Просьба

[Maffin]

Проселочная дорога, местами ещё покрытая слоем льда, петляла поворотами соснового леса, подбрасывала на ямах чёрный ниссан, каждый раз заставляя его хмуриться и бросать взгляды на открытую термокружку с горячим американо - закрывать крышку не хотелось, он периодически делал глоток другой, чтобы взбодриться холодным мартовским утром и сейчас опасался, что на очередном повороте напиток прольётся таки на светлую кожу салона.

На пассажирском сидении лежал чёрный рюкзак с атрибутами, которые сказал привести Н - пара махровых полотенец, пачка антисептических салфеток, джутовая веревка, спортивные стяжки, металлические наручники (видимо, если Н посчитает, что он их заслужил), обычная каучуковая скакалка и казачья плеть.

По коже пошёл холодок, когда вспомнил про содержимое сумки (впрочем, зачем врать, он о нем и не забывал), и тут же нажал на тормоз, выворачивая руль влево к развилке. Дорога прямо вела коротким путём к заливу - метров пятьсот до песчаного пляжа, укрытого развесистыми соснами, спускающимися прямо к воде и широкими большим морским камням, уходящим от берега к горизонту. Можно поставить машину в тени, вытащить палатку, разбить небольшой костёр - и.

Часы на руке завибрировали, отмечая оставшееся время до встречи. Налево - узкая дорога, ниссан увязнет в колее, может перекрыть путь трактору, Н это не понравится, придётся идти пешком. Минут тридцать до старого санатория, сейчас закрытого на зимний сезон. Большая территория летних деревянных домишек, построенных еще при Союзе, теннисный корт, волейбольная площадка, лодочный ангар, маленький чистый пляж с глубоким, специально оформленным дном. Обеденный корпус, библиотека, домик администрации.

Через тридцать минут, он должен стоять там на коленях, убрав руки за голову, и слушать что ему скажут, а он все ещё прохлаждается здесь, в уютном салоне машины, слушая утреннее пение птиц, допивая остывший американо.

Если он опоздает, ему влетит дополнительно. Если разговор вообще состоится. А ведь можно уехать, развернуться, отправить сообщение.

Н его не осудит. Они ведь друзья - сколько уже? Лет двадцать, если считать с академии. Он поймёт. Ну и что, что он сам его об этом просил, убедил, настоял на встрече, а Н согласился. Нашёл для него время, вот эти 6 утра в воскресенье.

К черту.

Поворачивает ключ в замке зажигания, слушает мерный рёв мотора, закрывает глаза. Резко глушит, берет, не глядя, чёрный рюкзак, выходит из машины, на ходу застегивает куртку, проверяя карманы и есть ли запах табака. Н такое не любит.

Идёт быстро в сторону спрятанного в лесу санатория. Движения резкие, словно прыгнул в холодную воду. В ушах звучит ироничный, добрый и спокойный голос Н

- Стало быть, ты хочешь кричать, друже? Ну ты ж меня знаешь, жалеть я тебя не стану, ты подумай хорошо, а решишь - тогда у меня в Маяке

- Спасибо, Никит

- Э, нет - смеётся в голос - Как сказать надо?

- Слушаюсь, сэр

- Вот это наш мальчик. До связи!

Через двадцать минут видит первые металлические ворота с висящим замком. Когда Н подвесит его за связанные запястья на улице, крик никто не услышит.

Давит дрожь в руках.
Открывает замок ключом.

***

Стрела бросается на него с низким рыком, внезапно вылетая из-за будки сторожа, но узнаёт по голосу и сразу же сменяет гнев на милость

- Привет, моя хорошая, привет - где хозяин?

Треплет по загривку мощную овчарку и идёт за ней к дому администрации по дорожке, аккуратно присыпанной гравием - над заливом лежит утренний туман, на сосновых ветвях следы ночной измороси - здесь, в Маяке, хорошо и безопасно, словно остального мира не существует вовсе. Стрела виляет хвостом, чуя шаги ещё до того, как отворится главная широкая дверь, и он сам, не зная почему, расплывается в широкой улыбке, когда видит хозяина этой местности

- Малой!

- Никит..

Поднимается на крыльцо и хочет пожать руку, но тонет в сильных медвежьих объятиях

- Доехал таки, пацан

- Доехал - смотрит в пол, ощущая неловкость, но друг, будто бы не замечая его состояния, берет за плечо и подталкивает внутрь дома - Я кофе тут сварил, пойдём, заценишь

В гостиной уютно, потрескивают дрова в камине, на низком столике стоит графин с водой и широкие чашки, окно распахнуто в лес и в дом тянет свежим ароматом сосны. Пока Никита возится с кофеваркой, он снимает кроссовки, оставляет рюкзак возле кресла и замирает в нерешительности - по прежнему опыту и этикету он должен сейчас стоять на коленях, убрав руки за голову и ждать: вначале словесной выволочки, потом очень сильной боли. Но пока что, Н вёл себя как его друг, и черта не была пройдена, и чашек на столе было две - так что он так и стоял бы возле столика с креслами как баран весь день, если бы не услышал спокойный и ироничный голос

- Да сядь ты уже, Малой - но за опоздание - Н покосился на наручные часы - а это 11 минут, чтобы ты знал - рассчитаешься позже

В ответ он покраснел, как мальчишка, под невозмутимым взглядом друга, и уткнулся в спасительную чашку горячего кофе. До мучительных приказов не отводить глаза оставались целые полчаса.

- Ну рассказывай, что стряслось? - Н смотрел на него внимательно, мягко, участливо и от этой участливости ему захотелось взвыть тут же

- Да так - пробурчал он

- Э, нет, так не пойдёт друже - Н откинулся в кресле - Я тебя за «да так» мучать не стану

- А тебе причина нужна? - дерзко спросил он, встречая во взгляде Н едва уловимый ответный блеск голодного хищника

- Велика радость - тот пожал плечами

- Никита, пожалуйста, мы же договорились

- Договорились, что ты приедешь, а я решу - в голосе друга послышалась знакомая сталь и в ответ он поежился - Что стряслось у тебя?

- Неприятности

- Какие, Малой? Может помочь смогу?

- Сможешь

- Так расскажи

- Сделай так, чтобы я у тебя рыдал и орал и жалеть меня не надо, Никит

- …

- И в душу мне лезть при этом не надо!

- Ясно

Ветер поднялся, принося с залива холодные капли дождя и тот тревожно забарабанил по окнам, словно по его нервам. Он видел, как Н медленно ставит чашку на стол, и знал, что тот сейчас скажет, чувствуя нарастающее отчаяние

- Я хорошо к тебе отношусь, Малой - мой дом, твой дом

- Никита, пожалуйста

- И мы друзья, поэтому, давай ка ты просто останешься здесь, проведёшь пару дней, выспишься

- Я умоляю, не надо

- На рыбалку сходим, банька опять же

- Прости, я не хотел, я был не прав

- Малой

Он отодвинул кресло, встал перед Н на колени, опустил взгляд и убрал руки за голову

- Я не знаю, я просто стал психовать, сорвал контракт тот, не хочу я ничего, сам себя ненавижу, машину отца разбил, с места ДТП сбежал, снова пью, закрылся и бухал неделю, еле в себя пришёл, если не Тема, я не знаю что, а если не ты - никто

Время, что он смотрел в пол, длилось недолго, хотя ему показалось иначе, но когда он услышал голос Н снова - это был голос хищника, от друга не осталось следа.

- 11 минут, твоё опоздание, Малой

Он поднял голову, видя, как Н расстегивает ремень. Это самое начало, самый лайт, но все равно будет больно. Будет чертовски унизительно больно.

Он снял свитер и футболку и вытянул руки вперёд ладонями вверх.

- Да, сэр. Простите меня сэр. Я виноват.

***

Н слегка улыбается - жестко, спокойно, хорошо знакомой ему улыбкой зверя, не предвещавшей ничего хорошего кроме боли, а в его серых глазах нет уже ни прежнего участия, ни доброты, ни уж тем более сострадания.

Ему отчаянно захотелось опустить взгляд, не видеть, не смотреть, но он не мог, не имел права - не только потому что это было запрещено, но и потому что жертва, по какой-то неясной причине, вообще не может отвести взгляд от хищника

- Я думал, ты усвоил свои уроки - Н не торопился, он сложил ремень вдвое, примериваясь, после намотал один конец на кулак и оставил свободным свисающий хвост чёрной кожи - Хотя бы, что опаздывать не хорошо, Малой

- Простите, сэр

Свист, от которого он вздрагивает, но остаётся на месте, держа ладони открытыми - отрезвляет и оглушает одновременно. Его плечи устают, тело с непривычки напряжено, натянуто как струна, Н видит это и смеётся - ремень опускается рядом, не нанося удара

- Торопишься куда-то? - внезапно, словно в ответ на растерянность, рука жестко хватает за волосы и запрокидывает голову назад - Или у тебя все бегают на побегушках, Малой? Делая так, как ты хочешь? Так я тебе не девица, живо объясню, чего стоят твои капризы!

- Да Сэр - от сильной пощёчины он теряет равновесие и почти падает на пол, упираясь руками в тёплое дерево

- На место - спокойно говорит Н и он возвращается на колени, снова вытягивая руки вперёд

- Я прошу прощения - давится словами обиды, щека горит, в глазах предательские слёзы, а ведь его ещё не пороли, Н даже толком не начал, а он уже готов разреветься как школьник

- Считай, после поплачешь! - Н и не намерен его щадить и уже на первом ударе, когда свободный конец ремня с силой опускается на раскрытые ладони, он понимает зачем приехал в Маяк к другу, которого не видел несколько месяцев, с минувшего лета

- Один, два, три - боль как огонь разрезает его ладони, он вскрикивает, не отводя взгляда от Н, видя каждый новый замах ремня, усилием воли заставляя оставаться на месте, рвущееся прочь тело

- Пять, семь, ааа - опускает руки, сгибается пополам, упирается лбом в пол, тяжело дышит - Как больно, черт

- На место вернулся - Н пока ещё сдержан и ждёт

- Простите сэр, этого больше не повторится

- Ну а кто тебе виноват - приехал бы вовремя - Н пожимает плечами - Считай

- Девять, десять, одиннадцать!! - снова кричит, не чувствуя рук, хочется посмотреть, умом понимает, что ничего страшного нет, что это ремень, не трость, и могло бы быть хуже

- Не слышу? - голос хищника обманчиво мягок и в ответ он лихорадочно думает, что сделал не так

- Никита, я..

- Думай, Малой, у тебя 10 минут - Н бросает ремень на кресло и выходит на улицу

Он стоит выпрямившись, запрокинув голову, чтобы не разреветься, руки перед собой, позу ему сменить никто не разрешил, так что десять минут будут не особенно легкими. Ладони горят огнём, нестерпимо хочется пить, проверить телефон, попросить пощады у Н - впрочем это не поможет, и надо понять, что он забыл сказать или сделать.

Дверь открывается, в комнату просовывается лохматый кожаный нос.

- Привет, Стрела - говорит тихо.

Плачет как мальчишка.

***
Н возвращается, когда он готов упасть - невыносимые десять минут хуже порки по раскрытым ладоням, он и забыл уже как ненавидит эти статичные наказания в полной тишине, когда тот оставлял его в какой-то похожей позе, заставляя держать на весу руки

- Подумал, Малой? - Никита вешает куртку при входе и закатывает рукава фланелевой клетчатой рубашки, подходя обратно к креслу, где оставил ремень

- Да сэр - смотрит на него умоляюще, ожидая разрешения сменить позу, но его мучитель явно не торопится его отпустить

- Ммм? - тот садится на широкий подлокотник, мягкой ретро-кожи, собрав руки в замок, и следит со своей фирменной улыбкой садиста за каждым движением его тела

- Умоляю вас, сэр

- Я жду

Он плакал, поэтому все лицо в слезах и соплях, смотреть на Н стыдно, не смотреть нельзя, вытереть лицо нечем, да и двигаться нельзя все равно - запрокидывает голову, не отводя взгляда, произносит на выдохе

- Я прошу снова наказать меня за опоздание, сэр

- И почему? - спокойный голос Н злит и нервирует одновременно

- Я позволил себе ругательство, сэр - как же хочется послать его сейчас к черту - всхлипывает как мальчишка, руки дрожат от напряжения, он больше не выдержит, а Н смотрит на него с довольной ухмылкой - проклятый садист

- Какое же?

- Сказал «черт, как же больно»

- А было больно? - Н смеётся

- Да. Сэр. Очень. - он не может сдержать сарказм, смотрит в ответ со злостью и мольбой одновременно

- Иди умойся, у тебя минута - наконец бросает сжалившийся мучитель, и он на выдохе чуть не падает перед ним на пол, опуская наконец затёкшие руки

- Минута, Малой!

- Да, сэр, спасибо, сэр

Идёт на кухню, совмещенную с гостиной, жадно пьёт из под крана, умывается холодной водой, вытирается бумажным полотенцем, и, боясь опоздать, сразу же возвращается обратно, становясь перед Н на колени, снова вытягивает руки перед собой

- Ну что, готов заплатить за ошибки, парень? - в руках у Никиты снова чёрный ремень

- Да, сэр

- Считай!

- Один, четыре, восемь... - все одиннадцать ударов Н наносит быстро, без пауз и разговоров, не давая ему двигаться, окриком возвращая на место при малейшей отклонении тела

- Терпеть! - жестко командует Н и он терпит, вскрикивая от боли и не забывая считать

- Ну вот, другое дело - он треплет его по щеке словно щенка - возвращая ремень обратно в джинсы - За опоздание ты заплатил

- Спасибо сэр - дрожит, смотрит в пол, ругая себя за то, что не обошлось первым разом, за то, что вообще умудрился опоздать на эти чертовы 11 минут, хотя знает, что Н никогда не прощает такие моменты

- Давай теперь к главному - Никита берет белую футболку, оставленную на полу вместе со свитером - бросает ту ему - Надень пока

- Слушаюсь, сэр

Пока он одевается, Н разворачивает кресло, отодвигая стол влево, и делает приглашающий жест

- Давай-ка поговорим

Он перемещается ближе, встаёт перед Н на колени, убирает руки за голову.

- Что по поведению, Малой? - Н удобно устроился в кресле, смотрит внимательно, но в голосе только металл и предвестники его долгой муки

- Алкоголь, ДТП - вскидывает взгляд, замечая ярость в глазах Н, испуганно добавляет - Никто не пострадал, Никит! Только машина..

- Продолжай

- Необязательность, агрессивное поведение, нарушение обязательств

- Во даёшь - подытоживает друг, выслушивая все детали в сбивчивом рассказе - Я впечатлён

- Я виноват

- Это я вижу

- Я понимаю, что должен быть..

- Наказан? - с усмешкой перебивает Н - Так ты воспринимаешь доминанта, как карманного палача?

- Я бы не посмел - не успевает договорить, от сильной пощёчины падает на пол

- Встать на место!

- Прошу прощения, сэр - снова давится обидой, не понимая (или понимая) зачем с ним так Н

- Позже попросишь - тот снова спокоен и улыбается - Много раз, Малой, захлебываясь своим криком, слезами, умоляя меня остановиться, умирая тут от унижения, через которое ты пройдёшь сегодня, а может быть и завтра, ты тысячу раз подумаешь - прежде чем снова позволишь себе играть в эти игры

- Никит

- Ммм?

- Зачем ты так? - ещё одна пощечина и сильная рука снова в его волосах, запрокидывает голову назад

- Зачем? Чтобы у тебя не оставалось иллюзий, Малой, что ты можешь крутить мной, я тебе не юла - нажал кнопочку и завертелась

- Я никогда..

- Слушай внимательно - Н выкручивает волосы сильнее, стоять больно, он смотрит в глаза своему хищнику и снова плачет - Если тебе нужна порка, ты мог мне позвонить, попросить. Не обязательно для этого ломать свою жизнь, Малой, это так не работает. Но раз уже поломал, будь добр получить заслуженное, и ты получишь. Я сделаю с тобой все, что сочту нужным, ты запомнишь надолго. Веришь мне, нет?

- Да - дрожит от адреналина, тянется за рукой Н, не смея сопротивляться, все так же держа собственные руки за головой

- Но сейчас, пацан - голос Н внезапно меняется, он отпускает его, в интонациях снова его друг, возвращается теплота, беспокойство, участие - Если тебе нужна помощь, если тебе нужно поговорить, если нужно помочь финансово, давай - всякое бывает, и все можно решить, не обязательно Темой

Смотрит упрямо, думает как надерзить. Поднимает взгляд - широко улыбается в ответ

- Спасибо, конечно. Но я обойдусь.

В наступившей тишине слышит поступь вернувшегося голодного зверя. Теперь уже без вариантов.

[Агата]

Класс Мне очень понравилось А это всё или будет продолжение?

[Kuno]

Тема рассказа совершенно не моя, я такое взрослое M/M не умею и не понимаю, но очень рад, что вы не потерялись. С возвращением, дорогая наша Бабочка!

[Viktoria]

Здорово!
Прекрасная атмосфера, интересный «антураж». Мне очень понравилось!


(и М/М! …Ещё бы DS поменьше, но это уже личное…)

А продолжение «Инициации» будет? Было очень интригующее начало.

[Hiaro]

Классно. Спасибо. И самое-самое - в конце.

[Viktoria]

Классно. Спасибо. И самое-самое - в конце.

Угу. И можно уйму раз перечитывать.

[Hiaro]

Дааа, надо быть совсем не в себе, чтобы сразу не срастить, кто автор.

Ну я и не в себе )

Но нет, мысль была еще в первом абзаце. А потом просто стало не до того.

А в конце так и вообще.

[Hiaro]

Угу. И можно уйму раз перечитывать.

Да, да, это да... И каждый раз цепляет.

[Maffin]

Стоя на коленях, он зажмуривается, чтобы не видеть тихую ярость Н и внезапно вспоминает, как все началось у них лет десять назад - когда в своих первых экспериментах с Темой он узнал, что его приятель с академии не тот кем кажется. Или он просто его не видел?

Тогда он сам не знал чего хочет, увлекаясь БДСМ с туповатым юношеским цинизмом, уверенный, что наиграется, ответит на свой внутренний, раздражающий с детства зов, и переключится на что-то другое. На удивление, мир квази-насилия оказался не то, чтобы гостеприимным, но простым как игровое поле в петанк. Поначалу смущаясь, он понаблюдал за другими, и уже на второй тусовке в клубе подкатил к самой симпатичной девчонке - общие развлечения ему не понравились, но играть в Господина и делать с ней разные штуки наедине, про которые писали в сети - запросто. Поначалу так вообще штырило как от скорости за рулем - если за обычными девчонками приходилось ухаживать, то здесь можно было вести себя как подонок - и с тобой в итоге кончали. Но это быстро наскучило - было драйвово местами, но все таки утомляло, тем более, что на него западали и приходилось встревать в отношения. Да и подонком он не был, а маску носить приходилось почти постоянно.

Тогда он стал подумывать о том, чтобы попробовать снизу, но что? Боль, как таковая, его не прельщала, хотелось большего. Глубины. Чего-то такого, что чувствовали его девчонки, ну, иногда чувствовали, он сам не понимал в какие моменты это включалось и выключалось, да и вдумываться в процесс не хотелось - просто бывали ситуации, когда партнерша плыла, и выглядела после счастливой куклой со стеклянным взглядом. Он этого пугался и предпочитал исчезать. Сказать ей, что сам хотел бы таких же эмоций не мог, было не по канону.

А может все это дурость? И он вообще не тематик, черт его разберёт. Завёл тогда себе пару левых анкет, сходил на встречу с Доминами, сбежал в ужасе от дешёвого вида, искусственных ужимок и взгляда возрастного отчаяния, цеплявшегося за него как за спасательный круг. От мужиков с коронами Доминантов воротило ещё больше, но как-то раз дал себе зарок, выпил вискаря полбутылки и встал под плеть к одному мастеру садисту на маленьком вечере для своих. Ему предлагали раздеться, но согласился только на обнаженную спину и позу стоя с фиксацией рук, и то подергивало от нетрезвых взглядов голодной публики - обоих полов.

От послевкусие блевал в туалете клуба, дал обработать следы антисептиком, уехал на такси. По сути - снова сбежал. Понял, что попал в ловушку, подсев на Тему как на наркотик, который не умеет готовить и стал делать как все - порно, подрочить, снять напряжение. Иногда перетягивал запястье строительными стяжками, иногда баловался зажимами, пошёл в студию бокса. С нижними девчонками и живыми сессиями завязал.

А потом они случайно пересеклись с Н и он узнал все. Точнее понял, что ничего не знал раньше и вот теперь в очередной раз стоит перед ним на коленях, видя как у того сужаются от гнева зрачки, и понимает, что чтобы уже не сказал - обратной дороги не будет. Поздно.

В игры Н не играет, все абсолютно всерьёз.

***

Н никогда не был один, но с кем именно он был, никому было не ясно - ещё с академии над ним пытались подтрунивать парни, спрашивая про таинственных дам сердца, сдаваясь при этом перед неизменным дружелюбием Н и умением так поставить человека на место, что враждовать с ним после этого не хотелось.

Хотелось дружить, но он мало кого к себе подпускал, вот и они вдвоём просто приятельствовали до тех пор, как пересеклись в пространстве Темы у общих знакомых, и когда он увидел, что именно Н может делать с подчиняющимся ему человеком, сам внезапно решил попробовать своё «большее» с ним. Про себя решив, что спрыгнет сразу же, как только его что-то смутит. Два года в теме стали достаточным временем, чтобы он уже понял все про свою привлекательность для тематиков обоих полов, позиционирования сверху и снизу, а потому не сомневался в согласии Н, ощущая себя кем-то вроде ценного приза.

На каком-то из квартирников, сыграв на гитаре пару каверов на американское ретро, он упал на диван рядом с Н и глядя ему прямо в глаза, спросил

- А как насчёт со мной потемачить, Никит?

Тот рассмеялся, по-доброму, совсем не обидно, и похлопал его по плечу

- Нет, парень - извини, но тру-тема не для тебя

Так начались полгода уговоров, во время которых он медленно начал сходить с ума, не понимая что с ним вообще происходит, зачем ему дался этот чертов БДСМ, какого лешего он прицепился к Никите и почему никак не может отвлечься на что-то другое. Он стал посещать общие вечеринки, смотреть редкие экшены, в которых Никита был верхним, стал ловить себя на ревности, зависти, чувстве сравнения с партнерами и партнершами Н (все были сессионными, и от этого было вдвойне глупей), но фоном их отношения из приятельских незаметно перерастали в дружбу.

Они общались, встречаясь в клубах, иногда на квартирниках, подвозили друг друга, иногда списывались в мессенджерах, съездили пару раз на рыбалку. Никита всегда был с ним уважителен, дружелюбен, спокоен, непробиваемо ироничен и мягок. От его ровного обаяния он сам успокаивался и заряжался как от бесконечно работающей батарейки. И ему хотелось ещё. При этом он злился, зная, что внутри Никиты есть другой Н, не обычный тематик, которых он встречал раньше, а чистый псисадист, без примесей сомнений и сожалений, способный при желании отправить его в то состояние транса, которое он сам мог вызвать лишь по случайности у своих проходящих жертв. Способный его уничтожить - долго, мучительно, садистично наслаждаясь каждым мгновением сделанного.

Вот только в нем Никита жертву не видел, как он не просил, и он отчаялся, думая, что уже все потеряно, и ему нужно будет довольствоваться их странной мучительной дружбой, пока не наступил день Х, и Н сломал его полностью, а он даже не понял, как это произошло, и что все что было до - вело к этому с первого дня его предложения на квартирнике.

Впрочем, он и сейчас вспоминает тот жестокий урок с благодарностью. Это был первый раз, когда он умолял кого-то и рыдал. И первый раз, когда отдал над собой власть до конца и без игр. По-настоящему.

Было очень больно.

[Hiaro]

По-настоящему.