Клуб "Преступление и наказание"

Хомяк в заложниках, это сильный психологизм)

Большой каминный зал в особняке Леди Исты бы наполнен ароматом луговых цветов, солнечным светом и нежными переливами свирели. Легкий ветерок скользил по мраморному полу, качал воздушные шторы, мягко кружил лепестки белых и ярко-красных роз. Свирель дышала волнительной мелодией, льющейся из-под пальцев девушки, стоящей в центре зала. Прекрасно сложенное, полуобнаженное тело чуть покачивалось в такт музыке, глаза были полуприкрыты, а на нежных, алеющих скромным румянцем щеках, лежала тень ресниц.
Мелодия скользила по залу, пленяя слух, завораживая сознание, пробуждая душевные слезы искреннего восторга. Казалось, что на милю кругом умерли все звуки, лишь бы мироздание могло насладиться чарующей песней.
Леди Иста стоял в тени громадного камина, чуть оперевшись плечом об его прохладные камни. Наслаждаясь музыкой и чаем с ледяными кубиками из персиковой мякоти, она едва заметно улыбалась, не то своим мыслям, не то поощряя талант девушки, игравшей на свирели. В зале царили идиллия, покой и гармония.

- Да чтоб тебя пронесло два раза!
Сначала раздался сильный удар в нижнюю часть двери, потом она с грохотом распахнулась и в зал влетела растрепанная Кэтрин, преследуемая мажордомом дома Леди Исты.
Шторы громко хлопнули на ветру, лепестки роз сдуло к противоположной стене, свирель взвизгнула форшлагом и тут же умолкла.
- Леди Иста, Леди Иста, - истово зашептал мажордом, прижимая к пышному жабо пухлые ручки с короткими, толстыми, как шпекачики пальцами. По его шее катился пот, а в черных, широко распахнутых глазах стоял ужас и подобострастие. Плотное тело порывалось склониться в поклоне, но швы сюртука жалобно трещали при каждой попытке, - я не пускал, я пытался остановить, но вы же велели даже не смотреть прямо на этого ребенка...
Леди Иста прервала своего слугу коротким жестом. Медленно и аккуратно она поставила чашку на каминную полку и чуть приподняв край платья неторопливо приблизилась к вошедшим.
- Какими судьбами, моя дорогая девочка! - ласково улыбнулась хозяйка дома запыхавшейся Кэтрин, картинно обнимая ее и церемониально целуя в обе щеки.
- Я убежала из дома, и мы с Шамси решили жить у тебя! - в словах Кэтрин кипело столько ярости, что хватило бы сварить целый котел отравительного зелья.
- Убежала из дома? Удивительная новость! Хорошо, мы ее чуть позже обсудим, - Леди Иста любовно пригладила вихры девочки, - Ты голодна? Иди, поставь клетку с хомячком в комнату для гостей, Бэрт покажет тебе ее. И приходи в столовую, - ее голос был нежным, сладким и тягучим, словно мед, растворенный в доброй кружке теплого молока.
Мажордом важно кивнул и вежливым жестом пригласил Кэтрин следовать за ним.
Когда дверь закрылась, Леди Иста повернулась к девушке, стоявшей посреди зала, словно изваяние искусного скульптора.
- Почему ты прекратила играть, Ива? - в голосе звучала вежливая заинтересованность.
- Я... растерялась и испугалась... шума, Леди Иста, - девушка дрожала, словно ее обнаженную застал мороз в дремучем лесу.
- Ты испугалась шума? Вот бедняжка!
Легкими неслышными шагами Леди Иста приблизилась к Иве и обошла ее кругом. Заботливо погладив девушку по щеке Леди Иста приподняла той подбородок. Солнечный луч скользнул по бледному лицу, отразился на мутной радужке глаз, но Ива даже не мигнула.
- Ты должна бояться только моего неудовольствия, Ива. Разве нет?
- Да, госпожа, простите, - прошептала девушка.
- Только я могу прервать твою игру, Ива. И никто другой. Иди.
Слепая безошибочно повернулась к двери и вытянув перед собой ладонь проскользнула к выходу из каминного зала.

Белоснежная скатерть в столовой резала глаза своей белизной и соблазняла Кэтрин пролить на это совершенство клюквенный соус.
- Я не голодна, тетя Иста.
Кэтрин вздохнула и подложила строить колодец из крылышек рябчиков, постепенно наполняя его тушеной морковкой.
Леди Иста грустно улыбнулась:
- Как же ты похожа на свою мать!
Кэтрин тут же вскинулась:
- Расскажи! Тетя Иста, расскажи мне, пожалуйста, про маму!
Леди Иста встала из-за стола, подошла к племяннице и крепко обняла ее.
- Твоя мама была первой красавицей во всем округе и одной из сильнейших волшебниц, которых только знал свет. И, конечно же, она была самой доброй.
- Почему она умерла, тетя Иста, почему? Если она была волшебницей, почему она не спасла себя, почему ей никто не помог?!
На переносице Кэтрин образовалась кладка, в зеленых глазах стояли злые слезы. И без того растрепанная коса топорщилась во все стороны, словно рассерженный ежик выставил рыжие иголки.
- Элси просто не хватило тогда сил, моя девочка. Никто не виноват. Если бы рядом был источник силы - у нее получилось бы выжить, но тогда...
Кэтрин громко шмыгнула и разрыдалась, уткнувшись хлюпающим носом в безупречно отглаженный воротничок платья своей тетушки и обнимая ее жирными, перепачканными в клюквенном соусе пальцами.

Мажордом негромко откашлялся и старательно, не очень громко, но почтительно выкрикнул:
- Господин Арани, Магистр Огненных Наук!
Леди Иста мгновенно развернулась ко входу и прошипела, словно лесная кошка перед атакой:
- Не впускать!
- Поздно, - хрипло каркнул Арани. Он вошел широкими, стремительными шагами и словно черное торнадо навис над Леди Истой.
- Что тут делает моя дочь?
- Кэтрин! В комнату для гостей и не забудь поздороваться с папой! - Леди Иста уже взяла себя в руки и ее голос вновь напоминал медовое молоко с шоколадной крошкой.
Кэтрин немедленно выполнила первое указание, демонстративно проигнорировав второе. Когда девочка вышла из столовой, мажордом поторопился выскочить за ней, плотно закрыл дверь и страдальчески возвел очи горе.

Убедившись, что они одни Арани хищно оскалился:
- По какому праву ты...
Леди Иста резко вскинула руку и пять остро заточенных ногтей замерли напротив глаз Магистра Огненных Наук.
- Скажи мне, позор своего рода и абсолютнейшая бездарность, сколько розог обломали об тебя отчаявшиеся педагоги того ремесленного училища, где тебе по ошибке внушили, что ты маг?
Арани стиснул зубы, медленно втянул в себя воздух и так же медленно выдохнул. Но не ответил.
- В каком глубоком карцере тебе пришлось постигать магическую премудрость, если ты даже не почувствовал, когда умирала Элси?!
Арани отшатнулся.
- Какой манускрипт ты безуспешно пытался перевести в тот час, когда родилась твоя дочь и ты не знал этого?
- Не смей! - прохрипел Арани.
- Нет, нищенское отродье, это ты не смей вспоминать ту, которой сломал жизнь ради своих никудышных амбиций. И никогда, слышишь, никогда не смей называть Кэтрин дочерью! Ты лишился этого права в час ее рождения!
- Ты ничего не знаешь, я не мог тогда...
- Мне достаточно того, что моя сестра любила тебя и доверяла тебе. Ты же обрек ее на смерть, предпочитая получить магический дар, вместо того, чтобы...
- Я любил Элси!
Леди Иста уронила руку и устало покачала головой.
- Как ты был непроходимым тупицей, Арани, так ничего и не изменилось. Что ей дала твоя любовь? Она нищенствовала с тобой и умерла жестокой смертью. Оставь Кэтрин в покое. Она не заслужила того, чтобы повторить судьбу своей матери.
- Я люблю Кэтрин! И могу дать ей все, что она только пожелает! - голос Арани хрипел вовсе не от простуды, а от напряжения и холодной ярости.
- Девочке нужна семья. Любящая мать, заботливый отец. Надежный друзья, близкие родственники. Что из этого можешь ей дать ты, маг-недоучка, получивший должность из жалости?
Арани резко развернулся и поспешно покинул столовую.

Кэтрин наблюдала в окно, чуть отодвинув тяжелую бархатную штору, как ее отец, быстро сбежав по ступенькам крыльца, запрыгнул в фаэтон. Лошади с места рванули по каменной дорожке к воротам.
Девочка вздрогнула, почувствовав, как ее обняли.
- Почему он уехал, тетя Иста? - в голосе Кэтрин клубилась злая обида.
- Потому что привык избегать ответственности, моя девочка. Не думай об этом сейчас. Не расстраивайся. Пойдем, я прикажу переселить тебя в комнату твоей матери. Ты теперь дома, Кэтрин.

мне кажется, что к данному моменту есть какое-то "провисание" сеттинга, не хватает данных для понимания мира, в котором все это происходит. Понятно, конечно, что концептуально важным элементом является некая "волшебная сила", она точка отскока сюжета, суть интриги, внутренняя пружина мотиваций и поступков и ты ды .... Но герои и персонажи уже вовсю действуют в этих заданных автором условиях, а целостной картинки неть И при этом "интерьерные" локации такие осязаемые, детально прописанные, реальные. Дисбаланс этот огорчает, мягко говоря
И вот еще что удивило - был же "подход" на ненавязчивое и мягкое погружение читателя в суть мира Шортенбирга, в диалоге Лекса и в лекции учителя. Но почему-то получился просто дубль рассказов об одном и том же, о некоем административном действе. Расточительно как-то

Да, нарратив неторопливый. Автор нас не балует темпом, разворачивая пока арки персонажей. Хочется уже замеса. Но подождём, что уж тут делать.

Давно не была на форуме. Дочитала, переживаю за хомячка.