой безопасности разлеталась великолепным фонтаном осколков, обнажая душу и выбрасывая её из обмана в реальность. И одновременно и предвкушал, и оттягивал этот миг. Ему каждый раз было интересно, когда он наступит, как долго придётся его ждать.

Старший Брат был ценителем прекрасного.

Он терпеливо дождался, когда пальцы ученика коснутся светлого дерева поперечной балки, скользнут по гладкой поверхности в стороны, раскидывая руки, повторяя силуэт полукреста и деля мгновения на «до» и «сейчас». Его рука, жилистая и не по возрасту крепкая, взялась за рукоять чёрного кнута, и та легла в ладонь, как родная.

- Надеюсь, ты ещё не опустился до того, чтобы пришлось тебя привязать.

В сложном умении росписи по телу Старший Брат считал себя мастером. Он виртуозно владел чёрным кнутом, и всегда начинал своё произведение с ювелирного искусства нанесения сложной вязи из тёмных полос на нетронутую кожу. Эту картину он дополнял великолепным затейливым узором из тонких вспухших рубцов, и восторгался особо изящными переплетениями, повторяющими очертания тела. Творя красоту ажурной сети с алыми бусинами крови на пересечениях полос, а потом оттеняя их длинными, блестящими красными росчерками, Старший Брат ощущал себя художником.

Едва слышный, зажатый в зубах стон, не попавший в резонанс, нарушил вибрацию эфира, сбил тонкую волну эстетического удовольствия, раздражая слух – он был лишним в этой деликатной гармонии движений и контуров.

Старший Брат остановился.

- Да ты, никак, голос подать решил? Сдаёшь, однако, сдаёшь... Размяк. Одомашнился. Но это ничего, это можно исправить. – Он подошёл совсем близко. Рукоять кнута легла на подбородок Адаманта, надавила, отрывая опущенную голову от опоры, скользнула вниз, и тому показалось, что к кадыку прижался не кнут, а нож, в любой момент готовый к рывку. – Заткни свою глотку, потому что если я услышу из неё ещё один звук, то ты об этом сильно пожалеешь.

Когда сознание вынырнуло из хаоса ужаса и боли, Адамант обнаружил себя стоящим на коленях, в крепких объятиях с основанием креста. Старший Брат мелькал где-то на краю поля зрения. Адамант прерывисто вдохнул и ещё сильнее прижался к тёплому скользкому дереву, мокрый, дрожащий и сосредоточенный только на том, чтобы не упасть.

- Что ж, это хорошее начало. У тебя будет время подумать над тем, что и сколько ты задолжал. – Насмешливый голос таки пробился сквозь шум в ушах. – Позже я пришлю Братьев, они... тобой займутся. А пока постой так – тебе полезно.

[Хаген]

У них, по логике, кроме мучений и издевательств, должен быть и "сад наслаждений", как это было у реальных ассасинов. На контрасте оно лучше работает.

[Viktoria]

У них, по логике, кроме мучений и издевательств, должен быть и "сад наслаждений", как это было у реальных ассасинов.

Возможно, и есть. Но Адамант проштрафился. Ему наслаждения пока точно не светят.

[Хаген]

Жаль, что история явно ушла далеко в сторону от похождений Золотого Трио (Мику, Реа, Серпа). Но я понимаю, это не ваша Тема.

[Viktoria]

Жаль, что история явно ушла далеко в сторону от похождений Золотого Трио (Мику, Реа, Серпа). Но я понимаю, это не ваша Тема.

Золотое Трио в Вашем мире ещё находится .

Мысленные самокопания Реи и воркование Мику с Серпой были интереснее?

[anonspank]

Но для чего тебе понадобились все остальные? Которых ты собирал по подворотням, как больных кутят?

Вместо этого ты свил себе гнёздышко в глуши и нянчил это отребье.

Уж не думаешь ли ты, что подобная шушера на что-то сгодится?

А этих, которые у тебя сейчас... ну, эти, конечно, будут лишними, но это не проблема. С ними разберёмся.

Получается, что Старший Брат совершенно не понимает психологии. Если его цель - чтобы Адамант вернулся в Братство, то самое худшее, что можно сделать, это сначала оскорблять тех, кто ему дорог, а потом угрожать убить их в случае его возвращения. Наоборот, их нужно брать в заложники: если вернёшься к нам - твоих людей никто не тронет.

Для того, кто сумел стать диктатором этого мира, такое непонимание психологии неправдоподобно.

Единственное объяснение - что сдал не Адамант, а сам Старший Брат. После стольких лет абсолютной власти он начал сходить с ума: потерял границы и поверил в своё всемогущество.

[Viktoria]

Если его цель - чтобы Адамант вернулся в Братство, то самое худшее, что можно сделать, это сначала оскорблять тех, кто ему дорог, а потом угрожать убить их в случае его возвращения. Наоборот, их нужно брать в заложники: если вернёшься к нам - твоих людей никто не тронет.
...
После стольких лет абсолютной власти он начал сходить с ума: потерял границы и поверил в своё всемогущество.

Наверное, он просто не может представить, что один из лучших учеников, которого много лет отучали кого-то любить, может действительно привязаться к людям, а не просто их использовать в своих целях.
Если бы он взял их в заложники, то Адамант, скорее всего, вернулся бы. А так Адамант найдёт другой путь.

Границы Старший Брат давно потерял...

[anonspank]

Вторая ошибка Старшего Брата - это "возвращение к Источнику". Таких людей, как Адамант, нельзя пытаться возвращать такими методами. Если уж Адамант не хочет быть в Братстве, его надо или со всем уважением отпустить, или убить. Можно сначала первое, потом второе.

[Viktoria]

Вторая ошибка Старшего Брата - это "возвращение к Источнику". Таких людей, как Адамант, нельзя пытаться возвращать такими методами. Если уж Адамант не хочет быть в Братстве, его надо или со всем уважением отпустить, или убить. Можно сначала первое, потом второе.

Старший Брат это позже поймёт. Если успеет.

Потому что осознание кое-чего Адаманту у Источника таки пришло.

[Хаген]

Жаль, что история явно ушла далеко в сторону от похождений Золотого Трио (Мику, Реа, Серпа). Но я понимаю, это не ваша Тема.

Золотое Трио в Вашем мире ещё находится .

Мысленные самокопания Реи и воркование Мику с Серпой были интереснее?

Мне - да. Я их полюбил, всех троих (хотя Реа с Серпой друг друга никогда не полюбят, но этого и не надо, главное, чтобы сработались). А Адаманта - не получается, пусть он и человек трагической судьбы и даже дед Мазай.