Мih: проза

[Крио]

[
Ну да, как бы так само и просится... Только у телефонной зарядки шнур больно уж лёгкий.

Ой, вот тут позвольте не согласиться. На собственном, так сказать, опыте

[Mih]

Ой, вот тут позвольте не согласиться. На собственном, так сказать, опыте

Ну, может разные бывают...

[Viktoria]

Ну, может разные бывают...

Ага. За одни порют, за другие - нет!

[lyca]

Тема зарядок не раскрыта, я считаю.
Вот если бы неправильные шнуры от зарядки выступали бы орудием наказания, это бы создавало красивую сюжетную арку.

Тоже думала об этом. И о том, что, в таком случае, я - за унификацию сетевых кабелей.

Да у нас у всех, по ходу, мысли сходятся!

[Mih]

Скрипка на двоих
("скрипка", "скрипка сплетниц" - это такие колодки специфичной формы, одиночные или на двоих)

Жили-были две подружки, Гретхен и Клара. И так уж они дружили, что одна без другой и дня прожить не могла. А как встретятся у колодца или на базаре - так и заводят всё одну и ту же песенку:
- Здравствуй, Гретхен!
- Здравствуй, Клара!
- Ты ж такая!
- Ты сякая!
- Ты шалава!
- Ах ты, шмара!
- Ты сама такая, Гретхен!
- Это ты такая, Клара!
А потом, когда все слова закончатся, задирают обе две свои юбки и ну дразниться, голый зад друг дружке показывать! Вот так подружки... срамота одна, да и только!

Тут люди добрые берут милых подруженек под белы ручки, не дав им даже подол одёрнуть, да отводят в кутузку. А уж там-то задерут юбки выше прежнего, да давай плёточкой охаживать - чтобы, значит, на улице не скандалили. Смотрит Гретхен, как Клару секут, и радуется. "Вот же ж ты - говорит - задницу отрастила! Так и поделом тебе, подруженька!" А потом смотрит Клара, как Гретхен секут, и тоже потешается: "Ай, славная какая попочка! Так её, так! Ну что, больно небось?" Как отпустят их - идут домой довольные, в обнимочку, чуть ли не целуются:
- Ай, славно тебя, Гретхен, отодрали!
- Уй, хорошо ж тебя высекли, Кларочка!
А назавтра опять ругаются...

Надоело людям всякий раз подружек урезонивать. Взяли, да надели им скрипку деревянную, одну на двоих, и на лавочку посадили. А скрипочку на замочек замкнули и ключик выбросили. Сидят день-деньской Гретхен с Кларой нос к носу, любуются - дура дурой каждая! Пальчиками друг дружке грозят, языки показывают - а больше-то ничего сделать и не могут, даже юбку не задрать. Ногами пинаться - ножки жалко, синяки будут. Это всё ж таки не попа... Вот и сидят себе, ругмя ругаются... А как охрипли под вечер, утомились - так сразу и запели совсем другую песенку:
- Прости, Гретхен!
- Прости, Клара!
- Я ж такая!
- Я сякая!
- Я шалава!
- Ах, я шмара!
- Я сама такая, Гретхен!
- Это я такая, Клара!

Тут-то пожалели их люди добрые, нашли ключик, отомкнули замочек - сняли скрипочку, да велели не ругаться больше, не ссориться. Вот встаёт на коленки Гретхен, задирает Кларе юбочку и целует её прямо в розовую попочку: "До чего же я люблю тебя, Кларочка!" А вот уже и Клара на коленочках, задирает Гретхен юбочку и целует ей беленькую попку: "Обожаю тебя, Гретхен, милая!" И так вдруг обеим захотелось отведать привычной плёточки, что, взявшись за руки, побежали Гретхен с Кларой вдвоём куда следует, на ходу аж приплясывая. "Ой, ой - говорят - посеките нас скорее, пожалуйста, а то очень уж мы по плёточке соскучились!" А им в ответ: "Не за что вас сечь, красавицы. Вот как снова поскандалите - тогда и приходите!" Делать нечего, пошли Гретхен с Кларой на озеро. Там разделись голенькие, будто бы собрались купаться, а сами наломали ивовых прутьев, и ну друг дружку стегать! Хлещет Гретхен Кларочку, хлещет Клара подруженьку - то одна, то другая. Даже лучше получается, чем в кутузке плёточкой! Обнимаются Гретхен с Кларою, целуются, а сами удивляются: "И чего это мы раньше ругались, скандалили?"

Спустят с задницы друг дружке кожицу - жжёт-печёт, как в аду на сковородочке! "Вот мы жопы отрастили - радуются девушки - такие пороть не перепороть! Хорошо, на озере ива растёт, а то что бы мы без неё делали?" И снова заводят свою песенку:
- Уж как я тебя, Гретхен, люблю!
- Как же я тебя обожаю, Кларочка!
- Дай-ка поцелую тебя, милая!
- Нет уж, я сперва, моя хорошая!
- А вот и не поссоримся!
- Не, никак не поссоримся!
- А раз так - айда опять на озеро!
- Побежали, побежали, милая! А ты ножик взяла - прутьев нарезать?
- Да вот же он!

[Mih]

Это типичный случай, когда сперва что-то зацепило в картинке, а потом уже напридумывал историю на свой вкус. Именно в этой картинке понравилось выражение лица девушки (тётеньки?), которая справа. А "скрипка" уже так, антураж. Для сюжета, правда, нужная вещь. Но, как говорится, был бы кураж, а скрипка найдётся.

Кстати, насчёт пойти на озеро. Вспомнил, ругательство же такое есть, кажется, скандинавское: "Иди на озеро и сожги свои трусы!" Вот только у Гретхен с Кларой отродясь никаких трусов никогда не было, так что и сжигать нечего. Потому, наверное, они и помирились. Как тут ругаться, когда у самой попа голая? Смех, да и только!

[Mih]

Те самые девяностые...

Разморившись, баба Маня дремала за прилавком. Покупателей на её кривые огурцы не было, солнышко припекало. Ну, думала она, времена пошли! В райцентре-то вона чо деется, одни мы на отшибе чой-та тихо пока... Да так и с этими мыслями и уснула.

Вскоре до Манечки стало доходить какое-то шебуршение, непривычный гвалт. Толком ещё не проснувшись, прямо напротив себя она увидела странную картину - неприлично-бледные тела заголённых ниже пояса мужика и бабы. Манька протёрла глаза - у забора с заломленными назад руками стояли местная бабка-сторожиха и грузчик дядя Митяй, он же по совместительству и охранник. У бабы были спущены юбка и выцветшее трико, у мужика - старые армейские брюки с семейными трусами. Маленький деревенский рынок заполонили какие-то лбы крайне сомнительной наружности, один из них развлекался, пуская звонкие трели сторожихиным свистком, другой вертел в руках стартовый револьвер, изъятый у охранника.

Как есть бандиты - треники с белыми полосками, бошки бритые, на бычьих шеях цепочки... Этот, который с револьвером, забавляясь, оглушительно бабахнул раз-другой в воздух. На третий раз шпалер неожиданно разнесло с таким грохотом, что стрелок шлёпнулся на задницу и ошалело мотал головой. Продавцы и немногочисленные покупатели замерли, в воздухе повисла тишина. Кто-то с перепугу издал неприличный протяжный звук, у незваных гостей затренькала невиданная в этих краях мобила. Вход на базар и калитка возле конторы были перекрыты братками.

На виду у всех стояла директор рынка - ядрёная такая деваха, ранее преуспевшая на комсомольской работе. Блузка её была раздёрнута так, что отлетели все пуговицы и наружу вывалились большие белые груди с розовыми сосками, для смеха защипнутыми деревянными прищепками. Девка остолбенела от стыда и изумления, сосочки пронзила резкая боль. Красная как рак, она выпучила глаза и молча хватала воздух открытым ртом, не смея снять "украшения" или хотя бы прикрыться. Дело в том, что на днях новоиспечённая директорша, упиваясь собственной крутостью, послала нахер какого-то мужичонку, настойчиво предлагавшего некое мутное сотрудничество. Результат не заставил себя ждать. Пара бригад явилась навести порядок - оштрафовать строптивых, провести показательную экзекуцию и, наконец-то, всё чётко и грамотно перетереть.

Первым делом пацаны пристегнули наручниками к забору местную сторожиху с охранником, "обезоружив" и заодно позорно их заголив, дабы не рыпались. Доходчиво разъяснив цели и задачи проводимой акции и не услышав ни единого возражения, бандиты приступили к реализации запланированного. Первым пунктом успешно прошла полная экспроприация - у присутствующих были изъяты деньги и, у кого были, часы. При этом волшебным образом были выужены абсолютно все сбережения, по обычаю запрятанные в бабьих лифчиках, трусах и вообще чуть ли не в задницах. Ребятки своё дело знали. Однако только деньгами дело не ограничилось. Например, студентку, приехавшую к бабушке на каникулы, буквально вытряхнули из новеньких фирменных джинсов, под которыми, как оказалось, не было трусов, но зато на ягодицах ярко горели следы недавнего воспитательного процесса по поводу заваленной сессии. У особо зажиточного продавца был изъят приёмник ВЭФ, а из конторы - непонятно за каким рожном находившийся там телефакс, упёртый директрисой из организации, где она раньше была комсомольским секретарём.

Экзекуция началась с послужившей причиной конфликта директорши. Щёлкнуло лезвие острой, как бритва выкидухи и порезанные на полосы одёжки тут же оказались на земле. Не обращая внимания на верещание и визг, двое дюжих парней крепко прижали к прилавку роскошную, абсолютно голую фигуру рыночного начальства, сзади подошёл третий и в воздухе засвистел провод, выдернутый из того самого факса. Юная директорша взвыла, а народ, нервно хихикая, таращился на багровые рубцы, вздувавшиеся на широченной соблазнительной заднице.

Но хиханки хаханьками, а в конце концов дошло дело и до остальных - как продавцов, так и покупателей, без разбора. Всем было велено раздеться догола, свалив шмотки в общую кучу. Наличие у братвы парочки новомодных помповых дробовиков очень способствовало ясному пониманию и чёткому исполнению предложенного. Народа на маленьком рыночке было не шибко много, всего-то человек пятнадцать, и поэтому все разом были дружно уложены кверху попами на пару длинных прилавков с овощами-фруктами - прямо поверх помидоров и огурцов. Получилось очень плотненько, вжавшись боками друг в дружку, мужики с бабами вперемешку. Поротая директорша тоже легла вместе со всеми и, судя по блаженной улыбке, была даже рада пойти на второй круг. Понравилось, видать.

Процесс пошёл, от воплей и вига заложило в ушах - драли крепко. Старые бабы, не выдержав, описались, но рыпаться никто не посмел. А охранник, охая и дёргаясь под ударами, старался как мог утешить лежавших рядом с ним бабу Маню и сторожиху - мол, бабоньки, жопа должна терпеть. Для того, мол, и жопа, чтобы её секли. Бабы, шмыгая носом, участливо с ним соглашались. А что им ещё оставалось? Вообще, по ходу дела общая атмосфера заметно теплела. То тут, то там раздавалось хихиканье, сдавленные смешки.
- Ой, не зря нас секут, ой, не зря!
- Да знамо дело, давно уж пора. Вообще всех пороть надо!
- Ой, ой, не могу, жопа-то как горит! Ооой!!!
- Ай, ай, как попочка чешется! Хи-хи-хи!
- А завтра тоже пороть будут? А когда?

И в конце концов все дружно согласились, что экзекуция эта была совершенно необходима. Просто потому, что попа должна быть наказана. Урок пошёл впрок - по окончании порки люди искренне сожалели, что их задницам маловато досталось. Ну, то есть не мало, совсем не мало, но всё же можно было бы и ещё чуток, уж потерпели бы. Да уж как тут не потерпеть-то, коли надо! А потом вдруг неожиданно оказалось, что натягивать штаны на изрядно распухшие задницы уже не придётся. Кто-то из бандитов щёлкнул зажигалкой и в воспитательных целях устроил из кучи одежды изрядный костерок. В результате поротому народу пришлось отправляться по домам голышом. Вот смеху-то было!

Прошли годы, братки большей частью перебили друг друга, из оставшихся кто-то надолго сел, пара-тройка конкретных пацанов стала солидными, уважаемыми людьми - депутатами и предпринимателями. А вот карьерный рост директорши деревенского рынка на том и остановился - она полюбила это место и не пожелала никуда уходить. Многое позабылось, за всеми делами почти стёрся в памяти и описанный выше инцидент. Но с тех пор и по сей день в посёлке не считается зазорным выходить на улицу в чём мать родила, а у баб в моду вошли весёленькие разноцветные пластиковые прищепки для сосков. Посреди рынка появилась крепкая приземистая лавка, рядом с ней - бочонок, полный длинных, хорошо просоленных розог. К лавке обычно выстраивается очередишка из мужиков со спущенными штанами и баб с задранными юбками, ну а желающие хорошенько высечь им задницы всегда найдутся. Над всей этой красотой царственно возвышается директриса, сияющая, как какая-нибудь языческая богиня. И уж совсем для полного сходства - всегда со щедро вываленной наружу божественной своей грудью - зимой и летом, в любую погоду. Чего, кстати, и всем вам желает. Но если у вас нет таких роскошных сисек, не переживайте. Задница-то какая-никакая у всех есть - так что заголяйте ягодицы и живо марш на лавку! Наверняка ведь понравится, вы уж поверьте - потом, небось, ещё и добавки попросите.

[qwasar]

Автор, понимаете в чем дело. Написано опять хорошо, первая часть (во второй снова понесло). Но читателю не за кого уцепиться в вашем рассказе, некому симпатизировать, не хочется ничего из этого на себя примерить. Потому что уж очень у вас вкусы своеобразные. И эстетика трешовая. На соколах я увидел эти картинки - и сразу закрыл. А здесь почти дочитал (после "попа должна быть наказана" по диагонали), так как на фоне девятого вала фемдома и М/М-щины здесь хотя бы о чем-то другом.

[Mih]

Автор, понимаете в чем дело. Написано опять хорошо, первая часть (во второй снова понесло). Но читателю не за кого уцепиться в вашем рассказе, некому симпатизировать, не хочется ничего из этого на себя примерить. Потому что уж очень у вас вкусы своеобразные. И эстетика трешовая. На соколах я увидел эти картинки - и сразу закрыл. А здесь почти дочитал (после "попа должна быть наказана" по диагонали), так как на фоне девятого вала фемдома и М/М-щины здесь хотя бы о чем-то другом.

Ну, несёт меня примерно всегда (а также штырит, плющит и таращит). Особенно в "бложике" концентрат, не в виде придуманных сюжетов, а от первого лица :) Записывать всё это начал совсем недавно. Конкретно этому рассказику года полтора-два, сейчас, может быть, написал бы чуть иначе, но сюжет всё равно был бы тот же.
Насчёт на себя примерить - ну, бандиты здесь чисто в роли стихии, изменившей пейзаж, пролетели и сгинули. А вот все остальные - обычные люди, такие или сякие... Мне они симпатичны и когда их секут, и когда они радуются, глядя как секут других, и когда сами секут друг дружку. Очень хотел бы жить такой жизнью.
Насчёт картинок - коллажики технически не шибко удачные, это такой утрированный образ персонажа - попавшей в переплёт директорши рынка.
И да, попа должна быть наказана, должна терпеть и страдать - это её предназначение. Так же, как ноги должны ходить, а глаза смотреть. Ну, это на мой вкус, а остальные как хотят :)

[qwasar]

Насчёт картинок - коллажики технически не шибко удачные, это такой утрированный образ персонажа - попавшей в переплёт директорши рынка.

А знаете, кто эта женщина?